Сергей Бакшеев
Чужими руками
13
Сергей Петелин, как владелец транспортной компании, часто получал приглашения на торжественные мероприятия от фирм-клиентов и деловых партнеров. Обычно красивые открытки летели в корзину для мусора. Лишь в случае потенциального коммерческого интереса он отправлялся на вечеринку, чтобы пропустить пару стаканчиков за деловой беседой. Сегодняшнее приглашение на юбилей Израильского бриллиантового центра к таковым не относилось. Перевозкой бриллиантов занимаются специальные агенты и инкассаторы. Однако в буклете говорилось, что только в этот вечер гости смогут приобрести особые украшения, изготовленные в единственном экземпляре, по специальной цене.
«Лучшие друзья девушек – это бриллианты, – припомнил Сергей наставления Ольги Ивановны, – а израильтяне знают в камушках толк и ширпотребом не торгуют. Это знак». И он отправился на вечеринку.
Закрытое мероприятие проходило в ресторане рядом с бутиком израильской фирмы. На качественные напитки и закуски торговцы роскошью не поскупились. Пока гости расслаблялись за столиками, ведущий рассказывал об истории компании и драгоценных камнях, подчеркивая неуклонный рост цен на бриллианты независимо от кризисов.
К Сергею подсела красивая девушка, ослепила сливочной улыбкой. Пожаловалась на подружку, которая подвела, на скуку и одиночество. Явно охотница за богатым спонсором. В былые времена подобное знакомство могло продолжиться в постели, но сейчас он отшил сразу:
– Ты прекрасна, спору нет, – выждал паузу и с той же циничной улыбкой припечатал: – но денег от меня не дождешься.
Гости постепенно дошли до нужной кондиции и началась самая красочная часть вечера. Девушки-модели в черных вечерних платьях демонстрировали ювелирные украшения. На них были кольца, браслеты, серьги, кулоны, броши, подвески и даже диадемы. Ведущий со сдержанным восторгом объявлял название комплекта, и девушка ходила между столиков, позволяя вблизи рассмотреть ювелирные изделия, цены на которые были указаны в рекламном буклете. Выверенная точечная подсветка причудливо преломлялась в драгоценных камнях, и наполняла полутемное помещение волшебным сиянием.
Украшения были вызывающе великолепными. Сергей присматривался: какое-бы из них подошло Елене, и с тоской понимал, что она постесняется надеть подобную роскошь. Разве что выбрать маленькие бриллиантовые серьги и преподнести с наивной шуткой: сережки от Сережки. Но тогда пропадет эффект, на который он рассчитывал: удивить и покорить щедростью.
Сравнивая цены в буклете, он убедился, что россыпь мелких камней стоит дешевле одного крупного. А если подарить бриллиант без украшения? Тем более ведущий объявил, что после показа коллекции состоится аукцион по продаже уникального голубого бриллианта в пять карат. И нашел точные слова: «Бриллианты не шуба, они не выходят из моды и прослужат не только вам, но и вашим детям. Это фамильная драгоценность».
Последняя фраза попала точно в цель. Фамильная драгоценность – вот, что он подарит Елене.
Начался аукцион. Продемонстрировали драгоценный камень в стеклянном футляре и сертификат с его характеристиками. Стартовая цена быстро взлетела вдвое. Сергей забеспокоился, что ему не хватит денег на карте, но женщина-организатор услужливо шепнула, что сегодня достаточно заплатить двадцать процентов суммы. И торги продолжились.
Вскоре осталось лишь два претендента – он и пара у барной стойки. Женщина безрассудно подзуживала своего спутника и тот взвинчивал цену. Когда цена достигла стоимости роскошного автомобиля, Сергей не стал отвечать. Ведущий подогревал интерес, то замахиваясь молотком, чтобы закончить торг, то рассказывая шутки и давая возможность Сергею озвучить свою цену.
Петелин подошел к неуступчивой паре и раскрыл перед женщиной буклет с продемонстрированными ранее ювелирными украшениями.
– Дама, у вас прекрасный вкус, а ваш мужчина – щедр. Но посмотрите, за те же деньги вы сможете приобрести два лучших комплекта, – он обвел цены. – И еще останется, чтобы слетать в Милан за новым платьем.
Женщина бросила взгляд на камешек, подсвеченный на сцене, и уткнулась в буклет с прекрасными фотографиями. Сергей прибавил к цене символическую сумму и выиграл аукцион.
Его пригласили на сцену. Ведущий озвучил итоговую стоимость голубого бриллианта, поздравил с победой и спросил:
– Вы сегодня один, но я уверен, что уникальный бриллиант – подарок для очень близкого человека.
– Для любимой женщины по имени Елена. Матери мох детей.
– Браво! Вы сможете заказать у нас любое кольцо под этот бриллиант бесплатно.
Сергей заметил, что организаторы ведут съемку. Когда его провели в бутик, чтобы оформить покупку, он попросил видеозапись со своим участием. Ему скопировали ролик на телефон.
Сергей взглянул на часы – хотя уже поздно, он уверен, что Лена не спит, – и переслал ей запись с его признанием. Дрогнет ли женское сердце?
Прошло пять минут. Метки показывали, что Лена получила и просмотрела ролик, но никак не отреагировала. И вот пришло сообщение:
«Ты не ошибся адресом?»
«Этот бриллиант для тебя».
«У нас с тобой одна дочь, а ты говоришь про детей».
«Уверен, дети у нас еще будут. Я хочу вернуть тебя, Лена».
И снова в ответ тишина.
Елена готовилась ко сну. Неожиданное видео смутило ее. Особенно тронуло последнее признание бывшего мужа – хочу вернуть тебя. Она не стала отвечать и пошла в ванную, чтобы, не дай бог, не проронить слезу при Марате. Да, она следователь со стажем, в ее работе не до сантиментов. Но в то же время она женщина. Ей хочется внимания, комплиментов, хочется красивых подарков и обычных цветов. И чтобы ее дети были желанными для ее мужчины.
Покидая спальню, она сунула телефон в тумбочку. Марат, лежавший в постели, уловил перемену в ее настроении. Несколько секунд он боролся с искушением, но услышав шум воды в ванной, достал телефон и просмотрел пришедшие сообщения.
Сердце словно пронзила острая заноза. Серега Петелин купил бриллиант за бешенные деньги. Для нее, его Лены! Он, сотрудник полиции, никогда не сможет себе такого позволить. Недавно исполнилась его мечта – стал майором. И что? Зарплата все равно меньше, чем у Лены, а уж про бизнесмена Петелина и говорить нечего. Что делать, брать взятки?
Взволнованный Марат достал сигарету, вышел в гостиную и открыл форточку. Елена вышла из ванной, почувствовала неприятный запах и что-то недовольно буркнула. Голос показался ему особенно раздраженным и холодным. Ну да, конечно, она сравнивает их: один дарит бриллиант, другой – табачный дым. Он резко обернулся, собираясь ответить грубостью, и задел горшок с цветком. Горшок грохнулся на пол и разбился.
Елена сжала губы и ушла спать. Марат, чертыхаясь, занялся уборкой.
14
По неофициальному распределению обязанностей в криминалистической лаборатории Светлана Маслова отвечала за хранение реактивов и расходных материалов, а Михаил Устинов за работоспособность приборов и обновление программного обеспечения. Что касается легендарного скелета Василича, то его использовали оба, зачастую подкалывая друг друга.
Головастик пришел на службу позже Светланы и обалдел, увидев Василича, в кружевном бюстгальтере. Прочитав листок на бедрах скелета: «Мисс Вселенная, рентгеновский снимок», он убедился, что женщины, борющиеся с полнотой, для самоуспокоения прибегают к любым ухищрениям.
– Терпеть не могу тощих, – поддержал коллегу Миша.
– Ты еще скажи, что Мисс Вселенная не в твоем вкусе.
Головастик оценивающе прищурился на Василича:
– Если в полной темноте и после литра…
– Да ну тебя! – Светлана сдернула со скелета бюстгальтер. – Это, между прочим, вещдок.
– Откуда такая роскошь?
– Из морга. – она кивнула на разложенное на рабочем столе женское белье. – Лопахин прислал для исследования.
– Дорогое, наверное.
– Еще бы. – Маслова застегнула лабораторный халат, скрывающий ее чуть полную фигуру, и проворчала: – На такие деньги я бы лучше комбинезон ребенку купила.
Она погрузилась в изучение нижнего белья актрисы Милены Рудаковой, а когда повернулась, чтобы сообщить о находке, увидела сидящего в кресле Василича в темных очках и с оскаленной челюстью. Инсталляция была развернута так, что «взгляд» скелета упирался в нее.
«От взгляда любимого пробегают мурашки по телу. Чувствуешь?» – вопрошала табличка на груди.
– Ой! – взвизгнула женщина, стала судорожно стряхивать с себя воображаемых мурашек и швырять их в Устинова.
Тот в страхе загораживался руками. Когда оба нахохотались и успокоились, Светлана вздохнула:
– Тебе не кажется, что по нам психушка плачет?
– Психологическая разрядка, – пожал плечами Миша. – Рассказывай, что не так с бельем?
– Сам догадайся. – Светлана продемонстрировала пятно на колготках.
– Физиологическая разрядка?
– Ты настоящий Головастик, – похвалила Маслова. – Вот предварительные результаты, взгляни.
Спустя час Михаил Устинов докладывал в кабинете Петелиной:
– Мы обнаружили кое-что интересное, – криминалист продемонстрировал снимки женского белья и результаты экспертизы.
– Миша, поконкретнее, – поторопила следователь, просматривая документы.
– Объясняю. У погибшей Рудаковой был секс незадолго до смерти. Как говорится – по-быстрому.
– Откуда такой категоричный вывод?
– Она почти не раздевалась. След семенной жидкости найден внутри колготок.
– А ты знаток, – хмыкнула Петелина.
Устинов смутился:
– Это Маслова обратила внимание на белье, а я установил время сексуального контакта.
– И какое же?
– Практически перед убийством. Менее чем за час.
– Интересно, – задумалась следователь, выводя карандашом на бумаге закрученную спираль.
Новый факт существенно расширял возможные мотивы убийства.
– Вообще-то, первым установил сексуальный контакт судмедэксперт Лопахин, – признался Устинов. – Он и передал нам белье для исследования.
– Тут важно время. – Петелина пришлепнула карандаш и отодвинула бумагу. – На чулке, которым задушили Рудакову, что-нибудь обнаружили?
– Чулок был новым, неношеным. Никаких улик, – развел руки Миша, словно в этом была его вина.
Елена сняла телефонную трубку и позвонила Лопахину.
– Иван Иванович, я про Рудакову. На ее теле есть следы насилия, синяки, гематомы?
– На секс намекаете? – ухватил суть вопроса опытный судмедэксперт.
В кабинет следователя заглянули Валеев с Майоровым. Елена указала им ладонью, чтобы подсаживались ближе, и переключила телефон на громкую связь.
– Меня интересует: подвергалась ли Рудакова изнасилованию перед смертью?
– Явных следов насилия нет, а сексуальный контакт подтверждаю. В заключении я также укажу другой любопытный момент.
– Говорите сейчас.
– Милена Рудакова увлекалась пластическими операциями.
– Что вы имеете в виду?
– Ее формы: грудь и ягодицы. Она увеличила и то и другое.
Петелина удивилась: актриса моложе ее, а уже правит себя со всех сторон.
Валеев усмехнулся:
– Так вот, как делается красота. Не родись красивой, а найди хорошего хирурга.
– Это операции прежние, а вот недавно она занялась своим лицом и не вполне удачно, – отметил Лопахин. – Ей сделали подкожную инъекцию, но гель расплылся комками. Вряд ли она сейчас была способна на обаятельную улыбку.
Петелина вспомнила, что об этом ей говорили на киностудии: мол, не видать Рудаковой главных ролей, лицо не то. Для амбициозной актрисы – это приговор. Чем не повод, обозлиться на весь мир и возненавидеть виновника неудачной операции.
– Про удушение что можете сказать?
– Думаю, был эффект неожиданности. Под ногтями у погибшей только волокна от чулка. Цапнула, пыталась сорвать удавку, но дотянуться до душителя не смогла.
Поблагодарив Лопахина и опустив трубку, Петелина обратилась к коллегам:
– Что скажете?
– На студии никто не признался в близости с Рудаковой, – напомнил Марат.
– А если удушение было элементом сексуальной игры? – оживился Майоров. – Сейчас фильм вышел по скандальной книге, там…
– Ой, странные фильмы смотришь, Ваня. И не вздумай с Галкой так экспериментировать, – пригрозила Петелина, перевела взгляд на шкаф с папками и нахмурилась. – Хотя секс, ссора и смерть часто соседствуют в уголовных делах.
– Еще ревность! – азартно дополнил Валеев. – Секс с одним, а придушил другой, из ревности. Как тебе такая версия?
Елена уловила вспышку обиды во взгляде Марта и кивнула:
– Есть вспыльчивые ревнивцы. Немало, к сожалению.
– Доигралась. Не надо было провоцировать.
– Тебя послушать, так во всем виноваты женщины. – Елена поняла, что разговор приобретает личный характер, и поспешно перевела взгляд на эксперта. – Миша, разберитесь с ДНК на белье. Нам надо знать партнера Рудаковой.
– Предоставьте образцы для сравнения, тогда разберемся. Пока могу сказать, что в полицейской базе данных этот мужчина не фигурирует.
Петелина обратилась к оперативникам:
– Вот вам и задание. Нужно взять образы ДНК у мужчин из съемочной группы. Желательно без шума и огласки.
– Легко сказать, – проворчал Валеев.
– Помимо мазков изо рта подойдут волосы, зубные щетки, капли крови, – стал перечислять криминалист.
– Ты еще про плевки забыл.
– Попробуем, не в первый раз, – сгладил недовольство напарника Майоров.
Петелина развернула счет на медицинские услуги из сумочки Рудаковой.
– А я поеду в «Мамонов-центр». Там делали пластику. – Она набрала на ноутбуке в поисковике название клиники. – Центром руководит Геннадий Мамонов. Скромный товарищ.
Валеев тут же предложил свою помощь:
– Я тебя отвезу. Майоров на студии один справится.
– Я тоже сама справлюсь.
– Это опасно. – Марат запальчиво стал приводить аргументы. – Мамонов автоматически становится подозреваемым в убийстве. Хирург назвал клинику своим именем, значит, дорожит репутацией. Он на все пойдет, чтобы замять скандал. У него там шприцы, скальпели, наркоз. Помнишь, как вышло с Живорезом?
Елена дважды порвала листок с рисунком и выбросила в корзину. Воспоминания о том, как она оказалась в руках маньяка в медицинском халате, не доставляли ей радости. Она согласилась на помощь Марата. Если дойдет до задержания, с этой задачей лучше справится оперативник. Да и возражать Марату не хотелось. Она испытывала угрызения совести, от того что тайно общалась с бывшим мужем, пусть по переписке. Но Сергей сумел затронуть прежние чувства, и вчера она долго не могла уснуть, вспоминая то хорошее, чтобы было между ними.
15
Клиника пластической хирургии «Мамонов-центр» располагалась в помещении на первом этаже элитного жилого комплекса.
– Поближе к потенциальным клиентам, – оценила соседство клиники Петелина, когда Марат остановил машину.
В красивое здание следователь входила в благодушном настроении. Пришло ощущение, что уголовное дело простое, убийство совершил дилетант, он обязательно проявит себя, и она добьется признания.
В уютной приемной клиники их встретила девушка в обтягивающем халате, с тонкой талией и пышным бюстом. На ее лице не появилось ни единой морщинки, даже когда пухлые губы продемонстрировали стандартную широкую улыбку.
– Товар лицом, – шепнула Елена Марату.
– И не только, – ответил он, окунув взгляд в тесную ложбинку по центру декольте тесного халатика.
Елена одернула его, но медсестра привыкла к подобному вниманию, она для этого здесь и находилась. Девушка оценила возрастные морщинки на лице вошедшей, скользнула взглядом по ее фигуре и протянула анкету:
– Вы на первичный осмотр? Заполните пока, вас вызовут.
Марат невольно улыбнулся: обычно к себе в кабинет вызывал следователь. Елена шлепнула поверх анкеты фотографию Рудаковой и щелкнула своим удостоверением перед носом девушки.
– Следственный комитет, – резко представилась она. – У вас лечилась… Вы оказывали услуги этой даме?
Лицо девушки охладело, она ответила заученной фразой:
– Мы не разглашаем информацию о клиентах.
– Придется. Мне нужно поговорить с господином Мамоновым.
– Геннадий Захарович сейчас занят. Если вы оставите телефон, он обязательно…
– Вместо телефона я оставлю повестки. Всему персоналу, – начала терять терпение следователь.
– Я к вашим услугам, – раздался голос из-за спины.
Петелина обернулась. Она узнала Геннадия Мамонова, фотографию которого видела на сайте клиники – гладкое лицо, восстановленные волосы, гордая осанка. Общее впечатление портил животик, который не был виден на фото.
– Я знал, что кто-нибудь из ваших придет, – признался владелец клиники, пригласив гостей в свой кабинет.
– Откуда?
– О смерти Милены Рудаковой сообщили по телевизору. Очень жаль ее. – Мамонов скорбно опустил взгляд.
– Вы чувствуете свою вину?
– В ее гибели моей вины нет, – открестился Мамонов. – Но Рудакова грозилась подать в суд на клинику, обещала разорить меня.
«Он не дурак, не скрывает то, что скрывать глупо», – оценила признание следователь.
– Без причины такой скандал не устраивают, Геннадий Захарович. Рудакова лишилась хороших ролей.
Мамонов промолчал, красноречиво качнув подбородком: сожалею. Петелина продолжила разговор обязательным вопросом:
– Когда вы видели Милену Рудакову в последний раз?
– Она приходила сюда утром в день гибели, – без раздумий ответил владелец клиники. – Тогда и заявила про суд.
– Откуда вы знаете, в какой день ее убили? – быстро спросила следователь.
– Кажется, сообщили по телевизору, – чуть растерялся Мамонов.
– Вы видели репортаж?
– Сам нет. Мне пересказали сотрудники, и я понял… – хирург замялся.
– Что вы поняли?
– Что стану подозреваемым.
– Тогда будем говорить откровенно. У вас маленькая клиника, если разразится скандал, вы потеряете клиентов и разоритесь. Я правильно излагаю перспективы?
– Успех в нашем бизнесе зависит от репутации, – уклончиво ответил Мамонов.
– А репутация – это отзывы клиентов. Нет пациентки – нет скандала. Ведь так?
Глаза хирурга вспыхнули, он перешел в атаку:
– Это я мог предъявить претензии Рудаковой. Она не оплатила последний счет.
– Вот этот? – Петелина продемонстрировала документ, найденный в сумочке актрисы.
– Да.
– Немаленькая сумма за испорченное лицо.
– Послушайте, Рудакова делала у нас грудь, липосакцию на бедрах, ягодицах. Ее фигура улучшилась, она была довольна, поэтому обращалась к нам снова и снова.
– Что же случилось в последний раз?
– Перед съемкой фильма Рудакова заказала контурную пластику.
– Что это такое? – заинтересовалась Елена: служебное положение позволяло узнать секреты искусственной молодости из первых рук.
– При контурной пластике используются внутрикожные инъекции. Это щадящий способ коррекции возрастных изменений. Так улучшают овал лица, избавляются от складок и морщинок, корректируют форму и объем губ. – Оседлав привычную тему, Мамонов заговорил уверенно и стал смотреть на следователя как хирург на пациентку. – Сейчас эта процедура весьма популярна. Никаких разрезов и швов, безболезненно можно корректировать отдельные участки лица. Гладкое лицо перестало быть привилегией молодости. Например, вам бы я посоветовал округлить щечки и скулы. Личико станет более миловидным.
– Миловидным, – усомнилась Петелина и показала фотографию Рудаковой с последних кинопроб. – Как у нее?
– Это исключение, – махнул рукой Мамонов. – Досадное исключение.
– Что пошло не так?
Хирург сел за рабочий стол, вздохнул:
– Гель, введенный в носогубные складки расплылся по всему лицу, что привело к неблагоприятным последствиям. Однако с нашей стороны нарушений не было, пациентка сама виновата.
– В чем?
– Контурная пластика имеет свои противопоказания. Например, наличие заболеваний на стадии обострения. А Рудакова не предупредила нас, что принимает внутрь антикоагулянты.
– То есть, она пострадала из-за приема лекарств?
– Да! Но даже в этом случае нет трагедии. Я ей говорил: надо подождать пару месяцев, и я все исправлю. А там съемки, она ничего не хотела слышать.
Петелиной не понравился тон хирурга. От оправданий он перешел к обвинениям. Надлежало поставить его на место.
– Гражданин Мамонов, где вы были вечером в день убийства Рудаковой?
– Послушайте, неужели вы думаете, что я…
– Отвечайте на вопрос.
Глазки Мамонова забегали, он то скрещивал пальцы, то хватался за салфетку, которая мгновенно стала влажной.
– Понимаете, моими услугами пользуются очень известные люди. Знаете, у адвокатов и нотариусов принято вывешивать фотографии звездных клиентов, а я не могу – конфиденциальность. Даже рассказывать о них не имею права.
«Да он тщеславен. Отсюда и название клиники с собственным именем, и желание похвастаться знакомствами».
– Вопрос не о ваших клиентах. Вопрос о том, что вы делали в момент убийства Рудаковой?
– Я свободный мужчина и иногда продолжаю общение с клиентами вне клиники.
– В тот вечер вы тоже общались?
– Да.
– Сказали «а», говорите «б». С кем? Где?
– Я заезжал к одной из звездных пациенток. Но она ни за что не подтвердит это, потому что…
Мамонов умолк, вытирая лоб.
– Ты переспал с ней? – вмешался в разговор Валеев.
– У нас была близость, – выдохнул хирург.
– А может у тебя была близость с Рудаковой? – Валеев нагло взял салфетку, которой Мамонов вытирал пот, и демонстративно упаковал в конверт. – Мы это проверим.
– Вы хотите сказать, что если обнаружите на теле Рудаковой мою ДНК… Мы общались в тот день, она распускала руки, я ее сдерживал.
– А что вы так разнервничались, Геннадий Захарович? Если вы невиновны, вам нечего бояться, – сказала Петелина.
– Я спокоен, спокоен, – стал уговаривать себя врач.
– Фамилия и телефон звездной пациентки, – настаивала следователь. – Иначе вы становитесь главным подозреваемым, и я вас задержу на сорок восемь часов. Для начала.
Мамонов нервно постучал пальцами по столу, написал на листке имя и телефон и протянул следователю:
– Вот. Надеюсь, мы будем встречаться по другому поводу. Готов предложить вам свои услуги.
– У меня что-то не так? – с вызовом спросила Елена.
– Нет предела совершенству.
– Тогда займитесь своим животиком.
Мамонов смутился, стал перекладывать бумаги, наткнулся на рекламный буклет и протянул его следователю:
– Здесь описание наших процедур. Вам и вашим коллегам. Начните читать с пятой страницы – контурная пластика.
– А это для вас и ваших коллег. – из сумочки на стол переместилась брошюра Уголовного кодекса. – Начните читать со сто пятой статьи – умышленное убийство. И никуда не уезжайте, я вас вызову.
Петелина и Валеев покинули кабинет. Марат направился к медсестре, притягивая ее внимание наглым обезоруживающим взглядом. Он умел нравиться женщинам. Облокотился о стойку, прошелся взглядом снизу-вверх по женской фигуре, заглянул в глаза, выдержал паузу и спросил:
– Девушка, вы верите в любовь с первого взгляда или мне прийти снова?
Медсестра смутилась, а Валеев заворковал бархатным баритоном:
– Мне для спецоперации нужен халат медсестры. Такой, как у вас, неотразимая. Вы не откажете? Ваш начальник не возражает.
Девушка нервно затеребила пуговку на груди. Марат умоляюще закатил глаза:
– Только не сейчас, не снимайте, я растаю. Лучше подарите новый.
Смущенная медсестра достала из шкафа комплект: халат и шапочку. Валеев картинно приложил руку к сердцу:
– Я ваш должник. Какие колготки к нему посоветуете?
Медсестра вспыхнула и выставила ножку. Марат одобрительно кивнул:
– Черные, сногшибательный выбор.
Елена ревниво взирала на сеанс обольщения фигуристой пышечки, продемонстрированный ее мужчиной.
