Сергей Чугунов Дар случайный. Поэтические произведения разных лет
Аще бы слушалъ и близкихъ, и блудныхъ
Если бы слушал и близких, и блудных… Если бы верил и честным, и правым… Что бы было? Представить не трудно. Право… Я к другой непременно ушёл — есть такие, кому уже нужен…
Только ссорится что мне с собой? Мне с тобой – хорошо! Без тебя – ещё хуже…
19 мая 1987
Больнаѧ мысль
Мысль простодушна, красива, невинна, вдруг, оциножила, обезножила и слегла…
(мыслям, как людям, нужны витамины)
Хворь безучастно, по злобе природной, белые острые зубы… на нет извела.
Вот и закончилось всё бестолково и тупо!
Ставши обычной, пустячной, бесплодной мысль – и больна, и беззуба — дала дуба…
4 июня 1987, 11 мая 2018
Аки напрость…
Как просто, чертовски, всё просто — забыться, забыть всё, себя позабыть… Я многое в жизни отведал и досыта, но лишь одного ненасытно хочу я — любить!
Как мало, по-божески, мало прошу я у жизни. Напрасно. Она спокойно суёт, что под руку попало — то златом осыплет, то вымажет грязью со дна…
Как глупо… как мерзко… как странно… Бессменна разлук караульная ночь. И манят, и манят полуденных радостей страны. И гонят, и гонят, и даже любимая… прочь!
25—26 июля 1987
Ампутация памяти
Нелепая мысль – ампутировать память, время затёрло, что было хорошего… В сердце вцепилось зубами прошлое…
(рвёт и ревёт… …хулителей тварь конвойная!)
И так мало понятного в облике, Что рисует ночами бессонница. И так много зловещего в окрике птицы, закрывшей солнце…
(орёт и поёт… …песню-литию заупокойную!)
июль-август 1987
Скука – глупейшаѧ книга изъ книгъ
День ранен в солнце, чуть вскрикнул и сник. Скука – глупейшая книга из книг. Смысл в одной фразе: «Попробуй! рискни!» Чем же? Как небо, молчит тишина…
Ночь безобразная – чёрный паук — ткёт паутины изысканных мук, тесен удач и побед моих круг. И бессердечно молчит тишина…
Очередное рожденье – рассвет! Яркой надежды встревоженный свет. Новая жизнь будет радостней? Нет? Кто мне ответит? Бежит тишина…
июль-август 1987
Заревъ отпетый
Как-то внезапно вечер наступает, солнце на западе кровью истекает, Август отпетый листья осыпает… «Дай мне монету — лес не обедняет!» Я куплю на эту бесценную монету — не полцарства за морем — новую карету. Запрягу в карету бешеных коней. Из страны постылой я уеду к милой… Ветер лёгким флагом вслед помашет мне.
август 1987
У зерцала
В чёрном зеркале кривды я вижу своё отраженье: как нелеп и жесток простоватый, распахнутый взгляд; огрубевшие губы не просят не прав, не прощенья; и окрепшие мысли морщинами лоб бороздят.
В светлом зеркале правды ищу я своё утешенье, но ослепли глаза… от бессилья слезятся, болят. Я солгал. Ложь – мой враг! сильный враг… Я попал в окруженье — дни разлуки, как звери, в глаза беспокойно глядят.
Зеркала! Сколько в жизни моей ещё будет зеркал? И в которых из них суждено, впопыхах, отразиться? Зеркала… зеркала… Очень просто упасть и разбиться… Я осколки разбитых зеркал сотни раз собирал.
В королевстве зеркал так легко, так легко заблудиться и себя потерять… Я ж так долго и трудно искал!
12 августа 1987
Рожденїе стїха
Первая строчка – случайная строчка, не поцелуй – так, касание губ. Правда моя небольшого росточка, а дотянуться никак не могу…
Первая строчка – забыта беспечность, сбито дыхание в предчувствии мук. Что впереди? То ли шаг в бесконечность, то ль лабиринт, то ли замкнутый круг…
Первая строчка – последняя мера. До одурения прост приговор… Над головою моею несмело строчка вторая заносит топор!
16 августа 1987
Буїй игрь въ животъ
Что малый ребёнок я в жизнь как в песочек играю. Неделями замок прекраснейший строю и строю, и, вроде, дострою, глаза от восторга закрою, да, вдруг, рассмеюсь, размахнусь и в минуту сломаю! Никто на развалинах замка не будет рыдать, ведь не было б счастья в том замке – он весь их песка… Зачем тогда строить, терзаться, теряться, искать? Хотя бы затем, чтоб, достроив, спокойно сломать!
18 августа 1987
Казень
А на западе, там на западе дня завершается казнь. Каюсь! Каюсь, то не моя вина, и для меня: ночь – западня.
Повешен ли буду, расстрелян ли? Как мне нынче разница. Всё-таки легче, чем маяться на прокрустовом ложе постели…
Вот уже не роняют тень проплывающие облака. Значит, умер ещё один день — продолжается моя казнь.
2 сентября 1987
Вресень (Сентябрь)
Год постарел – ему девять. Прожита большая часть… Что же мне, что же мне делать? Только бы не закричать и не сорваться… А, впрочем, услышит ли кто этот крик? К тому ж не моя это осень — разрыв между нами велик.
Мне рано сорить облетевшей листвою, да слёзы-дожди по ночам проливать… Рискую опять я своей головою — а чьей мне ещё рисковать?
14 сентября 1987
Бездоннаѧ нощь
Погружаюсь в бездонную, едкую ночь на тринадцать месяцев – не часов. Ни слащавых надежд, ни раскрашенных снов, ни друзей, что могли б разбудить и, хоть как-то, помочь…
Я один на один со своей безучастной судьбой, но конец предрешён был вчерашним, безоблачным днём: прозвучит долгожданно-родное: «Подъём!» после долгого, злого: «Отбой».
22 сентября 1987
Риторическое любовное
Блаженствовать иль маяться, любя? Что слаще мёд или нектар? Твоя любовь – священный дар. Моя – безбожный…
Желать иль от страстей бежать? Смертельней: яд или кинжал? Твоя любовь – сердечный жар. Моя – ледышка…
Любить или любимым быть? И то, и это – колебаний нет. Твоя любовь – цветов букет. Моя – бутонов!
2—3 декабря 1987
Мати…
Мама, а, правда, я был очень маленьким; Маленьким-маленьким, как вон тот малыш; носил ни по росту валенки и прыгал в сугробы с крыш?
Мама, а, правда, я слыл непоседой; что звали меня – Атаман; ножовку сломал у соседа, выпиливая наган?
Мама, а, правда, я жил беззаботно; поздно ложился и рано вставал; работал до чёрного пота — при этом не уставал?
Мама! И всё же мне кажется странным, что всё это помню, что не забыл…
Мама! А, правда, я стану старым, но не смогу подытожить: «Был»!
28 декабря 1987
Два въ одномъ
Всё тускней, всё глуше свет… В моей речи правды нет… Всё тесней ночи тюрьма… В моих мыслях нет ума… Всё сильней, всё злее мгла… В моём сердце нет тепла… Всё скверней забвенья бред… И меня такого нет!
30—31 декабря 1987
Гламысый Краль (стихотворенїѧ 1988 года)
Въ поискахъ лёгкой жизни
Лёгкой жизни поискал, поискал — глухо. Камни в гору потаскал, потаскал — глупо. Кусок счастья комом встал… Дико. Сердце из груди достал — льдинка.
Чтобы скрыть то запер я ставни, жизнь свою на короля ставил… Прорвалась усталость-боль горлом. Оказался мой король голым!
И опять и, как в бреду, в гору я несу свою беду — горе…
18—20 января 1988
Къ слову о везенїи…
Все говорят: «Тебе везёт!» Какое ж это к дьяволу везенье? Удачная посадка обещает взлёт, а мне грозит закончиться паденьем. И в тоже время я отчаянно везуч, и пусть врагов моё везенье бесит! Сорвавшись с недоступных круч — вновь уношусь я в поднебесье…
21 января 1988
Мешокъ грѣховъ
Счастье не скрывал, не утаивал… Всё, что было, даровал, да раздаривал — и остался почти нагишом! Нет, вру, имелся грешок, да и не один, а целый мешок!
Жить нагишом, не смог, зачах и помер бы… И пошёл пешком с мешком на плечах по миру!
Я грехами по пути обрастал, но мешок волок – не бросал, и пропал, попал на базар!
«Эй, подходите, чай не слепы, не глухи… Продаю ни чай, ни грибы, ни духи, а грехи!»
Простоял с полдня, а может и боле, но не подходят до меня – боязно!
Что ли нагишом петь-куковать? Что ли мне с мешком век вековать? Бросил-скинул я грехи в море… Стало жить мне без грехов скучно. Пусть я маялся-страдал… В горе я друзей-врагов познал… Тучи набежали — дождь полил изобильный. Я пошёл шалить-грешить — сил нет! Загрущу-завою песнь подчас я… неужели это есть – моё счастье?
Январь-февраль 1988
Путище въ Римъ
Чему так часто и впустую говорим, яко имеем право выбирать? Куда нейди – ведут дороги в Рим, как не живи – придётся умирать.
Но нет причин не доверять словам. Сто раз правы мы, говоря: «Все в Рим идут…» – но по своим делам! «И смерть одна…» – у каждого своя.
10 февраля 1988
Быстрорастɣщїе мысли
Были мысли мои шаловливы, игривы как дети… Стрекотали, мечтали – вращалась Земля. И я вскоре случайно, печально заметил, что растут мои мысли, и также взрослеют, как я. Окрылялся, менялся, нуждался в еде и одежде, Я совсем повзрослел — моё детство погибло, его не спасти… Я давно не расту, но, а мысли, а мысли, как прежде… продолжают расти…
Выпускают бутоны, как князьки-сорняки ни ярки, ни благовонны, отрешённы и беспардонны начинают цвести!
22 марта 1988
Девичье
День, целый день в ожиданье прошёл. Впустую? Нет, нет… протестую! Познала я истину и не простую: «Я – дура, и мне хорошо».
Год, целый год в ожиданье прошёл. Я осознала потерю не сразу, я затвердила случайную фразу: «Я – дура, и мне хорошо»…
Век, целый век в ожиданье прошёл. Друг мой вернулся, нарёк королевой… А я улыбаюсь направо, налево: «Я – дура! И мне… хорошо?»
24 марта 1988
Жизнь – се сплошные лишенїѧ
Если из книги моей непрописанной жизни вырвать страницы, в которых есть ты — жизнь, без сомнений, лишится самых правдивых и добрых страниц.
Если в архиве, по имени Память, вдруг, затеряют хоть строчку любви — жизнь, к сожалению, станет невыносимей и горше стократ…
Если из сердца калённым железом выжжет разлука и имя твоё — жизнь невозвратно утратит самое ценное качество – СМЫСЛ!
3—6 апреля 1988
Пласатый мї́ръ
Полоса тумана, полоса обмана… а меж ними любви полоса.
Я плутаю в тумане. Всяк, кто встретит — заманит в западню иль обманет…
Будто в страшном кино — дождь поёт панихиду по убиенным ветрам. Но! На всех грешных устах твоё чистое имя. На всех ликах святых твои плачут глаза…
Не серчай на меня, не таи боль-обиду и надежды огня не гаси! Нет любви полосы — кровоточащий шрам!
13 апреля 1988
Сумбурное
Игра былых воспоминаний — оживший сон – предел желаний…
Так недоступны для меня: слащавый дым благоуханий; час сладких прелюбодеяний; и всякая любовная возня…
Я понял – пусть не без труда — дней суетливых чехарда и чувства безо всякого стыда предел имеют… как наверно предел имеет и душа, что в теле плотном эфемерна и невесома, и чужа…
Приговорён к тебе без приговора, всем телом чувствуя беду, на плаху голову кладу… Руби! Я всё равно умру не скоро, не упокоюсь, да какой покой?! Так много дел и чувств, и всяческого вздора…
Я вознесусь… в мир райский, горний, или опущусь обратно в мир людской…
…к тебе поближе.
1—2 июня 1988, 5 мая 2018
Полёты во сне и наяву
Летать умеет каждый, но не хочет!
Юродивой душе, увы, не воспарить, рассветом новый день не озарить, метаться и молить о нескончаньи ночи…
И всё ж! Летает каждый, наяву ль, во сне…
Лишь ночь наступит, смежит солнце очи — и ты взлетишь… свободно и легко, безбожно высоко — и полетишь сквозь сумрак и туман и проскользишь над садом, в переулок, в залив, а там и в океан…
И воспаришь, как птица в вышине, и поспешишь… (как сладок мой самообман) да только не ко мне, да… только не ко мне…
20 июня 1988, 5 мая 2018
Безсвязанное
Пьянчушка день из кабака к ночлежке уж, было, лыжи навострил, да ночь его достала на пороге и…
Стих обречён, не в силах мне помочь, он на костёр вознёс слова свои. Так принято – встречают по одёжке…
Любовь моя, что беглый арестант, ютиться на развалинах души, дрожа от каждого порыва ветра…
Малюет сон цветные миражи, и серый ум мой, одурев от цвета, ломая фразы, требует талант…
1 июля 1988
Сравненїѧ глупы, аки и Азъ
Есть женщины краше, стройнее тебя — случайной красою земной их любуюсь.
Есть женщины старше, умнее тебя — божественной мудрости их повинуюсь.
Есть женщины тише, скромнее тебя — я молча на их отрешённость взираю.
Есть женщины чище, честнее тебя — их вечную правильность я презираю.
Есть женщины даже сильнее тебя — пред женскою силой по-рабски слабею.
Есть женщины слабже, больнее тебя — единою болью я с ними болею.
Есть женщины… Есть! Но пора иметь честь… Реестр всех и всяческих дев — что может глупей быть, дурней и нелепей?! Всё, в целом закончен запев — мне давно всё равно…
Ведь звёзд тоже много на небе — а Солнце, что светит и греет, одно!
14—15 июля 1988
Суета Суетъ
Любовь отчасти, да, – игра и суетня!
А вот игра в любовь совсем дурное дело — грозит разлукой и похмелием… Маня обилием, дела уводят за пределы мирка уютного под званием «семья».
В чужом миру вдали от милого порога — лишён любви, уюта, ласки и огня — подругу кличу, расставание браня…
Но рядом никого… ни чёрта нет, ни Бога!
15 июля 1988, 8 мая 2018
Ювелирнаѧ лжна
Ложь в твоих незлобивых устах — ювелирной работы деталь… В глубине подсознанья рождается страх, и терзает сомнения сталь… Как всегда, неповинен – пощады прошу, лгу бесстыже, да что там, – безбожно брешу. Ты ж – богиня, мой ангел, кумир… Я – мужчина, какой я к чертям ювелир.
24 июля 1988, 8 мая 2018
Лжесвидетельство
Лжесвидетельств моей нелюбви не ищи — юридически я в этом смертном грехе неповинен! На меня не ропщи — нафуфырен, пронафталинен — я и денно хорош, я и жарок в нощи, я и штопать могу, я и хлебы пеку, и готовлю борщи…
Я и добр, и любезен, и благочинен! Даже, если я в мыслях пытался тебе изменить — был я болен, слегка недолюблен, чуть-чуть недоволен…
Если я и хотел бы кого ублажить, то тебя — твоё тело изучено, будто затейливый глобус. Всё известно, однако, прекрасно, занятно и ново… Замолкаю, такой фокус-покус, ибо в рифму ложится скабрёзное слово… что созвучно со словом «любя»!
25 июля 1988, 8 мая 2018
Къ***
Ты – есть мой Бог, ты – есть моё блаженство. Ты – право слово – русская княжна… При всех талантах ты мне не нужна — я презираю совершенство.
Другая есть – простая, из земных. Тебе молясь, молитвы ей слагаю. И этот мой слепой, корявый стих налогом равнодушья облагаю…
Пойми – я кубок твой не пригублю. Тобой любуясь, лишь её люблю!
23 августа 1988
Солдатамъ … -го года
Нас посылали грудью на штыки, нас приучали к повседневной муке, но выживали мы, разлуке вопреки, разлуке с жизнью – сладостной разлуке…
Нас поливали огненным дождём, окопы заглушали наши стоны. Смерть впереди, а мы чего-то ждём и ценим не минуты, а патроны.
И вот приказ: «Всех рассуждений без костями лечь, изобразив беспечность…» Встаю с винтовкою наперевес и, так уверено, шагаю в бесконечность.
Не слышу и не вижу ничего… Кто впереди? кто позади? – не знаю. Вы думаете умирать легко? А я не думаю, я умираю…
«…очнись, голубчик, ты – живой… живой!» — поёт мне ангел полевого лазарета. И я встаю, чтоб завтра снова в бой, а за окном покойно дремлет лето…
26 августа 1988
Прозрѣнїе
И разом погаснут все свечи… Предчувствуя радость-беду, ты выйдешь сама мне навстречу, и в ночь я тебя уведу… Проснётся весна-недотрога — избавит сердца от оков. И, может, поверю я в Бога, да двух не бывает богов.
С тобою – моею богиней — былой непокой обрету. Оденутся яблони в иней — привидится, сад мой в цвету…
Надуманной сказке поверив, застыну, ключи теребя. А вдруг за незапертой дверью давно уже нету тебя. А если и есть, то другая. Желанная, только не ты. Весь мир фантазийный ругая, швырну ей по ноги цветы…
Уйду в безнадёжные дали, прохожих терзая и зля вопросом: «А вы не встречали?» Чтоб слышать: «Большая Земля!»
4—7 октября 1988
Пѣснь о Магнитке
Снова вьётся судьбы моей тонкая нитка, я опять уезжаю в забытый, заброшенный край. «До свиданья, – шепчу, – до свиданья, Магнитка. До свидания – это ещё не прощай!»
И пусть жизнь не пугает бессрочной разлукой, верю в встречу я самою крепкою верой из вер… Будет сниться ночами проспект Металлургов, где фонтанами плещет сиреневый сквер.
Я вернусь, далеко ли уеду иль близко… Мне преграды-препоны давно нипочём. Я вернусь, я цветы принесу к обелиску, где могучие парни застыли с гигантским мечом…
Ты вошла полноправной хозяйкою в сердце, пусть мотают по свету дела и дела. Будет в пруд заводской прокопчённое солнце глядеться, богатырь-комбинат никогда не погасит свои факелẚ…
11—12 октября 1988
Фантазїѧ на старую тему
Нет ни сил, ни желания верить, что приют обретёт моё тело. Необдуманно как-то, несмело, я стучусь в незакрытые двери.
Кто за ними? Давно безразлично, но усталость стреножила разум. Расчехливши дежурную фразу, я вхожу. Всё до смерти привычно.
Но и здесь я, похоже, не нужен, торопливой заботой обруган…
…на пороге острожная стужа, за порогом этапная вьюга…
Утопаю в объятьях метели… Вслед кричат: – Ну, куда вы? О, боже… Помогите… – А мне кто поможет? Пожалейте… – Меня не жалели… Не спешу на призыв без надежды: – Одиноко мне… – Экая жалость… – Оставайтесь. Снимайте одежды, если что-то от них, там, осталось…
У камина, чадящего дымом, согреваю озябшую душу…
– Извините, молчанье нарушу, вам открыться мне необходимо… Я не жажду тепла и уюта, наплевать на еду и одежду, я одну взлелеял надежду в этом мире быть нужным кому-то… Нет, всего не сумею словами разъяснить… Вы молчите? Молчите… Я спешу, я пойду, извините…
– Погодите, постойте – я с вами!
24 ноября 1988
Параноидъ
Безголосому жаждется петь; зреть незрячему; слышать глухому; неимущему что-то иметь; а бездомный скучает по дому…
Сердцем в небо стремится бескрылый; потерявшийся ищет себя; ослабевший мечтает о силе — но, а Мне не хватает Тебя!
Исцеленья не ждёт обречённый; а трусливый торопится в бой; дураку потакает учёный — я боюсь повстречаться с тобой!
2—3 декабря 1988
Годъ Змеи (стихотворенїѧ 1989 года)
Надуманное пррачество
Я вновь заскучал, занемог одиночеством… Открылись вчерашние раны мои. Как хочется верить в надуманное пророчество, что счастье своё обрету в год Змеи. Как жалит змея, что пригрел на груди, и яд тишины не несёт облегченья. Как хочется верить в моё исцеление… Год начался! — Кто меня ждёт впереди?!
