Семён Шакшин
Голышом за консервами
Немая села на соседнюю скамью, чтобы ноги немного отдохнули. Впереди была ещё одна дорога. Она посмотрела на читающую женщину и взгрустнула. Ей бы тоже хотелось также выходить и не заботиться о том, что кто-то тебя поймает и схватит. Тоже бы хотелось читать консервативные книги и иметь свободный доступ к продуктам. Быть сторонником бодипозитива и уважать себя таким, какой ты есть, но нет! Приходится срываться и вести себя как вор, вечно страдающий за Христа. Ветхий завет запрещает воровать. Но как быть, когда у тебя нет права обрабатывать землю? Неужели она обязана всю жизнь питаться крысами только потому, что не хочет вживлять под кожу электронный идентификатор. Её прадед христианин некогда мог свободно покупать и продавать, но что делать когда у тебя нет выбора? Она не знала ответа, но знала, что не хочет умирать от голода. Поэтому сжала кулак и пошла переходить Мытную улицу.
Девушка вновь перебежала дорогу, выдохнула и пошла к рынку. Эта улица была более оживленной. Впереди неё шли четыре человека, каждый был одет в деловом стиле и нёс чемодан. Они тоже двигались на рынок, видимо хотели поесть. Правда, войти собирались с главного входа, что было для неё неприемлемо. Девушка, хотела войти через чёрный ход, во время завоза продуктов.
Христианка обошла рынок и подошла к грузовой двери. Рядом ездили грузовые роботы. Она села на один из них и проникла внутрь. Оставалось только забрать еду и смыться. На кухне всю еду готовили роботы, а камеры по углам наблюдали за их готовкой. Немая на корточках доползла до пиццерии, там было меньше камер и проще было украсть продукты. Когда подползла к стойке с раздачей, подошли двое продавцов и никак не могли определиться с выбором.
– Слушай, может в этот раз, возьмём с ананасами?
– Ты же знаешь, я не фанат именно этой пиццы.
– Мы давно уже берём на двоих и платим по очереди, может, если я плачу тогда и я выбираю?
– Тогда есть её будешь один, – оба погрустнели, последовала, коротка пауза. – Понимаю, что ты любишь с ананасами, но я нет. Если я ещё буду работать, обещаю однажды я сам куплю нам эту пиццу.