Сергей Глазков
Сильнее любви. Вторая часть «Маяк»
© Сергей Глазков, 2020
ISBN 978-5-4490-8125-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Первая серия
1
По городской зимней улице медленно идут люди. Окна на крест заклеены белыми бумажными лентами, чтобы в случае взрывов на трескались от взрывной волны. Звучит сирена. Из репродуктора, висящего на стене дома, звучит дикторский голос:
– Внимание! Воздушная тревога! Воздушная тревога!
Редкие прохожие разбегаются. Прячутся в подворотнях. Из репродуктора звучат быстрые удары метронома.
2
Метроном продолжает быстро отмерять время. Панорама Ленинграда. В сопровождении «Мессершмиттов» над городом летят немецкие бомбардировщики.
3
С земли по вражеской авиации открывает огонь зенитная батарея.
4
Фашистские самолеты заходят на бомбежку. Их атакуют советские истребители. Завязывается воздушный бой между «Мессершмиттами» и самолетами со звездами.
5
Во дворце-колодце, полностью засыпанном серым от копоти снегом, находится группа из десяти человек, одетых в милицейскую форму.
Среди них – лейтенант Елена Егорова и лейтенант Константин Петров.
Кроме милиционеров во дворе присутствуют трое военных из контрразведки. Старший среди них – капитан Гуров:
– Так, построились!
Группа милиционеров быстро выстраиваются в линию, спрятавшись под навесом от возможного обстрела. Гуров становиться перед строем:
– Задача понятна? Повторять не надо?
– Никак нет, товарищ капитан, – отвечает лейтенант Петров.
– Еще раз предупреждаю, – продолжает Гуров, – Немецкий шпион вооружен. Ему терять нечего. Поэтому – предельное внимание.
– Само собой… – кивает Петров.
– Долго мы за ним бегали… – говорит Гуров, – Если бы не Лужин…
– Товарищ капитан, сколько веревочке не виться…
Гуров проходит вдоль шеренги, осматривая каждого участника операции. Останавливается напротив единственной женщины в строю – Егоровой. Недовольно кривится и поворачивается к Петрову.
– Петров, я же просил – женщин не брать.
Петров разводит руки в стороны.
– Товарищ капитан, она будет со мной.
– Хорошо… – Соглашается Гуров, – По местам!
Сотрудники милиции быстро занимают строго определенные места вокруг трехэтажного дома. Петров и Егорова останавливаются у подъезда.
– Надеюсь, в этот раз ты не упадешь в обморок от голода? – Спрашивает Петров.
– Я же не специально… – Оправдывается Егорова.
– Ой, Егорова, если бы ты упала специально, с тобой бы разговаривал не я, а военный трибунал…
– Я не виновата.
– А вот здесь я с тобой не соглашусь. Тебе пайку для чего дают, чтобы были силы с бандитами воевать, а ты что?
– А я что?
– Думаешь, я не знаю, что ты её с теткой и братом делишь.
– А ты?
– Я не в счет!
Гуров с двумя военными заходят в соседний подъезд этого же дома.
6
В конспиративной квартире на старом деревянном шкафу стоит радиорепродуктор, из которого доносится быстрый стук метронома.
Затем наступает тишина, после которой метроном начинает стучать медленно, оповещая об окончании бомбежки. Голос диктора сообщает:
– Отбой воздушной тревоги! Внимание! Отбой воздушной тревоги!
Борисов сидит за столом. Хозяин квартиры Фурсов выключает радиорепродуктор.
– Все… отбой…
Фурсов со шкафа снимает потертый чемодан и идет к столу, на котором лежат стопками пачки денег и несколько головок белого сахара. Хозяин квартиры Фурсов складывает сахар в чемодан.
– Раздай всё своим людям, – предлагает Борисов, – А они пусть обменяют это на… побрякушки.
Фурсов рассматривает купюры.
– Фальшивые… – Говорит Борисов.
– А сразу и не скажешь…
Фурсов поднимает головку сахара и тяжело вздыхает.
– Какой белый… Нам бы он тоже не помешал.
– Этот помешает. Он – отравленный, – предупреждает Борисов, – Пусть красные его жрут.
Фурсов с опаской кладет головку сахара в чемодан.
– Подготовь квартиру, – просит Борисов, – Скоро к нам человечка пришлют.
– С проверкой?
– Нет. С новым заданием.
– Встретим, поселим, накормим…
7
Гуров и военные вынимают пистолеты и, прижимаясь к стене, быстро поднимаются на третий этаж.
Остановившись на лестничной площадке, Гуров жестами показывает, кому что делать. Военные выполняют его команды. Один становиться у двери, второй отходит назад для разгона.
По команде Гурова разгоняется и ногой вышибает дверь в квартиру, а Гуров заскакивает внутрь.
8
Из дома доносятся громкие выстрелы. Петров и Егорова поднимают головы, будто смогут увидеть то, что происходит в квартире.
9
Фурсов падает на пол и прикрывает голову руками.
– Сдаюсь! Сдаюсь! Сдаюсь!
А Борисов, отстреливаясь, выбивает окно и выбирается наружу.
– Стоять! – Кричит ему вслед Гуров.
Один военный контрразведчик садится на спину Фурсову и заламывает его руки назад.
А второй – бросается к окну в погоню за Борисовым.
10
Сразу за окном находится пожарная лестница. Борисов с подоконника прыгает на лестницу и быстро поднимается на крышу.
Второй военный высовывается из окна и получает пулю от Борисова.
Зашатавшись, он падает с подоконника вниз. Внизу к нему бросается Егорова.
– Егорова, назад! Ему уже ничем не поможешь… – Останавливает её лейтенант Петрова.
Егорова бросает взгляд на мертвого военного, кивает и возвращается к Петрову.
Гуров продолжает преследование. Он тоже прыгает с подоконника на пожарную лестницу и поднимается вверх.
11
Борисов бежит по крыше. Его преследует Гуров, стреляя вверх.
– Стоять!
Бежать по ледяной корке на не расчищенной от снега крыше – тяжело. Снег под ногами раскалывается, скатывается вниз и падает на землю.
12
Егорова и Петров смотрят, как с крыши сыплется снег. По нему они определяют, в каком направлении бегут Борисов и Гуров.
13
Борисов отстреливается.
Гуров прячется за трубами.
Борисов скользит до края крыши и упирается ногами в портик.
Крестится и далее ползет на четвереньках к открытому чердачному окну.
Гуров замечает его передвижение и продолжает преследование.
Борисов ныряет в открытое окно…
14
Борисов оказывается на чердаке. Он падает, подняв клубы пыли, скопившейся здесь за много веков. Быстро поднимается на ноги и осматривается. Замечает распахнутую дверь, ведущую в подъезд.
Бросается к ней. Бежит по узкой деревянной лаге, балансируя руками, чтобы не упасть. За ним хвостом поднимается пыль.
15
Гуров, поделав путь, который до него совершил Борисов, оказывается у чердачного окна. Боясь, что противник откроет огонь, Гуров с опаской заглядывает внутрь.
16
Борисов закрывает дверь на чердак, заблокировав её палкой, которую находит тут же на лестничной площадке. Быстро спускается вниз, перепрыгивая через две-три ступеньки.
17
Борисов, подняв воротник и натянув на лоб шапку, выходит из подъезда и сталкивается с Егоровой и Петровым.
– Стой! – Останавливает его Петров.
Борисов тут же открывает огонь из пистолета. Петров прыгает в сторону. Егорова оседает вниз, получив ранение в бок. Борисов сбегает.
Петров быстро поднимается на ноги и бросается за ним в погоню.
Борисов, отстреливаясь, бежит по лабиринту проходного двора, стараясь уйти от погони, но Петров не дает ему сделать это.
Борисов сворачивает за угол и попадает в тупик. Поднимает пистолет, готовясь выстрелить. Петров выскакивает из-за угла и тут же попадает под прицел. Борисов нажимает на курок, но выстрела не происходит. Он нажимает на курок еще несколько раз, потом отбрасывает оружие в сторону и поднимает руки. Тут же за спиной у Петрова появляется капитан Гуров.
– Ну, здравствуй, Борисов!
18
Два санитара несут на носилках Егорову. Рядом с ними суетится Петров. Он хватает за руку санитарку, которая проходит мимо.
– Где доктор? Куда нести лейтенанта, у неё ранение…
– Не волнуйтесь, товарищ лейтенант, – говорит ему санитарка, – Санитары все знают. А вы сядьте и успокойтесь.
– Как я могу успокоиться? – Нервничает Петров, – Ранен мой сотрудник, ранена Лена, а врача нигде нет!
В коридоре появляется врач. Петров бросается к нему.
– Ну, наконец-то, доктор…
Врач осматривает Егорову.
– Доктор, с ней всё будет в порядке? – Спрашивает Петров.
Врач не обращает внимание на Петрова, говорит санитарам.
– Несите её в операционную, я сейчас подойду.
Санитары уносят Егорову. Петров не знает, что делать: идти за ними или оставаться. Врач поворачивается к санитарке.
– А этому лейтенанту дайте бром и отправьте на улицу, чтоб не мешал работать.
– Зачем мне бром? – Интересуется Петров.
Санитарка берет Петрова под руку и ведет по коридору к выходу.
– Идем, милок. Слышь, что доктор сказал…
19
Врач делает операцию Егоровой. Рядом – санитарка. Врач пинцетом вынимает пулю и держит перед собой.
– Господи! Когда это закончиться? Я должен роды у неё принимать…
Врач рассматривает пулю.
– А приходится доставать вот это…
Врач бросает пулю в ванночку. Она со звоном падает на металлическую поверхность. Санитарка вздыхает.
– Эта еще родит. И не одного. Молодая…
– Будем надеяться, что в следующий раз ей тоже повезет.
– А что нам остается делать?
20
В подвале штаба военной контрразведки за массивным столом сидит сотрудник особого отдела Савелов. Он читает выписку из документа.
– «Борисов Николай Львович…
Перед ним на табурете со связанными за спиной руками сидит Борисов.
– Белый эмигрант, штатный сотрудник Абвера…
Борисов слушает Савелова. А тот продолжает, не обращая внимания на Борисова.
– Окончил Михайловское артиллерийское училище…
Савелов берет со стола стакан с уже холодным чаем и делает глоток.
Борисов следит за тем, как пьет Савелов, и облизывает пересохшие губы.
Савелов переворачивает листок и продолжает читать.
– Воевал на фронте в составе 3-й артиллерийской бригады…
Борисов кивает, соглашаясь с тем, что читает Савелов. Савелов прячет этот листок в толстую папку и достает другой.
– Награжден орденами Святого Владимира III степени и Святой Анны IV степени с надписью: «За храбрость»…
Савелов вкладывает и этот листок в толстую папку и поднимает глаза на Борисова.
– Ну, к семейному положению мы вернемся позже. Все остальное – верно?
– Верно, – отвечает Борисов.
Савелов снимает очки и кладет их в футляр. Футляр определяет между чернильницей и перекидным календарём.
– У меня к вам один вопрос. Почему награжденный такими русскими орденами, воюет на стороне врага?
– А разве это не понятно?
– Нет.
– Я не изменяю своей присяге…
– … которую дали Гитлеру?
– Русскому императору и Российской империи.
– Владимир Кириллович, которого вы считаете наследником русского престола – не коронован.
– Ну и что?
– А Российской империи давно нет.
– Это ничего не значит.
– Вы служите врагу, Николай Львович. Но всё еще можете исправить.
– Меня все равно расстреляют.
– Кто знает…
Борисов замолкает, глядя в небольшое темное окно, расположенное под потолком. Савелов молчит, давая собеседнику возможность подумать и оценить весь разговор.
21
Егорова и санитарка стоят посередине коридора. Мимо них проходят больные, посетители, санитарки и санитары. У Егоровой левая рука зафиксирована повязкой.
Мимо них медленно проходит Павел Борисов. Он опирается на палку. Больные, посетители, медсестры и санитары расступаются, пропуская его. Все смотрят вслед совершенно седому молодому человеку с многочисленными шрамами на лице.
Егорова заворожено провожает Павла взглядом. Санитарка дергает её за руку.
– Врач сказал, что запрещает вам заниматься работой, связанной с физическими нагрузками.
– Пока заживет рана?
– Нет. Вообще.
– А как же моя работа?
– О ней можете забыть.
– Я не могу. Война ведь…
– Вы, милочка, уже отвоевались.
– Я не могу!
– Сможете. В следующий раз вам так не повезет. А это вам
на память.
Санитарка передает Егоровой пулю.
– Подцепи на веревочку и всегда с собой носи, чтоб не забыть, что
жизнь очень короткая.
– Ну, это мы еще посмотрим!
Егорова прячет пулю в карман и решительно уходит. Санитарка
качает головой, глядя ей вслед.
22
Егорова выходит из здания госпиталя и сразу же хватается за дверной косяк, чтобы не упасть. Слабость и свежий воздух заставляет голову кружится. К ней тут же подскакивает Петров.
– Егорова, тебе помочь?
Она отстраняется от него.
– Не нужно. Я сама.
Петров недовольно качает головой.
– Как знаешь…
Они идут по улице. Петров не знает, как начать разговор. Он пыхтит и кашляет. Егорова хмыкает.
– Говори уже, чего хотел сказать…
– Тут такое дело… Тебя в связи с ранением отстраняют от розыскной работы…
– Еще чего!
– Я возражал, честное слово, но Гуров ничего не хотел слушать.
– Я сама с ним поговорю.
– Бесполезно. Приказ уже подписан. Тебя переводят в сводно-боевой отряд старшего лейтенанта милиции Лукьянченко.
– Сводно-боевой? Что это за отряд?
– По охране дороги… На Ладоге. Его только недавно сформировали.
Егорова облегченно выдыхает.
– Ну, хоть что-то… Все же лучше, чем дома сидеть, когда остальные воюют.
Петров с сожалением вздыхает.
– Ты теперь уедешь…
– Уеду.
– Ты не волнуйся. Я твоим помогать буду.
– У тебя своих достаточно.
Петров из внутреннего кармана шинели достает завернутую в газету головку сахара и протягивает Егоровой.
– Что это?
– Отдашь тетке.
– Я спрашиваю: что это?
Петров мнется.
– Да я… Ну, когда мы этого шпиона брали… Они там на столе лежали…
– И ты взял?
– Их там много было!
– Много, говоришь…
– Да.
– Это не мне, Петров, с военным трибуналом надо разговаривать, а тебе…
Егорова с осуждением смотрит на Петрова. Тот опускает голову. Егорова быстро уходит. Петров вздыхает.
– Его там много было…
23
Борисов опускает на Савелова глаза и скептично хмыкает.
– Зря стараетесь. У вас ничего не получиться. У меня со страной Советов личные счеты.
Савелов кивает.
– Понимаю… Тогда вернемся к вашему личному семейному положению.
– Вы хотите воскресить мою семью?
– Зачем?
– Ну, правильно. Зачем тогда нужно было её расстреливать…
– Кто вам рассказал о смерти вашей семьи?
– Какая разница!
– Большая.
Савелов поднимается и открывает дверь в коридор.
– Входите…
В подвал входит женщина. Борисов, увидев её, поднимается. Женщина бросается к нему.
– Коля!
– Узнаете, Николай Львович? – Спрашивает его Савелов.
Борисов от неожиданной встречи с женой не может ничего сказать.
24
За столом сидят тетка, десятилетний брат Сева и Егорова. Тетка качает головой. Егорова кладет на стол свои хлебные карточки.
– Вот.
– А как же ты? – Спрашивает брат.
– Сева, не волнуйся. Я голодной не останусь.
Тетка прячет карточки себе в бюстгальтер.
– Тебе же после ранения положено усиленное питание, – не унимается брат.
– Сева, твоя сестра сказала, что голодной не будет, – говорит за Егорову тетка, – А нам – иждивенцам – эти карточки спасение.
– Лен, ты будешь приезжать? – Вздыхает брат.
– Нет, Сева, – отвечает тетка, – Она же военный человек. А Ваганово не близко.
– Ну, может получиться…
– Если получиться, я обязательно приеду, – успокаивает его Егорова, – Как же я без вас?
Егорова поднимается из-за стола.
– Все. Пора.
– Да-да.
Тетка и брат тоже поднимаются. Тетка начинает плакать.
– Ты особо никуда не лезь, Ленка. Я не выдержу, если тебя убьют.
– Я тоже… – сообщает брат.
– Что вы меня хороните?!. Я не собираюсь умирать.
Они обнимаются.
– Сева, помогай тёте, – обращается Егорова е брату, – Ты у нас единственный мужчина остался. Вся надежда на тебя.
– За это можешь не переживать.
25
Борисов и Борисова сидят рядом, держась за руки.
– А где Витька? – Интересуется Борисов.
Борисова улыбается.
– На фронте. Он так похож на тебя. Ему бронь давали, но он отказался…
– Отказался… – Повторяет Борисов.
Их разговор перебивает Савелов.
– Ваш сын, Николай Львович, сейчас на фронте. Он военный инженер. Делает очень нужную работу. Укрепляет оборону.
Борисов опускает голову. Савелов дает знак Борисовой. Она поднимается. Борисов с тревогой смотрит на Савелова.
– У вас еще будет время пообщаться… – Сообщает Савелов.
Борисова, оглядываясь, уходит. Савелов садится на свое место.
Борисов некоторое время смотрит на закрытую дверь, потом поворачивается к Савелову. Смотрит на него, решая: говорить или не говорить?
– Говори… – твердо произносит Савелов.
Борисов решается.
– Мы должны провести разведку подходов к ледовой автотрассе на Ладоге…
– Для какой цели?
– Не знаю.
– А кто знает?
– Олег Черкесов. Только он знает все детали операции.
– Где его найти?
– Его еще нет в Ленинграде.
– Когда появится?
– Когда я дам условный знак…
– Какой?
– На доске объявлений у черного рынка повешу объявление о продаже немецкого пианино.
Савелов кивает и что-то записывает в блокнот.
– Кто такой Олег Черкесов?
– Сын моего бывшего сослуживца.
– Описать сможете?
– Я его ни разу не видел, поэтому не знаю, как он выглядит.
26
Полуторка проезжает по едва сохранившейся дороге, которая разделяет деревню Ваганово на две части. Тормозит у покосившейся деревянной избы.
Из кабины выгружается Егорова и смотрит по сторонам. Она уже без повязки, фиксирующей руку. Из избы выходит старший лейтенант Лукьянченко. Егорова обращается к нему.
– Товарищ лейтенант, подскажите, где штаб сводно-боевого отряда?
Лукьянченко кивает на покосившуюся избу.
– Вот… А вы по какому вопросу?
– Я так… Погулять вышла.
Лукьянченко удивленно смотрит на Егорову.
– Не понял?
– Вы думаете, что я первому встречному буду это рассказывать?
Лукьянченко уважительно осматривает девушку. Козыряет.
– Командир сводно-боевого отряда старший лейтенант Лукьянченко.
Егорова здоровой рукой застегивает верхнюю пуговицу шинели и протягивает удостоверение.
– Лейтенант Егорова. Прибыла в ваше распоряжение.
– Понятно. Где служили?
– В УгРо.
Лукьянченко снова бросает на Егорову заинтересованный взгляд.
– Заходите.
27
Они входят в просторную чистую светлицу, приспособленную под штаб. На столе лежат карты, стоят несколько телефонов, от которых к окну тянутся провода. В углу сидит радистка. Лейтенант Лукьянченко проходит к столу.
– Оперативной работой занимались? Или бумажки для командования составляли?
Егорова снимает шинель, скрывая боль от недавнего ранения, и остается в гимнастерке, на которой висят несколько медалей.
Лукьянченко быстро оценивает награды и чешет затылок.
– Умыла… А по виду баба – бабой. Сразу и не поймешь, с кем имеешь дело. Мне такие сотрудники, во как нужны.
Он проводит большим пальцем по горлу.
