Сергей Есенин
Я помню, любимая, помню…

«В зеленой церкви за горой…»

 
В зеленой церкви за горой,
Где вербы четки уронили,
Я поминаю просфорой
Младой весны младые были.
 
 
А ты, склонившаяся ниц,
Передо мной стоишь незримо,
Шелка опущенных ресниц
Колышут крылья херувима.
 
 
Не омрачен твой белый рок
Твоей застывшею порою,
Все тот же розовый платок
Застегнут смуглою рукою.
 
 
Все тот же вздох упруго жмет
Твои надломленные плечи
О том, кто за морем живет
И кто от родины далече.
 
 
И все тягуче память дня
Перед пристойным ликом жизни.
О, помолись и за меня,
За бесприютного в отчизне!
 

<1916>

Исус-младенец

 
Собрала пречистая
Журавлей с синицами
В храме.
 
 
«Пойте, веселитеся
И за всех молитеся
С нами!»
 
 
Молятся с поклонами,
За судьбу греховную,
За нашу;
 
 
А маленький боженька,
Подобравши ноженьки,
Ест кашу.
 
 
Подошла синица,
Бедовая птица,
Попросила:
 
 
«Я тебе, боженька,
Притомив ноженьки,
Молилась».
 
 
Журавль и скажи враз:
«Тебе и кормить нас,
Коль создал».
 
 
А боженька наш
Поделил им кашу
И отдал.
 
 
В золоченой хате
Смотрит божья мати
В небо.
 
 
А сыночек маленький
Просит на завалинке
Хлеба.
 
 
Позвала пречистая
Журавлей с синицами,
Сказала:
 
 
«Приносите, птицы,
Хлеба и пшеницы
Немало».
 
 
Замешкались птицы,
Журавли, синицы,
Дождь прочат.
 
 
А боженька в хате
Все теребит мати,
Есть хочет.
 
 
Вышла богородица
В поле, за околицу,
Кличет.
 
 
Только ветер по полю,
Словно кони, топает,
Свищет.
 
 
Боженька, маленький,
Плакал на завалинке
От горя.
 
 
Плакал, обливаясь…
Прилетел тут аист
Белоперый.
 
 
Взял он осторожненько
Красным клювом боженьку,
Умчался.
 
 
И господь на елочке,
В аистовом гнездышке,
Качался.
 
 
Ворочалась к хате
Пречистая мати,
Сына нету.
 
 
Собрала котомку
И пошла сторонкой
По свету.
 
 
Шла, несла немало,
Наконец сыскала
В лесочке:
 
 
На спине катается
У белого аиста
Сыночек.
 
 
Позвала пречистая
Журавлей с синицами,
Сказала:
 
 
«На вечное время
Собирайте семя
Немало.
 
 
А белому аисту,
Что с богом катается
Меж веток,
 
 
Носить на завалинки
Синеглазых маленьких
Деток».
 

<1916>

Мечта

(Из книги «Стихи о любви»)

1

 
В темной роще на зеленых елях
Золотятся листья вялых ив.
Выхожу я на высокий берег,
Где покойно плещется залив.
Две луны, рога свои качая,
Замутили желтым дымом зыбь.
Гладь озер с травой не различая,
Тихо плачет на болоте выпь.
В этом голосе обкошенного луга
Слышу я знакомый сердцу зов.
Ты зовешь меня, моя подруга,
Погрустить у сонных берегов.
Много лет я не был здесь и много
Встреч веселых видел и разлук,
Но всегда хранил в себе я строго
Нежный сгиб твоих туманных рук.
 

2

 
Тихий отрок, чувствующий кротко,
Голубей целующий в уста, —
Тонкий стан с медлительной походкой
Я любил в тебе, моя мечта.
Я бродил по городам и селам,
И искал тебя, где ты живешь,
И со смехом, резвым и веселым,
Часто ты меня манила в рожь.
За оградой монастырской кроясь,
Я вошел однажды в белый храм:
Синею водою солнце моясь,
Свой орарь мне кинуло к ногам.
Я стоял, как инок, в блеске алом,
Вдруг сдавила горло тишина…
Ты вошла под черным покрывалом
И, поникнув, стала у окна.
 

3

 
С паперти под колокол гудящий
Ты сходила в благовенье свеч.
И не мог я, ласково дрожащий,
Не коснуться рук твоих и плеч.
Я хотел сказать тебе так много,
 
 
Что томило душу с ранних пор,
Но дымилась тихая дорога
В незакатном полыме озер.
Ты взглянула тихо на долины,
Где в траве ползла кудряво мгла…
И упали редкие седины
С твоего увядшего чела…
Чуть бледнели складки от одежды,
И, казалось, в русле темных вод, —
Уходя, жевал мои надежды
Твой беззубый, шамкающий рот.
 

4

 
Но недолго душу холод мучил.
Как крыло, прильнув к ее ногам,
Новый короб чувства я навьючил
И пошел по новым берегам.
Безо шва стянулась в сердце рана,
Страсть погасла, и любовь прошла.
Но опять пришла ты из тумана
И была красива и светла.
Ты шепнула, заслонясь рукою:
«Посмотри же, как я молода.
Это жизнь тебя пугала мною,
Я же вся как воздух и вода».
 
 
В голосах обкошенного луга
Слышу я знакомый сердцу зов.
Ты зовешь меня, моя подруга,
Погрустить у сонных берегов.
 

<1916>

«Грубым дается радость…»

 
Грубым дается радость.
Нежным дается печаль.
Мне ничего не надо,
Мне никого не жаль.
 
 
Жаль мне себя немного,
Жалко бездомных собак.
Эта прямая дорога
Меня привела в кабак.
 
 
Что ж вы ругаетесь, дьяволы?
Иль я не сын страны?
Каждый из нас закладывал
За рюмку свои штаны.
 
 
Мутно гляжу на окна.
В сердце тоска и зной.
Катится, в солнце измокнув,
Улица передо мной.
 
 
А на улице мальчик сопливый.
Воздух поджарен и сух.
Мальчик такой счастливый
И ковыряет в носу.
 
 
Ковыряй, ковыряй, мой милый,
Суй туда палец весь,
Только вот с эфтой силой
В душу свою не лезь.
 
 
Я уж готов. Я робкий.
Глянь на бутылок рать!
Я собираю пробки —
Душу мою затыкать.
 

<1923?>

«Цветы на подоконнике…»

 
Цветы на подоконнике,
Цветы, цветы.
Играют на гармонике,
Ведь слышишь ты?
Играют на гармонике,
Ну что же в том?
Мне нравятся две родинки
На лбу крутом.
Ведь ты такая нежная,
А я так груб.
Целую так небрежно
Калину губ.
Куда ты рвешься, шалая?
Побудь, побудь…
Постой, душа усталая,
Забудь, забудь.
 
 
Она такая дурочка,
Как те и та…
Вот потому Снегурочка
Всегда мечта.
 

<1924>

Памяти Брюсова

 
Мы умираем,
Сходим в тишь и грусть,
Но знаю я —
Нас не забудет Русь.
 
 
Любили девушек,
Любили женщин мы —
И ели хлеб
Из нищенской сумы.
 
 
Но не любили мы
Продажных торгашей.
Планета, милая, —
Катись, гуляй и пей.
 
 
Мы рифмы старые
Раз сорок повторим.
Пускать сумеем
Гоголя и дым.
 
 
Но все же были мы
Всегда одни.
Мой милый друг,
Не сетуй, не кляни!
 
 
Вот умер Брюсов,
Но помрем и мы, —
Не выпросить нам дней
Из нищенской сумы.
 
 
Но крепко вцапались
Мы в нищую суму.
Валерий Яковлевич!
Мир праху твоему!
 

<1914>

Цветы

I

 
Цветы мне говорят прощай,
Головками кивая низко.
Ты больше не увидишь близко
Родное поле, отчий край.
 
 
Любимые! Ну что, ну что ж!
Я видел вас и видел землю,
И эту гробовую дрожь
Как ласку новую приемлю.
 

II

 
Весенний вечер. Синий час.
Ну как же не любить мне вас,
Как не любить мне вас, цветы?
Я с вами выпил бы на «ты».
 
 
Шуми левкой и резеда.
С моей душой стряслась беда.
С душой моей стряслась беда.
Шуми левкой и резеда.
 

III

 
Ах, колокольчик! твой ли пыл
Мне в душу песней позвонил
И рассказал, что васильки
Очей любимых далеки.
 
 
Не пой! не пой мне! Пощади.
И так огонь горит в груди.
Она пришла, как в рифме «вновь»
Неразлучимая любовь.
 

IV

 
Цветы мои! не всякий мог
Узнать, что сердцем я продрог,
Не всякий этот холод в нем
Мог растопить своим огнем,
 
 
Не всякий, длани кто простер,
Поймать сумеет долю злую.
Как бабочка – я на костер
Лечу и огненность целую.
 

V

 
Я не люблю цветы с кустов,
Не называю их цветами.
Хоть прикасаюсь к ним устами,
Но не найду к ним нежных слов.
 
 
Я только тот люблю цветок,
Который врос корнями в землю,
Его люблю я и приемлю,
Как северный наш василек.
 

VI

 
И на рябине есть цветы,
Цветы – предшественники ягод,
Они на землю градом лягут,
Багрец свергая с высоты.
 
 
Они не те, что на земле.
Цветы рябин другое дело.
Они как жизнь, как наше тело,
Делимое в предвечной мгле.
 

VII

 
Любовь моя! прости, прости.
Ничто не обошел я мимо.
Но мне милее на пути,
Что для меня неповторимо.
 
 
Неповторимы ты и я.
Помрем – за нас придут другие.
Но это все же не такие —
Уж я не твой, ты не моя.
 

VIII

 
Цветы, скажите мне прощай,
Головками кивая низко,
Что не увидеть больше близко
Ее лицо, любимый край.
 
 
Ну что ж! пускай не увидать!
Я поражен другим цветеньем
И потому словесным пеньем
Земную буду славить гладь.
 

IX

 
А люди разве не цветы?
О милая, почувствуй ты,
Здесь не пустынные слова.
 
 
Как стебель тулово качая,
А эта разве голова
Тебе не роза золотая?
 
 
Цветы людей и в солнь и в стыть
Умеют ползать и ходить.
 

X

 
Я видел, как цветы ходили,
И сердцем стал с тех пор добрей,
Когда узнал, что в этом мире
То дело было в октябре.
 
 
Цветы сражалися друг с другом,
И красный цвет был всех бойчей.
Их больше падало под вьюгой,
Но все же мощностью упругой
Они сразили палачей.
 

XI

 
Октябрь! Октябрь!
Мне страшно жаль
Те красные цветы, что пали.
Головку розы режет сталь,
Но все же не боюсь я стали.
 
 
Цветы ходячие земли!
Они и сталь сразят почище,
Из стали пустят корабли,
Из стали сделают жилища.
 

XII

 
И потому, что я постиг,
Что мир мне не монашья схима,
Я ласково слагаю в стих,
Что все на свете повторимо.
 
 
И потому, что я пою,
Пою и вовсе не впустую,
Я милой голову мою
Отдам, как розу золотую.
 

<1924>

«Неуютная жидкая лунность…»

 
Неуютная жидкая лунность
И тоска бесконечных равнин, —
Вот что видел я в резвую юность,
Что, любя, проклинал не один.
 
 
По дорогам усохшие вербы
И тележная песня колес…
Ни за что не хотел я теперь бы,
Чтоб мне слушать ее привелось.
 
 
Равнодушен я стал к лачугам,
И очажный огонь мне не мил,
Даже яблонь весеннюю вьюгу
Я за бедность полей разлюбил.
 
 
Мне теперь по душе иное…
И в чахоточном свете луны
Через каменное и стальное
Вижу мощь я родной стороны.
 
 
Полевая Россия! Довольно
Волочиться сохой по полям!
Нищету твою видеть больно
И березам и тополям.
 
 
Я не знаю, что будет со мною…
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и все же хочу я стальною
Видеть бедную, нищую Русь.
 
 
И, внимая моторному лаю
В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
Ни за что я теперь не желаю
Слушать песню тележных колес.
 

<1925>

«Тихий вечер. Вечер сине-хмурый…»

 
Тихий вечер. Вечер сине-хмурый.
Я смотрю широкими глазами.
В Персии такие ж точно куры,
Как у нас в соломенной Рязани.
 
 
Тот же месяц, только чуть пошире,
Чуть желтее и с другого края.
Мы с тобою любим в этом мире
Одинаково со всеми, дорогая.
 
 
Ночи теплые, – не в воле я, не в силах,
Не могу не прославлять, не петь их.
Так же девушки здесь обнимали милых
До вторых до петухов, до третьих.
 
 
Ах, любовь! Она ведь мне знакома,
Это чувство знают даже кошки,
Только я с отчизной и без дома
От нее сбираю скромно крошки.
 
 
Счастья нет. Но горевать не буду —
Есть везде родные сердцу куры,
Для меня рассеяны повсюду
Молодые чувственные дуры.
 
 
С ними я все радости приемлю
И для них лишь говорю стихами:
Оттого, знать, люди любят землю,
Что она пропахла петухами.
 

<Июль 1925>

Частушки

Девичьи и полюбовные

* * *

 
Из колодца вода льется,
Вода волноватая.
Мил напьется, подерется,
А я виноватая.
 

* * *

 
– Дорогой, куда пошел?
– Дорогая, по воду.
– Дорогой, не простудись
По такому холоду.
 

* * *

 
Сидела на бочке.
Румяные щечки.
Люди скажут – «навелась».
Я ж такая родилась.
 

* * *

 
Милый ходит за сохой,
Машет мне косынкой.
Милый любит всей душой,
А я половинкой.
 

* * *

 
Рассыпься, горох,
По чистому блюду.
Я любила всех подряд,
Теперя не буду.
 

* * *

 
Полоскала я платочек,
Полоскала – вешала.
Не любила я милого,
Лишь словами тешила.
 

* * *

 
С гор потоки, с гор потоки,
С гор холодная вода.
Насмеялся дрянь-мальчишка,
А хороший никогда.
 

* * *

 
Ай, лед хрустит
И вода льется.
Ты не думай, не гадай —
Дело не сойдется.
 

* * *

 
Ах, платочек-летуночек,
Обучи меня летать.
Не высоко, не далеко
Только милого видать.
 

* * *

 
Милый пишет письмецо:
«Не потеряла ли кольцо?»
А я на толево пишу —
На правой рученьке ношу.
 

* * *

 
– Милая подруженька,
Чем ты набелилася?
– Я коровушку доила,
Молочком умылася.
 

* * *

 
Маменька ругается,
Куда платки деваются.
Сама не догадается,
Что милый утирается.
 

* * *

 
С крыши капала вода,
Милый спрашивал года.
– Скажи, милка, сколько лет,
Повенчают али нет?
 

* * *

 
Дайте ходу пароходу,
Натяните паруса.
Не за все дружка любила —
За кудрявы волоса.
 

* * *

 
Не тобой дорога мята,
Не тебе по ней ходить,
Не тобою я занята,
Не тебе меня любить.
 

* * *

 
На оконышке цветочек,
Словно бархатиночка.
Оттого милой не любит,
Что я сиротиночка.
 

* * *

 
Я свои перчаточки
Отдала Васяточке:
Я на то надеюся —
Пойду плясать, согреюся.
 

* * *

 
Я плясала, топала,
Я любила сокола,
Я такого сокола —
Ростом невысокого.
 

* * *

 
Скоро, скоро Троица,
Береза принакроется.
Скоро миленький приедет,
Сердце успокоится.
 

* * *

 
Милая сестрица,
Давай с тобой делиться:
Тебе соху, борону,
Мне чужую сторону.
 

* * *

 
Милая, духаная,
Соломой напиханная,
Ликом наведенная,
Скажи, в кого влюбленная?
 

* * *

 
Милый мой, хороший мой,
Мне с тобой не сговорить.
Отпусти меня пораньше,
Мне коровушку доить.
 

* * *

 
Плясала вприсядку,
Любила Васятку.
Теперя Васятку —
Под левую пятку.
 

* * *

 
Неужели сад завянет,
В саду листья опадут?
Неужели не за Ваню
Меня замуж отдадут?
 

Прибаски

I

(На растянутый лад, под ливенку. Поют парни)

* * *

 
Разлюбимый мой товарищ
С одной ложки ел и пил.
С одной ложки ел и пил,
У меня милку отбил.
 

* * *

 
Девки крали, девки крали,
Шестьдесят рублей украли.
А ребята короли
С завода лошадь увели.
 

* * *

 
Я свою симпатию
Узнаю по платию.
Как белая платия,
Так моя симпатия.
 

* * *

 
Под окошком следа нет,
Видно, кони вымели.
А моей милашки нет,
Видно, замуж выдали.
 

* * *

 
Не стругает мой рубанок,
Не пилит моя пила.
Нас священник не венчает,
Мать совету не дала.
 

* * *

 
Я не сам гармошку красил,
Не сам лаком наводил.
Я не сам милашку сватал, —
Отец с матерью ходил.
 

* * *

 
Наши дома работают,
А мы в Питере живем.
Дома денег ожидают,
Мы в опорочках придем.
 

* * *

 
Дуют ветры, дуют буйны
Из куста орехова.
Ты скажи, моя зазноба,
С кем вчера приехала?
 

* * *

 
Погуляйте, ратнички,
Вам последни празднички.
Лошади запряжены,
Сундуки улажены.
 

* * *

 
Не от зябели цветочки
В поле приувянули.
Девятнадцати годочков
На войну отправили.
 

* * *

 
Сядьте, пташки, на березку,
На густой зеленый клен.
Девятнадцати годочков
Здесь солдатик схоронен.
 

* * *

 
Ты не гладь мои кудерки,
Золоченый гребешок,
За Карпатскими горами
Их разгладит ветерок.
 

II

(Плясовой лад, под тальянку. Поют бабы и девки)

 
Ах, Ванька туз,
Потерял картуз.
А я поле мела —
Картуз подняла.
 

* * *

 
Мой муж арбуз,
А я его дыня.
Он вчера меня побил,
А я его ныня.
 

* * *

 
Мельник, мельник
Завел меня в ельник.
Меня мамка веником:
Не ходи по мельникам.
 

* * *

 
Хоть бы тучка накатила
Или дождичек пошел.
Хоть бы милый догадался,
На вечерушку пришел.
 

* * *

 
Гармонист, гармонист,
Рубаха бордовая,
Чрез тебя я, гармонист,
Стала нездоровая.
 

* * *

 
Мой миленок в Питери
Поступил в учители,
За дубовым столом
Пишет серебряным пером.
 

* * *

 
Проводила мужа,
Под ногами лужа.
Сердце бьется, колотится:
Боюсь, назад воротится.
 

* * *

 
А я нынче молода —
На лето невеста.
Ищи, мамка, жениха,
Хорошее место!
 

* * *

 
Пойду плясать,
Ногой топну.
Семерых люблю,
По одном сохну!
 

* * *

 
Рассыпься, горох,
На две половинки…
У попа жена помрет,
Пойду на поминки.
 

* * *

 
Опущу колечко в речку,
Что-нибудь да попадет.
Либо щука, либо лень,
Либо с милого ремень.
 

* * *

 
Дай бог снежку
Завалить стежку,
Чтобы милый не ходил
К моему окошку.
 

* * *

 
Прокатился лимон^[1]
По чистому полю.
Не взяла бы сто рублей
За девичью волю!
 

Страданья

* * *

 
За страданье
Мамка бро́нит.
Побить хочет —
Не догонит.
 

* * *

 
Страдатель мой,
Страдай со мной.
Надоело
Страдать одной.
 

* * *

 
– Голубенок!
Возьми замуж.
– Голубушка,
Не расстанусь!
 

* * *

 
В небе звездам
Счету нет.
Всех любить
Расчету нет.
 

* * *

 
Ах, колечко
Мое сине.
На колечке
Твое имя.
 

* * *

 
Пострадала,
Ну, довольно…
От страданья
Сердцу больно.
 

* * *

 
Милый бросил,
А я рада:
Все равно
Расстаться надо.
 

* * *

 
Милый бросил,
А я – ево.
Ему стало
Тошней мово.
 

* * *

 
Ах, какая
Ночь темная,
До свиданья,
Знакомая!
 

* * *

 
Она моя,
Энта, энта.
Голубая
В косе лента.
 

* * *

 
Возьму карты —
Нет валета.
Мил уехал
На все лето.
 

* * *

 
Девки, стойте,
А я по́йду.
Примечайте
Мою хо́тьбу.
 

* * *

 
Не страдай,
Король бубновый,
У меня
Страдатель новый.
 

* * *

 
Не влюбляйся,
Красавица,
Он картежник
И пьяница.
 

* * *

 
По заре
Далеко слышно,
Что Парашка
Замуж вышла.
 

* * *

 
Не боюсь
Тюремных за́мок,
Я боюсь,
Наставят банок.
 

* * *

 
Товарищи,
За что бьете?
Без меня вы
Пропадете.
 

* * *

 
За рекою,
За быстрою,
Монастырь
Девкам построю.
 

* * *

 
В монастырь
Хотел спасаться,
Жалко с девками
Расстаться.
 

* * *

 
Пойдем, милый,
Стороною,
А то скажут:
Муж с женою.
 

* * *

 
Пролетела
Про нас слава
До самого
Ярослава.
 

* * *

 
Гуляй, милка,
Нам все равно,
Про нас слава
Идет давно.
 

* * *

 
Куда пошел?
Чего делать?
Я ищу
Красивых девок.
 

* * *

 
Твои глаза.
Мои тожа.
Что не женишься,
Сережа.
 

* * *

 
Твои глаза
Больше моих.
Я – невеста,
Ты – жених.