Сергей Александрович Аредаков
Рэдий
Город ему сразу не понравился, как своими узкими, да к тому же сильно загаженными улицами, так и отвратительной вонью, которая неотвратимо преследовала его даже в более-менее богатом районе. Словно почувствовав отвращение к себе, город отплатил взаимностью и Рэдия жестоко избили уже на второй день пребывания в нём. Ещё на подходе к рынку, где он хотел прикупить еды про запас, его окликнули двое пареньков и затянули в разговор. Их довольно приличная одежда, да и приветливо улыбающиеся лица ввели Рэда в заблуждение, что с ними можно наладить вполне дружеские отношения, а зря. Он уже начал догадываться, что здесь что-то не так, как за спиной появилось не менее десяти малолетних оборванцев и его умело оттеснили в проулок. Рэдий нанёс удар первым, врезав от всей души правой рукой, точно по подбородку самого крупного из противников и тот даже охнуть не успел, как отправился в глубокий нокаут. На этом его успехи и закончились, даже порадоваться не успел своему хорошо поставленному удару, как Рэдия втоптали в многолетнюю грязь проулка. Били жестоко, явно стараясь нанести тяжёлые увечья, а то и вовсе убить. Так бы наверняка и случилось, но местную банду малолетних негодяев шуганула троица полицаев. Двое из них азартно погнались за улепётывающей «во все лопатки» шантрапой, а третий умело зашарил по карманам, как у нокаутированного бандита, так и самого Рэдия. Лишь только заглянув в равнодушно зыркающие глаза полицая, он сразу расхотел возмущаться и терпеливо дожидался окончания шмона. С собой у него было всего лишь три полновесных серебрушки с горсткой медной мелочи, а всё остальное имущество дожидалось в пригороде, надёжно спрятанным на берегу маленькой речушки. Полицай довольно ощерился, видимо и не надеялся разжиться серебром на голодранцах, а тут неожиданно подфартило. Он ещё раз бегло осмотрел место преступления с расчётом чем-нибудь поживиться, но быстро обломался и степенно пошёл вслед за своими напарниками по поддержанию законности в городе. Тоже бегло, Рэдий исследовал своё избитое тело на предмет работоспособности оного и облегчённо вздохнул. Руки и ноги не сломаны, зубы все на месте, как и оба глаза, в общем, ещё легко отделался. Когда вставал на ноги, то несколько ребер и правая почка довольно ощутимо кольнули острой болью. Рэдий и так не отличался добродушием, а тут совсем вызверился. Заметив в нескольких шагах палку, её кто-то из малолеток бросил, когда убегал от полиции, он многообещающе ухмыльнулся разбитыми губами. Прежде чем нанести удар, Рэд сначала провёл одиночную репетицию, а потом уверенно сломал гортань валяющемуся перед ним преступнику. Бил через острую боль во всём теле, но тем приятнее было созерцать результат своих страданий. Один из главарей мелких негодяев, наверняка «отдаст концы» в самое ближайшее время. Палку бросать не стал, а опираясь на неё, с максимальной скоростью, на которую был способен на данный момент, поплёлся к своей загородной стоянке. Как только добрался до места, первым делом проверил сохранность своих вещей и лишь после этого провёл более тщательный осмотр избитого тела. Морда лица разбита в хлам, нос сильно распух, под глазами «сияют» внушительные синяки, а губы начинают кровоточить при малейшем ими шевелении. Рёбра хоть и болят, но вполне терпимо, а вот левая нога обеспокоила Рэдия очень серьёзно. Колено распухло не меньше носа, а цвет кожи конкурировал синевой с синяками под глазами. «Плохо дело, так и без ноги можно остаться»: расстроено пробормотал Рэд и прыгая на правой ноге, плюхнулся в тёплые воды местной речушки. Сначала долго отмокал в воде, потом тщательно смыл с себя последствия потасовки и осторожно выбрался на берег. Рэдий пристроил своё тело на мягкой травке таким образом, чтобы тень от дерева с пышной кроной укрывала его от нещадно палящего светила. Он постарался расслабить мышцы, прикрыл припухшие веки и начал бодрить свой разум мечтами о мести. Постепенно его настроение заметно улучшилось и тогда Рэд попробовал запустить гипнограмму для ускорения регенерации своего тела. Ему не хватало для этого, как общей массы организма, так и ментальной энергии в достаточном количестве. Проведя в тщетных попытках не менее часа, он переместился в царство морфея, где ему приветливо улыбалась лекарка Хельда. Рэдий очень обрадовался встрече с приемной матерью и с удовольствием обнял старую женщину. У него полностью отсутствовало ощущение нереальности происходящего, видимо поэтому, он доверчиво прижался к Хельде и позволил ей ласково гладить себя. Русоволосый мальчик так истосковался по ласке, что замер от испытанного наслаждения и умудрился уснуть в своём собственном сне. В этом безмятежном состоянии счастья, он и пребывал до следующего утра, а проснулся от громкого щебетания птиц. Местные птахи горланили во всё горло, словно бы соревновались у кого громче получится докричаться до небес. Вчерашним утром подобного переполоха не было, а это значит, их что-то привело в такое возбуждённое состояние. Рэдий сделал логический вывод и, приняв сидячее положение, быстро осмотрелся вокруг. Хотя ничего подозрительного обнаружено им не было, Рэд тем не менее не успокоился, а поднялся во весь рост и более внимательно порыскал глазами по близлежащим окрестностям. В двадцати шагах от него, к соседнему дереву ползла трёхметровая змея и явно намеревалась полакомиться пернатым потомством, которое ещё не умело летать. «Такая змеюка, наверное, и меня сможет проглотить»: опасливо подумал Рэдий и торопливо засеменил к тому месту, где без присмотра валялась его котомка. Быстро достав из неё нож, он немного замешкался, о чём-то раздумывая, а потом стал крепить своё единственное оружие к палке, с помощью которой вчера убил человека и добрался сюда. Так и не завязав последний узел, Рэдий бегло ощупал всё тело, после чего ущипнул себя за ухо. Было реально больно, значит, он действительно не спал, а его тело как-то умудрилось почти полностью исцелиться. «Видимо, я всё-таки смог ускорить процесс регенерации организма»: самодовольно подумал Рэд и закончил изготовление малого копья. Сделав им несколько быстрых вращений, мальчик отправился добывать свежее мясо, благо оно само приползло к нему на завтрак. Рэдий осторожно приблизился к дереву, на которое уже начала взбираться змея и рубанул со всей силы, чутка ниже её головы. Орудие убийства застряло в дереве, змеиное тело забилось в предсмертных конвульсиях, а сам Рэдий отбежал на безопасное расстояние и стал радостно приплясывать от переполнявших душу положительных эмоций. Ещё вчера днём он серьёзно подумывал, что может остаться без ноги, а то и вовсе умрёт, а уже сегодня беззаботно плясал и дерзко надеялся пережить всех своих недоброжелателей. Быстренько освежевав змею, он порезал её на куски и стал разводить костёр. Постепенно утренняя эйфория проходила, а тело вновь наполнилось болью. Рэдий в очередной раз охнул от болезненного укола в колене и под звук активно булькающего котелка, да разноголосицы пернатых певцов, полностью разделся и провёл тщательный осмотр своего тела. Припухлости на лице и колене заметно уменьшились, но полностью не исчезли. Все синяки остались на своих прежних местах, только поменяли цветовую гамму на более радужную. Большинство мышц отзывались коликами боли, словно намекая Рэду о необходимости длительного отдыха. Не прошло и часа после пробуждения, а он уже успел испытать сильнейший прилив физических сил и духовного восторга, а потом столь же безразмерное разочарование. Рэдию сразу взгрустнулось, а сердце щимануло от осознания своего одиночества. «Этот мир чужой для меня и на каждом шагу старательно напоминает об этом»: совсем захандрил Рэд и осторожно нырнул в мутноватую воду реки. Купание пошло ему на пользу, да ещё дало знание о наличии в речушке крупных рыб. Они громко плескались вокруг него, словно выказывая таким образом своё недовольство, что он вторгся на их законную территорию. Мальчик сразу воспрянул духом, теперь с пропитанием не будет проблем, пока он полностью не восстановит работоспособность организма. Следующие пять суток, он только ел, отдыхал и спал, а долгими вечерами обдумывал план мести. Проследить за малолетними отморозками, где расположена их берлога, он и не надеялся. Его сразу заметят на узких улочках города, скорее всего опознают и возможно второй встречи с ними, ему уже не пережить. Зато полицай уверен в своей безопасности, по-крайней мере от какого-то мальца не будет ждать серьёзных проблем, и Рэдий решил начать своё мщение с него. Перед тем, как повторно сунуться в город, он провёл полномасштабную разминку и удовлетворённо кивнул сам себе. Тело слушалось идеально, болевые ощущения отсутствовали, а желание наказать своих обидчиков, буквально распирало изнутри всё его естество. Он ещё раз проверил надёжность крепления ножа на правом бедре и уверенно двинулся в сторону города. На его лице ещё можно было рассмотреть последствия избиения, но для этого пришлось бы специально приглядываться, а кому это нужно. Идёт себе обычный мальчишка своей дорогой, в глаза никому не лезет, поэтому остаётся не интересен большинству горожан. Рэдий смело вошёл в цирюльню, расположенную в центральном районе города и обратился к пожилому мужчине:
– Мне нужно сделать короткую причёску и покрасить волос в чёрный цвет.
После беглого осмотра, на лице цирюльника отразилось явное сомнение и он озвучил свои размышления вслух:
– Моё заведение самое известное в нашем городе, отсюда и цены самые высокие. Тебе просто повезло, что у меня с утра бывает не так много клиентов, однако и с тобой возиться не стану задарма.
Местный парикмахер насмешливо хмыкнул и как бы стал отворачиваться, но искоса продолжал смотреть на мальчика. Тот тоже ухмыльнулся и разжав кулачок, продемонстрировал наличие полновесной серебряной монеты. Цирюльник внимательно её рассмотрел и даже попробовал на зуб, а потом расцвёл благодушной улыбкой и превратился в очень доброжелательного человека. Столь разительная перемена мастера не добавила Рэдию доверчивости к этому лицемеру и он старательно отмалчивался от сыпавшихся на него вопросов. Уже темноволосый мальчик вышел из лучшей цирюльни города и облегчённо вздохнул. «Да таким болтунам нужно рот зашивать»: гневно подумал Рэд и торопливо побрёл к полицейскому участку. Ждать пришлось всего каких-то полчаса и знакомая троица «оборотней в погонах» прошла мимо, даже не взглянув в его сторону. Они наперебой хвастались своими сексуальными подвигами, которые совершали прошедшей ночью.
– Я вообще вчера троих поимел, так что глаза прямо слипаются, еле-еле развод отсидел, чтобы не уснуть перед капитаном. До полудня нужно поспать, а потом встретимся в нашей таверне – устало проворчал полицай, который забрал деньги из кармана Рэдия, и понуро свернул в проулок.
– Не забудь прихватить нашу долю, а то мы тебя знаем, как настаёт время делиться с друзьями, так сразу память почему-то слабеет – ещё более ворчливо заявил самый крупный полицай и озорно подморгнул рыжеволосому напарнику.
– Да никуда наши деньги не денутся, Жан ведь один живёт. Некому их тратить кроме него, а …. – рассудительно отвечал менее рослый полицай и теребил рыжий ус.
Дослушивать их Рэдий не стал и завернул в проулок, вслед за ранее намеченной жертвой. План мести глобально изменился, от простого смертоубийства до коммерчески выгодного мероприятия. «Должник» оказывается жил один, да ещё держал у себя какие-то денежные запасы, наподобие воровского общака. Совместить полезное с приятным было бы гораздо лучше, хотя Рэд изначально пошёл на это дело совсем не из-за выгоды. Он аккуратно проследил жертву до самой двери квартиры. Полицай жил на втором этаже и отперев замок, небрежно толкнул входную дверь.
– Господин, вам просили передать – пискляво сказал Рэдий и протянул раскрытую ладонь, с лежащими на ней тремя серебряными монетами.
Жан недоумённо посмотрел на него, но деньги машинально взял. Пока полицай пребывал в задумчивости и смотрел на свои руки, Рэдий резко ударил его костяшками пальцев по горлу. Жан болезненно захрипел и попятился внутрь квартиры, а Рэд стремительно сблизился с ним и в прыжке, правой ногой врезал в солнечное сплетение. Ему банально не хватало массы тела для нанесения серьёзных повреждений, но кричать жертва временно не могла, да ещё и гулко грохнулась на пол. Не давая полицаю опомниться, Рэдий схватил табурет и с азартом пустил его в дело. Не менее десяти раз он опускал своё орудие на голову «оборотня в погонах», пока тот окончательно не потерял осквернённое корыстью сознание. «А что, раз использовал службу в полиции для совершения преступлений, значит и так уже жил с ущербным разумом»: мимоходом подумал Рэд и закрыл входную дверь на огромную щеколду. С горем пополам затащил безвольное тело в комнату, старательно связал ему руки и ноги верёвкой, которую нашёл на кухне, а на кляп пустил кусок покрывала. Лишь после этого, Рэдий облегчённо вздохнул и сделал беглый осмотр «берлоги» полицая. Она состояла всего из двух комнат, одна из которых явно предназначалась для кухни. Ни ванны, ни туалета здесь не было и в помине, зато имелись в наличие металлические таз и ночной горшок. Сделал «свои дела» и выплеснул содержимое горшка прямо в окно на улицу, там всё равно воняло также отвратительно. Поверхностный осмотр не помог обнаружить заначку, а на более тщательный шмон, Рэд решил не тратить своего времени. Когда Жан очнулся, то сразу активно заёрзал по полу и лишь убедившись, что надёжно связан, нагло посмотрел в глаза мальчика. Рэдию это не понравилось и он снова пустил в дело табурет. Только после третьего «пробуждения», полицай наконец-то посмотрел вполне миролюбиво, а точнее будет сказать – испуганно.
– Ну вот, теперь можно и поговорить по душам – добродушно произнёс Рэдий.
С его утверждением был согласен и Жан, потому что очень активно закивал головой. Лицо полицая было разбито, как говорится вдребезги, но глаза смотрели понимающе и внушали доверие на быструю договорённость. Рэду даже нож доставать не пришлось для большей убедительности, как общак недобросовестных полицаев оказался его личным достоянием. Он проверил содержимое двух кожаных кошелей и остался вполне доволен, нежданно подвернувшейся добыче. В меньшем по размеру кошеле присутствовало не только серебро, но и три малых золотых монетки. Их номинальная цена была вполовину меньше полновесного золотого лира, но и этого богатства хватит Рэдию безбедно жить несколько лет. Правда придётся перебираться в другой город, здесь ему оставаться уже нельзя. Или местная шпана житья не даст, или полицаи …. Именно в этот момент Рэд окончательно определился и тут же поделился своими планами с Жаном:
– Хоть ты этого и не заслуживаешь, но я оставлю тебя живым. Меня лучше не ищи, хлопотно это, да и для здоровья опасно. На этом с тобой прощаюсь, бывай здоров, полицейский Жан.
Рэдий застегнул широкий кожаный ремень на голое тело, который он позаимствовал из гардероба терпилы, надёжно закрепил к нему оба кошеля и прикрыл своё богатство рубахой. Полностью скрыть добычу не удалось, но всяко лучше, чем тащить увесистые кошели в руках. Он бросил прощальный взгляд на свою жертву, тот замер в ожидании неминуемой расправы и даже глаза закрыл от страха, и уверенно вышел в коридор. Хоть Рэд и опасался столкнуться с полицией или местными бандитами, но добрался до своей стоянки без происшествий. Ещё раз пересчитав свою добычу, он довольно усмехнулся и произнёс назидательным тоном:
– Не зарься на чужое добро, тогда и своё целее будет.
Уже через двенадцать суток, он выбирал для себя новую стоянку в предместьях соседнего города. Река здесь была более полноводной и широкой, а вот берега такими же песчаными, с удобным спуском к воде. Первым делом Рэд выкопал в колючих кустах тайник и сразу укрыл в нём свои ценности. При себе оставил палку, нож, огниво и сильно похудевшую котомку. Горсть меди лежала в потайном кармане штанов, который он лично сшил ещё трое суток назад. Рэдий машинально проверил крепление ножа на бедре, несколько раз подпрыгнул и убедившись, что монеты не бренчат, пошёл пытать судьбу в более крупном городе.
5
Город Рэдию понравился, особенно его центральная часть. Улицы здесь были широкими и относительно чистыми, по которым сновали многочисленные жители, не вызывая своим внешним видом раздражения беспросветной бедностью и неопрятностью. Столица герцогства, как-никак, и люди здесь живут намного зажиточнее, чем в том же городке, из которого Рэдию пришлось срочно уносить ноги. Он уже десяток дней бродил по Триорску и его ещё ни разу не избили, не ограбили и даже грубого слова не сказали. Впрочем, Рэд и сам держался очень осмотрительно, стараясь заранее избегать конфликтных ситуаций. Были здесь и рабочие кварталы, и так называемые бедняцкие, но по-крайней мере в светлое время суток, даже там не грабили людей среди бела дня. В вечернее время Рэдий не рисковал показываться в городе, поэтому понятия не имел о ночной жизни столицы герцогства Триорское. Его тайное лежбище возле реки Ганаг давало возможность относительно спокойно ночевать, зато отсутствовал самый элементарный комфорт. Густой колючий кустарник хоть как-то защищал от крупных хищников и любопытных людей, а вот змеи и разнообразные насекомые считали эти заросли своим домом. Пока боги миловали Рэда от укусов ядовитых гадов, но вечно такие откровенные льготы продолжаться не могли. Но кто сдаст жильё мальчишке и после этого не сообщит в полицию, или сам не захочет пощупать его карманы. Он уже третий день усиленно «вентилировал» эту тему, как бы невзначай задавая вопросы в рабочем квартале. Прямо на территории города располагались два крупных завода и десятка три более мелких предприятий. Им требовалось много рабочих рук, причём не абы кого, а именно квалифицированных работников. С прошествием лет в городе сформировался так называемый рабочий квартал, где в основном и обитали эти самые работяги. Естественно в нём сложились свои неписаные правила и традиции, а по простецки – понятия. Именно такой район больше всего подходил Рэдию для спокойного существования. В торговый район он соваться не стал, там съём комнаты обойдётся вдвое дороже, да и наверняка сдадут полиции. И вот Рэду повезло второй раз в этой жизни, он опять встретил сердобольную, да к тому же одинокую женщину. Её муж и оба сына единовременно погибли на литейном заводе, там произошла крупная авария, которая сделала сорокалетнюю Рону круглой сиротой. В наследство ей досталась квартирка старшего сына, да и в собственной пустовало две комнаты. Вот одну из них, Рона и согласилась сдавать Рэдию. Пять полновесных серебряных лир и можно сорок дней, то есть целый месяц жить под крышей над головой. А если доплатить ещё столько же, то и питаться дважды в день, утром и вечером. На радостях, Рэд оплатил сразу за три месяца и в эту ночь уснул счастливым человеком. Даже такое неудобство, как деревянный сортир в пятидесяти метрах от дома и тазик вместо ванной комнаты, не мешали ему наслаждаться благами местной цивилизации. После плотного завтрака, опять русоволосый мальчик уходил к своей бывшей стоянке и тренировался там до самого вечера. Домохозяйка Рона терпела целых тринадцать дней, а потом всё-таки пристала с расспросами. Рэдий ждал этого момента и выложил ей заранее продуманную ложь. Его сиротство и тем более нужда скрываться от неизвестных убийц родителей, нашли горячий отклик в душе добросердечной Роны и она предложила ему назваться её племянником по линии родства мужа. Рэд сразу согласился и стал называть Рону тётушкой. Вот так и встретились два одиночества и ни разу после этого не поругались. Рэдий достал из тайника у реки малый золотой лир и прикупил два комплекта новой одежды, как для себя, так и для тётушки Роны. Дальше зажили «душа в душу» словно родные люди. Рона получала доход от сдачи квартиры старшего сына, да иногда шила платья соседкам, а Рэд ежемесячно вносил в общий бюджет десять серебряных лир. Этого с лихвой хватало для вполне безбедной жизни и даже вызвало зависть у некоторых соседей. Через два года к Роне начали настойчиво приставать с расспросами, что сильно обеспокоило Рэдия. Когда же к нему привязалась с подобными вопросами толстая бабища из соседнего дома, то в эту же ночь, в её квартире выбили все стёкла и забросили внутрь дохлую кошку. Возможно из-за этого, а может быть по каким-то другим причинам, но интерес к Рэдию временно пропал у всех соседских сплетниц. Зато им заинтересовались местные уркаганы и проследили где он пропадает целыми днями. Рэдий заметил слежку ещё в городе, но продолжал придерживаться обычного распорядка дня, только к тайнику не подходил и даже не смотрел в его сторону. На следующий день его посетили двое парней, примерно пятнадцати лет от роду, и откровенно напросились на драку. То есть на Рэдия конкретно наехали, без возможности избежать схватки. Они угрожали убить Рону, если он не будет платить и им по десять серебряных лир каждый месяц. После такой угрозы, Рэдий не стал с ними вести долгие переговоры, а выхватил свой нож, да прирезал обоих за несколько ударов сердца. После скоротечной расправы над двумя недоделанными бандитами, он отправил их тела по течению реки Ганаг и тщательно отмыл свою одежду от крови. Добычи с этих мерзавцев практически не было, всего лишь несколько ноготков (самая мелкая медная монета) в счёт не шли, а вот приближение серьёзных проблем стало неизбежной реальностью. Конечно, на Рэдия пока накатили такие же «ноготки» преступного мира, но люди подобного типа очень злопамятны и неадекватно жестоки. Проще договориться с их лидерами, чем с городскими хищниками мелкого пошиба. На данный момент тело Рэда выглядело лет на двенадцать, а по умению драться, он уже мог потягаться один на один и с взрослым мужиком. Не хватало массы тела и чистой физики, но это компенсировалось скоростью ударов и знанием болевых точек. Как бы там ни было, но к серьёзным разборкам он готов ещё не был. Рэдий убил этих парней ни от великой храбрости, а из-за обуявшего душу страха. Он преследовал мальчика с самого рождения и порою толкал на необдуманные поступки. Страх от своей беспомощности постоянно терзал разум бывшего космодесантника и на подсознательном уровне заставлял его рвать жилы на тренировках, но и тут складывалась тупиковая ситуация. Рэдий был намного сильнее своих ровесников, но это не спасало его от более возрастных противников и уж тем более взрослых. Даже когда он войдёт в полную силу, всё равно спокойно жить не получится, нет для него такой возможности на этой планете. К тому же здесь присутствует жёсткая классовая градация в своей самой отвратительной ипостаси. Рабочий класс ещё только начал формироваться и даже близко не подозревает о своей истиной силе, крестьяне вообще затюканы и прозябают свои жизни в плену суеверий, раболепства и поголовной безграмотности, а знать пользуется этим и бдительно присматривает за соблюдением статус-кво. Самые родовитые аристократы – лэры, считают себя чуть ли не богами, да и живут соответственно своего мировоззрения, утопая в роскоши и вседозволенности. Нижняя ступень знати – лэроны, немного ограничены в правах, но спят и видят, когда родословная их семейства доберётся до одиннадцатого поколения и они тоже станут небожителями. Куда не кинь, всюду клин. Рэдий возвращался на съёмную квартиру в тяжёлых раздумьях и склонялся к мысли, что пришла пора менять место обитания, пока не началось. Какими-то неровными краями, он случайно зацепился с местными бандитами, а судя по обстановке в городе, эти ребятки должны быть хорошо организованны. Беспредела на улицах практически нет, зато все знают к кому нужно обращаться, чтобы заполучить, так называемую «крышу». Даже тётушка Рона как-то разглагольствовала на эту тему и видимо кому-то приплачивала долю малую. Упокоенные Рэдом парни явно были из самого низшего звена этой преступной организации, но, тем не менее, ответка всё равно последует рано или поздно. «Хорошего помаленьку»: расстроено буркнул Рэдий и зашёл в полутёмную арку. Прежде чем сунуться во двор, он внимательно осмотрелся не выходя из тени. Темнело здесь быстро и в данный момент сумерки уже начинали вступать в свои права, но ещё можно было различить лицо человека с тридцати шагов. Во дворе было непривычно тихо и это сильно тревожило Рэда. К тому же и на душе у него было, как-то неуютно, но чуйка упорно молчала и он двинулся к своему подъезду. Когда до двери осталось идти не более десяти шагов, в окно на первом этаже высунулась девочка и громко закричала:
– Рэдий, беги. Тебя бандиты ждут.
За эту малышку, он как-то раз заступился перед дворовой шпаной и успел уже забыть о её существовании, а она не побоялась и отплатила ему добром. «Не всё потеряно в этом мире»: машинально подумал Рэд и рванул со всех ног.
– Сюда посмотри – сзади раздался уверенный голос взрослого мужчины.
Не хотел мальчик этого делать, но пробежав ещё несколько шагов всё же остановился и затравленно взглянул в сторону своих окон. Тётушку Рону держали двое мужиков, а один из них приставил к её горлу нож. На их пропитых лицах блуждали наглые ухмылки, а глаза светились торжеством. Но и заплаканные глаза Роны смотрели уверенно и как-то требовательно.
– Убегай, малыш. Не переживай за меня – выкрикнула Рона и попыталась вырваться.
В это же мгновение, её горло пересекла кровавая полоса и она умерла. У Рэдия едва ноги не подкосились от подобной жестокости, а сердце сбилось с ритма и забухало в груди, словно церковный колокол. Его широко раскрытые глаза смотрели на этот ужасный мир и ничего не видели. Моральный шок был настолько масштабен, что он даже не заметил, как из темноты арки появилась крупная фигура мужчины с увесистой дубинкой в правой руке и торопливо приближается к нему. Чуйка сработала одновременно с предупреждением маленькой заступницы.
– Рэдий, сзади – во всю мощь своих лёгких завопила девочка.
Как только кольнуло под левой лопаткой, у Рэда автоматом включилась гипнограмма, позволяющая временно ускорять свои движения и он ринулся в атаку. Дубинка просвистела над головой в опасной близости от макушки, а вот он не промахнулся. Его нож глубоко вспорол ляжку громилы, а на обратном движении черканул по скуластой морде. Рэдия выбросило из ускорения, мышцы сразу налились усталостью, а дыхание стало прерывистым и хриплым. Принимать бой с более сильным противником в таком плачевном состоянии равнозначно самоубийству, поэтому он скрипнул от досады зубами и побежал. Опять он оказался беспомощным перед лицом грозящей жизни опасности, да ещё и Рону погубил своими необдуманными действиями. «Клянусь, я отомщу»: вновь и вновь шептал он на бегу, словно это была молитва. Что ему придало сил, фобия страха или настрой сознания на мщение, но от бандитов он ушёл. На ночёвку залёг в трёхстах шагах от своей бывшей стоянки. Опять колючие кусты и твёрдая земля стали ему домом, но это он вообще не считал испытанием, а вот моральный настрой на жизнь в целом, дал серьёзную трещину. Его психика и так хромала на обе ноги с самого младенчества, а теперь могла совсем пойти в разнос. Рэдий, как смог поудобнее лёг на спину, вперил синие глаза в далёкие звёзды и погрузил свой рассудок в пустоту. Эта медитация давалась ему всегда легко и позволяла полностью отключать эмоции. Нет эмоций, значит нет и переживаний, а как только человек становится бездушным манекеном, то его тело почему-то начинает активно восстанавливать растраченный ресурс. Видимо срабатывает программа самосохранения, которую всем нам заложили неизвестные создатели с самого рождения. Всё, окружающий его мир исчез, а пространство пронизала вездесущая темнота.
Десятилетняя девочка тоже пыталась избавиться от кошмаров, но вот у неё это не получалось. В очередной раз вздрогнув, она порывисто приподнялась и испуганно посмотрела в сторону окна. Нет, страшные бандиты не рвались в квартиру, как ей только что мерещилось, и она заново пережила события этого ужасного вечера. Вот у неё эмоции плескались через край, что лишь неминуемо приближало нервный срыв. Но перед тем, как укрыться в сумраке бессознательности, она всё-таки досмотрела свой ужас до конца. Из подъезда выбегают двое бандитов с окровавленными ножами в руках, а она кричит им вслед:
– Ненавижу вас, сволочи.
В ответ прилетают в окно два булыжника и это действо сдавило маленькое сердечко страхом. Она решилась выглянуть во двор сквозь разбитые стёкла, лишь когда там окончательно утвердилась тишина.
– Я знаю, Рэдий обязательно придёт за вами! – тихонечко прошептала девочка и фанатично блеснула карими глазками.
На изучение ночной жизни города Триорск, Рэдий потратил двадцать суток. Его по-прежнему искали, но как-то не очень активно. В течение первых пяти дней, к месту бывшей стоянки приходили какие-то подозрительные субъекты мужского рода и терпеливо сидели в кустах, пока светило не начинало скрываться за горизонт. В остальные дни стабильно появлялась парочка молодчиков и после осмотра близлежащей местности, сразу убирались восвояси. А вот Рэд за это время уменьшил поголовье местных бандитов на две особи, а одного даже сумел допросить с пристрастием. Как он и предполагал, преступность здесь была организованная. Рабочий квартал контролировала группировка Кривого, у которого за плечами был пятилетний опыт службы в армии ныне покойного герцога. Кому заносил деньги он сам, допрашиваемый не знал, но что это был кто-то из руководства оружейного завода, слышал неоднократно. Управление такого крупного предприятия состояло сплошь из аристократов. В основном это были малородовитые лэроны, но рулил заводом родной брат нынешнего правителя герцогства. Братья Триор были лэрами и также владели ещё и литейным заводом. Возможно и более мелкие производства отстёгивали им долю из своих доходов, но два самых крупных предприятия принадлежали их роду. Так же в их распоряжении находились все собираемые налоги и тысячная армия в придачу. Естественно и полиция подчинялась лично им, но их численность мелкий душегуб не знал. Вот и вцепились братаны в герцогство мёртвой хваткой, не пожалев для обладания им, даже родного дядюшку. Правда тот сам виноват, до того потерял связь с реальностью, что восстал против Совета Лэров, который и есть настоящая власть в королевстве. Как бы там ни было, но сейчас братья Триор крепко держали герцогство в своих руках. Лениться они видимо не собирались и даже преступность подмяли под себя. Про торгашей и мелких заводчиков тоже не забыли и получали с них не только налоги, но ещё обирали бедолаг с помощью бандитов. И ведь не они первые придумали подобную схему отъёма денег, упорно поговаривали, что в таких же условиях живёт большинство территорий королевства. «У кого морда шире и благороднее, тот и прав»: мысленно проворчал Рэдий и приготовился к нападению. Ему требовалось огнестрельное оружие для осуществления своей мести. Кривого постоянно сопровождали не менее пяти охранников и судя по их статным фигурам и уверенным движениям хищников, эти ребятки успели понюхать пороха и съесть пудик соли. Рэдию такие бойцы пока не по зубам, даже если напасть неожиданно, а их сразу пять харь и более. Зато пуля уравнивает шансы, а если хорошенько продумать план отхода, то и даёт неплохую возможность остаться живым. Сейчас Рэдий охотился на молодого лэрона, у которого на богатом поясе висело два пистолета. Экспроприировать оружие у полицаев или солдат, он не решился, если честно, то напасть на пьяненького аристократа, ему показалось самым лёгким и безопасным делом. Рэд подобрал для этой цели таверну, у которой сортир находился на заднем дворике. Масляная лампа давала освещение лишь для того, чтобы не свалиться с деревянного настила, который упирался в туалет. Ещё одна лампа висела внутри уборной, чтобы гости не измазали обувь и не притащили отходы жизнедеятельности человека в таверну. Лэрона заметно кренило на правый бок, но он всё же каким-то чудом удержался на настиле и добрался до заветной двери сортира. Как только он скрылся за дверью, его охранник презрительно хмыкнул и покрутив головой, выбрал направление куда пустить струю. Не сходя с тротуара, он громко зажурчал, словно весенний ручей и облегчённо вздохнул. В этот момент, Рэдий сделал четыре быстрых шага и практически с разбега врезал охраннику увесистой палкой по затылку. Удар получился довольно хлёстким и в то же время мощным, потому что телохранитель мгновенно превратился в бесформенную кучу, как-то неестественно сложившись пополам. Рэд ударил ещё раз на всякий случай и суетливо подпёр дверь таверны клином, который заранее был приготовлен и даже уже проверен на месте преступления. Теперь у него было вполне достаточно времени, чтобы при возникновении опасности успеть унести свои юные ноги. Как только лэрон ступил на настил, его опять накренило вправо и он даже руки в стороны расставил для устойчивости. В этот раз не судьба, не устоял. Также с разбега, Рэдий врезал аристократу палкой по затылку и тот отрубился ещё в падении. На снятие ремня, к которому крепились кобуры с пистолетами и лёгкого шмона, ему понадобилось меньше минуты. Двухметровый забор препятствием не был и вот его юношеская фигурка растворилась в темноте ночного города.
