Сергей Гончаров
Спящие
Вика вышла из школы в полной уверенности, что следующим, от кого придется отбиваться, будет новоиспеченный тренер.
«Не пойду, – подумала она. – Миллионы женщин не владеют никакими приемами и живут спокойно!»
Автошкола попалась по дороге. Вика зашла. Записаться на обучение вождению оказалось проще простого – плати и води. Причем девушка-секретарь сразу намекнула, будто права в Соминске не получишь, если не заплатишь n-ую сумму.
– Теорию можно сдать, если знаете назубок. Даже площадку, может, сдадите, а в городе вас все равно «завалят», – пообещала она.
Вика вышла из автошколы и остановилась у выхода. Встал вопрос, сходить на рынок за хлебом, либо перебиться макаронами?
Зазвонил мобильник. Высветился номер начальницы. Вика несколько мгновений не брала трубку, а просто стояла и смотрела на телефон.
– Да Евгения Порфирьевна? – нажала кнопку ответа и медленно приложила телефон к уху.
– Вик, прости, что беспокою, – заискивающий тон начальницы насторожил. – У нас тут проверка приехала… В общем, проблема есть.
– Что-то серьезное? – Вика живо представила, как придется дежурить по несколько суток подряд, ведь для чего еще могла позвонить начальница?
– Нет, ничего серьезного… Дело в том, что проверка выявила нарушения в оформлении. Сама знаешь, я не специалист по кадрам. Я терапевт, а на меня здесь навешали… В общем тут недавно форму договоров поменяли, а я тебя по старому оформила. Надо, чтоб ты к шести вечера подъехала со всеми документами будем переоформлять.
– К шести?! – переспросила Вика.
– Да, к шести, – подтвердила Евгения Порфирьевна. – Мне до завтра надо сделать все в лучшем виде, потому придется допоздна. Прости, что мешаю твоим планам, но дело серьезное…
– Да о чем вы?! – поспешила оборвать извинения начальницы Вика. – Надо так надо! Конечно, подъеду!
– Тогда до встречи, – сказала Евгения Порфирьевна и отключилась.
– Клуша! – прошептала Вика.
Убрала телефон в сумочку и направилась домой. Ехать вечером в центр совершенно не хотелось. Тем более если это в действительности ошибка Евгении Порфирьевны. Но если не ошибка, а проверка?
Вика зашла в ларек, купила шоколадку. Сладкое всегда поднимало ей настроение.
* * *
Днем Вика немного поспала. Проснулась в озорном настроении. Хотелось чего-то особенного, а чего не знала. Долго выбирала что надеть. В итоге выудила из бездны шкафа черную майку с надписью белыми буквами на спине: «Не уверен – не подходи». К ней хорошо подошла обтягивающая юбка и босоножки на высоком каблуке.
– В самый раз! – минут десять она с удовольствием рассматривала себя в зеркале.
Без десяти шесть Вика позвонила в звоночек. Спустя минуту раздались знакомые звуки. Дверь загремела засовами и распахнулась. На пороге застыл высокий, крепкого телосложения, кавказец.
– Вы к кому? – поинтересовался охранник.
Его вопрос раззадорил воображение. Захотелось ответить что-нибудь из разряда «К Федору из третьей палаты» или «А Гоги дома?». Посмотрела на лицо охранника и решила не шутить. Слишком серьезен взгляд.
«Наверняка не оценит» – подумала Вика, а вслух сказала:
– К Евгении Порфирьевне. Она меня вызывала.
– Проходите, – охранник пропустил ее внутрь, закрыл дверь и направился следом. Спустя несколько секунд, после того как прогрохотал засов на двери, Вика услышала присвист.
– Какая недоступная! Люблю таких!
Виктория ничего не ответила. Прошла в холл, где за пультом управления сидел второй охранник. Он приходился ей ровесником – хлипкого телосложения и непривлекательной внешности, такие в учебных заведениях зачастую бывают изгоями.
– Вы к кому? – сделал грозное лицо коллега.
– К президенту, – даже не посмотрела в его сторону Вика.
– Девушка, стойте! – охранник вскочил с места и побежал за визитершей. – Сюда вход запрещен!
– Олег! – окликнул напарника кавказец. – Успокойся, пусть идет. Это про нее Евгения Порфирьевна и говорила.
– Да откуда мы знаем, что про нее. Она, вон идет, хамит…
– Олег, – раздался голос директрисы спецхрана номер три. – Угомонись. Я ее жду.
– А чего она хамит-то… – услышала Вика возмущения нерадивого охранника перед тем, как вошла в кабинет руководителя.
Начальница выглядела уставшей. Синие круги под глазами, заметные даже из-под косметики, резко контрастировали с нарумяненными щеками.
– Присаживайся, – указала Евгения Порфирьевна на кресло. – Дело долгое.
Начальница сказала правду. На повторное заполнение договора и оформление в соответствии с новыми положениями ТК РФ ушло три часа. Вика четыре раза заполняла договор на семь страниц.
– Что за очередная придумка?! – воскликнула она, когда ошиблась при написании цифры. – Почему из-за одной несчастной помарки нужно весь договор переписывать?!
– Это не я придумала, – ответила Евгения Порфирьевна, во второй раз, заполняя копию договора со стороны работодателя. – Государство требует, народ исполняет.
– В том-то и дело, – Вика взяла чистый бланк, два раза перепроверила что писать. – Придумывают для народа, а не для себя.
– Вика, Вика, – усмехнулась Евгения Порфирьевна. – Так как ты говоришь, было есть и будет всегда. Этот факт надо не осуждать, а признавать. Лучше просто о нем забыть, да плыть по течению. Я, конечно, понимаю, что молодая кровь бурлит, хочется перемен…
* * *
Когда Вика, наконец, вышла из спецхрана, на улице начинало темнеть. Доехать на автобусе не получилось. Автобусы в Соминске ходят в лучшем случае до восьми, пришлось добираться на маршрутке.
Ночь встретила холодом и тишиной. Спальный район, где жила Вика, каждый вечер будто вымирал. Единичными огоньками горели окна, плотными рядами стояли машины во дворах, откуда-то издалека доносились пьяные выкрики – либо подростки, либо люди дна. Вике предстояло пройти несколько дворов, затем через школьный стадион и она в родном подъезде. Каблуки цокали на весь микрорайон, потому она не сразу услышала голоса сзади. Разговаривали тихо. Двое мужчин.
Во дворе перед школой, она не выдержала и обернулась. Сзади шли двое. Находились они достаточно близко и, словно волки, замолчали, чтоб не спугнуть добычу. Затравленный взгляд послужил для них сигналом.
– Девушка, – услышала она гнусавый голос. – Не хочешь провести время с двумя потрясающими мужчинами?
Следом последовал противный смех.
«Наверно так смеется гиена в темноте» – пронеслось в голове Вики.
Она знала, что делать. Оставалось надеяться, успеет.
Остановившись, быстро сдернула босоножки и побежала.
– Эй, ты куда?! – послышался удивленный возглас.
До школы, где должен находиться вахтер, Вика добежать не успела. Ее повалили на асфальт. Она больно ударилась головой, в глазах потемнело. Когда чувства начали возвращаться, обнаружила, что лежит на земле. Голова болела, колени, ладони и локти саднили.
Вокруг колыхалась густая зелень и две тени двигались рядом. Вика попыталась встать, но рука прижала ее к земле. Одна тень переместилась за голову, коленями, очень больно, прижала руки к земле.
– Ну, вот, – услышала она. – Очухалась. Начинай!
Вика почувствовала как руки пробираются под юбку. Хотела закричать, но ладонь, воняющая рыбой, закрыла рот. Она задергалась, но трусики уже болтались на щиколотках, а кто-то тяжелый навалился сверху.
– Будешь вести себя хорошо, останешься цела и невредима, – дохнул перегаром насильник.
Изо всех сил дернувшись, Вика его сбросила. Освободить руки не получилось, тогда она укусила за ладонь. Тень над головой зашипела, а Вика закричала:
– Помоги…
Сильный удар по лицу оглушил. Она долго не могла понять, что случилось. Когда мироощущение вернулось, осознала, что сейчас и начнется то, ради чего ее сюда затащили…
Луч света прорезал кусты. На мгновение, осветил лежавшего на ней насильника. Молодой парень, не очень привлекательной внешности, но и не урод. Рука, державшая рот, надавила сильнее.
– Эй, есть там кто? – луч фонаря вновь прорезал кусты.
Вика застонала. Получилось тихо, но в наступившей тишине, не тише взрыва.
Насильник отстранился и сказал:
– Мужик тебе проблем надо? Вали отсюда!
– Проблем мне не надо, – ответил спаситель, луч фонарика начал методичней обшаривать кусты. – Я думаю их и вам не надо. Потому предлагаю выйти и поговорить.
– Да ты чё?! – насильник застегнул штаны. – Страх потерял, пес?! Последний раз говорю: вали пока цел!
– То же самое я предлагаю сделать тебе.
– Пойдем, – махнул насильник рукой приятелю. – Никуда она не денется.
Мужчины, освещаемые фонариком, вышли. Четыре оглушительных хлопка разорвали тишину, а после наполненные болью крики эхом разнеслись по округе. Вика оделась и поспешила выбраться. Она находилась недалеко от школы, в густых кустах, где сама когда-то пробовала сигареты, спрятавшись от учителей.
Спасителем оказался Марат, лейтенант ФСПКС. В первое мгновение Вика его не узнала – отсутствовала форма. Вместо нее белые кроссовки, синие спортивные штаны, да серая майка. Сигарету за ухом заменили наушники. За спиной рюкзак.
Марат держал пистолет, а два горе-насильника схватились за колени и верещали, будто недорезанные свиньи. Лейтенант подошел, пнул одного ногой в лицо. Второму наступил на шею и держал, пока тот не захрипел.
– Может, пожаловаться хотите, сволочи?
– Чтоб ты сдох! – прошипел один из насильников.
Марат подошел к Вике, осветил ссадины на лице.
– Хорошо тебя… Заявление писать будешь?
– Н-нет… – дрожавшим голосом ответила сотрудница спецхрана.
– Пойдем, провожу, – предложил лейтенант ФСПКС.
– Пойдем, – с радостью согласилась Вика, сделала несколько шагов, добавила. – А как же…
– Что? – спросил Марат.
– Ты же им ноги прострелил. Надо скорую вызвать, – хоть эти двое и пытались ее изнасиловать, она испытывала к ним жалость. Человек он и есть человек. А боль, она и есть боль.
– Я из травматики стрелял, – сказал Марат. Он не успел спрятать фонарик с пистолетом в рюкзак. Протянул ей оружие.
Пистолет оказался таким же тяжелым, как отцовский «ТТ». Да и по внешнему виду не сильно отличался.
– Имела дело с оружием? – поинтересовался Марат.
– Поверхностно.
– Я видел, как они тебя в кусты затаскивали, – неожиданно сменил тему разговора Марат. – Была даже мысль не вмешиваться.
Вика так посмотрела на лейтенанта, будто тот признался, что Гитлер его отец.
– Шучу! – лучезарно улыбнулся он. – Реально шучу! Как я мог пройти мимо, когда такую красивую девушку хотят обесчестить?! К тому же… мы ведь почти коллеги! – подмигнул Марат. – Чуть-чуть замешкался, признаю. К тому же подойти надо было бесшумно. Они-то могли и убить…
– Мы пришли, – Вика остановилась возле родного подъезда.
– Так они тебя прям у дверей квартиры?! Ну… Может, пригласишь на чашечку чая?
– Давай в другой раз, – она постаралась придать лицу уставший вид. – Слишком много впечатлений.
– Понял. Разрешите идти?
– Разрешаю, – натянуто улыбнулась Вика. – Оружие возьми.
– Есть! – Марат быстро спрятал пистолет и фонарик в рюкзак.
– Ты так на прогулку вооружаешься?
– Оружие это сила. А некоторые только силу и понимают. Будь у тебя сейчас такой пистолет, не оказалась бы в кустах.
– Вероятно, – ответила Вика.
– Разрешите идти? – улыбнулся сотрудник ФСПКС.
– Разрешаю.
Марат отдал честь и бравым шагом направился вдоль дома.
Первым делом Вика набрала ванну. Хотелось смыть с себя всю грязь.
«Точно пойду на рукопашный! Приставания тренера, если будут, ничто по сравнению с подобными мразями» – решила она.
* * *
Следующий день прошел впустую. Вика не могла найти занятия. Начала уборку, да протерев пыль, бросила. Решила постирать шторы. Полезла снимать и передумала. Открыла книгу, но мысли находились где-то далеко и смысл ускользал. Включила телевизор, но посмотреть смогла лишь полчаса – раздражали постоянные рекламы. Решила поспать – сон не шел.
Весь день металась по квартире, как тигр в клетке. В десять вечера приготовила нехитрый ужин, поела первый раз за день. После намеревалась лечь спать. Следующим утром на работу. Поначалу решила даже не мыть тарелки.
«Пусть постоят, – подумала она. – Что с ними будет?»
– Тараканы, – вслух ответила на свой же вопрос.
Вспомнила, как года три назад воевала с этими противными и наглыми созданиями.
Когда подошла к раковине, зазвонил мобильник.
– Привет подруга! – раздался жизнерадостный голос Дарьи.
– Привет, – ответила Вика. Телефон зажала между ухом и плечом. Начала мыть посуду.
– Ну как первый рабочий день?
– Хуже и представить невозможно, – пожаловалась Вика.
– Нет симпатичных спящих?
– Тебе бы только ноги раздвигать! Ты умеешь еще что-нибудь? – Вика чуть не кинула мобильник, но вовремя сдержалась.
– Сдвигать ноги умею! – ни капли не смутилась Даша.
– Молодец, что умеешь. А чего не делаешь?
– А зачем? Жизнь-то одна, а со сдвинутыми ногами в гробу належусь.
– Твоя поговорка устарела. Ты уверенна, что окажешься в гробу?
– Что у тебя приключилось? – серьезно спросила Дарья.
Вика пересказала прошедшие с последнего разговора дни, и события в них случившиеся. Лишь умолчала о неудачном изнасиловании. Такую бы тему подруга не упустила.
– Ничего себе?! – услышала в ответ. – Жуть. С тобой все в порядке?
– Думаю, кошмары мне обеспечены.
– Так ты уходишь с этой работы?
– Нет, – после секундного колебания, ответила Вика. – Работа жуткая, страшная, но хорошо оплачиваемая. Знаешь о чем я начала задумываться?
– О чем?
– Машину решила купить.
– Тю, глупая! – констатировала подруга. – Зачем покупать?! Ты давно бы со своей внешностью могла ездить на «каддилаке» носить шубу дороже килограмма бриллиантов и жить во дворце. Если б, конечно, не связалась со своим изобретателем. Посмотри на меня! Квартира есть, машина есть. Сейчас правда работать приходиться… Но ничего. Найду кого-нибудь…
– Я с ним, кстати, рассталась, – объявила Вика.
– Да ну? – фыркнула Даша.
– Правда. Рассталась, – мокрая тарелка чуть не выскользнула из рук. Вика в последний момент ее поймала, но чуть не выронила телефон.
– Эй, что там у тебя происходит?
– У меня?! Ничего не происходит. Я теперь свободная и счастливая.
– Что-то голос у тебя не слишком веселый, – Даша, словно заправский следователь, пыталась вывести подругу на чистую воду.
– Нет. Правда. Я рада, что мы расстались. Хватит.
– А что же тебя сподвигло-то? Наконец-то?
Вика глубоко вздохнула, решая рассказывать или нет. Пришла к выводу, что Дарья все равно не отцепится. Может даже и обидится. Не всерьез, но припоминать будет.
– Он мне изменил.
– Да ты что?! – хмыкнула Даша. Для нее это новостью не стало.
– На моих глазах…
И Вика рассказала в подробностях ту ночь.
– Мда-а-а-а… – протянула подруга. – А чего ж ты мне сразу не позвонила? Я бы приехала. Вдвоём любое горе кажется менее горьким… А вообще, радуйся! – неожиданно изменился ее тон. – Ты избавилась от беремени на шее! Даже работу сразу нашла!
– Радуюсь, – Вика домыла последнюю кружку. Налила на губку моющего средства и протерла раковину.
– Не слышу я радости, – сказала подруга. – А вообще, работа это зло. Пусть Ян и был козлом, но зарабатывал он всё же неплохо. В идеале, конечно, нужен тот, кто будет обеспечивать…
– Тот, кто будет приезжать в свободное от дел и от семьи время, чтобы удовлетворить свою похоть, – неожиданно разозлилась Вика, вспомнив последние «отношения» Даши. Каким-то образом она стала содержанкой главного прокурора Соминска. Это увлечение стража порядка длилось недолго, но подруга сумела урвать квартиру в центре и недешевую машину.
– Ты чего разрычалась, волчара?
– Потому что я хочу нормальной жизни, с нормальным мужчиной, а не быть дорогой подстилкой у богатенького папика, – Вика выключила воду и отошла от раковины. – Хочу семью, детей и…
– А улыбаться научиться не пробовала? – «ударила» подруга по больному месту. – От тебя мужики, поэтому всегда и сбегали, хоть и красивая мордашка, а смотришь волком. Словно самка богомола, которая убьет самца, когда он станет не нужен. Или как там тебя назвал тот препод в институте? Помнишь, рассказывала?
Конечно, Вика помнила. В первый месяц обучения ею заинтересовался один из старшекурсников. Не стоило больших трудов узнать, что девяносто процентов студенток начали б раздеваться помани он их лишь пальцем. Но Вике нахрапистое и пренебрежительное ухаживание пришлось как наждачка для чувствительной кожи. Апофеозом стало бесцеремонное: «Я обязательно с тобой пересплю, красотка!». Вика растерялась. Вокруг захихикали, предвкушая, о ком поползут слухи, ведь парень никогда не нарушал этого обещания. Неожиданную медвежью услугу оказал проходивший мимо доцент. Он остановился, с ног до головы оглядел будущую жертву насмешек, а после сказал: «А вы ответьте этому молодому человеку, что являетесь реинкарнацией Клеопатры и после ночи удовольствия убьете его». «Ага. Да. Конечно», – промямлила Вика. Дон Жуан местного разлива еще некоторое время пытался выполнить обещание, но вскоре переключился на более легкую добычу. «Клеопатра» же прицепилась до конца обучения.
– Просто меня так воспитывали, – огрызнулась Вика. – Отец с детства говорил, что надо жить своим умом и ни от кого никогда не зависеть. Иначе будешь попросту шлюхой, продавшейся за сытую жизнь.
– В своем глазу бревна не видишь? Что-то ты не говорила таких слов еще совсем недавно. Когда с Яном своим ненаглядным жила и когда он тебя обеспечивал. А твой отец вообще-то, насколько я помню, с детской психикой не считался, – в голосе Даши не осталось и тени прежней жизнерадостности. – Да и о философии ничего не знал, раз такое говорил. А может для тебя станет открытием, что все мы шлюхи! И ты в том числе. Продалась же с потрохами за большую зарплату?
– Это называется работа.
– А проституция самая древняя в мире профессия, – парировала Даша. – Ладно, вижу ты не в настроении. Давай, созвонимся.
– Пока, – Вика положила телефон на стол, подошла к окну.
Летняя ночь была наполнена шумом гуляющей молодежи, ревом двигателей ночных гонщиков и сотнями окон. В каждом из которых кипела жизнь. В одних радовались, в других грустили, в-третьих, просто смотрели телевизор. Но в одно Вика верила: за каждым окном семья.
Она на себе ощутила всю силу русской пословицы. Ее краткость и мощь. Когда в детстве слышала «не родись красивой, а родись счастливой», то не придавала ей значения. Через сколько слез и самокритики прошла пока не убедилась: в ней причины нет, просто хозяйка судьба решила, что Вика должна быть одна.
* * *
– Привет, красотка! – поприветствовал Руслан.
Вика встретила напарника по дороге от остановки до спецхрана. Выглядел он достаточно плохо, о чем поспешил рассказать:
– Мы тут вчера с друзьями погудели! Ништяк! Мой кореш купил машину, точнее папа ему купил… Новый бумер, видела? Так мы до утра отмечали! Он меня сейчас подвез. Шикарная тачка. Просто восхитительная! Блин, зайти пивка, что ли на опохмел взять?
– Не боишься работу потерять?
– Да, ты права, – поник Руслан. – Придется терпеть пока Евгения Порфирьевна не уедет.
Молодые люди подошли к дверям спецхрана. Вика нажала звоночек. Открыл мужчина с рыжими усами. Он поздоровался с Русланом, но пропускать не спешил.
– На работу? – наконец поинтересовался охранник. – Ну, ну!
После отошел в сторону.
– Он всегда такой? – спросила Вика на пределе слышимости у Руслана.
– Всегда, – ответил напарник.
Второй рабочий день протекал тихо и спокойно. Руслан дремал за пультом управления. Евгения Порфирьевна не выходила из кабинета.
Поначалу Вика играла в телефон. Затем позвонила Дарье, но подруга оказалась занята. Прошлась по холлу из угла в угол, после взяла рацию с фонариком и отправилась на обход. Войдя в первый же коридор, ощутила неприятный запах животного. Неповторимый запах шерсти. Фонарик включился с третьего подзатыльника. Методично обшарила лучом палаты, но ничего не обнаружила.
– Показалось, – пробормотала она.
Остальные коридоры не вызвали беспокойства. Везде тишина и спокойствие.
Наконец Вика добралась к последней палате третьего коридора. Спящий, который там лежал, вновь заскреб пальцами. Отросшие ногти противно скрежетали по полу, на глазах Вики один сломался под корень. Она с отвращением отвернулась. Поспешила уйти обратно к пульту управления. Пока шла по коридору, слышала скрип ногтей по полу.
«Какое злодеяние он мог совершить, что судьба так к нему отнеслась?» – призадумалась Вика.
Когда вышла в холл, то увидела, что Евгения Порфирьевна нависла над Русланом. Напарник же, склонившись над пультом управления, разглядывал пистолет.
* * *
Руслан крутил боевое оружие так и эдак, даже разбирать принялся, но Евгения Порфирьевна остановила.
– Я наконец-то добилась для своих охранников оружия, но выдать пока не могу.
– Разрешение? – угадал Руслан.
– Оно самое, – ответила директор спецхрана номер три. – Пока я просто предупреждаю, что один из пистолетов будет лежать в верхнем ящике моего стола. Рядом патроны. Заряженным не имею права хранить…
– Но это ж вообще бессмыслица! – хмыкнул Руслан. – Предположим, возникает сложная ситуация, так нам мало того, что надо добежать до оружия, так еще и зарядить магазин…
– Потому я предлагаю вам быстрее получить разрешение, – оборвала начальница. – Сейчас оружие, как понимаете, выдать не могу. Любая проверка и меня так… – она задумалась, подбирая нужное выражение. – Плохо, в общем будет. Вот адрес, – Евгения Порфирьевна протянула листок. – И телефон. Григория Максимовича, майора ФСПКС, думаю, помните…
Руслан многозначительно кивнул. Вика ж не сразу припомнила кто такой Григорий Максимович.
– …он конечно к получению разрешения не относится никаким боком, – продолжала Евгения Порфирьевна. – Но имеет связи. Поможет все сделать быстро. Советую завтра, не откладывая в долгий ящик, идти к нему.
– Хорошо, – в один голос ответили Вика с Русланом.
Евгения Порфирьевна несколько минут неловко постояла, потом протянула руку забрать пистолет. Руслан с видимым сожалением положил оружие в ладонь.
– Может, хоть заряженный магазин держать рядом? – не унимался он. – Вставить его, да передернуть затвор не так долго. Может помочь.
– Не полагается, – сказала начальница. – Вам пока вообще об этом оружии знать не разрешается.
Евгения Порфирьевна вернулась в кабинет, а Руслан остался сидеть таким обиженным, будто ему бог пообещал вечную жизнь, а потом сказал «Шутка».
* * *
В эту смену не обедали. Руслану кусок в горло не лез, а Вика решила, что для фигуры будет полезней, не есть в заведениях быстрого питания. К вечеру напарник «ожил». Весь яд покинул организм, солевой баланс приблизился к норме. Новая сотрудница спецхрана дремала на стуле, когда он резко вскочил, схватил рацию и фонарик.
– Ты чего? – вздрогнула она.
– Время одиннадцатый час! – указал напарник на один из мониторов. – Спать пора, а обхода не делали. Не делали? – усомнился он.
– Делали, – зевнула Вика. – Двадцать минут назад вернулась.
– А если б что произошло? – запоздало испугался Руслан.
– Я б закричала в рацию так, что все соседние дома проснулись, – улыбнулась Вика. – Там в одной из палат какие-то странные запахи. Будто и не трупы вовсе лежат, а… Животным, в общем, воняет.
– Животным?! – поглядел на нее Руслан. Вернулся в кресло, начал просматривать палаты. – Помнишь, где?
– Да тут, – указала на ближайший коридор. – В третьей или четвертой палате по правую руку.
– Не… в лом идти, – Руслан нашел нужную видеокамеру, вывел на один из экранов. Практически непроглядная темнота. Переключил в инфракрасное видение. Вновь ничего. – Как видишь, – откинулся он на спинку. – Либо показалось, либо… Давай спать. Утро вечера мудренее. Я завтра понюхаю, что за зверь там поселился.
– Может крыса? – предположила Вика.
– Может крыса, – эхом ответил Руслан. Он достал раскладушки. Поставил рядом с вахтой. – Я спать.
Руслан завалился на спину, закинул руки за голову. Глубоко вдохнул, закрыл глаза.
– Ты и этой ночью бодрствовать собираешься? – поинтересовался он.
– Не знаю, – призналась Вика. – Не могу понять, как можно спать, когда под боком столько потенциальных спящих?! Тем более, после того, что ты о них сказал.
– А что я о них сказал? – открыл глаза Руслан.
– Будто они не совсем мертвые.
– Не совсем мертвые?! – приподнялся на локте напарник. – Ты ничего не путаешь? А-а-а, – догадался он. – Ты про тот разговор, у Евгении Порфирьевны?
Вика кивнула.
– А что я о них такого сказал? – Руслан вновь лег, закинул руки за голову. – Мне, например, смешно смотреть телевизор, когда рассказывают, что спящие белые и пушистые кролики, хотя на самом деле это лишь полуправда. Они белые и пушистые, но песцы. А рассказывают специально, чтоб народ не боялся. Вот ты, раньше о спящих слышала, но тебе было все равно, есть они или нет. Они были где-то далеко, почти на другой планете. Когда погрузилась по уши… Думаю, теперь чувствуешь опасность. Вообще существует даже классификация. Если интересно, расскажу, – Вика угукнула. – Спящие, как и трупы подразделяются на два вида. Первый вид трупов – «жмуры». Их-то мы и ищем. Второй вид – «сони» – это те, которые не разлагаются и не «просыпаются». Их и отправляют в отстойник. Не дают хоронить, так как они иногда «просыпаются». Первый вид спящих, это так называемый «брак». Это о них говорят по телевизору. Они медленно разлагаются, кровь у них сворачивается, конечности слушаются плохо, нервная система не работает. Из чувств сохраняется лишь зрение да слух. Агрессивными становятся из-за того, что тела разлагаются, но очень медленно. Нейронные связи в мозгу постепенно разрушаются, и спящий попросту тупеет. «Просыпаются», где-то, через несколько недель после смерти. Второй вид спящих – «живые». На телевидении, насколько я понимаю, об этом виде нельзя даже упоминать. У них организм не разлагается, кровь не сворачивается, сохраняется мозговая, физическая и частично нервная активность. Просыпаются через месяц-два. Именно они представляют ценность для науки, из-за них затеян весь сыр-бор со спецхранилищами. И именно они представляют наибольшую опасность. Одноглазая спящая… Как там ее? Алиса… Фамилию не помню, явный тому пример. Мозг сохраняется и начинает функционировать в полную силу не просто так? Он и мышцам не дает увянуть. А мертвый человек, которому нечего терять может совершить массу гадостей.
– Но может и не совершить, – возразила Вика. – С чего такая уверенность, что он может сделать?!
– Воспитание, моральные устои, человечность… – начал перечислять Руслан. – К сожалению, далеко не все люди обладают этими качествами. А половина из тех, кто обладает, на самом деле лишь великолепно прячется за масками. Потому каждый потенциальный спящий этого вида опасен. Но есть еще один вид спящих. Самый интересный! – улыбнулся он. – «Исключение» называется. Туда попадает все, что не попадает под остальные критерии. Например, эта же одноглазая Алиса. Судя по действиям – «живая», но… Она очнулась через трое суток после смерти! Такого попросту не бывает!
Несколько минут молодые люди молчали. Каждый думал о своем.
– Понятно, – кивнула Вика. – Сделать, как в Европе, не можем потому, что кто-то хорошенько отмывает деньги на этих спецхранилищах, но и всей правды тоже открывать нельзя, иначе эти спецхранилища быстренько прикроют.
– А ты можешь представить, чтоб в России было иначе? – улыбнулся Руслан.
– Значит, надо что-то менять! – Вика присела на вторую раскладушку, взглянула на проход, откуда выглядывала спящая.
– Не надо про революционность и прочие бредовые идеи. Мы не на кухне, а на столе нет водки, чтобы такие темы заводить.
– А я и не собиралась, – Вика легла, непроизвольно повернулась в сторону черных провалов коридоров. – Я прекрасно понимаю, что сменить правительство, это попросту поменять шило на мыло. – Немного помолчала и добавила. – Надо менять народ.
– Каким образом? – Руслан закрыл глаза и приготовился засыпать.
– Понятия не имею, – после минутного молчания сказала Виктория, но напарник уже спал.
* * *
Разрешение на ношение оружия оказалось получить проще, чем за хлебом сходить. За хлеб еще деньги надо отдать, а разрешение Вике выдали просто так. Правда она подозревала, что без протекции Григория Максимовича в этом деле не обошлось.
– Представляешь, – позвонил вечером Руслан. – Я в шоке! У меня дядька заядлый охотник, даже оружейный магазин открыл. Он недавно продлевал разрешение, потратил несколько дней. А я сегодня после учебы заехал и все!
– Связи.
– Это точно, – согласился напарник. – Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Хотя… Уже можно и сто друзей не иметь, а сто миллионов все решат. Ладно, давай. До встречи.
* * *
После первой тренировки Вика с трудом держалась на ногах. Еда, компьютер, книги, телевизор – все поглотила мечта лечь и уснуть.
Тренер словно решил ее опробовать на выносливость. Ребята, которые там занимались по нескольку лет и те выдохлись после разминки. Вика вообще чудом стояла на ногах, а предстоял спарринг. Тренер показал, как ставить блоки и выставил против одного из учеников. Поначалу она даже усмехнулась, пареньку, который уверенно вышел против нее. Худосочный, прыщавый подросток лет пятнадцати. А через минуту «утонула» в боли от ударов и невозможности сконцентрироваться. Закончился бой как-то неожиданно. Она поняла, что лежит, свернувшись калачиком и прикрыв лицо.
После окончания занятий тренер пояснил, что Валера (так звали спарринг-партнёра), занимается всего год. С остальными ставить и вовсе не имеет смысл. Особенно с девушками: Мариной, Олей и Машей.
На улице почти все ребята дождались нового товарища. Все они оказались настолько добродушными и милыми, что Вике даже не верилось, будто именно эти люди занимаются боевыми единоборствами, бьют друг друга. Больше всех извинялся и льстился Валера. Он чувствовал вину. Все в один голос утверждали, что Вика сделала правильный выбор. В этом клубе тренер семь потов спустит и сто проклятий в свой адрес заработает, но сделает из тебя чемпиона. Постепенно народ начал расходиться. Остались лишь Марина, Оля и Маша. Все трое, как оказалось, жили по соседству и фактически проводили нового товарища до подъезда.
– Зачем оно мне надо?! – пробормотала Вика, когда лежала на диване с закрытыми глазами. Тело ныло, и она догадывалась, что это лишь начало. Цветочки наступят завтра, когда мышцы от каждого движения будут воспламеняться. – Почему нельзя жить, как обычный человек? Просыпаться, идти на работу, а после с упоением смотреть телевизор и готовить что-нибудь вкусненькое?
Следующим утром и произошло то, чего ожидала Вика. Стоило встать на ноги, как икры и бедра заныли. Превозмогая боль, она прошла в ванную. После душа стало немного легче, но это все равно, что утопающему дать трубочку, чтоб не задохнулся. Укуталась в полотенце, протерла запотевшее зеркало. Тренер предупредил, что иногда защита может не спасти. Небольшой синяк под глазом спутал планы, ведь именно сегодня Вика запланировал собрать все полагающиеся справки для автошколы.
