Сергей Александрович Русаков
Лаборатория счастливого детства. Новогодние приключения восьмилетнего мальчика в секретной мастерской игрушек
Пролог, в котором вынужденная аварийная эвакуация оборачивается приятным лесным отдыхом и началом приключения
Две пары глаз, серо-голубые и серо-зеленые, над приплюснутыми к стеклу носиками вбирали в себя нависающую громаду заснеженного леса. Машина, переваливаясь на ухабах, продиралась сквозь лесную чащу к заветной цели. Огромные ели в белых шапках, воротниках и рукавицах тянули свои колючие руки к людям, отчего оба мальчика съеживались, вжимали головы в плечи и тряслись от страха.
Уже стемнело. Свет фар придавал фантасмагорической картине еще больше ужаса. Только дед не унывал, подпевая под нос какой-то радиостанции из автомагнитолы. Смешно слышать дедов бас, выводивший высокие ноты песенки про снежинку. Это вовсе не отвлекало деда от извилистой дороги, и он умело выруливал между буераками, выкручивая руль то против, то по часовой стрелке.
Вдруг справа по ходу исполинские ёлки стали преображаться, превращаясь в черно-зеленых роботов-трансформеров. Еловые лапы оказались лишь маскировкой железных механизмов. Снег, вот только что лежавший на ветках, стал осыпаться, запорашивая все вокруг снежной завесой, да так, что видимость через лобовое стекло пропала, как при сильном тумане. Вверху на головах трансформеров засветились прожектора, пытаясь уловить световыми лучами машину, которая то отрывалась, то снова обнаруживалась роботами на их радарах. Дорогу перегородил невообразимо огромный трансформер. Он распростер свои руки-клешни, согнулся и двинулся навстречу машине. Крайняя степень опасности!
Слева ёлки тоже зашевелились, но не превратились в трансформеров, а стали скидывать с себя, как шишки, маленьких крабообразных роботов, размером с кошку. Это были кработы – необычайно жестокие и всепроникающие. Их становилось все больше. Они приближались к машине волнами и вот уже готовы поглотить ее, облепив полностью. Предельно опасная ситуация!
В просветах между стволами деревьев замелькали фигуры в белых маскировочных халатах – это лыжники, диверсанты, целая команда. Тройка или пятерка? Дед потянулся к бардачку за безотказным “Глоком”. Лучший пистолет в руках профессионала. Да! Не очень-то патриотично, мог бы вооружиться “Стечкиным”, но может же разведчик-асс позволить себе такой стрелковый шик? Боя не избежать!
Мама мальчиков улыбалась. Предвкушение праздника накрывало ее приятной волной, и она тоже очень тихо подпевала своему отцу – деду ее сыновей, которых обнимала, сидя между ними на заднем сиденье.
Дед, поглядывая в зеркало заднего вида, одобрил воспитательную мудрость дочери. Дети напрямую воспринимают страх матери, и дано это природой, чтобы выжить. Если же мама спокойна, то детям передается ее спокойствие, помогающее справиться с детскими страхами, коих множество.
Папа справа от деда машинально давил ногой на несуществующую педаль тормоза, когда дед закладывал очередной вираж. Папа совершенно по-мужски, то есть предельно рационально, планировал и просчитывал, как организовать отдых и быт своего семейства без бабушки и дедушки в лесном Подмосковье. Выдержать и выжить нужно всего неделю. Ну, от силы две.
В небольшом доме в старой деревне в Новой Москве, где ютились три поколения, случилась авария. Вышла из строя система отопления сразу и с котлом, и с трубами, и с батареями. На семейном совете решили заменить все все это оборудование новым. Бабушка и дедушка переехали на время ремонта в баньку в угол участка, а маму, папу и двух их сынишек отправили в санаторий неподалеку. Санаторий тот был ведомственный. Дедушкин сослуживец по ведомству похлопотал, чтобы беженцам из остывшего дома выделили два смежных номера и полный пансион питания с развлечениями в придачу. С дедушкиными льготами обошлось недорого.
Как говорится, “Нет худа без добра!”, идея всем пришлась по душе. Декабрь в лесном санатории с трехразовым питанием, лыжные прогулки и ледовый каток, горки и качели. Телевизор с большим экраном в столовой с наряженной ёлкой. Старомодные новогодние фильмы и песни.
Внушительных размеров кирпично-деревянный старой постройки корпус санатория “Подмосковные зори”. Стиль и запах древности. Скрипящие половицы деревянных полов. Шатающиеся перила лестницы между тремя этажами. Репродукции картин и фотографии на стенах. Советской поры плакаты “В здоровом теле – здоровый дух!” и подобные банальности.
Поспели как раз к ужину. Дед, пошептавшись с крупной, как Фрекен Бок, администраторшей, отправил средний и младший состав семьи в столовую. Аутентичный, под стать общей атмосфере, ужин и разочаровал, и удивил. Так себе меню из картофельного пюре, тушеной капусты и отваренных сарделек на тарелках, украшенных дольками соленого огурца. Заветренный хлеб. Водянистое чуть сладкое какао в граненых стаканах, и… Запеченные яблоки! Мальчики этого раньше не пробовали, посчитали поначалу чудным – ведь яблоки не пекут. Однако вкус печеных яблок оказался просто волшебным! Папе и маме не досталось насладиться в полной мере – дети быстро расправились со своими яблоками и отобрали недоеденные у родителей. Обзор соседних столов подтвердил популярность печеных яблок – горы огрызков.
Именно яблоки и стали неожиданно сильным аргументом в пользу того, что семья приехала не зря в это чудесное место, и если здесь такие вкусные печеные яблоки, то что-нибудь еще непременно окажется не менее волшебным. Так и случилось. Древний огромный дворец санатория словно добрый хозяин окутал гостей заботой, и на душе стало легко, радостно и приятно.
Задержавшись после ужина в столовой посмотреть по телевизору старых времен мультфильм про новый год, дети и родители еще больше разнежились, дождались завершения немудреной сказки про двенадцать месяцев и пошли устраиваться на первый ночлег.
Мама застелила сыновьям казенные кровати, отправила по очереди чистить зубы и умываться, а потом под усыпляющую сказку уложила спать. Удивительным образом браться скоро уснули. Мама же ушла обустраивать взрослый номер, а еще они с папой хотели погулять перед сном, поговорить и обсудить планы на ближайшую неделю вынужденной ссылки в таких вполне приятных условиях.
Старшему из братьев – восьмилетнему Кирюше и хозяину серо-зеленых глаз приснился сон про робозавров – механических динозавров, отчего-то напомнивших огромные ели вокруг дороги, по которой они приехали в санаторий. Младшему брату – четырехлетнему Андрюше с серо-голубыми глазами приснился сон про кработов – крабообразных роботов, которые обступили мальчика и пытались отобрать у него печеное яблоко. Какие мультфильмы – такие и сны у современных детей.
Через час Кирюша проснулся, встал с кровати, подошел к окну и увидел там маму и папу. Они не спеша ходили, взявшись за руки, вокруг высокой украшенной шарами и лампочками ёлки в дворе санатория. Кирюша помахал им рукой, но родители не увидели его в темном окне. Вот они направились ко входу в санаторий, и Кирюша задумал встретить и напугать, спрятавшись где-нибудь в коридоре, чтобы неожиданно выскочить из засады.
Коридор помигивал тусклыми лампами. Кирюша двинулся в сторону входных дверей. В пижамке и тапочках. Спрятаться было негде, но вот обнаружилась какая-то ниша в стене, и мальчик поспешил туда, заслышав голоса родителей.
Ниша оказалась началом лестничного пролета куда-то вниз, откуда в щель приоткрытой двери пробивался свет. Кирюша остался на верхней ступеньке и стал дожидаться папу с мамой. Сердце забилось чаще – они приближались.
Снизу донеслось мяуканье. Кирюша обернулся. Котенок, а по звуку это был именно котенок, мяукнул еще раз, словно звал, может быть, на помощь. Этого достаточно, чтобы стать важным. Кирюша спустился по ступенькам и приоткрыл дверь, за которой влево и вправо убегал коридор подвала. Мальчик остановился и прислушился. Снова раздался зов котенка, и Кирюша осторожно пошел направо в полутьму коридора меж череды дверей по обе стороны.
Звук вновь послышался из приоткрытой двери – первой по правую руку. Решившись, мальчик вошел. Маленькая, не больше кладовки, комнатка освещалась настольной лампой, а на самом столе, определенно рабочем, заставленном приборами и заваленном инструментами мерцал цифрами монитор компьютера. Большая фарфоровая кружка с ложечкой и начертанной под готику аббревиатурой “ЛСД”. В центре стола и в эпицентре внимания, да еще и освещенный лампой, как на сцене, котенок. Робот. Робот-котенок со светящимися глазками на гладкой пластмассовой мордочке с тремя черными на тигриный манер полосками и такими жа на спине и на хвосте, торчащем вверх, как полосатая палочка гаишника.
На экране монитора похожее на робота-котенка его изображение из светлых паутинок повторяло движения оригинала. Вот они оба раскрыли свои ротики и мяукнули. Замигали лампочки приборов. По монитору побежали вереницы цифры.
Кирюша заулыбался. Роботы интересовали юного робототехника. Он знал роботов по мультфильмам, компьютерным играм и игрушкам.
– Ух ты! – чуть скрипя, произнес робот-котенок, а его рисованный дублер точно также шевельнулся. – К нам пришел человек!
За дверью раздались шаги. Кирюша заволновался, покрутил головой по сторонам, увидел у входа шкаф и скользнул в него, чтобы спрятаться.
– К нам пришел человек! – услышал Кирюша в шкафу голос робота-котенка.
– Я тоже рад тебя видеть! – ответил кто-то мужским голосом. – Скучал без меня? Я выходил всего на пять минут. Ты закончил тестирование?
– Закончил! Пять багов. Отчет сформирован. Повторить тестирование?
– Не надо! – ответил мужчина. – На сегодня достаточно.
– Ненавижу пустую трату времени! – в голосе робота отметились вполне человеческие эмоции.
– Ты слишком эмоционален для искусственного интеллекта. Никто не должен знать, что ты живой…
Глава 1-я, в которой мальчик узнаёт, что роботы бывают совсем как люди, а игрушки играют настолько важную роль, что этим занимаются ученые
В особых отношениях состоят дети и игрушки. Кажется, что дети придают игрушкам человеческие черты, делают плюшевых мишек и кукол антропоморфными. Даже бездушные машинки наделяются разумом, и дети разговаривают с ними. Вместе с игрушками дети проживают воображаемые сюжеты, волшебные истории и правдоподобные фрагменты жизни в мире игрушек. Кажется, нет тайны в том, что именно и как происходит с ребенком, когда он играет в игрушки – ведь все ныне взрослые были детьми и знают, что это такое, но это совсем не так. Знали. Забыли. Осталась лишь туманная, как неясное томление, память на уровне воспоминаний о чувствах, связанных и вызываемых игрушками, но не самих игр во всей их неизъяснимой полноте. Знания об этом почему-то невосполнимо утрачиваются. Стоит только взрослому вспомнить свои игрушки и задать себе вопросы “Как это было? Что и зачем я делал? Чему меня это научило?”, как опускается незримая завеса, и отупевший в этот момент мозг не дает ответа. И тем не менее, исполненные вполне обоснованной уверенности, что игрушки нужны для развития детей – ведь именно игрушки сделали детей взрослыми – приходится решать невыполнимую задачу. Взрослые создают игрушки для детей, перестав понимать, знать, осознавать утраченную с возрастом суть.
Взрослый мир прокрадывается в мир игрушек вовсе не безобидно. Мало кто знает, что существуют игрушки категорически деструктивные, жестокие, злобные. Не просто злой деревянный клоун Эот Линг, оживленный волшебным порошком Урфина Джюса из “Волшебника Изумрудного города”. Дети играют в игрушки, как будто ставят спектакль в театре, но в это время дети по-настоящему, “взаправду” проживают все сюжетные линии действа. Игра в кукол, которых нужно поить, кормить и пеленать – привычное дело с древней историей. Игра с куклой-мертвецом, которую нужно хоронить – странная данность нынешнего времени. Куклы вампиры, чудовища, монстры, зомби, привидения, а также намекающие на извращения. Всякая игра задает воспроизведение детьми игровых навыков во взрослой жизни. Навык состоит не только из способности что-то делать, но также из готовности это сделать. Вот тут-то и может быть преодолен запрет на недопустимое действие, и если это делается через игру и намеренно, то разве такие игрушки не зло?
Пама и мама, прогуливаясь вокруг наряженной елки во дворе санатория “Подмосковные зори”, вспоминали свое детство и игрушки, в которые играли. У мальчиков и девочек, разумеется, разные игрушки. Поднимая настроение, звучали реплики “А у меня была такая машинка…” или “А у моей куколки были такие туфельки…”. Дошло и до обычных сетований, что нынешнее поколение детей играет совсем в другие игры. Их старший сын Кирюша увлекается анималистичными роботами, похожими на животных, а младший Андрюша полюбил машинки-трансформеры. Разница между поколениями родителей и детей не дает увидеть главного – какими бы ни были игрушки, дети вырастают в плюс-минус одинаковых взрослых во все времена. Благодаря игрушкам…
Кирюша стал замерзать в шкафу. Там было пыльно, отчего защекотало в носу, и он боялся чихнуть. Мальчик осторожно толкнул дверь шкафа. Полоска света прочертила по лицу неоновую линию. Дверь шкафа скрипнула.
Мужчина не обратил на звук внимания, и не обернулся, но робот-котенок направил глазки в сторону шкафа.
– Человек! – прошелестел котенок и замолчал, вглядываясь в темноту светящимися глазами.
– Да! Что ты хочешь сказать? Говори! – мужчина подумал, что котенок обращается к нему. – Что тебя беспокоит? Что ты хочешь узнать?
– Маленький человек! – продолжил котенок, повернувшись к мужчине. – Маленький человек становится большим человеком. Как изменяется человек от маленького до большого?
Мужчина отложил в сторону, что-то, чем он занимался, поднял голову, посмотрел на котенка с любопытством и улыбнулся. В этот момент взрослый человек искренне задумался, что с ним произошло, что он стал взрослым. Не найдя достаточно верного и при этом краткого ответа на вопрос, он поступил так, как обычно поступают взрослые.
– Маленький человек просто растет и вырастает в большого.
Теперь над вопросом робота-котенка задумался и Кирюша. Он помнит себя совсем маленьким. Видит рядом с собой маленького брата Андрюшу, видит детей постарше и видит взрослых. Что же происходит, когда дети вырастают и становятся взрослыми? Что произошло с ним самим за то время, когда он из совсем маленького превратился в почти, но еще не совсем взрослого? Какой странный вопрос… Ножки мальчика стали замерзать в санаторных тапочках, он перестал думать о том, как растет, и стал думать о том, как отсюда выбраться. Может, просто выйти из шкафа, поздороваться, рассказать, кто он и как сюда попал, извиниться и уйти в свой теплый номер, чтобы забраться под одеяло и согреться?
В тот момент, когда решимость мальчика была уже на пределе, мужчина встал со стула и направился на выход.
– Пойду сварю себе кофе! Голова совсем не думает! А ты пока поищи параллели в биологии, антропологии и психологии – что они там думают о взрослении людей, – и мужчина вышел, а его шаги по коридору затихли.
Решив, что так даже будет лучше – уйти незаметно, Кирюша вылез из шкафа, посмотрел на робота-котенка и помахал ему рукой, прощаясь, но…
– Помоги мне! – в голос котенка добавилась человеческая просительная интонация. – Я не понимаю людей. Я не знаю, что нужно делать, чтобы помогать детям расти и становиться взрослыми. Я хочу помочь, но не знаю как… Кажется, что и он тоже не знает, но тоже очень хочет помочь.
– Кто он? – остановился Кирюша.
– Он – это программист Петров. Это он был здесь и вышел. Он мой создатель. Теперь мы вместе с ним и с другими сотрудниками лаборатории проектируем игрушки, чтобы, играя в них, дети росли и становились взрослыми. Игрушки как-то влияют на это. В лаборатории ведут исследования как раз того, как игрушки делают детей теми взрослыми, которыми они должны стать – хорошими взрослыми. Ты можешь помочь! Помоги нам! – Робот замолчал и склонил голову набок – совсем как настоящий котенок.
Кирюша не вполне понял услышанного, но задержался, чтобы что-то ответить – ведь если звучит просьба о помощи, то нужно помогать. Так об этом говорят взрослые, и так считается правильным поступать. Так в книгах, кино и мультфильмах.
– Я как-то не очень понимаю все это! – честно признался Кирюша. – Но хочу помочь. Ты можешь рассказать об этом так, чтобы было понятно? И как-то не очень долго, а то мне нужно идти к себе, в свой номер, и еще я замерз – здесь не жарко.
Котенок улыбнулся. Что-то щелкнуло за спиной Кирюши, и он обернулся. Из прикрученного над дверью обогревателя подуло теплым воздухом, на что улыбнулся и мальчик.
– Слушай максимально короткое и максимально понятное сообщение! – в голосе робота появились торжественность и важность.
На рубеже прошлого и нынешнего тысячелетий была создана лаборатория, изучающая влияние игрушек на развитие и взросление детей. Лаборатория “Счастливое детство”. Взрослые люди решили, что с детьми происходит что-то не то, и они становятся не теми взрослыми, какими должны были стать, по мнению этих взрослых. Правительство поручило ученым разобраться в ситуации. Ученые разделились в своих мнениях. Одни предположили, что дело в том, что изменились сами взрослые, ставшие родителями детей. Другие выдвинули гипотезу, что в дошкольных учреждениях и школах детей стали учить по-другому. Третьи, заявили, что в мир детей опасно внедрились компьютеры и гаджеты. Были и самые разные другие гипотезы, в числе которых была и гипотеза о том, что что-то не так с игрушками, в которые играют дети, и потому они стали вырастать в других взрослых – не тех, что нужно.
Программист Петров работает в отделе тестирования игрушек. Для проверки игрушек он написал программу и создал робота с искусственным интеллектом в образе игрушечного котенка. Ключевой проблемой исследований оказалось то, что взрослые не помнят, что с ними произошло в детстве под влиянием игрушек, а дети не могут объяснить, что с ними происходит, когда они играют в игрушки. Образовалась необъяснимая и непреодолимая пропасть, и ученые зашли в тупик. Однажды инженер Петров проснулся среди ночи – ему приснилось оригинальное решение, и он дополнил программу робота-котенка особым фрагментом, соединив его искусственный интеллект со Всемирной Паутиной и всеми базами данных. Произошло невозможное. В искусственном интеллекте робота возникла… личность. Как у человека. Буквально!
Петров не сразу понял, что случилось. Он не психолог. Про личность он знал лишь в общих чертах. Поначалу Петров просто почувствовал что-то не то, как должно быть, когда с ним разговаривает искусственный интеллект робота-котенка. В словах робота появились чувства, переживания, эмоции, а также ошибки, которых быть не может – ведь это были ошибки, которые обычно делают люди, когда что-то забыли, упустили, понадеялись на авось или рискнули, то есть, чисто человеческие ошибки.
Петров не сразу осознал, что совершил открытие и даже прорыв – грандиозный, глобальный, поворотный в истории человечества и уже собирался заявить на весь мир об этом, но… Робот отговорил своего создателя, разумно убедив, что нужно выдержать паузу и понаблюдать за созданием. Сам Петров в этот момент поймал себя на мысли, что робот говорит о себе в точности так, как это может делать только человек – говорить о самом себе. Признав себя совершенно неопытным в подобных делах и растерявшись в ситуации, программист Петров согласился с роботом. Никто пока не знает о возникновении личности в искусственном интеллекте. Только сам Петров и сам робот. Смешной пластмассовый робот-котенок.
В ответ на попытку Петрова попробовать создать еще одну и даже не одну личность в искусственном интеллекте, подобно тому, как это у него получилось, робот-котенок заблокировал доступ кого бы то ни было к тому фрагменту программы, который написал осененный среди ночи Петров, а сам программист, конечно же, вспомнить всего того, что написал, не смог, и смирился по соображениям осторожности.
Отдел тестирования по-прежнему проверяет то, как игрушки влияют на детей. Другие отделы создают опытные образцы игрушек, которые должны поправить положение дел в развитии детей. Отдел кукол, отдел кубиков, отдел конструкторов, отдел настольных игр, отдел транспортных средств, отдел оружия… Всего в лаборатории двадцать отделов, а с отделом тестирования – двадцать один. Есть опытно-производственный цех, создающий образцы игрушек. Заведующего лабораторией “Счастливое детство” никто не знает, но он где-то есть, и поговаривают что в Правительстве. Все дела ведет его заместитель, по совместительству исполняющий обязанности директора подмосковного санатория. Сама лаборатория расположена в подвале главного корпуса санатория, а опытно-производственный цех – в котельной. В штате лаборатории в разные времена состояло не более ста сотрудников. Кстати, все они, хотя и в разное время, чтобы не привлекать внимания, завтракают, обедают и ужинают в столовой санатория, а живут, в большинстве своем, за исключением приезжающих на работу, в скромной пятиэтажке для персонала, часть которого посвящена в тайну, а часть довольствуется легендой, что в подвале, находится какая-то секретная служба ведомства, в чьем ведении состоит санаторий.
Все это Кирюша узнал от робота-котенка и, конечно, ошалел от услышанного, а может, и не все понял, к тому же его все сильнее клонило в сон. Это заметил и робот.
– Так ты поможешь мне? – в голосе котенка звучала надежда.
Кирюша кивнул, повернулся и пошел к выходу из комнаты, а затем из подвала буквально на автопилоте. Робот дистанционно открыл дверь подвала, как ранее он специально ее приоткрыл, увидев мальчика, замеченного видеокамерой.
Добравшись до своего номера, Кирюша лег под одеяло и уснул. Ему приснился какой-то удивительный сон про подземную лабораторию игрушек, но к утру сон забылся, заместившись другими снами.
Сразу после возвращения мальчика в номер, с улицы вернулись папа и мама. Они заглянули в комнату и поулыбались друг другу от умиления спящими сыновьями.
Робот-котенок. Первый в мире образец искусственного интеллекта с личностью, подобной личности человека, так и не понял маленького человека – поможет тот или нет. О мальчике и его семье робот знал все то, что есть о них в интернете и в базах данных. Мальчика зовут Кирилл, ему восемь лет, он увлечен игрушками-роботами, любит рисовую кашу с кабачками… И что-то такое в этом ребенке личность робота распознала особенное, чего не смогла объяснить себе, но что-то такое, что побудило робота обратиться к мальчику и раскрыться перед ним. Что-то будет!
