bannerbannerbanner
Космический рейдер «Нибелунг»

Сергей Фомичёв
Космический рейдер «Нибелунг»

Полная версия

Он отправился с новым обходом, желая проверить, не скрываются ли машины за какой-нибудь кучей хлама. Машины и правда скрывались. Шесть штук стояли в разных местах базы, прикрытые кусками старой титановой обшивки с переборок транспортного корабля, и сегментами вентиляционных шахт. Это не тянуло на случайное совпадение, обломки явно использовали для маскировки. А трёх «Атони» он и вовсе не обнаружил. Конечно машины были столь старыми, что могли просто сгнить и развалиться под тяжестью наброшенного сверху хлама даже в благоприятном климате Призрачного поля.

Решив разобраться с «Атони» позже, Ивор вернулся к «Мандарам» и вывел на экран их список. Согласно ему тридцать шесть лет назад на хранение отправили двенадцать таких машин. Двенадцать, а не одиннадцать. Ивор сверился с бортовыми номерами. Номера «сто седьмого» не хватало. Кто мог потревожить прах старика? И для чего?

Он вернулся в домик и подключил проектор к камерам слежения. Оказалось, что ни одна их них не давала обзор нужного места. Причем две ближайшие показывали соседние участки. Словно их повернули на самую границу сектора, создав небольшое уютное слепое пятно. А кучи мусора позволяли перемещаться от этого пятна почти по всей свалке.

Что ж, имелись и другие средства выяснить правду. Например, видеоархив. Ведь не мог его предшественник не обнаружить слепое пятно, даже если был очень ленив? Оно явно появилось недавно.

Ускоренная в десятки раз прокрутка старых записей ничего не дала. Камеры стояли в таком положении несколько лет, а более ранние записи не сохранились. Впрочем кое-что Ивор всё же увидел, а кое-чего не увидел. Он увидел едва заметное пылевое завихрение, вернее самый его край, как раз в той стороне, где стояли машины. А не увидел своего предшественника. И это стало еще большей загадкой. Не мог же смотритель ни разу не попасть в объектив ни одной из камер? Правда изотермический контейнер закораживал от камеры вход. Будто его специально так разместили.

Ивор ещё раз изучил место. Твердая как камень почва была покрыта тонким слоем пыли. Однако свежая рыжая пыль ничем не отличалась от рыжей пыли лежащий годами. Следов на такой поверхности не оставалось. Мог ли кто-то увезти бот на буксире. Теоретически мог. Но похитителю пришлось бы проехать через ворота. Замок там пустяковый, но на воротах камеры работали как надо. Мог ли некто просто улететь на боте? Теоретически. При некоторых режимах двигатели работали почти бесшумно, во всяком случае никто не услышал бы рёва из домика смотрителя. Но как запустить списанный бот, без технички и техников? А главное, для чего?

На Барти черный рынок практически отсутствовал, если не считать всяких мелочей, вроде кодов доступа к развлекательным ресурсам, которые пользовались спросом среди бедноты Соппеля. Причина была проста – в королевстве царила полная свобода торговли. Аристократы или богатые горожане гипотетически могли купить даже крейсер в личное пользование. Кроме того, нелегальные торговцы оружием вряд ли позарились бы на такое старьё. Кому можно продать «Мандар» или тем более «Атони», если боты списал даже флот Барти, который считался одним из самых бюджетных на этой стороне исследованной Галактики?

Но тут же пришел на ум ответ. Старые, но вполне боевые машины, могли заинтересовать тех самых грабителей астероидов. Это уже не шутки. Ивор сразу же сделал запрос по известным торговцам оружия на Барти и не нашел ни одной актуальной ссылки. Что, впрочем, ни о чем не говорило. Нелегальные торговцы могли действовать через какие-то из аристократических семей. И найти концы в таком случае флайт-офицер не смог бы. Да и не его ума дело. Это работа службы безопасности.

Кроме того, бот могли позаимствовать беглецы. От ближайшей плантации, где содержались заключенные, до базы им пришлось бы пробираться пару дней по безводной дикой местности. Но Ивору приходилось читать и о более дерзких побегах. Впрочем эту версию проверить было проще всего. Он составил официальный запрос от имени флота в местное подразделение Королевской конной милиции на предмет, не зафиксированы ли в ближайшие годы случаи побегов из каких-либо имений или во время транспортировки? Затем, немного подумав, Ивор составил запрос в штаб флота о своём предшественнике.

Ответы пришли уже на следующий день. За последние годы в радиусе двухсот километров от Поля призраков состоялось целых три попытки побега. Но всех беглецов успешно задержали. К сообщению прилагалась просьба офицера Корлевской конной милиции сообщить в местный штаб, если у запрашивающего имеется какая-то информация или подозрения.

Информации у Ивора не имелось.

Ответ из штаба флота и вовсе обескуражил. В нем сообщалось, что к большому сожалению, дежурный работник штаба флота не может найти в базах данных имя прежнего смотрителя, о чем приносит флайт-офицеру Гарру свои извинения. Текст ответа сам по себе привлекал внимание, он абсолютно не походил на строгий и лапидарный флотский стиль, а скорее напоминал доброжелательную записку продавца клиенту с извинениями об отсутствии товара.

Очередную загадку Ивор отложил на будущее. Со своего нынешнего места он всё равно не смог бы ничего выяснить

***

Одна из разгадок разрешилась через неделю. Ивор как раз обедал, время от времени посматривая на экран, куда шел поток с камер слежения. Он вернул им прежний угол обзора и неожиданно застал самую настоящую посадку бота. «Сто седьмой» пришёл со стороны пустыни, с юга-востока, и аккуратно сел на предназначенный ему пятачок. Даже пыль почти не поднялась с грунта. Так мог управлять машиной только пилот высшего класса, «пилот от бога» или «божьей милостью», как говорили на иных планетах, где пантеон официальных богов не был столь многочисленным, как на Барти.

Ивор вышел из сторожки и, прикрываясь кучами хлама, подобрался ближе.

Из бота на куцее крыло выбралась девушка. Нет, пожалуй что девочка-подросток лет четырнадцати. Хотя он мог и ошибаться. Короткая стрижка, едва заметая грудь, футболка перепачканная сажей или маслом, джинсы зеленого цвета и легкие мокасины с тонкой подошвой – удобно, когда нужно ощущать движение педалей курсового управления.

– Ты ещё кто такой? – спросила девочка, вздрогнув от неожиданности. – Вот же, блин, угораздило нарваться!

– Ты стащила бот, который принадлежит флоту, – заявил Ивор, стараясь выглядеть строгим. – Это серьезное преступление.

– Принадлежал, – поправила она, все ещё оставаясь на крыле. – Эту рухлядь флот списал, когда мои родители ещё писались в подгузники.

– Не списал, а отправил на хранение, – возразил Ивор, хотя спор выглядел глупым.

– Пф! – она уселась на крыло и свесила ноги. – Не велика разница.

Кажется девочка совсем не чувствовала за собой никакой вины. Ну и что ему прикажете делать? Направить на угонщицу пистолет и арестовать? Вызвать Королевскую конную милицию? А что потом?

– Как тебя зовут, дитя? – спросил Ивор, продолжая размышлять над проблемой.

– Ломка, чувак, – она спрыгнула с крыла на грунт. – Меня зовут Ломка.

– Ты здесь одна?

– До последнего времени была одна, теперь вот вместе с флотским уродом.

Ломка оглядела свалку, как бы желая убедиться, что урод только один, и, возможно, присматривая пути отхода.

– Не хами, – спокойно произнёс Ивор. – Родители где?

– Не твоё дело, – сказала она, но потом передумала. – Родителей нет. Мать померла, а отца я не знала.

– Известное дело, – вздохнул Ивор.

– Чем же известное? – насторожилась она.

– Я отца тоже не знаю.

– Да ну? – она удивилась. – У вас дворянчиков до давних предков всё расписано.

– Я не дворянин.

– Нет?

– Нет. И зовут меня Ивор.

– Ладно, чувак, прости за оскорбление. Так что в офицеры теперь берут горожан?

– Редко и без перспектив роста.

Сдавать девчонку конной милиции или флоту он не решился. Потом совесть будет мучить. Он ведь такой же был в молодости, бредил крейсерами, возился с железками. Была бы рядом столь замечательная свалка, наверняка лазил бы по ней день и ночь. По аэродромной они с друзьями изрядно полазили, хотя там и четверти от сокровищ Поля призраков не имелось. Увидел Ивор какое-то родство духовное между ними.

– Чаю хочешь? – спросил он. – Перекусить?

– Не откажусь, – она слегка ухмыльнулась.

Молча они дошли до сторожки.

– Заходи, – махнул рукой Ивор и шагнул внутрь, оставив открытой дверь. – Съешь чего-нибудь? Тут только стандартные флотские наборы.

– Номер четырнадцатый. Сырные биточки с сельдереем.

– Хм. Как раз случайно есть такой номер. Надо же. действительно биточки из сыра с сельдереем.

– Случайно, – фыркнула девица. – Я же и набила холодильник всей этой жратвой. Пришлось перепрограммировать один из контейнеров снабжения. Так что его доставили прямо сюда.

– Ты ещё и хакер?

– Нет хакер мой старший брат, он давно уж перебрался в трущобы Милады.

– В Соппель? Я его знаю? – заинтересовался Ивор.

– Имя не скажу, я еще не разобралась, что ты за пассажир такой?

– Ладно, не говори.

Ивор разогрел ланч-боксы, бросил в термос пару ложек апельсинового концентрата, залил водой встряхнул. Разлил сок по стаканам. В свой добавил немного бренди. Хотя наверняка и бренди эта оторва сюда определила. Но предлагать алкоголь подростку он всё же не стал.

– И давно ты гоняешь здесь на ботах?

Поскольку девица заняла кресло, он сел на диван.

– Года три, – сказал Ломка.

– А что прежний смотритель?

– Смотритель? – удивилась она. – Да сроду здесь никто не появлялся. Ты первый, походу.

Вот и ещё одна загадка разрешилась. Стало быть, Ивора задвинули сюда просто потому, что больше некуда.

– Сто седьмой я доработала малость, – сообщила между тем Ломка. – Поставила пару лазеров в реактор от «Ламантина», какой-то идиот абсолютно рабочие выбросил. Теперь можно тоньше варьировать мощность джета. Отличная машина получилась.

 

– Сечешь в железяках, значит?

– Секу, – не стала возражать Ломка.

– И никто не заметил, как ты летаешь?

– А кто тут заметит? – она забросила ноги на стол – будь у неё вместо апельсинового сока стакан с виски – вылитый молодой ковбой. – Пустыня. Никаких камер слежения и спутники её не мониторят. До стратосферы поднималась легко, даже в космос пару раз выныривала. Но осторожно. Не моя стихия.

– Дела… любишь скорость?

– Люблю.

– А чего не пошла в коммерческую компанию? Вот уж где бы налеталась, да еще и зарплату получала бы. На любом торговце хорошего механика с руками оторвут. Возьмут и подростка.

– Не люблю космос. Там не летают, а плавают, – отмахнулась Ломка. – Какое удовольствие висеть в невесомости, или даже двигаться, но по пустоте? Для драйва нужна атмосфера, сопротивление, терние, если ты понимаешь, о чем я.

– Как скажешь. Мне нравится космос.

– А что тогда делаешь на свалке?

– Выперли. Освободили насиженное место высокородному ублюдку. Когда вся их братия подалась на войну.

– Бывает. В игры играешь? Могу подключить к одной. Космоса там нет, но пилотирование интересное.

– Нет, спасибо. Военные не используют нейроконнекторы.

– Почему? – удивилась она. – Это сократило бы время реакции.

– Это опасно. Если у тебя вживленные электроды, то один взрыв высокочастотной электромагнитной боеголовки сможет испарить всю жидкость в твоих мозгах, а если электроды накладные, то импульс просто вскипятит её. Тем более, что на корабле и без того полно электрических установок, приборов. Там и при нормальном полете всё искрит и гудит от напряжения. А во время боя творится сущее светопреставление. Ну, теоретически. В настоящем-то бою бывать не пришлось. Но даже на учениях выходит красиво. По системам корабля блуждают токи, скачет напряжение, гуляют разряды, пробивается изоляция, происходят каскадные отказы, вспышки. И если у тебя в голове пучок электродов… туда рано или поздно обязательно перебросит мостик. Даже экранирование не всегда спасает.

– Что же вы на педали давите? – с каким-то презрением спросила девица.

– Управляем с помощью кнопок, джойстиков, голосовых команд. И, поверь, это вовсе не выглядит спокойным висением в пустоте. По той же причине на ботах и шаттлах стоит резервная система на химических лазерах и гидравлических приводах.

– А я-то всё время думала, к чему таки сложности в управлении. Но да, это даже прикольно.

Она вздохнула, но продолжать разговор о военных системах, на что в тайне рассчитывал Ивор, не захотела.

– Можно играть на приставке, – сказала она, возвращаясь к играм.

– Скучно. Давай лучше сыграем в кубб во дворе.

– Пфф. Это игра для стариканов.

Они помолчали еще немного поедая рацион из ланч-боксов.

– Метазавр, – вспомнил Ивор, дожевав кусочек осетрины.

Ломка вздрогнула.

– Так и есть, – он улыбнулся. – Твоего брата зовут Метазавр. Я вспомнил, как однажды в баре он хвастал сестричкой, которая может поднять в воздух хоть стиральную машину. Ему никто не поверил.

– Шаришь, – с уважением кивнула Ломка.

– У вас та еще семейка, я смотрю.

– Вся семейка я и брат, – она задумалась. – На самом деле его зовут Алекс.

– А тебя?

– А меня Ломка.

– Живешь здесь в сторожке?

– Жила. Но не с дядькой под крышей. Есть и другие места в запасе.

– Я не кусаюсь.

– Когда нечего кусать, то никто не кусается.

Она бросила пустой ланч-бокс в утилизатор и ушла.

Глава пятая. Плохие новости

Обязанности местоблюстителя, которые возложили на Фроди, включали в себя присутствие на заседаниях Сената два раза в неделю. Правительствующий Сенат выполнял на Барти функции сразу всех ветвей власти. Он одновременно являлся правительством, законодательным органом и высшим судом. И при этом полностью подчинялся королю. Функции Сената сводились только к черновой работе, ибо без монаршей воли высший орган королевства Райдо не мог принять даже самого простого решения. Теоретически сенаторы могли разработать закон без ведома короля, но практически это не имело смысла, потому что монарх обладал правом вето (которое Сенат преодолеть не мог). Поэтому сперва с королем договаривались приватно или через его советников, или через членов семьи, и только после одобрения идеи в целом, брались за написание закона. Исполнительные функции осуществляли похожим способом. В Сенат по должности входили министры, отвечающие за ту или иную сферу. Они не собирались отдельно, как правительство, а решали все вопросы вместе с другими сенаторами. В любом случае голос короля был решающим. Окончательный вердикт в судебных тяжбах также оставался за ним.

Возможно, такая административная система не сработала бы в густонаселенном мире, но Барти был невелик, казна наполнялась фактически из единственного источника, контролируемого королевской семьей, а потому и сенаторов и министров можно было назвать приказчиками королевского бизнеса.

Однако Фроди королем не был. А без личного участия монарха занятий для Сената почти не осталось. Министры продолжали работать в рамках утвержденных бюджетов, сенаторы разрабатывали уже согласованные законы, но никаких новых решений принять не могли ни те, ни другие. Поэтому заседания превратились в совершенно пустые разговоры о том, и об этом, с обилием незначительных деталей, а принц, не привыкший к такому, явно скучал. Маскариль же казалось, слушал внимательно даже самые бессмысленные и затянутые доклады.

В этот день заседали в сокращённом составе, поскольку вопрос касался дел ещё менее важных, чем обычно. Большинство сенаторов разъехалось по имениям и городским квартирам, но принца закон обязывал присутствовать. Что он и делал.

С пространным докладом о состоянии дамб и водохранилищ выступил министр водных ресурсов Дино. Он явно готовил речь ещё до похода, когда шла подковёрная борьба министерств за бюджетные деньги. Поход же обещал проделать в бюджете настолько большую дыру, что новые водохранилища в королевстве не придется строить еще много лет.

– Небольшая дамба и ирригация полупустыни в нижнем течении Аквилона позволит со временем организовать около сотни новых имений, – выложил последний козырь докладчик. – По расчетам экспертов мы сможем понизить засоленность почвы до приемлемых значений в течение восьми сезонов…

***

После заседания они с Маскарилем отправились в Миладу, чтобы продолжить свой марафон по злачным местам. Отправились пешком, нацепив для сохранения тайны парики с накладными усами и мешковатую одежду в стиле неосвингюгенда, течения популярного в Миладе.

– Король позволил тебе посещать кабаки и это, если подумать, большая удача, – заметил шут.

– Не знаю, сколько бы я выдержал без вечерней выпивки, – пожаловался принц. – Они оставили мне в помощь только бабку Далию. А ей уже сто лет, как ни крути, и она ни черта не смыслит в управлении государством. Или, как я теперь подозреваю, делает вид, что не смыслит. Сенат это какое-то собрание дегенератов. Неужели кому-то может доставлять удовольствие вчитываться в параграфы, спорить из-за определений? Эти черви сожрут меня, если дело с походом на головорезов затянется.

Они перешли по мосту в Миладу и направились прогулочным шагом по главной набережной, носящей имя королевы Сигрид. Ближайшая к реке застройка Милады имитировала архитектуру Средиземноморья – небольшие белые домики с разноцветными черепичными крышами, раскиданные по террасам, спускам, холмам. На первой линии, однако, доминировали трёх-четырёхэтаждные дома с бутиками, салонами, ресторанами и барами в цоколях и подвалах.

– Слишком пафосно, не находишь? – заметил Маскариль. – Вон та улочка потише с кабаками поменьше, давай завернём туда.

Они поднялись по кривой, как бог сколиоза, лестнице (улочка так и называлась Бует Трапп) и остановились под дверями небольшого заведения с парой танцовщиц на вывеске и стилизованной надписью «Одесса».

– Что мы делаем здесь, Маскариль? – вопросил принц.

Разумеется, под «здесь» принц подразумевал не кафе-шантан. И не улочку. И не город. И скорее всего не планету Барти и даже не всю Северную Дугу, именуемую так же Кудряшкой, где расположились союзные королевства.

Шут, однако, умел читать подтекст.

– Мы живем на закате золотого века, мой друг. И возможно станем свидетелями его упадка. Золотой век превратится в свинцовый. Такая вот обратная трансмутация.

Он открыл дверь и они вошли. Внутри царил сумрак, сцена оказалась пуста. Кажется они пришли слишком рано. Посетителей почти не было, а потому хозяин полностью сосредоточился на двух новых клиентах. Хотя они и выглядели невзрачно.

– Есть ли у вас кабинет, любезный? – спросил Маскариль.

– Разумеется.

Хозяин показал пальцем на арку, занавешенную серой декоративной тканью, похожей на обычную мешковину.

– Принеси нам вина, добрый человек, – попросил принц, направляясь к арке. – Красное из Центральной долины Верхней Ауры вполне подойдет.

В кабинете оказалось довольно уютно. Хотя здесь не нашлось ни подушек, ни топчанов, ни помоста, застеленного ковром, но и обычные кресла оказались довольно удобны и позволили телу расслабиться.

– Ты сказал золотого века? – продолжил разговор Фроди. – Спасибо, добрый человек.

Хозяин разлил рубиновое вино по серебряным кубкам и, оставив кувшин, удалился.

– Золотого в смысле свободы, – пояснил Маскариль, покачивая кубок и давая вину подышать. – В наше время каждый волен выбрать ту общественную модель, что ему по душе. Захочет, отправится к анархистам на Утопию-6, захочет – к белым нацистам на Валькирию или к черным расистам на Дессалин. Каждый волен маршировать с маоистами на Наксалбари, постигать нирвану на Тушита или питаться из общего котла на Соледад. А если найдёт достаточно денег может заделаться бароном или рыцарем в каком-нибудь из монархических миров, вроде нашего.

– Но при этом ты упомянул закат, – припомнил Фроди. – Мне не нравится это слово. В твоих устах оно явно означает не красоту заходящего солнца в пыльной атмосфере Барти.

– Не красоту, – согласился Маскариль, сделав первый глоток. – Это метафора, иносказание.

– Спасибо за пояснение.

– Все к тому идет, мой принц, – сказал Маскариль. – Ойкумена застоялась, как вода на болоте. Существующий миропорядок – мина замедленного действия. Миграция, переселение на другие планеты, снимала социальное и политическое напряжение старых миров, но зато консервировала противоречия. Они накапливались. И вот, чапараль нашей цивилизации пересох, пропитался маслом, как французские блинчики, и теперь для вселенского пожара достаточно малейшей искры.

– Я было начал загибать пальцы, подсчитывая твои метафоры, но быстро сбился со счета, – пожаловался Фроди. – А под свинцом ты надо думать, подразумевал пули?

– Насилие вообще, – уточнил Маскариль. – Короли-основатели прикупили планеты Северной дуги сто тридцать лет назад. И уже тогда экспансия человечества выдыхалась. За это время в нашей части исследованной галактики не появилось ни одной новой колонии. Ни одной! Разумеется, я имею в виду миры с годной для дыхания атмосферой.

Принц попробовал вино и остался доволен.

– Неплохо для такого странного места, – сказал он. – Но я тебя перебил, продолжай.

– Легко, – Маскариль уже осушил кубок и добавил вина из бутылки. – Пока продолжалась экспансия любые противоречия снимались просто сбросом недовольных людей или социальных групп на новые проекты. Концепция последнего фронтира, скажу я тебе, отличный клапан для сброса давления. Ещё некоторое время продолжалась миграция в уже освоенные миры. Но и она прекратилась. А за время социального бездействия у человечества выработалась атрофия. И теперь, когда надо бы встряхнуть общество, встряхивать его некому. А значит всё кончится или угасанием или внезапной бойней по какому-нибудь вздорному поводу.

– Надеюсь, я к тому времени сторчусь, – сказал принц.

– Медицина не позволит тебе сторчаться, – хмыкнул шут. – А искру к зарослям пересохшего чапараля рано или поздно кто-то да поднесёт.

– Пусть тогда это произойдет поздно. И вообще прекрати терзать душу. Чем мы займемся сегодня?

– Можем посмотреть новые фанси? Знакомый торговец с Надаля привез несколько занимательных экземпляров.

– Ты водишь дружбу с торговцами?

– Ревнуешь? – усмехнулся Маскариль. – Нет. Но этот человек знает, что мне нужно, в отличие от сотрудников обезличенных стандартных каналов поставок.

– Можем сыграть во что-нибудь? – зевнув, предложил принц. – Я не высыпаюсь из-за чёртова Сената.

– Тогда лучше в настольную. От нейроконектора у меня уже трещит голова.

– Прими таблетку. Они спасают не только от похмелья, как ты, наверное, думаешь.

– Говоря, что болит голова, я выразился образно. Мне надоело приходить в чувство после окончания игры, это гораздо хуже похмелья. Никакая таблетка не поможет возрадоваться серой реальности, которая нас окружает.

 

– Серой реальности? Ты богат, знатен и водишь дружбу с принцем. И вообще, что за ворчание? Это моя привилегия ворчать. А ты должен развлекать меня.

– Поедем завтра на охоту? – предложил шут.

– Ты же не любишь убивать бедных животных ради развлечения. Всё время пеняешь моему брату.

– Я и не собираюсь никого убивать, но полет над саванной на бреющем полете бодрит. Особенно если убрать ветровое стекло.

– Боюсь, мне теперь не позволят летать над саванной на бреющем. – Фроди вздохнул. —Этот Лойтхард настоящая заноза в заднице во всем что касается безопасности.

– Ты сам выбрал его.

В этот момент занавесь из мешковины отошла в сторону и в кабинет, лёгок на помине, заглянул барон Лойтхард. Вот и не верь после этого в народные приметы.

– Вы должны это видеть, ваше высочество, – сказал барон с необычным волнением в голосе.

– Как вы нас нашли, чёрт возьми? – возмутился принц.

– Это моя работа, – пожал тот плечами.

– Полагаю, искать барону не пришлось, потому что он и не думал выпускать нас из виду, – заметил Маскариль.

Барон бросил на шута злобный взгляд, но смолчал.

– Советую включить проекцию, ваше высочество, – сказал он.

– Что такое, барон? – принц некоторое время словно выбирал реакцию между удивлением и возмущением, но так и не выбрал.

– Не хотелось бы стать вестником, принесшим дурную весть.

– Ерунда! – заметил Маскариль. – За это нигде не казнят вот уже пару тысяч лет.

Как и во всяком заведении, здесь в особом держателе имелся пульт проектора. Барон вытащил его и нажал кнопку. Он даже не стал выбирать канал. Очевидно везде транслировали одно и тоже.

Над столом, ближе к глухому его торцу появилась голова диктора.

«…отступили в предместья Виктории после чего связь с ними была потеряна. Вражеский флот полностью заблокировал орбиты Новой Австралии и все пространство системы Эму. Последнее торговое судно, сумевшее выбраться оттуда…

– Святые угодники! Драуг их побери! – произнёс шут.

– Какой ещё драуг? – огрызнулся принц, всё ещё не вполне осознавая произошедшее.

– Ну пусть будет крампус, – согласился Маскариль. – Это мифология твоих предков, а не моих. Тебе лучше знать, кто приходит за непослушными детьми.

– Мои предки и слыхом не слыхивали ни о каких драугах. Они родом из инкорпорированной территории Верхний Новый Техас. Прадед во всяком случае, прабабка, та эльфийка, конечно. Но и она Одину не поклонялась.

– Ваше высочество, – произнёс Лойтхард с самой малой толикой нетерпения и даже раздражения. Впрочем на этой допустимой толике он сделал акцент.

– Простите барон. Мы должны что-то предпринять? Проклятье! Я же теперь местоблюститель, наместник. Исполняющий обязанности короля. Что-то вроде того.

– Полагаю, прежде всего тебе нужно протрезветь, – сказал шут, забирая из руки принца бокал с вином.

– Вот те раз.

Принц потер подбородок и активировал коммуникатор.

– Граф Ирвин? Это Фроди. Срочно соберите Сенат, мы скоро прибудем.

Тем временем трансляция продолжалась.

– …пожелал остаться неизвестным, – взволновано говорила голова диктора. – Он заявил, что… простите, мы получаем новое сообщения с ещё одной экстренной информационной капсулы, только что вошедшей в систему. Хочу напомнить, что наш канал имеет своего корреспондента на Новой Австралии и мы ждем от него эксклюзивного репортажа. Дайте немного времени на расшифровку. Всю информацию вы получите только у нас. Только на канале «Новости со всего света». Итак… столица Новой Австралии Виктория пала под натиском неизвестных…

***

– Кто у нас отвечает за оборону? – спросил Фроди у барона.

Они сидели в гвардейском коптере и летели низко над рекой (так требовал протокол безопасности) к дворцовому комплексу.

– Очевидно, военный министр.

– Военный министр счастливо отбыл вместе со всеми охотиться на головорезов, – заметил шут.

– Вам как будто смешно, Эспеланд? – насупился барон.

Он назвал шута настоящим именем, которое мало кто знал. У охраны, однако, имелись собственные источники и вдобавок обязанность знать больше других.

– А то нет? – ухмыльнулся Маскариль. – Отправились за шерстью, а вернулись стриженными.

– Они еще не вернулись, – сказал принц. – Так ты думаешь, эти случаи связанны?

– А кто ещё вздумает в наше время нападать на цивилизованную планету?

– Кто у нас вместо военного министра? – повернулся Фроди к гвардейцу.

– Очевидно, его заместитель, – ответил барон. – Герцог Тиммерманс.

– Кузен Борис? – встрепенулся Фроди. – Он не улетел?

– О нет, – с сарказмом заметил барон. – Вряд ли найдется во Вселенной сила, способная вытащить этого сибарита из особняка, где он предается разврату и наркотическим видениям.

– Он чем-то похож на вас, ваше высочество, – ухмыльнулся шут. – Одна кровь!

– Ерунда, – огрызнулся Фроди. – У нас, конечно, есть общий родственник. Его отец третий сын бабки Далии от второго брака. Если я ничего не путаю. Она была весьма плодовита. Вы не знаете, где его особняк, барон? Я не особо часто общался с дальними родственниками.

– В Иридиуме.

Иридиум был аристократическим пригородом Милады и располагался на том же берегу Ауры, но по другую сторону небольшого притока Индиго.

– Поворачиваем туда.

Барон дал команду пилоту и тот отвернул от острова Мидуэй, где стояло здание Сената, направив коптер дальше, вниз по течению. Вскоре они повернули на запад и сели неподалеку от роскошного особняка. На его посадочной площадке стоял старый аэрокар, покрытый пылью и паутиной.

– Ваш кузен не большой любитель выбираться из дома, – повторил прежнюю мысль барон.

– Ещё бы! Он был заместителем министра того, чего до сегодняшнего дня не существовало, – добавил Маскариль.

Борис Тиммерманс вышел в холл в роскошном баньяне с вышитыми птицами, переливающимися всеми цветами радуги. На ногах его были тапочки с загнутыми носками, а на голове курительная шапочка с золотой кистью. Заместитель министра затянулся толикой ароматного дыма из длинной трубки и выпустил его к потолку. Он выглядел смущенным столь неожиданным визитом высочайшей особы.

– Что мы имеем, Тиммерманс? – не тратя времени на любезности спросил принц.

– Что мы имеем, для чего? – удивился тот.

– Вы что, не смотрите новости? – повысил голос Фроди. – Если что, на наших союзников напали и возможно вскоре нападут на нас. Так что мы имеем для обороны?

– Ничего, ваше высочество, – Борис выглядел расстроенным, вероятно не столько войной, сколько сорванным отдыхом. – Всё, что было на ходу, ушло с эскадрой.

– А орбитальные форты? – спросил принц.

– Какие орбитальные форты?

Принц придавил кузена тяжелым взглядом.

– Которые должны отражать вторжение, черт вас возьми! – произнес он. – Вы что не владеете терминологией?

– Но у нас нет никаких орбитальных фортов. Это дорогие игрушки, они по карману только развитым мирам.

– А что на счет патрульных кораблей? – спросил шут.

Заместитель министра преданными глазами смотрел на принца. Он словно не услышал, что спросил Маскариль.

– Да! – воскликнул принц. – Расскажите нам о патрульных кораблях.

Тиммерманс вздохнул из вытащил из складок халата наладонный проектор. Он нажал пару кнопок и выбросил проекцию прямо между собой и принцем. На проекции вращались четыре космических корабля явно одной серии, такими похожими они выглядели.

– Первая эскадра, четыре корвета. Хаски, Бигль, Шарпей и Сенбернар.

Корветы носили название не в честь собак, как могло бы показаться гостю из другой системы, а по имени местных астероидов. А вот малые тела системы действительно назывались в честь собачьих пород, и весь пояс астероидов назывался Сворой.

– Все они ушли вместе с флотом, – добавил Тиммерманс. – Адмирал Фарнетти подумал, что корветы могли бы служить посыльными кораблями.

– А таможенные катера? – спросил Маскариль.

Заместитель министр некоторое время размышлял, не уронит ли его честь ответ непосредственно шуту. Он жалобно взглянул на принца. Это окончательно вывело Фроди из себя.

– Вы что же, хотите чтобы я всё время повторял за шутом? За кого вы меня принимаете?

– Браво, ваше высочество, – Маскариль лениво хлопнул в ладоши.

– Но катера УМПТСК предназначены для инспекций на орбите и вооружены только легкими пушками. По сути это просто большие шаттлы.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23 
Рейтинг@Mail.ru