Сборник
Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний

XXIX. Могила Моисея

«И похоронил его в долине, в земле Моавитской, против Бет-Пэора».

Раби Берехия говорил:

– Указания подробнейшие, и тем не менее – «никто не знает места погребения его до настоящего дня».

Посылали когда-то из Рима к гарнизону Бет-Пэорскому с запросом: «Укажите, где погребен Моисей?» Но указать никто не мог: стоят на горе – могила видна в долине; сойдут в долину – могила видна на горе. Разделятся на две группы – и тем, которые на верху, кажется, что могила внизу, а тем, которые смотрят внизу, могила виднеется на верху, в исполнение сказанного: «И никто не знает места погребения его до настоящего дня».

Раби Хама бераби Ханина говорил:

– Ради чего скрыта могила Моисея от глаз человеческих? Того ради, что открыто и ведомо было Всеблагословенному, что Храм имеет быть разрушен и народ изгнан из земли своей; не пришли бы тогда на могилу Моисея, плача и моля: «Моисей! Учитель наш! Встань, молись за нас!» – и, встав из могилы, не вымолил бы Моисей отмены рокового приговора: ибо, праведники угодны Господу после смерти еще более, нежели при жизни своей. (Сот., 13–14)

Судьи. Цари. Пророки

I. Избранная Земля

«Он стал и измерил землю».

Измерял Господь все народы земли – и не нашел народа достойного восприять Тору, кроме одного – «поколения пустыни».

Измерял Господь все горы – и не нашел другой горы, чтобы на ней дать людям Закон, кроме Синая.

Измерял Господь все города – и не нашел города для построения в нем Святого Храма, кроме Иерусалима.

Измерял Господь все страны – и не нашел страны, достойной стать владением Израиля, кроме земли Ханаанской. (Ваик. – Р., 13)

II. Иегошуа Навин

Когда народ двинулся, чтобы переходить через Иордан, «то, лишь только ноги священников, несших ковчег, погрузились в воду Иордана, вода, текущая сверху, остановилась и стала стеною».

Вода собиралась кучевыми массами и сводообразно подымалась вверх, свод над сводом, достигая более трехсот верст в вышину, так что все цари Востока и Запада могли наблюдать это. (Сот., 34)

– Согрешил Израиль, – сказал Господь Навину, – взяли из заклятого и украли, и утаили^[41].

– Кто именно, Господи? – спросил Иегошуа.

– Разве Я – соглядатай? – отвечал Господь, – кинь жеребьи, и узнаешь.

Кинул Иегошуа жеребьи, и пал жребий на Ахана.

– Уликою против меня ты считаешь жребий, – возражал Иегошуе Ахан, – а вот, кинь жеребьи между собою и Елеазаром – священником, и падет жребий на одного из вас.

Начал Иегошуа вглядываться в двенадцати камение на хошене первосвященника и видит: камень колена Иудина потускнел (ибо такого было свойство хошена: когда колено делает угодное в очах Господних, камень этого колена горит ярким блеском, камень же того колена, которое впало в грех, становится тусклым).

Увидя это, Иегошуа сказал Ахану:

– Сын мой! Воздай славу Господу, Богу Израилеву, принеси перед Ним покаяние.

– Действительно, я согрешил! – ответил тотчас Ахан. (Танх.)

«Стой, солнце, над Гаваоном!»

Отвечало солнце Иегошуе:

– Мне говоришь ты стой? Вы обычае ли это, чтобы младший приказывал старшему? Я сотворено было в четвертый день, а ты в шестой, и ты же мне говоришь «стой!»

– Раб лукавый! – воскликнул Иегошуа, – не невольнику ли, за деньги купленному, подобно было ты для предка моего?^[42] Не таким ли видел он тебя во сне своем: «Вот, солнце и луна, и одиннадцать звезд поклоняются мне?»

Тотчас же «остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим» (Там же; Иалк.)

Иегошуей были отчеканены монеты, имевшие хождение повсюду. На этих монетах были изображения: с одной стороны – вола, с другой – буйвола. (Эр., 22; Бер. – Р., 39)

III. Иеффай и его дочь

Иеффай был человеком невежественным, «сучком очко мориным^[43], и, благодаря этому, он дочь свою погубил.

Выступая войной против аммонитян, Иеффай дал обет Господу, сказав:

– Если Ты предашь аммонитян в руки мои, то, по возвращении моем с миром, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет обречено Господу, и вознесу сие на всесожжение.

Тогда же вознегодовал на него Господь, говоря:

– Ведь если навстречу ему попадется собака, свинья или верблюд, он и их в жертву мне принесет?

И суждено было его дочери выйти навстречу ему.

Когда Иеффай увидел ее, разодрал он одежды свои и сказал:

– Увы, дочь моя! Ты сразила меня! «Я отверз о тебе клятвенно уста мои перед Господом, и не могу отречься!

Был ведь там первосвященник Финеас?^[44] Но Финеас говорил:

– Мне ли, первосвященнику, сыну первосвященника, унизиться до того, чтобы первому обратиться к грубому невежде?

А Иеффай говорил:

– Я – глава колен израилевых, глава правителей – и мне унизиться, чтобы первому обратиться к какому-то жрецу?

Из-за спора этих двух человек и погибла несчастная. Оба они повинны были в крови ее, и обоих постигла кара: от Финеаса Дух Святой отступил, а останки Иеффая были погребены по частям в разных местах Галлаада^[45].

Когда Иеффай вывел дочь свою для заклания, она воззвала к нему, говоря:

– Отец! Отец! Есть ли в Торе такое повеление, чтобы израильтяне приносили в жертву детей своих?

– Обет уже дан мною, дочь моя! – был ответ.

– Но ведь и предок наш Иаков, – продолжала она, – дал обет: «Из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть». Господь дал ему двенадцать сыновей, а принес ли он в жертву хотя одного из них?

Все это говорила Иеффаю дочь его, но он не внял словам ее, – вывел и заклал ее перед Господом.

И горестно воскликнул Дух Святой:

– Души живые требовал ли я в жертвы Мне? Чего Я не повелевал и не говорил, и что на мысль не приходило Мне! (Танх. Гак.)

IV. Самсон

«И начал Дух Господен вдохновлять его в стане Дановом, между Цорою и Естаолом».

Предание от рав Асси:

– Цора и Естаол – две высокие горы. Самсон сорвал их с основания и растер их в прах одну о другую.

И воззвал Самсон к Господу, и сказал:

– Господи Боже! Вспомни меня и укрепи меня только на сей раз, о, Боже!

– Владыка мира! – говорил Самсон, – вспомни: двадцать два года я был судьей над Израилем и ни разу ни одному из них не говорил: «Переставь трость мою с одного места на другое»– (Сот., 9 и 10)

V. Елкана и Анна

Четыре раза в год ходил Елкана паломником в Сило^[46]: три раза согласно уставу, а четвертый раз по обету. Совершал он паломничество вместе с женою, сыновьями, дочерьми, братьями, сестрами и всей родней своей. На ночлег останавливались на городских площадях. Все окрест любопытствовали, спрашивая, «куда это идете вы?»

– В Дом Господень, что в Сило, – отвечали они, – откуда исходит Учение и Уставы Господни. А вам почему бы не пойти туда? Пойдем вместе с нами.

Со слезами умиления слушатели отвечали.

– Мы пойдем с вами.

На первый раз пошли с Елканою пять семей; на следующий год пошло их десять, а еще через год жители всего округа готовы были отправиться в Сило.

Ходил Елкана в Сило каждый год другими путями, увлекая за собою жителей то одних, то других городов, пока паломничество в Сило не сделалось общим во всем народе израильском.

И сказал Господь:

– Елкана! Ты добрым делам дал перевес среди Израиля, воспитывал народ в Уставах Моих, и многие, благодаря тебе душу свою спасли. За это Я произведу от тебя сына, который воспособит умножению дел благих среди Израиля, утверждению народа в Уставах Моих, и многие спасутся через него. (Т. д. Ел.; Иалк.)

У Елканы были две жены: Анна и Феннина. У Феннины были дети, у Анны же не было детей.

И соперница Анны сильно огорчала ее, побуждая ее к ропоту на то, что Господь заключил чрево ее. Постоянно Феннина обращалась к ней с такими вопросами:

– Купила ли ты уже старшему сыну своему чалму, хитон, рубашку?

Вставая рано поутру, обращалась к Анне с вопросом:

– Отчего ты, Анна, не встаешь, чтоб умыть сыновей своих и проводить их в школу?

А в шесть часов дня:

– Анна, отчего ты не идешь встречать сыновей своих, возвращающихся из школы?

Когда садились за стол и Елкана уделял каждму из детей его долю кушанья, Феннина говорила Елкане:

– Этому сыну моему ты дал долю и этому сыну моему дал, а тому^[47] не дал! Почему?..

За то, что она вызывала в душе Анны ропот на Господа, Всевышний сказал:

– Ты заставляешь ее роптать на Меня, – клянусь: после грома^[48] бывает дождь – и Я вскоре посещу ее милостью Моей. (Песик.)

«И дала Анна обет, говоря:

– Господь Саваоф! Если Ты призришь на скорбь рабы Твоей – и дашь мне сына».

Поучение раби Елазара:

– С тех пор как Господь мир сотворил, не было человека, который называл бы Господа именем Саваоф, доколе не явилась Анна и первая произнесла имя Саваоф. Подобно нищему у царского пира, который говорит: «Государь! Из всего, что наготовлено для пира твоего, пожалеешь ли ты одного ломтя хлеба для нищего?» – взывала Анна к Господу: «Господь Саваоф! При всем великом множестве существ^[49], сотворенных Тобою в мире этом, пожалеешь ли Ты дать единого сына мне?»

Долго молилась Анна перед Господом. Едва заметно двигались уста ее, «а говорила она в сердце своем».

Из глубины женского лона своего взывала Анна к Господу:

– Владыка мира! – говорила она. – Все сотворенное Тобою в женщине имеет свое определенное назначение: глаза – чтобы видеть, уши – чтобы слышать, нос – чтобы обонять, рот – чтобы говорить, руки – чтобы работать, ноги – чтобы ходить, сосцы – чтобы детей вскармливать молоком. Сосцы же, которые на лоне моем – для чего они? Не для того ли, чтобы детей вскармливать? Дай же мне, Господи, сына, и я сосцами своими вскормлю его! (Бер. – Р., 31)

VI. Самуил

«Светильник Божий еще не погас, и Самуил лежал в храме Господнем, где ковчег Божий. И воззвал Господь к Самуилу».

Пока еще не зашло солнце Элия, взошло солнце Самуила. «Восходит солнце – и заходит солнце», – говорит Екклезиаст. Прежде чем закатиться солнцу одного праведника, Господь зажигает солнце другого праведника. (Иома, 38; Бер. – Р., 58)

«Когда состарился Самуил, то поставил сыновей своих судьями над Израилем. Но сыновья его не ходили путями его и уклонялись в корысть».

Не следовали примеру отца своего. Праведный Самуил обходил все города израильские и творил суд в каждом городе. «Из года в год он ходил и обходил Вефиль и Гилгал, и Мицпу, и судил народ». Сыновья же его поступали иначе: сидели в городах своих неотлучно, дабы увеличивать доходы помощников и писцов своих.

Они же и при десятинном приношении лишнюю меру брали, и товарами брали у купцов, и всякие другие подарки вымогали. (Шаб., 56)

VII. Саул

За что удостоился Саул царского сана? За кроткий нрав свой.

Когда пропали ослицы у Киса, отца Саулова, Саул, взяв с собою одного из слуг, отправился на поиски. Обойдя несколько округов и придя в землю Цуф, Саул сказал слуге: «Пойдем назад, чтобы отец, оставив мысль об ослицах, не стал беспокоиться о нас»: слугу он ставил на один уровень с собою. А чтобы уклониться от царской власти, для которой он указан был Самуилу Богом, он спрятался в обозе. (Тосеф.)

Когда Саул со слугой поднимались в город (где находился Самуил), то встретили девиц, вышедших черпать воду, и спросили: «Есть ли здесь прозорливец?» Те отвечали:

– Есть; вот он впереди тебя; только поспешай, ибо он сегодня пришел в город, потому что сегодня у народа жертвоприношение на высоте. Когда придете в город, застанете его, пока он еще не пошел на ту высоту, к трапезе; ибо народ не начнет есть, доколе он не придет; потому что он благословит жертву и после того станут есть званные. Итак, ступайте, теперь еще застанете его».

Зачем они наговорили столько?

– Потому, что женщины болтливы, – отвечал Рав.

Р. Самуил же объяснял это так:

– Чтобы подольше любоваться красотою Саула, про которого сказано: «Молодой и красивый; и не было никого из израильтян красивее его; он от плеч своих был выше всего народа». (Бер., 48)

Подошел Саул к Самуилу и спросил: «Скажи мне, где дом провидца?»

– Я – провидец, – отвечал Самуил.

И сказал Господь Самуилу:

– Ты провидец? А Я покажу тебе, что ты не провидец.

Показал это Господь Самуилу при помазании на царство отрока Давида: когда Самуил, еще не зная, которого из сыновей Иессея избрал Господь в цари, увидел Елиава, он сказал: «Верно, сей перед Господом помазанник Его!» Но Господь сказал Самуилу:

– Не смотри на вид его и на высоту роста его. Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце». (Сифрэ, Мидр. – Сам.)

Когда Господь сказал Саулу: «Иди и порази Амалика и истреби все, что у него – от мужа до жены, от отрока до младенца, от вола до овцы», – взмолился Саул к Господу, говоря:

– Господи! Если погрешил человек, чем повинно животное? Если грешны взрослые люди, чем дети виновны?

Раздался Голос Небесный:

– Не будь слишком милосердным, Саул!

А в то время, когда Саул повелел Доегу: «Ступай и умертви священников Новийских», Небесный Голос воззвал:

– Не будь чрезмерно жестоким, Саул!

«Саул и народ пощадили Агага, царя амаликитян^[50]».

– Таков порядок вещей, – говорил по этому поводу р. Иегошуа бен Леви: кто милосерд к злодеям, тот становится злодеем для милосердных. Саул, пощадивший Агага, казнил священников Новийских. (Иома, 22; Иалк.)

«И поклялся ей Саул Господом».

Саул, который именем Господа клянется колдунье, подобен женщине, которая, находясь у своего возлюбленного, клянется ему жизнью своего мужа. (Ваик. – Р., 26; Танх.)

VIII. Кончина Саула

Раби Леви учил:

– Грядущее, век за веком, показал Господь Моисею: каждый век с его судьями, с его царями и царскими наместниками, с его пророками, мудрецами, вождями, с его распорядителями и предводителями, с его насильниками и грабителями. И показал ему Господь царя Саула с его сыновьями, сраженными в битве.

– Господи! – воскликнул Моисей – первый царь над детьми Твоими – и ему пасть от меча?!

Отвечал Господь:

– Мне говоришь ты это? Говори священникам, которые им убиты – этим грозным обвинителям его предо Мною.

Раби Иуда говорил со слов Рава:

– За что понес кару Саул? За то, что он не отстаивал достоинства своего. Как гласит Писание: «Негодные люди говорили: “Ему ли спасать нас?» И презрели его и не поднесли ему даров. Но он как бы не замечал того”.

Раби Иуда говорил со слов Самуила:

– Почему столь непродолжительно было царствование дома Саулова? Потому что оно было совершенно безупречно.

Ибо – как говорил раби Иоханан со слов раби Симеона бен Иегосадока – народ любит, чтобы у тех, которые получают власть над ними, волочился не совсем чистоплотный хвост сзади, дабы, когда такой человек чрезмерно зазнаваться начнет, можно было бы сказать ему: «Обернись-ка назад!» (Иома, 22)

IX. Давид-пастух

«Господь испытывает праведного», – говорит Псалмопевец.

В качестве пастуха испытал Господь Давида – и Давид оказался превосходным пастухом.

«От дворов овчих взял его». Отдельными отарами пас Давид овец своих, давая каждой группе более подходящий по возрасту ее, корм: одним верхушки кормовых трав, т. е. более нежные их части, другим – срединные, третьим – нижние части злаков.

И сказал Господь:

– Кто умеет так заботливо вскармливать пасомых им, каждого сообразно потребностям его, тот да будет народным пастырем Израиля, – как гласит стих Псалтири: «И от доящих привел его пасти народ свой, Иакова, наследие свое, Израиля». (Шем. – Р., 2; Иалк.)

X. Мудрость Господня

«Как многочисленны дела Твои, Господи! – воспел Давид, – премудро все сделал Ты». Все сотворенное Тобою – прекрасно, а мудрость прекраснее всего. Но Тобою и юродство создано. Для чего оно? Ходит по улице человек в отрепьях, мальчишки за ним бегают, издеваются над ним. Приятно ли в очах Твоих зрелище такое?

– Давид! – сказал в ответ Господь, – за то, что юродство существует ропщешь ты на Меня? Клянусь, что тебе же понадобится оно! И ты не только пожелаешь его себе, но в тоске ты станешь, как милости, вымаливать его у Меня.

Не долго Давиду ждать пришлось:

С мечом Голиафа, хранившимся дотоле в Скинии, бежал Давид от Саула к Ахису, царю Гефскому.

– Давид! – послышался Глас предупреждающий, – к Ахису идешь ты? Давно ли убит тобою Голиаф Филистимлянин? Еще кровь его не вся в землю всосалась: братья же его состоят телохранителями при Ахисе. И ты решаешься идти туда, да еще меч Голиафа взял с собою?..

Едва явился Давид к Ахису, братья Голиафовы обратились к царю, говоря:

– Позволь нам убить убийцу брата нашего.

– Нет, – отвечал Ахис, разве не в единоборстве убил брата вашего Давид? И не таков ли уговор был Голиафа с израильтянами: «Выберите у себя человека, и пусть пойдет ко мне, и если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами»?

– Если на то пошло, – настаивали они, – то сойди же ты с трона и уступи ему царство, а мы к нему в рабы вступим, – ведь таков, говоришь ты, уговор был.

Не нашелся Ахис что ответить им. Устрашенный этим, воззвал Давид к Господу:

– Услышь меня, Владыка мира!

– О чем просишь ты, Давид? – вопросил Господь.

Отвечал Давид Господу:

– Господи! Из онаго ниспошли на меня…

– А не говорил ли Я тебе, Давид: не пренебрегай – каяться будешь?..

Притворился Давид юродивым. Ходит и на дверях надписи делает:

«Ахис, царь Гефеский, сто раз десять тысяч должен мне, да жена его – пятьдесят раз десять тысяч».

Жена же Ахиса и дочь их были юродивыми. Шумят и кричат с одной стороны, а Давид вторит им с другой.

– Что же это, наконец! – не выдержал Ахис и закричал на рабов своих, – разве мало у меня своих сумасшедших, что вы его еще привели, чтобы он юродствовал предо мною?

– Мог ли я от юродства столько ждать для себя? – воскликнул с радостью великою Давид.

Благословлю Господа во всякое время»: и в мудрости моей, и в юродстве моем. (Шох. – Т., 33; Иалк.)

XI. Шершень и паук

Однажды, сидя в саду, Давид увидел, как шершень пожирал паука.

– Что за прок в этих тварях Твоих, Господи? – сказал он, – шершень портит соты, и сам ничего не производит полезного; паук целый год ткет, а одеться не во что.

– Давид! – отвечал Творец, – ты издеваешься над творениями Моими? Придет время – и ты нуждаться будешь в них.

Спасаясь от преследований Саула, скрылся Давид в пещере. Послал Господь паука, и тот заткал паутиной вход в пещеру. Пришел Саул и видит: вход паутиной заткан.

– Очевидно, – решил он, – в эту пещеру никто не входил, иначе паутина была бы разорвана в клочки.

И удалился, не входя в пещеру.

Выйдя из своего убежища и увидав, в чем дело, Давид готов был расцеловать паука.

– Благословен, – сказал он, – Создавший тебя, благословен будь и ты!

После этого случая узнал Давид, что Саул расположился на холме Гахила, и пошел в то место. Саул спал в шатре, и тут же лежал Авенир, военачальник Саула. Авенир был роста исполинского и телом своим занимал все пространство вдоль шатра, так, что голова его была у одного входа в шатер, а ноги достигали противоположного входа. Когда явился Давид, Авенир лежал держа ноги согнутыми в коленях, и Давид прошел под коленями его, а в ту минуту, когда Давид, с копьем Саула и сосудом с водою, собирался уходить, Авенир вдруг начал выпрямлять ноги, как две гигантские колоды опуская их над Давидом.

Воззвал Давид к Господу:

– Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня?

Навел Господь шершня на Авенира; ужаленный исполин снова согнул ноги, – и Давид мог свободно выйти из шатра.

И воспел Давид хвалу Господу:

«Кому подобное свершить?

Господь-Благоподатель!

Прекрасны все деяния Твои».

(А. – б.д. Сира)

XII. Гусли Давида

«В полночь встаю я, чтоб славить Тебя».

Гусли висели над ложем Давида, против отверстий оконных. Когда наступала полночь, дуновение северного ветра проходило, шевеля струны гуслей и они сами собою звучать начинали. Тогда вставал Давид с ложа и все время до наступления утренней зари проводил в изучении Мудрости Господней.

О том, – говорил рав Исаак бар рав Ада, – и гласит стих Псалмопевца:

«Воспрянь, слава моя, —

Воспрянь, псалтырь и гусли!

И встану я рано,

Чтоб славить Тебя,

Господь мой!»

«Да буду вечно я в Твоем жилище жить,

Покоиться под кровом крыл Господних».

Мог ли надеяться Давид жить вечно? Нет, не личного бессмертия просил он у Господа, но о том лишь была молитва его, чтобы песнопения и славословия его вечно звучали в храмах Господних.

Сказание гласит:

Заключив книгу «Псалтирь», возгордился Давид и воскликнул перед Господом:

– Творец! Есть ли другой на свете, который подобно мне сумел бы воспеть славу Тебе?

Явилась тут лягушка и сказала:

– Не спесивься, Давид! Кваканьем своим я больше чем ты славословлю Господа… (Бер., 3; Иеруш.; П. Шира)

XIII. Давид и Иесвий

Был там (во время войны филистимлян с израильтянами) «Иесвий из Нова, один из потомков исполинов, у которого копье было весом в триста сиклей меди».

«Иесвий из Нова» – по объяснению рав Иуды со слов Рава: человек, появление которого на пути Давида находилось в связи с известным событием в городе Нове.^[51]

– Давид, – сказал Господь, – доколе греху новийскому тяготеть над тобою? Из-за тебя убиты были священники новийские, из-за тебя Доег Идумеянин лишился удела в жизни вечной^[52], из-за тебя же пали Саул и трое сыновей его. Выбирай одно из двух: либо прекратиться роду твоему, либо тебе попасть в руки врага.

– Владыка! – отвечал Давид, – лучше, чтоб я попал в руки врага, нежели прекратился бы род мой.

И было после этого – вышел Давид на звериную ловлю. Предстал ему сатана в образе оленя быстроногого. Пустил Давид стрелу, но промахнулся, кинулся преследовать его, пока, увлекаемый оленем, не достиг до земли филистимской. Увидал его там Иесвий.

– Вот он, – сказал Иесвий, – тот, которым убит брат мой Голиаф!

Связал Иесвий Давида, поволок и, бросив в давильню, придавил его прессовальным бревном. Произошло чудо: земля под Давидом опустилась, и он остался невредимым.

День тот был канун субботы. Авесса, сын Серуи^[53], мыл голову в чаше вместимостью в четыре саа^[54]. В это время прилетел голубь и начал хлопать над ним крыльями.

Встревожился Авесса.

– Кенесет-Израиль^[55], – сказал он, – уподоблена голубю: «Вы стали как голубица, которой крылья покрыты серебром, а перья чистым золотом». Появление этого голубя знаменует, что царь наш Давид находится в опасности.

Пошел Авесса в царский дом; Давида там не было; послал в академию – и там его не оказалось.

– По правилам, – рассуждал Авесса, – постороннему воспрещается ездить на царском коне, садиться на трон и употреблять скипетр царский. Однако запрещено ли это и в тех случаях, когда личности царя грозит опасность? Запросил об этом Авесса в академии. Так ответили: «В случае опасности для царя запрещение это недействительно».

Сел Авесса на царского мула и отправился в путь, а пространство, которое ему предстояло проехать, сократилось само собою^[56]. По пути встретилась ему Ерфа, мать Иесвия, сидевшая в то время за прялкой. Завидя Авессу, она метнула в него веретеном, но промахнулась.

– Послушай, – крикнула она, – подай-ка мое веретено.

Метнул Авесса веретено, попал ей в темя и умертвил ее.

Увидел Иесвий Авессу и сказал:

– Теперь их двое (Т. е. Давид и Авесса) и они убьют меня.

Воткнул он копье свое в землю, острием вверх, схватил Давида и взбросил его на воздух так, чтобы он, падая, накололся на острие. Произнес Авесса Шем-Гамфораш – и Давид повис в воздухе между небом и землей.

– Как ты попал сюда? – спросил Авесса.

Рассказал Давид о том, что говорил Господь и что он, Давид, ответил Господу, предпочтя, чтобы кара постигла его самого, но не коснулась потомства его.

– Помолись об обратном, – сказал, выслушав его, Авесса, – потомки твои пускай твои «воском торгуют», лишь бы ты не страдал!..

– Помоги же ты мне молитвой своей!

«И помог ему Авесса, сын Саруин»: произнес Шем-Гамфораш – и Давид невредимо встал на ноги.

Кинулся Иесвий преследовать их.

– Ступай, – крикнули они ему, – к Ерее, родительнице твоей, – в могиле ты найдешь ее.

При этих словах упали силы Иесвия, и Давид с Авессою умертвили его.

После опасности, какой подвергся Давид, люди его поклялись, говоря:

– Не выйдешь больше с нами на войну, чтобы не угас светильник Израиля. (Санг., 95)

От полонянок, находившихся в царском гареме, у Давида родилось четыреста сыновей. Все они, вопреки иудейскому закону, выбривали волосы на висках, а на затылке заплетали их в косы; заставляли носить себя в золотых палантинах и в армии занимали места начальников и командиров; все они были задиры и драчуны, наводившие ужас на окружающих. (Кид., 76)