Сборник
Библиотека современной литературы. Выпуск 5
© Издательство «Четыре», 2024
* * *
Дорогие читатели!
Мы рады приветствовать вас на страницах альманаха «Библиотека современной литературы». Этот проект создан с целью объединить под одной обложкой творчество талантливых писателей и поэтов нашего времени, чьи произведения воплощают дух и многообразие текущей эпохи.
Каждый автор, представленный в этом сборнике, вносит свой уникальный вклад в развитие искусства слова. Их произведения не только обогащают нашу культуру, но и способствуют формированию думающей нации, пробуждая интерес к чтению и осмыслению. Мы гордимся тем, что под обложкой книги «Библиотека современной литературы» собраны строки из произведений выдающихся деятелей современной словесности. Их творчество вдохновляет, заставляет задуматься и открывает новые горизонты для читателей всех возрастов. Участники проекта, каждый со своим уникальным стилем и голосом, создают произведения, которые находят отклик в сердцах людей независимо от их жизненного опыта и интересов.
Мы уверены, что каждый найдёт здесь что-то близкое и важное для себя. На этих страницах вы откроете новые миры, познакомитесь с героями, чьи истории останутся с вами надолго, и найдёте ответы на вопросы, которые, возможно, давно вас волновали. Эти произведения не только развлекают, но и обогащают внутренний мир, побуждая к размышлениям и самопознанию. Они помогают нам увидеть мир с разных точек зрения, расширяя наше восприятие и углубляя понимание человеческой природы.
Каждое произведение в этом сборнике – результат кропотливого труда и безграничной любви к слову. Авторы, представленные здесь, не боятся экспериментировать, искать новые формы и выражать свои мысли смело и открыто. Их творчество – живое свидетельство того, что литература продолжает развиваться и находить новые пути для самовыражения.
Мы надеемся, что этот альманах станет для вас источником вдохновения и радости и вы будете возвращаться к его страницам снова и снова.
Благодарим всех участников этого проекта за неоценимый вклад в развитие современной литературы, за уникальные произведения – не просто тексты, а живые голоса, которые звучат в сердцах читателей, обогащая внутренний мир и расширяя границы восприятия.
Приятного чтения!
С уважением,редакция «Библиотеки современной литературы»
Татьяна Богомолова
Первая публикация Татьяны Богомоловой появилась в 1978 году в газете «Московский комсомолец», первая книга вышла в 2007 году, а последняя (тринадцатая) – в 2024-м, среди книг – семь художественных. Из крупных произведений в свет вышли роман-трилогия «Сведущие», повесть «Уносимые», новелла «Дианаваждение».
В настоящее время автор занимает должность заместителя председателя Международного творческого объединения «Поток», с 2020 года – основатель и главный редактор литературно-поэтического и публицистического альманаха «Поток духа». Член РСП (2016), член германского отделения Союза писателей Северной Америки и Евразийской Творческой гильдии (Eurasian Creative Guild) (2021), член Международной литературной ассоциации «Творческая Трибуна» и член ИСП (2024). Лауреат российских и международных литературных конкурсов. Завоевала «Серебряное перо России», награждена Международной академией российской словесности медалью Льва Толстого, академик Международной академии российской литературы и искусства.
Национальные особенности русских
1
Если определять национальную черту русских людей одним словом, то это романтизм. И в этом понятии-характере русских уживаются феноменальным, но удивительно гармоничным образом самые гремучие парадоксы. Все противоречивые особенности русского национального характера, такие как пассивность и леность, с одной стороны, и кипучая натура, бесхребетность и бесшабашная смелость, нетерпимость и терпеливость, необъяснимая любвеобильность и беспредельная неописуемая ненависть – с другой, уживаются между собой.
Поэтому-то русский народ никогда не могли понять иностранцы со своим однобоким мышлением и упорядоченными чувствами. Но им нередко было комфортно с русскими, среди которых легко ассимилироваться и быть принятыми в их среду. Ведь в русских есть и немецкая педантичность / прагматизм, и английская чопорность / спесь, и французская утончённость / романтизм, и испанская страстность / бесшабашность тореадора.
Но русским классикам как наиболее ярким представителям своего народа всегда были близки французы: в них много романтизма. Ведь только романтичный француз мог доказать своей романтичной армии и стране, что они победят Российскую империю! А французы всегда легко сближались с русскими, особенно с творящими в литературе и искусстве. Во времена царизма именно французы наиболее часто ехали жить и служить или работать в России. Либо французы, оказавшись в России, решали остаться там жить и служить, работать. А русские, уехав в прежние века из своей страны, менее всего ощущали ностальгию по России именно во Франции.
Поскольку русскому национальному характеру присуща парадоксальность (вот что всегда смущало иностранных исследователей русского характера!), то и романтизм в русских не сам по себе, а с вобранными в него противоречивыми состояниями – всепрощением и всепоглощающей местью, любовью и ненавистью, холодностью и сжигающей страстью. Все эти и многие другие, смежные состояния души самым фантастичным образом могут соседствовать в одном человеке, о чём он может не подозревать до времени проявления этих качеств.
Да, романтизм единит русских и французов, но романтизм русских – не одного разряда с романтизмом французов. Они разнополярны. Как? Разве такое возможно? Романтизм наш не однослойный, как у французов, но романтизм многоуровневый, многослойный. Он-то и определяет непредсказуемость русских: спонтанность их действий и проявленных чувств, неожиданность принимаемых решений и внезапный фейерверк мыслей и поступков. Именно непредсказуемость русских всегда так пугала народы с их упорядоченным рациональным мышлением, стабильными эмоциями и чувствами. Но эта спонтанность, например, близка африканским народностям, отчего они всегда охотно ехали учиться, жить и работать в России, когда открыли её для себя. Именно нашу страну они предпочитают всем другим по возможности.
Русским тяжело вживаться в ментальность тех народов, у которых нет искрящейся фантазийности и многоуровневого воображения. О русских нельзя сказать одним словом, что они злы (а об определённых нациях так можно сказать со всей уверенностью), или что они добры, или что они ленивы, или что они работящи. У русских всё это чередуется по времени, проявляясь то одним качеством, то другим. Эту особенность подметили ещё классики русской литературы, изображая в своих произведениях плохих-хороших людей. Осмысливая изображённых в их произведениях персонажей, никогда нельзя было сказать (за редким исключением), что они плохи или только хороши. Они были неоднозначными. Или мы, их исследователи, сами были неоднозначны и поэтому терялись в своих оценках.
Итак, я считаю, что романтизм как национальная черта определяет особенности русского характера. Дорогой читатель, а вы ещё в этом не убеждены? Тогда читайте дальше.
2
Русский более других народностей и наций гибок и способен на быструю перемену своих прежних ценностей, воззрений на бытие, на их забвение и принятие всего нового. Это новое необязательно хорошо и правильно, но русский любит «сказал – сделал» («И какой русский не любит быстрой езды?!») Но это ведь глупость? Правильно. Романтизм глуп в своей основе, он не рационален, не прагматичен, он порхает, плавает на поверхности, глубина, дозревание, осмысление – не для него.
Говорят: «Бич России – дураки и дороги». Да и это понятно. Ведь романтизм идёт по бездорожью, прокладывая дорогу другим (как весь цивилизованный мир восхищался нашими литературными классиками, учёными, людьми искусства!). Романтизму тесно в узких рамках дорог(и), его миссия – открывать новые явления, новые законы. Ломоносовым и Кулибиным не страшны даже и путы рабства или крепостничества, или законничества, или иная трудность: их романтический дух воспаряет над обыденностью и творит… для других. Они не могут и не хотят удерживать свои идеи и знания, подобно тому как корова с наполненным выменем не может не дать молоко. Способные давать щедро расплёскивают себя, а другие народы подхватывают, живут их идеями, претворяют их в жизнь.
Да, русские открывают, другие – применяют, внедряют. Русские – даятели, раздаватели. Но разве мы не пользуемся? Да пользуемся, но не так, как другие. Для многих народов пользование – это владение, обладание на уровне мыслей, чувств и воли. Русские не зацикливаются на предметах (людях) своего пользования. Простого удовлетворения у них от этого нет. Их влекут новые приобретения, свершения, идеи, дороги, мечты. А если творить новое у них не получается, тогда они начинают пьянствовать или играть в азартные игры, или экстремально жить (например, в рискованном спорте или в бандитизме, в искусстве – стиль жизни певцов-бардов). Но и в этом нет удовлетворения. Они лишь продолжают жизнь по кругу, где быстрая езда или быстрые дела – как своего рода опиум, помогающий жить на поверхности.
В связи с этим пониманием неудивительно распространение именно среди русских алкоголизма и наркомании, проституции и бандитизма. Это роднит их с африканцами, где если нация не занята достижением определённых и реальных целей, то большинство населения становится на эту тропу. Вот она – спонтанная бесшабашность, непредсказуемость.
В русских заложен механизм даятеля. Даже побеждая, отдают свои трофеи другим, завоёвывают, чтобы делиться. Поэтому только те на Руси, а потом в Российской империи, СССР, России люди, которые выполняли эту данную им Творцом истории миссию отдавать (и притом щедро), были счастливы. Не в понятиях иностранцев, не в глазах не понявших эту истину, но в своём внутреннем мире они были счастливы. Потому как романтики они и живут своими установками в своём мире и выныривают из него во внешнее, только когда оно вмешивается в их внутреннее, суверенное, глубокое. Это нечто глубинное в русских часто кажется другим народам глупостью, юродством или чем-то незначительным. Но зато это нечто потаённое, глубокое приносит позитивный результат в экстремальных ситуациях (в экологических бедствиях, в войнах).
Но нельзя пренебрегать ничем пустячным, что исходит от русских. Ведь романтизм их – такого рода, что в нём сокрыто всё, как в рукаве фокусника. Поэтому когда меньше всего ожидают, вдруг из чего-то мелкого, неважного происходит что-то великое или раскрывается что-то особенное, некая широта души, нечто неведомое ранее…
Но как же романтизм-щедрость стыкуется с бандитизмом, с чёрствостью современных олигархов, от которых милосердия не дождёшься, как летом – снега? Ведь романтизм всегда ассоциируется с чем-то мягким, нежным, милостивым. Уверена, если русский не отвечает на внутреннюю потребность своей души быть даятелем, то он неизменно гибнет, неважно – от наркотика, или от азартных игр, или от бандитизма, или от алкоголизма, иной раз и от шальной пули. Ведь в этих извращениях русский просто бестолково раздаёт и расточает: в наркомании и алкоголизме – свои жизнь и здоровье, в играх – деньги, в бандитизме – талант найти некий гениальный выход или необыкновенное решение. Вся эта трата, расточительство времени, сил, здоровья – безмозглы, пусты.
А иначе и быть не может. Если русский не нашёл прямой дороги, данной ему Создателем, то ему приходится идти извилистым, кривым путём, становясь нравственным уродом и калекой. Люди разных профессий, социальных групп, различных возрастов часто согласны в том, что общество в России сейчас больно. И нельзя рассматривать один его пласт в отрыве от всего населения. Полиция – не с Луны, а из нас; бандиты – не с «враждебного» Запада засланы, а продукт нашего общества, и т. д. Лечение в том, чтобы оставить кривое, выровнять искривлённое и дать возможность реализоваться романтичной щедрости. Но не только…
3
Романтизм русских (в отличие от романтизма других народов), несмотря на кажущуюся поверхностность, глубок, как озеро. В нём черпает силы русский народ. Питается мечтами, сказками, сыт философиями (поговорили – разошлись), на них строит свою самодостаточность и независимость. А писатели и поэты лишь зорко находят какое-то чаяние, малую или большую надежду, а то и иллюзию и благодаря правильной подаче этого в своих произведениях становятся востребованными, популярными. Неслучайно водоёмы в русских сказках предстают этакими омутами, а чужая душа – потёмками. Русский человек в своём романтизме сильно охоч до сенсаций, чудес: он – мечтатель, романтик. Его легко поманить мечтой, идеей, «перепрограммировать», «перезагрузить». Как быстро люди в России, ставшие бомжами или инвалидами, привыкают к своему состоянию! И они даже внутренне не нуждаются в сочувствии, как это имеет место с подобными социальными группами в других странах! Их обирают, им недодают, они соглашаются отдавать. Внутренняя глубина (омут) затягивает несбыточными идеями, утопиями.
Только русский понимает игру слов «казнить нельзя помиловать» с перестановкой запятой. Он будет действовать в зависимости от обстоятельств, но не они главные. Все действия русских – из романтических побуждений, выстроены на основе неких внутренних философских мотивов, простых или сложных. Русский народ как никакой другой народ взрывоопасен, но часто непредсказуемо быстро и затухает: на «топливе» одной лишь мечты, философской утопии далеко «не уедешь». Но злодей (или тиран) или любой лидер может найти сокровенную жилку русских и на ней ловко спекулировать.
Романтизм любит спокойствие, омут стабильности.
Неудача царизма в последних войнах начала двадцатого столетия стала поводом для того, чтобы вся российская общественность, далёкая от политики, от власти, вдруг всколыхнулась, вышла из своей романтической спячки, но, не поняв ситуацию, народ «помчался по бездорожью». Эту национальную идею – «враги побеждают великий народ, дадим им отпор» – ловко использовали большевики для своих целей. А установив власть, они сыграли на чувствах свой – чужой. Бывшие ещё вчера своими, русскими, вдруг превратились в чужих, во врагов. Кто дал народу время подумать о его выборе? Решение ему навязали гражданской войной через массированную пропаганду светлой сказки в близкое будущее. Ничего не изменилось. Романтичного легко обманывать. Но до поры до времени…
Русский встаёт «во весь рост своего величия», когда нужны героические дела и свершения, в которых проявляется его внутреннее, сокровенное, романтическо-праведное. В чистом осознании или на подсознательном уровне русский как будто всю жизнь ждёт для себя подвига или некой отдачи себя без остатка чему-то или кому-то. Бывает, дожидается…
А что может являться для русского внутренним, сокровенным? Например, отождествление себя с великим народом, носителем великой веры, то есть то, что принято называть национальной идеей. Русский спокойно потеряет дом, но не родину. Родина должна сильно отравить жизнь своему гражданину, чтобы он решился покинуть её. Только лишь страх за свою жизнь не подвигнет русского убежать из России. Но когда русский пропитывается цинизмом либо захвачен страстью к богатству (не русская черта), либо поражён неверием никому и ни во что, тогда понятие о родине в нём умирает и он становится способен ассимилироваться, растворить себя в другом народе, стать его частью.
Впрочем, такой человек становится как сам не свой: ведь в человеке, в котором умерло понятие «родина», улетучилось всё национальное. Либо он не был русским в своей сущности, но тогда глубинные особенности его нации, заложенные в его характере-душе, руководят им. Такой человек – не друг и не свой русским. Он может жить среди них, но он чужой, враг, и все его поступки и действия, хочет он того или нет, понимает или не понимает, направлены против русских, их исторической миссии, против России.
Однако не потому в русском «умирает» душа, когда в нём погибает национальная идея, на которой он вырос, был воспитан (либо, наоборот, не был взращён), а потому, что любая идея (даже фантазийная), любая мечта, будучи отнятою, но не заменённою другой, является пустой, убивающей особый русский романтизм, без которого русский просто немыслим как личность.
После развала СССР в России планомерно насаждался цинизм как образ жизни и мышления. Неудивительно, что общество «заболело», об этом говорят и пишут во многих СМИ, некоторые публицисты и авторы художественных произведений. Да, русские, россияне больны, потому что романтизм как национальная черта характера загнивает в среде цинизма и эгоистического равнодушия.
Национальная идея есть больная мозоль, ахиллесова пята, и если её затронуть в русском, то можно увидеть его во всей его красе или в уродстве – в зависимости от сложившихся обстоятельств и от утопий, которые навяжут ему извне, и он им поверит. И если национальную идею культивировать, лелеять, то можно многого добиться: либо очень плохого, либо очень хорошего. Если будет раздаяние, жертвенность, милосердие, Россия поднимется в своей великой миссии, заложенной в ней Творцом истории и людей. В своём величии русские сильны и способны не внешней силой, а силой духа своего подать пример народам, живущим среди них, внутри наших границ: стать с ними одним целым для великих дел. Это было не раз в годины бедствий и всеобщего горя. Но если будет стяжание на себя, под себя, для себя – Россия погубится. Как страна, государство, но не как народ. Ведь всегда будет остаток, с которого начинается новое возрождение.
Русский народ непобедим! Но только истинно русский народ. Его не за что ухватить: его «хвостик» не виден снаружи. Его нельзя утопить: «мёртвые» (раздавшие себя) не тонут. Его нельзя и спалить: он, как птица феникс, возродится снова. Его нельзя победить: полынью окажется пир победителя.
Велико назначение русских!
4
Романтизм многими людьми часто воспринимается как состояние влюблённости двух индивидуумов, или его проявление ассоциируется с нею. Но это только часть романтизма. Романтичный любит влюбляться вообще, было бы в кого или во что: в вождя страны, в великую миссию своего народа и страны, в свой дом, в веру своих предков, в казацкую удаль, в какую-то группу людей, в сказочную будущность своих детей или внуков, в свою работу или публичную деятельность, в своё творчество. Русский может увлечься кем и чем угодно. Подобно романтичному влюблённому, русские быстро находят предмет (или человека, людей) своего обожания и не хотят выходить из этого состояния эйфории.
Народ не простил Н. С. Хрущёву ни развенчание их светлой любви к вождю И. Сталину, ни его поступок с башмаком, который повредил уважение к родине со стороны других стран (имперские амбиции уже были у всех в подсознании). Недовольство насаждением кукурузы, другие мелкие ошибки Н. С. Хрущёва были лишь поводом для снятия его с поста главного руководителя страны. Другое дело – Л. И. Брежнев с его романтичной любвеобильностью, умеющей угождать всем, способность увлекать советский народ своей мечтой в светлое будущее страны. И хотя о нём слагали анекдоты, они были незлобными. Народ верил в романтический пафос своего вождя. Ведь он хотел верить в силу своей национальной особенности.
Немецкий же народ очень быстро очнулся от иллюзий относительно своего фюрера и в первое время возненавидел его и всё с ним связанное. Довольно быстро осознав утопичность его идей и целей, чудовищность дел и поступков, немецкая нация сделала соответствующие выводы и покаялась. Итог реального раскаяния – выплата, в частности, больших денежных пособий пострадавшим от фашизма евреям, помощь им в возвращении на историческую родину. Прагматизм не любит наступать на одни и те же грабли, так что маловероятно, что немецкий народ встанет в авангарде европейских народов против России. В отличие от романтического «авось»…
Но почему всё же романтическому русскому не по душе либерализм? По душе. Такой отдушиной и являлся для него В. В. Жириновский. До властителя дум большинства людей он не дотягивал только потому, что у него не было идеи величия русского народа, которая бы устраивала всех или многих. «Помыть сапоги в Индийском океане» мало кого прельщало, потому что ещё свежи в памяти локальные войны с Афганистаном и Чечнёй. Да и личность вождя ЛДПР не для всех была презентабельна. А послушать-почитать его любили многие, даже те, кто враждовал против него. Ряды поклонников этого человека, ушедшего в небытие, не поредели, а наоборот – увеличились.
На этом же основана любовь-надежда к КПРФ. А вдруг исполнят то, о чём говорят? Ведь что-то и при них было хорошее. Может, совместим новое хорошее с прежним, тоже хорошим? Иллюзия. Да, русский народ – неистребимый мечтатель и фантазёр, идеалист и романтик.
Но как же либерализм правых сил? Ведь им был отпущен определённый срок для претворения в жизнь их идей. Да, но они не смогли донести до широких масс смысл своих позитивных идей и намерений, вдохновить их стремлением жить по-новому, думать иначе. А открыто опираясь в 90-е годы на западные и американские ценности демократии, пропагандируя их в нашем обществе, ещё недавно ненавидевшем всё чужое, капиталистическое, они потерпели фиаско. Народ был не готов к такой перестройке своих чувств и мышления, ведь он традиционно и исторически ищет, ждёт изменений сверху. Ведь и бунты народные, и декабристское восстание дворян имели цель – не свержение власти, а лишь призыв пробудиться, дать увидеть нужды и чаяния народные. Будто бы власть о них не знает. Может, откроем ей глаза?
Иосиф Сталин, чистосердечно заблуждаясь, верил, что искоренением зла в том виде, как он его понимал, он навсегда сделает народ России счастливым. Неудивительно, что питаясь этой романтической иллюзией, русский народ был согласен с ценой жертвы для наступления всеобщего блага. Враги? Искореним зло, чтобы торжествовало добро. Нищета – плохо? Нужно много трудиться? Будем много работать, чтобы уже дети жили лучше нас. И т. д. и т. п. Инертность народа по поводу отдельных жертв ради всеобщего благоденствия («мы за ценой не постоим») на всём советском пространстве была тесным образом связана именно с этой парадигмой: уничтожить зло во имя добра, перетерпеть худое ради хорошего будущего. Иллюзия, причём вреднейшая! Не изжита? Значит, будет повторяться.
5
Романтичный человек гибок, способен легко приспособиться, притерпеться, «прогнуться» под другого, более сильного. Ведь романтизм – это влюблённость, желание любить или обожать. А любящий человек всё снесёт, всё одолеет. И, превозмогая, русский всегда прорывался вперёд. Даже остатком. Но что там, на следующем шагу, – дорога или пропасть?
«Вынесет всё – и широкую, ясную грудью дорогу проложит себе. Жаль только, жить в этой жизни прекрасной уж не придётся ни мне, ни тебе» – верное пророчество русского поэта, для большинства народа русского исполнившееся буквально. Некрасов провидел неспособность русского, не умеющего удерживать свои завоевания, – другие будут пользоваться его идеями, планами, открытиями. Он воздыхал, печалился, но такова «планида» русских. Их счастье в этом, нужно только его осознать. Не сравнивать себя с другими народами. Мы никогда не сможем, как они, ибо они – иные. «Хотели как лучше, получилось как всегда». Копировать не получится.
Идея Сталина – объединить все народы на одном географическом пространстве в рамках одной страны в империи с таким историческим прошлым, как Россия, – была утопической. Но поскольку эта идея была, как и всё другое, новой, неизведанной, она была воспринята положительно и прижилась поначалу на благодатной почве «великого русского духа». До времени. В стране, где большевизм не переосмыслил, не изжил и не отринул наследие прошлого мышления царизма («империя для народа»), объединение народов с разным менталитетом и такими разными национальными чертами характера просто невозможно. И СССР рухнул. Другого и быть не могло. Союзный договор стран СНГ, другие подобные союзы – того же рода иллюзия.
Но как же Соединённые Штаты Америки? Ведь, казалось бы, штаты разобщены даже в законодательных актах. В Америке – свобода для принятия законов, они могут кардинально отличаться друг от друга в разных штатах. В СССР же законодательство и образ жизни были едиными. Кроме того, вблизи других народов русские люди жили много веков. С момента появления в качестве государства Америка была ориентирована на проживание на своей территории представителей многих народов и племён со всего мира. Это непросто. Что же является цементирующим началом, скрепляющим американцев как единую нацию? Другой постулат, нежели в России: «народы для империи».
Не всё ли равно? О нет, огромная разница между двумя лозунгами в России и в США, которые и формируют характеры людей, их жизненные принципы, приоритеты, стиль жизни, мышление и цели.
В США во главе угла в XX веке был поставлен человек как индивидуум, в котором нуждаются все. Народу была дана мечта. Из уникальных личностей складывается нация, народ, которые и вершат свою историю, так что страна посредством многих замечательных людей и становится великой и даже империей. Но это не самоцель, а результат правильных составляющих конечного успеха. В США империя, государство – лишь механизм для развития, самореализации личностей людей, чтобы им в дальнейшем и продолжать качественно, творчески внося свой вклад, строить империю, которая не для кучки, но для всех. Таковой представлялась американская мечта, которая сыпется как карточный домик в XXI веке. Правда, не потому, что она была плохой, а по другим причинам.
В России же исторически сложился и продолжает действовать по сей день принцип «во главе всего – империя». Все уникумы должны вписаться в общую систему, быть подогнаны под общий механизм, а кто не вписался – вон из страны. Соответственно, при таком подходе уникальность человека стирается, индивидуальность не может развиться, её ломают, подгоняют под систему – империю. Удобно быть «как все», легко плыть по течению. Легко, но не всякому. Живая рыба плывёт против течения, а дохлая или больная – по течению. Получается, что сегодня больные те, кто по течению. Что мы и видим. Общество больно – об этом пишут и говорят многие.
Неудивительно, что своего апогея утопия имперского духа достигает во времена разгула коррупции. И остаётся одно: либо менять принцип «все живут для государства» на «государство для народа», либо захлебнуться в опричнине, которая неизменно приведёт к стагнации общества, в котором модернизация будет невозможна по определению.
При царе Иване Грозном опричнина только начиналась, пролила много крови, но со смертью её «породителя» привела к ещё более смутным временам, в которые кровь лилась рекой не только в борьбе с внутренними, но и с внешними врагами. Впоследствии развитию коррупции воспрепятствовала установленная Петром Первым «Табель о рангах», то есть разграничение сфер влияния и деятельности разных сословий. Это тоже был механизм, где судьбы всех расписаны: ни вправо, ни влево. Результат – стагнация общества, а когда пробудилось посредством первой революции, было уже поздно. Другие силы, дав народу розовые мечты, взяли инициативу в свои руки, а потом и власть. И пришлось срочно выбирать – смерть, побег из страны или встраивание в новую систему. Неужели снова повторим этот путь?
6
Романтизм русского человека непредсказуем, парадоксален. Но именно эта особенность национальной черты характера русских людей даёт возможность другим народам уживаться с русскими – как среди них, так и на своей родине вместе с ними. Конечно, живущие среди русских народы страдают от коррупционной составляющей Российского государства и от других невзгод. Но поскольку в русском идеализме самым невероятным образом соседствуют любовь и ненависть, прощение и злопамятность, осторожность и бесшабашность, то та особенность национального характера того или иного народа, которую русский проявляет в представителе другого народа, как магнитом притягивает его к русскому человеку.
Например, народы азиатских стран (а ныне удмурты, буряты, татары, калмыки) основным качеством своего характера имеют осторожность-скрытность-подозрительность к чужим из-за врождённого, бессознательного страха перед ними. Но завуалируют её под маской гостеприимства и показного добродушия. Русский, клюнув на это внешнее поведение, не умеет и не любит маскироваться, тем более что в своём идеализме он готов доброохотно распахнуться ответным раздаянием чувств, слов или дел. В прошлые времена среднеазиат (узбек, киргиз, казах и т. д.) чувствовал, что у русского это поведение является особенностью характера, а не внешним прикрытием, а начиная ему доверять, постепенно уже не мог обходиться без общения с русским человеком. Правда, измена русского своему внутреннему стержню дорого обходится ему и его землякам впоследствии. Но если и среднеазиат нарушит принципы своей традиции, то ему это тоже вряд ли «сойдёт с рук» у русских. В XXI веке врагами были задействованы определённые рычаги против русских через азиатские народы, но это большая тема для другого исследования.
Таким образом, русские, исторически проживая вблизи или среди других народов на территории Российской империи, одаряли, обогащали их своим внутренним содержанием, усваивая от них внешнее гостеприимство (как в случае со среднеазиатскими народами) или внешне-внутреннее.
Так, немцы, основавшие при Петре Первом немецкую слободу и в дальнейшем расселившиеся вглубь России, будучи прагматично-деловитыми людьми с цельным характером, несомненно, позитивно влияли на русских, более склонных в своём мечтательном идеализме к лености, нежели к труду. Евреи привнесли в Россию жажду к упорядоченному образу жизни, где следствие всегда вытекает из причины, свою природную склонность, воспитанную веками, убегать от спонтанности, непредсказуемости и жить в покое (шаломе).
Примеров такого взаимодействия народов на территории России предостаточно. Вот эта-то вековая кристаллизация личности, происходившая не без влияния других народов, и выковала особый русский характер, его разнообразие, гибкость и непредсказуемость, ибо он впитал особенности национального характера других народов. К сожалению, не только хорошие, но и плохие.
Поскольку романтизм-идеализм русских многогранен и вмещает сразу многие качества, то русские, как никакая другая нация мира, способны вместить другие народы с их разным менталитетом, традицией, принципами и устремлениями. То есть они дают поместиться в своей душе и другим народам. Вмещаемость души у русских обнаруживает себя и такими качествами, основанными на христианской вере, как сострадание и сочувствие. Следствием этого и является проявление гибкости, покладистости, добродушия и отходчивости.