Сергей Чуев
Перестройка 1985—1991 гг. на Дону: лица, события, исторические итоги

Полная версия

Рецензент Ольга Владимировна Дружба д.и.н., проф.

Рецензент Сергей Алексеевич Кислицын д.и.н., проф.

© Сергей Чуев, 2020

ISBN 978-5-0051-2312-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

В 2020 году исполняется тридцать пять лет с момента старта событий, положивших начало длительному и неоднозначному периоду преобразований в нашей стране. Эти реформы обрушили существовавший государственный строй СССР, доминировавшую систему приоритетов и ценностей, опрокинули прежние модели экономического и политического развития, кардинальным образом изменили социальную структуру общества. Горбачевская перестройка в считанные годы произвела революционный надлом в жизни Советского Союза и всего социалистического мира. Анализ причин произошедшего, уверен, еще долго будет занимать умы исследователей. А для полновесного комплексного изучения событий в масштабах СССР, социалистического лагеря и изменившегося на рубеже 1980-1990-х годов мира потребуется много времени и сил ученых. Поэтому мне представилось интересным рассмотреть процесс преобразований в рамках одной из долей целого – российского региона¹. Это позволит увидеть детали происходившего «на земле», реальные следствия принимавшихся «наверху» решений, возникающие новые практики, успехи и неудачи, которые можно будет, в значительной части сюжетов, экстраполировать и к всероссийским (всесоюзным) масштабам. Кроме того, исследование частного случая (а речь идет об одном из самых социально-развитых, промышленно- и экономически мощных, крупных в территориальном плане российских регионов) является ценным само по себе.

Написать работу об актуальных событиях общественно-политической жизни современной Ростовской области, своей малой родины, я запланировал давно, еще в начале 2000-х годов. И, по большому счету, выполнил задачу еще пятнадцать лет назад, подготовив свою кандидатскую диссертацию по политическому процессу на Дону конца 1980-х – начала 2000-х годов². Указанный период в тот момент не стал еще полноценной историей, а был сверхактуальным и горячим политизированным настоящим. В ноябре 2005 года я защитил диссертацию в Ростовском государственном университете, который буквально через год превратился в Южный федеральный. Мне хотелось после присвоения ученой степени чуть переработать текст и выпустить его в виде монографии или научно-популярного издания, но этому помешали определенные обстоятельства. Дело в том, что я стал в какой-то степени участником региональных общественно-политических событий: работал на ниве партийного строительства и выборов. И поэтому выход из-под моего пера текста о современной политике с претензией на отсутствие ангажированности выглядел бы неоднозначно. Объективно излагать, если это, строго говоря, вообще возможно, некоторые сюжеты было бы непросто в силу имеющихся политических, деловых, личных отношений. Ну, а апологетические произведения писать я не планировал. Поэтому текст диссертации остался доступен только узкому кругу научных работников и особо интересующихся. Но задуманная тема меня не оставила, превратившись в вопрос, который долгое время не давал покоя. Я возвращался к тексту неоднократно, но всякий раз приходил к выводу, что час пока не наступил. А потом, благодаря современным интернет-технологиям, обнаружил свою диссертацию на каком-то сайте по бесплатному скачиванию рефератов и дипломов. И понял, что время того текста безвозвратно ушло. Да и, откровенно говоря, он уже требовал некоторой доработки, поскольку появились новые источники, подходы, а где-то и откорректировались мои оценки происходивших событий.

Перерыв между трудовыми проектами, случившийся у меня в 2018 году, позволил подойти к вопросу закрытия гештальта. Я погрузился в архивные материалы, но пришел к выводу, что исследование преобразований в ростовском регионе будет полноценным только в том случае, если начать его с самого старта реформ, с предшествующего периода, который я еще к тому времени детально не изучал – с перестройки. Мне показалось весьма любопытным проследить эволюцию регионального развития, начиная с предсказуемых доперестроечных времен до нынешних дней, совершенно непохожих на те, что были в начале и середине 1980-х. Причем в качестве новой задачи определил анализ не только политической составляющей, но и социально-экономических аспектов.

Перед вами первая часть этого большого плана, посвященная начальному этапу региональных реформ и изменений, происходивших еще при СССР. Скажу честно, проведенный анализ позволил мне пересмотреть некоторые мои взгляды на советскую историю. Особенно это касается экономической ситуации. Расхожее нынче в некоторых общественно-политических кругах ностальгическое сожаление относительно того, что «раньше все работало», при внимательном рассмотрении исторических материалов, официальных данных, в том числе закрытых для широкой общественности, воспринимается несколько иначе, более многогранно.

Я беру на себя смелость проанализировать недавние события и представить собственный взгляд на современный региональный исторический процесс, порой все еще сохраняющий повышенный градус политической актуальности. Исследование политики, как писал известный американский ученый Майкл Паренти в своем бестселлере³, является актом политическим, в котором нет места беспристрастности. Научные публикации пусть даже и не имеют прямого влияния на политические решения, все же способны оказать свою долю воздействия – по крайней мере, на мировоззрение тех, кто прочитает эти тексты. Уверен, что без вдумчивого анализа прошлого невозможно принимать взвешенные решения в современности, сложно объективно оценивать итоги преобразований и трудно проектировать будущее. Именно поэтому я взялся за данную работу.

Без всякого сомнения, недостатки данной книги лежат на моей совести. Очень надеюсь, что этот текст поможет по-новому посмотреть на современную историю Ростовской области, вспомнить добрые ее страницы, обозначить застарелые проблемы и задуматься о происходящем в сегодняшние дни.

Сергей Чуев

Москва – Ростов-на-Дону, 2020 год

Введение

Ростовская область – один из крупнейших регионов России. По своей численности (а здесь проживает более 4,2 млн. человек) Донской край является шестым среди всех субъектов Российской Федерации⁴. Здесь проживает людей больше, чем, например, в Армении, Грузии, Латвии, Литве, Молдавии или Эстонии. А в целом мире найдется еще не менее семидесяти стран, где численность населения будет меньше, чем в одном российском субъекте федерации – Ростовской области.

По занимаемой площади Донской регион больше, чем каждая вышеуказанная республика бывшего СССР – свыше 100 тысяч квадратных километров. Ростовская область по своей территории примерно равна современной Болгарии или в совокупности Дании, Нидерландам и Бельгии. Ну, а стран, располагающихся на меньшем пространстве, найдется примерно сотня. Однако, несмотря на такие, казалось бы, убедительные количественные параметры, история Донского края остается недостаточно изученной, особенно это касается современного периода. Впрочем, подобная картина характерна не только для Ростовской области, а в целом свойственна российской региональной истории⁵. Одной из причин научного невнимания к этой теме является определенный снобизм в исследовательском сообществе, нежелание заниматься «провинциальными» сюжетами. Корни такого отношения мы можем обнаружить еще в 1920-е годы, когда только происходило становление советского краеведения, которое, в свою очередь, было не только зоной ответственности профессиональных историков, но и, как правило, уделом широкого общественного движения любителей прошлого. Длительное время в научных кругах высокомерно считалось, что региональные сюжеты способны лишь лечь в «русло изучения исторического процесса в целом», являясь подготовительным, второстепенным материалом. Не отрицая доли очевидной справедливости в этом суждении, нужно отметить, что потенциал локальных исследований значительно шире, а ценность научного изучения территориальных сюжетов не следует девальвировать. Как справедливо отмечал ростовский ученый А. В. Лубский, «для региональной истории значимы не только процессы, разворачивавшиеся в самом регионе, но и отношения между регионом и центром, поскольку регион является, с одной стороны, реципиентом тех импульсов исторического развития, которые посылает центр, а с другой – становится местом инициации территориального своеобразия исторической жизни»⁶.

Кроме того, не лишена смысла краеведческая деятельность и как массовое движение, поскольку вносит определенный вклад в просветительную, патриотическую, воспитательную работу, процессы коммеморации, исследует те участки, до которых «не доходят руки» у профессиональных обществоведов. Итальянский теоретик Дж. Леви точно подметил, что «микроистория означает не разглядывание мелочей, а рассмотрение в подробностях». Региональная история, вне сомнений, обладает собственным смысловым потенциалом. Тем не менее, в нынешние дни, несмотря на научное развитие регионалистики и краеведения, региональная история и политика, как правило, остаются интеллектуальным уделом небольшого числа местных журналистов и публицистов, а также узкого круга ученых. Но и их работ, очевидно, недостаточно для формирования системного представления о происходившем и о настоящем на уровне субъектов федерации.

Казалось бы, что такое интеллектуальное затишье вокруг региональной истории на руку в первую очередь действующей власти, которая при слабом внимании научного сообщества к деталям и нюансам происходившего, да и происходящего вокруг, фактически предоставлена сама себе. Ведь если не сравнивать нынешнее с произошедшим, то несложно любое маломальское движение в какой-либо сфере представлять в качестве грандиозной победы. Справедливости ради можно назвать несколько публикаций по истории Ростовской области, заказчиком которых выступали региональные властные структуры⁷, но содержание этих изданий вряд ли можно назвать полновесным и всеобъемлющим. Полагаем, что внимание региональной истории является непременным атрибутом полноценного процесса федерализации, поскольку именно эти сюжеты лежат в основе формирования территориальной идентичности.

Создание объективного полотна политических и социально-экономических перемен за последние 30—35 лет недостаточно мотивировано: заказчиков на эти исследования найти сложно, интерес у широкой аудитории такого рода тексты вызывают небольшой, а обострить отношения с еще живыми участниками недавних исторических событий можно без особых затруднений.

Замечу, что в последнее время мы сталкиваемся с еще более тревожной тенденцией: не только исследовательский круг, но даже большая часть журналистов средств массовой информации все чаще избегают освещения событий политики на уровне субъектов федерации. Становятся большой редкостью серьезные аналитические материалы на региональную тематику. Журналисты и руководство СМИ чаще ограничиваются официальными сводками и обозначением позиции властей, стараясь не углубляться и не замечать иные точки зрения, представляя только лакированную официальную картинку.

Такое положение дел, конечно, имеет мало общего с демократией, свободой слова, контролем за властью со стороны гражданского общества – всего того, что декларировали в самом начале глубоких политических и социально-экономических преобразований второй половины 1980-х – начала 1990-х годов. Современная политическая система, где прислушиваются к мнению граждан, предполагает не безмолвие, а наличие содержательного обсуждения наиболее актуальных тем и событий. Отсутствие внимания к происходящему сейчас и современной истории освежает дискуссию о том, в какой степени реализованы цели, обозначавшиеся в самом начале долгой череды реформ, начатых в перестроечное время.

В этой связи в предлагаемой вашему вниманию работе впервые предпринимается попытка комплексно исследовать политические, экономические и общественные процессы, проходившие на территории Ростовской области в историческом диапазоне перестроечных лет. Ее задачей является не только преодоление дефицита исследований соответствующей тематики, но и стимулирование научного поиска и общественной дискуссии относительно пройденного периода реформирования. Необходимость такого рода работ подчеркивают и ученые Института российской истории Российской академии наук, которые обозначили важность изучения перестройки не только на уровне центральной власти, но и в регионах, чтобы разобраться с тем, насколько горбачевские преобразования оказались глубинным процессом⁸. В дальнейших исследованиях, которые планируется увязать в смысловом плане, будут освещены события постсоветского периода истории Донского региона вплоть до нынешних дней. Гипотезой общего исследовательского проекта является проверка на научном материале позиции авторов реформ как горбачевского периода, так и постсоветского, согласно которой политические, экономические и социальные преобразования середины 1980-х – 2020 гг. привели к созданию более демократичного, справедливого, экономически оправданного устройства страны⁹. Для справедливости нужно сказать, что инициаторы преобразований постоянно подчеркивают: все неудачи произошли по вине предшественников или последователей, которые не смогли привести к искомому успеху (затянули, извратили, не завершили, помешали и прочее)¹⁰. Ход и результаты преобразований хотел бы рассмотреть на примере одного из российских регионов – Ростовской области.

Изучение истории субъектов федерации является весьма показательным кейсом, демонстрирующим региональное отражение общероссийской (общесоюзной) трансформации. Совокупность этих историй и является полноценной картиной происходивших процессов в масштабах всей страны. На примере конкретного региона можно оценить степень эффективности политических и социально-экономических реформ, осуществлявшихся на национальном уровне.

Исторический период с середины 1980-х до настоящего времени интересен еще и тем, что в его рамках проходила статусная эволюция Ростовской области из категории административно-территориальной единицы формальной федерации (РСФСР) в полноценный федеративный субъект. Донской регион приобрел дополнительные политические права. Здесь появился достаточно автономный уровень государственной власти со всеми федеративными атрибутами и символами (Устав, выполняющий функцию региональной конституции, герб, гимн, флаг и прочее). Власти Ростовской области прошли через несколько этапов обособления от российского центра, а также легитимации. Процесс федерализации еще не завершен, но вместе с тем, историческая реальность уже позволяет сделать целый комплекс наблюдений, касающихся особенностей социально-экономического и политического развития региона.

В ряде научных изданий субъекты федерации рассматриваются в качестве государствоподобных образований¹¹. К ним причисляют регионы, обладающие относительной самостоятельностью, но не являющиеся полноценными государствами. Данный статус также актуализирует необходимость более внимательного отношения к процессам, происходящим на уровне субъектов федерации, а также изучения предшествующих событий.

Настоящее исследование проведено на стыке двух близких дисциплин: истории и политологии. Во многом это продиктовано спецификой полученного автором университетского образования, где научной специализацией выступала историческая политология. А это значит, что в данном конкретном случае для исследования были использованы как исторические методы, так и сугубо политологические.

Из исторической науки была взята, прежде всего, опора на источниковую базу. Эта позиция в целом ряде современных политологических работ является самым узким местом. Политологи, к сожалению, как маститые, так и начинающие, нередко базируют свои тексты на весьма узком фундаменте фактологической эмпирики. Историки же порой увлекаются описанием, дескрипцией, не углубляются в обобщения и не предпринимают попытки осмыслить опыт на уровне теории, не используют для анализа современный политологический инструментарий. Автор прилагает усилия для того, чтобы ликвидировать обе эти слабые стороны, а также сконцентрироваться на сильных дисциплинарных аспектах.

Заслуживают определенного исследовательского интереса личности региональной истории. Они принимали политические решения, попадали в ситуации выбора, который имел судьбоносный для региона характер. Их фамилии в свое время не исчезали со страниц газет. Линия политического поведения этих персон, безусловно, была в значительной степени отражением своего времени и эпохи. Вне исторического контекста нельзя объективно составить картину их жизненного и политического пути. Однако, и индивидуальный выбор политиками траектории своей биографии в какие-то моменты оказывал решающее воздействие на судьбу и этих личностей, и на ход региональной истории.

Вместе с тем, автору удалось найти совсем небольшое количество публикаций, посвященных жизни и деятельности руководителей, общественно-политических лидеров Донского края. С чем это связано? Неужели с тем, что региональный уровень власти является недостаточно интересной, не увлекательной темой? Вряд ли это так – имена областных руководителей не сходят с уст политизированной аудитории. А у этой тенденции скромного замалчивания давние традиции. В большинстве научных и публицистических изданий советского периода персонам политических деятелей области вообще не уделяли какого-то особого внимания. Так, например, в многостраничном научно-популярном издании «Сквозь ветры века: Очерки истории Ростовской областной организации КПСС (80-е гг. ХIХ в. – 1987 г.)», подготовленном к публикации в перестроечные годы коллективом авторитетных ученых-историков под редакцией профессора, доктора исторических наук Е. Н. Осколкова, имя многолетнего лидера Ростовского обкома И. А. Бондаренко (первый секретарь обкома КПСС с 1966 по 1984 г.) упоминается лишь дважды: в момент его назначения и отставки. Можно было бы в этом усмотреть признаки конъюнктуры, но не тут-то было: областные руководители перестроечного периода (А. В. Власов, Б. М. Володин) также в тексте фигурируют дважды¹². Аналогичный подход к личностям региональной истории наблюдается и в двухтомном издании «Очерки истории партийных организаций Дона (1921—1971)»¹³. Вместе с тем обе эти книги, а также ряд иных изданий того же плана¹⁴, являются важными историографическими фактами. Несмотря на существование на момент выхода работ в свет определенных веяний времени, известным образом отразившихся на содержании, данные книги являются примерами добросовестных исследований. Более того, замечу, что в отличие от подобных постсоветских изданий, упомянутые публикации были достаточно многотиражными, изучались и обсуждались в широкой аудитории.

Известный историк Марк Блок считал историю «наукой о людях во времени»¹⁵, поэтому без биографических экскурсов, посвященных ключевым фигурам перестройки на Дону (И. А. Бондаренко, А. В. Власов, Б. М. Володин, А. А. Донцов, В. Н. Зубков, Л. А. Иванченко, В. Д. Козлов, Ю. А. Песков, Н. Д. Пивоваров, В. Т. Суслин, В. Ф. Чуб и др.), сложно себе представить полноценное исследование. Хотя, как уже было сказано выше, эта содержательная линия до сих пор в литературе практически не имела своего отражения. К сожалению, часть упомянутых людей уже ушли из жизни, но это обстоятельство открывает новые возможности для историка – право описывать события, как любили говорить в горбачевские годы, «невзирая на лица».

Перестроечный период стал полноценной, завершенной историей, а это значит, что пришло время разобраться с ключевыми событиями, деталями, сюжетами, нюансами того периода. Тем более, что исторической науке достались обширные свидетельства эпохи – архивные материалы, которые еще почти не вовлечены в исследовательский оборот. К огромному сожалению, ушедшие фигуры практически не оставили после себя мемуаров. Да и ныне здравствующие персоны перестройки не торопятся как-то менять линию поведения. Исключениями являются публикации Ю. А. Жданова, В. Н. Зубкова, Ю. А. Пескова, Н. Д. Пивоварова, Ю. Б. Погребщикова, Ю. С. Сидоренко, Н. М. Чеботарева, Г. С. Эскина.¹⁶ Уверен, что Иван Бондаренко, Леонид Иванченко, Александр Власов смогли бы многое рассказать о том времени, но они по каким-то причинам предпочли молчать.

Интерес представляют и памятные (юбилейные) издания донских политиков, основным содержанием которых являются фотографии¹⁷. Определенные сведения о жизни Ростовской области можно обнаружить в мемуарной литературе руководства союзного и республиканского уровней (М. С. Горбачев¹⁸, В. И. Воротников, В. А. Казначеев¹⁹, Н. С. Зенькович²⁰, М. С. Соломенцев²¹ и др.).

Из вышедших работ в постсоветское время хотелось бы отметить следующие. Ростовские историки и мои университетские преподаватели Андрей Венков и Николай Стариков подготовили большую и интересную книгу по предшествующему перестройке периоду – эпохе Бондаренко²², которая была написана сразу после смерти главного героя при поддержке администрации области. Как известно, в 1996 году И. А. Бондаренко поддержал на чрезвычайно конкурентных губернаторских выборах кандидатуру действовавшего главы администрации В. Ф. Чуба и играл роль некого морального авторитета для региональной власти – камертона, по которому настраивали тональность работы в необходимые моменты. В работе над изданием принимали участие соратники И. А. Бондаренко (Н. Е. Ерохин, Н. Д. Пивоваров, Ю. А. Песков). Безусловно, эти обстоятельства не могли не отразиться на содержании книги, в которой обойдены некоторые острые углы. Вместе с тем, вышеуказанная работа является добросовестным, объемным трудом, написанным с привлечением большого числа исторических источников, имеющихся в архивах.

Хотелось бы отметить еще одно издание: «И. А. Бондаренко в памяти земляков»²³, которое было подготовлено по материалам воспоминаний бывших коллег первого секретаря обкома к годовщине его ухода из жизни. В работе приняли участие Н. Д. Пивоваров, А. Г. Абрамов, А. И. Белый, Б. И. Головец, Ю. А. Песков, В. Г. Пышненко, П. Н. Тищенко и ряд других. Книга является библиографической редкостью, что было предопределено еще в момент ее издания малым тиражом.

Драматическим сюжетам 1991 года посвящена публицистическая работа Андрея Мирошниченко «Общественно-политическая жизнь Ростова-на-Дону в 1991—1994 годах»²⁴. В книге присутствуют небезынтересные факты и биографические очерки, посвященные Леониду Иванченко, Борису Титенко и Юрию Погребщикову. По этой причине работа является как историографическим фактом, так и источником.

Серьезным исследованием является трехтомное издание, посвященное истории одного из крупнейших предприятий Дона – Ростсельмаша²⁵. Его подготовка шла при самом непосредственном участии Ю. А. Пескова – генерального директора ПО Ростсельмаш с 1978 по 1996 гг. Наибольший интерес вызвал третий том «Испытания», связанный хронологически с настоящим изданием. Можно констатировать, что вышеуказанная работа стала, в значительной степени, исключением. А вообще, следует обратить внимание на достаточно ощущаемый дефицит работ, посвященных современной микроистории²⁶ Ростовской области уровня отдельных предприятий, муниципальных образований (населенных пунктов), локальных действующих лиц. Остается надеяться, что этот широкий пласт сюжетов в перспективе сможет заинтересовать своего исследователя.

По теме настоящего издания подготовлено несколько диссертаций. Одна из первых – кандидатская по истории А. К. Мамитова²⁷, в которой рассматривается история возникновения неформального движения в области и первый этап донского партогенеза. Социальное развитие села на Дону в 1960-1980-е гг. анализировал в диссертации А. Н. Кабанов²⁸, массовое историческое сознание жителей Донского региона в годы перестройки – Р. И. Хандожко²⁹, шахтерское движение на Дону в к. 1980—начале 2000-х годов – К. С. Карпенко³⁰, партийно-политические коммуникации – Ю. П. Тома³¹, избирательный процесс и нормативную базу – Е. Н. Шуякова³², власть и городские сообщества в Ростове-на-Дону и Таганроге – О. А. Елдинов,³³ муниципальную реформу – Д. А. Корсунов³⁴, юридические особенности функционирования органов государственной власти – А. Е. Жукова³⁵. Однако, нужно сказать, не умаляя достоинств вышеперечисленных работ, все вышеуказанные диссертационные исследования посвящены изучению довольно узкого тематического сегмента. Другой полюс – использование материала Ростовской области в кроссрегиональных, обобщающих работах, в рамках укрупненного региона (Барто А. С., Пономарева М. А.)³⁶, что также не ликвидирует дефицит исследований регионального уровня.

В научных работах, посвященных изучению перестроечного периода в Ростовской области, в разной степени были исследованы:

– вопросы политического управления, взаимодействия региональной власти и гражданского общества (А. К. Мамитов, М. А. Пономарева, Н. А. Попова³⁷);

– особенности проведения избирательных кампаний (С. А. Кислицын, Н. А. Попова, Ю. Е. Милованов³⁸);

– политические партии на Дону (А. К. Мамитов, Н. А. Попова), аграрные вопросы (В. В. Наухацкий, Н. А. Серогодский, А. Н. Кабанов³⁹);

– религиозные вопросы (А. В. Венков, Д. Ю. Гаврицков, Л. В. Петракова, Л. В. Табунщикова⁴⁰);

– довольно большой пласт научных публикаций посвящен исследованию процесса возрождения донского казачества⁴¹. Такие авторы, как А. И. Агафонов, М. П. Астапенко, А. В. Бредихин, А. В. Венков, В. П. Водолацкий, Е. И. Дулимов, И. И. Золотарев, И. В. Казарезов, А. Г. Киблицкий, С. А. Кислицын, А. И. Козлов, А. А. Озеров, Н. А. Трапш, В. П. Трут, Р. И. Хандожко и ряд других, внесли существенный вклад в изучение места и роли современного казачьего движения. Большинство авторов так или иначе участвовали в процессе казачьего возрождения, поэтому многие работы, в какой-то степени, являются не только историографическим фактом, но и источниками.

Ростовская область стала частью большого исследовательского проекта, проводимого Университетом Хоккайдо (Япония) совместно с Российским государственным гуманитарным университетом «Изменение славяно-евразийского мира». В рамках проекта вышло несколько томов издания «Регионы России. Хроника и руководители». Во втором томе был опубликован небольшой очерк, посвященный ситуации на Дону на рубеже 1980-х-1990-х годов⁴². Нужно отметить, что этот научный проект финансировался министерством образования Японии.

Отдельным историографическим направлением являются так называемые юбилейные издания, которые в последние годы регулярно выпускались к каждой круглой дате⁴³. Интерес вызывают как содержащиеся в них материалы (особенно фотографии, поскольку это основное содержание подобных изданий), так и сама подача, которая может быть темой отдельного исследования. Особый интерес представляет книга, выпущенная к 70-летию области, которая была выстроена иначе, чем большинство изданий – в ней представлены архивные документы, имеющие историческую ценность⁴⁴.

Авторские оценки, любопытные сюжеты и ряд документов можно найти и в нескольких интернет-проектах. Первый из них – «Неизвестный Ростов 1980—1990», создателем которого стала филолог, историк Анна Бражкина. Ее проект посвящен, прежде всего, неформальной культуре Донской столицы⁴⁵. Второй – «Политика на сломе эпох» – администрируется Аллой Амелиной и группой единомышленников. Особый интерес вызывает то обстоятельство, что А. Л. Амелина – участница событий: работала журналистом «Вечернего Ростова» на рубеже 1980-1990-х, а затем была избрана депутатом горсовета Ростова-на-Дону, после – и Государственной Думы ФС РФ от «Выбора России». Основная масса материала в сообществе «Политика на сломе эпох» посвящена деятельности либерально-демократического лагеря⁴⁶. Третий – интернет-ресурс «Ростовский словарь» – содержит большое количество материалов краеведческой тематики, в том числе, последних тридцати лет. Руководителем проекта является известный ростовский журналист А. М. Оленев⁴⁷.

Задачей настоящей работы не является анализ широчайшей историографической базы, посвященной изучению перестроечных процессов в масштабах СССР. Однако, следует отметить, что весь спектр научных публикаций размещается между двумя радикальными исследовательскими позициями, воспроизводящими бинарную модель идеологического противостояния, характерную для России 1990-х. Согласно первой из них, коммунистический СССР – близкая к идеалу модель государственного управления, реализующая наиболее эффективную модель устройства экономики и социальной сферы. Для авторов характерно отрицание необходимости горбачевских преобразований. Перестройка для авторов этого направления – разработанная на Западе дьявольская схема ослабления и уничтожения СССР, а все негативные результаты – следствия «управления катастрофой извне»⁴⁸.

Вторая точка зрения не менее радикальна. Согласно ей, СССР – нежизнеспособное, неэффективное, прогнившее, склеротическое государство, которое образовалось вследствие бесчеловечного эксперимента большевиков над своим народом. В силу вышеперечисленных характеристик, данное государственное образование не могло протянуть долго, поэтому было подвержено внутренней коррозии⁴⁹. В последние годы сформировалось и третье радикальное направление – нигилистическое, которое последовательно отрицает как советскую модель, так не принимает и постсоветскую⁵⁰.

Представляется, что крайние точки зрения, присутствующие в научной литературе, далеки от истины, которая традиционно находится где-то посередине между крайними полюсами.

Перестроечный период характеризуется довольно широкой источниковой базой. В первую очередь, интерес представляют архивные документы, сосредоточенные в нескольких организациях. Бывший партийный архив Ростовской области, а ныне Центр документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО), располагает полноценной базой документов региональной организации КПСС. Ключевые документы (протоколы, стенограммы) руководящих структур Ростовской областной партийной организации (конференции, пленумы обкома и заседания его бюро, совещания партийно-хозяйственного актива области) присутствуют не только в Ростове-на-Дону, но и в Москве в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), который сосредоточил в себе фонды бывшего Центрального партийного архива. Централизованная партийная структура КПСС предполагала изготовление протоколов и стенограмм не только для региональных нужд, но и для отправки в ЦК КПСС, где отдел организационно-партийной работы их пристальным образом изучал, а также использовал в своей деятельности. Перестроечные документы по Ростовской области сосредоточены в фонде 17, описях 153—160 РГАСПИ. Широкий массив информации содержит главный архив региона – Государственный архив Ростовской области (ГАРО), который хранит множество материалов, среди которых ключевую роль играют документы областного Совета народных депутатов и облисполкома (Ф. Р-3737), администрации Ростовской области (Р-4495), городского Совета народных депутатов г. Ростова-на-Дону (Ф. Р-1817), иных территорий области. Интерес представляют материалы фонда народного депутата СССР В. Н. Зубкова (Р-2681). К моему удивлению, значительная часть вышеуказанных архивных материалов не введена в научный оборот и нередко вообще не использовалась исследователями. Впрочем, как отмечают исследователи, такого рода нигилистическое отношение к источникам является веянием времени⁵¹.