Сергей Аркадьевич Сидоренко
За Калиновым Мостом. Битва за источник

– А за это царя благодари, с его богатырями, будь они все неладны,– ответил Соловей-Разбойник. – И если мы давно не виделись, это вовсе не значит, что я о тебе не думал.

– Я тоже скучала,– кивнула Яга. – Думала, что сгинул ты уже неведомо где!

– Да ну, брось! – отмахнулся Соловей-Разбойник. – Ты ведь знаешь, мы с тобой всегда будем! Так уж заведено. Сто лет, двести, для нас это не срок! Даже считать не хочется. Года идут, поколения сменяют друг друга, одни мы как были, так и есть.

– Может и поэтому мы до сих пор одни,– вздохнула Яга. – Время беспощадная штука!

С этими словами Яга взглянула на висевшие на стене часы с кукушкой, которые показывали верное время всего два раза в сутки, ведь стрелки замерли на них уже очень много лет назад.

– Не скажи! – усмехнулся Соловей-Разбойник. – Время вещь относительная! Ты, старушка моя, как прекрасной была, так ею и осталась!

– Я вот тебя метлой сейчас! – воскликнула Яга. – Нашел старушку! Тоже мне, молодец!

– Я серьезно! – сказал Соловей-Разбойник. – Таких как ты больше нет!

– Есть! – сказала Яга. – И лучше есть!

– Если бы! – вздохнул Соловей-Разбойник. – Даже там, за пустыней, я не сумел найти свое счастье! Весь Восток обошел, а толку никакого, хоть Восток – дело тонкое!

– Плохо искал! – усмехнулась Яга. – Счастье, Рахманыч, намного ближе, чем ты думаешь!

– Да неужели? – удивился Соловей. – И где же оно?

– Здесь! – ответила Яга. – В царстве нашем, на болотах!

– Если это та твоя подружка, то увольте! – запротестовал Соловей-Разбойник. – Она, конечно, замечательная, но не в моем вкусе! И вообще, как ты себе это представляешь? Меня и эту Кикимору?

– Успокойся, не о ней сейчас речь! – сказала Яга. – Хотя, она тоже довольно милая.

– Нет уж, увольте! – сказал Соловей-Разбойник. – И без твоей распрекрасной Кикиморы обойдусь! Жил без женской любви и заботы, и дальше проживу. Видимо одиночество – удел мой.

– Ты так говоришь, будто на болотах кроме кикимор больше нет никого! – сказала Яга.

– Ну а кто еще? – спросил Соловей-Разбойник. – Пиявки да лягушки?

– Василиса! – сказала Яга. – Девица красоты невероятной! Сидит там в тереме, принца дожидается.

– И откуда такая информация? – спросил Соловей-Разбойник.

– Прямиком из царского дворца! – ответила Яга. – Я как узнала, сразу подумала – а чего тебе, Рахманыч, одиноким быть? В самый раз для тебя вариант!

– И информатор все тот же! – кивнул Соловей-Разбойник. – Ветром прилетел, так же улетел и поминай его как звали! Ни здрасте, ни до свидания!

– Успеешь со своим дружком еще поболтать,– сказала Яга. – А сейчас слушай, что я тебе расскажу!

И Баба-Яга поведала ему все то, о чем говорилось на совещании в царском дворце. И конечно же, она описала все так красочно, что в глазах у Соловья-Разбойника вспыхнул неподдельный интерес.

– Караван, значит! – сказал он. – Замечательно! Просто замечательно! Ох, Костяная Нога, не просто так эти неруси к нам засобирались! И чего это их превеликий правитель так задергался?

– Мало ли? – Яга пожала изящными плечами. – Укрепление связей, торговый оборот, сам знаешь, сколько можно на этом сделать золота!

– И что, он на него себе вторую жизнь купит? – спросил Соловей-Разбойник.

– В смысле? – не поняла Яга.

– Слух идет по Восточной Земле, что султан уже одной ногой сама знаешь где находится! – сказал Соловей-Разбойник. – Чего это ему на смертном одре в голову стукнуло торговлю развивать, когда он того и гляди чалму свою отбросит?

– Не знаю! – сказала Яга. – Я вообще далека от политики! Главное то, что из-за этого Василиса без охраны останется, грешно, Рахманыч, такой шанс упускать!

– На болота твой агент тоже уже успел слетать? – поинтересовался Соловей-Разбойник.

– Зачем? – удивилась Яга. – Не зря же я о Кикиморе вспомнила!

– Её еще здесь не хватало! – проворчал Соловей-Разбойник.

– Ты, как я погляжу, не рад мне, Соловушка? – на лавке у стены словно из ниоткуда возникла Кикимора. Её зеленое платье все сплошь состояло из тины, бледное лицо с изящными чертами обрамляли зеленые волосы, а голову венчал венок из водорослей.

– Мы вас не ждали, а вы приперлись,– резюмировал Соловей-Разбойник.

– Могу и обратно уйти! – обиделась Кикимора.

– Он пошутил! – поспешно воскликнула Яга, метнув на Соловья-Разбойника уничтожающий взгляд.

– Кто бы говорил! – Кикимора обворожительно улыбнулась. – Как я погляжу, ты и на иноземной сторонушке недолго задержался!

– Нет там счастья! – кивнул Соловей-Разбойник. – В гостях хорошо, как говорится.

– Вот тут мы тебе счастье и отыщем! – улыбнулась Яга. – Заживешь, Рахманыч, не хуже всякого!

– Ага,– кивнул Соловей-Разбойник. – Добуду себе красавицу из терема на болотах, завяжу с темным прошлым!

– Ты Василису в виду имеешь? – Кикимора с удивлением посмотрела на него.

– Её самую! – кивнула Яга. – Давай, подруга, рассказывай, как к ней по твоим болотам добраться!

Если в изложении Бабы-Яги перспектива заполучить Василису была абсолютно безоблачной, то у Кикиморы картина вырисовывалась довольно-таки мрачная. И именно поэтому Василиса и томилась там, в самом неприступном месте трясины Тридевятого царства, чтобы всяким разбойникам с большой дороги неповадно было туда лезть. И плюс ко всему терем её по указу царя хорошо охранялся, для чего там день и ночь дежурил никто иной, а сам Добрыня Никитич. При звуках этого имени Соловей-Разбойник скривился так, будто его заставили отведать клюквы.

– А я говорила, что не так уж легко к терему пробраться! – кивнула Кикимора.

– И он не покидает пост? – спросил Соловей-Разбойник.

– Ну, если только по зову личной надобности! – ответила Кикимора.

– Ничего! – сказала Яга. – Скоро он его покинет надолго!

– А какая разница? – спросил Соловей-Разбойник. – Один богатырь, всего-то!

– Не забывай, как когда-то богатыри уже заставили тебя понервничать! – усмехнулась Яга.

– По-твоему, я тогда с ними не справился? – вспыхнул Соловей-Разбойник.

– Откуда мне знать? – пожала плечами Баба-Яга. – Я знаю только, что в тот вечер вы оба пришли ко мне малость побитые, а кое-кому даже зубной лекарь понадобился.

При воспоминании о том дне Соловей-Разбойник почувствовал, как его челюсть вновь свело судорогой.

– Да вечно так! – буркнул Соловей-Разбойник. – Ни одно дело с участием Лиха без потасовки не обходится! И прошу заметить, в тот вечер все тоже началось по его милости! А ведь было все тихо-мирно…

***

В деревенском трактире все было тихо-мирно, ровно настолько, насколько это вообще может быть в подобного рода заведении. Особенно вечером, когда практически вся мужская часть деревни собирается там, дабы отдохнуть от трудов праведных. И конечно же, Соловей-Разбойник и Лихо Одноглазое никак не могли пройти мимо без того, чтобы не заглянуть на этот праздник жизни.

– Рахманыч, ты пойми! – сказал Лихо. – Толпа дурней, разум которых затмило пиво! Чего еще нужно таким бродягам как мы, для полного счастья?

– Тут только один дурень,– сказал Соловей-Разбойник. – Который стоит сейчас рядом и уговаривает меня на грошовое дело, после которого долго ещё будет пыль столбом стоять! Овчинка выделки не стоит, дружище!

Соловей-Разбойник поглядел на своего старого приятеля. Сегодня Лихо Одноглазое выглядел как молодой парень, одетый в ярко красную рубаху и синие шаровары. На лице его красовалась повязка, закрывающая один глаз, словно у морского разбойника, коих Соловей уже успел повидать на своем веку.

– Рахманыч, у нашего народа две беды – это дураки и дороги! – сказало Лихо. – И мы с тобой как раз и будем дураками, коли не послушаем, о чем народ гутарит! Информация, сам знаешь, подороже золота будет! А уж коли ею грамотно распорядиться!

– И много ты там услышишь? – усмехнулся Соловей-Разбойник. – Сказ о царе нашем, да жалобы на очередные подати! Что нам с того?

– Не скажи, Рахманыч, ох не скажи! – воскликнуло Лихо. – Порой бывает, что из незначительных слухов можно узнать такое, что мир способно перевернуть!

Да, этого у Лиха Одноглазого было поистине не отнять – в добыче сведений равных ему не было – царь ещё рта раскрыть не успеет, чтобы очередной указ провозгласить, а Лихо, тут как тут, уже в курсе событий!

– Тебе бы у царя известия для народу писать! – вздохнул Соловей-Разбойник. – И пользы больше, и в царстве нашем спокойнее!

– Скучно! – заявило Лихо. – К тому же я не писец, а культурный, порядочный, воспитанный шпион!

– Надеюсь, я не стану жертвой твоего шпионажа! – вздохнул Соловей-Разбойник.

– Обижаешь, дружище! – сказало Лихо Одноглазое. – У меня принципы имеются!

– Лучше бы эти твои принципы не позволяли тебе вынюхивать все подряд по питейным заведениям! – сказал Солововей-Разбойник, отворяя дверь и входя внутрь.

Как и ожидалось, внутри было многолюдно – конец трудового дня. Хозяин едва успевал разливать по кружкам хмельное, ибо поток страждущих все никак не прекращался. Музыканты уже выступили, и теперь сидели у стены и считали выручку. Почтенная публика просила выступить на "бис". Группа мужиков в углу эмоционально резалась в карты.

– Ну, давай послушаем, что о нас говорят! – тихо сказал Соловей-Разбойник своему товарищу.

Это было их излюбленным делом – слушать самые последние слухи о самих себе. И порой можно было услышать весьма интересное. Он подошел к стойке, бросил монету и попросил кружку пива.

– Что, говорят, опять Соловей-Разбойник безобразничает? – поинтересовался он у сидящего рядом парня.

– Не знаю! – пожал плечами тот. – Я его не встречал.

– А то говорят, вроде как видели его? – спросил Соловей-Разбойник.

– Так не я ж видел! – мужик пожал могучими плечами. – А сказать можно все что угодно!

Тут Соловей-Разбойник краем глаза заметил, что Лихо подает ему знак. Соловей-Разбойник подошел к тому столу, где полным ходом шла игра в карты. Судя по всему, карточная баталия была в самом разгаре и ставки набирали обороты. Но друг звал его сюда явно не для того, чтобы предложить ему принять участие в игре и сделать дураками всех тех, кто в этот момент был в трактире.

– Чего тебе? – тихо спросил Соловей-Разбойник.

– Знаешь, Рахманыч,– прошептал Лихо. – Я, конечно, знал, что у этих смертных совести нет, но по ходу её у них с каждым поколением ещё меньше становится, если послушать, что они тут рассказывают! Раньше хоть врали, да не завирались!

– Тоже мне, открыл неведомую страну! – сказал Соловей-Разбойник. – Люди всегда врут, сколько ты на свете живешь, а так этого и не уяснил!

– Так от того и все их беды! – сказал Лихо. – А они сделали козлом отпущения именно меня! Ты сам послушай, потом уже думай!

Соловей-Разбойник послушал. И ещё послушал. И снова.

– Да! – сказал он. – Вынужден снять головной убор перед фантазией этих людишек!

– Ну вот, а я что говорил? – подтвердил Лихо. – Совсем совесть потеряли!

Вытерпеть можно было многое. И то, что согласно этим байкам Соловей-Разбойник воплощение всего мирского зла. И даже то, что живет он на грешном белом свете в гнезде на девяти дубах и имеет облик не то человека, не то страшной птицы с огромным клювом и когтями ему под стать. Но вот утверждение о том, что он якобы обе ноги имеет левые, и оттого у него походка кривая вытерпеть было уже невозможно.

– А ещё у тебя, оказывается, тайный гарем с блудницами есть! – подлил масла в огонь Лихо Одноглазое. – Ну и жук ты, оказывается, Рахманыч, гарем имеешь, а друга лучшего в гости не позвал!

– Ага! – мрачно кивнул Соловей-Разбойник. – И на какие-такие средства я этот гарем содержу, если я нищий голодранец?

– И вообще, надобно дать этому окаянному Соловью-Разбойнику коленом под зад, чтобы катился проклятый на все четыре стороны! – заявил один из игроков. Он имел крайне довольный вид, что объяснялось двумя вещами – солидным выигрышем на столе рядом с ним и волной хмеля, которая околдовала его разум и наделила уверенностью в том, что он способен совершить этот самый подвиг – дать Соловью-Разбойнику пинка под зад во всех четырёх направлениях.

Соловей-Разбойник без особого труда разглядел все те уловки, с помощью которых этот восседавший за карточным столом обманщик безо всякого зазрения совести околпачивал народ. Надо же, насколько слепы бывают люди, которых охватил азарт! Впрочем, так было всегда, и так будет всегда. Но только не сегодня!

– Ну что,– спросил обманщик. – Ещё играем?

Ответом ему было лишь угрюмое молчание – картежник всех ободрал, что называется, до самого основания.

– Ободрали простофиль, так и надо дуракам! – усмехнулся Лихо Одноглазое.

Народ в трактире заметно напрягся. А Лихо Одноглазое все не унимался. В этом был весь он – где бы он не появлялся, дело неизменно заканчивалось дракой. Равных ему в раздоре попросту не было. Закадычные друзья в один миг становились заклятыми врагами, весёлое застолье превращалось в потасовку, стоило только разбудить его – Лихо.

– Ты это кого тут дураками считать вздумал? – поинтересовался один из мужиков.

– Вас, кого же ещё! – удивленно воскликнуло Лихо. – Сегодня без денег остались, завтра и вовсе без портов будете! Да сами посмотрите!

С этими словами Лихо Одноглазое щелкнул пальцами, раздался звучный хлопок и из рукавов шулерской рубахи посыпались спрятанные там карты.

Тут уж всем и всё стало ясно.

– Ах ты, жулик паршивый! – взревел один из мужиков, который, надо полагать, проиграл больше остальных. Он схватил шулера за ворот рубахи и отвесил ему такую оплеуху, что тот отлетел к стене. Его помощники не стали стоять в стороне и смотреть, как их товарища бьют. Но и остальные проигравшие тоже не стали терпеть обмана. В двух словах – вспыхнула драка, в которой приняли участие все, кто присутствовал в трактире. Лихо Одноглазое сидел на пивной бочке и любовался на учиненный им беспорядок, благо посмотреть было на что. Раздавались вопли, всё здание содрогалось от ударов. Те, кто ещё совсем недавно провозглашали тосты за здоровье собутыльников, теперь награждали этих самых собутыльников увесистыми тумаками. Лихо Одноглазое потирал руки и подзадоривал драчунов, взяв на себя роль комментатора:

– Давай-давай! Удар! Ещё удар! Да, с такими кулачищами только на разборки ходить!

Время от времени из кучи дерущихся, пропустив мощный удар, вылетал особо невезучий драчун.

– Ну что это такое? – говорил Лихо Одноглазое. – Низкий сорт! Нечистая работа!

Незадачливый участник драки вытирал кровь с разбитого носа и вновь устремлялся в самую гущу событий.

– Граждане! – воскликнул Лихо Одноглазое. – В случае кризиса кладите зубы на полку, если, конечно, они у вас есть!

Эта драка, как и любая другая, быстро бы закончилась, ведь народ вспыльчив, но отходчив, однако с такими комментариями, конца конфликта явно следовало ждать ещё очень долго. Вскоре в ход пошла посуда и мебель. В воздухе замелькали стулья, пивные кружки устремились во все стороны, словно снаряды. Один из дерущихся выбежал на улицу и вскоре вернулся с внушительных размеров оглоблей, вот только воспользоваться ею толком не успел – получив удар он в бессознательном состоянии вылетел на улицу, и его оружие устремилось туда же. Кругом царил хаос. Трактирщик, по началу предпринимавший попытки спасти заведение от погрома, теперь спрятался за стойкой. Забрался он туда сразу же после того, как на его робкую просьбу "прекратить рукоприкладство" прямо в глаз прилетела пивная кружка. Жалобно тренькнула балалайка, разбившись об чью-то голову. Гусли с таким же печальным аккордом повторили её участь.

– Ух и знатная драка! – на стойку запрыгнул Лихо Одноглазое, потирая от удовольствия руки.

– Тикать бы уже отсюда пора! – заметил Соловей-Разбойник, который по-прежнему сидел за стойкой, и пользовавшись тем, что трактирщику до происходящего вокруг нет абсолютно никакого дела цедил пятую по счету кружку пива.

– Да погоди ты! – с досадой отмахнулся Лихо Одноглазое. – Сейчас самое интересное начнется!

Как оказалось – насчет интересного он словно в воду глядел. С грохотом распахнулись обе створки входной двери и в заведение вошли два новых посетителя. При их появлении драка мгновенно затихла.

– Я так понимаю, Алеша, квасу мы сегодня с тобой не выпьем! – изрёк Илья Муромец, оглядывая царивший в трактире бардак.

– А так хотелось! – разочарованно вздохнул Алёша Попович.

– Илья Иванович! – к Илье Муромцу подошел менестрель. – Вы только взгляните – такую вещь загубили!

Он показал богатырю то, что осталось от его гуслей.

– И кто же всё это начал? – сурово поинтересовался Алёша Попович.

Толпа виновато молчала. Все в пылу драки позабыли причину её начала, и теперь смотрели по сторонам и друг на друга. У все словно разом спала пелена с глаз.

– Ну и? – снова спросил Алеша Попович. – Так и будем в молчанку играть?

Илья Муромец повторно оглядел разгромленное помещение трактира. Его взгляд остановился на двух друзьях.

– Знаешь, Алексей, я догадываюсь, кто тут источник всех бед!

– Не гони волну! – тут же ответил Лихо Одноглазое. – Мы с моим другом вообще не при делах!

– Да неужели? – спросил Илья Муромец, и взгляд его при этом не сулил ничего хорошего. Они стояли друг напротив друга, Соловей-Разбойник и Лихо Одноглазое, и два славных сильномогучих богатыря. Казалось, ещё немного, и между ними проскочит разряд молнии, настолько велико было напряжение.

– Мы всего лишь пришли пива выпить! – сказал Соловей-Разбойник. – И так же спокойно уйдём!

– Ну уж нет! – сказал Илья Муромец. – Никуда вы отсюда не уйдете!

– И вообще, пить – вредно! – добавил Алеша Попович.

– Хватит пыль в глаза народу пускать, Соловушка! – Илья Муромец хрустнул кулаком. – Пойдём по-хорошему! Во дворцовой темнице тебя и твоего друга уже заждались!

Все присутствующие так и замерли, раскрыв от удивления рты и смотря на Соловья-Разбойника во все глаза. Неужели это и есть тот самый неуловимый Соловей-Разбойник? Грабитель караванов, бандит с большой дороги, гроза всех сокровищниц? Да быть того не может!

– Что, не ждали? – улыбнулся Соловей-Разбойник. – А вот он я! Чудище крылатое, на человека не похожее, на девяти дубах обитающее!

Всем стало здорово не по себе. Ведь если это и правда Соловей-Разбойник, и он слышал всё то, что про него тут говорили – ох и не сладко же всем теперь придется! Некоторые, глядя на него испуганно перекрестились. Всем стало ясно – сейчас тут такое начнется, что недавняя драка и рядом не стояла!

– Рахманыч, у нас проблемы! – сказал Лихо Одноглазое.

– А я тебе говорил, что надо ноги делать, пока не поздно! – проворчал Соловей-Разбойник. – Так что не жалуйся теперь!

– Учтите, если сдадитесь добровольно, это вам зачтется! – предупредил Илья Муромец.

– Врешь, не возьмешь! – рявкнул Лихо Одноглазое.

– Ну, тогда потом не жалуйтесь! – воскликнул Алеша Попович. – Мы вас предуп…

Договорить он не успел – вновь раздался хлопок и богатыря припечатало к дверному косяку, да так, что дерево хрустнуло.

– Не мы начали эту драку! – рявкнул Соловей-Разбойник.

С этими словами он набрал в грудь побольше воздуха.

– Уши! – рявкнул Илья Муромец, догадываясь, что сейчас будет. – Уши берегите!

Если у кого-то из присутствующих ещё имелись сомнения, то теперь все целиком и полностью убедились в том, что перед ними Соловей-Разбойник. Да и как тут было не убедиться? Ведь он пустил в ход свое самое страшное оружие – от первой его звонкой трели кружки мгновенно рассыпались в труху. Впрочем, другая посуда тоже не избежала этой участи. Люди, зажав ладонями уши, катались по полу и пытались найти укрытие, спрятаться от этого разрушительного звука. Свист Соловья-Разбойника тысячей раскаленных стальных лезвий проникал в голову, разрывая барабанные перепонки. Окна не выдержали, стекла в них со звоном лопнули, гулко захлопали резные ставни. Но кошмар длился недолго – свист Соловья-Разбойника постепенно смолк.

– Ну все, Соловушка, спета твоя песенка! – выдохнул Илья Муромец.

Вид у него был откровенно неважный – нагрудник погнулся, шлем сорвало с головы, волосы растрепались. Алеше Поповичу тоже досталось и он, страшно сквернословя, поднимался с пола.

– Илья, берем их, пока опять не началось! – прохрипел он. – Не медли!

Голова у богатыря шла кругом, в глазах двоилось, мысли путались. Звуки до него доносились словно через пуховую перину – свист Соловья-Разбойника и для него даром не прошел. Он попытался бросится на Лихо Одноглазое, но раздался хлопок, и богатырь, споткнувшись на абсолютно пустом и ровном месте, бесславно растянулся на полу.

– Чтоб тебя! – выругался он, вскакивая на ноги.

Снова раздался хлопок. Алеша Попович отскочил в сторону, уворачиваясь от той неведомой силы, схватившей его за ноги. Снова хлопок, богатырь отпрыгнул в сторону. Голова болела, и это мешало ему и поэтому он пропустил запущенный в него стул. Грудь Алеши отозвалась болью, но богатырь этот удар выдержал. Соловей-Разбойник снова набрал в грудь побольше воздуха, Илья Муромец сразу понял, что за этим последует. Богатырь стремительно метнулся к нему и, прежде чем Соловей-Разбойник успел применить свой действительно страшный навык разрушительной силы, кулак Ильи поразил его точно в челюсть. Рахманыча отбросило к стене, он врезался в неё, но смог устоять на ногах. Его рот наполнился кровью. Он сплюнул, набрал в грудь побольше воздуха, два богатыря уже приготовились к худшему и… Вместо разрушительной трели Соловей-Разбойник издал лишь шипение, не причинившее никому никакого урона.

– Рахманыч, что же ты? – воскликнул Лихо. – Свисти, чтоб тебя!

– Я пытаюсь! – рявкнул Соловей-Разбойник. Однако очередная попытка увенчалась точно таким же успехом, как и предыдущая.

– Что, Соловушка, самочувствие не очень? – улыбнулся Илья Муромец.

– Издевается ещё! – буркнул Соловей-Разбойник. Он бы тоже улыбнулся в ответ, но ему сейчас было нисколько не до улыбок, и самое главное – ему совершенно не хотелось демонстрировать дырку в том месте, где ещё совсем недавно рос один из зубов.

– Ну что, сдаваться будете? – спросил Алёша Попович.

– Русские не сдаются! – рявкнул Лихо Одноглазое.

Вновь раздался хлопок, но богатырь даже не дрогнул.

– Кончилась твоя сила проклятая! – сказал Алеша Попович.

– Да неужели? – Лихо Одноглазое улыбнулся с таким видом, что богатыри сразу поняли – от него стоит ждать очередной подлой уловки.

– Что за… – начал было Илья Муромец, заметив, что Соловей-Разбойник молча указал пальцем на потолок. Вид у него при этом был торжествующий. И в то же самое мгновение сверху донесся громкий треск. Богатыри подняли голову и успели увидеть, как на них падает бочка с квасом, сорвавшись с треснувшей полки, на которой она тихо-мирно лежала до настоящего момента. Они успели только увидеть. Больше, к своему великому сожалению, они ничего не успели. Даже выразить свои праведные эмоции, поскольку в следующий миг бочка рухнула на них, придавив к полу. Дерево не выдержало и вдобавок ко всем их бедам богатырей залило квасом. Илья Муромец, отплевываясь, встал.

– Куда они испарились?! – взревел он, оглядывая разгромленный трактир. – Опять ускользнули!

Ставни одного из разбитых окон тихо поскрипывали. Этот звук был прекрасно слышен в царившей вокруг тишине, прямо указывая на то, в каком направлении скрылись два закадычных друга.

– Зато кваса попили! – с досадой в голосе произнёс Алеша Попович.

Да, этот вечер двое прославленных сильномогучих богатырей запомнили надолго, по той простой причине, что их репутация оказалась подмочена в буквальном смысле этого слова.

***

– Надолго мне этот вечер запомнился! – проворчал Соловей-Разбойник. – Особенно после того, что было потом – я этих зубных дел мастеров терпеть не могу!

– Потому, что ты их жутко боишься! – хихикнула Кикимора.

Судя по его выражению лица, Кикимора со своей догадкой угодила точно в точку.

– А давай я тебе тоже зуб вышибу? – предложил ей Соловей-Разбойник. – И потом посмотрю, как ты это вытерпишь? Удружил меня тогда Илья Муромец, знатно удружил! Так что, если эту вашу неземную красавицу действительно охраняет кто-нибудь из богатырей – тем лучше для меня, и хуже для него!

– Успокойся! – сказала Яга. – Никто её охранять не будет! И вообще, тебе нужно встретиться с девицей, а не с богатырем! Мало тебе царской награды за твою голову?

– Подумаешь! – фыркнул Соловей-Разбойник. – Всего раз хватил лишку, а царь награду объявил за мою буйну башку! Да и видел я эту награду – стыд один, да и только! Назначили жалкие гроши и думают, что меня кто-то будет искать и ловить за такие копейки!

– Поверь, рано или поздно смельчаки найдутся,– вздохнула Яга.

– Как найдутся, так и потеряются! – отмахнулся Соловей-Разбойник. – Значит, говоришь, Василиса будет без охраны?

– Да,– кивнула Яга.

– Ну, в таком случае, грех не попытать счастья! – сказал Соловей-Разбойник.

Тренировочный полигон царской богатырской дружины

Те, кто говорит, что быть сильномогучим богатырём это слава, почёт и уважение, не ошибаются. Вот только никто не знает, что путь к этому почёту довольно-таки тернист. Потому что богатырская служба, это ещё и тренировки. Причем, тренировки такие, что порой приходилось работать по несколько суток, без сна и отдыха! А вы что думали? Что богатырями рождаются? Увы, нет. Ими становятся. И становятся далеко не все – лишь единицы из нескольких сотен претендентов имеют врожденный дар, ту самую богатырскую силу, о которой на Руси испокон веков слагают легенды. И вот, чтобы пробудить в них этот дар, эту силу, необходимы тренировки, почти без сна и отдыха. Новичок должен пролить на полигоне пот, кровь и слёзы, прежде чем стать истинным мастером богатырского искусства. Вот и сейчас, Илья Муромец смотрел на новых претендентов в богатырскую дружину, которым ещё только предстояло в полной мере познать все тяготы, невзгоды и лишения богатырской службы. В одной из стен, огораживающих полигон, торчало бревно. Дерево пробило камень насквозь. Другое дерево валялось тут же – ствол его был буквально разорван. Весь полигон был усыпан связанными в узел стальными прутами, гнутыми щитами и сломанными мечами.

Раздался треск и грохот, и один из тренировочных манекенов рухнул, не выдержав натиска другого новобранца.

– Третий за неделю! – к Илье Муромцу подошел Алёша Попович. – На этих новобранцев инвентаря не напасешься!

– Твоя правда! – задумчиво проговорил Илья Муромец, глядя на новичков.

– Бестолковое пополнение! – буркнул Алеша Попович. – С ними ещё работать и работать!

Двое богатырей оглядели разгромленный полигон.

– Илья, смотри, кто к нам пожаловал! – Алёша Попович кивнул в сторону ведущей к полигону дороги. На ней был виден всадник на белом коне, который нёсся к полигону во весь опор, не жалея этого самого коня.

– Елисей! – сказал Илья Муромец, вглядываясь в даль. – Опять поди с новостями пожаловал!

– Надеюсь, что на этот раз они у него будут лучше, чем предыдущие! – сказал Алёша Попович.

Тренировочный полигон богатырской дружины был территорией закрытой, отрезанной от внешнего мира, поэтому информация сюда поступала лишь приходящими на полигон богатырями, да с царским писарем Елисеем.

– Интересно, что у них там за день нашего отсутствия произошло? – задумчиво спросил Илья Муромец.

– Опять, наверное, эти двое объявились! – ответил Алёша Попович.

– Типун тебе на язык! – в сердцах воскликнул Илья Муромец.

– Чего гадать, Илья Иванович? – к богатырям подошел командир полигона. – Посмотрим, чего сам скажет!

Весть Елисея оказалась близка к догадке Алеши Поповича – она действительно имела отношение к Соловью-Разбойнику, только на этот раз его нужно было не ловить. От него нужно было защитить идущий в Тридевятое Царство торговый караван.

– Вовремя к нам заморские гости пожаловали! – с досадой в голосе сказал Алёша Попович.

– И не говори! – кивнул Илья Муромец. – Этот свистун, будь он неладен, не один караван не упустит, если вспомнить, сколько горя от него нашим купцам вытерпеть пришлось!

– Когда отправляемся? – спросил Алёша Попопич.

– Царь велел, не откладывая! – сказал Елисей.

– Ну, как всегда! – вздохнул Илья Муромец.

– Вам времени только на сборы! – сказал Елисей. – К прибытию с болот Добрыни Никитича вы уже должны быть готовы к тому, чтобы выйти в направлении границы.

– А когда караван иноземный прибыть должен, это известно? – спросил Алёша Попович.

– В указе говориться – ждать его прибытия в обозначенном месте! – сказал Елисей.

– Хорошо хоть, что в саму пустыню не послали,– сказал Илья Муромец. – Уж я её, будь она неладна, терпеть не могу!

– Согласен! – кивнул Алёша Попович.

– А когда он прибудет – это большой вопрос! – с досадой в голосе сказал Илья Муромец. – Сидеть в этой парилке незнамо сколько!

– Мое дело – приказ передать! – развёл руками Елисей. – Царь велел как можно скорее выдвигаться!

– Ну, коли велел, куда деваться-то? – резонно заметил Алёша Попович. – Приказ, есть приказ.

– Коней ваших подготовить? – спросил командир полигона.

– Да,– кивнул Илья Муромец.– Мы отправляемся. Только в казарму по пути заедем, за снаряжением.

Оба богатыря прекрасно понимали, чем вызвана такая спешка – нужно было встретить иноземный караван раньше, чем это сделает Соловей-Разбойник, либо кто-нибудь ещё из этой компании. Илья Муромец и Алёша Попович без лишних слов и долгих прощаний вскочили на своих коней и лошади сорвавшись с места в карьер скрылись в облаке пыли. Елисей посмотрел им вслед, пришпорил своего коня и устремился в сторону царского дворца. Нужно было доложить царю о том, что что его поручение было передано в точности и что богатыри уже приступили к выполнению задания.