Сборник
Предназначение

© Издательство «Четыре», 2024

Поэзия

Александр Балдёнков

Родился в селе Верхнее Мячково ближнего Подмосковья. Интерес и врождённые способности к естественным наукам позволили Александру после службы в рядах Советской армии окончить физический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. По окончании вуза работал на инженерных должностях в сфере производства изделий микроэлектроники, а также в области энергообеспечения зданий и строений одного из департаментов Правительства Москвы.

Робкие попытки писать стихи в годы молодости не дали каких-либо результатов, способность излагать свои мысли и чувства в стихотворной форме проявилась неожиданно уже в зрелом возрасте. Является членом Российского союза писателей, неоднократно номинировался на различные премии в разделе «Поэзия».

Эпиграф

 
Боль не испытавший
   боли не поймёт.
Слова не желавшего
   слово не проймёт!
 

День начинается затемно

 
День начинается затемно.
Сразу по следу ушедшего дня.
И правда, как замечательно
Время уюта свечного огня.
 
 
Пламя… огонь и свет
Дарят свободу мысли,
Чтобы найти ответ
В поисках жизни смысла.
 

Справедливость

 
Справедливость человечья
Мучает нам души.
И стоит вопросом вечным:
Как нам Мир улучшить?
 

Мысли позитивно

 
Ты мысли, друг мой, позитивно.
И с чувством совершая свой посыл,
Душою будь чуть-чуть наивным.
Хранитель, ангел защитит твой тыл.
 

Из века в век

 
Из века в век за рядом ряд
Мы, мудрецов потомки,
Идём по жизни наугад
При свете, как в потёмках.
 
 
Ошибки совершаем, как тогда,
В далёкие столетья.
Лет прошлых опыт некогда
Впитать в себя, заметьте.
 
 
С дорогой рядом мы идём
И шишки набиваем.
Гранит науки мы грызём.
Что знали предки – забываем.
 

Каждый выбирает по себе

 
Как сильные духом несут «на плечах»
Что им предначертано свыше,
Так нищие духом имеют в сердцах
Того, чьею Волею «дышат».
 

У Бога нет хороших и плохих

 
У Бога нет хороших и плохих.
У каждого своё предназначение.
Итог раздумий множества моих:
Мои любовь, принятие, терпение!
 
 
Не претендую на открытье.
Уже открыто всё давно.
Так буду лучше просто жить я,
Нести по силам что дано.
 
 
Урок усвоен с ранних лет —
Кто ищет, тот всегда найдёт!
Есть смысл в этом или нет?
Любой к исходу дней поймёт!
Любой, а может быть, и нет.
С кого какой тут спрос?
Найти способен тот ответ,
Кто задаёт вопрос!
 

Подсказка

 
Может так случиться,
Захочет кто-то поделиться.
Кто-то отчасти,
Кто-то от счастья.
 
 
Не откажи, сумей понять
И с благодарностью принять
То, что само идёт к тебе,
Сложившееся по судьбе.
 
 
Ты постарайся распознать
Смысл. Кто может знать…
Подсказка может пригодиться.
А вдруг в ней истина таится?
 
 
Просто так ничто не происходит.
Недаром мысль к нам приходит
Или своя, или со словом чьим-то.
Так будь приметлив и учтив ты.
 
 
Жизнь наша – сказка.
А в мыслях и словах подсказка.
Тот, кто внимателен, поймёт:
То ангел бережно ведёт.
 
 
Но ухо ты держи востро.
Мысль от ангела – Добро.
Лишённая же смысла здравого,
Мысль однозначно от лукавого.
 
 
И ты в своих поступках добрым будь.
В пылу, в страстях же не забудь:
Зло, алчность, подлость душу жгут,
Они к добру не приведут.
 

Осень на пороге

 
Осень на пороге
Топчется и мнётся.
Август же в итоге
Ей в лицо смеётся.
 
 
Не спеши… успеешь,
Я ещё в фаворе.
Хоть дождям ты веришь,
Видишь – света море.
 
 
Пробежали тучки,
Утекла водица.
Солнце прямо в ручки
Снова будет литься.
 
 
Тёплыми лучами
Греть и веселить.
Куртки с сапогами
Рано нам носить.
 

Так хочется

 
Так хочется уюта и тепла
Душевного… внутри и близких.
Как речка чтобы жизнь текла,
Но чтоб без перепадов диких.
 
 
Чтоб чистой оставалась совесть,
Предательства чтоб миновала чаша.
Не в драму превратилась «повесть»,
А всё цвело и мир был краше.
 
 
Чтоб по утрам рассветы в радость,
Улыбка не была б усмешкой.
И с юным сердцем даже в старость
Партнёром в танцах быть успешным.
 
 
Так хочется без подлости, измен…
Встречать приветливые лица.
И видеть результаты перемен,
Когда всё к Свету, «вверх» стремится.
 
 
Печалей чтобы след простыл,
Простуды не оставив в теле.
Чтоб ласков день, надёжен тыл.
В «саду твоём» чтоб птицы пели.
 
 
Так хочется быть преданным и верным
Тому, кто преданности стоит.
И в путешествии под небом вечным
Пройти свой путь земной достойно.
 
 
Чтоб Ангел твой всегда был рядом,
В деяньях стал тебе опорой,
Отвёл от дел, ведущих к аду,
И помогал в делах Христовых.
 

С ними мне легко и просто

 
Я возле дома наведу порядок
И покормлю с ладошки голубей.
По нраву мне ухожесть грядок
И те, кто в жизни веселей.
 
 
Мне с ними так легко и просто.
Не надо напрягаться никому.
Без лишних ясно нам вопросов
Откуда, что и почему.
 
 
Они приветливы, открыты.
Улыбка статус выдаёт.
Толпой не рвутся до «корыта».
Таких по жизни Бог ведёт.
 
 
В учителя они не лезут,
Не принуждают – нет причин.
Всегда поделятся полезным,
Просил ты или не просил.
 
 
Плечо подставят, если трудно.
Не попрекнут, чтоб долг отдать.
Поздравят с Датой рано утром.
Быть рядом с ними – благодать!
 

Детская охота

 
Грибная детская охота
Влекла по лету в здешний лес.
Одно из мест того похода
Заветное средь прочих мест.
 
 
В тени «зелёного потока»
Родник своею жизнью жил.
И я, склонившись у истока,
Моим сближеньем дорожил.
 
 
Взирал на дивное творенье
И наполнялся чистотой
От созерцания движенья
Воды прохладной, ключевой.
 
 
Она с песчинками играла.
Им взять бы малость отдохнуть.
Но всё здесь отдыха не знало,
Здесь начинался жизни путь.
 
 
Потом вода бежала дальше
Средь косогоров и дубрав.
Дарила с лёгкостью, без фальши
Живительный весёлый нрав.
 
 
Её подарки были в радость.
Все ощущали благодать.
И бурным ростом, каждой частью
Хотели должное воздать.
 
 
Всегда с восторгом привечали
Трава, кусты и дерева.
А после взор мой врачевали,
Лишь «прикасался» я едва.
 

Рассветный час

 
Заветный плод любви к природе,
К моей родимой стороне,
Храню, и при любой погоде
Всегда со мной, верней, во мне.
 
 
Рассветный час притихший гулок,
Гремит дрезина вдалеке,
Не видно где-то спящих уток,
Туманец дремлет на реке.
 
 
В тишайшей заводи осока
Не шелохнётся, замерла.
На листьях капельки – до срока
Прихода света и тепла.
 
 
Росинки солнца в ожиданье
Готовятся блеснуть и полететь,
Сменив свой облик, на свиданье
К тем, кто вчера успел взлететь.
 
 
Ещё всё в сладкой полудрёме.
Ласкают душу явь и сон.
В приятной трепетной истоме
Мгновений чудных унисон.
 
 
Томленья час настолько нежен —
Есть опасение спугнуть
Своим желанием безбрежным
Замедлить время хоть чуть-чуть.
 

Пострел

 
Ручейки бегут игриво,
Звон весенний там и тут.
В радость детворе счастливой
Строить множество запруд.
 
 
Запущу кораблик дерзкий.
Пусть плывёт без парусов
По волнам в потоке резвом
Меж холодных берегов.
 
 
Он судьбой своей доволен.
Он в движенье быстр и смел.
Ну а то, что он не волен,
Ерунда – таков удел.
 
 
Если б крылья, как у птицы,
Он летел бы, как хотел.
А сейчас бортами биться
Должен храбрый наш пострел.
 
 
Берег левый, берег правый
Поцелованы бортами.
Наш пострел отважный, бравый
Окрылён своим призваньем.
 

Фотоальбом

 
Галерея моя лучше выставки всякой.
Время есть, по ней я «пройдусь».
Здесь природа, друзья и событья, что святы.
Годы «тронули» снимки – и пусть.
 
 
Нашей жизни обычной заветные вехи,
Что подмечены в нужный момент.
И скрепляют они, пока живы, вовеки
Узы дружбы, как крепкий цемент.
 
 
Стройность мыслей и суть идеалов —
Украшение фотокартин.
Подвиг будней без пьедесталов,
Он велик среди гор и равнин.
 

Только с Тобой я сильный

 
Так… вспомню-ка я, опять
Встану сегодня в «планку».
Минут где-то эдак пять
Будут на пользу осанке.
 
 
Пресс укрепится тоже
Вместе с другими мышцами.
И попрошу: «Мой Боже,
Наполни светлыми мыслями.
 
 
Только с Тобой я сильный.
Дух мой и тело крепнут,
Чтобы любвеобильным
К целям идти заветным».
 

Мне жалко дней своих

 
Мне жалко дней своих бесцельных
И промельк тех идей бесценных,
Что след оставили слегка заметный
И не прославили мечты заветной.
 

Запала нам не занимать

 
Былой раскраски ныне нет.
Опавший лист пожух, стал бурым.
Не виден солнца яркий свет,
И без прогалин небо… хмуро.
 
 
Дождливой мороси пора,
Нет отражений ярких в лужах.
У тусклых личностей хандра.
Для позитивных – то снаружи.
 
 
«Наполним до краёв бокал»,
Что был наполовину полным.
Задач пусть «кто-то» надавал,
Но не беда для всех задорных.
 
 
Запала нам не занимать.
Тверды внутри свои устои.
Хоть неумёха взял, сломал,
Всё предстоит опять отстроить.
 
 
«Не вешать нос» и «хвост трубой» —
Девизы всем, поди, знакомы.
Друзья, нам рано на покой.
Стремленьем к лучшему ведомы.
 

Порыв

 
Меня тянет вдаль,
И стремлюсь я ввысь.
Как же дней мне жаль,
Что с галопа в рысь.
 
 
Я лететь хочу,
Лишь касаясь трав.
И взахлёб кричу,
Проносясь стремглав.
 
 
Как взмахну крылом,
Что аж дух берёт!
Воздух жжёт крыло —
Сила есть ещё!
 

Новому дню улыбнусь

 
Утро настало – здорово!
Солнышко светит в окно.
Я поднимаю голову
Всем незадачам назло.
 
 
Минус сложу-ка с минусом,
Будет прекрасный плюс.
Фиг с этим неким вирусом.
Новому дню улыбнусь.
 
 
Хлеб на столе – достаток,
Масло на полочке есть.
Курточки без заплаток
И за душою честь.
 

Я мог бы быть

 
Я мог бы быть художником,
Я мог бы быть поэтом.
Являясь звёзд своих заложником,
Я стал хорошим человеком.
 

Ещё один день прошёл

 
Ещё один день прошёл,
Написан лист истории.
Кто и что в нём нашёл?
Кто-то анафему, а кто-то Глорию.
 
 
Под лежачий камень вода не течёт.
Хотя даётся всё «сверху», я в этом уверен.
Ты помни имя, каким наречён,
И будь в делах ему верен.
 

Артём Бернгардт

Родился в городе Барнауле Алтайского края 15 августа 1984 г. В 2010 году переехал в Санкт-Петербург.

На данный момент выпустил пять сборников стихотворений: «Море моих стихий», «Номер тридцать шесть», «Одиночество и смерть», «Книга № 37», «Скольжение».

«Мы людей теряем…»

 
Мы людей теряем,
Порой ещё живых.
Они идут против правил,
Или мы не думаем о них.
Отчего так противно?
Не выразить весь сарказм.
Горячую воду отключили?
Да, и уже в который раз.
Люди проходят,
Как транспорт проездной.
Был он сегодня,
А будет ли завтра?.. Чёрт с тобой…
Они оставляют следы,
Как в гостиной наследили.
Только внутри меня стыд.
Они гордо держали спины.
Может, сами уже отталкиваем
Тех людей – проходных.
А может, гнать их палками?
Да куда же без них!
Даже вор меня научит
Стать более осторожным.
Да, не стану я лучше,
Цвет не изменит кожа.
Люди пробегают вихрем.
И не знаешь, какая ценность в них.
Все мы к потерям привыкли.
Каждый десятый ведёт свой дневник.
 

8:42 02.05.2023

«Мне извиняться не свойственно…»

 
Мне извиняться не свойственно —
Тем признавать свои пороки.
Кто-то видит в том удовольствие,
Ещё зачем-то сгибает ноги.
Нет, не гордыня переполняет —
Не вижу в том потребности.
Ведь тот, кто просит, как змея
И укусит вновь, такая смелость?
Нет-нет, ошибки присущи всем,
И каждый способен оступиться.
Но только груз своих проблем
Переваливает лишь убийца.
Мол, все вокруг виноваты,
Что мне пришлось убивать.
А ты не поддайся азарту
Или не прыгай в чужую кровать.
Почему мы себе усложняем
Всё время в поиске пространства?
Ведь жизнь не экзамен —
Не получится потом оправдаться.
Также все извинения – ложны,
Ошибка уже совершена.
Что-то уже закралось под кожу,
Или лопнула та струна.
Вот и не вижу в извинениях смысла.
Они всегда идут с натугой.
Лишь единицы на ошибках выросли,
Остальные бегут по кругу.
 

8:39 03.05.2023

«Я чрезмерно брезглив…»

 
Я чрезмерно брезглив,
Оттого и остаюсь в тени.
Мне не нужно плести интриг.
Сам себя не пойму, чёрт возьми.
Истину искать не в стакане,
Правду слагать не из строк.
Держаться, если ранен,
Всегда усваивать урок.
Я постоянно брезглив
По отношению к людям.
Ведь если бы все могли
Измениться прям отсюда.
Не обязательно честность,
Не только в правде сила.
Лишь своё занимая место,
Не отдавая лишь гнилью.
Я слишком брезглив
К чужим поступкам.
Не вижу той кривизны
За горизонтом круглым.
Не хочу высматривать разницу,
Сопоставлять всех различий.
Таких, как я, большинство, оказывается,
С условным распадом личности.
Я, может быть, брезглив
И люблю скрываться за очками.
Какой же я в жизни?
Кажется, сам себя я не знаю.
 

15:48 04.05.2023

«Извиняюсь за фамильярность…»

 
Извиняюсь за фамильярность
И что без спроса перешёл на «ты».
Мне почему-то показалось,
Что всё дозволено для простоты.
В суждениях не был груб,
В остротах тоже – не замечен.
Пожалуй, я сейчас усну
И пожелаю нам до скорой встречи.
А если всё же без препятствий
Смогу чего-то донести,
Как мне хотелось показаться,
Как вдруг позвал инстинкт.
Такая лёгкость взгляда,
Такая тяжесть сквозь простор.
Мне кажется, уже не надо…
Да нет же, я продолжу разговор…
 

Александр Богатырёв

Родился и вырос в Москве. Здесь же познакомился со своей супругой, тоже москвичкой. Вместе с детьми любят гулять по улицам, паркам и набережным города, наблюдать, как быстро и постоянно он преображается в лучшую сторону. Москва, по словам Александра Богатырёва, для его семьи – лучший город земли! А лучший поэт мира для него и его близких – Сергей Есенин.

«Я капитан…»

 
Я капитан
Подводной лодки,
А Димка —
Лётчик-космонавт.
Живём мы
В доме
На Петровке,
Чему я очень
Сильно рад.
Глаза закроем
И на крыше
Мечтаем
О больших
Мечтах.
И только дворник
Дядя Миша
Меняет всё
В наших мозгах.
– Что, парни,
Подвигов хотите?
Одни победы
В головах?
Вы просто сами
Рассудите,
Когда придёт
Животный страх,
Что значит
Подвиг
На планете.
Когда звучит вопрос «Зачем?»,
В какой миг
На этом
Свете
Вдруг человек
Рискует всем.
Не делайте,
Мальчишки, подлость.
Её не надо совершать.
Тогда, поверьте,
Не придётся
Вам своей жизнью
Рисковать.
Ведь нет
Задач невыполнимых.
Всё в жизни
Можно совершить.
Но подлость
Подло подлетает —
Её одну
Нельзя простить.
 

«Папе я уже сказала…»

 
Папе я уже сказала,
Когда вырасту, женюсь.
Ну и что, что папа старый,
Я его ведь не боюсь.
Папа громко засмеялся,
Даже слёзы на глазах.
Говорит мне: «Ну послушай,
Всё примерно будет так:
Подрастёшь и выйдешь замуж.
Сам тебя жених найдёт.
А вот папа в день
Волшебный
Тебя за руку возьмёт
И напомнит, как всё было
Много-много лет назад.
Дочки быстрому решению
Пожениться был бы рад.
Но промчатся годы быстро,
И раздастся звон колец.
В этот день тебя всю в белом
Провожу я под венец.
Будешь ты счастливой самой.
Я немножко погрущу,
Потому что в день
Тот самый
Тебя замуж отдаю.
У отцов судьба такая —
Дочек замуж выдавать.
Так что подожди себя ты
За папулю отдавать».
 

«Мальчишек…»

 
Мальчишек
Манит высота
И самый дальний
Космос.
Ведёт мальчишек
Их мечта,
И это так
Непросто.
Не отступай,
Не плач, терпи,
Будь твёрдым
До конца.
Тогда исполнится
Твоя
Заветная мечта.
 

Виктор Булгаков

Родился 19.11.1935 в г. Одессе. Окончил московскую среднюю школу № 545 в 1952 г.

Поступил в Щукинское театральное училище и на факультет журналистики МГУ.

Окончил вечернее отделение журфака МГУ в 1960 г. Окончил аспирантуру Всесоюзного института информации в 1970 г.

Руководил литобъединением «Вагранка» 1960–1962 гг. Публикации: научные статьи и отчеты НИР ~ 60, публицистика ~ 20; книги: н/технические – 2, художественные – 10. Сборник стихов «Пять оленей» выпущен в 1997 г. В 2005–2007 гг. написал автобиографические повести «Письма из юности» и «Песочные часы».

Сборник стихов и прозы «Рассудку вопреки» выпущен в 2016 г. Восстановленная фантастическая повесть «Будущее знают дети» – в 2019 г. Повесть «Преодоление» – в 2023 г.

Куркули

 
Чуть правее Костромы,
Чуть левее Колымы,
Прямо на пупу земли
Проживали Куркули.
Все в расчете Куркуля:
Знает он, почем земля,
И почем в садах плоды,
И почем глоток воды,
И почем с березы лист,
И почем у ветра свист,
И приветное словцо,
И приятное лицо.
А язык у них каков!
Триста тысяч разных слов.
Разных – с разными людьми:
«Вон пошел!.. Подай… Прими…
Как изволите-с!.. Мерси-с…
Круто, бой!.. Но проблем!.. Плиз…»
Ежели Куркуль толков,
В нем – сто сорок языков!
Ежели Куркуль умен,
Все сказать сумеет он.
Но всех прочих слов милей
Слово «МОЙ» для Куркулей.
Поглядит Куркуль кругом —
«Это МОЙ, – покажет, – дом».
Обведет рукой жнивье
И похвалится: «Мое!»
Лошадь посреди жнивья —
Говорит Куркуль: «Моя».
Если выйдет на лужок,
На речной на бережок,
Глянет – дали за рекой
Неохватные рукой,
Неоглядные леса,
Голубые небеса…
Ткнет Куркуль перед собой
И расскажет: «Берег мой,
Я его – купил весной.
Вот – гуляю здесь. Он мой».
И у них не «моего»
Нету вовсе ничего.
Ну, семья – и есть семья,
Как ни кинь – всегда Моя.
Поставцы да сундуки,
Где древнеют кругляки,
Где чеканка да стекло,
Шубки-юбки, чтоб тепло,
Где добротное белье —
Это тоже все Мое.
Клеть из кряжистых коряг
Или камня-дикаря,
Дверь – из тесаных брусов,
А в проушинах – засов,
А замок висит на ём —
Мало не в дверной проем.
Все, что в клети, на повети,
Что вокруг и возле клети,
Что в домах да теремах,
Да в амбарных закромах,
Что по крупке собирал,
Что трудами накопил,
Что нашел или украл,
Что сберег по мере сил,
Что потратит моль и ржа,
И чему – хоть век лежать,
Расцветет или сгниет —
Все едино: все МОЕ.
Двери в каждый теремок —
На засов и на замок.
За воротами – газон,
Посередь двора – вазон,
А над клумбами – озон.
По-другому – не резон…
А в медвежьем уголке
От угодий вдалеке,
По ту сторону реки
Жили-были Босяки.
Не копили, не гребли —
Просто жили как могли.
А в сравненье Босяки
Вовсе были дураки.
Что в заботе, что в работе,
Что попы, что мужики.
Если скажут – все как есть,
Не по платью кажут честь.
А соврут – так про такое,
Что и сами не поймут:
То ли было, то ли сплыло,
То ли это с перепою,
То ли надобно кому?
На двери у Босяка —
Ни запора, ни замка,
У завалинки – трава,
Запах мяты, птиц молва,
Ни вазонов, ни газонов —
Жизнь, так скажем, не халва.
Вечер вставил по звезде
В окна изб за тростником,
На серебряной воде
Лег лиловым языком.
Сплюшка свищет: «Сплю!» да «Сплю!»,
Возле брода тишь да гладь.
Надо ж было Куркулю
Этим бродом заплутать.
Вышел – берег незнаком.
Поглядел за бугорком
На песочке – костерок,
На пруточке – котелок.
В котелке у Босяка
Шибко булькает уха.
«Вечер добрый!» —
«Помочь Бог!
Сядь да ушки похлебай.
Вон клокочет котелок,
Прямо – пена через край.
Я – Иван, Босым зовут». —
«Ну а я без смысла тут.
Я, вопче, от Куркулей.
Знаешь, сколь у нас рублей!
Потому нам в жизни этой
Всех на свете веселей.
Если сядем над ручьем,
Рыбку каждую сочтем.
И всему мы знаем цену,
Сразу скажем, что почем!»
Слово за слово, и вот
Разговор всю ночь идет.
Ухмыляется Босяк:
«Это как же выйдет так?
Вот, послушать птиц люблю,
Што ж, за свиську – по рублю?
И кому его платить?
И чево за рупь просить?
А за шуршики в лесу?
А за Божию росу?
Здесь вот камень в землю врос.
Ты присядь да глянь на плес.
Да тихонько расскажи,
Кто ты был, да чем ты жил.
А как небо рассветет —
Скажешь мне, почем восход».
Ночь мелькнула, как сквозь сон.
Гость и сам не помнил, как
Проводил его Босяк
Через заспанный затон,
Тем же бродом через плес,
Мимо слюдяных стрекоз,
Мимо птичьих голосов…
Вот и дом.
Скрипит засов.
Вот и ладно! Нету снов.
Только скоро Куркули
С ним раздоры завели.
«Заглянул к соседям раз —
Так совсем ума растряс.
У него деньга – не в счет,
А в мозгах – сплошной восход,
Слышь, не нравится ему
Все копаться в закрому!»
И такой пошел разор
Со двора гулять на двор,
Что и старосте пришло
Заступиться за село.
Проработал мужика,
Наломал потом бока,
На правеж собрал народ —
Толку нет: сплошной восход!
Получается разор:
Это вам не то что вор!
Может – страшно говорить —
Нам все царство разорить!
И пойдет такой правеж,
Сам в сообщники пойдешь…
По наказу мужиков
Вот из дальних сундуков,
Как он чином – бригадир,
Вынул староста мундир.
Посмотрел на галуны,
Подновить велел штаны,
Натянул, кряхтя, как мог,
Пару чищеных сапог,
Все муары да кресты
Нацепил для красоты,
А для деловых целей
Прихватил мешок рублей.
Вышел – куры врассыпную!
Не фигура, а статуя!
Расчесал на лбу кудрю
И наладился к царю.
Таково усердно он
Лбом стучался о крыльцо,
Что в усердье – все лицо,
А по царству – стук да звон.
Долго ль, коротко вели
Куркуля под царский кров,
Только многие рубли
Он оставил у дьяков.
Но, однако, вот и трон,
И на троне вот он – Он!
«Не вели казнить! – кричит. —
Вели молвить, светлый Царь!»
«Раз пустили – не молчи.
Да без дела не базарь!
Что я светел и велик —
Знаю сам, без Куркулей.
…Таксу нынче мы ввели:
За минуту – сто рублей…
Живо блей!»
Спохватился тут гонец:
«Царь! Приходит нам конец.
Жили мы в своей земле
И в довольстве, и в тепле.
И в казну от нас идет
Подать кажный Божий год.
И за кровное свое
Мы готовы под ружье!
А в медвежьем уголке
От угодий вдалеке,
По ту сторону реки
Все сплошные Босяки,
И от них в казну доход —
Со двора по шишке в год.
Не считают медяков,
Не сбивают сундуков,
Потому что медяков
Вовсе нет у Босяков.
А поскольку денег йок,
То и нечего считать,
А без этого налог
Невозможно разверстать.
И от них твоя казна
Не дождется ни хрена.
Потому, чтоб наложить —
Надо наперво нажить,
Потому, чтоб разверстать —
Надо – вон какую стать!
Чтобы сàды-палисады,
И река, и берега.
А когда и корке рады —
Это, Царь, страшней врага,
Это обчеству урон
И подкоп под царский трон».
Царь ему:
«Наплел с полсотни.
Так с какой корысти звон?»
«Да стряслась у нас беда:
Наш Куркуль забрел туда
И от вредных разговоров
Потерял наш склад и норов:
Не Куркуль, а лабуда!
Да.
Он смотреть заходы ходит,
Станет эдак – и замрет.
А потом в селе городит
Про такой круговорот,
Что смущает весь народ!
Вот.
От него у нас село
Сикось-накось повело:
Ни добро копить не в моде,
Ни рубли считать в комоде.
А язык – как помело.
Мы его сперва учили,
Чуть в очке не замочили,
Но на это наш дурак
Не откликнулся никак,
Да еще его героем
Величает нынче всяк!
Мы ходили к Босякам,
Чтоб ударить по рукам:
Мол, заплатим вам сполна,
Не пуста пока мошна.
Только наших ради Бога
По ту сторону реки
Не пускайте, мужики!
“А на что нам денег много? —
Отвечают Босяки. —
С них ни звездочки не сделать,
Ни веночка не заплесть.
А по нашему уделу.
Кто пойдет – тому и честь!
Посидим, поговорим,
А то и песню сотворим!
Это ж сказочное дело,
Если ндравится другим”.
Мы гадали так и сяк:
Отчего упрям Босяк?
Отчего для Босяка
Талер – навродя плевка?
Колобродил весь народ,
Собирали трижды сход,
Чуть друг дружку не убили,
А нашли-таки подход!
Нынче все же Куркули
Дюже умные пошли,
Знаем все и про валюту,
А не только про рубли!
Оттого Босяк урод,
Что для глупости живет.
Будет план у нас таков:
Озаботить Босяков.
Чтобы жили не по лжи,
Ты им сделать прикажи
Сто пятнадцать кораблей
Для полуночных морей.
А чтоб плыли корабли,
Ты им выписать вели
Двести тридцать якорей
Да заморских пушкарей,
Да команды удальцов
Подрядить со всех концов,
Да отправить их в поход
Все на свой босяцкий счет.
А как счета вовсе нет,
Прикажи на сей предмет,
Чтоб Босяк у Куркулей
Взял кредит мильён рублей.
А уж с этого кредиту
Мы возьмем процент сердитый!
А придет оплаты срок —
Нечем выплатить должок.
Значит – вновь берем заем
И опять не отдаем.
А как по миру пойдут,
Сразу встанут тут как тут:
“Научи, мол, нас, сосед,
Как нам быть, коль денег нет”.
А соседи будут рады
Обсудить такой предмет.
Вот и станут Босяки
Ладить в хатах сундуки.
А уж что в сундук полезло,
То замкнут замком железным,
Позаводят кобелей
Пошерстистей да позлей
(Мы дадим свою породу,
Каждого по сто рублей).
И забудет всяк Босяк,
Кто там свищет так и сяк,
Кто щегол, а кто – синица,
Где там зоря-зоряница
И какого цвету мак,
Если он не для куряк —
Просто так.
Будут петь им канареи
Из заморских островов,
Будут цвесть в оранжерее
Эти… как их? …Орхидеи!
Во!
А своим озорникам
Мы ударим по рукам!
Пообвеем с них полову!
Только б воздуху гнилого
Не несло из-за реки,
Где гуляют Босяки!»
Царь, прищурясь, помолчал,
Шитой туфлей покачал.
«Ладно, я указ издам.
Только прибыль – пополам.
Пол сердитого процента
Без обману, все до цента
Отдадите лично нам».
Покукожился Куркуль,
Да не спорить же покуль:
«Там указы почитаем —
Помозгуем, посчитаем,
Может, выйдет тот указ
В пользу нас…»
Царь велел писцов позвать,
Вынул царскую печать,
Подпись хитрую заделал,
Чтобы с подлинным сличать.
Затрубили трубачи,
Поскакали бирючи.
Воля царская дошла
До Босяцкого угла.
И собрались всем уделом
От велика до мала.
Ночь туманом поднялась,
В синеве звезда зажглась,
Совы ухают в бору,
Волки воют на юру,
На закат луна плывет,
Но шумит Босяцкий сход.
То Безлапотный потужит,
То Сермяга что наврет:
«Ето плавать не по луже!
Ето, стало быть, поход!»
День на кровлях заиграл,
А на сходе – все скандал.
Солнце сверху лупит в плешь,
Босякам – не пей, не ешь!
А как двинулось к закату,
Бабы подняли мятеж:
«Вон коровы-те в хлеву
Сплошь недоены ревут!
Завершайте ваши пренья,
Про пустую трын-траву!»
«Это, бабы, не по теме,
Не к телеге колесо!»
Тут и вышел перед всеми
Самый тот Иван Босой.
Поклонился до земли:
«Говорить, народ, вели!
Я тут кое-што удумал
Про царевы корабли.
Вы читали тот Указ
Ну, наверно, тридцать раз.
Но дозвольте я прочту
Ету царскую мечту».
«Што зазря Указ читать?
И какая тут мечта?
Тут про всякие кредиты
Да иная маята».
Улыбается Босой:
«Глянь-ко: поле под росой
Серебрится, как водица!
Не красно ль, народ честной?
А над полюшком – туман…
Только будь я не Иван,
Но на воле он да поле
Не вольней, чем Океан!
Как качается вода,
А по ней – громада льда!
А над ней – перо жар-птицы
Расцветает иногда…
Что искать нам молодцов?
Нешто нету кузнецов?
Что скупать железо зря?
Аль не сладим якоря?
Али пушек не нальем?
Али порох не набьем?
Али парус не натянем
Над бегучим кораблем?
Что в затылках заскреблись,
Будто воши завелись?
Против перхоти шампунью,
Что ли, враз обзавелись?»
Над большой рекой галдеж.
Вот и ври, что сказка – ложь!
Парусов – как пены в бане,
За полсуток не сочтешь.
И Босяк за Босяком
Прут по сходням косяком,
Даже бабы с пацанами,
Точно там им – мед с вином!
Поп, молитву сотворя,
Возглашает про Царя:
«Буди здрав, Твое Величье,
Что придумал все не зря!»
Смотрит берег Куркулей
На отплытье кораблей,
И понятно, что кредит
Вон он, волны бороздит…
Уплывают паруса,
Утихают голоса.
И с Босяцкого угла —
Только тишь и только мгла.
А наутро Куркули
Тихо к берегу пришли.
Если весь ушел Босяк,
Так хоть землю взять за так!
Только смотрят —
Что за плешь!
Босяков – хоть ложкой ешь!
Поглядели из руки —
Ан, не вовсе Босяки.
Весь подрост из Куркулей
Нагляделся кораблей,
Насмотрелся на закат —
И теперь им черт не брат.
И родня им не с руки,
Видно, вышли в Босяки…
А в высоком терему
Царь прознал про кутерьму,
Сразу вспомнил про кредит
И, приняв достойный вид,
Повелел призвать тотчас
Тех, кто выпросил Указ.
Что поделать, Царь велит.
Пали в ноги Куркули:
«Дескать, дело так и так,
Обманул нас всех Босяк!
Не схотел исполнить он
Твой Указ, как был должон.
Улучил, подлец, момент
И уплыл от нас клиент».
Царь как посохом махнет:
«Это что за оборот?
Мне плевать, какой клиент:
Где обещанный процент?
Где, – кричит, – моя казна?
Сам сказал: “У нас мошна!”
Вот теперича мошной
И тряхни, не то – постой!
Кто пустил по царству звон
Про барыш со всех сторон?
Кто меня, Царя, подвинул
Подписать пустой закон?
Если пред Царем долги,
Уклоняться не моги,
А не то однажды встану
Утром я не с той ноги
Да, чтоб сутолку пресечь,
Повелю подать картечь!
Вдарим точечно по хате —
Завтра негде будет лечь!»
Из дворца-то Куркули
И не помнят, как ушли.
Даже сход не собирали,
Сразу взялись за рубли.
Как собрали, что могли,
Да в казну долги снесли,
Так в дому одни печали,
А в мошне одни нули.
С той поры пошел разор.
Выйдет если кто во двор,
Глянет влево, глянет вправо,
Пнет ногой гнилой забор.
Глянет вверх и плюнет вниз,
Скрипнет: «Сгинь ты, провались!»
И такое слово вставит,
Что экскьюз ми только плиз!
Годы плыли по реке,
Тихо в нашем уголке.
Рассосались Куркули.
Те – в разбойники ушли,
Те в казаки подались,
Под Ростов ушли, на Низ,
Те по разным городам,
Не уезд теперь, а срам.
Только кой-где в тайниках
Дремлют клады в сундуках.
Да бродячие собаки
Воют в брошенных дворах.
Заколочен и забыт,
В том уезде дом стоит.
Двор с воротами в сажень
Переплел переступень.
Ни собака не лайнет,
Ни мурлыкнет серый кот.
И на флюгерный шесток
Не взлетит семья сорок.
Только совы по ночам
Кажут очи да кричат,
Да еще, как стихнет глушь,
Заскрипит сундук в углу,
Слышно, кто-то все бренчит,
Слышно, счетами стучит,
Причитает и считает,
Вспоминает прежний быт…
Эту сказку я дарю
Прямо нашему царю.
 

Новогодняя ночь 2000 г.