Сборник
Под знаком звезды Вдохновения
Бзып[1]
Льётся в море Бзып широкий,
Льётся молча у горы.
То он мелкий, то глубокий,
То имеет нрав высокий,
То не чтит до сей поры
Славный образ той горы.
Бзып мне нынче – верный брат,
Мы – как Тигр и Евфрат!
Утро
Утро в горы тихо грянет —
Что за чудо, что за рай?
Солнце в небе гордо встанет…
Это точно месяц май!
Вроде нынче холод ждали,
Ветер свой ускорил бег.
Вроде розы все увяли,
Вроде ждали белый снег.
Нынче утро. Солнце льётся,
Травы сохнут, сохнет чай.
Сладкий воздух с гор несётся —
Значит, снова грянул май!
В Чёрном море волны плещут
В Чёрном море волны плещут,
То о пристань, то о скалы,
То на солнце ярко блещут,
То всё бьются о причалы.
Чайки стонут, вихри плачут,
Но не видят тот покой,
Ибо волны так же скачут,
Так же бьются со скалой.
Волны, волны, зря берётесь
Скалы вдребезги разбить.
С ними вечно вы дерётесь,
Но вам их не победить!
Гроза Востока
Планетой забвенный,
Навеки презренный
Народом великим
И ставший безликим,
Скалою стоишь
И стыдливо молчишь.
Проклятый мучитель,
Истории вершитель,
Погибший мурза,
Востока гроза!
Апрель
Пришёл апрель. Апрель, апрель…
И всюду здесь звучит капель
Под шелест статных тополей.
Снег с ромашковых полей
Сошёл у нас давным-давно —
Видать, так было суждено.
И нынче по уступам гор
Спустился к нам, лаская взор,
Неповторимый наш апрель,
И оттого звучит капель!
Оскароносная актриса
Во глубине пленительных очей
Сверкают звёзды ласковых ночей.
Те звёзды отражают вновь и вновь
Твою неповторимую любовь.
Цветущего красивее ты тиса,
Моя оскароносная актриса.
Не устаю я всё в тебя влюбляться,
Хочу с тобой в одном кино сниматься.
Венец твой – неземная красота,
Моя ты несравненная мечта!
Хребет горы
Там, где растут
Кусты чинары,
Где кони пьют
Струи Юпшары[2],
С давних пор
До сей поры
Пленяет взор
Хребет горы.
На гору льётся
Ясный луч,
Но тут несётся
Армада туч.
Те тучи взмоют
В высоту
И вдруг накроют
Гору ту.
Чтобы дождём
Его полить
И знойным днём
Охладить.
От мёрзлой ночи
До утра.
Смыкая очи,
Та гора
Днесь будет жить
До тёплых пор —
Чтоб вновь пленить
Поэта взор!
Наталья Ионова
Все ещё только будет
За поворотом – поворот,
Опять зима и новый год…
Снег очищение несёт…
Ладони выставим вперёд.
На улице метель поёт
На все лады,
Встречаем новый день
Приветствием зимы.
Пушистый белый снег,
Снежинками паря,
Вдыхает смысл в жизнь —
Энергией добра.
Растает ли когда, иль
Превратится в лёд,
Сейчас же, как и в детстве,
Играет, лезет в рот.
Вокруг резвятся дети,
Кидая в цель снежки,
И снежных баб налепят
В традициях зимы.
А снег залечит раны
И возведёт мосты,
Становится теплее
От снежной красоты.
Поклон дарю природе
И верю, что всегда
Дух побеждает в целом,
Когда душа чиста.
«Мне не хватает чувств весенних…»
Мне не хватает чувств весенних
И свежей утренней росы,
Чтоб босиком пройти по стеблям
И ощутить приливы сил.
Хранится в памяти кладовой
Нежнейший пряный аромат.
Души глубинные мотивы
«Таранят» душу просто так.
Я не пытаюсь достучаться —
На это не хватает сил,
Я всё отдам, чтоб оказаться
На поле том, среди равнин.
Я не жалею, не страдаю,
Но голос внутренний поёт,
Его я молча принимаю,
Как жизнь, как знак —
Души полёт.
«Поэты больше любят осень…»
Поэты больше любят осень,
А я зиму люблю за проседь.
В сугробах чувствую свой дом,
Как в детстве прячась под столом.
Мы с музой, шествуя вдвоём,
Охапки снега наберём.
Пушистый снег скрипит в руках,
Нас приводя в восторг, экстаз.
Как дети – кубарем в снегу,
Мы забываем про хандру.
Для счастья много ли нам надо?!
Природа щедростью богата!
Счастье любит тишину
Обниму тишину нежным,
Трепетным взглядом.
Нам слова не нужны,
Если любящий рядом.
Помолчим в тишине,
Сколько душам отрадно,
А потом улетим,
Воля – вольным в награду!
Мир жесток, нелюдим:
Боль, разлуки, страданья.
Как же нам повезло,
Что себя отыскали!
Слов красивых не жаль,
Но без слов всё понятно,
Голубая мечта —
Надо чтить её свято.
Мы живём на Земле,
Чтобы жизнь сделать сказкой.
Пусть не меркнет во тьме
Песнь души о прекрасном!
Пробуждение
Я заглянул в твои глаза:
Они сияют чистотою,
Как у росы блестит слеза
Весенней утренней порою.
И пропустить боясь хоть миг
Природы совершенства,
Я телом и душой приник
К источнику блаженства.
Душа запела гимн любви,
Дарованный нам Богом,
И жизни суть я ощутил
В гармонии с природой.
«Бывают в жизни приключенья…»
Бывают в жизни приключенья,
Когда тебя несёт теченьем
И, если тёплое – Гольфстрим,
Сопротивляться нету сил.
Я благодарна жизни этой,
Хоть путь тернист и неприметен.
Улыбки милые друзей
На свете всех забав милей.
Мой Одиссей в обличье дамы
Был и строптивый, и упрямый.
Он в четырёх стенах страдал
И рвался к новым берегам.
Корабль его по воле волн
Носило в штиль и даже в шторм.
Но всё же к берегу прибило,
Когда седая прядь пробилась.
Приятно ощущать опору,
Да и в комментах много споров,
С двух берегов:
«Четыре» сверху,
И «Рюмка чаю»
Ей в поддержку.
Все начиналось с «Рюмки чаю»,
Она приветливо встречала.
Пусть это в старости глубокой,
Теперь и жизнь не одинока.
Реквием душе
Падал снег, кружился в вихре,
Плечи нежно укрывал пледом
Белоснежным, чистым,
А в душе пожар пылал.
Падал снег, как пух пушистый,
Ветер мысли разгонял,
Время в ступоре зависло,
И реальность замерла.
И подстреленною птицей
В угол спряталась душа,
Не желая возродиться,
И как будто умерла.
Долго облака из снега
Остужали сердца пыл,
Навсегда преградой сделав,
Ледяным – сердечный тыл.
«Унылые сердца…»
Унылые сердца,
Боритесь до конца!
Любовь превыше зла,
У зла душа пуста.
Я поступью пьяной
Бреду вдоль причала,
Скупую слезу уронив
Неслучайно.
Энергией моря питаюсь,
Как манной,
А волны отчаянно
Душу «таранят».
Под игом стихии
Душа оживает,
И лёд отчуждения
Медленно тает.
Всплывают картины
Могучей природы,
И сила стихии несёт
Дух свободы.
Рождается истина,
Спор будет жарким,
На все Божья воля
И вера в мир яркий.
«Мы на земле не ищем рая…»
Мы на земле не ищем рая,
Но без души и жизнь пустая.
Бредём на ощупь, возле края,
Ошибок в том не сознавая.
А без любви душа пустая.
Любовью сердце заполняя
И всё вокруг преображая,
Мы душу приближаем к раю…
А счастье манит, вдохновляет,
Оно так призрачно, мы знаем.
Люди закрыты, не мечтают…
Им толстосумы жить мешают.
Не оскудеют, не оборвутся
Руки дающих и руки берущих.
Как мы устали от распрей и склок,
Счастья крупицу дайте нам впрок!
Много ли надо уставшим страдать?!
Мирное небо и умная власть.
Ода скрипке, или Маленькое чудо
У музыкальных инструментов
Есть чувства, но нет чувства меры.
И скрипка – лидер в этой сфере,
Хоть Страдивари, хоть Гварнери.
Она в руках маэстро – гений,
Умеет извлекать мгновенья
Из недр космических просторов —
Звуки вселенной, царства Бога.
Как нежно, жалобно играла,
Стонала, плакала, рыдала —
Так чудо-музыка звучала,
И время будто отступало,
Будя палитру чувств высоких
Для всех сердец и одиноких.
Заворожённая, внимала
И с музой в облаках витала.
Волшебным звуком наслаждаясь,
Ноты в слова преображались.
Звучала музыка стиха
Как гимн величию творца.
Зажглась звезда на небосклоне
Димаш – явленье на планете,
Его искусство Бог отметил.
Он совершенство неземное,
А скромность так к лицу герою!
Его душа открыта миру,
И люди тянутся к кумиру.
Во всём, что он народу дарит,
Любовь и искренность сияют.
И люди делаются чище,
Вибрации космоса услышав.
Он собирает миллионы
Его искусством окрылённых.
Своим талантом бесподобным
Зажёг звезду на небе скорбном.
Космических масштабов чувством
Он публику в экстаз ведёт искусно.
Объединившись, люди бескорыстно
Мир делают светлее, чище.
Добром и радостью делясь,
Мир избавляется от зла.
Взойдя на мировой Олимп,
Купаясь в лучах славы,
Ты скромен, трудоголик,
И люби́м по праву.
Димаш, ты совершенен,
И тебе нет равных.
Храни тебя Господь от зла и всех лукавых.
Татьяна Козьмина
«Мои стишки неброские такие…»
Мои стишки неброские такие…
Они как бусинки иль капельки росы.
Они рождаются в одно мгновение,
В них всё – из тайников моей души.
Островитянка
Я женщина с непростою судьбою.
С грустинкой взгляд серо-зелёных глаз.
Спадают волосы каштановой волною —
Их красоту хвалили много раз.
Живу я на далёком Сахалине,
Где ветры буйные, циклоны чередой.
Встаёт мой остров гордым исполином
Над тёмной океанскою водой.
Пролив Татарский неспокойным признан,
В нём часто ходит ходуном волна.
Пусть климат здесь изменчив и капризен,
Для сахалинцев это – не беда!
Имеет остров красивейшую природу,
И, как островитянка, этим я горда.
Смотрю с восторгом, как сбегает к морю
В венках зелёных сопок череда.
Когда шиповник зацветает летом,
В июньский день, сомлевший от тепла,
Мы знаем: это – добрая примета,
Что к берегам горбуша подошла.
Такой пейзаж представить вы могли бы?
У берега, над волнами царя,
Стоят в дозоре каменные глыбы —
«Три Брата», будто три богатыря!
Меня здесь посетило вдохновенье,
Стихи и песни стала я писать.
Свои раздумья, чувства, откровенья
Записывать в открытую тетрадь.
Я на земле моей – не самозванка,
Мой Сахалин мне дорог и любим.
Я счастлива, что я островитянка,
Воспитанная островом своим!
Свой остров я люблю и прославляю.
Здесь родилась я, здесь вся жизнь моя.
Мой Сахалин! Моя Земля родная!
Весь смысл жизни и моя судьба.
Я так живу
Я в жизни звёзды с неба не хватаю.
Живу я так, как я умею и могу.
Работать я люблю, всё делать успеваю.
С недавних пор и стих любой сложу.
Мои стихи просты, довольно прозаичны,
В них всё идёт от сердца и души.
Со временем, надеюсь, будет всё отлично.
Ну а пока всё это – лишь мечты мои.
Но иногда стихи я в песни превращаю.
Своим друзьям я их люблю дарить.
С удовольствием сама на даче напеваю,
Ведь с песней легче мне работать, жить.
Мой день расписан чуть не по минутам,
И это говорю я, не кривя душой.
Хочу я всё успеть и жить со вкусом.
Ну что поделать? – Я человек такой.
Стараюсь не грустить, не падать духом
И радостной улыбкой новый день встречать.
А это так непросто: быть очень сильной нужно,
Чтобы уметь самой себе настроение создавать.
Необычайное чудо
Говорят, чудес на свете не бывает.
А я, позвольте, возражу…
Чудес кругом вполне хватает.
Я об одном сейчас вам расскажу.
Когда в разгаре лето знойное?
А снег на землю падает, кружа…
Откуда снег? Ведь солнце светит жаркое,
Кругом зелёная трава.
И вот пушистым снегом белым-белым
Уж припорошена земля.
А это чудо летом сделали
Стройные красавцы-тополя.
А тополиный пух белее снега.
Он, как снежинки, в воздухе кружит.
Я рассказала вам о чуде как сумела.
А вас всё это пусть приятно удивит.
Зимние метаморфозы
На улице так тихо, ветра нет,
И за окошком снова идёт снег.
Он все деревья нарядил красиво.
Стоят как в сказке, просто диво!
Снег на деревьях – какая красота…
Такое впечатление – словно кружева.
На веточках снежинки, как пушинки.
Смотреть – не насмотреться…
Взгляд не оторвать, но красоте такой
Пришлось недолго постоять.
Откуда ни возьмись поднялся ветерок
И мигом все снежинки закружил
В чудесный, развесёлый хоровод.
А ветер всё крепчал, крепчал…
Снежинок в вихрь свой вовлекал.
И танец был его шальной.
Вмиг всё покрылось белой пеленой.
Два лебедя
Два лебедя приземлились на озере лесном.
В очень уютном месте и тихом таком…
Красивая пара белоснежных лебедей
Поселилась подальше от шума, от людей.
Гуляя по лесу, я случайно на озеро набрела,
Увидев такую картину, я была поражена…
Величаво по озеру Лебёдушка плыла.
Гладь лесного озера как зеркало была.
А позади неё, чуть-чуть поодаль,
Плыл Он – красавец её гордый.
Я замерла, не смея пошевелиться и спугнуть.
А Лебедь плыл, горделиво выгнув грудь.
Они меня не замечали, они просто отдыхали.
Но потом как будто стали танец танцевать —
То друг от друга отплывать, то подплывать.
А Лебедь всё же был настороже и наблюдал,
Из поля зрения свою любимую не выпускал.
Подплывал к ней, крыльями своими обнимал,
Лебединой верности ритуал он исполнял.
А я стояла, смотрела на это таинство любви.
Клянусь, не видела я более в жизни красоты!
Неловко стало за счастьем чужим наблюдать,
Ушла потихоньку, чтобы их не испугать.
Милые лебеди, по озеру спокойно плывите,
Любовь и нежность свою друг другу дарите.
Недаром о верности вашей песни слагают,
Охранять и беречь лебедей они призывают.
Природа недаром эту красоту на Земле создала,
Пример необычайной верности и любви привела.
Чтобы не поднялась на них чья-то злая рука
Ни за что! Никогда! А лишь милосердной была.
От увиденного что было в душе у меня, не понять.
Но постепенно всё осознав, не могу не сказать:
Люди, берегите матушки-Природы красоту!
Непременно сохраняйте в своём сердце Доброту.…
Игорь Ларин
«Четыре девушки стоят передо мною…»
Четыре девушки стоят передо мною,
Четыре грации поют судьбу мою,
И все они желанные, – не скрою, —
И всех я жду, и каждую люблю.
Такие разные, и столько шарма в них.
Я нахожу в любой, что мне подходит.
И с каждой – будто снова я жених,
И с каждой – всё впервые происходит!
С одной мне нравится бывать в лесу,
С другой гуляю я нагим по пляжу,
А этой я подснежники несу,
А та про Новый год мне всё расскажет!
И изменяю им, и не винюсь за это.
Вся наша жизнь сюрпризами полна.
Одну зовут Весна, другую – Лето.
А рядом с ними – Осень и Зима!
«Пишу тебе признанье на листке —…»
Пишу тебе признанье на листке —
Что не смогу ни в раже, ни в тоске
Сказать, при встрече объясниться лично.
Не потому, что это неприлично,
А потому, что это как подарок.
И сразу не понять – велик он или жалок,
Зачем он, и нуждаешься ли в нём…
Давай подумаем, немного подождём.
А может быть, тебе он не по нраву —
Подарок мой?.. Но я старался, право,
Когда склоняясь ночью над столом,
Писал. Кому? – себе.
Потом опять читал,
И рвал, и правил, и ругал себя ослом…
Чтоб со страниц ты слышала мой голос,
Чтобы мурашки дрожью по спине!
И мокрый нос, и на виске крутила волос,
И мысли были только обо мне —
Единственном, родном, неповторимом,
Кто лишь один так сможет написать!..
Покаяться – и всё признать,
И наказать, конечно же, себя,
И быть прощённым, и опять летать…
И снова стать хоть чем-то для тебя…
«Запомни меня – здоровым и сильным…»
Запомни меня – здоровым и сильным,
Не молодым, а всё равно красивым.
Спокойнее ставшим и в чём-то умнее,
Чуть элегантнее, но не стройнее.
С улыбкой ребёнка, немного уставшего:
От жизни и от того, что ты стала старше.
Запомни чуть пьяным и с сигаретой,
С букетом цветов и по пояс раздетым.
В жилетке и бабочке, костюме строгом,
Занудой чуть-чуть, балаболом немного.
Запомни похожим и каждый день разным,
Резким и шумным, и отходчивым – разом.
Любящим, бегающим по карнизу,
Смеющимся над высотой и над теми, снизу.
Страдающим, плачущим от одиночества,
Бравшим то, что совсем не хочется.
Грустящим и радующимся со всеми,
Знающим – и абсолютно не в теме.
Всё бросившим и ставшим изгоем,
С гонором и не шагающим строем.
Того, кто всё сам и никого не слушает,
И зажигает, и свою обжигает душу.
И грешит безумно, и жалеет, и кается,
И опять, и снова, и зарекается…
Раздаёт подаяние, дарит наряды,
Забывая о тех, которые рядом.
В думах о вечности, живёт одним днём,
В потёмках – на ощупь, на солнце – с огнём…
Все грехи мои собери и вспомни,
Только прости и умоляю: запомни…
«Твой поезд прогудел и отошёл…»
Твой поезд прогудел и отошёл,
Махнув хвостом последнего вагона,
А я иду понуро вдоль перрона —
Понять пытаюсь, что произошло.
Приехала, о жизни рассказала:
Семья, работа, дети (как у всех),
По выставкам, музеям пробежала.
И снова: про подруг, про политех…
Гостиница, бессонной ночи сладость
И разговоры, ревность и скандал…
Потом я понял, что вся жизнь не в радость
Была мне до сих пор, а я не знал.
Уехал поезд, увозя судьбу, —
Ту, что могла всё подарить без края,
А я остался, с грустью понимая,
Что жить как раньше больше не смогу.
«Хочу душою отдохнуть, оттаять на природе…»
Хочу душою отдохнуть, оттаять на природе,
Но рифмы кружат в голове, как в чане бродят:
Мешают, путают, толпятся и снуют,
Дремать, расслабиться и спать мне не дают.
Когда освобожусь от этой я напасти,
Когда смогу заняться чем хочу, —
Вязать у мамы шапки научусь,
А может, поищу на свете счастья.
Попробовал?.. И как, что получилось?
Всё валится из рук и всё не то.
Наверное со мной уж всё случилось.
Пришёл домой, снимаю я пальто…
Случилось, сел. Вот здесь перо, бумага,
И строчки потекли, и я живу!
До тайны бытия, осталось чуть – полшага,
Но мысль уйдёт, когда строку прерву.
«Чтó для поэта быть имущим или бедным…»
Чтó для поэта быть имущим или бедным?
В нужде – так это значит злым и вредным?
А может, потому, что чуть и ничего,
Свободным можно быть совсем и от всего?
Богатому труднее пережить утрату,
Потерю имиджа, банкротство и растрату,
Да и не сможет он вложить во фразы чувства,
Поднявшись до высот словесного искусства.
Вы скажете, что голод не поможет,
Поймав кураж, на вдохновение помножить,
Когда в желудке пусто и в кармане пустота?
Конечно, затрудняет беднота
Кутёж и мотовство, стремление к распутству,
Когда на стол поставить лишь одну капусту,
Но, боже мой, как ошибётся тот,
Который истиной считает анекдот
Про невозможность веры и высоких идеалов,
Когда бы денег у меня недоставало:
А как же «с милым рай и в шалаше»?
Вы скажете – затёртое клише?
А про кибитку, в омут с головою,
Забыть про всё, пускай хоть волком воют
родители,
знакомые, друзья,
Когда не то что думать – вымолвить нельзя
полслова…
Вот тут поймёшь, что состояния такого
Без музы точно не преодолеть,
И не поможет ни болезнь, ни даже смерть.
И не нуждаешься во всех богатствах мира,
Когда послышалось звучанье лиры!
И я пишу… и чувствую, и грежу,
Страдаю, а потом милуюсь, нежусь
В экстазе построенья фраз и слов,
Способных всё разбить, разрушить
до основ,
И заново отстроить, и подняться ввысь!
И вот свершилось: строфы все слились,
И на бумаге всё, что накопилось,
Что пряталось и в глубине таилось,
Скрывалось по углам и закоулкам,
В безмолвии, протяжном эхе гулком.
Катарсис, невозможное блаженство,
Утрата времени. Мгновенья совершенство.
«Сижу один, застывший и молчу…»
Сижу один, застывший и молчу,
Не двигаясь, согнувшись, не мигая, —
Смотрю на одинокую свечу,
С которой стеарином убегает
…слеза,
А может – буква, слово…
Что знаю я и не хочу услышать снова,
Но говорить мне будут за глаза.
Трещит фитиль, дрожа в полночном плене,
Как метроном, отсчитывая такт.
Ритмично и легко плывут по стенам тени,
Фантазия разыгрывает акт.
Падение слезы чуть слышно в сонной тиши,
Без остановки, мерно, не спеша.
Я двинуться боюсь: а вдруг меня услышит
Остывшая, уснувшая душа?..
«Зачем кто-то ищет себе проблем, в тишине не зевает от скуки…»
Зачем кто-то ищет себе проблем, в тишине не зевает от скуки,
Пробивает стены собственным лбом, жизнь кладёт
на алтарь науки?..
С каким-то упорством идут на костёр, негаданно и нежданно,
Те, кого помним и чтим до сих пор: таких как
Бруно Джордано…
Худой и талантливый, как Паганель, но реально живой
«на все сто»,
В красной шапочке шерстяной – сын Франции
Жак-Ив Кусто,
Годами на палубе, бороздя моря, а на обед одни мидии,
Жил для людей, которые на земле, а мечтал
о человеке-амфибии.
А в горах Эвереста без отдыха-сна, слепнут от отражённого
света,
Это зачем, замерзая в трещинах, убегать от комфорта и лета?..
Лёгкие пенятся на высоте, не жилец без торпеды заветной,
Альпинисты не умирают, а остаются в горах,
где не живут обычные смертные.
Что между разумом и мечтой разберёт только сам дивергент…
А всё-таки здорово, что все они есть, преходящие к нам
из легенд!
«По суду с тобой мы делим судьбы…»
По суду с тобой мы делим судьбы,
И посуду мы поделим по суду —
Наплевав на сплетни, пересуды
И на прочую другую ерунду.
Для чего, зачем? – я сам не знаю,
Адвокат советует, подлец.
Ощущение, что тихо умираю,
Что всему теперь пришёл конец…
Вроде жили и любили вдоволь,
Вроде дети, общее жильё,
Никогда не ссорились надолго,
Не делили на твоё-моё.
Но вот так: вдруг взяло и остыло,
Как бывает – в прошлое ушло,
Безразлично стало всё, постыло,
Как вода меж пальцев утекло…
Может, я виновен, может, время
Беспощадно разделило, развело;
Что ценил, вдруг стало фальшь и бремя,
Искажённое сквозь дутое стекло.
Ты уходишь – уходи без адвоката,
Без позора: вспомни, что забыл?..
Ведь любил же ты её когда-то
До беспамятства, навек… и счастлив был!
«Вхожу в подъезд обшарпанный и тёмный…»
Вхожу в подъезд обшарпанный и тёмный,
Где меж дверей железные щитки,
Внизу, как клавиш синих, ряд почтовый,
А лестницы бетонные жутки́.
Остатки битых ламп на потолках,
На подоконниках зимой нас плохо грели
Забитые бычками батареи,
Обугленные кнопки на звонках…
С подругами, с игрою на гитарах,
С портвейном «Три семёрки» из горлá,
До криков и с ночёвками на нарах —
Так юности романтика прошла.
Вернулись после армии, женились,
Завод, семья, пивная и друзья.
Потом, взрослея, все угомонились,
Осталась память грустная моя.