Сборник статей
Рефлексивные процессы и управление. Сборник материалов IX Международного симпозиума 17-18 октября 2013 г., Москва
Предисловие редактора
Ключевые темы симпозиума и данного сборника ориентированы на выявление роли рефлексивной проблематики в поиске путей выхода из системного кризиса, в котором в разной степени выраженности оказались как Россия вместе со странами на постсоветском пространстве, так и мировое сообщество в целом.
Структура сборника отражает заданную нами логику работы симпозиума:
• опора на прошлый опыт – идеи А.А.Богданова и рефлексивный подход – 100 лет «Тектологии» и 140 лет со дня рождения;
• совершенствование методологии и технологий управления – эволюция представлений об управлении и развитии в контексте научной рациональности и этики, роль и место рефлексивных процессов и технологий;
• анализ потенциала проблематики управления сложностью – рефлексивные аспекты проблематики сложности;
• анализ потенциала средового подхода – организация саморазвивающихся инновационных сред (рефлексия опыта, реалий и будущего);
• поиск прорыва в будущее через преодоление бессубъектности – проблема сборки субъектов российского и мирового развития.
Неадекватные реалиям XXI века механизмы управления страной не дают оснований для оптимистических прогнозов выхода России из глубокого кризиса, охватившего политическую, экономическую, социальную и духовную жизнь страны. Для качественного изменения ситуации нужны новые высокие гуманитарные технологии, а также проекты формирования и соорганизации стратегических субъектов развития, что должно составить суть ответа на вызов интеллектуальных сил страны. Развитие России нельзя отрывать от интеграционных проектов на евразийском пространстве, что нашло свое отражение в проблематике сборки субъектов российского и мирового развития.
Обобщенно ключевую линию симпозиума можно сформулировать как «рефлексия социогуманитарных потенциалов прорыва в будущее».
В сборник включены представленные до симпозиума материалы участников. Обобщенные материалы Круглых столов планируется опубликовать в журнале «Рефлексивные процессы и управление».
В.Е.Лепский
1. Идеи А.А.Богданова и рефлексивный подход (100 лет «Тектологии» и 140 лет со дня рождения)
К теории развития: рефлексивный опыт А.А.Богданова
А.В.Коврига
(Харьковский национальный университет им. В.Н.Каразина, г. Харьков, Украина)
Ареал мысли, созданный Александром Александровичем Богдановым (Малиновским) уникален и огромен. Наиболее принципиальное и точное отношение к этому интеллектуальному наследию может быть выработано в его соотнесении с современной мировой повесткой дня. Какие проблемы, сформулированные А.А.Богдановым столетие назад, наиболее остро резонируют текущему историческому моменту? Какие предметы подвергнуты наиболее глубокой рефлексии? Что этот опыт рефлексии может дать нам в осознании современной ситуации, в стратегической навигации и обеспечении/построении практики развития?
Мы полагаем, что главным содержанием совокупного интеллектуального действия А.А.Богданова, пронизавшего его основные труды, стали организация рефлексии целого, поворот общественного сознания к рациональному проектированию нового мира. Беспрецедентная задача представления мира будущего, построения развивающего проектно-конструктивного отношения к миру, интеллектуально-инструментального обеспечения организации будущего – выступила ключевым сверхзаданием, сутью его творчества.
Сегодня, когда основную «рефлексивную» повестку дня задаёт мировой кризис, вопрос о возможности позитивного конструктивного отношения к происходящему, о возможности развивающего действия, также как и в начале ХХ века, всецело связан с перспективой целостностного мировосприятия, с вопросом о социокультурных и когнитивных (эпистемологических) условиях «тектологической рефлексии» – выделением реального организационного устройства и разработкой единой познавательной (и проектной!) картины мира. Пятый год мирового кризиса сопровождается демонстрацией отсутствия у человечества и «ведущих обществ» подобной рефлексии. «… Во всех сферах жизни социального целого дезорганизационный момент нарастает, принося, в своих бесчисленных проявлениях, коллосальную и постоянно прогрессирующую растрату социальной энергии. Этим ставится тектологическая задача нашей эпохи» [1, с.289].
А.А.Богданов сформулировал беспрецедентный комплекс научно-практических исторических задач сознательного управления развитием. «Среди грандиозных технических и научных переворотов, среди жестокой социальной борьбы происходит незаметно для большинства наших современников тот глубочайший и самый общий кризис идеологии, которому нет подобного в прошлом. Это не простая смена старых идеологических форм новыми, какая наблюдалась в прежних кризисах. Нет, это – преобразование сущности идеологии, всего её жизненного строения, законов её организации… Идеология вообще, в её самых разнообразных и противоположных проявлениях, – становится не тем, чем она была раньше, и эта революция, может быть, наиболее поразительна из всех, подготовляющих новую фазу жизни человечества» – писал он в 1905 году [2].
Типологическое сходство культурно-исторической ситуации, подчёркивает глубину и фундаментальность, социо-культурный статус рефлексии и мировых задач Богданова – современное общество также переживает интенсивнейшую трансформацию, не ясна будущая организация общества и мира, адекватная восходящему тренду мирового развития. «Способы мышления» по прежнему – «самая консервативная сторона человеческой природы», а науки «развиваются» вне связи с вопросом о мировом развитии: «[п]о своему миропониманию, мироотношению, способам мышления, наука не подготовлена к решению новых задач» [1, c.308–309].
Специализированная, «цеховая форма современной науки играет роль мощного оборонительного сооружения» незыблемости существующего уклада – препятствует широкой критической рефлексии и культурно-исторической квалификации современности, открытой постановке «мирового организационного вопроса». Мировое разделение интеллектуального и организационного труда, действующая «система рефлексии» и производства знания не ориентированы на решение задач преодоления кризиса. Порождаемые ими представления, не служат развивающим действиям. Большинство наук развивалось без связи с вопросом о мировом хозяйственном плане – они обслуживали лишь два типа организаций – частные хозяйства (в т. ч. корпорации) и национальные государства. Миро-системный подход И.Валлерстайна – первичная попытка преодоления данного эпистемологического фетишизма. Производственно-организационная обособленность, разделение труда и знания – явление мирового масштаба, поэтому и тектологическая задача преодоления анархии, кризиса, действие развития, должны охватывать весь «мировой коллектив».
Онаучивание (рационализм Провещения, позитивистский «научно-технический прогресс») и интенсивное либералистско-центристское капиталистическое дисциплинирование [4] практически всех сфер культуры в ХIХ-ХХ вв. привели к раздроблению, гиперспециализации интеллектуального труда и всей инфраструктуры знания. Роль этого момента в мировой истории сегодня широко рефлектируется в миросистемном подходе [3], в движении построения «постнеклассической науки». Задачей «Тектологии» А.А. Богданова было преодоление замкнутости специальных наук, новый синтез на основе универсальной методологии познания и организующего действия – с тем, чтобы сделать бытие современного человека целостным, осмысленным, аксиологически оправданным, культурно-исторически значимым и цивилизационно идентичным. Мировая организационная задача посильна только «мировой строительной науке», способной скомбинировать в целостную связь средства производства, рабочие силы человечества, его понятия и идеи. «Эта наука должна быть учением о планомерных комбинациях всех возможных элементов мировой практики и познания: всеобщая организационная наука» [1, с.310]. Она призвана целостно и планомерно собрать в единую систему коллективно организованного производства технику, экономику, идеологию. Постановка и решение мировой организационной задачи потребует собирания, оформления и обобществления когнитивного и организационного опыта человечества. Поэтому для продвижения дела мирового развития необходима новая мировая инфраструктура знания.
Важнейшим условием выхода к развитию является преодоление «дробления» и антропологическая революционная «пересборка» целостного человека. А.А. Богданов впрямую связывает «дробление человека» – с процессами специализации, дезинтеграции и «дробления мира», – специальное мировоззрение это результат специального опыта [1, с.33, 35]. Современность для него это эпоха «собирания человека», превращение «человека-дроби» в «человека-целое». Задача «собирания человека» состоит в смене типа развития и переходе – от «дисгармонического развития человечества раздробленного» к гармоническому развитию – человечества объединённого [1, с.45].
Собирание обеспечивается посредством складывания и освоения общих методов познания, новой инфраструктуры знания, поддерживающей широкие возможности творчества, конструктивного освоения и преобразования наличной организации общества и институциональной среды. Здесь: проблематика «сборки субъектов развития» – новая редакция вековых вопросов – чтобы преодолеть организационную, когнитивную и технологическую частичность современный человек должен пересамопределиться и осознать себя в качестве целостного, космического существа, прямого участника мировых задач и универсального исторического процесса.
В контексте многовековой институционализации антиисторической антропологии важнейшее условие выхода к тектологической рефлексии – принцип историзма: историческое измерение идеологического процесса; рассмотрение мышления человечества как развивающегося целого; принцип свободы – дефетишизация мировоззрения.
Проективный пафос, надежда на проектирование [5] – были важнейшей характеристикой всей новоевропейской цивилизации, но намеченный А.А.Богдановым поворот от научного освоения к проектному-технологическому, связан с переворотом в понимании сил развития и новой трактовкой способа знания – эпистемологических возможностей в постановке и решении мировых организационных задач преодоления анархии: переходом от проектно-технических усилий частичного, «дробного человека», в рамках доминирования неорганизованных меновых отношений и принудительного нормирования обществ, где «анархия целого господствует над организованностью частей» [1, c.61], – к господству норм целесообразности. Переход от стихийного развития, где основная масса сил растрачивается на борьбу между людьми, к развитию сознательному – где общение ставит всё новые и новые вопросы и задачи, порождает возможности непрерывного обновления опыта каждого, где «гармоническое объединение коллективных сил даёт каждому возможность вступить в общую борьбу против стихийной природы с уверенностью в победе – там не может быть вопроса о стимулах развития» [1, c.45]. Потребуется преодоление ныне господствующего фетишизма эгокультуры и рыночно-меновых международных отношений (воплощённых, среди прочего, в институтах ООН); выработка новых норм целесообразности межобщественного и межцивилизационного взаимодействия в деле совместного решения мировых задач и соразвития. Рефлексивный опыт Богданова, взятый сегодня в его вековом горизонте и для дела развития, подчёркивает стратегическую необходимость смены объектов и типов рефлексии.
Литература
1. Богданов А.А. Вопросы социализма: работы разных лет. – М.: Политиздат, 1990. – 479 c.
2. Богданов А.А. Эмпириомонизм. Кн. III. – СПб., 1906. – С. III–IV.
3. Wallerstein Immanuel. The Modern World-System IV: Centrist Liberalism Triumphant, 1789–1914. University of California Press, 2011. – 396 p.
4. Коврига А.В. Капитализм и рефлексия: к проблеме институциональной инфраструктуры знания// Рефлексивные процессы и управление. Сб. Матер. VIII межд. симпозиума. – М.: Когито-Центр, 2011. – С. 117–120.
5. Maldonado Tomas. (1972). Design, Nature and Revolution: Toward Critical Ecology. English edition. New York: Harper & Row, 139 pp.
Роль трансцендентальной рефлексии и универсальной теории организации в процессе смены типов рациональности
В.В. Балановский
(Калининградский государственный технический университет, г. Калининград)
1. В данной работе речь идёт о трансцендентальной рефлексии И. Канта и универсальной теории организации. Эти комплексы идей, а также соприкасающиеся с ними концепты, предвосхитили и обусловили переход сначала к неклассическому, а затем и к постнеклассическому типам рациональности.
2. В ходе работы над первым этапом исследования необходимо было изучить роль и значение трансцендентальной рефлексии в философии И. Канта [1]. В частности, удалось установить, что в «Критике чистого разума» рефлексия рассматривается как:
– состояние души, с помощью которого определяются субъективные условия образования понятий [1, С. 24–25]. Продуктом её функционирования является трансцендентальное единство самосознания, позволяющее осуществлять (поскольку оно задаёт тождество субъекта самому себе) синтез многообразного, данного в чувственном созерцании, и сохранять при этом целостность субъекта в процессе познания, защищая его от растворения в постигаемом объекте, а также препятствуя растворению внешнего объективного мира в сознании субъекта;
– инструмент различения, анализа, сравнения элементов сознания, выявления структуры и функций сознания, сортировки данных, содержащихся в сознании согласно их положению в структуре сознания. [1, С. 28].
Следует отметить, что трансцендентальная рефлексия позволяет не только раскрыть особенности организации сознания и опыта, но также сама является неким организующим началом. Причём, поскольку деятельность субъекта носит преимущественно сознательный характер, то рефлексия задействована в организации всякой деятельности субъекта, направленной на преобразование объекта. Таким образом, в своём творчестве И. Кант начал важный для роста рациональности деятельности переход от организации сознания к организации действительности через преобразующую активность существ, наделённых сознанием. Завершить этот переход и создать первую полноценную универсальную теорию организации выпало на долю русской философской мысли.
3. В ходе второго этапа исследования автором было установлено, что блестящий знаток творчества И. Канта Вл. С. Соловьёв, основываясь на достижение рационалистической западной мысли, через её критику и привнесение новых самобытных идей, сформировал фундамент особого типа рациональности, на котором выросла первая зрелая универсальная теория организации, автором которой является А.А. Богданов [2, 3].
Характерными чертами этого типа рациональности, которые нашли отражение в философской системе Вл. С. Соловьёва, являются универсализм, содержательность (стремление к которой отчётливо видно в желании построить отличную от формальной содержательную, или органическую, логику), синтетичность и установка на преобразование действительности, но не механическое, которое не учитывает особенностей работы с системами, а органическое. Общность данных свойств особенно ярко видна, когда они обнаруживаются при сравнении таких непохожих друг на друга и во многом друг другу противоречащих концепций как теории Вл. С. Соловьёва и А.А. Богданова [2, С. 128–131].
Важно отметить, что в основании учения Вл. С. Соловьёва и концепции А.А. Богданова лежит метафора организма, которой характеризуется бытие в целом. Это имеет ряд важных следствий. К этой метафоре непосредственное отношение имеют идеи эволюции и организации, первая из которых станет базисом неклассического, а вторая – постнеклассического типов рациональности. Например, в «Критике отвлечённых начал» Вл. С. Соловьёв, рассуждая о значении творчества в деле обретения истины, пишет, что «для истинной организации знания необходима организация действительности. А это уже есть задача не познания, как мысли воспринимающей, а мысли созидающей, или творчества» [4, С. 743]. Т. е. задолго до появления синергетики Вл. С. Соловьёв обратил внимание на организацию в действительности и организацию в познании, объединив их в представлении о творчестве, как неком фундаментальном принципе бытия. В антропологическом измерении творчество предстаёт как труд, к которому постоянно апеллирует в своей философии А.А. Богданов. Основатель эмпириомонизма и тектологии стоит на том, что труд – это форма познания, и только через организованную совместную деятельность, направленную на преобразование действительности, человечество узнаёт нечто истинное о реальности.
4. Тектологические идеи А.А. Богданова приблизили наступление эры постнеклассической рациональности. Более того, они привели к преобразованию хозяйственной деятельности всего прогрессивного мира, в т. ч. России, во второй половине XX века, а также к возникновению новых теоретических конструктов, таких как кибернетика, синергетика и универсальный эволюционизм.
Так, в искажённом Н.И. Бухариным виде [5, С. 28] тектология, наряду с марксистскими идеями, легла в основу нового – планового – типа хозяйствования, который на долгие годы определил основные черты и тенденции социальной практики советского народа. Кроме того, творчество А.А. Богданова породило целый ряд новых точных и эффективных методов управления производством. Например, его разработки нашли практическое применение на Западе при выработке методов сетевого планирования. Сегодня эти технологии активно используются в различных сферах народного хозяйства России. Более того, отечественные вузы учат студентов менеджменту – дисциплине, которая является адаптированным для решения определённого круга управленческих задач приложением тектологии.
5. Подводя итог исследования в целом, следует подчеркнуть, что применение рефлексии, как инструмента, организующего работу сознания и активность субъекта по организации (целесообразному преобразованию) действительности, и достижений системного подхода уже повлияло на рост рациональности теоретической и практической деятельности в России и мире. Однако ввиду недостаточной изученности взаимосвязи этих двух комплексов идей, а также их теоретических оснований, не позволяют максимально использовать их потенциал. Даже в повседневной жизни мы регулярно сталкиваемся с вредом, который причиняют своей деятельностью или бездействием индивиды, слабо или вовсе не владеющие навыками обращения с рефлексией. В свою очередь, коллективная совместная деятельность ввиду незнания её организаторами азов системного подхода часто носит дезинтегрированный и неэффективный характер.
Литература
1. Балановский В.В. Кант versus Владимир Соловьёв: гносеология с рефлексией и без таковой // Кантовский сборник, 2011, 2(36). – С. 22–37.
2. Балановский В.В. Гносеология Владимира Соловьёва как проявление особого типа рациональности // Соловьёвские исследования, 2011, 2 (30). – С. 117–134.
3. Балановский В.В. Александр Богданов: от критики науки к практике жизни // Соловьёвские исследования, 2012, 3(35). – С. 157–177.
4. Соловьёв В.С. Критика отвлечённых начал // Соловьёв В.С. Сочинения в 2х т. 2-е изд. Т.1. – М.: Мысль, 1990. – С. 581–756.
5. Богданов А.А. Тектология: Всеобщая организационная наука. В 2-х кн.: Кн.1. – М.: Экономика, 1989. – 304 с.
Концепция социальных инноваций в контексте организационной науки А.А. Богданова
О.А.Беленкова, А.Ю. Калиев
(Уфимский государственно нефтяной технический университет, г. Уфа)
Разрабатываемая в настоящее время на основе синергетического подхода парадигма управления сложно организованными социальными объектами опирается на присущие данным объектом фундаментальные принципы системности, самоорганизации и эволюционного развития, которые были разработаны еще в начале двадцатого столетия в трудах выдающегося отечественного ученого А.А. Богданова. Тектология А.А. Богданова, будучи невостребованной в силу ряда причин в период своего появления, привлекает в настоящее время все более пристальное внимание ученых и восстанавливает в современной науке приоритетное значение своих идей. Наиболее значимы идеи организационной науки А.А. Богданова для разрабатываемой в настоящее время научной дисциплины: «Теория инновационного проектирования социальных систем». Важным направлением в разработке этой теории является концепция социальных инноваций, обеспечивающих динамику организационных структур социальных систем на основе формирования ими собственных механизмов самоорганизации и целеполагания.
Понятие «социальная инновация» (лат. Novatio – обновление, изменение) употребляется в науках об обществе для обозначения феномена вытеснения исторически изживших себя форм социальной деятельности и замены их новыми формами, ориентирующими развитие общества на историческую перспективу. Цель инновационной деятельности (формирование принципиально новых способов и форм социальной практики) определяет ее сущность и содержание. Сущность– это сами инновации, содержание- это комплексный процесс создания, распространения и использования новых форм (средств), отражающих потребности общества, изменяющиеся в процессе его развития. Социальные потребности выступают как сложно структурированная система и отражают практически все сферы социальной жизни. В соответствие с предметом отражения можно выделить материально и духовные потребности, а в соответствии с их субъектом социально-системные, групповые и индивидуально-личностные.
Определяющим условием формированием и внедрение социальных инноваций являются потребности тех социальных групп, которые выступают субъектами инновационной деятельности, ориентированной на совершенствование общества, или отдельных его сторон. Основанием, позволяющим реализовать инновационные потребности социальных групп, является наличие у них, во-первых, знаний, необходимых для разработки инновационного продукта и, во-вторых, ценностно-целевых установок, ориентированных на создание принципиально новых форм социальной деятельности.
В условиях современной социальной практики инновации различаются, во-первых, по их предметному содержанию. Это – экономические, организационные, культурные инновации, которые часто определяют как социальные, поскольку они ориентированы, преимущественно, на совершенствование характера и условий различных видов деятельности (экономической, организационно-управленческой, культурной), технические (технологические) инновации, научные инновации (во всех сферах научного знания). Во-вторых, инновации различаются по уровню новизны и характеру осуществляемых социальных изменений. В соответствии с этими критериями инновация различают: а) кардинальные (разработка и внедрение принципиально новых форм и средств деятельности); б) совершенствующие (оптимизация имеющихся форм и средств деятельности). Отличительной особенностью всех социальных инноваций (независимо от их предметного содержания) является системно синтезирующий и комплексный характер. Это обусловлено, во-первых, системным характером общества и отдельных социальных объектов и, во-вторых, утверждением во второй половине двадцатого столетия междисциплинарного и трансдисциплинарного синтеза знаний, обеспечивающих разработку и внедрение инноваций в условиях сложно структурированных, неравновесных социальных систем, которые характеризуются нелинейными связями, что делают их достаточно неустойчивыми в условиях рыночной конкуренции.
Первые подходы к пониманию системно-синтезирующего и комплексного характера социальных инноваций, а также теоретико-методологическое обоснование их разработки было осмыслено и аргументировано обоснованно А. А. Богдановым в его организационной теории. Его главный труд «Тектология: Всеобщая организационная наука» посвящен исследованию системных связей в различных областях объективной реальности. Исследования социальных связей позволило ему обосновать взгляд на общество как социальную систему (результат активно-организационной деятельности людей), которая функционирует на основе процессов организации и дезорганизации, формирующихся как результат бесконечного количества социальных связей. Согласно А.А. Богданову, не только общество, но вся Вселенная «…выступает… как беспредельно развертывающаяся ткань разных типов и ступений организованности». Осмысление этих связей формирует организационный опыт, который А.А. Богданов определяет как «опыт, взятый с организационной точки зрения, то есть мир процессов организующих и дезорганизующих» [1, с. 73].
А.А. Богданов считал, что тектология (смысловое значение термина «тектология» – строительство) имеет грандиозные перспективы и полный ее расцвет «будет выражать социальное господство людей как над природой внешней, так и над природой социальной. Ибо всякая задача практики и теории сводится к тектологическому вопросу: о способе наиболее целесообразно организовать некоторую совокупность элементов – реальных или идеальных» [1, с. 133].
Мир, в котором живет человек, А.А. Богданов рассматривал как некие организованные комплексы, сущность которых раскрывается для человека через призму предметно- чувственной деятельности. Эта человеческая деятельность придает особое развитие и самой природе, поскольку блокирует стихийность ее процессов, вносит в природу упорядоченность и формирует возможности ее эволюционного развития. Изменения в природе и ее развитие регулируются законом подбора: исчезают формы менее жизнестойкие, удерживаются более приспособленные, более организованные. Обобщение этих процессов позволило А.А. Богданову сформировать универсально обобщающую всеорганизационную точку зрения на мир в целом. И он делает вывод, что «смысл человеческого труда состоит в том, чтобы организовать человеческую активность и, побеждая стихийность, дальше и дальше организовывать мир для человечества [2, с. 110–111].
Исходным пунктом организационной науки А.А. Богданов рассматривал действующего человека, поскольку всякая человеческая деятельность объективно является организующей или дезорганизующей. Эта деятельность связана: 1) с организацией внешних сил природы (производство вещей); 2) с организацией человеческих сил (производство людей); 3) с организацией опыта (идей). А.А. Богданов ставит вопрос о том, что является системно-организующим началом в социальной организации общества как целого. Он высоко оценивал взгляд Карла Маркса на общество как систему, фундаментом которой является сфера материального производства. Однако, признавая приоритетную роль в социальной жизни сферы материального производства, А.А. Богданов считал, что К. Маркс «оставил без выяснения объективную роль идеологии в обществе, ее необходимую социальную функцию» [1, с.135]. С позиции организационной теории идеология выступает как «организационные орудия». И эти орудия «действительно определяются в своем развитии условиями и отношениями производства, но не только как их надстройка, а именно как формы» [1, c. 135].
Осмысление сущности социальных инноваций с позиции основных положений Организационной теории А.А. Богданова позволяет более глубоко проанализировать их роль в процессе самоорганизации социальных систем, что является важным фактором их успеха в условиях все более обостряющихся противоречий между отдельными странами на современном этапе развития единой системы мирового хозяйства.
Литература
1. Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука. В 2-х книгах. – М.: Экономика, 1989 г. – Кн.1, – 304с.
2. От философии к организационной науке / Неизвестный Богданов. Кн. 1. М-1995 г. С. 110–111.