Саша Ким
Девочка ректора
Глава 3
Долли – сносная версия моего ужасного имени: Долорес. Мои родители очевидно фанатели либо от клонирования, либо от Набокова.
Вот и получилась я: нескладная, как подросток, и наивная, как овечка. Пожалуй, эти две характеристики предопределяют мою судьбу.
Торопыжка, вечно куда-то спешу, из-за чего часто выгляжу нелепо. Неуклюжая, из-за чего опять-таки выгляжу нелепо. Неудачница, из-за чего я чаще всего выгляжу нелепо.
Если разделить сутки по сферам моей деятельности, то выходит, что в среднем часов семь занимает учёба, около шести работа, примерно три часа уходит на уборку номеров в пансионе, четыре остаётся на сон, отнимем час на разного рода дорогу, и ещё один на скудные приемы пищи, а оставшиеся пару часов из двадцати четырёх имеющихся, я влипаю в неприятности.
Казалось бы, всего-то час-два времени… Но это ведь практически ежедневно! Именно благодаря своим регулярным «приключениям», я, пожалуй, и стала любимой пациенткой местной амбулатории.
Что же касается моего «овечьего» характера, тут все ещё хуже.
Трини права: люди пользуются этим моим недостатком, и я даже сама это осознаю.
Одногруппники, сговорившись, свалили на меня обязанности старосты, даже не спросив моего мнения. А я между прочим и без того занята!
Позже их примеру последовал и весь наш курс. А так как «синдром отличницы» не позволяет мне выполнять возложенные на меня обязанности спустя рукава, то я являюсь кандидатом в президенты академии. Ещё этого не хватало… Но я не могу себе позволить отказаться, ведь это может сказаться на моем будущем. А будущее – то, ради чего я все ещё держусь.
Мой «товарищ по несчастью», талантливый пианист, непризнанный одногруппниками, называет меня непрошибаемой оптимисткой.
Так и есть.
Потому что если я перестану надеяться, что меня ждёт светлое будущее, то вовсе опущу руки.
Моя тетя, должно быть самый большой поклонник этой «овечной» черты характера, ведь она без зазрения совести пользуется моей отзывчивостью, и пресекает любые попытки противостояния, умелым манипулированием. Ведь несколько лет назад родители «бросили» меня на нее, и ей так нелегко «тянуть» чужого «ребёнка» в довесок к своим собственным. И это несмотря то, что у меня неплохая стипендия, которую тётушка благополучно перехватывает, будучи одним из бухгалтеров академии, оправдывая это тем, что уборка в пансионе не окупает и доли занятого мною номера.
Это она про мой чердак?
Снова не удержалась от сарказма.
Вообще, я не считаю себя слишком уж добрым человеком. Мне кажется, по-настоящему хорошие люди помогают другим с чистым сердцем, по собственной воле, с удовольствием, тогда как я бунтую внутри, бывает, мысленно язвлю, или саркастично огрызаюсь, однако снаружи неизменно улыбаюсь и соглашаюсь, чтобы мне не пытались навязать.
Не отзывчивая, а безотказная!
Казалось бы, синонимы, но в моем случае эти слова имеют огромную разницу. И в этом, пожалуй, основная моя проблема.
Имей я мужество отказывать людям, глядишь, и не влипала бы бесконечно в разного рода неприятности из-за своей постоянной спешки.
Даже с тем мужчиной…
Ведь моя честь едва не пострадала, а я? Да и мало ли вообще чем это могло закончиться? А все что я смогла сделать, это стоять и дрожать?
Хотя ладно, в свое оправдание: пощечина была хороша. Сама от себя не ожидала. Правда думала, что руку сломала, а он даже глазом не моргнул.
Зато ещё и послала его куда подальше!
Я захихикала, поднимаясь на свой чердак, искренне злорадствуя тому, что смогла дать отпор грубияну.
Ночной клуб как обычно сотрясали басы, разрывая тишину спящего города.
Входя в VIP-комнату номер три, оплаченную тем человеком на пару месяцев вперёд, я проглотила ком страха.
Прошло уже несколько дней с нашей встречи, закончившейся для меня не самым лучшим образом, но волнение не отступало, и каждый раз, собираясь на работу, я начинала дрожать, как осиновый лист.
Энтузиазм явно испарился.
Деньги я так и не отыскала, поэтому ежедневно кляла себя, за попытки испытать судьбу. Даже представить страшно, что будет, если в один из дней мужчина все же объявится и решит потребовать возмещение долга, или морального ущерба.
Надеюсь, он просто был достаточно пьян и уже забыл меня.
Мне-то чужого не надо! Я все верну. Нужно лишь немного времени, ведь мои сбережения едва ли покрывали даже часть от той суммы. Если бы я хоть знала наверняка, сколько там было…
Недодать нельзя, передать обидно.
Каково же было мое удивление, когда в комнате, куда меня вызвали гости, и которой я боялась как огня, вместо наглого красавца, я обнаружила компанию местных мафиози.
Подобные слушатели моего творчества конечно тоже далеки от идеала. Ведь кроме очевидного криминального подтекста, один из них к тому же не раз проявлял интерес к моей скромной персоне. Однако теперь, на фоне напористого внимания нового клиента, даже ухаживания бандита казались мне весьма невинными.
Была ещё одна отличительная черта между этими своеобразными гостями заведения: местную группировку отморозков я боюсь головой, из-за тех слухов, что вокруг них ходят, по вполне объяснимым причинам, а вот того мужчину… даже не могу найти рациональное объяснение этому страху. Ведь если подумать, он не был так уж груб, скорее проблема была в том, что я не находила слов, чтобы отшить его, волнуясь о работе, стояла как вкопанная.
Я ведь сейчас не оправдываю его?
Нет-нет!
Просто этот трепет перед ним, на каком-то инстинктивном уровне. Как, например, если бы передо мной возник потрясающе-красивый грациозный хищник… Ему ведь не обязательно сразу набрасываться на меня, чтобы я ощутила прилив адреналина.
А эти разбойники хотя бы не в новинку. Вроде как постоянные клиенты заведения, от которых знаешь чего ожидать, да и слух у них, приблизительно как у кактуса, а значит можно со спокойной душой готовиться к завтрашним занятиям.
Как здорово, что мафиози достаточно беспардонны, чтобы занять оплаченную кем-то другим VIP-ложу. Ведь каким бы бесстрашным и неуязвимым ни казался мой маньяк, вряд ли он в одиночку осмелится выступать против кучки бандитов.
Мои размышления прервал тот самый ухажёр из «постоянных». Парень вальяжно облокотился о рояль, свербя меня пристальным взглядом.
Он был весьма хорош собой, хотя конечно и близко не дотягивал до…
Да что это со мной? Собираюсь постоянно думать об этом маньяке? По крайней мере, на сегодня я в безопасности от него, значит надо отбросить эти бестолковые мысли.
– Отлично выглядишь сегодня, детка, – наконец решился активировать свое обаяние парень.
Я лишь кивнула, мол, признательна за комплимент, однако внутри меня передернуло от этой его «детки». Да и со смыслом подката маленько прогадал, ведь сегодня я выгляжу абсолютно как обычно: все то же платье, пресловутый пучок и пандастайл при мне (я проверяла перед выходом из гримерки, тёмные круги на привычном месте, никуда не сбежали, даже несмотря на то, что на этой неделе мне удалось поспать аж на пару часов больше, благодаря настойчивости заботливой Трини).
– Потанцуем? – предложил нетрезвый гость.
Я как всегда сдержалась от язвительного комментария:
– Простите, но для того, чтобы я танцевала, нет музыки, ведь рояль неспособен играть без моего вмешательства, – мой ответ видимо был сложным для восприятия, потому как парень будто завис на время:
– Язвишь? – все же предположил он.
– Нет, что вы, я бы не посмела, – поспешила оправдаться я, и тут же вздрогнула, когда клиент резко приблизился и грубо сжал мои скулы.
Я отняла руки от клавиш, вцепившись в руку парня, причиняющую боль. Музыка стихла, и казалось все присутствующие тоже, обратив на нас внимание.
– Обычно ты ведёшь себя скромнее, а оказывается и у нашей пианисточки есть зубки. Интригует, конечно…
Да что ж за обострение-то такое? Чего это я их всех вдруг интригую последнее время?
Может бури какие магнитные? Или это из-за моего нового медового шампуня? Как надоедливые пчёлы привязались!
Я впивалась ногтями в руку негодяя, желая выбраться из жёсткой хватки, попутно приходя к выводу, что явно поспешила с выводами относительно моей безопасности в компании постоянных клиентов. Прикосновения того незнакомца почему-то не вызывали у меня такого отвращения. Может потому что о его прегрешениях я не наслышана так, как обо всех «подвигах» местной банды. Да и пахло от него приятно… Ещё эти синие глаза…
– Больно, – запищала я, когда мерзавец сильнее сжал пальцы.
– Ты миленькая. Мне нравятся такие как ты – настоящие. Только я надеялся, что ты смирная, но видимо придётся научить тебя, как правильно общаться с мужчинами.
«Да не надо меня ничему учить!» – это я изнутри воплю, а снаружи сижу и помалкиваю, как всегда.
Ни одно, так другое… Вернее не один, так другой!
Страх сковал все тело, и я снова не могу пошевелиться. Я трусиха. Совершенно точно.
Эй, судьба! Нет необходимости устраивать эти бесконечные проверки! Я же и не отрицаю: трусиха и неудачница!
Слёзы успели навернуться на глаза от бессилия.
Хоть раз удивила бы меня чем хорошим! Я устала подбадривать себя из последних сил и в одиночку справляться со всеми уготовленными тобой напастями!
Почему бы, в качестве исключения, не подкинуть мне нечто хорошее?
Я услышала, как распахнулась дверь, впуская шум с танцпола.
Может, наконец, мои мольбы дошли до цели?
Но уже через секунду, услышав извиняющийся голос Круглого, поняла, что явление не по мою душу. Этот способен лишь подлить масла в огонь.
– Прошу прощения… ничего не могу поделать… – доносились до меня отдельные фразы, но очевидно Теренс накосячил и старался подобрать слова, дабы обелить своё имя. – Я лишь жалкий слуга в этом заведении… – продолжал скулить админ. – Клянусь, я сказал, что ложа занята достопочтенными гостями…
– Кто посмел? – рявкнул мужчина, сидящий в окружении девиц на кожаном диване, видимо, в отличие от меня, прекрасно расслышав жалостливую исповедь управляющего. – Раз уж ты потрудился предупредить его, что сегодня здесь отдыхают важные люди, то должно быть он мнит себя бессмертным? Или же просто не ведает что творит?
– Бессмертный ведает, – послышался бархатистый голос от двери, вызывая дрожь в моем теле. – Я оплатил номер. Даю вам минуту, чтобы исчезнуть, – странное дело, но каждое слово, произнесенное этим тихим рокочущим тембром, я расслышала на удивление четко.
В горле пересохло и показалось, будто я почувствовала что-то сродни волнения за незнакомца.
Он действительно не в своём уме? Или может, обладает не дюжими навыками какого-нибудь кунг-фу?
Эти парни ведь раскатают его, превратив в придверный коврик!
Мне-то какая разница? Глядишь заодно один «ухажёр» избавится от другого. Мое дело не хитрое: слиться с роялем, дабы оставаться незаметной пока не утихнут баталии, а потом желательно ещё и ускользнуть незаметно, чтобы «выживший» кавалер не вспомнил о моем существовании.
Кстати я была отчасти благодарна незнакомцу за неожиданное появление: в порыве злости бандит, что только что собирался чему-то там меня учить, переключил, наконец, внимание с моей персоны.
Я неуверенно глянула на происходящее через плечо: четыре пары глаз таранили взглядами незваного гостя, видимо в надежде, что тот сам поймет, наконец, какую оплошность совершил, поспешит принести свои искреннейшие извинения и ретироваться.
Мой взгляд как-то боязливо переполз на незнакомца: казалось, ему было абсолютно плевать, что прямо сейчас его собираются четвертовать.
Ну же! Просто извинись и беги!
Эти волшебные глаза совершенно точно пострадают в первую очередь…
Мужчина скучающе глянул на наручные часы:
– Видимо просто оплатить номер в этом гадюшнике недостаточно, – пробормотал он недовольно. – Придётся выкупать…
Да что он несёт? Вроде взрослый мужчина, неужели не успел выработать минимальный инстинкт самосохранения?
Мафиози видимо тоже очумели, так и не получив ожидаемого раскаяния. Главарь зыркнул в сторону Теренса и тот, казалось, слился с бордовым гобеленом за его спиной.
– Я точно помню, что велел отдать мне все ключ-карты! Соврал, скотина?
– Нет-нет! – взвизгнул Круглый. – Все ключи от номера у вас! Я ведь был уверен, что господин не сможет вас потревожить, но видимо замок сломался… Дверь просто открылась…
– С тобой я позже разберусь! – босс мафии перевёл взгляд на незнакомца. – Теперь ты, – протянул он злобно, – как бы не пришлось валяться в ногах, моля о пощаде.
– Пожалуй, тебя-то мне и не хватало, чтобы развеять скуку, – синеглазый хищно ухмыльнулся в ответ, и теперь я засомневалась, за чью жизнь сейчас действительно стоит переживать.
Этот самонадеянный взгляд… Похоже, за ним кроется нечто посерьёзнее навыков кунг-фу.
Мафиози, словно елки с ног до головы увешанные предметами роскоши, широко расправляли плечи, видимо демонстрируя агрессивную стойку, однако все равно казались теперь мне какими-то смешными, на фоне этого самоуверенного типа.
Может он какая-то важная шишка? Иначе с чего бы такое эго? Он определенно чувствует своё превосходство над окружающими. Непоколебимое.
Очевидно, незваному гостю порядком надоело сие представление, и он раздраженно глянул на главаря банды.
Тот едва открыл рот, чтобы продолжить словесную прелюдию к наказанию наглеца, как вдруг затрясся, будто не в силах контролировать своё тело, волосы мужчины встали дыбом и бедолага повалился на пол.
Я лишь успела подавиться воздухом от изумления, не в силах понять, что происходит.
Когда же к главному прикоснулся парень из свиты, желая помочь, то и сам слёг рядом.
– Ой, божечки! – воскликнул управляющий. – Что же такое твориться? Должно быть, выпили лишнего? – верещал Теренс, привнося ещё больше хаоса.
– «Как бы не пришлось валяться в ногах, моля о пощаде» – твои слова, – цитировал синеглазый с гневной ухмылкой, будто он мог предвидеть подобное развитие событий или же словно случившееся и вовсе могло бы иметь к нему отношение.
Я снова перевела взгляд на тех двоих, что бились на полу в судорогах. Казалось, словно их бьет током…
Незнакомец немного отвлёкся на сбегающих в ужасе девушек, и бандиты принялись неторопливо отдирать свои тела от пола, с благодарностью принимая помощь своих более удачливых «коллег».
– Вероятно, вам нездоровится. Отложим наше занимательное знакомство до следующего раза, – голос синеглазого источал скуку, будто он едва ли не зевал от созерцания происходящего, тогда как остальные очевидцы, включая меня, пребывали в молчаливом шоке. – Милейший, – холодным тоном обратился он к притихшему Теренсу, – вызовите врача гостям. На лицо поражение статическим электричеством. Похоже проводка у вас ни к черту…
Бандиты словно все ещё не в силах прийти в себя поплелись к двери, бормоча что-то неразборчивое.
Я почти выдохнула и двинулась вслед за ними, желая улизнуть под шумок.
Поравнявшись с незнакомцем, и, видимо совершенно потеряв бдительность, я ненароком зацепила его руку тыльной стороной ладони, и… мое запястье тут же оказалась в силках жестких пальцев.
– А вас я бы попросил остаться, – от этого голоса, обращённого ко мне, затряслись поджилки.
Мужчина дернул меня к себе, и я невольно вскинула голову, уставившись на напористого клиента.
Мне показалось или он действительно подкатил глаза, словно в удовольствии?
– Восхитительный десерт, – промурлыкал он, неожиданно мягким голосом. – Я хотел тебя…
Ой, божечки! Что же делать?
Ужас вновь нахлынул, заставляя вспомнить то, из-за чего я готова была прятаться в комнате с мафиози.
Он точно опасен…
– Снова страх, – разочарованно протянул мужчина. – Я такой голодный, что не могу повлиять даже на такую маленькую птичку.
Голова кружится.
Его пальцы сегодня прохладные…
Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от дремотной слабости, неизменно появляющейся в присутствии этого мужчины, но это вовсе не помогло прояснить мысли. Ощущение, словно воздух стал каким-то густым, пронизанным электричеством настолько, что тяжело вдыхать.
Синие глаза, казалось, освещали утопавшее в полумраке помещение, создавая ещё более нереалистичную атмосферу. Мужчина вдруг протянул руку и коснулся моей щеки, продолжая неотрывно следить за моей реакцией.
– Ты ведь не сможешь долго противиться… – комментировал он, одному ему известные мысли.
Я-то и не противлюсь. Я вновь встала как вкопанная! Черт бы побрал эту трусиху!!!
Бежать надо, бежать! Мало ли что на уме у этого, если ему даже мафиози ни по чем!
Мужчина стоял достаточно близко, чтобы я могла разглядеть этот волшебный синий огонь, вновь и вновь вспыхивающий в его глазах в свете софитов из-за стекла.
Потрясающе…
Он вдруг глубоко вдохнул, опуская веки, как если бы испытал высшую степень блаженства.
– Невероятная…
– Я-я верну вам деньги, – наконец пролепетала я, едва дыша. – Только отпустите, – голос сорвался на писк.
Теперь незнакомец недовольно скривился:
– Если я не трону тебя больше, чем сейчас, ты перестанешь бояться?
Да что ему нужно от меня? Почему не отпускает? Но и не предпринимает никаких решительных действий, которые, как я надеюсь, выбили бы меня из этого дурацкого ступора!
Хочет, чтобы я перестала бояться? Тогда следует для начала перестать так беспардонно меня лапать!
– Не злись, – лениво велел мужчина. – Даже страх повкуснее, чем злость. У тебя ведь все равно нет выбора, – заключил он равнодушно. – Я мог бы попросту убить тебя, однако, все, чего я желаю, это прикасаться к тебе…
О, нет…
Он действительно сказал это вслух? Убить меня?
Сейчас все мои предположения подтвердились.
Он не в своём уме. Он опасен.
Ну что, идиотка, это достаточный повод, чтобы, наконец, зашевелиться и свалить отсюда, пока ещё жива?
В груди дрожало затаенное дыхание. Мужчина вдруг нахмурился, слегка склонив голову:
– Как ты это делаешь? – задумчиво пробормотал, продолжая поглаживать мое лицо. – Столько эмоций разом… не припомню, чтобы когда-нибудь встречал подобное.
Лампочка над головой казалось, стала светить ярче, и видимо это казалось не мне одной, потому что мужчина бросил недовольный взгляд куда-то поверх моей головы.
Видимо и правда проводка в клубе барахлит.
Воспользовавшись тем, что пленитель отвлёкся, я выдернула своё запястье из его ладони и бросилась к двери, но не успела я сделать и шага, как сильная рука вновь поймала меня, и уже через секунду я оказалась прижата носом к теперь ощутимо горячей, даже через рубашку, широкой мужской груди.
Неужели это конец?
Всхлипнула:
– Умоляю, отпустите, – шептала я в панике: – Я верну вам деньги, и вы меня больше не увидите…
– Это как раз то, чего я хочу сейчас меньше всего, – его рука запуталась в моих волосах, развязывая пучок на голове, слегка оттягивая, заставляя поднять лицо ему на встречу.
Я предприняла очередную попытку вырваться из сильных рук, но казалось, мужчина вовсе не прилагал усилий, чтобы удержать меня на месте, тогда как я уже запыхалась от безрезультатной борьбы.
– Тебе не удастся сбежать от меня, – тихо прорычал он, пресекая мое жалкое сопротивление, и тусклый свет VIP-комнаты заморгал, словно в такт его интонации. – Дай мне что-то кроме страха, – потребовал, сжимая мое тело сильнее.
Пожалуйста… пожалуйста…
Я хочу ещё пожить! У меня только жизнь начинается…
– Ты такая яркая, – будто неосознанно бормотал он рядом с моими дрожащими губами: – Я лишь хочу прикасаться к тебе…
Снова дёрнувшись, я в удивлении обнаружила, что в комнате стало как-то уж слишком светло: теперь яркий свет пролился и из-за стекла, открывавшего вид на танцпол.
– Я устал от этих игр, – моему воспалённому воображению казалось, что гневному голосу теперь вторил бас, пробивающийся через бронестекло. – Подчинись моей воле, – рокотал он тихо.
Его горячие пальцы словно обжигали кожу. Даже сознание плавилось от происходящего сумасшествия.
А почему бы не подчиниться…
Я вновь тряхнула головой.
Какого черта? Это гипноз что ли какой-то?
Свет становился все ярче, и, предприняв очередную попытку побега, я шокировано огляделась, пытаясь осознать, что происходит, когда в комнате вдруг, одна за другой, стали лопаться лампочки…
Едва сдержав испуганный крик, я подалась вперед, неосознанно вжимаясь в грудь мужчины.
Мной овладела паника. Сердце отбивало бешеный ритм у меня в ушах.
Это будто мой личный конец света!
Даже сил на привычный оптимизм не осталось.
Руки, что ещё секунду назад до боли впивались в мою кожу, словно потяжелели. Мужчина ослабил хватку. Горячие ладони, стали неторопливо поглаживать мою голову.
Какого черта он делает?
Если ему, наконец, стало жаль меня, почему бы просто не отпустить?
Хотя сейчас его неожиданно мягкие прикосновения действительно успокаивали…
Незнакомец вдруг замер, и я приоткрыла глаза, желая узнать, что заставило его остановиться.
Синеглазый в удивлении смотрел на свои пальцы, от которых к моим волосам тонкими ниточками тянулось электричество, словно лаская.
Так красиво…
Но…
Что это ещё такое?!?!
Значит, мне не показалось, будто воздух трещит от электричества?
Он и правда трещит!
Может в клуб ударила молния? И сейчас нас постигнет участь тех мафиози? Или ещё что похуже?
Ой, божечки!!!
– Что за черт? – недовольно прорычал мужчина, и тряхнул рукой, будто стараясь сбросить потрясающие сверкающие нити.
Я видимо совсем из ума выжила… Моя рука невольно потянулась к этому ужасно-прекрасному зрелищу и, подобрав одну из нитей со своих волос, я ощутила саднящее покалывание.
– Больно, – не в силах отнять руку, прошептала я, взглянув на незнакомца.
Он хмурился. Казалось, в глубине его глаз сейчас взрывались фиолетовые фейерверки, а выражение лица было удивленным или даже немного растерянным.
Значит, такого рода катаклизмы способны выбить из равновесия даже этого самоуверенного типа?
Интересно, о чем он сейчас думает?
О неизбежном конце?
Может о своей жизни?
Или все ещё… обо мне?
Будто в ответ на немой вопрос, мужчина неторопливо поднял руку и осторожно провёл большим пальцем по моим губам, заставляя кровь пульсировать от микроразрядов:
– Кто ты, черт возьми? – пробормотал охрипшим голосом.
Сердце словно споткнулось… И в следующую секунду синие глаза удивленно расширились.
Незнакомец резко отпрянул, выпуская меня из жарких объятий.
Тишину взорвали новые хлопки, и свет из-за стекла в момент потух, скрывая от меня встревоженное лицо мужчины.
Ночной клуб погрузился в непроглядную тьму.
Послышался щелчок, в котором я распознала звук механического датчика пожарной безопасности, безупречно выполняющего свою работу, и который отворил для меня путь к свободе.
Хотя кажется, более меня здесь и не задерживают…
Что это? Досада?
Ректор
Отчаяние, смирение, и какое-то едва уловимое сладкое чувство.
Я пристально наблюдал, как пианистка в изумлении огляделась.
Ещё капля ее чувств… и над нашими головами словно стали взрываться фейерверки.
Всего лишь лампочки, но они так напугали девчонку, что она, забывшись, вжалась в мою грудь, в поисках спасения.
Паника… страх и паника!
Но что это? Я вдруг ощутил, едва уловимую толику благодарности. Ей будто стало, наконец, комфортно в моих объятиях.
Кажется, я устал бороться с собой, с ней, со своими силами…
Я готов отступиться от желания обладать ее телом, ради того, чтобы заполучить ее яркую энергию.
Мои руки как-то неестественно потяжелели, противясь причинять птичке вред, и будто без моего на то ведома, принялись ласкать шёлк ее волос. Пропуская мягкие пряди сквозь пальцы, мне становилось легче дышать.
Это какой-то архонтский антистресс что ли?
Недоумение девочки сменилось удовлетворением и наконец, спокойствием…
На меня вдруг хлынул поток чистейших эмоций. Так много, что я готов был захлебнуться от удовольствия.
Кровь закипала, тело разрывало от энергии, когда я вдруг заметил, как, словно в продолжение шелковистых волос, в ее пряди стали вплетаться серебряные нити, бесконтрольно струящиеся из моих рук.
Я замер, пытаясь сконцентрироваться, чтобы унять несвоевременный всплеск энергии, но девчонка, сдобрив меня порцией любопытства, вдруг подняла голову, и…
Никакого страха? Удивление, да, но не страх. Как так?
Бестолковое ты создание, вот сейчас в пору бояться!
Но вместо страха я получил вкуснейшее восхищение. Продолжая завороженно изучать мою силу, и явно не отдавая себе отчета, пианистка вдруг протянула руку и подобрала пальцем одну небольшую молнию…
Сумасшедшая.
Теперь-то ей не страшно?
Девочка нахмурилась и обратила на меня взгляд своих невинных серо-голубых глаз:
– Больно, – прошептала она, и мне словно урезали подачу кислорода, при мысли, что эту боль ей причиняю я.
Какого черта меня вообще это волнует?
Ей больно…
Я увидел, как моя рука коснулась персиковых губ.
Такая сладкая, что я просто не могу остановиться.
Меня вдруг обдало волной неведомого ранее чувства, чистейшего, ни с чем несравнимого.
Я хотел бы упиваться им. Это словно наркотик. Чувствую, как меня затягивает.
Что за черт?
Внутренний голос подсказывал, что если я немедленно не отпущу девчонку, то сильно пожалею, но я будто физически не мог разжать руки, снова ощущая нечто, сродни оцепенения.
Словно Архонт подчинился смертной…
Это странное предположение отрезвило рассудок, и, собрав все свои силы, я резко отпрянул, продолжая смотреть в лицо маленькой ведьмы…
И кто же ты, черт побери, такая?
