Сергей Аркадьевич Сидоренко
Рассказы
Два одинаковых разных человека
Мой брат всегда был мне полнейшей противоположностью, по характеру, разумеется, внешне же нас иногда путали, как вы наверное уже догадались – мы близнецы. Он – усердно учится где-то там в престижном университете, а я работаю на автобазе водителем. Не дай Бог нам влюбиться в одну и ту же девушку. Конечно, учитывая наши кардинально разные предпочтения и взгляды на жизнь – это вообще невозможно. Он аристократ, а я простой парень, он всегда ходит в выглаженном с иголочки костюме, а я предпочитаю спортивный стиль. Его руки все время ухожены, а в мои уже прочно въелся солидол. Такие мы одинаковые, и в то же время совершенно разные. И с лучилась с нами из-за этого невероятная история. Близнецов не только в книжках и в кино путают, в жизни тоже, и дернула нас нелегкая на первое апреля поменяться ролями!
Утро началось со звонка в дверь, я разглядывал свое отражение в зеркале – оно было небритым, злым и невыспавшимся. Открыв дверь, я сначала подумал, что опять нахожусь перед зеркалом, лишь потом я сообразил, что отражение одето не в старую майку и штаны, а в красивый костюм, что пахнет оно духами, а не перегаром (вы не подумайте я совсем не пью, вчера был второй раз в жизни – мой юбилей, двадцать лет) Лицо отражения выбрито, волосы причесаны. Брат во всей лучшей форме стоял на пороге и улыбался.
– О-о-о-о,– протянул он. – Понятно, чем ты вчера занят был!
– Прекращай издеваться,– буркнул я сторонясь и пропуская его в комнату. – И так голова болит.
– Не надо тебе было так сильно то все-таки…
– Брательник, ну неужели ты пёрся в такую даль только ради того, чтобы читать мне нотации? Ты это брось, я нисколько не поверю!
– Нет, не нотации, а кое-что получше,– далее он выдал совершенно безумную идею.
Я только диву давался. Этот тихоня оказался вовсе не тихоней, а самым форменным тихушником – он предложил на первое апреля нам обменяться с ним местами и всех разыграть.
– Риска разоблачения никакого,– убеждал меня он. – Мы с коллективом собирались в ресторан, у одного из наших день рождения, вот ты за меня и пойдешь, а потом я приду, вот смеху то будет!
Ну а я что? Я ничего, все-таки брат редко о чем-то просит, так что грех отказываться! Да и потом – мы с братом вместе последний раз только в школе менялись местами на приеме к медсестре. Он, уколов, видите ли, боится. Нам родители для различия косынку дали. Как вы уже поняли, косынку на шею повязывал я, и шел во второй раз. Так почему не поменяться и теперь? Вот только это будет немного затруднительно.
– Жора,– я в сомнении посмотрел на брата. – Сейчас не школа, и косынкой мы поменяться не сможем, ты посмотри на меня, какой я, а какой ты!
– Да ерунда,– отмахнулся он. – Ты проведешь день у стилиста, за мой счет, а я проведу день в твоем гараже!
– Во! – хохотнул я. – Заодно там все в порядок приведи!
Мы вдвоем рассмеялись. Кто же знал, что у этой невинной забавы окажутся столь далеко идущие последствия!
Первое апреля я встретил не как обычно. Мы с братом поехали в салон красоты. В салон! Красоты! Со мной там возились как с привередливой дамочкой, маникюр, стрижка, укладка… Маникюр! А братцу тем временем было ох как несладко! Одна лишь мысль о том, что он, такой аккуратист и чистоплотный, человек, который терпеть не может грязи, копается в моем гараже, заставляла меня еле сдерживаться от приступов хохота. Да уж, братишка, это тебе не престижный универ! Со мной там возились незнамо сколько, но когда я посмотрел в зеркало, то оттуда на меня глядел мой брат – костюм, блестящие туфли, идеальный побор и гладко выбритое лицо.
"Да, Серега – подумал я. – Тебе хоть сейчас на свадьбу!"
Я тогда и не подозревал даже, насколько близок был к истине.
***
В гараже брата было просто НЕВЫНОСИМО грязно! И этот человек – мой с позволения сказать брат! Что же у них тут вчера было? Ясное дело – гуляли! Какая деградация, какое бескультурье – пить спиртное. В высшей степени отвратительно. Кругом были разбросаны обрывки газет и всякий хлам. Мне противно было прикасаться к опорожненным бутылкам и мятым одноразовым стаканам, я вынес бутылки на помойку, и по мере своих сил навёл порядок. Видела бы сейчас меня моя невеста… Единственное что здесь было разложено по местам – это инструмент. Господи, неужели этот неряха хоть в чем-то придерживается порядка? Ящики стояли открытыми и топорщились непонятного вида железками на каждой из железок были цифры – 10-12, 14-16, самая большая штуковина нумеровалась цифрами 22-24. Я взял её в руку – тяжелая, такой и человека можно убить, наверное. Я положил ее обратно. Единственное что мне было тут знакомо – это отвертка, их тут было нереально много, вернее отвертка была одна, но к ней прилагалось множество наконечников, я даже не подозревал, что такие бывают. И что ими крутят интересно? Приборы… Масса приборов и ничего непонятно… Что ими меряют? Плакаты звезд прошлого на стенах. Как можно это слушать? Ведь есть же классика, Бетховен, Лист, Бах… Гордость мировой музыки! А тут – Виктор Цой, Кинчев, Кипелов, Бутусов, Башлачев, Высоцкий, Шевчук, Юрий Клинских, Никольский, Николай Расторгуев и совершенно непонятно каким образом затесавшийся в эту компанию Андрей Макаревич. Ну и вкусы у брата! И почему наши пути так кардинально разошлись? Стены помимо плакатов были покрыты надписями типа: каждой собаке – палку и кость, и каждому волку – зубы и злость, скованные одной цепью, связанные одной целью и солнце тело мое жгло, ветер волосы трепал, но я смысла жизни так и не узнал. Над входом красовался странный вопрос – что такое осень? Ответа не было. Я устало плюхнулся на сидение стоящих в гараже «жигулей». Водительское зеркало бесстрастно отразило моего старшего брата – грязное лицо, растрепанные волосы. Как ужасно, но дело того стоит. После уборки тут стало в разы приятнее. Даже рок-музыканты на стенах, и фразы из их песен придавали некую атмосферу уюта. В гараже словно бы жил рок-н-ролл. Который я так не переношу, все-таки.
***
Я зашел в родные пенаты – в гараж, то есть, и увидел зрелище достойное богов: мой братишка сидел на водительском месте моей «шестерки» и смотря на себя в зеркало чуть не плакал. Но следует отдать ему должное – в гараже был идеальный порядок, а он стал точной копией меня. Надо же, как один день на новом месте сильно меняет человека!
– Это просто ужас! – возмутился он, вставая мне навстречу. – Ужас!
– Что ты тут ужасного нашел? – улыбнулся ему я, стряхивая несуществующую пылинку с идеально чистого пиджака.
– Ты первосортный неряха!
– А ты первосортный зануда! – смеясь парировал я.
– Да уж,– ответил Жора. – Видела бы нас сейчас наша мама.
– Опять бы перепутала!,– я расхохотался. – Пошли домой, труженик, до кондиции тебя будем доводить!
– Опять уборка?
– Душ!
После того как мой брат принял душ и вырядился в мою одежду он и вовсе стал неотличим от меня.
– Ну что,– не так уж все и плохо,– констатировал он глядя на себя в зеркало. – Только волосы растрепаны.
– Входи в образ,– подбодрил его я. – Привыкай.
– Как ты можешь жить так?
– А вот так и живу, от получки до получки.
Потом последовал инструктаж сторон. Я ознакомил брата с моей жизнью, а он меня со своей, всё понемногу – как нас называют друзья, как зовут друзей, что они любят, но вы понимаете. Схватывал мой братишка все на лету, и проверку мы устроили тут же – он вышел на балкон, и поболтал с соседом:
– Здорово, Кузьмич!
– Привет, Серега! Что, в гараже возился весь день?
– Да с мужиками устроили вчера фуршет, тебя позвать хотели…
– Да я Настьку с жабой на курорты провожал!
– С жабой?
– Ну чего ты, Серый, склерозу подхватил? С тёщей, чтоб ей там минеральной водой захлебнуться блин, любимой маме!
– Давай закурим что ли ? – предложил сосед. – При жабе дома вообще не подымить было, все она орала, что аллергия у нее.
Тут мой братик словно с размаху налетел на стенку:
– Да я это…, – он мельком глянул на меня и я молча показал ему кулак: закуривай и не вякай!
Брат закурил, неловко затянулся и закашлялся.
– Е-мое, Серега,– удивился сосед. – Что с тобой сегодня? Как подменили прямо.
– Извини,– ответил Жора. – Настроения нет, пойду-ка просплюсь.
Он зашел в комнату и сразу побежал в туалет. Изнеженное существо, ей Богу!
– Я на это не подписывался,– прохрипел он из-за двери, но не успел продолжить, его опять накрыло. Наконец он вышел, бледный, но более менее вменяемый.
– Нет, с меня хватит,– он устало плюхнулся на диван. – Я не смогу и дня так прожить, твоей жизнью…
– Молчи босота! – рявкнул на него я. – Сам предложил и сам же пятки смазываешь? Нихрена! Меня хрен знает сколько маникюрили и педикюрили, как Бориса Моисеева, ради твоей затеи, и теперь я из принципа ее закончу! Ты всю жизнь меня бесил своим этим поведением, я всю жизнь мечтал, чтоб у меня брат был не мямлей, а мужиком, так что заткнись, или я тебе ей Богу на всю жизнь это устрою!
Спор решился быстро, взаимообучение продолжилось. Вы не поверите, я учил его курить! Но я тоже натерпелся. Дабы отыграться за курево, Жора начал учить меня поведению за столом. Я сидел как дурак с двумя здоровенными справочниками, которые прижимал локтями к телу, и ел суп. Стоило растопырить руки, книги падали на пол. Плюс ко всему, держать ложку двумя пальцами оказалось адски неудобно, рука дрожала как с похмелья, суп проливался в тарелку. Я время от времени громко ругался, а брат кашлял, но дело у нас шло. Где он только этого нахватался? В нашей семье конечно все было культурно и как полагается, но с книгами прижатыми локтями к телу никто не обедал. Дальше больше – с одной из книг на голове меня заставили ходить по комнате. Господи, за что мне всё это? Я ему что, в манекенщицы готовлюсь?
– Все,– брат выплюнул окурок в пепельницу. – Я больше не могу.
– Я тоже,– книга шлепнулась на пол.
– Ну, ходишь ты уже получше.
– А ты блевать от курева перестал.
Я вышел на балкон и не глядя вытряхнул пепельницу. Снизу незамедлительно раздался вопль бабульки, которая оказалась не в том месте и не в то время. Я быстренько ретировался с балкона. Моим глазам предстал довольный брат, которому затея вновь начала нравится.
– Ну все, время. Мне, то есть уже тебе, пора в ресторан.
– Лады. А ты бери мою машину и дуй на базу, там у Кузьмича сегодня отъезд его кобры с жабой отмечают, повеселись.
– Ну что за жаргон, я же миллион раз говорил тебе…
Я хлопнул брата по плечу.
– Да не нуди ты, у тебя это прекрасно получаться стало в свете последних событий!
Для полноты картины мы обменялись даже телефонами. Плюс на руке у меня были часы брата. Вот где, собственно, логика? Зачем таскать часы, когда есть телефон? Вышли во двор и договорились встретится на этом же месте в семь часов.
***
До работы брата я добрался с черепашьей скоростью. Мотор "шестерки" ревел, хрипел, даже срывался на визг, но машина все равно тащилась медленнее, чем хотелось бы. Я вдавил газ в пол до самого предела, но она все равно не желала ехать быстрее. На подъезде к огромным воротам из-под капота и вовсе повалил пар. Я еле-еле смог доехать до того места, где мой брат оставляет свою развалюху. Тихий ужас. Как он может ездить на ЭТОМ?
– О, Серый приехал! – ко мне подошел тот самый мужчина, куривший на балконе. – Чегой-то с твоей лайбой?
– Да хрен ее знает,– отвечал я на манер брата. – Еле доехал сюда.
– Ну-к, давай посмотрим,– он поднял капот, минуту помолчал, посмотрел на меня, под капот, потом снова на меня.
– Это как же ты ее так насиловал? – удивленно спросил он.
– Да никак, елы-палы! – ответил я. – Сел, завел, и на тапочку дал, давил, давил, а она все равно ползет!
Кузьмич заглянул в салон.
– Так ты чего, всю дорогу на первой скорости ехал? – расхохотался он. – Хорош ездюк! Да что это с тобой сегодня?
Я не нашелся, что ответить. Какие еще скорости? Почему первые? На моем «форде» этого в помине нет, сел двинул рычаг вперед и езжай. А тут скорости какие-то непонятные… Я стал осматривать базу. Грузовики, разбросанные тут и там запчасти… Как можно работать в таких условиях? И сколько за такую работу платят?
Кузьмич и я подошли к столу. М-да. К такому меня Сергей не готовил. Водка. А я ведь не пью. Я и курю то без пяти минут. Неожиданно впервые в жизни я обозлился на себя – то же мне, мужчина, водки испугался! Выпью капельку, не умру.
– Ну, мужики! – провозгласил Кузьмич. – За отъезд Настьки и жабы моей в санаторию, за здоровьем поправляться, мы с вами тоже поправимся! Только они клизмами, а мы – беленькой! Будем здоровы!
Все подняли рюмки. Я тоже. Меня вновь сковала нерешительность. Но тут мне помогла удачная идея – представить, что это вода! Ну, я и представил. И тут же все представление рухнуло – "вода" понеслась по пищеводу огненным водопадом лавы, дыхание сбило, я начал хватать ртом воздух, кашлять, в желудке бушевал такой пожар, будто там Герострат храм Артемиды поджег. Кто-то услужливо подсунул мне огурец, и я доверился инстинкту самосохранения – закусил и наконец-то отпустило.
– Да что с тобой? – Кузьмич удивленно посмотрел на меня. – Пьешь, как будто впервые в жизни.
Как не печально, именно так оно и было. Тем временем Кузьмич провозглашал очередной тост:
– Итак,– сказал он. – Выпьем за то, чтоб моей жабе там хорошенько прополоскали ее бездонную утробу!
Тут меня накрыло:
– А также за ее удачное путешествие в чудесный мир очищения прямой кишки! – выдал я.
Все взорвались хохотом и аплодисментами. А до меня только сейчас дошло, что я сморозил.
– Все! – заявил я. – Я больше пить не могу!
Но хор голосов сломил мое жалкое сопротивление, и вторая доза спиртного потекла в мой протестующий желудок. Вторая пошла полегче. Боже, я уже начинаю мыслить, как самый настоящий алкоголик.
Я уже на горьком опыте знал, что надо закусить и не глядя взял с тарелки что попало под руку, откусил кусок. Откусил и завопил как безумный. Это оказался перец. Организм сейчас требовал только одного – воды и как можно скорее! Я увидел стакан, от шока я совершенно забыл обо всем и опрокинул стакан в горящий огнем рот. Только там оказалась вовсе не вода… Я вскочил на ноги и тут они отказались меня слушаться. Странненько-престранненько, я ж выпил то немного совсем… Ой мама.
– Серому не наливать! – донесся голос Кузьмича. – Он сегодня что-то не в форме!
И он рассказал, как я сюда добирался. Застолье взорвалось хохотом. Тут выяснилось, что спиртное благополучно закончилось. Я собрал в кулак остатки мыслей, дабы обрадоваться сему факту, но обрадоваться мне не дали.
– Серёжа,– проговорил заплетающимся языком Кузьмич. – Дернули за добавочкой!
– Нет, – я начал вырываться из его рук. – Не заставите прогибаться под капризы господ! Ха-мы!!! Не поеду под действием змея зеленого!
– Не ори! Я за рулем! Пьяным море по колено! – с этими словами он запихнул меня в машину.
– Кузьмич, ну куда мы в таком виде,– пролепетал я.
– Молчать! – заявил он. – Я компадом парадную! Я коммадом парадую!
«Шестерка» едва не снесла дорожный знак с изображением кирпича на красном фоне и покатила дальше.
– Прокатила, прокатила, прокатила,– вдруг заголосил Кузьмич. – Прокатила и з-з-з-заставила-а-а-а страда-ать! Если б был бы я страшнее кро-к-кодила! Ик, я бы смог поступок этот оправдать! И-и-и-и если б знал, что ничего мне не светило, я тогда бы н-н-не дарил цвяа-а-а-точки ей! Прокат-т-тила, прокатила, прокат-тила, как кассету за чет-тыр-над–цать рубле-е-е-е-ей!
Вокальную партию неожиданно заглушил вой сирен.
– Кузьмич,– испуганно пробормотал я. – Это что, милиция?
– Спокойно! Сядем щас! – проорал он культовую фразу из кинофильма.
Тут нас подрезала патрульная машина и последовал удар. И лишь только тогда я вспомнил, что я был не пристегнут. Я попытался вылезти из машины, меня схватили чьи-то руки, я попытался освободиться, чтобы объяснить, что я немножко выпил и соображаю адекватно, как тут на мою голову обрушился второй удар, и стало темно…
***
Ну и колеса у братишки! Чтоб я так жил! Правда музыка не для меня – нет, ну как можно слушать такие сопли? Хорошо еще что я захватил свой диск, сердцем чувствовал, что понадобится. Из динамиков послышалась просьба рассказать историю этого мира и удивиться количеству прожитых лет. Вот это то, что надо. Диск стоил уйму денег, подарочное издание. Под бодрую музыку я в момент домчался до ресторана!
Ресторан поражал. Я бывал в таких не побоюсь этого слова, роскошных заведениях только на дни рождения родителей, или, когда начальство приглашало весь персонал базы на праздники. В помещении было ослепительно. Другого слова я подобрать не смог. В углу на сцене расположились музыканты. Еда была то, что надо. Такого великолепия я ни в жизнь нигде не видел. Все так, с шиком. Но не удивляемся, играем роль аристократа! А то тут сразу поймут, что для меня это все в диковинку.
Встретили меня там как родного, о подвохе и не догадались. Мы чинно уселись за стол. Мама родная, чего тут только не было… Чтоб я так жил! Я с трудом подавил в себе желание наброситься на еду. И все эти ботаники – нет бы им есть, они сидят и болтают! Особенно именинник – он, по моему, мог потягаться даже с бабой Нюрой из третьего подъезда. Из всего увиденного я сделал вывод – есть тут никто не собирается. Зачем тогда на столе столько вкусностей? И выпивка… По рассказам брата они там все сплошь и рядом правильные. Спрашивается – зачем столько алкоголя? Типа для престижа, наверное – смотрите, дескать, какие мы богатые буратины. Ход мыслей прервал голос:
– Жора,– спросила миловидная девица сидящая справа. – Тебе понравился Дюма?
Я ушел в кратковременный ступор – к такому меня брат не готовил. И я ляпнул первое что пришло в голову:
– Простите, я еще не попробовал этот салат!
Девчонка округлила глаза:
– Гошенька, что с тобой сегодня?
– В самом деле, Георгий, ты перезанимался,– глубокомысленно изрек парень слева. – Дюма, это писатель!
Писатель?! Во блин! Сценарий покатился далеко и ещё дальше – вместо тщательно продуманного тоста я спросил у девчонки слева:
– Это который про этих троих, ну как их, написал? – блин, блин и еще раз блин!
Ну не привили мне в школе любовь к классике! Кто такой Дюма, про каких троих он там сочинил?!
– Гоша, ты правда переутомился,– девушка придвинула мне фужер с минералкой. – Выпей.
– А давайте выпьем, давайте,– поддержали за столом ее идею.
Я не успел толком опомниться. Но что надо было делать, после фиаско с писателем-салатом нужно было разрядить обстановку, и я не придумал ничего лучше, как нацедить себе рюмочку коньяка и выпить за здоровье именинника. Но обстановка разрядилась после этого совсем не в ту сторону. Все удивленно посмотрели на меня.
– С тобой Жора, твориться сегодня какая то не поддающаяся объяснению ерунда,– изрек сосед слева. – Ты ведь убежденный трезвенник.
Я и забыл, что мой братик непьющий от слова «совсем»!
– Да это я так,– отмахнулся я. – Лекции, преподы, стрессы!
– Жора, что с тобой сегодня? – спросила девушка. – Ты пугаешь меня. И потом, тебе нельзя пить, у тебя в полвосьмого самолет!
Я чуть не ляпнул – какой, к черту, самолет? Но тут на меня по-настоящему обрушилось понимание ситуации – самолет?! Какой, к чертовой матери, действительно, самолет?!
– Ох ты Господи,– я сделал вид что спохватился. – Совсем из головы вон.
– Не пустят тебя в самолет пьяным, Гоша,– сказал мне мой сосед. – И не дождется невеста жениха!
Тут я понял, что мне пора в уборную.
В уборной я обмозговал ситуацию и вывод был неутешительным – брату надо куда-то лететь, судя по всему – к девушке. Скоро стукнет семь часов. Пора звонить ему и говорить ему чтобы он заканчивал весь этот цирк. Я набрал номер дрожащими пальцами, и чуть не грохнул мобильник об пол – телефон абонента выключен, или находится вне зоны действия сети! Только этого не хватало! Что делать? Думать и только думать! Значит он – это я. Он там, где должен быть я. У Кузьмича сегодня… Оперный театр!!! Они там по любому раскладу напьются, а пить ему нельзя! Дальнейший ход событий представился мне совершенно ясно – он откажется, его обсмеют, заставят, напоят, а там страшно даже представить, в какую авантюру вляпается этот тихоня! Брата срочно надо выручать! Затея слишком далеко зашла!
– Гоша, с тобой там все в порядке? – послышался голос из-за двери.
– Да, в порядке,– ответил я выйдя из уборной и чуть не попросил у парня закурить. Вовремя вспомнил, что Жорик не курит. Компания шла на выход.
– А вот и наш пронзенный стрелой амура Георгий! – провозгласил именинник.
– Которого мы сегодня провожаем в аэропорт на встречу его счастью!
– Да не, ребята, мне идти надо,– стал отнекиваться я, но толпа подхватила меня, в мгновение ока я оказался в своей машине, за руль прыгнул тот парень слева, которого кстати сказать звали Игорь, судя по рассказам брата это его лучший друг.
– Я тебя провожу, как договаривались, машину отгоню к тебе домой.
Я кивнул. Трубку брат по-прежнему не снимал. Мы проехали мимо того места, где расстались с братом днем. Брата на условленной скамейке не было. Я бросил ему названивать, видимо мне остается прилететь к этой девчонке и объяснить ей, что я не тихоня и ботаник Георгий, а обычный работяга Сергей. Кстати, что за девица хоть? Надо посмотреть, наверняка у брата в телефоне есть фото. Фото были. Я у видел и очень пожалел о том, что полез их смотреть. Я увидел её, и понял, что я пропал. Нужно лететь. Чтобы все объяснить. Да кому я вру? Я просто хочу ее увидеть. Это подло, уводить девушку у брата, но я только увидеть! Вдруг мы друг другу не походим? Наверняка не подходим. Вот везет же людям! Я почувствовал зависть. Я должен ее увидеть! Но только увидеть и ничего больше!
– Что-то ты молчишь,– отвлек меня Игорь. – Приехали.
Я взял из бардачка билеты, и покоряясь судьбе пошагал через здание аэропорта на летное поле. Назад я не оборачивался.
***
Темнота… Шум… Везде шум… Боль… Потолок. Решетка. Решетка?! Я вспомнил все. Розыгрыш, подмена… Я находился в районном отделении. Грязные зеленые стены, решетки, вонь. Крики задержанных пьяниц и дебоширов. Боже мой, куда я попал! Посмотрел на висевшие поблизости настенные часы. О, Господи! От шока я мгновенно протрезвел. Семь часов! Полчаса до отлета!!!
– Кто-нибудь! – завопил я, дергая прутья решетки. – Освободите! Спасите! А-а-а-а!
Тут же примчался служитель закона и велел замолчать, и протрезветь до конца. Но я так неистово начал умолять его отвести меня к главному лицу отделения, что он отпер дверь, сковал мне руки браслетами, и через пятнадцать минут я сидел на стуле перед хмурым капитаном.
– Ну и что мы скажем?
– Господи, дайте мне объяснить, товарищ командир! Прошу вас, поверьте мне! Я это не я, я на месте брата!
Он на меня посмотрел, как на идиота, а я тем временем тараторил как безумный:
– Я из пары, мы с братом, вот мы близнецы, и я сегодня, мы с ним сегодня, мы поменялись местами с ним сегодня, мы чтобы розыгрыш, он это я, а я это он!!! Я не Сергей, я Георгий, я вам клянусь!
Я чуть не плакал. Документы у меня были на имя брата, мы поменялись даже бумажниками!
– Есть документы, подтверждающие личность? – сурово спросил милиционер.
– У меня на имя брата! Мы даже ими поменялись!
Видно было, что он мне не верит. Он велел принести вещи, которые у меня отобрали при задержании. Я чуть не взвыл от досады, когда мне дали не мой бумажник, а старый портмоне Сергея. Я открыл его, уже ни на что не надеясь и тут блеснул лучик надежды на спасение – в портмоне была наша школьная фотография!
– Вот! – выкрикнул я показав милиционеру фотографию. – Я же говорю – братья мы!
– Допустим! А вдруг ты это ты и есть, только выкрутится хочешь?
– Дайте телефон, дайте ради Бога позвонить!
Повезло, телефон мне дали, я лихорадочно начал тыкать в кнопки. Отключен! Как же так! Я посмотрел на часы. Все! Брат улетел вместо меня! Хотя это вряд ли, он наверняка попытается меня выручить!
– Что, не берет брат трубочку? – ехидно поинтересовался милиционер.
Но я уже набирал другой номер. Господи, только бы там не оказалось занято!
– Алле, мама?! – заорал я в трубку. – Скорее приезжай в наше районное отделение, вытащи меня отсюда!!!
– Господи, Сережа, что с тобой?!
Я от изумления чуть дара речи не лишился. Нет, вы это видели? Мамочка еще не знает, кто из сыновей её беспокоит, и если беспокоит из милиции, значит по ее логике это Сергей! Железная логика, даже мама не различила. Но не будем раскрывать карты, если мамочка узнает, что в цепкие лапы закона попал ее любимый Жорочка, ее точно хватит удар.
– Сыночек, мы с папой скоро будем, не волнуйся!
И она бросила трубку.
– Вам сейчас все объяснят,– сказал я откидываясь на спинку стула и испытывая чувство огромного облегчения. Родители меня точно вытащат, а потом быстро на самолет, к ней… И если любимый братец там, то… Я даже боюсь представить, чем в таком случае всё закончится.
Не прошло и пятнадцати минут, как в кабинет следователя ворвалась вся в слезах мама. Меня выставили в коридор, где меня уже ждал отец.
– Ты что, совсем обалдел уже? – тихо спросил папа. – Рассказали мне, как вас взяли! Вот почему Георгий такой целеустремленный, серьезный, а ты…
Тут я задрал рукав олимпийки и показал отцу идеально чистую правую руку. Вся семья знала, что у Сергея на правой руке наколка – от, в отличии от меня, отслужил в армии. Увидев отсутствие того, что он ожидал увидеть, отец так и сел.
– Жора? – он посмотрел на меня, как будто впервые видел.
– Пап, – начал я. – Ты только не волнуйся, я тебе сейчас все объясню…
***
Я вышел из здания аэропорта. Судьба брата меня всё еще волновала, но на первом месте был вопрос – как добраться по адресу? Каюсь, я залез в переписку брата, адрес-то надо было узнать. Я заглянул в бумажник. На такси хватит. На достопримечательности я не смотрел, мысли другим совсем были заняты. Я почувствовал, как начинают подгибаться ноги, когда поднимался по лестнице на нужный этаж. Вот и дверь, осталось только позвонить. Я медлил. Развернулся чтобы уйти, но вспомнил, для чего я пришел. Рука сама нажала на звонок. Дверь почти сразу отворилась и приветствие так и застряло где-то в горле. На пороге стояла она.
– Привет! – Боже мой, какая у неё улыбка.
– Привет,– я не узнал своего голоса и тут только сообразил, что я по дороге даже цветов не купил. – Ты прости… Я это… С пустыми руками…
Видя мое смущение, она рассмеялась:
– Проходи, не стесняйся!
Я на ватных ногах прошел за ней на кухню.
– Чай, кофе?
– Потанцуем? – брякнул я.
– Какой быстрый! – она прошла мимо меня обдав ароматом незнакомых духов и поставила на стол поднос с двумя чашками, и вазочкой с конфетами.
Я почувствовал, как тает решимость раскрываться ей. Блин, Серёга, соберись! Но я не мог собраться. Она была слишком красива.
– Ну так что ты хотел мне сказать?
Я чтобы оттянуть время пил чай. Но он, как всегда бывает, неожиданно закончился. Слишком быстро и неожиданно.
– Да я это… Ну Жора я, вот, студент!
– Я прекрасно знаю, что ты Жора! – она вновь рассмеялась.
Против ожидания она оказалась совсем другой, не такой же тихоней и скромницей, как мой брат. Вот уже пятнадцать минут мы болтали о всякой ерунде, и я, злясь на весь белый свет, рассказывал ей про чужую жизнь. Мы переместились в комнату. На стенах плакаты… Надо же, а вкусы у нас, кажется, одинаковые! "Ария", "Алиса", "КиШ", "Кино", "Наутилус Помпилиус", "Ю-Питер". Она устроилась в кресле, я хотел присесть на краешек дивана, но тут я увидел на стене свое спасение. Гитара! Как я не люблю петь на людях! Как я стесняюсь своего голоса! Но выхода не было, нужно было что-то делать! Ноги сами собой принесли меня к стене, руки сняли гитару с этой самой стены. Она улыбаясь наблюдала за мной. Я даже не сообразил, что именно бы такого спеть, как рука на автопилоте взяла нужный аккорд.
– Ты тоже любишь рок? – спросила она, когда звон гитары рассеялся по комнате.
Я совершенно забыл о том, что хотел ей рассказать еще несколько минут назад. Я с удовольствием подхватил тему, и мы обсудили чуть ли не всех рок-звезд начиная от Цоя и заканчивая Шевчуком. Концерты, альбомы, квартирники, интересные факты… Она была что называется, в теме. Я потерял счет времени, а потом она попросила меня спеть еще. Я совершенно перестал думать о том, как я буду добираться домой, как я буду разыскивать брата. Рядом сидел человек, от которого просто не хотелось уходить! В окошко падал свет фонаря с улицы я с интересом заметил, что держу ее за руку. Но тут на сцене появилось новое действующее лицо.
– Это что же это такое?! Вы не слишком ли далеко зашли, голубки?!
Я повернулся в сторону источника голоса, и замер. Мне явно нужно к доктору, раз в глазах уже двоится.
– Это как называется, Даша?! – гневно спрашивала с порога галлюцинация. – Я тебя попросила всего лишь его встретить, пока я занятиях задержусь, а ты с ним чуть ли не в обнимку!
– Маша, позволь мне объяснить, мы с Жорой просто сидим, он мне на гитаре сыграл!
– Он – ИГРАЕТ НА ГИТАРЕ?! Жорочка, но ты ведь клялся мне, что никогда в руках гитары не держал!
Я в недоумении переводил взгляд с кресла на дверь и там и там видел её.
– Жора,– Даша мне улыбнулась. – Ты разве не понял? Сестра это моя, тебе не мерещится! Сестра-близнец!
– Я понял,– прохрипел я. – Мне тебе нужно было сразу сказать, Дашуль… Сейчас вы ни за что мне не поверите.
– Не поверим, чему? – хором спросили девчонки.
Сегодня явно был день потрясений – в комнату совершенно грязный, растрепанный, одним словом – никакой, ворвался мой брат!
– Сергей! – заорал Жора с порога. – Как ты мог! А еще брат называется!
Он рванулся ко мне и да видит Бог – выхода у меня не было – я подпустил его поближе и угостил мощной затрещиной.
– Вот теперь и поговорим,– сказал я садясь обратно. – Просьба не перебивать и внимательно слушать. – Жили были два брата акробата, и вдруг одному из них пришла в голову идея сумасбродная – местами поменяться! Поменялись. И все пошло не так, его дружки-академики меня посадили в самолет, думая, что я – это он. И вот я тут. Теперь вот вы все знаете.
Девушки удивленно молчали.
– Знаешь, Маша, по-моему, это судьба! – изрекла Даша.
– Машенька! – воскликнул Жора. – Прости, что я перед тобой в таком непотребном виде! Случилось громадное недоразумение!
Пока парочка выражала бурную радость по поводу встречи, я тихо подошел к Даше, и шепнул ей на ухо:
– Пойдем прогуляемся?
Она улыбнулась, и мы тихо удалились. Нам тоже нужно было побыть вдвоём. Мы оба это чувствовали и выйдя на вечернюю улицу двинулись с освещенного двора в романтический полумрак аллеи. Даша вела меня одной ей известной дорогой, я шел за ней по улицам незнакомо мне города и был просто до невозможности счастлив. Мы тихо разговаривали обо всем.
