Сергей Галкин
Приключение
– Похоже дорогу перемело дядя Олег. Поедем или останемся здесь до утра, ждать пока расчистят?
– Я думаю Маша на двух машинах мы не торопясь доедем. Не в такую погоду ездили. В случае чего у меня в Волге есть трос, лопата и все необходимое.
– Ну тогда поехали. Ты первый мы за тобой.
После этого короткого диалога, она снова сделала приглашающий знак Шурику и сама направилась к машине. Водитель Мерседеса увидев приближение своей хозяйки, как всегда одетый в один пиджак поверх белой рубашки с галстуком, вышел из машины и открыл перед ней заднею правую дверь. Шурик уже как завсегдай сам открыл левую дверь и уселся в машину. Тепло и комфорт сразу обволокли его. Рядом разместилась Куприянова. Водитель занял свое место и Мерседес плавно тронулся вслед за Волгой Олега Леонидовича.
За стеклом водителя были видны только габаритные фонари впереди идущей Волги, следы от ее колес и первозданно белый снег. Дорога была узкой и казалось проложена прямо посередине леса. Как первый водитель, видел обочину дороги, можно было только догадываться.
Между тем, снег и не думал заканчиваться. Наоборот он только усиливался. Из окна автомобиля видимость становилась все хуже и хуже. Мощные стеклоочистители Мерседеса покрылись льдом. Водитель пустил на обогрев переднего стекла весь теплый воздух. В машине становилось душно.
Глядя на засыпанную снегом дорогу, Шурик подумал, как чудно устроен мир. Если бы ему кто-то сказал неделю назад, что он вот так в середине октября будет ехать по засыпанному снегом лесу, он не за что бы ни поверил.
Между тем машины ехали только одним им виданным маршрутом. Горелову стало жарко и самочувствие его внезапно ухудшилось. Хмель потихоньку улетучивалась и наступала пора похмелья. Голова сделалась тяжелой, к горлу подступил какой-то нехороший комок.
Внезапно Волга впереди остановилась. В свете фар своей машины Шурик увидел, что из нее вышли шофер и Олег Леонидович, но направились в разные стороны. Водитель стал проделывать какие то махинации с передним стеклом, а начальник службы безопасности направился к их автомобилю. Используя возможность хоть чуть-чуть подышать свежим воздухом, Шурик открыл свою дверь и вышел из Мерседеса. Сразу оказавшись по щиколотку в мягком белом снегу.
– Как вы тут, – поинтересовался Олег Леонидович, – у нас обледенели щетки, сейчас почистим и дальше поедем. Ветра нет, поэтому заносов не будет, часика через полтора доедем.
Водитель Мерседеса то же решил воспользоваться остановкой, чтобы сбить с дворников налипший на них снег. Как всегда выйдя из машины в одном пиджаке. С другой стороны из машины вышла Куприянова и поинтересовалась у Олега Леонидовича, может они поедут первыми. Мерседес машина мощная и печка у нее отличная. Стекло теплое снег сразу тает. И меньше налипает.
Но Олег Леонидович не оценил данного предложения, сказав, что он никогда не пустит вперед себя женщину даже такую отважную как Куприянова, и он несет ответственность за безопасность ее и московского гостя. Кроме того, видно оценив на глаз самочувствие этого самого московского гостя, он сходил к Волге и вернулся с бутылкой минералки, которую ловко открыл, чуть ли не пальцем, и передал Шурику.
– На Саша попей водички, вижу тебя немного укачало с непривычки и постарайся подремать. Приедем домой отметим наше возвращение. Ты не переживай нам не впервой ехать по такой дороге. Доедем как миленькие.
То ли уверенность Олега Леонидовича помогла Шурику, то ли минеральная вода, но он действительно задремал. От дремы его вывел голос Куприяновой, которая говорила с кем-то по спутнику. Снег закончился и обе машину уже ехали, хоть и не убранным от снега, но городским улицам.
Даже познаний Горелова в географии Октябрьска было достаточно, что бы понять, где они находятся. До гостевого дома оставалось езды максимум двадцать минут. Шурик не ошибся в своих расчетах. Примерно через это время обе машины проехали через ворота и остановились около ярко освещенного центрального входа загородного дворца Октябрьской нефти.
Куприянова, все это время говорившая, а точнее больше, что-то слушающая по спутнику, тепло попрощалось со своим собеседником и вместе с Шуриком вышла из машины. Снег в Октябрьске видно закончился довольно давно, так как вся площадка перед входом была чисто почищена. Олег Леонидович вышел из машины в одном свитере и пригласил Марию Алексеевну, ненадолго зайти в дом. Выпить по рюмочке за успешную поездку.
Мария Алексеевна согласного кивнула, передала Олегу Леонидовичу привет от своей матери, с которой она только что говорила по телефону и как была в расстегнутой шубке без шапки пошла в сторону двери. Начальник службы безопасности пошел вслед за ней вместе с Шуриком. В зале на первом этаже между диваном и двумя креслами на столике стояли красивые импортные бутылки со спиртными напитками. На блюдах лежали аккуратно сделанные всевозможные маленькие бутерброды. Под прозрачным чайником горела спиртовка.
Куприянова и Горелов повесили свою верхнею одежду на стоящую в углу пафосную вешалку направились к столу, где уже на одном из кресел разместился Олег Леонидович. Куприянова села в центре дивана, а Шурик присел на второе кресло.
– Ну что, за хорошую поездку, – поднял тост Олег Леонидович, разлив в красивые хрустальные бокалы Мартель. Все чокнулись и выпили. Потом разлили по чашечкам чай и еще пригубили коньячка. В этот момент, в зал вошел комендант гостевого дома и нагнувшись на ухо что то сказал Олегу Леонидовичу. Тот кивнул головой, извинился перед Куприяновой и Гореловым и куда то вместе с ним вышел, что впрочем не произвело на Куприянову никакого впечатления, она невозмутимо пила свой чай, думая о чем то своем.
Олег Леонидович вернулся через пару минут уже один. Так же как перед этим к нему подошел Михаил Иванович, он подошел к сидящей на диване Куприяновой, наклонился и что-то ей тихо сказал, что именно Шурик не расслышал. Та понимающе кивнула, и начальник службы безопасности попрощался с Гореловым и ушел, сославшись на срочные дела.
Шурик остался один на один с Куприяновой. Не зная, что делать, он поднял свой бокал с коньяком и предложил выпить за славный город Октябрьск и за хороших людей, которые в нем живут.
– Вам действительно понравился наш город Александр Викторович, – поинтересовалась Куприянова, поднимая свой бокал, – или вы просто говорите дежурный тост?
– Действительно понравился город, хотя я его мало посмотрел, но увидел несколько интересных мест. Но главное мне понравились люди, которые в нем живут, в том числе вы Мария Алексеевна, – разродился Шурик на комплимент и залпом выпил весь свой коньяк, налитый в бокал.
Куприянова с интересом посмотрела на Горелова, внезапно улыбнулась и сказала:
– Спасибо за комплимент Александр Викторович, а я уж подумала, что вы никогда не скажите мне ничего приятного. И также выпила весь свой коньяк.
Услышав такое Шурик почувствовал, что краснеет и не зная, что делать дальше взял бутылку коньяка стал наливать его в свой бокал и бокал Куприяновой. Наливать коньяк Марии Алексеевне было удобнее со стороны дивана, на котором она сидела. Так Горелов оказался сидящим на диване рядом с ней.
Надо было, что-то говорить, и Шурик на тему о городе рассказал Марии об их приключениях в гостинице Октябрьская, чем вызвал искренний смех своей собеседницы. Ободренный этим смехом и явным хорошим отношением к нему Куприяновой, Шурик произнёс тост за все хорошее и услышав шутливый ответ про отличный тост за который грех не выпить. С удовольствием чокнулся с этой красивой удивительной женщиной и как то незаметно уже сидел так близко от нее, что его нога соприкоснулась с ногой Марии, которая не сделала попыток отодвинуться от него.
Внезапно губы Шурика оказались рядом с губами Куприяновой, которая не высказала никакого неудовольствия. Поцелуй получился долгим, горячим и вкусным. Воодушевленный Горелов решил продолжить свое любовное наступление и продолжая целовать Марию одной рукой начал исследовать ее грудь. Не встречая сопротивления, он решил, что через спортивный костюм невозможно оценить всю красоту тела этой удивительной женщины, поэтому с юношеским максимализмом и руками, дрожащими от нетерпения, расстегнул спортивную куртку, поднял находившеюся под ней футболку и даже не пытаясь расстегнуть бюстгальтер, залез всей пятерней в него.
Добравшись до вожделенной цели, Шурик внезапно почувствовал, что его рука стала теплой и мокрой. Это было так неожиданно, что Шурик резко выдернул руку из бюстгальтера Куприяновой и отстранился от ее губ, не зная, что дальше делать. В результате, Куприянова открыла глаза и пару секунд удивленно глядела куда то прямо перед собой. Наверное, удивляясь, что она делает в объятиях этого москвича. Момент был потерян, они снова стали едва знакомыми людьми, столкнувшимися вследствие исполнения служебного долга.
Первой в себя пришла Куприянова. Она тихонечко выскользнула из объятий Горелова. Как могла, поправила футболку и застегнула куртку костюма. Невольно улыбнулась, наверно увидев удивленную физиономию Шурика и его руку, которую он так и держал с открытой ладонью.
– Не бойся Шурик, ничего страшного не произошло, это грудное молоко. У тебя есть дети? – Спросила Куприянова, таким тоном, будто взрослая тетя разговаривала с ребенком.
– Да, дочка Катя.
– Сколько ей лет?
– Восемь.
– Большая девочка. Ну, вот ты наверно и забыл, что твоя жена кормила ее грудью. А у меня дочке меньше года и я только что перестала кормить ее грудью, поэтому грудное молоко еще течет.
Не зная, что делать Шурик понятливо кивнул головой.
Между тем, Куприянова не торопясь допила свой чай, встала с дивана и еще раз улыбнувшись, направилась к вешалке, где висела ее шуба. Шурик не зная, что делать даже не попытался подняться с дивана и помочь ей одеться.
Надев шубу Мария Алексеевна, обернулась к Горелову, сказала:
– Завтра в девять часов за вами заедут и помогут оформить все необходимые документы. Самолет будет ждать уже заправленный и подготовленный к полету. В обед уже будете в Москве.
Помолчала немного, будто ждала какие то слова Горелова, но тут только как болван кивнул головой, и внезапно продолжила:
– А ты хороший парень Шурик, если будет нужна какая-нибудь помощь, ты меня разыщи, номер моего спутника тебе дадут завтра.
После этого приветливо махнула рукой и вышла из дома.
Только тогда Шурик взял со стола салфетку и вытер руку, продолжая сидеть на диване и анализируя, что произошло за эти пять минут. Не предвзятый анализ показал, что Горелов выглядел не лучшим образом, а скорее полным идиотом. Придя к такому выводу, Шурик поднялся с дивана и направился к лестнице на второй этаж. Проходя мимо стеклянных дверей, посмотрел на двор. Мерседеса Куприяновой уже не было.
Придя в свои апартаменты сел в кресло, рядом с которым продолжала стоять полосатая сумка Королева, и опять погрузился в воспоминания событий сегодняшнего дня. Захотелось выпить, но остатки разума говорили, что этого делать не надо. Завтра должно все решиться. Он приедет в Москву со всеми необходимыми документами. Шеф обрадуется и наверно накатит какую-нибудь премию.
Внезапно в его не совсем трезвую голову пришла другая мысль. Задание они с Королевым выполнят, но не так быстро как хотело руководство. Кроме того в банк донесут об их похождениях в Октябрьске, но расскажут не как было дело в действительности. Разбираться естественно никто не будет. В результате получится, будто они пьяницы и дебоширы и никто пьяниц и дебоширов с подбитыми глазами на такой престижной работе держать не будет. И та зарплата за месяц, которая сейчас ждет его в Москве, будет последней.
Горелову стало жалко самого себя и он, встав с кресла, стал ходить по комнате, жалея себя все больше и больше. Таким ходящим и несчастным его и застал стук в дверь.
Открыв дверь, Шурик увидел Королева, который в отличие от Шурика был в отличном настроении.
– Привет командир, рад тебя видеть в полном здравии и только чуть-чуть поддатым. Как прошел выходной, ты чего такой грустный – не допил до кондиции? Так мы сейчас это исправим. – Уверенно заявил Семен Семенович, направляясь вглубь Гореловских апартаментов. Увидев свою сумку искренне обрадовался, – я же говорил, что они люди солидные вернут мое барахло.
Королев вел себя абсолютно по хозяйски. Взял их бара бутылку Мартеля, пару иностранных шоколадок, разлил коньяк по бокалам и вольготно расположился в Шуриковым кресле.
– Ну давай командир выпьем, не то я сегодня был в окружении семьи Ермошиных и выпил за весь день наверно граммов сто водки.
– Ты пей один, я за сегодняшний день выпил наверно литр всевозможных крепких напитков, а завтра важный день. В девять утра за нами заедут и помогут оформить акции. А потом мы улетаем домой.
Королев понял это событие по своему:
– Значит конец нашей лафе. Сегодня последний день пьем такой коньячок на халяву. – И залпом махнул свой бокал. Закусив шоколадкой, поинтересовался, – так расскажи Шурик, куда они тебя возили, что говорили.
Пришлось Шурику в общих чертах рассказать приключения сегодняшнего дня, за исключением конфуза с Куприяновой.
Внимательно выслушав Шурика, Семен Семенович рассказал ему о своих приключениях в обществе прекрасной стюардессы Милы. Ездили они с ее родителями в деревню, где у них есть большой и очень старый деревянный дом на берегу громадного уже замерзшего озера, с баней, которая стоит на сваях над этим самым озером. Сергея Сергеевича сама Мила возила в лес на японском снегоходе, он парился в бане с мужской половиной семьи Ермошиных, а после нее прыгал в прорубь, пробитую прямо под баней, ел настоящею сибирскую уху и пил местную самогонку, настоянную на северных ягодах. К сожалению самогонки выпил мало, надо было хорошо себя показать перед хозяевами.
Так в разговоре Королев уговорил полбутылки французского коньяка и наверно провел так бы и всю ночь, но Шурик почувствовал себя усталым. Решил лечь спать. Еще раз, напомнив Семену Семеновичу о важности завтрашнего дня, он проводил его до двери вместе с недопитой бутылкой.
Шурик уснул сразу, как только коснулся головой подушки и снился ему какой то неприятный разговор с Борисом Ивановичем, женой Еленой, родителями, где он оправдывался за пьянство, синяк под глазом и за несуществующий флирт с Куприяновой и даже за то, что не привез в Москву кедровых орехов (причем тут орехи?).
Глава 9. Октябрьск. День шестой.
Разбудил Шурика телефонный звонок. Звонил Михаил Иванович. Комендант доложил Горелову, что завтрак приготовлен и уже ждет их с Королевым. А ровно в девять за ними подъедет машина. На ней они поедут в Регистраторское общество, а потом в аэропорт, где их ждет заправленный самолет.
Шурик сразу проснулся. Взглянул на часы, они показывали восемь утра. За окном было темно. Надо было вставать, как всегда за последние дни, голова была тяжелой, во рту преобладала неприятная сухость. Положение немного спасла бутылка минеральной воды.
В ванной Шурик привел себя в порядок, умылся, побрился, почистил зубы. Внимательно рассмотрел синяк, который вроде стал больше отливать в желтизну. В голову опять пришла знакомая мысль, как он будет объяснять его присутствие.
О том, что говорить на работе, надо будет согласовать с Королевым. А что сказать дома? Вроде он и не виноват в возникновении синяка, но все равно чувствовал себя виноватым. Тут еще в голову пришло вчерашнее происшествие с Куприяновой. Слава Богу, что так все закончилось. Куда он полез? На что надеялся? А все по пьянке закрутилось, вспомнил Шурик знаменитую фразу из кинофильма «Любовь и голуби».
Приведя себя в порядок, Шурик задумался, как одеваться, что бы сразу уезжать или на завтрак сходить еще в спортивном костюме, а потом собрать вещи. Его мысли перебил стук в дверь. Пришел Королев. Он был в спортивном костюме, синяк практически виден не был, но выглядел он не очень хорошо. Видно не остановился на одной бутылке, подумал Горелов.
Однако настроение у Семена Семеновича было хорошее. Радостно поздоровавшись, он показал целлофановый пакет, который был у него в руках:
– Лучший макияж, который я смог найти в Октябрьске. Давай командир, наноси боевой камуфляж на полученные в ходе выполнения задания раны. Здесь вся необходимая косметика. Возьми и замажь свой синяк. Скорее всего, нам сегодня придется общаться с нашим начальством, а перед ним не надо афишировать боевые ранения. Жалко, что черные очки нельзя одеть, на улице осень. Сразу догадаются. В самолете еще припудримся, дай Бог пронесет.
Давненько Шурик не замазывал себе синяки. Хорошо косметика стала более совершенной, чем в годы его безоблачной юности. Видно Семен Семенович знал толк в этих делах.
Пока Горелов накладывал на себя грим, Королев подтвердил его версию, что он не остановился на одной бутылке. Так у него душа развернулась. Кроме того, он переживает – экипаж Милы сегодня улетел в областной центр. Теперь она общается с этим козлом Генкой, который наверняка рассказывает про Королева всякие гадости.
Наложив на себя грим, Шурик внимательно стал рассматривать себя в зеркало. Вроде получилось ничего. Если не приглядываться в глаза не бросалось. Его работу оценил и Королев, который внимательно поглядев на своего коллегу, заявил, что если бы он не знал про синяк, никогда бы не догадался об его наличии.
– Пойдем плотно позавтракаем командир, теперь наверно только в Москве поедим. – Впервые за время пребывания в гостевом доме Шурик охотно согласился с предложением Королева и они, как были в спортивных костюмах, пошли в ресторан.
Олег встретил их на входе и предложил на выбор горячие блюда – кашу, сырники, глазунью, омлет, сосиски, На столе уже стояли тарелки с нарезанной мясной и сырной нарезкой, фрукты, минеральная вода, сладости.
В общем, позавтракали плотно. Шурик охотно согласился с мыслью Сергея, что следующий прием пищи, скорее всего, будет в Москве. Потом попили чаю и пошли собираться к отъезду. Собирая свой портфель, Шурик увидел две неиспользуемые коробки Рафаэлло. Подумал, что одну надо отдать Королеву и не стал убирать ее в портфель.
Королев придя уже одетый в новые зимние ботинки и куртку, от конфет отказался. Сказав, что некуда класть. Придется назад везти плащ и осенние ботинки. Только тут Шурик понял, что опять придется выходить на улицу в мороз в холодных ботиночках и плащике. Но больше одеть было нечего. Оставалось только надеяться, что на улице долго находиться не придется.
Михаил Иванович зашел за своими гостями ровно в девять. Сказал, что машина у подъезда их ждет. Водитель отвезет их в регистратор, подождет там, пока они не сделают все свои дела, после этого отвезет прямо до трапа самолета.
Москвичи попрощались со своим гостеприимным хозяином и уселись в черную Волгу, которая действительно ожидала их у входа в гостевой дом Октябрьской нефти. Водитель, ни слова не говоря, кивнул головой на приветствие пассажиров, положил их вещи в багажник, тронул автомобиль и повез их по уже довольно знакомому маршруту. Горелову и Королеву при таком обращении говорить особенно не хотелось. Так в полной тишине и доехали до знакомого серого двухэтажного здания. Машина остановилась около двери с вывеской «Чайная».
Шофер, одетый в довольно легкую куртку мужчина средних лет, обернулся к своим пассажирам и впервые за всю поездку раскрыл рот:
– Зайдете в этот вход, там перед вами будет закрытая железная дверь. Постучитесь в нее. Громко стучать не надо. Охранник сидит около двери. Скажите, что вы в «Ваш надежный регистратор» из московского банка. Он вас пропустит. Сам регистратор находится в комнате номер четыре на втором этаже. Там вас ждут и проведут все необходимые операции. Я вас буду ждать здесь и пригляжу за вашими вещами.
Шурик еще раз проверил, что все необходимые документы находятся у него в папке и они с Королевым вышли из машины. Подошли к знакомой железной двери и осторожно постучали. Дверь открылась практически сразу. За ней стоял молодой, здоровенный мужик в камуфляже с резиновой дубинкой, подвешенной к армейскому офицерскому ремню, и вопросительно глядящей на москвичей.
Шурик на автомате сказал пароль, который сработал, физиономия мужика расцвела в улыбке и он доброжелательно ответил:
– Пожалуйста, проходите. Второй этаж комната номер четыре. – И сделал широкий приглашающий жест в сторону довольно обшарпанной лестницы.
Поднявшись по лестнице, Горелов и Королев оказались в коридоре, где слева и справа находились штук по десять железных дверей. На многих из них висели навесные замки, какие-либо вывески, на всех дверях отсутствовали. Зато около каждой двери зеленой краской был нанесен номер.
Найдя дверь под номером четыре, коллеги вошли внутрь комнаты, стены которой лет десять назад были покрашены бледно розовой краской. Кроме стен в комнате находился стол с персональным компьютером, здоровенный советский сейф, покрашенный в зеленый цвет, стол поменьше, где стоял принтер и дешевенький ксерокс, три стула и вешалка. На стене около двери в дешевой рамке висела ксерокопия лицензии на регистраторскую деятельность ТОО «Ваш надежный регистратор».
За столом с компьютером сидела абсолютно бесцветная женщина средних лет. Про таких говорят «мышь белая». Она посмотрела на вошедших и поинтересовалась, что товарищам надо в регистраторском обществе.
Шурик, вспомнив, кто старший в их маленькой командировочной группе, понял, что наступил решающий миг, ради которого они прибыли в Октябрьск. Внезапно ему стало страшно, вдруг все это просто шутка. Уж очень несерьезный, какой-то задрипанный был офис этого регистратора. Поэтому Горелов решил уточнить:
– Доброе утро, это регистраторское общество «Ваш надежный регистратор». – На что получил утвердительный ответ – это именно оно. Шурик безнадежно взглянул на Сергея Сергеевича, попросив его взглядом помочь ему подтвердить, действительно ли в этой обшарпанной комнате регистрируются многомиллионные сделки. Тот понял своего напарника и, взяв у него папку с документами, Шуриков паспорт и удостоверение сотрудника банка, направился к столу с компьютером.
Королев точно умел общаться с женщинами. Коротко он объяснил ситуацию и показав на Шурика предъявил документы, подтверждающие его полномочия. После этого показал свои документы. Познакомился с бесцветной дамой, оказалось ее зовут Елена Ивановна и она заместитель директора «Вашего надежного регистратора» и по совместительству операционист. Тяжело вздохнув, Семен Семенович, с улыбкой Чеширского кота, попросил показать бумаги подтверждающие полномочия этой женщины.
Впрочем, Елену Ивановну это нисколько не удивило. Она открыла ящик стола, вытащила оттуда скоросшиватель и протянула Семену Семеновичу. Тот внимательно, в течение нескольких минут изучал бумаги в скоросшивателе, после этого кивнул Шурику, мол, все нормально.
Шурик объяснил, зачем они прибыли в Октябрьск и получил в ответ заверение, что в течение пятнадцати минут, на пакет акций Октябрьской нефти принадлежащих авиакомпании будет наложено обременение.
После этого, Елена Ивановна, что-то набирала на компьютере, считала на калькуляторе и делала ксерокопии с документов Шурика. Наконец вывела на принтер, какие-то бумаги, еще раз внимательно перечитала их, открыла сейф, достала печать, поставила ее на бумаги и протянула ее Горелову.
С вашего банка пять миллионов шестьдесят пять тысяч рублей Александр Викторович за услуги нашего регистратора, сообщила она. Вот здесь и здесь вам необходимо расписаться это мои экземпляры.
Шурик сначала даже не понял про деньги. За дни пребывания в Октябрьске он уже привык, что платить ничего не надо и почему то был уверен, что обременение им сделают бесплатно. Ему стало страшно, ведь таких денег у него не было, но увидев спокойный вид Семена Семеновича, вспомнил про гарантийное письмо.
Внимательно посмотрел бумаги, которые ему дала регистратор. Все было правильно. На основании договора, с таким номером от такой даты, акции «Октябрьской нефти», принадлежащие авиакомпании такой-то находятся в залоге у банка «Русское возрождение».
Шурик подписал все необходимые бумаги, с мыслью, как запросто он оформляет многомиллионную сделку. После этого собрал все документы в папку, еще раз проверил, что ничего не забыл. Позвал Королева и они, попрощавшись с регистратором, вышли на улицу и сели в поджидающую их Волгу.
Водитель автомобиля, опять же не слова не говоря, убедившись, что его пассажиры уселись, тронул машину. Молчание нарушил Королев, который поинтересовался у шофера, куда они сейчас едут. Получив немногословный ответ «в аэропорт», обратился к Горелову:
– Ну все командир, наверно закончились наши приключения в Сибири. Теперь домой. Надо будет в самолете переодеться в осеннее. Не то в Москве двенадцать градусов тепла, если верить конечно телевизору, а я прилечу в зимних сапогах и теплой куртке.
– Какие же проблемы, удивился Шурик, конечно переоденешься. Кроме нас в самолете все равно никого не будет. Интересно нас встретит кто-нибудь, или сами будем добираться до банка.
– Конечно встретят командир. Руководство ждет нас как космонавтов, можешь мне поверить. Мы десять минут назад закрыли самую крупную сделку банка за все время его существования. Мы с тобой теперь герои, на местном уровне конечно, наверно и премию подкинут.
– Дай Бог, твоим устами бы Сергей да мед пить. – Сказав так, Шурик стал смотреть в окно, за которым проносились уже знакомые пейзажи Октябрьска. После выполнения задания от души отлегло. Внезапно ему стало обидно, что Куприянова его обманула и не дала номер своего спутникового телефона.
До аэропорта доехали достаточно быстро. Их самолет одиноко стоял рядом со зданием аэропорта. Вход с хвоста самолета был открыт, людей рядом видно не было. Даже в машине было слышно, что турбины Яка уже работают.
Зная немногословность своего водителя Горелов и Королев, даже слегка удивились, когда он остановив машину около самолета, внезапно попросил своих пассажиров не торопиться. Он должен передать им посылки от своего начальства.
Водитель между тем достал из багажника портфели москвичей и два красивых целлофановых пакета. Когда Шурик с Семеном Семеновичем вышли из машины он передал эти пакеты, предварительно взглянув внутрь каждого.
В то же время из самолета вышел Михаил, который увидев пассажиров, радостно замахал им руками и полез обниматься, что вызвало у Шурика подозрение о трезвости одного из летчиков. Но вроде водкой от него не пахло, и Горелов все списал на дружеские чувства летчика.
Попрощавшись с доставившим их до самолета водителем, и в сопровождении Михаила москвичи вошли в салон. Разместились на тех же самых креслах, что и летели в Октябрьск. Из кабины пилотов вышли остальные члены экипажа и очень душевно поздоровались с пассажирами. Сказав при этом, что дни, проведенные в Октябрьске, были как оплаченный отпуск. Особенно круто было в последние дни, даже в ресторане гостиницы им открыли бесплатное обслуживание.
Сейчас они без проблем доставят Шурика и Серегу в Москву. Погода по всему маршруту хорошая. Добавив под общий смех, что в аэропорт Октябрьска никакой самолет садиться не собирается. Но привязаться все равно надо.
Москвичи кивнули, согласившись с экипажем, и привязались в своих креслах. Самолет свечкой взлетел в небо через пять минут после этого. Когда самолет набрал высоту, Шурик с интересом посмотрел, что находится в пакете, который передал им шофер Волги.
Подарок состоял из бутылки Мартели, красивой упаковки каких то импортных конфет, прозрачного целлофанового пакета, наполненного шишками, наверно кедровыми (сон Шурика оказался в руку) и темно-серого пенала на котором золотыми буквами было написано PARKER.
Открыв пенал, Шурик первое что увидел, вложенный в него кусочек необычно красивой бумаги с золотым обрезом. Это была визитная карточка Куприяновой, на которой подчеркнут номер спутникового телефона. Под визиткой лежала автоматическая ручка, на вид очень солидная и наверно дорогая.
Мысли Горелова подтвердил Королев, который обнаружил у себя точно такую же ручку, правда без визитки, даже присвистнул:
– Вот это я понимаю командир. Приятно иметь дело с богатыми людьми. Такая ручка стоит не одну сотню долларов. Не стыдно показать в любой компании. И коньячок не забыли. Молодцы.
– Да удивили нас сотрудники Октябрьской нефти. – Согласился Шурик. – У нас тут еще деньги остались, наверно еще на пару бутылок Мартельки хватит. Сдадим их в банке?
– Ты с ума сошел Шурик, кто и как их принимать у тебя будет. Давай разделим пополам, да и все.
Горелов охотно согласился с предложением Королева. Пока тот переодевался в осеннею одежду, отсчитал ему половину. Остальные деньги убрал подальше. Таких своих денег у него никогда не было. На них можно было без проблем купить блоков десять Мальборо.
После этого Шурик поинтересовался, что надо будет говорить про их подбитые глаза. Ответ Семена Семеновича его поразил:
– Афишировать их не надо. Но если начальство спросит, то скажи правду. А так, кому какое дело до твоих синяков. Ну, наверно кроме твоей жены. Забудь ты эти совковые штучки. Перед кем-то оправдываться непонятно за что. Мы с тобой герои в одном отдельном учреждении, надо сказать не самом бедном. Если тебе хочется, что бы от тебя отстали, просто говори «бандитская пуля» или синяк получил при выполнении конфиденциального поручения руководства. Можно еще добавить с «риском для жизни», что недалеко от правды. Помнишь этого сумасшедшего бомбилу. – Рассмеялся Семен Семенович.
Глава 10. Москва. Награда.
Обратная дорога прошла без приключений. Самолет плавно приземлился в аэропорту Внуково три. Как только они остановились и выключили турбины, Шурик увидел в иллюминатор подъезжающую Волгу. Из нее вышел Петр Иванович собственной персоной. Видно прав был Королев, их ждали.
Выйдя из самолета, Шурик первым делом ответил на вопрос помощника Председателя банка, все ли они сделали. Услышав утвердительный ответ, Петр Иванович казалось даже расцвел.
– Молодцы ребята. Поехали скорее в банк.
В машине Петр Иванович долго изучал полученную в «Вашем надежном регистраторе» выписку из реестра акционеров. Еще раз сказал, какие они молодцы. Принялся всю дорогу непрерывно названивать по телефону, обсуждая на все лады полученное обременение акций Октябрьской нефти.
Так же был рад видеть Шурика Борис Иванович. Пригласив его в свой кабинет, он целый час расспрашивал его про выполнение задания руководства банка, город Октябрьск, Октябрьскую нефть и ее руководство. После часа разговоров Савельев сказал, что Горелов заслужил награду, за отстаивание интересов банка и выполнение его задания. Потом поинтересовался, есть ли у Шурика и его жены заграничные паспорта.
