Семён Субботин
В городе чёрного лиса
Широк наш край, полна ресурсами земля. В Лянторе, Мегионе и Сургуте Среди лесов-болот построить всё с нуля… Но главным золотом всегда здесь были люди.
Любите ли вы свой родной город, как я люблю Сургут? Как и со всем любимым, закрываешь глаза на очевидные недостатки и превозносишь достоинства.
Данный сборник рассказов о Сургуте и Югорском крае, его жителях и обитателях, ценностях и особенностях, прекрасной природе и чудесах города на болотах.
Предисловие
В незапамятные времена собирались угорские богатыри с дальних и ближних озёр, чтобы помериться силой, ловкостью и выносливостью. Одно из испытаний сохранилось в преданиях и дошло до наших дней: богатыри брали по тяжёлому камню и несли их на холм – Лисий холм, весь источенный норами.
Кто знает, может, речь идёт о Барсовой горе? Героем становился тот, кто смог занести самый большой камень на вершину холма и удержать его там.
Затоптали богатыри лисьи норы, ушли лисы от людей далеко за топкие болота. И лишь один Чёрный Лис не сдавался, не уходил, бродил поблизости. Старые люди говорят, что некоторым богатырям внезапно являлся Чёрный Лис, тогда они спотыкались, сила покидала их и они роняли свою тяжёлую ношу. Когда люди уходили на свои угодья, бесстрашный Лис поднимался на свой холм и садился по-хозяйски на богатырский камень, на котором до сих пор сохранились отпечатки ладоней угорских богатырей…
На своей волне
Вот уже который раз, начиная с мая этого года, снова и снова на моём спокойном жизненном пути попадается этот парень. В прошлый раз я видел его у памятника основателям города, где он просто стоял и разглядывал этот исполинский монумент издалека, как будто заворожённый. Чаще его можно было нечаянно встретить в Старом городе, у главного корпуса одного из университетов, откуда открываются и вправду неплохие виды на излучину водной протоки и на яркие закаты сурового северного солнца. Пять дней в неделю и два раза в день, проезжая в этом месте, я почти перестал замечать эту неприкрытую и доступную красоту, принимая её как должное.
Вы спросите, а что необычного было в том парне? Всё.
Во-первых, он явно был не из этих мест. Сильный и равномерный шоколадный загар выдавал в нём скорее южанина, чем представителя местного населения. Длинные, вечно растрёпанные тёмные волосы, перетянутые чёрной тканевой повязкой с пиратской символикой, обветренное лицо с тонкими рубленными чертами, и острый пронзительный взгляд голубых глаз скорее бы подошли капитану дальнего плавания, бороздящему воды Атлантики на двухпалубном корабле-красавце, чем молодому хипстеру.
Во-вторых – его совсем лёгкая одежда для этих северных широт – неизменная яркая рубашка с гавайскими принтами, такие же в тон короткие шорты и чёрные кожаные шлёпанцы. Парень, как будто застрял в вечном детстве и необузданно жарком лете, хотя окружающая его действительность далеко не всегда была столь мягкой и располагающей. Жители моего родного города, не избалованные комфортной и стабильной погодой, постоянно озирались на этого чудака, которому, казалось, любая погода была в радость.
Ну, и в-третьих – самой главной его «фишкой» и отличительной чертой была одна вещь, без которой он на людях нигде не появлялся. Доска для сёрфинга.
Да-да, ни шестиструнная гитара, ни шляпа с широкими полями, ни пресловутый скейтборд, ни какой-нибудь суперсовременный гаджет, а самая что ни на есть доска для сёрфа. Трудно придумать более бесполезную вещь в нашем столь суровом северном краю, где ближайший пляж находился в тысячах километров южнее.
Корреспонденты местной газеты давно взяли парня на карандаш, сделали из него своеобразную внутреннюю легенду для города и фрика в одном лице. «Сибирский сёрфер», как его прозвали, никогда не давал интервью напрямую, избегал общения и публичности, насколько позволяла его вычурная внешность и странная деревянная напарница. Периодически в свежий номер попадали короткие заметки с его фотографией, сделанной издалека. «Ждём волну» – называлась одна из последних статеек, где парня сфотоохотили в речном порту, сидящем на бетонном парапете и смотрящем вдаль. Фотография отлично передавала общий романтический настрой и отсутствие даже малейшего намёка на хотя бы самую скромную волну. Сама статья – всего лишь несколько строк текста с догадками о причинах его поведения и странного внешнего вида.
Полиция и местные органы власти парня не трогали, посчитав его достаточно странным, но безобидным персонажем. Пьяные и трезвые мужички тоже особо не докапывались, хотя всегда был некий соблазн «спросить за одежду и длинные патлы». Несмотря на то, что город постоянно попадал в топы самых благополучных и стабильных населённых пунктов России, некая доля старого-недоброго менталитета, чурающегося всего необычного и выделяющегося из толпы, осталась. Всего пару десятков лет назад здесь можно было спокойно «выхватить за непацанский» стиль одежды, «неправильную» причёску, нестандартный музыкальный вкус, не говоря уже о татуировках, пирсинге и прочих «модных» штуках. Со временем ситуация с общественностью и мнением широких масс изменилась в лучшую сторону, но небольшая вероятность найти непонимание и нетерпимость в свою сторону оставалась и сейчас.
В этот четверг всё было как всегда и ничего не предвещало никаких изменений. Отработав восьмичасовую смену, я стою на автобусной остановке и жду стабильно приходящую вовремя вахту. Несколько работяг рядом мирно покуривают заслуженную сигаретку, обсуждая очередной стандартный день. Вспоминаю о том, что в холодильнике нет кефира и молока, добавляю в мысленный маршрут пункт с заходом в ближайший супермаркет, расположенный возле дома. Вижу недалеко странного парня с доской для сёрфинга, который целенаправленно идёт в мою сторону и зачем-то начинаю с ним разговор:
– Добрый вечер! Как вам погодка? – чуть подколол я его, хотя сам же был одет в ветровку, футболку и джинсы, куда более подходящие для пасмурной погоды в +12 градусов.
Потом представил, сколько раз в день его всячески так подкалывают и почувствовал себя немного глупо.
Парень ничего не ответил, лишь развернулся в мою сторону и пристально посмотрел, как будто ожидая нового «искромётного» вопроса.
Не знаю с чего, но я решил слово в слово повторить предыдущую фразу, но спокойнее и медленнее, как будто говорю с иностранцем или слабослышащим человеком.
– Добрый вечер! Как вам погодка? – второй раз произнесённая за минуту речь не обрела ни изящества, ни тонкости юмора.
Странный парень бегло осматривал меня и прислушивался к каждому слову. Я уже несколько раз пожалел, что начал этот необязательный диалог.
– И вам добрый вечер! – приятный незаезженный голос с непонятным лёгким акцентом раздался наконец-то в ответ.
– Извините, что долго не отвечал. Пытался распознать ваш диалект.
Парень выделял каждое слово языком отдельно и чётко, видно было, что он испытывает некие трудности с их пониманием и подбором.
– Блин, да где же моя вахта, наконец, когда она так нужна, – подумал я, чувствуя себя максимально неловко, хотел свалить скорей с той остановки.
– Погода у вас куда лучше и стабильнее, чем в том месте, откуда я родом.
– Где-то ближе к экватору я предполагаю? – ляпнул я из вежливости, раз уж сам это затеял.
– Нет, недалеко отсюда по расстоянию, но пятьдесят лет спустя относительно вашего времени, – парень очень спокойно и уверенно произнёс одну из самых больших чушей в моей жизни.
– Как это понимать? Это что, пранк какой-то? – я был возмущён и выбит из колеи. Он явно либо прикалывался, либо чуток был не в себе.
– Что такое пранк? Что-то вроде розыгрыша? Не меняйте диалект, пожалуйста, итак сложно понимать вас, – парень продолжал гнуть свою линию.
– Мне нужна практика, чтобы не забывать Единый язык. Я всё вам расскажу, если будет интересно, – его голубые глаза пристально изучали мою реакцию.
Автобуса всё не было на горизонте, но диалог обещал быть как минимум занимательным. Будет, что рассказать вечером в пятницу друзьям при встрече.
– Я вас правильно понял, вы утверждаете, что прибыли из будущего? – откровенный стёб, чистой воды прикол с его стороны, но было довольно забавно и стало интересно, что же будет дальше.
– Разделяю ваш скептицизм по поводу моего заявления. Предлагаю вам небольшую сделку. Я сообщу вам несколько фактов из ближайшего будущего и, если они подтвердятся – вы мне поможете с моей миссией.
Такие слова звучали бы странно даже из уст убелённого сединой профессора, а от патлатого парня с яркой доской для ловли волны вообще не ожидаешь услышать подобное.
– Всё понятно. Мало нам Аллилуева и Казака-разбойника в городе, плюс ещё один чудак появился, – подумал я и чисто инстинктивно немного отошёл от парня, как будто его странности могли перекинуться на меня и заразить особо жестоким способом.
Вслух же я произнёс противоположные слова –любопытство который раз по жизни взяло верх над благоразумием.
– Хорошо. Что интересного можете мне рассказать? – сказал я, а парень в это время нетерпеливо застучал пальцами по доске.
Он отставил доску от себя, уперев её на стенку остановочного комплекса, залез в заплечный рюкзак и достал оттуда некое подобие большой рабочей тетради или походного дневника. Начав его лихорадочно листать, он наконец-то нашёл искомую страницу.
– Завтра 23 июня 2021 года, если я не ошибаюсь? – парень вопросительно смотрел на меня.
Гавайская рубашка и короткие шорты вовсе не защищали от прохлады вокруг, но виду он не подавал или и вправду его это не беспокоило. Оказавшись так близко, я определил, что на вид ему было примерно лет двадцать пять – тридцать, мой ровесник или около того.
– Да, пятница, 23 число.
– Завтра в 7-45 по местному времени возле Красного Яра погибнут двадцать пять человек. Об этом станет всем известно и будет большое горе по всей стране, – пляжный Нострадамус выдал свою теорию будущего очень уверенно, наблюдая за моей реакцией.
– Понятия не имею, о чём вы говорите, – на горизонте показался мой автобус, я облегчённо вздохнул, увидев его.
Вскочив на площадку вахтового транспорта в первых рядах, я закрыл глаза и попробовал забыть эту беседу, переключив внимание на планы на завтрашний день.
Утро пятницы я встретил в отличном расположении духа, привычный лёгкий завтрак и кофе с молочной пенкой придавали необходимый заряд сил. Планы на вечер с друзьями и предстоящие выходные ещё больше приободряли, оставалось только оттрубить свою рабочую повинность длиной в восемь часов.
Вахтовый автобус. Моя остановка. Время – 7-50, есть ещё целых десять минут, чтобы перекинуться с коллегами последними новостями.
– Здорова! Слышал, что по телеку творится? – сразу не в бровь, а в глаз начал Степаныч, протянув мне приветственно руку, – Самолёт упал гражданский, отказ двигателей говорят вроде предварительно. Недалеко от Красноярска дело было. Все двадцать пять человек из экипажа и пассажиров погибли.
– Что ты сейчас сказал? – так резко и неожиданно бодро я себя ещё не чувствовал, ошарашенный услышанной информацией.
– Ты чего побелел? У тебя там родственники были что ли? – Степаныч был мужиком простым, но понятливым.
– Не было… Но мне нужно кое о чём подумать, – мысли взяли широкий разбег по углам сознания, в голове не укладывался такой неожиданный поворот в пятничное утро.
Мне срочно понадобилось найти того молодого парня с сёрфом и задать ему несколько непростых вопросов. Начиная с того, как он узнал о том, что будет на следующий день, что он ещё знает и несколько точны его данные, заканчивая тем, как можно использовать его знания себе на пользу. Кое-как почти отработав смену и отпросившись на час пораньше, я направился на его поиски. Судя по статьям в местной газетёнке и прошлому опыту наших пересечений, он мог шляться в центре города, либо «ловить волну» в речном порту.
Речной порт в нашем городе всегда был местом притяжения больших масс людей, отличался довольно симпатичными пейзажными видами и удобным расположением пешеходных зон. У меня же он ассоциировался прежде всего с «последними» звонками, в стельку пьяными выпускниками и теплоходами, оформленными под данное мероприятие.
Ещё одной особенностью моего небольшого, но такого родного города было то, что добраться пешком из условного центра до любой точки можно было буквально за час-два. Маршрут мой сегодняшний пролегал через главную магистраль – улицу имени Ленина до самого речного порта. К поискам парня решил никого лишнего не подключать, надеясь на удачу и сомневаясь в своей адекватности в ту минуту самую малость.
Прекрасная и такая редкая в наших краях солнечная погода способствовала приятной прогулке. В таком суровом месте радуешься каждому погожему деньку, ценишь его и стараешься использовать по максимуму.
Милые и симпатичные девушки, идущие навстречу, наконец-то достали платья и юбки с вещевых полок, стряхнули с них условную пыль и радовали глаза не только мне, но и всем проезжающим автолюбителям. Шаловливый ветер несколько раз настойчиво пытался порадовать одних и вогнать в краску других, но все его попытки были безуспешными.
Естественно, в центре города того парня я не встретил. Пришлось ещё неслабо прогуляться до района, в котором находился речной порт, но ни усталости, ни тени сомнений в своих действиях не было.
Патлатый парень в гавайской рубахе сидел верхом на доске на одном из дальних бетонных ограждений, установленных толи для безопасности прохожих, толи для ограничения условий для плавания нетрезвых граждан.
– Это снова вы. Узнал вас, мужчина с автобусом, – что-то было в его манере говорения странное и чуждое, вроде бы русская речь, но в искажении или в пародийном стиле.
– Приветствую. Александр, Саша, – я протянул ему руку в знак приветствия и благих намерений, – Можно на ты.
Парень ловко соскочил с парапета, не выпуская из рук доску. Создавалось впечатление, что он никогда с ней не расстаётся, настолько трепетно и близко от себя её держал. Пожал мне руку крепко и непозволительно долго, пришлось понемногу высвобождать правую пленницу. Я заметил, что его ладонь была очень мозолистой и грубой, как у настоящего моряка, а не пляжного выпендрёжника.
– Меня Тим зовут. У нас короткие имена, там откуда я прибыл.
– Опять за своё… Точно пришибленный. Но тогда зачем я здесь? – не зная с чего начать этот неадекватный диалог, я немного замялся, и повисшая пауза затянулась.
– Откуда ты прибыл, Тим? – самый простой и напрашивающийся первым вопрос.
– Я уже упоминал, что сам из этой местности, но не из этого времени. Когда меня сюда отправляли у нас был 2071 год.
Весь мой киношный и книжный опыт всегда рисовал в голове путешественника во времени иначе – либо загадочный мужчина в чёрном пальто и тонированных очках, либо безумный учёный со странной причёской. Меньше всего в голове складывался образ сёрфера с пиратской банданой на голове.
– Вчера ты кое-что мне сказал и это сбылось. Этим утром люди погибли в авиакатастрофе, – я решил сильно на парня не давить, но любопытство и священный трепет перед неизведанным брали верх.
– Я узнал об этом из своего дневника. Все мы ведём дневники памяти. Передаём знания о прошлом друг другу. У меня есть записи на все последующие пятьдесят лет, все более-менее важные события и люди, которые в них замешены, – он произносил ломающие моё понимание вещи с завидной лёгкостью и простотой.
– Кто это – мы?
– Сёрферы Северного моря. У нас одна цель и одно средство. Выживание и Последние Врата.
– Ну всё… Парню явно нужна помощь, а я уши развесил… – видимо гримаса на моём лице выдала мои мысли с потрохами.
– Вижу, что ты не веришь мне. Какая была вероятность того, что вчера я назову точное время и место катастрофы, произошедшей сегодня? – глаза парня искали в моих глазах хоть капельку понимания.
– Не знаю. Около ноля, наверное. Странно всё это, – я сказал это вслух и тут меня понесло.
– Расскажи мне про будущее. Что происходит в твоё время? Как ты здесь оказался? Зачем тебе доска для сёрфинга, в конце концов??? – миллион вопросов кружились в голове, но я решил начать с самых важных, как мне тогда казалось.
Жестом он пригласил меня присесть на парапет рядом, сам устроился напротив, подложив доску под себя в качестве сидения.
– Ближайшие пятьдесят лет изменят твой привычный мир и уклад жизни навсегда. Всё, что ты видишь вокруг, уйдёт на десятки метров под воду. В моём времени и в моём мире нет пяти континентов, нет Арктики и Антарктики. Есть только миллионы разбросанных по водной поверхностной глади островов разного размера и качества, – сёрфер начал свою историю с шок-контента, который выбил меня из колеи надолго.
– Ледники начали таять уже давно, но со временем процесс только усугубился. С каждым годом влияние человека на естественный устрой природы рос и росла её ответная реакция. Первыми пострадали прежде всего прибрежные области и города. Венеция и Таиланд ушли под воду уже к 2050 году, – видно было что от чего-то парню неудобно или странно само это действие – говорить.
– Мы за пятьдесят следующих лет ничего не изобрели и не придумали, чтобы как-то решить эту проблему или хотя бы свалить с тонущей планеты? – моё любопытство крепло с каждой минутой.
– Саша, ты говоришь про колонизацию Марса и Луны, про жилые космические станции, про снижение выбросов в атмосферу? Ничего из этого люди так и не реализовали. Если бы человечество объединило ресурсы, как в моё время, а не тратило силы на гонку вооружений и выпуск новых поколений техники каждые полгода, может и был бы шанс.
– Как вы выжили? Сколько людей на Земле осталось? – меня откровенно разбил этот диалог, разум отказывался понимать, что происходит.
– Никто не скажет точно. Примерно сотня тысяч человек, разбросанных по всему свету. В моём альянсе островов Северного моря всего около ста человек. Есть несколько высокогорных областей на Земле, почти не тронутых водной стихией. Тибет, Анды, Северный Кавказ и Альпы всё ещё величественно торчат из толщи воды на целые километры. Некоторые смелые люди смогли выжить и в таких экстремальных условиях, там есть даже небольшие поселения, – парень немного успокоился, что сразу сказалось на качестве его речи.
– Странно, что вы продолжаете называть эту планету Землёй, хотя и в моё время земли здесь было процентов двадцать от поверхности. Гораздо логичней было бы называться уже Водой.
Тут мне вспомнился репортаж одного блогера, как раз записанный из Тибета. Простой парень из Подмосковья отправился в высокогорный монастырь с целью изучения быта и мировоззрения его обитателей. Казалось, что буддийские монахи вообще сверхлюди, способные пережить любой апокалипсис. По большому счёту они даже и не заметили бы изменений вокруг, пока весь остальной мир утопал в разрухе и нищете, в войне за остатки суши и крохи ресурсов.
– Всё потому, что именно клочки земли стали спасением, за которое развязались Последние войны. Человечество, даже на грани полного исчезновения, умудрилось в половину уменьшить свои ряды. Несколько месяцев Великая вода была с привкусом свинца, гари и тухлых тел.
Голубые глаза парня стали слегка влажными. Видимо, он вспомнил о ком-то близком, потерянном в тех событиях.
– Мой альянс расположен на сотне островов, по одному на каждого члена. Селиться на одном острове всем сразу или нескольким членам нельзя. Жизнь показала, что ресурсов таких осколков суши хватит только для одного, – при этих словах в глазах парня мелькнула толика холодной грусти, прям посреди залитого солнцем лица.
Мир, в котором нет гендерного неравенства, расизма, богатых и бедных, интернета и социальных сетей, зато вернулся каннибализм и радости простого человеческого общения.
– Иногда мы плаваем друг к другу в гости, обмениваемся ресурсами и ценностями, даже устраиваем небольшие вечеринки на нейтральных островах. Но это бывает редко, человеческая речь и общество других людей в моём мире – самый главный и востребованный ресурс. Все языки былого мира исчезли и остались одновременно – образовался Единый язык, с кучей диалектов и особенностей.
– А как же вода? Что произошло с океанами и морями?
– Есть только Единый океан. Всё смешалось, в прямом и переносном смысле. Нет больше тёплых и холодных течений, приливов и отливов, в привычном тебе понимании. Нет Северного и Южного полюса, магнитное поле Земли сместилось и нестабильно после таких перемен. Великая Вода неравномерно распределилась по земной поверхности, некоторые страны ушли под воду полностью. Есть только два метра толщи воды, прогреваемые солнцем, и бесконечная холодная глубина под ними. Крупные морские животные и хищники вымерли из-за таких изменений. Последнего синего кита видели возле твоей нынешней столицы в 2060 году. Мне рассказывали, что он даже поцарапал бок о ворота Спасской башни.
Проходящие мимо нас по набережной люди оборачивались назад и смотрели на странную парочку, беседующую так эмоционально и долго.
– Почему сёрф? Что за странный выбор транспортного средства? – моё недоумение было вполне уместно и объяснимо.
– Ты ещё не понял, что просто нет других средств перемещения между островами? Простейшие плавучие средства вроде лодок, шлюпок и вот таких персональных помощниц. Моя доска – моя жизнь, мой лучший друг и верный спаситель. Остатки человечества вернулись в каменный век, за небольшими и редкими исключениями.
– Несколько людей побогаче в самом начале Великой Воды снарядили свои ноевы ковчеги в виде шикарных трёхпалубных яхт, собрали своих друзей и самых красивых из выживших девушек, устраивали пиры во время натурального Великого потопа. Они бороздили бескрайнее Единое море несколько лет, пока не кончились запасы топлива и провизии. Их же обслуживающий персонал и члены экипажа суден погубили своих бывших работодателей. Начались страшные голодные бунты и плавучие замки со временем пришли в запустение. До сих пор эти корабли-призраки, те, которые ещё не разбились о скалы, попадаются одиноким странникам на водном пути, пугая своей былой роскошью и величием.
– А ты как выживаешь? Чем промышляешь в своём мире? Остались ли у вас подобия профессий и специальностей? – меня затянуло в познание устройства мира будущего моего собеседника.
– Меня можно назвать менялой. Курьер, продавец и мастер по ремонту досок. Человек я нужный и уважаемый в своём альянсе. Могу достать и выменять что угодно. Ну почти что угодно, – парень явно гордился своим статусом в этом полупервобытном обществе.
– Есть ли у тебя друзья или девушка? Кто-то из родных или близких есть в живых? – судя по тому, как съёжился парень, я залез на табуированную территорию вопросов.
– Никого близкого, никаких живых родственников. Только мой альянс. Сотня свободных людей со своими проблемами и интересами. Вопросы дружбы и отношений не стоят у нас так остро, как в твоё время. Мы научились сосуществовать и использовать друг друга себе во благо прежде всего. Если ты хочешь завести ребёнка, то должен предоставить будущей родительнице его перспективное место обитания – облагороженный островок с чистой водой и участком для посевов. Последние лет десять я не видел ни маленьких, ни новорожденных детей.
– Эти вопросы мучают меня с самого начала твоего рассказа. Как ты здесь очутился, в моём времени? Почему именно здесь, в этом городе? – задав их, я уже был готов к любым ответам, как мне казалось.
– Люди не в один миг утратили все знания и технологии. Понимая, что спасение будущего заключается только в прошлом, человечество в 2045 году собрало последние силы, лучшие умы со всех стран и крохи тех ресурсов, что у него оставались. Общими усилиями на отдалённом плато, не побеждённом Великой Водой, удалось собрать Первые врата – механизм столь мощный и вычурный, что на постройку ушло целых пять лет. Врата способны дырявить пространство и время, перемещать в определённую точку прошлого живую и неживую материю. Врата стали нашей последней надеждой, ключом для сохранения будущего и единственным путём сюда, в твой мир. Решения по использованию Врат принимает Архонт – совет из нескольких потомков их изобретателей.
Не хотелось ни прерывать его, ни верить в то, что он говорит. Хипстер в яркой рубашке уже битый час мне рассказывал о грядущем и неизбежном крахе человечества. Такое не часто услышишь из уст прямого свидетеля, но логическая моя часть просила больше фактов и доказательств.
Даже в наше время существовало племя на отдалённых и забытых Богом островах, которое жило по законам, актуальным в недалёком будущем. Туземцы верили в «Железную птицу» и поклонялись ей, как божеству. Семьдесят лет назад вертолёт с авиабазы США, расположенной рядом с ними, пролетал мимо и сбросил контейнер с гуманитарной помощью – едой и одеждой. Островитяне с благоговейным ужасом упали на землю и боялись оторвать головы, чтобы посмотреть, что происходит наверху. Железная птица с ужасающим грохотом сбросила божественные дары. В сознании людей быстро закрепилась прямая связь поклонения и получения ценного груза. Уже следующее поколение этих поселенцев получило простое и понятное наставление от старшего – хочешь вкусной еды и новой одежды – нужно усердно молиться при появлении громоподобной винтокрылой машины. Американцы же сохранили эту славную традицию и вот уже семьдесят лет подкармливали тёмных людей своими консервами и новыми Найками.
Пока я размышлял над услышанным ранее, сёрфер продолжил меня добивать страшными подробностями не такого уж далёкого будущего.
– В этом году мне исполнилось двадцать пять лет. В качестве подарка и утешения на такую дату Архонт позволяет использовать один раз Первые врата в своих целях и желаниях. Я захотел отправиться сюда, в это время и место. Время, когда всё ещё было относительно нормальным, суша находилась на поверхности и возвышенности, а привычный тебе мир не был тронут Великой Водой. Место, где одна из Великих рек в будущем выйдет из берегов и поглотит один город за другим, – парень мрачно уставился на бескрайнее полотно сибирской могучей реки, такой спокойной и безмятежной сегодня.
Река на протяжении тысячелетий была кормилицей, спасительницей и источником жизни для местного населения. Не верилось, что однажды она же станет погибелью и последним пристанищем для тысяч людей, так восхищавшихся её бурными водами.
– Получается, вы можете иногда и ненадолго присылать в прошлое человека с его пожитками? Чем-то напоминает отпуск, который получаешь на работе с периодичностью в пару лет, – такой вывод нарисовался в моей голове.
– Примерно так. С небольшой лишь разницей –каждый из нас имеет только одну такую возможность. У меня всего неделя до того, как Первые врата притянут меня обратно, вернут в 2071 год. Я передам тебе все знания и опыт, которые могут пригодиться тебе и твоим потомкам. Возможно, ты найдёшь какой-то выход или решение.
Парень был лишь немногим младше меня самого, но в его глазах чувствовалось, что он испытал куда больше боли и страданий, чем выпали на мою долю. Я – коренной житель этих мест, вышедший из полной семьи, с целой оравой друзей и коллег, со стабильными планами на будущее, незапятнанным прошлым и прозрачным настоящим. Молодой парень напротив меня же был опытным выживальщиком и мог похвастать иммунитетом к жизненным передрягам, знаком с голодом и людской жестокостью не понаслышке.
С большим трепетом и с дрожью в руках он отдал мне своё главное сокровище – дневник памяти – толстую тетрадь, содержащую тайны следующих пятидесяти лет.
– Используй эти знания с умом. Многие люди положили свои жизни для того, чтобы я мог написать и передать тебе его. Надеюсь, тебе хватит разума и фантазии, чтобы применить его с пользой для себя и своих потомков.
С этими словами он схватил свою деревянную помощницу и попрощался со мной крепким рукопожатием. Свет его голубых глаз последний раз отразился ярким лучом солнца, и он ушёл по направлению центра города, держа доску за спиной.
Больше я его нигде и никогда не видел в городе, хотя постоянно выискивал взглядом. Открыв его дневник, я был ошеломлён его содержимым и возможной ценностью. Большая часть дневника, а именно с сегодняшнего дня до 2045 года, была заполнена до боли знакомым подчерком – моим собственным.
P. S.
«20 сентября 2040 года. Река окончательно поглотила мой родной город. Последний дом –многоэтажка скрылся под толщей холодной воды.
10 декабря 2042 года. Заключение договора о создании альянса Северного моря. Раскурили трубку мира, распили бутылку мира.
31 августа 2045 года. Великая Вода прибывает. С очередной волной прибыло и в моей семье. Внук родился здоровым и крепким, нет сомнений, что он сможет повести мой род за собой, станет полезным и сильным членом альянса Северного моря. Голубые глаза и светлые волосы – как у его отца и деда. Несмотря на чёрную хворь, я вынес его к южному берегу и показал ему Великую Воду сам».
Мне оставалось всего двадцать четыре года, чтобы как следует самому освоить доску для сёрфинга и научить этому своего потомка.
