Селина Аллен
Тьма в его сердце
– Ты что, фильмы не смотришь? Мальчик-плохиш из старшей школы влюбляется в девушку, и она разбивает ему сердце.
Я рассмеялась:
– Ты бредишь, хватит тебе коктейлей.
– Или нет, не так, – перебила меня подруга. – Ты могла бы с ним встречаться и тянуть время, не позволяя чего-то большего, чем поцелуи. И посмотреть, что из этого выйдет.
– Не выдумывай.
– Как думаешь, сколько он продержится? – с задумчивым видом уставилась на меня Барбара.
Ладно, в ее словах было нечто такое, что привлекло меня.
– И с чего бы ему добиваться меня, когда есть другие девушки? Чем я лучше?
Она прикусила нижнюю губу, явно довольная тем, что хоть на мгновение заинтересовала меня своим предложением.
– Он ведь игрок, ты отказала ему дважды, для него девушка – это очередная цель. Я гарантирую, что он не отступится, пока не получит свое – тебя, голой, на шелковых простынях.
И снова эти шелковые простыни! В кошмарах они мне снились.
– Он не получит этого.
– Видишь? Разве это не прекрасно? Я представляю, как ему придется попотеть, чтобы развести тебя на секс, – рассмеялась она.
Блейк вполне вероятно уже нашел для себя новый интерес, забыв про меня сразу же, как покинул бар. Зачем ему добиваться кого-то одного, когда он может выбирать себе новую девушку на каждый вечер? И те девушки не будут упрямиться и требовать к себе уважения.
– В реальном мире, Барбара, не в мире кино, никто не будет вести себя как по глупому сценарию. Это же ребячество.
– Иногда неплохо вспомнить детство, все об этом знают, кроме тебя.
– Допустим, я бы согласилась. Это все равно подло. Вдруг у него действительно возникнут чувства? Привязанность…
– Тогда ты просто разобьешь его сердце. – Заметив, что я сжала губы от негодования, она добавила: – Было бы подло, но это же Джефферсон. Он ужасно поступает с девушками, должен же кто-нибудь ему хоть раз ответить.
Я не понимала, почему Барбара так зла на Блейка. Можно было бы все списать на алкогольные коктейли, прошлое ее кузины и разыгравшееся воображение, но я нутром чувствовала: здесь было что-то иное.
– Ты расскажешь, как так получилось, что Блейк и Саванна переспали?
Барбара тяжело вздохнула:
– Все произошло в Нантакете, на том курорте, куда постоянно слетаются богачи. Саванна давно приметила Блейка и, кажется, запала на него.
– А он? – спросила я. Хотя ответ был и так известен.
– Он не обращал на нее внимания, но она была настойчива. Ты знаешь, какой навязчивой бывает Саванна.
Я кивнула, а Барбара продолжила:
– Саванна добилась своего. Блейк обратил на нее внимание. Она пригласила его поужинать, но у него были другие планы. Они переспали в ее номере, и он ушел. Вечером она нашла его в баре отеля с друзьями, а рядом с ним была уже другая девушка. Саванну при всех он назвал Самантой и сказал, что они хорошо повеселились.
– О нет, это жестоко, – ответила я.
Теперь мне стало даже жаль Саванну. Блейку нужно было развлечься, а кузина Барбары подвернулась как раз вовремя. Они оба получили то, что хотели. Но Блейку стоило быть обходительнее.
– Если бы я согласилась, то как именно могла бы его проучить? – озадаченно спросила я.
– Не давать ему то, что он хочет. Официантка отказала плейбою с Манхэттена.
– Я же совсем не официантка.
– Блейк этого не знает. Представляешь, какой это удар по его репутации, его друзья – это серпентарий с дикими змеями. Он ни за что не упадет в грязь лицом, – сказала она, размахивая руками. – Может, это романтический интерес, а может, азартный. В любом случае, так просто он не отстанет от тебя.
Я очень в этом сомневалась.
Глава 9
Блейк
Помещение было под завязку набито посетителями. Сильно пахло алкоголем, парфюмом и табаком. На танцполе мелькали Майя и Джим, эти двое всегда отдавали предпочтение друг другу, а не нам. От всей этой нежной херни, которую делали парочки, меня начинало тошнить, однако Джима я недолюбливал по другой причине. Все просто, он был мудаком и плохо относился к Майе. Однако она не видела проблем между ними и не хотела, чтобы я лез в их отношения. Поэтому мне оставалось лишь молча наблюдать за тем, как она принимает неправильные решения снова и снова.
Похоже, повеселиться сегодня ночью не удастся, ни одна из представительниц прекрасного пола меня не впечатляла.
Я уже почти отошел от стеклянных ограждений второго этажа, как взгляд выцепил одну интересную фигурку: девушка в белом обтягивающем платье и в серебристых туфлях на высоких каблуках. Но привлекли мое внимание далеко не платье и длинные ноги, которые прекрасно сжали бы мою талию, когда я расположился бы между ними, а ее волосы. Длинные, глубокого каштанового цвета пряди, при попадании на них желтых лучей с потолочной аппаратуры, переливались золотистым цветом. Кажется, я ее знаю.
Я собирался спуститься вниз, но девушка так вовремя обернулась, являя мне свое лицо.
Это не она.
Я вернулся к нашему столику, сел на один из диванов и потянулся к своему стакану с виски.
Прошла почти неделя, как мы виделись с ней в последний раз, но эти воспоминания были так свежи, что казалось, я все еще чувствую цветочный аромат ее волос. Еще я хорошо помнил застывшее в испуганной гримасе милое личико: она явно не ожидала увидеть меня в ресторане, в котором работала официанткой.
Для человека, из-за которого у меня могло быть много проблем, она успокоилась слишком быстро. Вдобавок решила показать свой скверный характер.
Джоанна удивила меня, как никто раньше. Флиртовала, танцевала со мной, заглядывалась на мое тело. Прошла со мной в туалет, таяла от моих прикосновений, а потом сбежала.
Молли или Салли или хрен знает, как ее зовут – официантка в ресторане «Хэтфилд» не стала медлить и вместе с моим заказом принесла свой номер на салфетке, с подписью: «Звони в любое время ночи».
Рыжеволосая девушка, сидевшая у бара, так же сунула мне свой номер, призывно подмигнув и показательно сунув трубочку от коктейля себе в рот так глубоко, что я всерьез стал волноваться, не поранит ли она трахею.
А у Джоанны я попросил телефон сам. И каков итог? Она оскорбилась из-за моего предложения ночи крышесносного секса и ушла. Просто ушла. Так кем, черт возьми, она себя мнила?
Потерев переносицу, я не заметил, как официантка поставила перед нами напитки. Я пробежался взглядом по ее лицу и увидел, как потемнели от интереса и влечения ее глаза. Девушка склонилась надо мной, демонстрируя свою огромную грудь, обтянутую белой футболкой, и прошептала, что будет ждать меня в туалете.
Я усмехнулся, наблюдая за ее удаляющейся фигурой. Ждать ей придется долго, сегодня я не настроен на перепих.
– С благородных сучек перешел на дворняг, Блейк? – с ухмылкой на лице спросил Кайл. Друг сидел в расслабленной позе, откинувшись на спинку дивана и широко расставив ноги. Одна его рука уверенно сжимала подлокотник, а другой он держал сигарету. Кайл затянулся, выпуская белые клубы дыма.
– Вот, – я пододвинул к Маккензи стакан. – Выпей, заткни чем-нибудь свой рот, пока его не заткнул я.
Он усмехнулся, показав белые зубы.
С Кайлом мы дружили с детства, оба были родом из Бостона, учились в одной школе и проводили так много времени в одной компании, что в последнее время он начал мне надоедать. Мы знали друг о друге все. И эти секреты сближали нас, делали почти братьями. А, как известно, братья не могу ладить все время.
Кайл происходил из почитаемой династии Маккензи, чья история тянулась чуть ли не со времен отцов основателей. Его отец был очень богатым и влиятельным человеком и занимался черной металлургией.
– Попробуй с этой, – Кайл кивнул в сторону девушки – официантки, – в отличие от цыпочки из «Хэтфилд», она не будет ломаться, проверено. – Он схватился за член в штанах, намекая, что уже спал с этой девушкой.
Была у Кайла одна особенность, когда у него что-то не выходило, он чувствовал себя загнанным в угол. Если загнать животное в ловушку, что оно предпримет? Будет нападать. Кайл в последнее время нападает на всех вокруг себя. В жизни у него не все гладко. Сейчас я не мог понять, злится он, разочарован, завидует или все сразу.
Многие его проблемы никак не были связаны со мной. Разве я виноват в том, что его отец избивал и насиловал его мать долгие годы, доводя ее до бессонных ночей, алкоголизма и нервных срывов? Разве я виноват в том, что однажды миссис Маккензи так сильно напилась, что слетела с катушек и ударила шестнадцатилетнего Кайла ножом? А после решила закончить свою жизнь и почти сделала это, наглотавшись таблеток, но, не рассчитав дозу, облевала всю спальню и отключилась. И последнее, есть моя вина в том, что теперь она содержится в одной из психиатрических клиник Бостона?
Мне было жалко его, по-дружески, по-человечески, но моей вины во всем этом не было.
– А ты все никак не оставишь эту ситуацию? – хмуро спросил я.
– Я не оставлю? Ты что-то путаешь, это ведь тебя она обломала в туалете, – посмеиваясь, бросил Кайл. – Что ты почувствовал, получив отказ от человека, который собирает крошки со стола и вылизывает старые яйца ради чаевых?
Я нахмурился и уже хотел осадить его, но, к моему удивлению, вперед выдвинулась Одри:
– Забываешь, Кайл, что она отказала и тебе, не просто отказала, а искупала тебя в своем дешевом кофе.
Я усмехнулся, хоть и не нуждался в защите Одри. Кайлу нечего было ответить.
Интересно, а закончилась ли смена Дикарки в «Хэтфилд»? Или она вообще не работала в этот день? Не то чтобы я специально следил за этим, но Джоанны сегодня не было в клубе, как и все предыдущие дни.
Своим желанием проучить меня она лишь показала то, что я привлекаю ее. Она придает слишком большое значение простому занятию вроде секса.
– Блейк! – голос Одри отвлек меня от мыслей.
Я укоризненно взглянул на нее.
– Что?
– Ты не слышал меня, – возмутилась она.
Я слышал, просто не хотел слушать.
– И что ты хотела?
– Тебе достать пригласительный на мой показ? – спросила она с сияющими от предвкушения глазами.
Смотреть на голодающих моделей?
Увольте.
Во мне посыпается жалость, когда я вижу торчащие женские кости и отсутствие округлостей.
– Нет.
Уголки ее губ поползли вниз.
– Ты выглядишь таким озадаченным.
– Тебе кажется, Одри, – отмахнулся я и достал из кармана джинсов пачку сигарет.
– Боже, как жарко! – воскликнула Майя, приземляясь рядом с Кайлом.
Майю, как и Кайла, я знал с детства. Она училась с нами в одной школе. Наши родители дружили, поэтому мы с ней проводили очень много времени вместе. Позже нам обоим разонравилось строить замки из конструктора. Я ударился в футбол, а Майя занялась своей жизнью.
Ее отец политик, вот уже два года занимает пост мэра Бостона, как когда-то до него занимал и его отец – дедушка Майи. Мама была основательницей частной школы искусств, в прошлом играла на арфе в оркестре.
Мистер Кэмпбелл хотел видеть свою единственную дочь в политике, но Майя никогда не желала связываться с политикой. Ее всегда привлекало программирование, однако отец не одобрял ее настроений. Они пришли к компромиссу: мистер Кэмпбелл пообещал оплатить курс программирования, если Майя получит степень в политологии в Бостонском колледже. Так и случилось, однако начинать карьеру в политике Майя по-прежнему не планировала. Да и не вышло бы у нее. На мой взгляд, она была слишком мягкой и податливой. В ней не было стального стержня, Майю съели бы в первый же месяц работы в городском совете Бостона.
Во время обучения в университете она встретила Джима и познакомила его с нами.
А Одри. Как она появилась в нашей компании, я совсем не помнил, кажется, однажды пришла с Майей.
– Где Джим? – спросил я.
– Наверняка пошел отлить, – хохотнул Кайл.
Майя стукнула Кайла в плечо и улыбнулась мне:
– Он в туалете.
Рядом со мной сел Эрик. Наконец-то хозяин клуба решил почтить нас своим присутствием.
– Осторожно, Майя, в туалетах клубов многое случается. Где гарантия, что какая-нибудь красотка не решит, что Джим бесхозный, и не сотворит с ним нечто такое, что потом он будет бегать среди толпы с голой задницей? – с издевкой бросил Эрик, толкая меня локтем.
Я метнул в друга уничижительный взгляд.
– Придурок! – воскликнула Майя, поправляя бретельку платья и убегая со своего места, видимо для того, чтобы проверить Джима.
Эрик хмыкнул и проследил за Майей. Он был ублюдком, когда того желал, и никогда не скрывал своего презрения как к Майе, так и к Джиму. Майя вызывала в нем отвращение своими попытками угодить Джиму. Эрик не любил слабых безвольных женщин и не упускал возможности показать это. Однако Джима Эрик не любил сильнее, он считал его слабаком и верил, что именно этот тип мужчин провоцирует появление такого типа женщин, как Майя. Женщин, которые совершенно не уважали себя и готовы были смешать свою личность с дерьмом, если любимый того возжелает.
Одри громко фыркнула:
– Красотка? Она же такая простая, как дворняжка, каких вокруг полно.
Как же Одри ошибалась. Джоанна не была похожа на дворняжку ни капли. В прошлый раз мне удалось разглядеть ее ближе и вдобавок при хорошем освещении. У нее была светлая кожа, даже бледная, без единого изъяна, должно быть она не любительница солнца. Широкие аккуратные брови, большие синие глаза со светлыми вкраплениями и длинные черные ресницы. Пухлые бледно-розовые губы и маленькая родинка под правым глазом. У нее худое лицо и высокие скулы. Тонкая шея и симпатичная ямочка над ключицами. Узкая талия, и маленькая грудь. Первый размер, думаю. Она очень миниатюрная, но при этом у нее большая круглая задница и объемные бедра.
– Она невероятна, – сказал Эрик. – Больше всего мне в ней нравится то, как она поставила тебя на место.
– Ты радуешься этому, как будто сам гребаный святоша, – бросил я.
– Не святоша, но стараюсь подходить к этому делу со всей ответственностью.
– Наша разница в том, что ты спишь с одними и теми же девушками больше одного раза, а в остальном, мы похожи. Ни ты, ни я не хотим вляпаться в долгие отношения. А это значит, что подобное может случиться и с тобой.
– Давайте перестанем обсуждать ее. Она стерва, просто забей на это, – фыркнула Одри.
– Стерва? И ты не хотела бы оказаться на ее месте? Быть вовлеченной в его жизнь, – заглядывая Таннер в глаза, спросил Кайл.
Одри быстро заморгала, не находя слов, чтобы ответить. Кажется, она смутилась, что бывало нечасто. Однако я не мог не согласиться с Кайлом. Таннер всегда проявляла слишком много внимания к моей жизни, и с чего-то решила, что мы лучшие друзья. Просто сует свой нос, куда не следует.
– Заткнись, Кайл, а ты, Одри, не лезь не в свое дело, – раздраженно бросил я.
Одри как-то странно взглянула на меня, затем сжала губы в тонкую линию и кивнула. Если ее так расстраивал мой тон каждый раз, когда она начинала лезть ко мне со своими советами и вопросами, то почему она все еще продолжает делать это?
– Ты права, крошка Одри, дело в официантке. Блейка передергивает от мысли, что прислуга не захотела с ним спать. – Кайл определенно не умел вовремя затыкаться.
– С тобой она даже разговаривать не захотела, – отмахнулся я.
Он специально старался вывести меня из равновесия. Кайл всегда делал это, когда не чувствовал собственной уверенности.
– «Нужно проучить строптивую официантку», – передразнил он. – Чьи слова это были?
– Мои, – холодно ответил я, припоминая, как говорил это перед тем, как подойти к ней в ресторане. – Ты знаешь, я не бросаю слов на ветер, я добьюсь своего, и она сама попросит меня о сексе.
– Просто слова, так не пойдет. Давай заключим сделку. Формальность. Как насчет ста долларов?
– Какие условия? – вмешалась Одри.
– Пусть Блейк переспит с ней, ну, не знаю, до конца ноября.
То есть он давал мне два с половиной месяца.
Я усмехнулся:
– Мне не десять лет, я не буду с тобой спорить. Захочу трахнуть ее – трахну, без договоренностей.
Дикарка относилась к сложному типу девушек. Она строила из себя недотрогу. Однако я знал, что рано или поздно она поддастся, но на это нужно время. Думаю, до конца ноября я и управлюсь. Но спорить с Кайлом я все равно не собирался, и дело вовсе не в страхе проиграть. Просто мне не нужно ничего и никому доказывать. Так поступают только слабые и неуверенные в себе люди, а я к таким себя не причислял.
– Все понятно, ты струсил, – усмехнулся он.
– Называй, как хочешь, мне нет до этого дела.
– А может, ты запал на нее? – насмешливо спросил Эрик.
– Было бы на что западать, – ответил я.
Одри подхватила мысль Эрика, раздражая меня этим еще больше.
– После ресторана ты сам не свой, всю неделю не в настроении, Блейк. Скажи, что это не из-за нее, – выдала она, нахмурив тонкие брови. – Ты ведь никогда не был с «такими».
Если Одри решила, что мое настроение может испортиться из-за какой-то девки, то она точно была не в себе.
– Какими «такими»? – недовольно переспросил Кайл.
– С прислугой. Это больше похоже на тебя, Кайл. Девочки, приносящие полотенца, напитки, подающие тебе ракетки на корте. Вы с твоим отцом так похожи в этом. Любите трахать девчонок из бедных районов.
Новая девушка отца Кайла работала в элитном теннисном клубе. Для Кайла это было сильным ударом, особенно когда его мать увядает в психиатрической клинике, и сейчас Одри задела его за живое.
Светлая кожа на лице и шее друга стала покрываться красными пятнами. Не в силах вынести ядовитые речи Таннер, он вскочил со своего места и дернулся в ее сторону. Мне казалось, что он хочет ее ударить. И я уже всерьез собирался вмешаться и утихомирить Кайла.
– Закрой пасть! Забыла, что сама вылезла из подобных слоев? – заорал он, тяжело дыша.
Губы Одри изогнулись в удовлетворенной улыбке. Она расправила плечи, словно разминаясь перед большой битвой и плавным движением руки откинула темные пряди волос от лица.
– Зато мне не приходилось ложиться под богатых, старых и женатых мужиков, чтобы стать той, кто я есть сейчас.
– Кому ты рассказываешь? Всем известно, как именно ты стала моделью, – засмеялся Кайл, однако смех его был ненастоящим, словно он специально выдавливал его из себя, в надежде позлить Одри.
О Таннер ходили разные слухи, один из них как раз тонко намекал о том, что она спала с влиятельным человеком, чтобы добиться успеха. Сама Одри отрицала это.
Концерт затягивался, а у меня совсем не было настроения копаться в их грязном белье, как не было и терпения, чтобы слушать эту херню.
– Я домой.
Три пары глаз удивленно уставились на меня и на секунду забыли о своих разногласиях. Обычно я не покидал вечеринку в середине вечера, вернее ночи.
– Ты чего, мужик? – непонимающе спросил Эрик.
– У меня есть дела поинтереснее, чем всю ночь слушать ссоры этих двоих.
Одри подскочила на ноги и направилась ко мне.
– Блейк, не уходи.
– Я уже ушел, – бросил я, и, не оборачиваясь, направился к лестнице.
На первом этаже у барной стойки скучала симпатичная блондинка. Заметив меня, она изогнула губы в приветливой и одновременно загадочной улыбке, словно могла мне что-то предложить. В другой вечер, возможно, мы повеселились бы в номере отеля, но не сегодня.
Развернувшись, я направился к выходу и почти дошел до дверей, но почувствовал, как моего плеча коснулась чья-то рука.
Может, блондинка решила попытать свой шанс?
Но за спиной стояла не она, а Одри. Переминаясь с ноги на ногу, Таннер молча смотрела на меня.
– Чего тебе? – грубо спросил я.
Она быстро заморгала и провела кончиком языка по верхней губе.
– Не отвезешь меня домой?
Одри схватила меня за руку. Очень смело и по-собственнически. Словно я что-то ей должен был. Взглянув на ее пальцы, которые она тщетно пыталась обернуть вокруг моего бицепса, я нахмурился.
– Я же не на машине.
В ее глазах мелькнуло что-то, что я не мог прочесть. Она сдавливала меня, и я небрежно откинул ее руку от себя.
– Точно, – ответила она. – Может, тогда ты мог бы поехать со мной?
– Одри, ты не в состоянии самостоятельно добраться домой?
Ее глаза забегали, а щеки стали красными.
– В состоянии, – резко выдала она, затем, пригладив волосы, продолжила: – я просто подумала, что мы бы могли…
– Возьми такси, у меня нет на это времени, – отмахнулся я и направился домой, оставляя Одри позади.
***
Новое утро огорчило погодой: темные тучи нависли над городом, закрывая все светлые участки неба. Ни одного просвета. Из пентхауса я вышел без зонта, и это было опрометчивым решением. Пока Лукас вез меня в ресторан, где у нас была запланирована встреча, в планшете я пытался прикинуть варианты, которые могу предложить заказчику.
Наш потенциальный клиент говорил, что собирается строить многоквартирный дом в Бруклине. Я не очень любил заниматься проектировкой домов, меня больше привлекало строительство общественных зданий. Но отец никогда не отказывался от проектов. Он готов был брать их все. И дело совсем не в деньгах, просто его компания не отказывала заказчикам, если это, конечно, не противоречило личным принципам отца.
На дорогах были пробки, поэтому я опоздал на встречу, и когда появился в ресторане, отец уже обсуждал детали сделки с заказчиком.
Я поздоровался с ними и занял свободный стул. Взгляд отца говорил о многом, но если обобщить: он был мною недоволен. Ну, что ж, по крайней мере, в опоздании не было моей вины, винить нужно загруженность дорог.
Перед отцом лежал телефон, а рядом находились ключи. Взгляд зацепился за брелок в форме ромба. По центру красовалась надпись «Брайтхорн», а под ней была выбита гора, которую делили Швейцария и Италия. Гора, которую я так и не увидел вживую.
– Блейк, давай! – крикнула Стеф, – ставь правую ногу на опору.
Кровь в ушах шумела так, что я едва слышал ее голос. Ногой я пытался найти опору, но ничего не выходило. Правая ладонь вспотела и соскальзывала, а на левой занемели пальцы, я не мог больше держаться. Рука сорвалась, и я полетел вниз.
– Найди опору, найди опору, Блейк! – закричала Стеф, но я уже не слушал ее, готовясь столкнуться с бездной. Надеюсь, мое падение будет мягким, а смерть быстрой.
Когда-то она обещала, что покажет мне свою первую покоренную гору, но не сдержала обещание. Можно ли ее винить за это?
– Блейк, тебе есть, что еще добавить? – спросил отец, вырывая меня из собственных воспоминаний.
Я взглянул сначала на него, потом на заказчика, затем на планшет, где был один из сделанных на скорую руку планов по зданию. Как показывает практика, готовить что-то основательно к первой встрече нецелесообразно. Запросы заказчика до конца неизвестны, да и детали проекта на стадии разработки будут меняться очень много раз. Поэтому перед первой встречей я прилагаю минимум усилий.
– Нет, мне больше нечего добавить. Все остальное лучше обсуждать уже после подписания договора.
Отец кивнул и выдавил из себя подобие улыбки. Договору быть.
Попрощавшись с заказчиком, вдвоем с отцом мы вышли на улицу. Дождь усилился, грозясь залить весь город к вечеру. Сунув руки в карманы брюк, я уставился на отца. Он выглядел недовольным. Глаза его сузились, когда он поймал мой взгляд. На его носу красовались следы от очков, две небольшие вмятины по бокам. Когда же он перейдет на линзы?
Встреча прошла идеально. Заказчик хотел построить комплекс для бедных. Если быть точнее, то комплекс ему нужен для того, чтобы переселить туда жильцов и освободить для себя землю. Что он будет строить на новом месте – неизвестно. Можно ли назвать его планы альтруистическими? Боюсь, что нет. Я склоняюсь к тому, что все дело в коммерции. В любом случае прозрачность его мотивов меня совсем не касается.
– Ты опоздал, – суровым голосом бросил отец.
– Да, пробки, – безразлично пожал плечами я.
А какого еще ответа он от меня ждет? Я вышел вовремя, но кто мог подумать, что к одиннадцати часам утра весь город вдруг решит прокатиться в районе нижнего Манхэттена, тем самым осложнив мою единственную важную задачу на сегодня – явиться вовремя.
– Не пробовал выезжать раньше?
– Я выехал во сколько нужно.
Отец покачал головой, словно что-то заметил в моем внешнем виде. Ну, не знаю, например клуб размером с трехэтажный дом, приклеившийся к моей подошве.
– Чем ты вчера занимался?
– Какое тебе дело?
Он тяжело вздохнул.
– Как думаешь, какое впечатление наша компания производит на потенциальных клиентов, если главный инженер заставляет себя ждать больше пятнадцати минут?
– Такое впечатление, когда работники этой компании не властны над дорожным трафиком.
– Нет, Блейк. Они могут счесть, что наша компания не достойна выполнять их заказ.
– Да брось, этот контракт не такой важный. Халупы в Бронксе может построить компания поменьше.
– В Бруклине, это жилищный комплекс в Бруклине!
Я знал, что он в Бруклине.
– Не бывает неважных контрактов, Блейк. Когда ты это, наконец, поймешь? С подобным мышлением нашей компании придет конец.
Отец потянулся к карману брюк, чтобы достать пачку сигарет, но там было пусто. Больше десяти лет он пытается бросить курить, но стоит выкинуть одну пачку, приходится покупать другую. От его импульсивного порыва схватиться за сигареты, у меня закололо где-то под левым ребром, волной тревоги распространяя это чувство на все тело.
– Не придет, я не директор, не моя обязанность держать компанию на плаву, – холодно ответил я, избегая его взгляда.
Дело было вовсе не в страхе, мне не было стыдно смотреть ему в глаза, это скорее было связанно с ноющим, назойливым покалыванием под ребром.
– Блейк, послушай, если ты хочешь, чтобы я передал под твое управление офис в Нью-Йорке, а в дельнейшем и кресло генерального директора, – уже спокойнее начал отец, но вдруг замолк и нервно выдохнул. Он сжал руки в кулаки, сигареты были ему необходимы, чтобы успокоиться, но такие способы прийти к спокойствию нравились не каждому. Он прочистил горло и продолжил: – Однажды ты встанешь во главе…
Я не собирался в сотый раз выслушивать это. Кресло, компания, лидер. Удалите из этого списка любое слово, удалите их все. Ничего из этого мне не нужно.
– Не интересует. Мне достаточно того, что я занимаюсь проектами. Я не нуждаюсь в твоем кресле, не хочу руководить, мне и так хорошо.
Отец покачал головой и прикрыл глаза, он был разочарован во мне.
– В четырнадцать лет ты был более ответственным и организованным, чем в двадцать шесть. Видела бы она тебя сейчас. Понравилось бы ей видеть тебя таким?
Он рассчитывал вызвать во мне стыд, но вызвал лишь гнев.
– Ее здесь нет. Ни к чему об этом говорить, – мрачно процедил я и вышел из-под козырька ресторана, направляясь черт знает куда.
– Блейк, постой, сын.
Холодные капли стекали по коже, куртка намокала, становясь тяжелее с каждым мгновением. Под подошвами ботинок было слышно хлюпанье воды. Грязные лужи разлетались от моих шагов, темными каплями падая на штанины. Это лучше, чем ехать с отцом в машине и слушать его бесполезные наставления и упреки.
Ноги несли меня вниз по улице. Внутри я горел, поэтому холодный дождь лишь оказывал мне услугу, остужая это пламя. Вынув телефон из кармана брюк, я набрал номер водителя, но вдруг замер, прижав аппарат к уху, разглядывая большие золотистые буквы над входом здания, напротив которого остановился.
– Мистер Джефферсон? – раздался голос Лукаса из динамика телефона.
– Блейк, – снова поправил я.
После моего вступления в должность, Лукас стал моим водителем. До этого он работал на отца.
Направляясь быстрыми шагами к зданию, я продолжил:
– Не мог бы ты подъехать минут через тридцать и забрать меня кое-откуда?
Понятия не имею, почему я пришел именно сюда. От ресторана я мог пойти в любую сторону, однако оказался именно здесь, у здания с большими золотистыми буквами.
– Да, конечно, откуда вас забрать, сэр?
– Отель «Хэтфилд».
