Серг Усов
Попаданец в Таларею
Как Олег уже успел понять, монахи тут не только и не столько молились, но и работали. Часть монахов надзирала за сервами и рабами на полях и в мастерских, часть монахов несла службу стражниками, и судя по их тренировкам, которые Олег один раз наблюдал, воинскими искусствами они владели вполне достойно для непрофессиональных воинов, часть монахов сама занималась различными ремёслами – тут были и резчики, и столяры, и плотники.
Так что первое впечатление, которое сложилось у Олега в первый день, когда тут шла шумная попойка, оказалось слишком поверхностным.
На пороге двухэтажной пристройки, располагавшейся между главным зданием и южной башней, он заметил двух воинов. Они были одеты в кожаные доспехи с металлическими накладками, на ногах были высокие кожаные сапоги, также защищённые щитками, на головах – открытые шлемы с плюмажем. Из оружия воины носили только мечи. Какого-то другого оружия и щитов у них при себе не было. Вероятно, уже сложили в комнатах. Олег сразу же догадался, что это те самые наёмники, о которых на кухне рассказывали два монаха любознательным кухаркам. Хранить тайну не только замком, но и языком монахов, видимо, никто не учил. Поэтому Олег знал даже сумму, за которую наняли этих полтора десятка наёмников. Он не знал только подробностей того, что замыслил настоятель со своими помощниками. Но это только пока.
Два воина возле пристройки говорили на незнакомом Олегу языке. Из самого здания в это время раздавался шум, какой можно всегда слышать по прибытию группы людей на новое место.
– Кто из вас сержант Чек? – спросил секретарь настоятеля. Он так незаметно подобрался, что от неожиданности вздрогнули не только наёмники, но и Олег, который даже в шутку предположил, что тот является его коллегой по Скрыту.
– Сейчас позовём, – сказал один из воинов, странно коверкая слова и пошёл в постройку.
Через короткое время оттуда вышел полностью экипированный воин, как будто за дверью ожидал, когда его позовут. Он был высокого роста, не очень широкий в плечах, с лицом, словно вырубленным топором.
– Сержант Чек? Его преподобие ждёт вас. Я провожу.
Коротко поклонившись, секретарь Лиций повернулся и пошёл в главное здание, даже не убедившись, что командир наёмников последовал за ним.
Сержант что-то сказал своим воинам, передал одному из них меч, оставив себе только короткий кинжал, висевший на правом боку, и пошёл за Лицием. Олег пристроился в паре шагов за ним. Так, паровозиком, они и дошли до кабинета наставника Адалия.
– Прошу вас подождать, я доложу, – секретарь не постучал, а скорее поскрёб в дверь, после чего зашёл туда и почти тут же вышел. Пригласил командира наёмников: – Заходите.
Олегу хватило времени бросить взгляд в открываемую дверь и рассмотреть кабинет. Он уже вполне уверенно мог дозировать наполнение заклинания Прыжок, и оказался в кабинете в углу возле высокого шкафа чуть ли не раньше, чем закрылась дверь за вошедшим туда сержантом.
Кроме сидевшего в кресле настоятеля, в кабинете находился и Меоний, который стоял возле открытого окна.
Первым заговорил Адалий.
– Рад с вами познакомиться, сержант. Надеюсь, что наше сотрудничество окажется взаимовыгодным.
Глава 5
Тридцать один год тому назад, два извечных недруга – королевство Линерия и Великое княжество Руанск вдруг одновременно пришли к идее, что хорошо бы было, если бы восточные границы их государств проходили вдоль реки Ирмень. Во-первых, такую границу удобно контролировать и защищать, во-вторых, по Ирмени можно отправлять корабли с товарами хоть до Дионийского океана, а, может быть, и ещё дальше – через океан к далёким экзотическим берегам, ну и в-третьих, как-то несправедливо, что на протяжении почти полутора сотен лиг оба берега Ирмени принадлежат одному только королевству Винор.
Заключив союз, два бывших соперника не стали даже искать серьёзного повода к войне, сформулировав свои требования к Винору витиевато по форме, но просто по сути: «Отдай, потому что мы сильней».
Воспользовавшись тем, что почти все войска Винора располагались на левобережье – в основной части королевства, полки Линерии и Руанска смели пограничные заставы и в ходе двухдневного штурма захватили крепость Наров, не успевшую подготовиться к обороне.
Вот только дальше успехи союзников сошли на нет. Самый крупный на правобережье город Винора Сольт устоял. Случайно совпало, что командир расположенного рядом с городом пехотного полка решил произвести внеплановый сбор резервистов как раз накануне начала боевых действий. Поэтому, когда войска союзников подошли к Сольту, то отошедший туда пехотный полк насчитывал почти три тысячи человек. С учётом располагавшегося в городе гарнизона из двух сотен стражи, сотни лесных егерей, кавалерийского эскадрона и собранного городскими властями ополчения, общая численность защитников превысила пять тысяч человек. К ним добавились ещё пятёрка полковых магов и втрое большее количество городских магов.
Не менее важный вклад в оборону города внесло и разгильдяйство мэра Сольта – тот не отправил в положенное время в речные порты свезённый в город урожай зерна, и осаждённые оказались обеспечены продовольствием с избытком.
Семнадцатилетний Немур был вторым сыном небогатого горшечника. Когда к городу подошли линерийские войска, он вместе с отцом и старшим братом записался в ополчение. Получил из городского арсенала кожаные доспехи, старый щит, мятый металлический шлем, короткий меч и новенький тугой арбалет.
К тому времени, когда через восемь декад маршал ре Вил переправился со своими войсками через Ирмень и в двух сражениях разгромил осаждающих не без помощи городских защитников, Немур уже был сержантом ополчения и командовал десятком арбалетчиков.
Маршал ре Вил, сняв осаду с Сольта, включил большинство защитников города в состав своей армии и продолжил наступление.
Кто-то считал маршала величайшим военным гением, кто-то необычайно везучим сукиным сыном, но как бы то ни было, но через три года войны сначала капитулировало Великое княжество Руанск, а следом сдалось и королевство Линерия.
Немур встретил окончание войны капитаном – командиром сотни пикинеров. Когда на победителей полился дождь наград, он был в числе тех, кого король на главной площади Фестала, столице королевства, пожаловал в дворяне. Земель, правда, тогда ему никаких не дали.
Посетив родной Сольт и поживя декаду у брата – отец погиб при осаде, Немур убедился, что горшечное дело ему уже не нужно совсем. Уже через полгода он в составе Третьего пехотного полка выбивал с Дорского перевала захвативших его таркцев.
К тридцати восьми годам он получил под своё командование полк, а ещё через год король по представлению генерала ри Солена пожаловал его баронством Гринг, прежний владелец которого умер не оставив наследников.
Вскоре Немур барон Гринг вышел в отставку и приехал в свой манор. На День города, отмечаемый в Сольте в первый день весны, на банкете, устроенном мэром города, Гринг познакомился со своей невестой. Ею оказалась девица из семьи небогатого и неродовитого дворянина: она была не очень молода, не очень красива и не очень умна. Именно из таких, по мнению Грига, часто получались хорошие жёны.
Сегодня, в свои сорок восемь лет, Гринг имел всё, о чём не мог и мечтать: крепкий замок, более шестисот квадратных лиг земли с полутора тысячами душ крепостных и сервов, проживающих в четырёх деревнях и одиннадцати хуторах баронства, три десятка замковой прислуги из рабов, своя дружина из семнадцати всадников, двадцати шести копейщиков и десятка лучников. Сержантами в свою дружину Гринг пригласил отставников своего полка. Был у него в замке даже свой маг, тоже из бывших полковых сослуживцев.
Его тридцатилетняя жена уже трижды порадовала барона потомством. Две дочери и сын-наследник.
Он часто проводил время в Сольте. С братом он теперь почти не общался, считая такое общение умалением своего баронского достоинства, но иногда помогал. Принял участие в судьбе своей племянницы, сделав щедрый денежный вклад на свадьбу и оказав протекцию её мужу при трудоустройстве в мэрию Сольта. У барона завелись приятели из числа местных феодалов, с которыми он часто охотился, пировал и устраивал походы по девицам лёгкого поведения.
Можно было бы жить да радоваться, но в последнее время у Гринга начались проблемы. Если по-честному, то во многом эти проблемы он сам и спровоцировал, рассорившись со своим южным соседом – монастырём Роха.
Всё началось со строительства мельниц. За годы службы Немур скопил достаточно крупную сумму денег, большую часть которой он заработал на продаже трофеев, взятых им после штурма Берга, и эти деньги он решил вложить в развитие баронства.
При прежнем бароне крестьяне Гринга возили зерно на помол в монастырские земли, в деревню Светлую, где монахи уже давно на речке Олошке построили водяную мельницу. Цены за помол они сильно не задирали, но новый барон рассудил: зачем платить кому-то, если можно совсем не платить. К тому же у него были средства, которые можно было куда-нибудь вложить, а Олошка течёт не только вдоль монастырских земель, но и вдоль земель баронства.
Уже к следующему урожаю в землях Гринга крутились водяные колёса двух новых мельниц.
Ярость настоятеля Адалия вызвало не то, что монастырь лишился доходов от помола гринговского зерна, а то, что Гринг брал более низкую плату со своих мельниц, чем они, из-за чего к нему повезли зерно и крестьяне с близлежащих деревень, принадлежащих городу Сольт, баронствам Эрн и Тораго.
Монахи сначала пытались договориться с бароном, чтобы он хотя бы не ронял цены, но когда увидели, что наглый выскочка их игнорирует, то даже стали угрожать ему гневом Роха, на что Гринг чуть не в лицо им смеялся.
Терпение монастыря закончилось, когда рядом с мельницами барон построил и мост.
Речка Олошка хоть и быстрая, но не очень глубокая, так что учитывая её малую глубину, не было особых проблем переправиться через неё вброд. Однако многие торговые караваны, особенно тяжело гружёные зерном или мукой и направляющиеся к речному порту на реке Ирмень, предпочитали сделать небольшой крюк и, заплатив монастырю мизерную плату в два солигра с воза, пересечь Олошку по деревянному мосту, построенному сервами монастыря. Купцам почти никакого убытка, а монахам всё хоть какая-то денежка капала.
Когда Гринг, словно в насмешку, и в своём баронстве рядом с мельницами построил мост, к тому же более широкий, с более удобным подъездом-съездом с него, то все торговцы повезли грузы через баронство – ближе и удобней.
Настоятель Адалий съездил в столицу и привёз оттуда решение королевского суда о том, что от Волчьего оврага вся южная часть Гринговского леса, а это не менее трети всего леса баронства, принадлежит монастырю Роха. Решение суда ссылалось на уточнение старых карт. Барон был уверен, что карты подделка, но доказать ничего не мог. Он, через оставшихся в столице знакомых, нанял адвокатов, чтобы оспорить решение, но только зря потратил время и деньги – у Адалия был серьёзный покровитель.
Самое неприятное для барона, что монастырь, похоже, на этом не собирался останавливаться. Нанятые бароном адвокаты как-то пронюхали, что готовятся и новые иски.
Гринг, в битвах сохранявший хладнокровие при летящих в него стрелах и опускающихся на него мечах, сатанел от ярости как только речь заходила о сутяжничестве.
С самого утра в замок на взмыленной лошади прискакал сержант Влек.
– Открывайте ворота, сонные бараны! Живей! – торопил он стражу на воротах. – Гней, беги, буди барона! Скажи, что хотели сжечь мост и мельницы!
В бароне сразу чувствовался бывалый вояка. Сержант ещё докладывал подробности, а барон уже зычным голосом отдавал команды. Во дворе замка не было суеты, солдаты чётко выполняли команды. Всё говорило о высокой выучке баронской дружины.
Не прошло и половины склянок, как в сторону моста поскакали восемь всадников вместе с самим бароном, а вслед за ними ускоренным шагом выдвинулось пятнадцать пехотинцев и шесть лучников. Остальные дружинники остались в замке, сразу после отъезда барона закрыв ворота.
Проскакать до моста двенадцать лиг всадникам потребовалось меньше двух склянок. По дороге Гринг ещё раз уточнил у сержанта произошедшее. Картина вырисовывалась следующая: рано утром неизвестные негодяи оглушили одного из двух сторожей, которые там не столько сторожили, сколько собирали плату и следили за порядком, и подожгли мост. Хорошо, что вовремя проснулся второй сторож. Он-то и поднял тревогу, послав одного из пяти оказавшихся рядом рыбаков в деревню, чтобы оттуда срочно отправили гонца в замок. Впрочем, делать этого не пришлось – ещё не доходя до деревни, рыбак встретил патруль сержанта Влека. Тем временем оставшиеся у моста рыбаки вместе со вторым сторожем достаточно быстро погасили пожар.
Осмотрев мост и убедившись, что серьёзных повреждений нет, Гринг принялся раздавать команды.
– Влек, это роховские святоши, не сомневаюсь. Отправь одного из своих навстречу нашим бойцам, пусть они идут к развилке на Светлую, может кого-нибудь там перехватят, а ты с остальными прочеши здесь всё. Надо постараться найти, кто это сделал. Хотя, думаю, эти сволочи уже добежали к себе. Но вы всё равно тут всё осмотрите.
– Немур! – обратился к барону идущий со стороны леса бодрый худощавый старичок в неброской, сливающейся с цветом леса одежде. Старший лесничий Ланвар был один из немногих, кому барон позволял так обращаться к себе. Несмотря на возраст, далеко за шестьдесят, он был бодр, вынослив и знал о Грингском лесе всё. – Не надо никого никуда посылать. Я их нашёл.
– Кого? – уточнил барон.
– Синезийских наёмников. Как увидел огонь, сразу понял, что тут кто-то шалит. Не стал тебя ждать. Я тут пробежался маленько. Они за Рыжей лощиной, в распадке. Я к ним близко не приближался, но так, примерно оценил. Их там больше одного десятка, но меньше двух. Примерно. Вооружены не хуже наших.
– Синезийцы? – Гринг хоть и был удивлён, но сомневаться в словах Ланвара даже не подумал. Ему он доверял даже больше, чем своим глазам.
Решение принял мгновенно.
– Так, сержант, отставить. Давай всех гони сюда. И побыстрее, а ты, – барон соскочил с коня и обратился к леснику, – давай рисуй, где они, и объясни ещё раз, что за синезийцы. Откуда эти гниды тут взялись? – последний вопрос барон проговорил уже сам себе.
Сержант Чек проверил, как несли службу выставленные на посты Зенд и Хорнер и вернулся к отряду. Он знал своих бойцов уже не один день и был уверен, что на этих двоих в вопросе охраны можно положиться. Но порядок есть порядок, и не в правилах Чека было его нарушать. В чём-то одном дашь себе слабину, и потом сам не заметишь, как скатишься вниз. Дурацкий случай в Фестале тому пример.
Из-за рябой и потасканной трактирной девки устроить драку – надо было быть совсем безмозглыми, но, видимо, такими они и были после неумеренного возлияния. И всё бы ничего, но подвернувшийся под горячую руку задохлик, которого в пылу драки кто-то из его бойцов отправил к Семи богам, оказался королевским стряпчим.
Если бы Чек вспомнил, кто из них конкретно это сделал, то сдал бы его стражникам даже не раздумывая. Вот только он и сам в тот день мало что соображал. Пришлось откупаться, отдав почти все заработанные деньги, и хорошо, что дело ограничилось только этим, могли бы оказаться и на виселице.
Так вот и получилось, что вместо спокойного возвращения домой, им приходится ввязываться в очередную авантюру. Впрочем, дело обещало быть достаточно простым и очень выгодным.
Корабль до Синезии уже ждёт их в Нимее, на той стороне Ирменя. Отряд вполне надёжно укрыт в густом ельнике. Им надо только дождаться наступления второй половины дня, чтобы выйти из леса, и, не скрываясь, сжечь с помощью масла, десяток кувшинов которого им дал ключник Норт, обе мельницы и мост барона Гринга.
Много убивать не требовалось. Достаточно было отправить к Семи богам только двух баронских сторожей. Главное, чтобы оставшиеся свидетели, из проезжающих путников и работников мельниц, видели и слышали, что безобразия творят наёмники из Синезии, и Гринг потом никак не смог бы обвинить в произошедшем монахов. Подозревать он, конечно, может сколько угодно, но вот обвинения надо доказывать, а что он сможет предъявить?
Всё было хорошо рассчитано. После поджога наёмники должны по известному маршруту добежать до реки Ирмень, где уже в условленной точке их ждёт монастырский баркас, переправиться на нём в Нимею, получить оставшуюся сумму контракта, и прощай, Винор!
Пока там доложат барону, пока организуют погоню, пока вообще определят, куда они двинулись, отряд уже будет плыть в республику.
Вроде бы и всё было продумано, и чутьё не подсказывало ничего плохого, но завершилось это дело для наёмников крайне скверно.
Нет, часовые не проспали, вовремя дали сигнал, да и шум движения через лес большого количества людей услышал весь отряд, вот только это не спасло. Они ещё только начинали сбиваться в строй, когда первым же залпом стрел положило насмерть сразу четверых, а остальные наёмники почти все были ранены.
– Сдавайтесь! Бросайте оружие! Оружие на землю!
Будь на месте наёмников хоть чем-то иным, кроме денег, мотивированные воины, или случись это на войне, то сопротивление могло бы быть оказано и в таких обстоятельствах. Вот только Чек и его бойцы верность нанимателям не считали дороже своих жизней. Вот если бы у них были какие-нибудь шансы, то они бы сопротивлялись до последнего, но сейчас сержант наёмников, быстро оценив обстановку, принял решение:
– Бросаем оружие, – сказал своим и, уже обращаясь к окружившим их воинам, – Сдаёмся! Не стреляйте!
Вечером на верхнем этаже донжона замка барона Гринга управляющий замком Окрин вместе с капитаном Корсом, бывшие однополчане барона, докладывали результаты допроса наёмников. В обоих сразу же угадывались бывалые вояки, и не будь на Корсе лёгких доспехов, то никто бы не определил, кто из них управляющий, а кто капитан замковой дружины. Они только что пришли из подвалов замка, где была оборудована тюрьма, в которой сейчас содержали пленённых наёмников. По приказу барона лекарь уже осмотрел и перевязал раненых синезийцев. В живых их осталось одиннадцать человек, трое из которых были в тяжёлом состоянии.
Настроение Гринга было приподнято-боевым, попались святоши! Он уже распорядился послать с утра в Сольт за королевским дознавателем, чтобы тот сам допросил синезийцев. Те ведь ничего и не скрывали, благо, совершить что-то, за что их можно было бы осудить, они ещё не успели. А покрывать подлецов – Адалия и Меония – им нет резона.
Не было сомнений, что монахи будут от всего отпираться. Но вот пусть теперь попрыгают.
Барон встал с кресла и подошёл к своим помощникам.
– Немур, они действительно ничего не скрывают, они не поджигали мост, – в голосе управляющего была абсолютная уверенность, – да и глупо бы им было сидеть и чего-то дожидаться. Давно бы уже драпали.
– И кто это сделал, они не знают, – добавил капитан Корс.
Гринг хмыкнул. Его самого заинтриговало произошедшее. Если бы кто-то не поджог с самого утра мост, то план монастырских крыс, скорее всего, был бы исполнен.
– Похоже, что-то перемудрили святоши. Окрин, распорядись, чтобы наёмников нормально кормили, да, и лекарю скажи, пусть присматривает за ними получше. Комнату подготовьте к приезду дознавателя. А ты, Корс, всё же скажи Ланвару, пусть наш лесник ещё разок полазит по лесу, поищет следы. А то и вправду как-то непонятно всё случилось.
В это время виновник непонятных событий готовил свою смерть. Ну не свою, конечно же, а смерть серва Ингара. Который должен был теперь умереть не только для Олега, но и для окружающих. Умереть, чтобы дать возможность появившемуся в этом мире вселенцу отвязаться наконец-то от опостылевшего ему рабского труда.
Глава 6
На следующий день после оглушительного фиаско настоятеля Адалия и всей его монастырской братии Олег получил от старосты задачу по перевозке дров в монастырь.
Возить пришлось на себе, впрягаясь в тележку словно рикша. У сервов эта работа считалась более тяжёлой, чем работа на полях. И понятно почему – тележка хоть и была небольшой по размерам, но зато весила раза в три – четыре больше, чем перевозимые на ней дрова. К тому же её оси были сделаны с максимальным утолщением из-за низкого качества железа. Скрипела телега ужасно, но через какое-то время Олег перестал обращать на это внимание.
Для него эта работа не была столь уж тяжёлой – его тело уже прилично подкачалось, ну и питание, которое он себе организовал, значительно повысило его КПД. Да уж, исполнять роль тягловой лошади Олегу ещё ни разу не приходилось ни в той жизни, ни в новой.
За сегодня ему надо было отвезти пять тележек дров, а учитывая, что расстояние от вырубки до монастыря около четырёх лиг, а одна лига здесь – тысяча шагов, это было сделать не так уж и трудно.
Загружали тележку сервы из Светлой, они же и работали на вырубке. Олег заметил, что в этом королевстве достаточно грамотно подходят к сохранению лесов. Лесорубы вырубали только отдельные деревья в чаще и сухостой. Часть людей в стороне занимались распиловкой, они же и грузили.
Разгружать Олегу приходилось самому, причём делать это надо было очень быстро, не раздражая монахов медлительностью.
Обстановка в монастыре была крайне нервной. Злорадствовать этому мешало только то, что, в конце концов, все отыгрывались на бесправных рабах и сервах. Олегу и самому уже во время второй ходки прилетело палкой по бедру от монаха, распоряжавшегося работами возле дровяного склада.
Впрочем, ему-то это было всё равно. Ещё пять дней назад он наложил на себя заклинание Динамический Щит, так что нанести ему сейчас какой-то урон можно было только магией. К сожалению, заклинания Магический Щит и Динамический Щит не совмещались, приходилось выбирать какое-то одно из них. Исходя из своих планов на ближайшее будущее, Олег выбрал защиту от физического воздействия, рассудив, что если дело дойдёт до того, что кто-то будет атаковать его магией, то тут уж будет не до тайн мадридского двора, придётся включать терминатора.
Заклинание Динамического Щита защищало от всех физических воздействий: от ударов меча, копья, палки, от прилетевших стрел или камней. Выдерживал этот щит почти все возможные удары, хотя от свалившегося на голову из стратосферы метеорита щит вряд ли спасёт. Но энергии Динамического Щита вполне хватит, чтобы свести в ноль как минимум четыре десятка ударов, подобных тому, что прилетел ему от злобного монаха.
Остальным монастырским рабам и работающим здесь сегодня сервам приходилось не так сладко. Настоятель с помощниками срывали злость на братьях, а те отыгрывались на несчастных работягах.
Пока таскался с телегой туда и обратно, вспоминал прошедшие события. Может, что-то можно было бы сделать и получше, но, в принципе, результат получился даже выше ожидаемого.
Олег тогда, в кабинете настоятеля Адалия, в подробностях выслушал всю цепочку планировавшихся диверсионных действий. Сначала у него была мысль просто-напросто сообщить обо всём барону, но тут же столкнулся с тем, что не представляет себе, как это сделать. Варианты, конечно же, были, но все они выглядели, мягко говоря, глуповато.
Заявиться к барону в качестве монастырского серва? Наверняка не пустят. В лучшем случае. В худшем – выпорют и вернут монахам, он ведь сейчас почти вещь.
Обратиться к людям барона? Если к тем, кто к барону приближен, то результат будет примерно таким же, а если к тем, кто рангом пониже, то пока его выслушают, пока и если поверят, пока доведут информацию до барона, к тому времени пожар уже догорит, а наёмники приплывут в свою Синезию.
Явиться к Грингу, используя Скрыт, и вещать ему, словно тень отца Гамлета? Тоже не вариант. Неизвестно, как отреагирует барон, и не переполошит ли он весь замок. А то вдруг кондратий его хватит, и будет помощь монахам вместо гадости.
К тому же у заклинания Скрыт есть и слабые места. Хотя держится оно достаточно долго, почти шесть склянок, и энергия после его наложения не расходуется, но, как выяснил Олег на своём опыте, при нахождении в Скрыте и резерв не пополняется. Учитывая, что до замка барона от Горушки больше двадцати лиг, то обернуться туда без использования заклинания Прыжок не получится, а резерва, оставшегося после наложения заклинания хватит только на три – пять прыжков. А дальше или снимать Скрыт и ждать восстановления резерва, или возвращаться пешком по территории баронства около трёх склянок. Кстати, сутки здесь делятся на двадцать склянок и отсчёт времени начинается с полудня.
В общем, вариант с предупреждением барона пришлось отложить.
Идея с имитацией поджога неожиданно пришла ему в голову из воспоминаний о своём прежнем мире. Однажды Олег просто лежал на диване и бездумно нажимал кнопки на телевизионном пульте и, при переключении, на одном из каналов, увидел пожарных, которые вместо того, чтобы тушить лес, поджигали его. Так Олег и узнал о такой форме борьбы с пожарами, как встречный пал. Непонятно, как сработала ассоциативная цепочка, но именно эти воспоминания и подтолкнули его имитировать поджог раньше, чем наёмники устроят настоящий. Расчёт был простой как кирпич – даже небольшой бутафорский поджог переполошит баронскую стражу, и наёмникам придётся отступить.
Дальше уже было, как говорится, делом техники. Вышел с наступлением темноты. Где используя Прыжок, а где и пешком к утру дошёл до моста. Набросил на себя Скрыт, аккуратным ударом полена по точке на голове в районе темечка отправил в нирвану сторожа и направил на одну из опор моста заклинание Пламя, влив в него совсем немного энергии. Слегка переборщил – полыхнуло чуть больше, чем хотелось, но, в общем, в пределах нормы. Затем разбудил второго сторожа, который так и не понял, что его толкнуло.
Местный Дерсу Узала, баронский лесник, обнаружив наёмников, превратил намеченную Олегом пакость в полноценный разгром, от которого монастырь теперь не скоро оправится.
Когда Олег притащил в монастырь последнюю кипу дров, он встретил сестру Ингара. В том момент, когда он начал разгрузку, Конерия как раз выходила во двор из прачечной с кипой одежды в руках. Увидев Олега, она сменила направление движения и, быстро проходя мимо него, полушёпотом сказала:
– Как разгрузишь, пройди до колодца.
Олег при виде Конерии немного растерялся. Он ни разу не говорил ни с сестрой, ни с матерью Ингара. Да и опасался, если честно, такого разговора. Они слишком хорошо знали своего брата и сына, чтобы заподозрить неладное. Но тут на стороне Олега оказались порядки, установленные в монастыре. Чувствовалось, что сестра опасалась при монахах разговаривать даже с родным братом.
Колодец находился немного в стороне от ворот и рядом с ним в это время находились только две пожилые монастырские рабыни. Они уже заканчивали наполнять вёдра.
Сестра прибежала с пустой бадьёй к колодцу как раз тогда, когда рабыни отошли.
Олег старался говорить как можно меньше и это ему легко удавалось. Конерия торопливо, пока их не прервали, выговаривала всё, что у неё наболело. И как они с мамой волновались за него, и как она уже договорилась, и её на следующей декаде обещали отпустить, и что у них с Ганией всё хорошо, и что хозяин у неё добрый и щедрый, и что у неё теперь три платья, и что она постарается договориться, чтобы Ингара взяли на декаду в монастырь для работы на кухне, и они смогут часто видеться, и ещё какие-то глупости. Олег лишь кивал и соглашался, что скоро они заживут, а у самого стоял комок в горле.
Завтра Конерия теперь уже и правда навсегда останется без брата, а Гания без сына. Но он, Олег, вселенец из другого мира, им обязательно поможет. Пусть только дождутся.
Когда по направлению к колодцу двинулись два подмастерья из кузницы, то девушка, незаметно утерев слёзы, схватила так и не наполненную бадью и убежала назад в прачечную.
Последний день декады был выходным. Рабов это, понятно, не касалось, а вот сервы могли перевести дух.
Именно на этот день Олег и спланировал гибель Ингара. К участию в этом мероприятии он решил привлечь Лейна и его подругу Марису, тринадцатилетнюю соседскую девчонку. Для этого он уговорил их в десятницу пойти искупаться в Ирмень. Так сразу уговорить не получалось – слишком уж далеко было идти туда от Горушки, почти восемь лиг. Но как обвести вокруг пальца практически ещё детей, Олег сообразил. Достаточно было разжечь их любопытство, пообещав им показать интересный способ ловли рыбы с помощью заострённой палки. Вообще-то, пытаться ловить рыбу острогой в Ирмени было бесполезно. Но это обычному человеку. Олег же решил использовать свои магические навыки, резонно полагая, что Лейн с Марисой всё равно ничего не поймут, да и не увидят они его действий под водой.
Ночью, накануне намеченного исчезновения, Олег ещё раз навестил монастырь, чтобы разжиться необходимым ему в путешествии. Он решил отправиться в Сольт и постараться там легализоваться. Чем ему предстоит заняться в городе, он пока вообще не догадывался, но решил, что определится на месте.
Ему требовалось социализироваться, а для этого необходимо было получить хоть какой-то статус повыше чьей-то вещи.
В этот раз он начал с кабинета настоятеля Адалия. Осмотрел и обшарил всю комнату целиком. В столе нашёл перстень с каким-то драгоценным камнем – каким именно, он не знал, Олег в драгоценных камнях не разбирался совсем, а Ингар – тем более. Там же лежал кошелёк, набитый серебряными монетами. Пересчитывать пока не стал, убрал всё в Пространственный Карман. В кабинете наверняка были ещё деньги, но, видимо, их держали в тайнике, который Олег не нашёл, а ломать и поднимать шум он не стал. Кстати, книги у Олега так и лежали мёртвым грузом в Пространственном Кармане, «съедая» его объём и вес – читать он так и не научился. Мелькнула даже мысль подшутить – подбросить на место книги, из-за которых монахи влипли в крупные неприятности. Представил, какие рожи бы у них были, когда они бы поняли, что Гринг никаких книг не крал, и вся их авантюра изначально была дуростью. Но, подумав, решил, что книги ему всё же самому пригодятся.
В комнате рядом с кабинетом обнаружил гардероб настоятеля. Размеры одежды, конечно, не подходили, зато там он обнаружил отличный плащ с капюшоном – если что, можно будет подрезать, и небольшой рулон явно дорогой материи, может даже шёлк – в тканях Олег тоже не разбирался.
В рабочей комнате начальника стражи был шкаф с оружием. Много там брать не стал, выбрав себе только отличный кинжал с ромбовидным клинком и с удобной рукоятью, и компактный качественный арбалет с двумя десятками болтов. В столе нашёл ещё немного денег россыпью, тоже большей частью серебряных и к ним с десяток медных, присоединил их к деньгам настоятеля. Напоследок отсюда забрал лежавший на стуле кожаный пояс.
