Saveli
Не ходите в русский лес, там медведи заломают
© Saveli, 2020
ISBN 978-5-0051-7851-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВСТУПАЯ НА ТРОПУ ЗВЕРЯ, ПОМНИ: ТРОПА РОКОВАЯ
Предисловие
Друзья, вы держите в руках совершенно уникальную книгу – во многом она, перефразируя выражение «из первых рук», собрана «из первых лап». И лапы эти отнюдь не зайца и даже не лисы – это лапы медведя, друзья!
Весьма неласковые лапы, я замечу.
Тут нет фантазий на тему встречи человека и зверя – только документальные факты от тех, кто в этих лапах побывал и сумел рассказать об этом в больнице. Или от тех, кто выходил на поединок со зверем, рискуя жизнью, здоровьем и всем, чем жив человек. И выходил победителем!
По везению ли, по совпадению, но с этими людьми автор книги знался лично, вживую. И в конце концов решился собрать все эти «медвежьи детективы» в один сборник. У кого кишка тонка для таких историй – не читайте его, ради Бога, крепче спать будете!
Ну, а тем, кто хочет знать, что такое медведь, я эти записки прочесть рекомендую. «Знание – сила!» – так говорили в какие-то годы…
Эту книгу я посвящаю памяти моего старшего друга – охотника на медведей и человека невероятного бесстрашия Даниила Николаевича Никифорова. То, что он рассказывал мне при наших беседах, никогда и никто не расскажет вам. И то, что я пережил сам, – а об этом есть отдельный рассказ – я мог пережить только с ним вместе и благодаря ему, не раз глядевшему в лицо смерти на медвежьих охотах.
В написанной самим Даниилом книге «Волшебный стрелок. Рассказы бывалого охотника» есть страшный эпиграф к новелле «На роковой тропе»:
Рассказ о подлинном трагическом факте, случившемся с егерем Белорецкого общества охотников Бардиным Петром Николаевичем 22 июня 1987 г.
Рулетка судьбы и смерть охотника со слепым левым глазом от напавшего с левой стороны медведя даны в той новелле с потрясающей наглядностью:
«Петр Николаевич умирал. Но он. сильный и живучий, как и все охотники, боролся за жизнь, сквозь наступающий мрак он силился вспомнить, что же произошло, почему с ним так плохо, временами у него появлялся просвет в сознании и он вспоминал слова жены: «…на что тебе это мясо..?». Он ощущал острую боль в голове, ему казалось, что по лбу бьют обухом… то ему кажется, что явился этот самый косматый медведь, его покаравший, придавил ему голову к земле пудовой лапой. «А это ты ведь, – рычит он. обдавая огненным дыханием пылающее в жаре лицо охотника, – …ты думал не встретимся, а сколько ты моей родни загубил напрасно!..»
Медведь, друзья, это настолько серьезно, что не приведи Господи схватиться с ним, сойдясь, как принято говорить, «на узкой тропе».
Не ходите, господа, в русский лес, там медведи заломают – это высказывание, приписываемое Бисмарку, надо воспринимать в моей книге совершенно конкретно, буквально.
Вот об этом и мой сборник с таким странным названием.
СМЕРТЕЛЬНАЯ СХВАТКА в уральской тайге
«НА МЕДВЕДЯ Я, ДРУЗЬЯ, ВЫЙДУ БЕЗ ОПАСКИ…»
Более 200 швов наложили хирурги
на лицо охотника
Все мы живем в довольно опасном мире – и порой просто не осознаем это. Помню, как пару лет назад на Арбате молодые веселые ребята горланили под гитару на известный мотивчик «Если с другом выйду в путь, веселей дорога» залихватские куплеты:
На медведя я, друзья,
Выйду без опаски,
Если в каске буду я —
А медведь без каски!
Что мне ветер, что мне зной,
Что портвейн
мне разливной —
Когда мои друзья со мной…
Залихватский мотивчик не выходит из головы, когда слышишь эти «медвежьи истории», – они свидетельствуют, что «без опаски» недалеко ходит от беды. Несколько лет назад в зоовольере ребенок сунул руку между прутьями клетки погладить «доброго косолапого Мишу» – и ручонка мигом оказалась в пасти зверя. Мальчика, которому «Миша» сжевал руку, жаль до слез, он стал калекой, потому что по малости лет не понимал… Но травматологи и хирурги припомнят и ЧП со взрослыми людьми: с милиционером, который еще дешево отделался переломом скуловой кости; с мужчиной, которому медведь снес скальп… Другого мужчину тоже медведь достал сквозь прутья клетки и подрал, когда тот подошел близко.
Верстка публикации в газете «Русский обозреватель».
Месяц назад (речь о 2000 годе. Ред.) страшный случай потряс небольшой город Аша в Челябинской области – здешнего охотника Зуфара Шарахутдинова (фамилия изменена. Ред.), отца троих детей, задрал в лесу медведь. Ужасная история эта произошла в глухом месте, ночью, и продолжалась 18 часов подряд – ибо после нападения зверя на человека и нанесения неимоверных ран товарищ охотника тащил обезображенного друга к лесной избушке, затем добирался до ближайшего поселка почти 40 километров, звал мужиков с носилками и т. д. Но судьба сжалилась и под конец распорядилась благосклонно – человек не умер и с прокушенными конечностями, переломами и кровавыми ранами очутился в Ашинской больнице на операционном столе. Больше всего пострадало лицо.
– Я работаю шестнадцатый год, – скажет потом врач отделения челюстно-лицевой хирургии уфимской больницы №21 Ринат Гильмияров, срочно вызванный в Ашу с уфимским нейрохирургом Ринатом Рахматуллиным. – Но в таком состоянии лицо не приходилось видеть даже после автотранспортных аварий! Это были даже не куски лица, а просто что-то напоминавшее фарш, в котором не было даже каких-то лицевых структур. Тут же было решено оперировать – и лишь к концу многочасовой операции стали появляться какие-то контуры лица, можно было узнать, какого типа этот человек…
Снимок врача, помещенный в газете после спасения ашинского охотника Зуфара.
В общей сложности хирурги наложили свыше 200 швов. Помимо ран на мягких тканях были переломы основания черепа, верхней и нижней челюстей, скуловых костей, травматический шок и т. д.
Коллеги-журналисты постарались, расписывая ночную трагедию во всей красе – как Зуфар отбивался от зверя, схватив медведя за язык и молотя его ружьем по башке, как стрелял с залитыми кровью глазами… На самом деле, мы едва ли узнаем, как там и что было, кто там на кого нападал и кто палил в кромешной темноте пулями, хотя шел на боровую дичь, – слишком темное это дело, если учесть, что медведь переломил цевье ружья и невероятно тяжелым было состояние охотника для этих выстрелов. По рассказам друга Гоши, он якобы даже не выходил из лесной избушки и ничего не видел, а пострадавший от зверя Зуфар – с «шинированной» хирургами челюстью и трубочкой в горле – не скоро сможет (да и захочет ли?) заговорить. Вокруг этой истории, безусловно, много неясностей и слухов – поговаривают и о браконьерской охоте на медведя и что кто-то из охотников был не без грешка и, говорят, однажды убегал от охотоведа. Много неясностей и насчет пропавшего потом (или уже найденного?) медведя… Но эти слухи, думается, даже разбирать не след – человек заплатил страшную цену за выход с ружьем в лес, за свой охотничий инстинкт, столкнувший его с очень опасным зверем.
– После операции мы сразу предупредили жену Зуфара, – рассказывает уфимский врач Ринат Анисимович Гильмияров, – что теперь угрозу жизни в послеоперационный период представляет инфекция. Ее трудно избежать, если учесть, сколько часов и в каких условиях находился охотник с глубокими ранами от когтей и зубов медведя. Но по большому счету удалось избежать того, чего мы опасались: инфекция была, но не столь значительная благодаря массивной терапии и вовремя проведенным противоинфекционным мероприятиям…
В настоящее время Зуфар Шарахутдинов перевезен из Аши в 21-ю больницу Уфы. Мы побывали в ней как раз в тот день, когда больного, наконец, перевели из реанимации в специализированное отделение челюстно-лицевой хирургии, и поговорили с его лечащим врачом Натальей Алексеевной Гильмияровой – кстати, женой Рината Анисимовича, выезжавшего в Ашу оперировать Зуфара в тот памятный день 23 октября. И лечащий врач, и все специалисты отделения убеждены, что Зуфар пойдет на поправку: «Челюсти заживут, раны на лице заживут, через год можно будет думать о косметической операции». Но пока состояние пациента врачи называют тяжелым и морально трудным, тем более что один глаз охотника сохранить не удалось – его удалили уже в Уфе из-за сильнейшего воспаления оболочек глаза.
Охотник Зуфар в больнице уже после операций.
Фотографию в больнице сделал Р. Гареев.
Охотник Зуфар на перевязке. Фото из больницы Р. Гареева.
– Я думаю, что лучший психотерапевт для него сейчас его жена Расима, – говорит лечащий врач Наталья Алексеевна. – Она здесь от него не отходит, подсядет к нему: «Дети вот тебе письмо написали, говорят, что ты им дорог в любом виде. Хочешь, прочту?»
В тот день удалось поговорить и с самой Расимой, выглянувшей на минутку из палаты.
– Как он сейчас?
– Плохо спит, переживает. Я ему говорю: «Все равно, ты ведь из такой ситуации вылез! И здесь справишься». Он ведь вообще сильный мужчина, после укусов медведя сознание ни разу не терял, пока не довезли до больницы и не сделал наркоз. Как мы эту беду встретили? В общем-то паники не было – самое главное, жив остался, а остальное не имеет значения. Старшая дочь у меня говорит: «Ну, руки-ноги у него целы, позвоночник цел, какие проблемы?» Зуфар пока не хочет, чтобы дети – две дочери и младший сын – видели его в таком виде. Вы передайте в газете большое спасибо всем тем, кто нам помогал: особенно врачам, бригаде его сослуживцев из Аши – они для Зуфара кровь ходили сдавать. Век благодарна буду Василию Яковлевичу Алешкину, генеральному директору Ашинского пиролизно-химического комбината, – он немалые деньги выделил на лекарства для Зуфара, а сын директора Валерий, что работает в Челябинске, эти лекарства по всей области разыскивал. Ведь если бы тогда просрочили с медикаментами, лечение было бы намного трудней…
…В общем, если вдуматься – при всем ужасе этой лесной трагедии – под Ашой произошло некое чудо, человек выжил вопреки всему. И, если разобраться, не так уж глупы слова мотивчика: «Если с другом буду я, а медведь без друга». Потому что из тех роковых обстоятельств никогда бы не выбрался ашинский охотник, если бы остался один. Не бросила его лайка Урман, вцеплявшаяся в медведя и оттаскивавшая его от хозяина, не бросил друг Гоша Цыпылов, тащивший Зуфара по ночному лесу и вернувшийся с подмогой. Самые разные люди приняли участие в судьбе ранее не знакомого им человека – в критические дни уфимский хирург Ринат Гильмияров даже во внерабочее время приходил узнать о состоянии Зуфара. В этой невероятной и страшной истории, где человеческая жизнь много часов висела на волоске, – как это ни странно, не оборвалась ни одна ниточка, ни один волосок. И это непостижимо.
– Вот и Зуфар сегодня сказал: «Даже не верится, что это произошло со мной», – обмолвилась Расима.
– Как сказал? Словами?
– Да нет, конечно, – он мне на бумаге пишет. Насчет того, чтобы словами, я его не тороплю, пусть не говорит. Нам на все время нужно, может, всякое еще будет. Вот в зеркале себя увидит – кто знает, как ему будет после этого… Пока он только через трубочку пьет – сначала полчашки выпить не мог, а сейчас я его даже на целую чашку уговариваю…
В больничном коридоре стоял обычный и суетливый день – не верилось, что здесь, за дверью, в палате лежит человек, которому судьба послала ТАКОЕ. Расима стояла и тихо-тихо посматривала на эту дверь – ей надо было идти к Зуфару…
(Из репортажа автора в газете «Русский обозреватель» за ноябрь 2000-го года).