Сборник
Удивительные истории о котах
Ольга Лукас
Лапа ищет человека
Лапу бросили за четыре дня до Нового года.
Медсестра Рая сразу заподозрила неладное. Так она потом рассказывала всем сотрудникам и посетителям клиники «Кошачий лекарь»:
– Я сразу заподозрила. Когда ребенка оставляют в кабинете одного – что это за хозяева такие?
«Ребенок» – значит четвероногий пациент. Рая всех животных называет детьми. Особенно тех, кто нуждается в медицинской помощи.
Но Лапа ни в какой помощи не нуждался. Хозяева принесли его на осмотр, оставили в кабинете доктора Иванова, а сами пошли к Максиму, заводить карточку пациента.
Максим – администратор клиники и будущий ветеринар. На самом деле он хоть завтра может идти и лечить животных, он это умеет, и опыт у него есть. Но он хочет работать только в «Кошачьем лекаре». Вот и ждет, когда клиника расширится и ему выделят отдельный кабинет для приемов. Пока же он консультирует хозяев по телефону, выписывает карточки, принимает оплату и ведет хозяйство. А помогает ему Подарок – серый кот дворовой породы, один из старейших сотрудников «Кошачьего лекаря».
Подарок успокаивает животных, которые пришли на прием, поддерживает их хозяев и деликатно удаляется на кухню, если в кошачью клинику приводят собаку. А один раз безутешные хозяева принесли попугайчика, которого потрепала соседская кошка. И потребовали, чтобы вслед за Подарком убрались все коты, ожидавшие своей очереди в коридоре! Ведь от этих хищников – одни когти чего стоят – всего можно ожидать, а бедная птичка уже настрадалась. Но Максим навел порядок, взял попугая под свою защиту, и вскоре доктор Иванов уже осматривал пернатого пациента.
Так вот, когда хозяева Лапы подошли к стойке администратора, чтобы оформить все необходимые документы, Рая сразу заподозрила неладное, а Максим – нет.
– Порода – шотландский вислоухий. Цвет – дымчатый, – записал он в карточку пациента. – Сколько лет коту? Не больше двух, да?
– Где-то около двух, – кивнула хозяйка. – Мы точную дату потеряли. Понимаете, записали на бумажке, положили в секретер и потеряли.
– Понимаю, – сказал Максим, привычным движением смахивая на пол исписанные мятые листки, которым не место на стойке администратора клиники. – Как зовут?
– Ирина Владимировна. А мужа – Аркадий Кириллович.
– Котика как зовут?
– Понимаете, – смутилась Ирина Владимировна, – мы записали на бумажке его возраст, и паспортное имя, и породу, что там еще?
– Родителей! – подсказал Аркадий Кириллович. – Дипломированные медалисты!
– И положили в секретер? – догадался Максим. – Но называете же вы его как-то. Когда погладить хотите, например.
– Погладить? – удивился Аркадий Кириллович.
– Мы его зовем Лапа! – внесла ясность супруга. – Понимаете, когда нам его принесли, он был – ну вылитый лапоть. Такой, знаете, каким щи хлебают. Мы сначала назвали его Лапоть, а потом сократили до Лапы.
– Тогда я записываю: кличка – Лапа, – сказал Максим. Он не стал говорить, на кого, по его мнению, похожи сами хозяева шотландского вислоухого котика. (Аркадий Кириллович – на лысого ежика в тесном костюме, Ирина Владимировна – на метелочку для пыли, сделанную из разноцветных синтетических волокон.)
– У него и документы какие-то должны быть, у заводчика, – подал голос Аркадий Кириллович.
– Не надо. Сейчас мы заведем ему карточку. Какие жалобы?
– Жалобы? Вы знаете, он ковер царапает, – начала перечислять Ирина Владимировна, – потом – будит нас в выходные рано утром, чтобы поесть ему дали. Еще рассыпает в туалете свой наполнитель. Потом – топает по ночам по коридору. Один раз уронил с полки сувенирную фигурку.
– Из крана пьет, когда у него миска своя есть! – наябедничал Аркадий Кириллович. – Шерстью на брюки линяет! Вечером, как придем, – проходу от него нет, все лезет, куда мы – туда и он! Под ногами шныряет!
– Значит, на здоровье жалоб нет, и вы решили удостовериться, что с животным все в порядке? – уточнил Максим.
– Мне сотрудница на работе сказала – отвезите вы его в клинику и осмотрите, чего он у вас бегает по ночам и всех будит, – пояснила Ирина Владимировна, – может, он психический.
– У сотрудницы свои коты есть?
– Что вы, нет, конечно. Ей только котов не хватало, с ее-то детьми. Все как один ненормальные!
– Вы только не волнуйтесь. Доктор сейчас осмотрит вашего котика, мы подлечим его, если понадобится. В дальнейшем будете привозить его раз в год на плановый осмотр. Ветеринары нашей клиники также выезжают на дом. Но к здоровому животному врача вызывать смысла я не вижу.
– Раз в год? – нахмурился Аркадий Кириллович. – Знаете, молодой человек, вы пока тут заполняйте всё, а мы сходим в банкомат, снимем деньги. Чтобы заплатить вам за работу, за прием. За лекарства там всякие.
Максим кивнул, и хозяева Лапы ушли. Отключили телефон и больше не вернулись. Оставили в клинике своего шотландского вислоухого друга. Решили, наверное, что это слишком дорогое удовольствие – раз в год на осмотр приезжать. А вдруг кот окажется психическим, как предрекала сотрудница Ирины Владимировны? Тогда вообще расходов не оберешься.
А Лапа-то об этом ничего не знал! Он терпеливо сносил все медицинские манипуляции: доктор Иванов умеет успокоить даже самого тревожного котика. Вот только когда осмотр закончился и показал, что пациент совершенно здоров, некому было за него порадоваться. И заплатить по счету.
Рая, которая, как мы помним, с самого начала заподозрила неладное, но почему-то молчала, схватила «ребенка» в охапку и начала его укачивать.
Лапа обмяк у нее на руках, как плюшевая игрушка. Впервые в жизни он покинул квартиру, в которой жил почти два года, оказался среди незнакомых запахов, и хозяева куда-то исчезли.
Появились новые пациенты, и Рая вынуждена была заняться ими. Лапу отдали Максиму. А тот перепоручил его заботам Подарка.
Увидев другого кота, по виду здешнего хозяина и начальника над всеми людьми, Лапа прижал и без того обвисшие уши, весь съежился и стал медленно отступать к выходу.
– Не бойся меня, пошли, – коротко сказал Подарок и повел новенького на кухню. – Ешь, пей. Туалет сам найдешь. Надеюсь, ты приучен? Захочешь отдохнуть – вон там шкаф со швабрами, на верхней полке сплю я, можешь устраиваться этажом ниже. Освоишься – приходи, поговорим.
Лапа хотел внимательно обнюхать кухню, но за дверью послышались шаги, и он прыгнул вверх, в сторону, снова вверх – и оказался в пластмассовой синей бочке. В сентябре в ней привезли песок, и доктор Иванов велел ее не выбрасывать: летом эта бочка пригодится ему на даче. Сейчас же бочка стояла в углу, занимала место и не приносила никакой пользы. До тех пор пока в нее не прыгнул Лапа.
В бочке было уютно и безопасно. Пахло песком и пластмассой, но это были неопасные запахи. Весь мир оказался за пределами синих стен, и дымчатый шотландский вислоухий решил обдумать все, что с ним произошло. Но вместо этого уснул.
Лапы хватились лишь к вечеру: Максим каждый час звонил нерадивым хозяевам, но те, как видно, не просто отключили телефон, но для надежности еще и закопали его в землю на перекрестке трех нехоженых дорог где-нибудь в глухомани.
Подарок был занят важным делом: успокаивал сиамских котят, прибывших на первый в жизни осмотр. Доктор Иванов ушел сегодня пораньше, зато вернулась с выездов Анна Борисовна, чтобы закапать глаза своей постоянной пациентке, престарелой болонке Кумушке. По правде сказать, хозяйка Кумушки, одинокая старушка, и сама прекрасно справлялась с этой процедурой, но ей нравилось приходить в клинику, чтобы поболтать с Раей.
– А где же кот-то ваш новый? Или его в карантин закрыли? – спросила разговорчивая бабулька, когда запас дневных сплетен был исчерпан.
Тут всполошился Максим: он оставил Лапу на попечение Подарка, потом приехали эти сиамские, и Подарок приступил к своим должностным обязанностям. Но котят уже собрали в переноску, клиника скоро закрывалась, и надо было решать, оставлять вислоухого подкидыша на ночь или временно пристроить к кому-то из сотрудников?
– Убежал, должно, – рассуждала хозяйка Кумушки, – коты по запаху дом находят. У нас жильцы из пятого подъезда забыли как-то раз кошку на даче…
Увлекательную историю о путешествии соседской кошки, преодолевшей все препятствия на пути к родному пятому подъезду, слушать было некому: Рая, Максим и Подарок отправились на поиски Лапы.
Но нашла его Анна Борисовна: зашла на кухню попить кофе, сняла с полки свою любимую оранжевую чашку, привычно споткнулась о синюю бочку, которую доктор Иванов будто нарочно поставил на дороге, и вдруг увидела в бочке кота, о котором уже столько всего сегодня слышала!
– Вы посмотрите на этого Диогена! – шепотом сказала Анна Борисовна, вернувшись в коридор, где обычно ждали приема животные и их хозяева, а теперь сидела только хозяйка Кумушки.
Все, кто еще оставался в клинике: сама Анна Борисовна, Рая, Максим, Кумушка и ее хозяйка, – на цыпочках зашли в кухню и по очереди заглянули в бочку. Для чего Кумушку, к примеру, пришлось поднять в воздух. Такое обращение ей не понравилось, о чем она сообщила посредством недовольного гавканья, переходящего в капризный визг.
Шум, возня и суета разбудили Лапу. Он ошалело огляделся по сторонам, выгнул спину и сиганул вверх.
– Вы на бешенство его проверяли? – испуганно спросила хозяйка Кумушки. – А то у одних тут из восьмого подъезда собаку бешеный барсук покусал…
И снова слушатели разбежались, не захотели знать, что стало с собакой и барсуком, – может быть, они излечились от бешенства и стали большими друзьями?
Лапа заметил приоткрытую входную дверь и решил прорваться к ней во что бы то ни стало. Обманным прыжком заманил в тупик Анну Борисовну, распознал ловушку, которую приготовила ему Рая, но все-таки угодил в руки Максиму и затих, признавая поражение.
– Мы тебя, Максим, завтра тоже на бешенство проверим, а сегодня пора закрываться, – сказала Анна Борисовна, которой так и не удалось попить кофе.
– Идите, я с ним поговорю, – ответил Максим. – В случае чего – возьму к себе домой. Двери тут все закрою, электроприборы выключу.
– Тебе уже надо диван у начальства просить, – заметила Рая. – Поставим рядом с рабочим местом. Чтобы туда-сюда не мотаться.
Когда все ушли, Максим вернулся к своему столу, посадил вислоухого котика на колени и, машинально почесывая его за ухом, стал разговаривать с компьютером.
Прежние хозяева Лапы с компьютером разговаривали редко: только если он зависал на самой середине интересного фильма. Днем они очень много работали, а по вечерам смотрели кино с погонями и стрельбой. Лапа лежал рядом на диване, его как будто не замечали. И погладили всего несколько раз, словно по ошибке. Да здесь, в этой клинике, за один день он получил больше внимания и любви, чем дома почти за два года!
Максим перестал гладить вислоухого подкидыша. Разговор с компьютером у него не клеился.
Лапа не очень понял, что к чему. Вроде бы администратор клиники просил, чтобы компьютер его выслушал, а компьютер – неисправный, должно быть, – сердился и категорически отказывался это делать. Знаете, как сердится компьютер? Он кричит высоким пронзительным голосом: «Пусть коты тебя слушают, а мне не звони больше!» – и замолкает.
Ничего не добившись от несовершенной техники, Максим погасил экран, пересадил Лапу в ящик стола и принялся катать шарики из накопившихся за день листков. На этих листках он записывал телефоны и адреса пациентов, имена животных и их хозяев, названия лекарств, которые необходимо срочно заказать в клинику, и просто какие-то посторонние вещи, вроде списка покупок на ближайшие дни.
Воспользовавшись моментом, Лапа улизнул на кухню: теперь, когда и людей, и тревожащих запахов стало поменьше, он почувствовал сильный голод и спешил подкрепиться.
Он не заметил, когда рядом оказался Подарок.
Старожил был крупнее и сильнее, он улегся, перегородив выход из кухни.
– Никто тебе так ничего и не объяснил, – спокойно сказал Подарок, – в нашей клинике это обычное дело. Но я умею объяснять, у меня работа такая.
– Работа? – повторил Лапа, укладываясь на пол напротив Подарка, но так, чтобы в любой момент подскочить и дать стрекача.
Кот Подарок был из числа животных, которые сами зарабатывают себе на миску корма и теплую лежанку. Он, как и Лапа, был подкидышем.
– Было у нашей мамы трое детей: двое умных, один – счастливый, – так всегда начинал свой рассказ Подарок. – Вернее, одна. Наша трехцветная сестренка понравилась соседям. Они говорили, что такие кошки приносят счастье. Может быть. Маркиза, во всяком случае, абсолютно счастлива. Раз в год мы встречаемся, когда ее приносят сюда на осмотр. Знали бы ее хозяева, что будет дальше, – взяли бы к себе и нас с братом.
Лапа мысленно перенесся в прошлое, в квартиру, где родились три маленьких котенка, одним из которых был его собеседник.
Недолго котята жили в теплой квартире: в одну холодную ночь, когда мама-кошка спокойно спала, Подарка и его брата положили в картонную коробку и отнесли на крыльцо клиники «Кошачий лекарь». К счастью, рассеянный доктор Иванов в тот день забыл выключить в своем кабинете обогреватель. Дважды его уже штрафовали за это, и платить третий штраф он не хотел – а потому, ругая свою забывчивость, вылез из теплой постели, оделся, вышел во двор, сел за руль и поехал в клинику. И обнаружил на пороге замерзающих котят.
На следующий день Рая обклеила все столбы, водопроводные трубы и доски грозным объявлением: «Кто подбросил на крыльцо „Кошачьего лекаря“ двух котят-мальчиков, серого и рыжего? Пусть сознается сам, я его все равно найду, и пощады не будет!»
Конечно, никто не сознался. Зато за рыжим котенком пришли печальные дедушка и бабушка, недавно потерявшие пожилого рыжего любимца, постоянного пациента клиники.
– Как вы их назвали? – деловито осведомился дедушка.
– Пока никак, – ответил доктор Иванов, – не до того было. Глистов гнали, глаза им промывали.
– А если глистам промыть глаза – они всё поймут и уйдут сами? – заинтересовалась бабушка.
– Я зову их Подарок. И того и другого, – вмешалась Рая. – Они же нам бесплатно достались. Вроде как в подарок.
– Нет, бесплатно животных брать нельзя, плохая примета, – сказала бабушка. – Давайте мы вам заплатим за глистов и за глаза. И возьмем себе этого, рыженького.
– Подарок остается у вас, – подытожил дедушка, – а наш будет зваться Неподарок.
Так и порешили.
Лапа молча слушал эту историю. Он уже несколько раз мог выскочить в приоткрытую дверь кухни. Подарок не успел бы его поймать, так он был увлечен воспоминаниями.
– Тебе повезло, что доставили сразу в клинику, – закончил он свой рассказ, – на крыльце было холодно. И крышки у коробки не было. Сверху мокрый снег сыпался. И вокруг столько опасных запахов, звуков, шорохов.
– Здесь их тоже много! – вставил Лапа.
– Чепуха. Если будет какая-то опасность – я тебе сообщу. А пока будь как дома. Тебе дома что запрещали делать?
– Под ногами болтаться. Но я все равно болтался, – признался Лапа.
– Тут под ногами болтаться можно. Персонал опытный, на хвост ни разу не наступили. Но в кабинеты во время приема не лезь – можешь напугать пациентов. И еще – не роняй цветочные горшки. Понимаю, что многого прошу. Но, пожалуйста, горшки не сбрасывай. Даже не подходи к ним, чтобы не было искушения. И вообще забудь, что тут есть подоконники. Никогда не знаешь, куда Рая приткнет свои алоэ и фиалки, а они с таким шикарным грохотом падают. Нет-нет, не думай про эти горшки! – Подарок, кажется, самому себе это пытался внушить, а лапы его делали такие характерные сбрасывающие движения.
– Цветы, кабинеты – это всё? Или тут еще что-то запрещается? – напомнил о себе Лапа.
Подарок вздрогнул, пришел в себя, чуть не вскрикнул: «А, кто здесь?» – но вовремя спохватился, вспомнив, что он – старожил, дающий советы новенькому, и степенно продолжал:
– Нельзя разорять рабочий стол Максима. Там всегда в конце дня чашки стоят, блюдца всякие, бумажки валяются скомканные. Ничего не трогай! Кажется, что это мусор и с ним можно поиграть, – а наутро выясняется, что заиграл важный документ. Не лезь туда, словом. Максим утром придет, все уберет, заодно и проснется.
Следующее утро и в самом деле началось с того, что Максим тщательно убрал и протер свой стол, унес на кухню чашки, вымыл их и поставил на место.
– И хоть бы раз вечером порядок навел, так нет же, всё с утра! – попеняла ему Рая.
Она тоже приехала пораньше, привезла «ребенку» – Лапе то есть, – мягкую лежанку, игрушечную мышь с колокольчиком, две миски и индивидуальный туалет.
Туалет и миски Лапа одобрил – ему было очень неловко теснить Подарка. Лежанку понюхал и отверг. Мышь взял в зубы, прыгнул с нею в синюю бочку – и был таков.
– Диоген! – снова сказала Анна Борисовна, заваривая утренний кофе.
Начался прием, пошли пациенты. Улучив момент, Лапа спросил у Подарка, что такое Диоген.
– Был такой философ, – небрежно пояснил Подарок. – Жил в бочке. Искал человека.
– Как это – искал человека? Что значит – философ?
– Подробностей я не понял, – признался Подарок, – так, подслушал пару разговоров, сделал выводы. Но полагаю, что философ – это такая древняя греческая порода котов. А человека он искал, как все мы. Кто нашел своего человека – тот знает, что это такое. Я-то не знаю, по-моему, выдумки это всё. Ну да сегодня здесь будет Неподарок, он объяснит тебе свою теорию.
Сказавши это, Подарок отправился встречать новую посетительницу – девочку, которая принесла за пазухой печальную морскую свинку. Пока Анна Борисовна и доктор Иванов были заняты, Максим быстро осмотрел свинку и сказал, что ей нужно поскорее подточить зубы, и все будет в порядке.
– Максим – тоже доктор? – спросил у Подарка Лапа, когда они столкнулись на кухне.
– Тут все доктора. Даже я уже немножко доктор. Но считается, что по-настоящему докторов у нас только двое. Первый доктор – Анна Борисовна. Это которая тебя Диогеном называет. Она ко всем пациентам обращается знаешь как?
Лапа не знал.
– Котик! Представляешь? Даже если это вот такенный мраморный дог. А она ему: «Котик, открой ротик!»
– И что?
– Открывает. А доктор Иванов – это наш доктор номер два, – тот всех называет «больной». Даже если здорового кота привели на осмотр. Что там… у него и я вечно – «больной»! Поначалу я показал ему, какой я «больной», – порвал там кое-что, поцарапал, горшки цветочные покидал. Но он как не понимает, твердит одно: «Больной, не балуйтесь!»
Тут как раз на кухню вышел доктор Иванов.
– Ну что, больной? – весело спросил он у Лапы. – Обустраиваешься? Молоток. А я сейчас обедать буду. Кому сосиску вредную, но вкусную? Пока Рая не видит?
Сосиски они честно поделили между собой, и Рая, поборница здорового питания как среди людей, так и среди животных, про то не узнала.
О том, что наступил вечер, Лапа понял по пустым чашкам и скомканным бумагам на столе у Максима. Пришла Кумушка в сопровождении хозяйки. Рая объявила, что сегодня ей некогда болтать, она решительно идет к зубному, и не хочет ли Подарок сопровождать ее и поддерживать на этом мероприятии? Подарок никак не отреагировал – уже почти час он не спускал глаз с входной двери. И вот – стены клиники огласил его победный мяв!
Так он приветствовал седого старичка, еле тащившего большую красно-белую переноску. Не успел хозяин открыть дверцу переноски, как Лапа уже знал, что сейчас его познакомят с Неподарком.
Два брата обнюхались после долгой разлуки. Лапа наблюдал за ними издали. Неподарок был бы точной копией Подарка – если бы не рыжая масть. Даже глаза у него были рыжие!
Доктор Иванов выглянул из своего кабинета и сказал, что готов принять «больного».
После осмотра Подарок представил брату новенького.
– Ищи своего человека, – внимательно осмотрев Лапу, сказал Неподарок, – ты не из тех, кто может быть сам по себе.
– Ищи да ищи! – сердито зашипел Подарок. – Где искать, можешь ты объяснить? Или рецепт ему выпишешь?
– Это не бывает по рецепту, – помолчав, сказал Неподарок. – Когда сюда пришли мои хозяева, я понял сразу. Вот мой человек.
И кот указал взглядом на старичка, который, сидя на скамейке, о чем-то разговаривал с хозяйкой Кумушки.
– Но их же было двое. Как я слышал, – робко подал голос Лапа.
– Их и сейчас двое. Но бабушка была человеком прежнего кота. Она и сейчас его вспоминает. Знаете, когда они пришли в тот раз, они ведь не хотели брать котенка. Просто гуляли, ходили туда-сюда и зашли погреться. А потом дедушка увидел меня, я увидел его – и всё. Когда соседи пришли за нашей сестренкой Маркизой – они взяли ее не потому, что она трехцветная и счастье приносит. Это были ее люди. А она была их кошкой.
– А бывает, что человеку совсем не нужен кот? – совсем осмелел Лапа.
– Бывает. И часто! Кому-то нужна, к примеру, лошадь. Или вон, – он кивнул на хозяйку Кумушки, – собака. Каждому кто-то нужен. Только не нашему Подарку.
– Мне нужны они все! На кого-то одного я не согласен! – воскликнул Подарок, обводя лапой помещение.
– Конечно! Все – значит, никто! – фыркнул его брат. Как видно, такие споры были у них не редкость.
Лапа отошел в сторону – ему надо было все как следует обдумать. Он и сам не заметил, как очутился в синей бочке.
– Диоген снова на посту! – объявила Анна Борисовна. Ей очень хотелось, чтобы нового кота звали не Лапа, и уж тем более не Лапоть, а как-нибудь культурно. Все-таки интеллигентная клиника, а не склад готовых гвоздей. Но ее выдумку никто не поддержал.
Следующее утро Максим начал не с уборки – хотя за ночь поверхность его стола не сделалась ни на вот столько чище, – а с украшения клиники к Новому году. Достал из кладовки коробку с гирляндами и фонариками, принес белую пушистую елочку, навесил на нее синие стеклянные шарики. Включил музыку, навевавшую мысли о скором празднике.
– На штоле бумаги шобери, елку не видно! – прокомментировала Рая.
– Вижу, ваш поход к зубному состоялся, – вежливо кивнул Максим.
Потом, почти одновременно, пришли доктор Иванов и Анна Борисовна. Максим сказал им, что сегодня забежит Лешка, и они очень обрадовались.
– Лешка – это тоже кот? – спросил у Подарка Лапа.
– Нет, он человек. Это наш практикант. Осенью работал в клинике, помогал Рае, а сейчас за учебу взялся, хвосты сдает.
Лапа вздрогнул. Нужно было сразу спросить у Подарка, какие такие хвосты сдает этот Лешка, но он не решился. А вскоре ответ явился сам собой. На прием пришли мама и дочка и принесли крепкого темно-бурого бесхвостого кота. Кот ни видом, ни запахом не походил на больного, но доктор Иванов все равно назвал его «больной» и пригласил вместе с хозяевами в кабинет.
– Еще один наш постоянный пациент, – сказал Подарок, когда дверь в кабинет закрылась. – Его зовут Медведик.
– Это его Лешка так? – с ужасом спросил Лапа. – За что?
Подарок помотал головой, выражая недоумение.
– Хвост отрезал, – выговорил Лапа страшные слова.
Подарок захохотал так, что даже на пол повалился. И рассказал Лапе, что «хвостами» у нерадивых студентов и школьников называются не сданные вовремя экзамены и зачеты. А Медведик – он из курильских бобтейлов. Это такая порода. Никто этим котам хвосты не отрезает, они у них сами по себе растут короткие и пушистые.
Лапа устыдился своей необразованности. Он двинулся было к своей бочке, но Подарок остановил его.
– Ерунда, со всеми бывает. Поработаешь тут – привыкнешь к тому, что коты хоть и похожи, но все разные. Я, когда тебя увидел, решил, что тебе уши отрезали! – признался он. – Мне уже потом Максим объяснил, что у тебя порода такая – вислоухая.
Лапа помотал головой: уши как уши, у него с детства такие. Потом полюбовался своим хвостом и все-таки отправился отдохнуть в синюю бочку.
Он не слышал, как ушел курильский бобтейл Медведик, как двое мальчишек притащили с улицы кошку, нализавшуюся крысиной отравы, как всем сотрудникам, за исключением Подарка, пришлось держать большую собаку, которая до смерти боится уколов. Проснулся Лапа только к вечеру. И как раз к приходу Лешки.
Потягиваясь по очереди каждой из четырех лап, вислоухий котик выплыл из кухни. И увидел незнакомца, который держал в руках вяло подрагивающий лысый хвост!
– Вот, Лешка, смотри, взяли тебе на замену сотрудника, – сказала незнакомцу Рая. – Наши зовут его Диоген. Сокращенно – Лапа.
Лапа не спускал глаз с хвоста. Значит, это правда. Этот Лешка – никакой не студент, а просто мучитель котов. Сейчас поймает – и…
Не помня себя, Лапа побежал по коридору, свернул в темный пустой кабинет, где (так бесконечно давно!) его осматривали в первый раз, забрался на подоконник и затаился между жалюзи и оконным стеклом.
Очень скоро в кабинете зажегся свет, и вошли доктор Иванов и Лешка.
Лешка продолжал разговор, начатый в коридоре:
– Вышел из спячки, а она не знает, как его туда обратно загнать и надо ли. Ужик-то старый. В смысле пожилой. Двенадцать лет ему. И главное, непонятно, зачем проснулся, всегда спал всю зиму как паинька.
– Сейчас посмотрим, – сказал доктор Иванов, направляясь к раковине. – Давно проснулся? Ел с тех пор что-то? Какую активность проявлял?
Лапа слегка раздвинул жалюзи и выглянул в щелочку. Чудовищный Лешка положил отрезанный хвост на стол для пациентов, а добрый доктор Иванов собирается его осматривать!
Роняя по дороге горшки с цветами, Лапа кинулся прочь. Дверь, по счастью, была незаперта, он вылетел в коридор, пробежал его насквозь, ворвался на кухню и прыгнул в бочку, где чувствовал себя в безопасности. Здесь и нашел его поздно вечером Подарок, когда люди разошлись по домам.
– Молодец, показал себя, – беззлобно усмехнулся он. – Скажи, завораживающее зрелище, когда горшок медленно срывается с подоконника и летит вниз, а потом разлетается на миллион кусочков? Ну-ка, говори быстро, что это зрелище тебя заворожило! Заворожило или нет?
– Хвосторез ушел? – тихо спросил Лапа. – Тебя не тронул?
– Лешка-то? Да говорю тебе, не режет он хвостов.
– А почему с хвостом пришел? А доктор Иванов ему помогал!
– Да какой хвост – это он ужа принес на осмотр! Уж, понимаешь, змея такая. Не ядовитая даже. Знаешь, что такое змея?
Лапа не знал.
– Змея – это такой длинный голый хвост с головой, и он живой, как ты и я. Одна такая змея, по прозванию уж, живет у Лешкиной знакомой. И вдруг этот уж проснулся, хотя зимой всегда впадает в спячку. А оказалось знаешь что? Рядом с его домиком протянули новогоднюю гирлянду, она светит, всякими огоньками переливается, ну и разбудила его. Придется ужу отмечать Новый год вместе с хозяевами.
В коридоре было темно. Только на столе у Максима мигал зеленой лампочкой невыключенный монитор.
– Давай на елочку поглядим? – предложил Подарок. – Только, чур, не сталкивать ее на пол.
– Так ты же сам говорил, что нельзя на стол Максима, – напомнил Лапа.
– Со мной можно, – снисходительно ответил Подарок.
Коты осторожно запрыгнули на стул, потом – на стол, не потревожив ни одной скомканной бумажки. Шарики на елке тонко-тонко зазвенели.
– Меня на праздники к себе Максим возьмет, тебя, наверное, тоже, – сказал Подарок. – У Максима я еще не был. Вот у доктора Иванова несколько раз отмечал Новый год. Он любит, когда много гостей. Приезжают его братья, дети, племянники – полон дом народу, все так и норовят тебя потискать, погладить, помять. У Анны Борисовны я только один раз был. Там котов уважают, без спросу не мнут. Но никуда нельзя прыгать, кругом стеклянные безделушки. Вдобавок у ее мужа аллергия на шерсть, так что я несколько дней отсиживался в комнате дочки. А она меня все вычесывала и вычесывала, а я все урчал и урчал, как котенок. Никогда, ни до, ни после, я так много и громко не урчал.
– Может быть, эта дочка и была твоим человеком? – тихо спросил Лапа.
– Да ты что, поверил в сказки моего рыжего брата? Он кого хочешь взбаламутит. Не нужен тебе никакой человек! И мне не нужен!
Подарок от возмущения даже хлопнул лапой по столу. Задел компьютерную мышь. Экран осветился.
– Ты что делаешь! Положи как было! – испугался Лапа. И подвинул мышь обратно. Но, видно, нажал на какую-то кнопку, потому что на экране вдруг возникло недовольное женское лицо.
Подарок ничего не заметил, продолжая любоваться елочкой, а вот Лапа уставился в экран, как будто незнакомка была для него самым родным и важным человеком на свете.
– Прекрати уже мне звонить! Не надо ничего объяснять! Я прекрасно обойдусь без твоих объяснений! – послышался из динамиков сердитый голос.
И вдруг злость пропала. Как будто налетел сильный ветер и прогнал тучи, сгустившиеся над крышей.
– Ко-отик! – нежно сказали динамики. – Ми-илый. Кис-кис-кис!
Лапа, наверное, так бы и просидел всю ночь, разглядывая незнакомое-знакомое лицо, если бы не Подарок. Тот мгновенно среагировал на позывные «кис-кис-кис», оторвался от созерцания елки, понял, что их с новеньким застукали на столе, куда котам лазать нельзя, и взмяукнул:
– Лапа, очнись! Влетит нам за то, что полезли на стол! Тут везде камеры слежения! В городе ведь живем, в двадцать первом веке! Жмем отсюда!
Коты грациозно спрыгнули на пол и разбежались в разные стороны, словно их уже пришли ловить и наказывать. Подарок решил отлежаться на своей любимой верхней полке, а Лапу все тянуло к месту преступления: полночи он уныло бродил вокруг стола, бросая опасливые взгляды на потухший монитор, но подойти к нему так и не решился.
Даже если Максим заметил, что коты забирались на его стол, то вида не подал. О разбитых вчера цветочных горшках тоже не вспоминал, решив, что для котика, вероломно брошенного хозяевами, Лапа держится молодцом.
Пациентов почти не было: все готовились к Новому году. Персонал «Кошачьего лекаря» собирался уйти сегодня пораньше, если не случится чего-то из ряда вон выходящего.
Максим достал из кладовки две переноски, открыл и поставил на кухне, чтобы Лапа и Подарок привыкали.
– В них он повезет нас к себе, – пояснил Подарок. – Новый год уже сегодня ночью! Хорошо бы на столе у него была курица, я очень курицу люблю.
Максим три раза подряд позвонил бывшим хозяевам Лапы – телефон их по-прежнему был недоступен.
– Зря стараешься, – сказала Рая, – кто ребенка один раз бросил, тот уже не одумается.
– Их может оправдать только одно, – заметила Анна Борисовна, – если по пути в банк их похитили инопланетяне.
– А где больные? – выглянул из своего кабинета доктор Иванов. – Или их тоже инопланетяне похитили?
– У нас по плану только Кумушка в четыре часа, – сказал Максим. – Пойду я для разнообразия пообедаю в кафе. Поем по-человечески суп. Приглядывайте тут за хозяйством, цветочные горшки не бейте, на стол не запрыгивайте.
Это он Подарку и Лапе сказал. Значит, все заметил, но ругаться не стал. Вот человечище!
Четвероногих пациентов не было, но люди в клинику заходили: прибыли два курьера с подарками от благодарных хозяев и их спасенных котиков. Зашли две соседки, поболтать с Раей, обсудить дела уходящего года. Примчался кто-то из детей или племянников доктора Иванова – принес ему забытые дома кошелек и ключи.