Сборник
#Летовнутри
© Издательство «Четыре», 2024
Владимир Авдошин
Родился в 1947 году в русском поселении Дурмень под Ташкентом. После семья переехала в Подмосковье, на родину отца, и жила в посёлке Одинцово, со временем ставшем городом и художественным пространством многих произведений Владимира Авдошина. Его пусть к писательству был долог: в 1965 году он окончил радиотехнический техникум, писал стихи, в 1973‑м поступил на русское отделение филологического факультета МГУ, в 1981 году окончил учёбу, защитив диплом по поэзии XVIII века, но по специальности «филолог» не работал, так как с 1980 года стал писать прозу: рассказы, повести, книги для детей.
Мошницы
Вокруг подмосковной деревни Головково – пять деревень, до которых можно дойти с ребёнком пешком. Ещё к двум – проехать по одной остановочке на электричке. Но роднее всех Головкову – Мошницы. Потому что там магазин и остановка автобуса.
Кто-то мне рассказывал, как рыли в этой деревне всем миром колхозный пруд. Сравнительно недавно, лет восемьдесят назад, а может, и сто. Все мужики всей деревни. Лопатами.
Вырыли, засы́пали купленным песочком дно и ушли. Пруд получился отличнейший. Ещё в семидесятых, когда я приехал сюда впервые и ходил с матерью за молоком в крайний дом, то и купался заодно. В Головково хорошего большого пруда не было.
Но это было давно, очень давно. До приезда в Глаговки старших детей, из-за которых я и отвлёкся лет на десять от Мошниц.
Потом в перестройку поля за Мошницами попродавали на дачные коттеджи, а дачники, не мудрствуя лукаво, с канализацией поступили просто: стали сливать в пруд. Сначала незаметно, а потом пруд зацвёл, обезлюдел. Деревенские бабы со своими тазами стираного белья исчезли. Последняя активность, связанная с этим прудом, была у гастарбайтеров-узбеков. Как раз в то время наплыв узбеков был. Они строили дома и ходили на пруд купаться. А я ходил на кирпичку за продуктами.
Говорю им:
– Что вы делаете?
– А что?
– А то, что накупаетесь – лишаи пойдут по коже. Видите – целый город поставили за деревней и всё сливают сюда. Вернётесь домой – из колодца облейтесь колодезной водой. Это не шутки.
Потом был пропуск в моих хождениях на кирпичку. Дети выросли, и коротки им стали бабушкины рассказы про деревню. Они поехали дальше.
А мы с женой, наоборот, вернулись.
А серьёзное знакомство с Мошницами произошло только через Нину Зорькину. Потому что её свекровь – из Мошниц, а дочь Нины – Лена – наследовала свекровнин дом.
Муж Лены, работая когда-то помощником машиниста на электричке, подвозил её из Глаговков до Мошниц с маленьким Ваней. Доезжал до переезда, незаконно останавливался и высаживал их. В деревенской местности ему это спускали. А потом он сделал большую карьеру: стал диспетчером не чего-нибудь, а «Сапсанов». По-русски сказать – матюгальником, который, видя на карте, как они двигаются Москва – Петербург, поторапливал их матерком, чтоб не растягивали расписание, а знали, что и у других оно есть.
«Не опаздывать, мать вашу!» – вот какая нервная работа. Русского человека не поторопишь – сам он и не поторопится. Нервная работа и ответственная – за два-три года стянуть всё расписание. И он с этим справился. А жене сказал:
– Ничего в доме я делать не буду. Пойду на пенсию – вот тогда и займусь.
Поэтому первые пятнадцать лет Лена ездила в Мошницы сажать цветочки, чтобы перед деревенскими стыдно не было.
Жалко, что любовь имеет своё время и это время кончается. И как славно, что начинается другая любовь. Ты ею занят и опять обманываешься, что она навсегда. Так от любви к мужу Лена пришла к любви к своей внучке и стала больше времени проводить в Мошницах.
За участком Лены стоял давнишний столб. Может, ещё при её бабке Лидии ставили. От него шла изгородочка, а дальше никому не нужный пустырь. Единоличное хозяйство в колхозе кончилось, а дачники пустырь купили и требуют, чтобы по нему не ходили.
Это взорвало Лену.
– Я раньше тут ходила к пруду. А теперь что же? Пройти не могу? Оставьте мне метр на проход к пруду.
– Тётка! Ты в своём уме? Будешь ходить вокруг, через проулок. Почему ты должна ходить по моему огороду?
С бабой Леной, навещающей дом со своей любимой внучкой, так здесь не говорил никто. И вдруг дачники, которых она знать не знала, начали ей дерзить. А она здесь тоже была любимой внучкой и хотела, чтобы и сейчас всё здесь было под неё.
На шум и неразбериху набежали деревенские бабы – три старухи, которые ещё её бабку помнили, – Сучкова, Крылова и Клещева. А по-деревенски – Крылиха, Сучара и Клещиха. И начался ор.
– При Лидии здесь дорога шла! – кричит Сучкова.
– Нет, у бабки всё было распахано! Я в детстве здесь бегала. Ещё ничего не сделали на участке, а считают себя хозяевами! – защищает свои права Лена.
– А раз чужое, то и не ходи!
– А что? Не поскандалишь – как бы и не жила день. В скандале на старости лет вся изюминка, – улыбается Клещиха.
– А я даже подраться могу, – вторит ей Сучара. – Да, девоньки, старость не радость. Но хорошо мы сегодня прогулялись. И поскандалить успели с выскочкой. Ишь она! Ей говорят, как было, а ей хоть кол на голове теши!
Лене хочется приятной бесхозности, которая была после бабки, когда на твоё не замахиваются и ты на чужое смотришь прогулочно. А соседи, войдя в права на этот участок, и не копают его, но их задевает, что соседка беспардонно по нему топает. А собственность на то и собственность, чтобы по своему усмотрению разрешать или не разрешать ходить по ней соседу.
Ирина Бабич
Ирина – разносторонняя творческая личность, автор нескольких сборников стихотворений: «Сердечные чётки», «Калейдоскоп», «Поэзия живописи», «Разносолы». Поэт смело экспериментирует с формами, в её арсенале сонеты и моноримы, абецедарии и верлибры, белые и фигурные стихи. Ирина Бабич – лауреат I степени Межрегионального литературного фестиваля-конкурса «Отечество моё, горжусь тобой!», лауреат II степени IX Всероссийских Васильевских чтений «Молодость – богатство старости», лауреат XII Открытого литературно-музыкального фестиваля «Ялос», лауреат II степени VII Всероссийского конкурса поэзии «Поэзия Красного города», лауреат III Международного фестиваля сказок «Расскажи мне сказку».
Пазлы лета
После долгих гастролей, аншлага с роскошным букетом,
На прощанье откупорив брют с грозной молнией-пробкой,
Примадонна Весна тайно встретилась с радостным Летом
И вручила огромную с шёлковым бантом коробку.
Слово «пазлы» написано крупно на пёстрой картонке.
Стали ярче веснушки на скулах довольного Лета.
И с азартом, укрывшись от суетной жизни в сторонке,
Село складывать мир из гармонии вкуса и цвета.
Никого не стесняясь, на тёплой земле спят в обнимку
Седовласый ковыль и зелёная озимь-малютка,
Натянув на себя на рассвете туманную дымку.
Прослезится роса, умилённая этой минуткой.
На цветастой скатёрке с ромашками и васильками,
На широком, как щедрые души, узорчатом блюде
Лето вдоволь кладёт овощей вперемешку с пучками
Пряной зелени для маринадов, что так любят люди.
Прелый запах грибов смешан с соком из радужных бусин
Спелых ягод, рассыпанных всюду с разорванной нитки,
И с загаром на зрелых щеках груш и яблок. Так вкусен
Летний жар на их коже, остывший в бодрящем напитке.
Меньше стало фрагментов на летней задорной ладошке.
Стог за стогом их пальцы кладут на лугах в косовицу.
Растянула задорно меха разноцветной гармошки
Между тучами радуга вместо сварливой зарницы.
В аромат чая с мятой срывается капелька мёда.
Рядом с маковым кренделем воском навзрыд плачет свечка.
Прогоняя с порога досадные сердцу невзгоды,
Лету гимны слагает сверчок за трубой русской печки.
А его игра в пазлы близка к своему завершенью.
Пепел розы рассвета сменяет на небе смоль ночи,
И итогом чудесного нового мира творенья
Станет звёзд променад – письма вечности из многоточий.
Муза русского поэта
В плед травянистый укутала плечи
Скромница-речка, встречая рассвет.
Слушает берег душевные речи
Тихого плёса, шлёт солнцу привет.
Брызжет лимоном и нежно щекочет
Водную гладь золотящийся луч.
Солнце с утра деловито хлопочет,
Пухом цыплячьим покрыв щёки круч.
Смотрится в зеркало в медной оправе
Стайка чуть бледных спросонья берёз,
Модниц кокетливых, первых в дубраве,
Ставших предметом восторженных грёз.
Яблочной зеленью пенится крона,
Кудри завили с лихвой бигуди.
Точно лавровый венец та корона,
Локоны падают к белой груди.
Стройной фигурой в неброском наряде
Всякому взгляду берёзка мила.
Фору любой даст в округе наяде:
Столько в ней света, души и тепла.
Ласково треплет зелёные косы
Дружный с рекою шутник-ветерок.
Поят ковёр малахитовый росы.
Всё обещает чудесный денёк.
Сказки соснового леса
Облачным пледом укрылся озябнувший вечер.
В хвойных объятиях дремлет лесная опушка.
Ветер улёгся на мшистой душистой подушке,
Слушая сосен-девиц потаённые речи.
Знают они презабавные, чудные сказки,
Мёдом янтарным текут по коре их сказанья,
Полные мудрости древней и очарованья,
Духа таёжного, мира, гармонии, ласки.
Эти истории любит послушать в землянке,
Ловко устроенной здесь, в неизведанной чаще,
Скромный художник-философ. Что может быть слаще
Гулу степенному сосен внимать на полянке?
Не занимать лесу мудрости: в каждой травинке,
В каждой иголочке сосен-портних – быль столетий.
Грудью вдохни аромат неказистых соцветий,
Выбери к счастью свой путь по заросшей тропинке.
За миг до рассвета
Спрятав платье в прибрежном кустарнике,
Словно в тёплом, парном молоке,
В васильковом изящном купальнике
Небо плещется в сонной реке.
Нипочём ему взгляды нескромные
Клёнов-сплетников на берегу.
Нет нужды искать место укромное
На чернеющем ночью лугу.
То нырнёт, то плывёт по течению,
То коснётся рукой челнока,
То, бледнея сильней от смущения,
Смотрит пристально на рыбака,
Что мечтою живёт незабвенною:
Вот бы звёздную рыбу добыть
И наживой такой драгоценною
Демонстрировать всем свою прыть.
Ни единой поклёвки мечтателю,
И садок остаётся пустым.
Нечем хвастаться будет приятелю.
Что ж, довольствуйся в жизни простым:
Шёлком плёса речного застенчивым
И кудрями кокетливых ив,
Небом, нежной пастелью расцвеченным,
Пока ночь не сдала всё в архив.
Время платить по счетам
Воскресенье. До завтра отключён дотошный будильник.
Позабыты заботы и множество будничных дел.
Тишину и покой вожделенный нарушил мобильник.
Август, вздрогнув спросонья, кряхтя, на экран поглядел.
Сообщенье от Осени – гневной квартирной хозяйки.
Ультиматум покинуть жилплощадь как можно скорей
И отказ слушать впредь холостяцкие сладкие байки
И терпеть квартирантов – троих закадычных друзей.
Но Июнь и Июль, отказавшись платить за квартиру,
Налегке, с рюкзаком за плечами покинули дом
И давно в одиночестве бродят по бренному миру,
Не жалея о прошлом, не мучаясь ложным стыдом.
Озадаченный новостью, Август сорвался с постели.
Выходной перечёркнут, и дел снова невпроворот:
Перемыть всю посуду, чтоб уши стыдом не горели,
Постирать, пыль смахнуть и тогда восвояси вперёд.
Чемодан нараспашку, в него всё летит без разбора:
Полотенце для пляжа, ракетки и теннисный мяч,
Дождевик для грозы, в солнцепёк – головные уборы.
Тяжело. Не отправится с эдаким грузом он вскачь.
И голодным тащиться до новой квартиры не в силах.
Потому напоследок устроил прощальный пикник.
Никогда не слыхали в миру о похожих транжирах,
Его блюда настолько вкусны, что проглотишь язык.
Недовольство судьбой скрасит капля янтарного мёда,
И досаду на сердце арбуз своей кровью зальёт.
И бокала вина хватит, чтоб слагать Осени оды,
Несмотря на её беспощадный для Лета расчёт.
Роман Башкардин
Родился 6 июня 1984 г. Йошкар-Оле. Имеет высшее юридическое образование. Прошёл профессиональный путь от юрисконсульта до начальника юридического отдела. Звезда и магистр фонда «Великий странник молодым», член клуба «Слава Фонда». Член поэтического жюри издательского дома «Огни Парнаса» (Санкт-Петербург).
Финалист премии «Моё солнцестояние – 2023», поэтического конкурса «С любовью к женщине – 2024» Московской областной организации Союза писателей России. Занял первое место в поэтическом конкурсе «Сказка наоборот» ИД «Огни Парнаса». Лауреат II степени фестиваля «Родословие‑2024» Краснодарского регионального отделения СПР. Номинант на премию «Поэт года» (2023, 2024). Постановлением президиума Российского союза писателей от 01.02.2024 награждён медалью «Михаил Лермонтов – 210 лет» за вклад в развитие русской литературы. Больше стихов тут: t.me/coffee_of_poems.