Сергей Иосич
Кольцо времени. Сборник фантастических произведений
КОЛЬЦО ВРЕМЕНИ
Глава первая. Племя
Большие вражеские пироги появились глухой ночью, когда соплеменники Катула сладко спали и видели третьи сны. Сторожевые собаки подняли лай, спящие встрепенулись, но было слишком поздно.
Воины пришлого племени были высоки, мускулисты и искусны в бою. Доспехи из костяных пластин и кожи аллигатора надежно защищали их крепкие тела. Почти все мужчины племени Катула пали, пронзенные крепкими бамбуковыми копьями с острыми зазубренными костяными наконечниками. Рыбачить и охотиться они могли хорошо, но долгая мирная жизнь отрицательно сказалась на умении сражаться.
Выскочив из своей хижины, Катул сразу уложил высокого крепкого вражеского воина ударом остроги в незащищенную шею и кинулся на другого врага. Тот не ожидал столь дерзкого нападения и попытался достать ловкого белокожего юношу своим страшным копьем. Но Катул двигался быстрее, и вскоре его острога вонзилась в горло пришлого воина. Судя по богатому головному убору из разноцветных перьев и золотой пластине с изображением змея, сраженный оказался великим воином пришлого племени. Враги взяли отважного юношу в кольцо и сразу несколько арканов взвились в воздух и обрушились на Катула, а удар дубиной по голове отключил его сознание.
Когда юный воин пришел в себя, он ощутил крепкие путы, впившиеся в избитое тело, привязанное к стволу кокосовой пальмы. Приподняв залитые кровью веки, Катул увидел множество сидящих в плотной куче женщин и детей своего племени, связанных по рукам и ногам. При этом, он не услышал криков и стенаний, поскольку жестокие враги крепко вогнали во рты несчастных плоды незрелых бананов.
Солнце уже поднялось высоко. Синева неба и лазурная гладь спокойного моря были, как прежде, прекрасны и дышали миром. Но спокойствием на родном острове Катула и не пахло, а тянуло страшным запахом больших костров и жареного мяса. Юноша с дрожью увидел, как ловко врагами разделывались тела его убитых соплеменников и жарились на кострах. Насытившись ужасной пищей, несколько пришлых воинов направились к нему.
Их возглавлял высоченный человек с необыкновенно длинным черепом и огромными черными глазами. Одежда вождя состояла только из набедренной повязки, а гладко выбритую голову украшало черное перо невиданной птицы. На татуированной груди вождя каннибалов ярко сиял золотой диск с изображением аллигатора. Закрыв глаза, Катул приготовился к самому худшему, мысленно моля духов земли, моря и матери – черепахи о быстрой смерти.
Тем временем, вражеские воины образовали круг, а вождь повелел развязать пленника. Катул открыл глаза и почувствовал, как путы из лиан пали, а в руках и ногах стало покалывать от восстанавливающегося кровоснабжения.
Глядя на пленника своими страшными глазами, вождь ударил в ладоши, и воины поднесли ему и Катулу два одинаковых копья. Великий воин пришлых каннибалов обратился к соплеменникам, и его речь хорошо понял юноша:
– Храбрые сыны аллигатора! Сегодня мы победили и едим мясо врагов! Этот ловкий воин осмелился убить моего брата и еще одного сильного воина. Посмотрим, хватит ли у него храбрости и доблести убить меня в честном поединке. По нашему древнему обычаю, победителю достается сердце побежденного. Если всемогущие духи решат, что меня одолеет этот жалкий муж, даровать ему свободу и лодку. Я все сказал!
Катул был поражен: неужели пожиратели людей обладали своеобразным чувством чести?
Каннибалы принесли большой барабан, украшенный черепом людей, и один из них принялся, что есть мочи, лупить в него человеческой костью.
Могучий вождь людоедов еще раз пристально посмотрел на молодого противника и удивился. Обычно от его очей люди становились вялыми и безвольными, а в зеленых глазах непокорного юноши он прочитал лишь ярость и жажду мщения.
Сделав гигантский прыжок, вождь нацелил копье в тело противника, но наконечник страшного оружия пронзил лишь воздух. Бешенство вскипело в душе людоеда от досадной неудачи, и несколько раз он пытался достать верткого юношу. Наконец копье вождя нашло цель и пропороло бок противника. Из глубокой раны Катула брызнула кровь, но это последнее, что увидел великий вождь каннибалов. Страшная боль взорвалась в его животе и, напоследок, он увидел ликующие глаза молодого противника и болтающиеся на его груди медальон на золотой цепочке и серебряный крест. Эти украшения враги не сняли с Катула потому, что амулеты и обереги брать у побежденных или прикасаться к ним было табу. Всемогущие духи такого не прощали.
Один из людоедов подбежал к умирающему вождю и, ловко вспоров его грудь костяным ножом, вырвал еще трепещущее сердце, протянув кровавый комок Катулу.
Раненый юноша лишь гордо обвел глазами восхищенных врагов и, резко оттолкнув руку, протягивающую окровавленное сердце вождя, молча направился к берегу моря. В его племени люди считали большим грехом есть мясо себе подобных. Каннибалы почтительно расступились перед победителем и не стали его преследовать.
Катул правил в бурное открытое море. Вероятности выжить на утлом суденышке, да еще и с глубокой раной, полученной бою с пришлыми каннибалами и их свирепым вождем, было слишком мало. Его душа воина требовала мщения, но врагов оказалось слишком много и вооружены они были гораздо лучше, чем его павшие соплеменники.
Слабый береговой ветер донес до ноздрей Катула страшный запах жареного мяса и одинокий беглец, положив весло, отдался на волю волн и духов. Слишком много крови было потеряно, и последний отважный воин племени черепах приготовился к смерти. Но молодой организм все еще упорно сопротивлялся, а жадные духи медлили забирать крепкую душу Катула.
Проплывающую кучу морских водорослей подхватила слабеющая рука и приложила к глубокой ране. Понемногу кровотечение остановилось и юноша, вскрыв один из кокосовых орехов, валяющийся на дне пироги крепким костяным ножом с зазубринами, сделал несколько глотков кокосового молока. Это питье стало быстро восстанавливать силы и слабая надежда, что ему удастся выжить и отомстить, стала расти в его изнуренной душе.
Несколько дней и ночей носилось утлое суденышко по бескрайним морским просторам. От голода Катул ослабел настолько, что с трудом мог поднять руку. Беспощадное солнце быстро высушивало тело юноши. Последние капли влаги из кокосового сосуда лишь усилили его неодолимую жажду.
Из синей прозрачной глубины появилась крупная акула и стала медленно кружить вокруг лодки. Она жадно смотрела на желанную добычу своими мертвыми бездушными глазами и даже несколько раз пыталась перевернуть малую пирогу. Юноша приподнял тяжелое копье, доставшееся ему от каннибалов, но метнуть его в громадную рыбину не хватило мощи ослабленных мышц. Отказавшись от этой затеи, он решил поберечь остатки сил и опустился на дно лодки. Упорный морской хищник продолжал кружить вокруг утлого суденышка до тех пор, пока крупная стая золотой макрели не отвлекла его внимание.
Грохот прибоя и пролетевшая стая чаек заставила Катула встрепенуться. Незнаемая земля с высокими оранжевыми горами и темно – зеленой кромкой густых зарослей появилась на горизонте. Сильное течение опасно сносило утлое суденышко измученного воина вдоль песчаных берегов и сверкающих золотом скал в открытое море. Пришлось энергично грести веслом, прилагая весь остаток сил, чтобы достичь береговой линии. Когда лодка уткнулась в пологий берег, юноша все же нашел в себе силы, чтобы выползти из нее и упасть ничком на влажный коралловый песок.
Лиловые тени заката и легкий бриз с моря принесли долгожданную прохладу. Катул открыл глаза и пристально всмотрелся в чудное бронзовое лицо молоденькой женщины, склонившейся над ним. Незнакомка, одетая лишь в короткую травяную юбочку, держала в руке глиняный сосуд с прохладной водой и пыталась напоить юношу. Почувствовав влагу растрескавшимися от жажды губами, молодой воин стал судорожно глотать живительную жидкость и почувствовал, как в его иссохших жилах усилился кровоток. От сильной боли в раненном боку он чуть не застонал, но усилием воли сдержал стон. Показывать при женщине слабые стороны воина племени черепах было крайне позорно. Катул почувствовал, как чьи – то сильные руки подняли его обессиленное тело и понесли в неизвестность.
Очнувшись, юноша увидел обступивших его высоких бронзовокожих людей. Он лежал на циновке и чувствовал страшную боль в боку. Перед ним на высоком резном троне из черного дерева восседал могучий мужчина средних лет. В руке он держал узловатый посох, украшенный разноцветными перьями птиц. На груди важного человека, скорее всего вождя, красовалась искусно сделанная татуировка грифа. Заметив, что раненый пришел в себя, вождь сурово заговорил, и его слова были понятны Катулу:
– Я вижу тату черепахи на твоей груди и обереги. Это значит, что ты не враг моему племени. Давным – давно племя черепах жило на этом берегу. Наши племена были добрыми соседями, вместе сражаясь с пришлыми врагами и обмениваясь женщинами. Людям вашего племени однажды надоело воевать с врагами, и они переселились на большой остров вдали от наших берегов. Твое тело требует лечения, а душа – мщения. Это значит, что ваше племя погибло при нападении более многочисленных и воинственных врагов. Назови свое имя, и я велю моей дочери излечить твои гноящиеся раны. Если духам моря и земли будет угодно, скоро ты станешь на ноги.
Прежде чем вновь потерять сознание от невыносимой боли, раненый прошептал:
– Великий вождь! Имя мое – Катул и я приемный сын вождя племени черепах. Мои соплеменники все погибли, а их тела были съедены свирепыми пришлыми воинами. Мне удалось в честном поединке одолеть вождя людоедов, и за это враги не стали преследовать меня. Долго странствовал я по безбрежному морю на малой пироге, и когда силы совсем оставили мое тело, ветры и течения помогли достичь вашей земли.
Вождь племени грифов ударил посохом о землю и повелел:
– Катула – отважного воина, одолевшего грозного вождя враждебного племени в честном бою, повелеваю отнести в хижину моей дочери, чтобы она лечила и присматривала за ним. Я все сказал!
Воины подхватили слабеющее тело, и сознание раненого юноши померкло. Во время забытья ему снилась белокожая женщина с прекрасным плачущим лицом, снующие по невиданному огромному судну бородатые люди, полоскающиеся на ураганном ветру рваные паруса, глыба нависшей крутой волны и торчащие из воды черные скалы.
Очнулся Катул в просторной полутемной хижине. Она была пуста, если не считать нескольких искусно сплетенных циновок из молодого тростника на песчаном полу. Его соплеменники никогда не строили столь больших жилищ. Прежде всего, юноша внимательно осмотрел свою рану и вздрогнул: глубокий воспаленный разрез кишел белыми личинками мух. Катул попытался смахнуть мерзких червей, но его руку мягко отвела женская рука. В полутьме хижины он не заметил, как откинулся тростниковый полог, и незаметно вошла прекрасная спасительница. Женщина явно была рада, что раненый пришел в себя. Ее речь звучала сладкой музыкой ветра, волн и пением птицы:
– Храбрый воин племени черепах! Эти личинки очищают твою рану от гноя, а вкусный отвар из мяса птицы восстановит твои силы. Не двигайся и спокойно лежи. Я приподниму твою голову, чтобы ты мог выпить из чаши питательную жидкость. Не возмущайся! Так надо. Меня зовут Кими.
Она подложила под голову Катула свернутую циновку и преподнесла к его губам чашу с золотистым напитком. При этом, ее упругие груди легли на его обнаженное тело. Стало совсем сладко, стыдно и вкусно. Раненый жадно опустошил чашу и красавица со странным именем, означающим тайну, распрямилась.
Катул, прикрыв пах руками, возбужденно смотрел на свою спасительницу, на ее стройное тело, дерзкие груди и прекрасное лицо в обрамлении иссиня черных волос.
Кими успокаивающе молвила:
– Отважный Катул! Не стесняйся своей наготы. Я видела много обнаженных мужчин, но чтобы они были так же хорошо сложены, как ты, да еще и обладали чудесной белой кожей и могучим мужским достоинством, встречаю впервые. Ты пока очень слаб и не готов к любви. Но это не значит, что со временем … Отдыхай!
Красавица быстро выскользнула из хижины, и юноша понял, что она очень смущена своей откровенной речью. В его племени женщины всегда надежно прикрывали грудь накидкой с отверстием для головы и носили длинные юбки, сплетенные из кокосовых волокон, раскрашенные красивым орнаментом. Головы соплеменницы украшали широкой матерчатой лентой, в которую вставляли разноцветные перья. Но роскошные волосы Кими ниспадали свободно, и это было настолько красиво и естественно, что юноша судорожно вздохнул.
На следующее утро в хижину вошла прекрасная Кими. Справившись о самочувствии раненого и убедившись, что ему стало значительно легче, она грациозно присела подле Катула и мягкой кисточкой смахнула всех личинок мух в глиняный кувшинчик. Хлопковым тампоном, смоченным жидкостью с неприятным резким запахом, спасительница стала тщательно обрабатывать рану. Вихрь боли заставил юношу стиснуть зубы, чтобы не застонать. Через несколько мгновений дикая боль ушла, и стало значительно легче. Блестящей иглой с тонкой нитью, красавица стала ловко стягивать края раны. Катул не чувствовал никакой боли. Лишь онемение и легкое покалывание в районе страшной раны немного беспокоили его. Он смотрел на склонившееся над ним сладкое женское тело и чуть не завыл от желания. Почувствовав вспыхнувший огонь в груди раненого, Кими шутливо ударила пальчиком по его губам и, окончив шитье, наклонилась и горячо шепнула:
– Ты такой нетерпеливый! Неужели не можешь немного подождать? Все будет у нас, но ты еще слаб и болен, а мне нужен сильный и здоровый мужчина. Сейчас принесу еду и позволю твоим рукам подержать мои груди, но недолго. Скоро моя очередь забираться на дерево наблюдения и в течение дня зорко следить, чтобы враги не застали племя врасплох. С этого высокого дерева я увидела твое тело, лежащее без сил на берегу. Скорее всего, духи моря и земли разрешили именно мне спасти тебя и обрести мужчину счастья? Все время думаю о тебе. Может это проделки шаловливых духов любви?
Глубоко вздохнув, красавица вышла, соблазнительно покачивая бедрами, и скоро вернулась с подносом, полным фруктов и печеных кусочков рыбы.
Наблюдая жадность, с которой Катул набросился на еду, Кими поняла, что молодой организм стал на путь полного выздоровления. Сидя на корточках и терпеливо ожидая, когда юноша насытится, она не делала никаких попыток сблизиться с ним. Но еда закончилась и выздоравливающий попытался приподняться. Кими подсела поближе к нему и помогла ему сесть на циновку. Не помня себя, он схватил ее за груди и привлек к себе, а она положила свою ладонь на пылающий пах возлюбленного и лишь шептала:
– Милый! Может сделаем это позже? Ты еще не совсем здоров, но чувствую, что нам уже невмоготу и пора соединить наши тела. Только прошу очень осторожно. Но Катул не внял ее словам и жадно и жестко набросился на ее тело.
Влюбленные не ведали, что давно вечер сменило утро, и их разбудил барабанный звук тревоги. Накинув набедренные повязки, любовники кинулись из хижины. Кругом сновали вооруженные соплеменники Кими, на окраине селения полыхало огнем, и грохот барабанов возвестил о том, что на племя грифов напал неведомый враг. Девушка потащила любимого за собой на берег моря. Там, у обрыва, собрались женщины с детьми и поочередно прыгали в воду с высокой скалы.
Катул подумал о самом худшем – массовом самоубийстве, но Кими развеяла его сомнения:
– Там, в глубине моря, есть большая подводная пещера с запасами еды и пресной воды. При появлении врагов, женщины и дети племени скрываются в ней и дышат воздухом пещеры. Если наших мужчин враги начинают одолевать, то им тоже приходится прыгать в море и скрываться в пещере. Враги думают, что мы все погибли и уходят воевать с другими племенами. Нам приходится пережидать, и только убедившись, что пришлые воины ушли достаточно далеко, поднимаемся из пучины и восстанавливаем свои хижины. Я вижу, что ты рвешься в бой. Но ты пока не совсем здоров, чтобы сражаться. Предоставь это делать воинам моего племени. А сейчас набери побольше воздуха и приготовься прыгать вслед за мной. Путь под водой предстоит неблизкий. Но если наши женщины и дети легко преодолевают его, почему бы это было не по силам и тебе? Прыгай следом за мной!
Катул проследил, пока стройная бронзовая фигурка не скрылась в изумрудной глубине, и побежал к хижине за грозным копьем каннибалов. Найдя его в углу хижины, он выскочил и сразу вступил в бой с двумя вражескими воинами. Узнав по тату черепахи победителя своего свирепого вождя, враги кинулись наутек, но брошенное вдогонку копье Катула пронзило насквозь одного из них. Повсюду слышались крики и стоны раненых воинов.
Каннибалы образовали полукруг и плотной стеной торчащих копий наступали на кучку уцелевших воинов племени грифов, отбивающихся из последних сил под руководством раненого вождя. Когда людоеды увидели мчащегося к ним последнего воина племени черепах, мужество покинуло их. Многие бросились бежать прочь, поломав строй.
Этим великим чудом и воспользовались сыны грифа. Их плотная толпа, прикрываясь щитами из крокодиловой кожи, прорвала центр войска каннибалов и колола острыми копьями растерявшихся врагов. Как сквозь пальмовое масло, Катул прорвался через расступающиеся перед ним плотные ряды людоедов к высокому воину с золотой пластиной на груди. Полноценного поединка не получилось. Став на колени и наклонив голову, вражеский вождь отбросил свой щит и копье.
К величайшему изумлению воинов племени грифов, десятки каннибалов последовало примеру своего вождя. Оставалось только связывать их по рукам и ногам крепкими лианами и собирать валяющееся повсюду грозное оружие.
Потрясенный происшедшим, раненый вождь племени грифов, зажимая кровоточащую рану, нашел в себе силы подойти к еще возбужденному битвой и жаждой мести Катулу и опуститься перед ним на колени. Увидев это, его воины тоже поспешили преклонить колени перед последним воином племени черепах.
Глядя на спасителя племени, вождь вопросил:
– Великий сын черепахи! Я вижу покорность свирепых врагов, готовых принять любую смерть без всякого сопротивления. И это чудо произошло после твоего появления в гуще боя. Почему вождь каннибалов первым бросил копье, щит и стал перед тобой на колени? Почему сотни непобедимых людоедов склонились пред тобой?
Катул задумчиво ответил:
– Великий вождь! Ты мой спаситель и своей жизнью я обязан тебе и твоей прекрасной дочери. Горя местью, я решил биться насмерть с моими и твоими врагами. Но что – то заставило каннибалов склониться предо мной и побросать щиты и копья. Видишь предо мной склонившегося вождя племени людоедов? Я не могу его проткнуть копьем и удовлетворить свою жажду мести, ибо не в обычаях моего племени убивать безоружных. Не становись на колени предо мной, ибо я должен склониться пред тобой, о великий вождь!
Обняв за плечи вождя племени грифов, Катул поднял его и сам стал перед ним на колени. Подскочили воины – грифы с плетеными носилками, погрузили слабеющее тело раненого вождя и бегом понесли его в большую хижину. Один из воинов помчался к скальному берегу и, приложив раковину к небольшой щели, прогудел в нее. Вскоре из темно- зеленой морской пучины стали выплывать женщины и дети.
Между тем, Катул обратился к пленному вождю людоедов:
– Почему случилось так, что при моем появлении явная победа для тебя и твоих воинов обернулась поражением и позорным пленом?
Молодой могучий вождь, не поднимая головы, ответил, и его речь без труда понял юный победитель:
– Могучий повелитель духов! Разве можно сражаться с тем, кто победил нашего великого вождя Камеху в честном поединке? Долгое время мы верили, что ему благоволят духи земли, моря и неба. И наше племя было непобедимым. Но духи решили, что Камеха больше им не нужен и ныне благоволят тебе, вспоровшему ему живот в честном поединке. А разве можно сражаться с духами? Мы не хотим, чтобы всемогущие духи терзали наши души после смерти и вечно жарили их на божественном медленном огне. Повелитель! Взываю к твоей милости! Убей меня, но пощади моих воинов!
Слова врага погасили огонь мести в возбужденной душе Катула, и он направился к хижине вождя, чтобы справиться о его здоровье и решить вопрос о судьбе огромного количества пленных людоедов. У входа в главную хижину его встретила разъяренная Кими:
– Как ты мог ослушаться меня? Разве ты не знал, что моя душа будет гореть от неизвестности и страха? Потеря тебя обернулась бы для меня горем на всю жизнь.
Катул облапил дорогое сопротивляющееся тело и твердо ответил вопросом:
– Скажи, цветок моего сердца, что бы было с твоим отцом и мужами племени, если бы я послушал тебя и не побежал воевать?
Почувствовав, что Кими перестала отбиваться, Катул ласково продолжил:
– Не надо твоих запоздалых слез и упреков. Не в обычаях моего племени, чтобы женщина ругала мужчину лишь за то, что он вступил в бой с врагами. Веди меня к вождю. Хочу посмотреть на него и обсудить важный вопрос.
Смахнув выступившие слезы, красавица откинула полог и, разжав сладкие объятия, Катул шагнул в полумрак. Вокруг лежащего вождя стояли уважаемые воины и суетились женщины. Увидев вошедшего воина черепах, все склонились в поклоне. Раненый попытался приподняться но, присев на корточки подле него, Катул мягко уложил его на циновку. Глубокая рана в животе вождя была несовместима с жизнью, и для злобных духов смерти забрать его душу было лишь вопросом времени. Поняв это, юный сын черепахи не стал задавать вопросов умирающему, а лишь печально положил свою ладонь на пылающий лоб.
Вождь грифов начал говорить, превозмогая дикую боль:
– Могучий Катул! Духи покровительствуют тебе в делах жизненных и ратных. Я ухожу в пернатые небеса и прошу тебя жениться на моей дочери и стать вождем племени грифов. От этого союза может возродиться и славное племя черепах, а мой народ будет под надежной защитой…
Катул не стал лживо убеждать смертельно раненого отца своей возлюбленной, что к этому вопросу можно вернуться после его выздоровления. Обман был не в чести у племени черепах, да и мудрый вождь прекрасно знал о своем состоянии и лишь умоляюще смотрел на юношу и теребил его за большой блестящий медальон, висевший на груди.
Катул взял его слабеющую руку в свою, успокаивающе заявляя, что воля великого вождя будет исполнена. Оставив рыдающую Кими подле умирающего повелителя сынов грифа, юный вождь поманил за собой именитых воинов племени и вслед за ним они вышли из хижины.
Пленных не пришлось подгонять ударами палок. Они добросовестно восстанавливали сгоревшие хижины, гнули спины на маисовых полях, рубили сахарный тростник, выдавливая из сочных стеблей сладкую жидкость в глиняные кувшины, строили большие и малые пироги, ловили в реке аллигаторов, а в море рыбу и кормились тем, что сами добывали. Их вождь работал наравне со всеми, но Катул чувствовал, что его слово является законом для воинов племени аллигаторов. При появлении Катула людоеды падали на колени и склоняли головы.
Тело великого вождя племени грифов, украшенное головным убором из перьев хищной птицы, туго обернутое в белоснежную хлопковую ткань, торжественно пронесли к огромной пирамиде из дров и бережно уложили на расстеленные циновки на ее вершине. Семь отобранных, связанных по рукам и ногам пленных каннибалов привязали к столбам и обложили плавником. К их ногам уложили трупы павших воинов грифов.
Племя неподвижно стояло в ожидании, и каждый держал в руках глиняный кувшин и лопатку для сбора пепла. Вечернее солнце брызнуло последними алыми лучами на скорбящих людей и скрылось за оранжевыми горами. Из глоток сотен людей племени вырвался зов к духам смерти с просьбой не мучить душу почившего вождя: «Тимукуа! Каан!». Забили барабаны, и фигура танцующего жреца заметалась у поленниц, поджигая их факелом. Пламя метнулось к звездному небу, и Катул ощутил все тот же страшный запах печеного мяса, который преследовал его даже во сне. Треск барабанов не мог заглушить вопли несчастных пленных людоедов, ноги которых уже пожирало жадное пламя.
Молодой вождь с повязкой вокруг головы, богато украшенной перьями, обратил взор на неподвижно стоящих женщин. Его глаза, отражающие пляшущие огоньки ритуальных костров, увидели стройную красавицу Кими, освещенную светом гудящего пламени, и он ощутил всю боль утраты в душе любимой женщины. Понимая, что приблизиться, обнять и утешить ее не в обычаях племени, он лишь молча стоял чуть впереди своих воинов, скрестив мускулистые руки на груди.
До глубокой ночи бушевало погребальное пламя и лишь когда все костры догорели, люди собрали пепел в глиняные кувшинчики и понесли на вытянутых руках к обрывистому берегу моря. С высоких скал в черную воду на лунную дорожку полетели сотни кувшинчиков под нескончаемую барабанную дробь. Так племя грифов попрощалось со своим погибшим вождем и павшими воинами.
После проведения ритуала самые могучие мужи племени направились к Катулу и предложили позволить им истребить всех каннибалов до единого. Но молодой вождь не внял их просьбам и повелел на следующий день отпустить пленных.
Увидев недовольство среди столпившихся воинов, Катул поклялся вспороть живот каждому, кто осмелится не выполнить его волю, а самого ретивого в ярости огрел посохом так, что хрустнули кости на его плече и выкрикнул:
– Трусы! На колени! Вы хороши драться только с безоружными! Великого вождя не смогли защитить своими телами, а в его смерти осмелились винить более умелых и храбрых воинов племени аллигаторов? С зарею всем с луками, копьями и щитами повелеваю быть на песчаном пляже и тренироваться в мастерстве ведения боя: беге, метании копья и стрельбе из лука. Нерадивые и ленивые будут наказаны палками. Ты и ты – малые вожди и отвечаете за боевую подготовку. Я все сказал!
Катул пнул ногой корчащегося воина со сломанной ключицей и направился в свою хижину. В полутьме рассвета у круглого тростникового жилья вождь увидел темную фигурку Кими. Он протянул руки для объятий, но женщина их оттолкнула и напомнила:
– Ныне ты стал великим вождем сыновей грифов и должен жить по нашим обычаям. Разве тебе не говорили, что скорбь по умершему вождю должна продолжаться не менее двух лун? Смирись и жди. Пусть духи удачи реют над твоей головой.
Утро обещало быть погожим. Горы отбросили лиловые тени на леса, долину широкой реки и солнце осветило дальние скалы, сверкающие золотом. Катулу не удалось даже вздремнуть, и он быстрым шагом направился навстречу заре на широкий песчаный пляж. Малые вожди Вихо и Кичи гордо стояли впереди воинов, опираясь на свои копья в ожидании великого вождя.
Подойдя к построенным мужам, Катул приказал Вихо послать гонца за пленными. Самый юный воин стрелой понесся к хижинам каннибалов, и скоро две плотные колонны во главе с могучим касиком красиво, нога в ногу, примчались на белоснежный пляж и опустились на колени перед великим вождем племени грифов.
Высоко оценив слаженные действия пленных, Катул подозвал их вождя и спросил:
– Скажи мне Аскук, что твои воины сделали с женщинами и детьми моего племени черепах?
Касик каннибалов встал с колен, чтобы ответить любимцу духов:
– Не в обычаях моего племени пожирать тела беззащитных. Мы едим лишь мясо мужчин, которые пали в победили в честном бою, чтобы их сила и мудрость перешли в наши тела. А на женщинах побежденных племен мы женимся и воспитываем захваченных детей по заветам предков нашего племени и воле духов.
Услышав эти слова, Катул в душе возблагодарил небо за спасение женщин и детей родного племени и еще более уверился в своем мудром решении отпустить пленных, взяв с них клятву никогда не нападать на племя грифов. А пока он повелел своим воинам и чужакам приготовиться к состязаниям в священном воинском мастерстве.
Великий вождь потребовал, чтобы его воины сложили оружие и приготовились к бегу. По его повелению и пленные каннибалы стали в одну линию, чтобы соперничать с воинами племени грифов. Указав на далекие розовые скалы, сверкающие золотыми искрами и венчающие белоснежный пляж, он огласил свою волю:
– Победившим племенем считается то, которое достигнет самой высокой скалы и первым принесет мне розовые камни с золотыми прожилками с ее вершины.
По взмаху посоха Катула, полторы сотни воинов понеслись к теряющимся в дымке скалам. Подле себя великий вождь грифов оставил лишь касика каннибалов.
Наблюдая за бегущими, Катул обратился к Аскуку:
– Касик аллигаторов! Где ваша племенная деревня? Почему вы не рассказали о своих женах и детях?
Пристально глядя на Катула, Аскук поведал:
– Великий белый вождь – любимец духов! Земли нашего племени лежат на много дней пути в стороне самой яркой звезды. Мы жили в двух больших деревнях у впадения большой реки в море. Это место даровало нам в изобилии еду и все необходимое для сладкой жизни. Наш великий вождь Кватоко, которого ты победил в честном бою, требовал от нас часто совершать набеги на соседние племена и вкушать мясо павших врагов. Он говорил, что это делать ему советуют всемогущие духи. Однажды мы напали на могучее племя ягуаров, деревни которых были расположены выше по реке. Потеряв много воинов в яростной битве, мы все же победили, но о дальнейшей войне с грозным племенем лесных людей уже не мыслили. Когда мы вернулись, увидели, что наши деревни сожжены, а воины, женщины и дети валялись убитыми не стрелами и копьями, а продолговатыми кусками тяжелого блестящего мягкого серого камня. Некоторые деревья и родовые столбы были разнесены в щепки страшным оружием неведомых врагов, а на утоптанной земле мы увидели множество ям, а подле них разорванные на куски тела. Так мы лишились части наших воинов и всех жен и детей. После сожжения тел погибших, Кватоко повелел нам отправиться в дальний путь по морю на далекий остров. Победив ваших воинов, мы обрели новых жен и детей. Но остров оказался небольшим и не мог прокормить много народа. Поэтому часть наших воинов направилась к этим берегам, и вступила в бой с племенем грифов, чтобы обрести новую землю. Мы надеялись, что таинственные чудовища, уничтожившие наши деревни, не доберутся до этих далеких земель. О, великий вождь! Мои воины благодарят тебя за то, что ты даровал им жизни и готовы выполнить любое твое повеление.
