Сергей Чернов
В паутине фальшивой жизни
Глава 3. Имитация всего.
Ничем непримечательные дни тянулись, как «резинка». Иногда она натягивалась настолько сильно, что «наники» уже не могли помочь. Максимальным утешением, когда «резинка» давала слабину и позволяла сделать глоток свежего воздуха, была одна из случайных встреч, например, с робо-котом. Но такие встречи происходили уж очень нечасто. Запасы «наников» стремительно пополнялись и оперативно использовались. Время шло своим чередом, а заурядность положения держалась на отметке нуля.
С того времени, когда Никс был переведен в поездки на дальние расстояния, прошло пару лет. Встречались также заказы и по городу. Одни объекты приходилось посещать довольно часто, некоторые входили в список в первый раз.
Люди давно забыли походы по магазинам, это было ни к чему. Поэтому глазами и конечностями «роба» выполнялись все визуальные, физические и психические процессы.
Никс иногда задумывался:
«А какой смысл от физической оболочки людей? Просто поддержание жизни? С таким же успехом можно было отрезать нахрен башку и законсервировать в банке. Мыслительные процессы никуда бы не делись, а человечество избавило себя от возможности гнить в «боксах» изредка подпитывая свои органы всякой изобретенной для этого ерундой».
Но в душе он был рад тому, что этого пока не произошло. Все же быть кем-то и быть в оболочке кого-то – разные вещи.
Местные обитательницы самой древней профессии стояли на одном из углов пыльной улицы и зазывали клиентов произвести заказ на коротание вечера в своей томной обители. Никс прошел мимо «робо-проститутки», когда она окликнула его:
– Эй, дорогой, не желаешь облегчить свое существование сегодняшним вечером с прекрасной дамой?
– Нет, спасибо, я сегодня занят, – пробурчал Никс скорее самому себе.
Определить с кем имеешь дело – задача не из легких. Путаны ошивались на многих улицах города Эльтон, как, вероятно, и других городов. Но их ориентация и пол не были написаны на морде «роба». Выглядели они все одинаково, как, впрочем, и все «робы» для создания иллюзии равенства. Лишь голос мог помочь определить кто перед тобой – «робо-мужчина» или «робо-женщина».
Профессия древности еще жила, в отличие от многих других. Экономисты, бухгалтера, юристы, переводчики, охранники и многие другие специальности, на которые ранее тратились время и средства – все они остались позади. Доставщиков и водителей в привычном понимании, как таковых уже тоже не существовало, поэтому Никс был своего рода курьер-разгрузчик-отправитель-наблюдатель. Многие занятия объединились в одно большое ремесло, чтобы максимально занять людей. Автоматизация не прошла мимо и целые предприятия по выпуску продуктов питания или лечению людей были всецело в руках «дроидов». «Робы» наблюдали со стороны или поддерживали существующую систему в виде: подойди-подай-уйди-не мешай. Всех все устраивало и все были довольны. Или не всех, но «дроидов» это мало волновало. Их в принципе ничего не волновало.
Никс давно уже не видел «гвардию» – аналог старой полиции, о которой рассказывал ему отец. Раньше, когда люди еще пытались бунтовать, они были повсюду. В центре города, на его окраине, в барах, в инженерных центрах не могло не быть хотя бы одного «гвардейца». Они контролировали все и пресекали все попытки восстать против системы. Но шло время и «робы» успокоились, а «дроиды» перестали появляться на людях. Так вошли в эту жизнь «тени», а некоторые из тех, кто был рожден позже после 2060 года про них даже не слышали.
Если ты можешь контролировать свое сознание «наниками», если можешь позволить себе установку импланта в процессе поедания этих самых «наников», если настоящих людей ты уже давно не видел и вряд ли увидишь вообще, если нет смысла выяснять, что какой-то хрен перегородил тебе путь по дороге домой, то и нет смысла в том, чтобы контролировать преступления – они просто исчезли. Случались стычки и разногласия в основном из-за забытых к приему «наников», но они быстро заканчивались перемирием. И то это случалось так редко и между какими-нибудь «скандальными» личностями, что конфликт мог дойти максимум до словесной перепалки. Те же, кто был целиком личностью уравновешенной – про его существование вообще могли не вспомнить и это было лучшим вариантом. В городе, где каждый жил, как в тумане и плену собственного разума, каждому из «робов» было не до этого.
Никс осушил залпом бокал «желе» – некую субстанцию, которая растворялась в «робе» без остатка, в один момент пьяня его и смазывая каждую его деталь. Так что прием «желе» был некой необходимостью. Но с небольшим выбором – с возможностью «опьянения» или без. Это было единственным развлечением в этом мире и Никс всегда выбирал первый вариант. Винтик в его мозгу, отвечающий за трезвость, сильнее стукнул по шарнирам души. Легкий туман заполнил «робо-глаза». Ясность ума забежала за границу отказа и спряталась где-то там, словно сморщенный от дождя кот.
Никс ткнул в пункт «Повторить» на огромном прозрачном табло, и огромная автоматическая машина под руководством «роба» уже наполняла следующий его бокал.
Никс сидел в одном из баров, находящихся рядом со своим «боксом». Сегодня он решил позвать Вини. Он был его, если можно так выразиться, другом. Вини тоже был курьером-доставщиком, но с небольшим изменением – он доставлял товары напрямую в «боксы», а не на склад, как Никс. Познакомились друг с другом они давно. Вини часто наведывался к Никсу с пакетами скарба. В один из вечеров, когда Никс уже был изрядно пьян, он поинтересовался у Вини, как бы невзначай:
– Слушай, ты так часто бываешь тут, я запомнил тебя по походке. Выпить не хочешь?
– В смысле в баре? – ответил Вини.
– Ну да, ты ж так часто заходишь, а выпить, – мы и не выпивали никогда. Я и подумал, почему бы не выпить, что скажешь?
Вини согласился и теперь они частенько посещали один из баров неподалеку. Какое-никакое развлечение и для Никса, и для его приятеля.
– А сколько мы уже знакомы? – поинтересовался Никс у Вини, который сидел рядом с ним за столом и потягивал свою «желешку».
– Кажется это было в году семьдесят восьмом.
– То есть, ты хочешь сказать десять лет прошло? – удивленно поднял «робо-брови» Никс.
– Ну что-то типа того.
– Подожди, десять лет мы торчим в этом баре и ровным счетом ничего не поменялось?
– Нет, почему, поменялся вкус этого пойла, по мне так оно стало противнее, – Вини был явно грустным в последнее время. – Наверное рецепторы «разболтались», а «кредитов» на замену хрена с два.
– Ну не отчаивайся, может найдешь работенку получше, – хихикнул Никс.
– Очень смешно, все мы знаем какая работенка у нас будет следующей.
– Да уж.
Имитация выпивки была, как всегда, на высоте. Но когда выходишь из «вирта», вся симуляция затуманенного сознания возвращается с молниеносной скоростью и через 5 минут ты снова становишься «трезвым». Точнее ты становишься трезвым сразу же, только мозг какое-то время продолжает обманывать тебя. По типу того, если ты ночью включишь яркий свет. Мозг. Странное вещество. Миллион лет эволюции привели его к этому моменту. К запутанной паутине связей. Человек научился управлять тонкими извилинами серого вещества и подключаться к нему, подобно шнуру, запитывающему центральный процессор исполнительной машины с отделом контроля сознания.
– А ты часто общаешься с коллегами по цеху? – Никсу всегда была интересна настоящая беседа без заморочек и делового жаргона.
– Да нет, практически никогда. Мы получаем заказ и в путь. Ты один из тех, с кем удается поговорить о жизни, которой нет, – теперь уже хихикнул Вини.
Он осушил остатки бокала и запросил новую порцию.
– Ко мне в основном заглядываешь ты и еще пару «робов». Других курьеров я в принципе у себя на доставке в «бокс» и не встречал, – сказал Никс. – Подожди, сейчас вспомню, одна из них Тори…
– Ага, знаю ее, – вставил Вини. – Та еще стерва, по мне так она недолюбливает мужиков.
– И Лем, кажется, – продолжил Никс свои рассуждения по поводу встреченных им вживую доставщиков, не замечая вставки Вини.
Вини уже был изрядно «пьян», точнее был пьян его мозг. И когда это происходило, он позволял себе максимально расслабиться. Выкрикивал пошлые шутки или громко смеялся, что выходило за рамки дозволенного. Пару раз его даже просили вернуться к себе и «проспаться» – попросту дойти до своего «бокса» и выйти из «вирта». Вот и сейчас он был близок к некой своей кондиции, когда он будет готов исполнить непридуманные им номера, но еще держался молодцом.
– Смотри, эта сука меня голосом изводит, противный такой.
Никс подумал, что он опять хочет нарваться и говорит это одной из «робо-девиц», сидящих поодаль от них. Но он продолжал говорить про курьера Тори. Видимо не все еще успел высказать про нее.
– И когда мы с ней пересекаемся, от нее холод исходит, как от «рефрика».
– Да и от тебя холод и сходит и от меня вроде, мы же «робы», ты не забыл?
Вини пропустил вопрос мимо «робо-ушей».
– Нет, вот этот вот парень прямо ничего, – Вини говорил за Лема. – Ну как парень, по мне так ему в «Спецстар» пора, а эта прям меня изводит, на нее «наников» не напасешься, весь мой годовой запас расходует, сучка.
– Да что ты к ней так привязался?
– Да просто, хочется на кого-нибудь поворчать. А ты ее трахнуть хочешь, что ли?
– Кого, Тори?
– Ну а про кого мы сейчас говорим.
– Не знаю.
Никс на мгновение задумался. Секс между «робами» – это что-то контрактное. Не зря же еще остались проститутки. Заключение сделки и выполнение ее с точностью и в срок. Никаких эмоций, никаких обязательств. Еще одна из профессий, которые существуют ради того, чтобы просто существовать. Впрыск серотонина и мозг на пути к блаженству. Серотонин поддельный, блаженство тоже поддельное, как и все теперь в этом мире. Мимолетный взрыв и ты снова готов существовать дальше.
– Не зна-а-а-а-а-ешь? – прервал его размышления Вини, нарочито растягивая произносимое им слово.
– Не знаю, я еще не пробовал.
– Не пробовал чего? – попытался вразумить самого себя Вини.
Он, кажется, вошел в экстаз. Для его состояния никакого секса и не потребовалось.
– Да ты что, хочешь сказать ты никогда не пробовал на ощупь «робо-гениталии»?
– Не доводилось.
– Даже шлюхи тебе не дают?
– Посмотрел бы на себя. Хоть у нас с тобой рожи и одинаковые, у меня голос хоть не такой противный.
– Ха-ха-ха, расслабься, чувак, я просто прикалываюсь. Но тебе надо как-то попробовать. Ничего интересного ты, вероятно, для себя не почерпнешь, но для расширения кругозора пригодится.
– Ладно, забудь об этом. Лучше скажи, как тебе настоящие люди, когда ты приходишь к ним в «боксы»? Вызывают какие-то чувства?
– Раньше вызывали, пытался рассматривать их и искать в них мельчайшие детали за этот короткий промежуток времени между открытием двери и ее закрытием. Даже одно время хотел приобрести имплант искусственного затуманивания реакции мозга для того, чтобы продлить этот момент, тогда мне он казался безумно приятным. Но потом отказался от этой затеи…
– А я бы, наверное, не отказывался.
– Это ты сейчас так говоришь, повидал бы ты с миллион человек, по-другому запел. Но, ты знаешь, мне кажется, я и без импланта стал тормознутым.
Никс громко прыснул.
По дороге назад в «бокс» Никс думал о себе и встреченных на улицах проститутках. О том, что ему никогда не приходилось с ними связываться. Он уверен, что он не один такой, куча людей не видит смысла испытывать поддельные эмоции в поддельном разуме. Что же касается Вини, то он наверняка знал не от ИИ, что такое секс. Но опять же, все это было ненастоящим.
В итоге размышления привели его к родителям.
«Это очень странно, мозг всё-таки необъяснимая и загадочная вещь», – размышлял Никс. – «Сначала ты думаешь о луне на небе, а в следующий момент о том, почему коты не научились ходить на двух лапах».
Его родители еще были проникнуты настоящими чувствами, и ему казалось только поэтому он получился настоящим, живым и способным трезво размышлять. Чего не скажешь о тех, кто эту радость не познал.
«Нужно навестить их», – подумал в этот момент Никс, задумываясь о тех, кому он был обязан жизнью.
Он вышел из «вирта» и состояние опьяненности практически сразу улетучилось. И из затуманенного потока мыслей остались только серые осколки. Налив себе выпить, Никс снова ощутил теплый прилив и уже настоящий, наполнивший его разум, туман в неподдельном истинном сознании.
Глава 4. Лафи.
Наутро приняв заряд «наников» Никс снова был свеж и бодр. Войдя в «вирт», он просмотрел на своем «Сенсоре» задачи на сегодня. Поездка в Розекс. Это был еще один мегалополис, объединенный с другими более мелкими городками в один единственный огромный муравейник размером в тысячи квадратных километров. Эльтон, кстати сказать, не сильно далеко от него ушел. Когда-то это был некрупный город, который со временем расширялся, как и находящиеся рядом с ним небольшие поселения. В итоге, когда расширение доходило до границ смежных городов или небольших поселков – они объединились в один огромный.
Розекс был отделен от Эльтона расстоянием около тысячи километров. Между ними – лишь безжизненная пустыня с навеваемыми оттуда на города песками.
Никс был собран и готов к поездке. Так как задача была поставлена давно, а поездка требовала выкладки на все сто, он решил, что стоит ее начать рано утром, когда солнце только начинает жарить «робо-затылок».
В «парк-треке» он добрался до своего «груза», включил навигацию и ИИ и готов был отправиться в путь. Расстояние, которое необходимо было преодолеть сегодня, было немалым. Никс знал, что придется остаться в Эльтоне на ночь. Снять дешевый номер в гостевом «боксе» или пристроиться в «грузе» – без разницы. Он это проделывал уже тысячу раз. Нужно было только доползти до «станции» и оставить «роба» отдыхать. Его тело неизменно находилось бы все на том же месте, что и всегда – в своем «боксе».
По пути в Розекс можно будет пару раз отключиться, размять ноги и перекусить. Хотя по правилам этого не позволялось, так как рабочий день был направлен на всецелую занятость и тело все равно находилось в некоем анабиозе, Никс давно забил на все моральные принципы и пытался сделать все возможное, чтобы нарушить установленные «тенями» законы.
Перестараться в этом плане тоже было нельзя. Тонкая граница проходила совсем недалеко от того места, где форсировал Никс. Шаг в сторону больше обычного, и ты подвергался «отбеливанию» – специальной процедуре, которая выбивала всю дурь из башки и направляла тебя снова на выполнение всех правил и законов, пока ты снова не выходил за грань этой тонкой линии порядка и так по кругу.
Процедура «отбеливания» не из приятных, но когда она заканчивалась, то ты чувствовал только лишь легкое блаженство и истому. Пока лишние мысли снова не стали затуманивать твой разум. Вряд ли тот, кто подвергался этому, мог достоверно об этом рассказать, но старый-добрый ИИ всегда выручал и четко отвечал на любые заданные ему вопросы.
В пути Никс наблюдал все те же «красоты», что и раньше. Трасса была единственным живым местом между мегалополисами. Казалось, что даже деревьев и травы не стало, все поглотила пустыня. Пыль была повсюду и заносила участки дороги тонким слоем песка, словно пеплом. При включенной навигации можно было не волноваться, ИИ сам прекрасно справлялся с работой и знал путь, поддерживая устойчивость и направление «груза» до сантиметра в выбранном направлении.
«Интересно, что там за безжизненной пустыней?» – думалось Никсу. – «Есть ли там растительность, живность, вода или планета превратилась в огромный нежилой мало увеселительный аттракцион?»
Проехав половину намеченного расстояния ИИ проинформировал Никса об этом, но он уже и так это знал. Научился ориентироваться по бескрайним дюнам, нанесенным на участки необъятной пустоши. Безграничные участки слились в одно необозримое и безжизненное дикое поле. Там, где дюна была больше своего привычного размера, можно было предположить, что находился холм или небольшая гора. Никс закрыл глаза и представил себе красивые земляные пустыри, обвитые сорняком и растущими рядом кактусами. Он слышал о таких из рассказов родителей и представлял себе, что находится прямо посреди них. Солнце жарит нестерпимо, еще не прячась за въевшийся в воздухе смог. Ящерица виляет хвостом и нетерпеливо уносится вдаль, задевая колючую траву, своим хвостом. А где-то вдалеке качается на ветру огромное дерево, для которого нестерпимые палящие лучи лишь возможность для воспроизведения живительного кислорода.
Но открыв глаза, Никс снова возвратился в суровую действительность, и поездка продолжалась.
Послеобеденное время – время для небольшого сна. Никс оставил ИИ, системы навигации и контроля трассы включенными и вытянулся на своем лежаке. Чувствительные части «роба» имели эффект «затекания» конечностей и мозг непременно получал сигнал об этом. Поэтому было приятно потянуться в любом виде реальности.
Спустя пару часов он уже был на месте. Розекс, как и Эльтон выглядел, как город потерянных надежд и спасения. Испускаемый тысячи лучей в серое небо, он казался прекрасно тусклым внутри, из-за дымки, повисшей над мегалополисом, которая здесь, казалось, была частью экосистемы. Он пытался выделиться разнообразными баннерами и электронными вывесками, издалека сливающимися в единую палитру будто бы размазанных по стеклу красок.
Никс уже бывал здесь ранее один раз. Тогда ему было около двадцати, и он был наивен в своих предрассудках и стремлениях найти свое «я». Компанию ему тогда составлял Фроги, немолодой «роб», еще значившийся у него наставником. В то время и Розекс казался ему по-настоящему сверкающим по сравнению с Эльтоном и сам он, думалось ему, был намного более рассудительным и смелым, готовым на все ради достижения своих целей в противоположность стареющему Фроги. Но шли годы, а удручающее осознание неизменного положения вещей исказили Никса, ставшего похожим на старика Фроги, хотя до «Спецстара» ему было еще далеко. Радость улетучивалась пропорционально возрасту, монотонно мчащемуся вперед.
– Пункт назначения – пропищала система навигации.
«Груз» припарковался рядом со складом, где предстояла разгрузка старых кофеварок. Склад располагался в старом промышленном районе, который, казалось, был весь погружен в сумрак. Здесь светомузыка была ни к месту, поэтому практически везде отсутствовала.
Несколько «робов» подошли к Никсу на помощь.
– Привет, что у нас тут допотопная электроника? – поинтересовался один из «робов».
– Здрасьте, похоже на то, – ответил Никс.
Нажатием кнопки он открыл дверь, предоставляющее нутро старого «груза» наблюдающим за ним «робам».
– Вечно везут древности к нам, – протянул второй «роб».
У Никса «холодок» пробежал по спине. До чего приятный голос. Он захотел, чтобы этот «роб-девушка», как он уже понял по одной единственной сказанной ей фразе, сказала что-нибудь еще.
– А куда эти старые чайники переправляют? – продолжил диалог Никс.
Но ответил Никсу первый «роб», который был напарником «роба-девушки»:
– Это кофеварки.
«Заткнись, хренов придурок, это я без тебя знаю, и вообще не у тебя спрашивал», – чуть не вырвалось у Никса.
Ему хотелось отдубасить зазнайку. Никс ощутил всплеск эмоций, которые, вероятно, отразились на его «робо-лице». И ему это, честно сказать, понравилось. Что-то новое за последние пару лет. Оба «роба» – зазнайка и девушка застыли в недоумении, не зная, как вести себя дальше.
Никс же первым прервал неловкую заминку:
– Надо сходить в клинику, похоже какой-то из датчиков эмоций барахлит.
«Хорошо, что сейчас все можно списать на электронику», – Никс, как бы невзначай попытался улыбнуться.
«Робо-девушка» улыбнулась в ответ. И в этот момент уже «робо-желудок» Никса сделал сальто. Куча эмоций за одну минуту вознесли Никса. Он готов был остаться в Розексе и передвинуть сюда свой «бокс», чтобы быть ближе к ней.
Далее разгрузка происходила без эксцессов. Выгрузив последнюю партию, Никс закрыл дверь «груза» и увидел, что зазнайки уже нет рядом. Он отправился к следующему «грузу» для очередной разгрузки. «Робо-девушка» с «табом» в руке сверяла привезенный товар с необходимым количеством и «стилом» ставила нужные пометки.
У Никса во время разгрузки уже созрел план действия. И вот ему оставался последний штрих – его реализация. Но с этим у него были явные проблемы. Он никогда не знал, как нужно вести диалог с «робом-женщиной», поэтому нарочно переминался и старался намеренно потянуть время. Но раскачиваться уже было некогда, и он, взяв в свои «робо-руки» всю свою неиспорченную нейроимплантами смелость, неуверенным шагом подошел к ней.
– Слушай, как зовут тебя? – спросил он, обращаясь к ней и стараясь при этом выглядеть более раскрепощенным.
– Эмм, – «робо-девушка» некоторое время пребывала в замешательстве. Ее выбил из колеи такой простой вопрос, поэтому она немного опешила, прежде чем ответить. – Лафи.
– Очень приятно, я Никс, – продолжал держать себя в руках Никс. – Я просто подумал, я скорее всего буду здесь довольно часто, поэтому решил, что познакомиться с девушкой, обладающим таким приятным голосом, будет упущением в моей и без того скучной жизни.
В одной фразе он и соврал на счет частого посещения данного склада и сказал сущую правду по поводу приятного голоса его новой знакомой. Лафи ничего не ответила на это и Никс продолжил свой, как ему не хотелось бы думать, монолог:
– Я тут задержусь до завтра, думал проверить один из ваших баров неподалеку и не хотелось бы идти сегодня туда одному, не составишь компанию?
– Я, наверное, буду занята сегодня, – пропела Лафи.
«Ну да, как же, будешь пялиться в «Сенсор» или просто набиваешь цену», – мимолетно пролетело в мозгу Никса.
– А какой из баров неплох? – коротко осведомился Никс.
– Попробуй «Зеленую Ветку», там в любой напиток добавляют разные травы, довольно необычно получается, – после короткой паузы проинформировала она Никса.
– Ну хорошо, буду сегодня в «Зеленой Ветке» в девять, – ответил Никс. – Надеюсь ты все же освободишь время и придешь, ты не пожалеешь.
Он улыбнулся ей, а она улыбнулась в ответ. А в этот момент, чтобы не показать своего удручающего вида своей неудачной попыткой заманить «роба» в бар, он уже повернулся спиной к Лафи и зашагал прочь.
Никс остановился в небольшом «боксе» местного гостевого района неподалеку от бара, который посоветовала ему Лафи. С виду данный «бокс» был небольшим, но довольно приятным на вид. Все вещи лежали в строгом порядке с положенным этикетом.
Никс расположился рядом со «станцией». На «Сенсоре» интуитивно определил, что времени еще предостаточно до его похода в бар, оставил на заряде своего «роба» и оказался за тысячу километров от Розекса, выйдя из «вирта».
Пройдя взад-вперед по своему «боксу», он думал о том, кто же эта девушка на самом деле.
«Какие у нее мысли? Что она вообще из себя представляет? Где живет?» – это и многое другое обдумывал Никс, находясь взаперти физическом и взаперти своего сознания.
Он сел за стул и налил в стакан немного «убика». Он скорее сделал это инстинктивно, плотно уйдя в свои мысли. Он все же придерживался правила иметь трезвый рассудок своего и без того не бесконечного мозга в течение рабочего дня («роб» не в счет). Опомнился и поставил стакан с содержимым обратно на полку. Не имея возможности увидеть Лафи по-настоящему, Никс впал в некое состояние транса. Насущные проблемы решались «наниками» и он не преминул ими сейчас воспользоваться. Стало легче, кожа наполнилась живительной силой и энергией и стало как будто мягче. Никс потрогал себя одной рукой за локоть другой руки.
«Даже кость размягчилась», – он летел куда-то вдаль. – «Какая приятная кость. А может это мозг плавится от разрушительного действия солнца? Да я же в «боксе», здесь меня Солнце не достанет. Но если сильно захочет, оно всех достанет, а я не исключение».
Через четверть часа Никс снова направлялся на улицы Розекса и уже выходил из снятого им на сутки «бокса». Навигация в «Сенсоре» Никса вела его прямиком к бару «Зеленая Ветка».
День клонился к закату и отблеск сияющего светила выкрасил, покрытое словно пеплом, небо в ярко-оранжевый цвет. Неоновые вывески сомнительных заведений, завлекающие своих клиентов к себе, словно накрашенные шлюхи, чтобы изнасиловать, вытрясти последние «кредиты», накопленные на разную ненужную хрень и выплюнуть, как скопившийся кусок мусора, застрявший в мусоропроводе, манили и соблазняли своим разнообразием.
Витающий в воздухе запах сероводорода вызывал приступ тошноты. Через пару кварталов добавлялся еще и запах гари. Возможно это связано с тем, что Никс приближался к промышленному району этого городка, а может поблизости что-то жгли.
Бар «Зеленая Ветка» был расположен в той же непримечательной черте, что и остальные бары. Если бы не система навигации, то можно было пройти мимо и не заметить малоприметный вход, над которым так и значилось «Бар Зеленая Ветка» – только здесь насладитесь традиционными рецептами ликеров». На синей анимированной вывеске, стилизованной под ясное небо, вырисовывались несколько видов трав, которые сначала планомерно вырастали, а затем, пройдя неминуемый жизненный процесс, увядали и превращались в засохшие безжизненные стручки. Затем чья-то невидимая рука собирала их и добавляла в стакан, наполненный горючей жидкостью. А затем травы, впитывая в себя всю силу напитка, начинали цвести по новой уже в стакане. И так циклично.
Никс залип на увлекательное световое представление. Не часто он обращал внимание на вывески. Они были порой одинаковыми, яркими и цветастыми, но без какой-то изюминки. Он потерял в них всякое наслаждение, а мир, состоящий из сплошных вывесок, мог вызвать порой только лишь отвращение и желание смотреть исключительно себе под ноги. Но эта вывеска не была яркой, зато была оригинальной, чем и могла завлечь к себе в обитель.
Зайдя внутрь помещения, Никс оказался в «травяном раю». Он быстрым взглядом прошелся вокруг. На него надвигались проекции разных видов трав и пройдя сквозь него продолжали свое движения до конца стены, где в конце концов растворялись в ней. Глаза его пробежали список «робов-посетителей», высветившихся на табло, просчитывающих заполненность бара, но Никс не нашел в нем Лафи.
«Не придет», – подумалось Никсу, и он продвинулся чуть дальше к центру барной стойки. – «Ну не уходить же в самом деле?».
Тут тебе на выбор и крапива и валериана, и корень алтея, и ромашка, и душица, и мелисса, и полынь, и шиповник – все, что душе угодно. А приправлялось все это конечно главным ингредиентом – «желе».
«В этом загадочном пойле», – размышлял Никс, уставившись на коктейль, стоивший больше остальных, – «есть, наверное, все виды известных трав». – А их в нем было больше пятидесяти. – «Нужно будет заказать у Вини и попробовать у себя в «боксе» настоящий «убик», если его еще можно достать».
Он выбрал с полынью и влил стакан с «желе» в себя. Напиток показался ему горьким. Как будто чистый спирт высушил все детали «робо-Никса». От неожиданности он прокашлялся или точнее сделал имитацию кашля.
– Что, в первый раз? – осведомился «роб-бармен».
– Да, – ответил ему Никс, – тыльной стороной руки вытерев губы. Можно повторить?
– Без проблем, – теперь уже «роб-бармен» отключил систему и сам обслуживал клиентов. – Так не хватает порой старых-добрых людей, везде эти «робы», а вот и я сам стал таким.
Он потянулся за бутылкой с названием «Абсент», откупорил ее и налил горючую жидкость, находящуюся в ней, в стакан Никса.
– Ты не помнишь, – продолжил он свой рассказ. – Скорее всего не помнишь, я по голосу понимаю сколько кому примерно. В сороковых у меня был свой бар, знаешь. Тогда еще это было по-настоящему, люди смеялись, кричали и били другу другу морды. А сейчас что, тишина, да и только. Времена меняются, меняются и нравы. Как оказалось, и люди меняются тоже – кхе кхе – а сначала я думал, что они никогда не смогут измениться. Но я был неправ. Очень даже могут, даже если не хотят – кхе кхе.
Он поставил бутылку с абсентом на край барной стойки и повернулся спиной к Никсу, чтобы что-то достать с полки.
Никс видел, что этот «роб» уже не свеж. Это было заметно по его движениям и голосу.
«Скоро его планомерно отправят на свалку жизни», – Никс выругался про себя и снова вспомнил своих родителей. – «Надо обязательно зайти к ним в гости».
Он терпеть не мог «Спецстар». Помимо простых людей, которые были списаны, подобно старой ненужной электронной рухляди, там были и такие личности, у которых явно с головой были проблемы. Все они находились в одной большой тюрьме, вынужденные каждый день запихивать в себя «наники» и продолжать «радоваться каждому дню».
Никс вздрогнул, когда рядом с ним оказалась Лафи. Он поднял глаза, до этого смотревшие на «роба-бармена» и уставился, как бы проходя сквозь невидимый барьер, на Лафи. Плохие мысли о прошлой жизни, о «Спецстаре», о всех недоразумениях, терзавших его сейчас, вмиг улетучились вместе со словами.
Он ловил ртом воздух, пытаясь что-то сказать:
– Ты все-таки решила прийти?
– Была неподалеку, решила заглянуть, – пропела Лафи. – Думала, если не увижу тебя поблизости, то уйду. Увидела твое имя на табло и поняла, что это ты сидишь тут.
– Садись, что будешь? – отодвинув стул перед ней, предложил выпить Никс.
– Пожалуй, Кампари.
– Кампари можно? – поинтересовался Никс у бармена.
А тот уже вовсю пересиливал свою старость и доставал бутылку с необходимой жидкостью в ней.
– Так что же, надолго в наши края? – Лафи сама начала беседу.
– Нет… точнее не думаю, что надолго, но хотелось бы остаться, довольно неплохой город.
– Розекс-то неплохой? – она хмыкнула. – Да обычный серый непримечательный мегалополис. Если бы была возможность выбирать, на чем бы ты остановился – на незаметном существовании в таком месте, как этот или ярком и увлекательном путешествии по безжизненной пустыне?
Ее глаза немного округлились от выпитого «желе». Никс увидел в них жизнь. Жизнь в бездушной машине. Но тем не менее никогда он подобного ни у кого в глазах больше не наблюдал. Возможно отблеск света придавал им такой реалистичный вид.
Никс немного промедлил перед ответом:
– Пожалуй я остановлюсь на безжизненной пустыне, хотя честно сказать никогда не представлял себе, как возможно там выжить. Здесь есть все, что нужно для существования, а там нет ничего, я даже живой травинки не видел, только сухую. И эта полынь – он указал на свой бокал – и та не настоящая. Выращена в какой-то теплице и превращена в гибрид.
– Откуда ты знаешь, если никогда не видел своими глазами? – Лафи выдавила некое подобие улыбки и отхлебнула свой Кампари.