Саша Карин
Кима
Дизайн обложки и иллюстрации Вика Командина
© Саша Карин, 2018
ISBN 978-5-4485-9480-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Кима попала в школу для непослушных детей в самый разгар лета, но в большом старом доме было холодно и сыро, как в конце осени.
Дом, в котором жили ученики, был такой большой, что походил на замок. Взглянув на него из-за высокой железной ограды, Кима решила, что здесь обязательно должны водиться привидения. Это совсем не напугало Киму, а даже наоборот – ей захотелось поскорее исследовать дом и его окрестности.
Вокруг дома рос густой хвойный лес. Сосны были высокие и, казалось, дотягивались до самого неба. Солнце можно было увидеть только в полдень – да и то показывалось оно на пару часов, а потом снова пряталось за верхушками деревьев.
В школу для непослушных детей Киму привезли на машине. Родители вытащили Кимины вещи из багажника и сложили их у заднего колеса.
– Веди себя хорошо, – сказала тоненькая взволнованная мама и чуть не расплакалась.
– Будь умницей, – сказал большой усталый папа и потрепал Кимины короткие волосы.
Потом мама вздохнула, а папа задумчиво посмотрел на часы.
Они сели в машину и уехали, оставив Киму со всем багажом у ржавых ворот. Кима не посмотрела им вслед даже для того, чтобы понаблюдать за черным облаком из выхлопной трубы.
Из покосившейся сторожки во дворе вышел старик со смешной бородой. Он сказал Киме идти за ним и взял ее вещи: маленький кожаный чемоданчик и огромный рюкзак, облепленный наклейками. Старик прихрамывал и гремел ключами на поясе. Шел он очень медленно. Один глаз у него был совсем-совсем белый, похожий на блюдце с молоком. Кима решила, что старику сто пятнадцать лет, а то и все сто двадцать.
– У меня тоже так было, – сказала Кима, показав пальцем на его белый глаз. – А потом само прошло.
Старик посмотрел на нее другим своим глазом.
– Врушка.
– Вовсе нет, – сказала Кима, – это было давно, тогда я была маленькая.
Старик ничего больше не сказал, только покачал головой.
На большом каменном крыльце перед входом их встретил очень высокий и очень худой человек в круглых очках. На нем был черный пиджак с длиннющими рукавами, а в руках он держал толстую папку, набитую бумажками. Тонкий человек склонился над Кимой, сложившись почти пополам, и улыбнулся ее затылку.
– Так, так, – быстро заговорил он, листая свои бумажки, – так, так, так… – Наконец, найдя нужную бумажку, ткнул в нее длиннющим пальцем. – Здравствуй, Кима!
Кима промолчала. Длинный человек с папкой ей сразу не понравился.
– Меня зовут Фуль Ломогоб. Я директор школы для непослушных детей и твой новый друг. Пойдем за мной, выберем тебе комнату, ведь ты у нас задержишься.
Фуль Ломогоб неприятно хихикнул и махнул рукой старичку с белым глазом, чтобы тот открыл двери и внес вещи внутрь.
Двери школы для непослушных детей были из толстого дерева, поэтому казались очень тяжелыми. Старичок, пыхтя, навалился на них спиной, чуть не обронив маленький кожаный чемоданчик и рюкзак с наклейками.
Внутри дом оказался еще больше, чем выглядел снаружи. Окна тянулись от пола к высокому потолку. Из холла на верхние этажи вели две лестницы с коврами, прямо как в театре.
Фуль Ломогоб положил свою длинную руку Киме на плечо и повел по холлу. При каждом шаге директор смешно подгибал ноги в коленях и выбрасывал их в стороны, как какое-нибудь насекомое.
– Почему здесь так тихо? – спросила Кима.
Она вспомнила о своей «старой» школе, где никогда не бывало так тихо.
Фуль Ломогоб поправил очки и сказал:
– До начала занятий ученикам запрещено покидать свои комнаты без уважительной причины. – Директор помолчал, а потом добавил: – Особенно ночью. Это может быть опасно.
Кима посмотрела по сторонам. Вокруг было много странностей: огромная люстра, похожая на стеклянного паука, кривые окна, – каждое своей собственной формы, – темные малиновые занавески до самого пола, какие бывают в фильмах про вампиров, картины в деревянных рамах разного размера, маятник, который то качался слишком быстро, то вдруг замирал.
– Не крутись, – сказал директор, – держи спину прямо.
Холл заканчивался лестницей. В отличие от центральной лестницы, эта – была поменьше и вела в восточное крыло, где находились комнаты учеников.
Фуль Ломогоб и старик с белым глазом отвели Киму на третий этаж. Они пошли по длинному узкому коридору. По обе стороны было много дверей. Пол скрипел под ногами, и Киме это нравилось.
– Вот твоя комната, – сказал Фуль Ломогоб, когда они дошли до конца коридора.
Старик с белым глазом поставил на пол чемоданчик и рюкзак с наклейками. Он зазвенел сверкающим кольцом на ремне и отцепил бронзовый ключик. На ключике был выгравирован номер «64». Старик открыл дверь, и Кима заглянула внутрь.
Комната была маленькая. У левой стены стояла кровать, а у правой – кособокий шкаф для одежды. Рядом, на стене, висело круглое зеркало. Прямо напротив двери было зарешеченное окошко, а под ним – письменный столик. Больше в комнате ничего не было.
– Теперь это все твое! – сказал Фуль Ломогоб, раскинув длинные руки в стороны.
– М-м-м, – протянула Кима.
Старик с белым глазом зашел в комнату и поставил вещи Кимы у правой стены, рядом со шкафом. А потом, даже не посмотрев на девочку, вышел обратно в коридор.
– Занятия начинаются через два дня, а завтра будет торжественный ужин, – сообщил директор. – До этого времени выпускникам запрещено покидать свои комнаты.
– Чем же мне заняться? – спросила Кима.
Фуль Ломогоб пожал острыми плечами.
– Можешь полежать на кровати, посмотреть в окно или порисовать за столом.
– Но я не хочу рисовать, – сказала Кима.
Директор пробормотал что-то себе под нос, но Кима не расслышала слов. Читать по губам она, к сожалению, не умела.
Дверь в комнату захлопнулась, и в замке трижды повернулся ключ.
Когда шаги в коридоре стихли, Кима подбежала к двери и попробовала дернуть за ручку. Она не поддалась. Дверь была заперта.
2
Сначала Кима решила разобрать свои вещи. Из маленького чемоданчика она достала скучные штуки, которые собрали ее родители: полотенце, зубную щетку, зубную пасту, жидкое мыло, сменную одежду, три пары носков одинакового цвета, пижаму, три тетрадки, две ручки и два карандаша. Потом Кима открыла рюкзак, облепленный наклейками, который собирала сама. В рюкзаке хранились настоящие сокровища: длинная пестрая лента, две целых куклы и одна без головы, коробка черного пластилина и коробка молочного шоколада, слипшиеся еще прошлым летом леденцы в пакете, книжка про динозавров (с картинками) и детектив-страшилка в мягкой обложке (без картинок, зато с мертвецом на обложке).
В рюкзаке было еще много интересных вещей. Кима доставала каждую, вертела в руках, а потом складывала на пол.
Вскоре это надоело, и Кима подошла к письменному столу и стала смотреть в окно.
Комната Кимы находилась в самом конце восточного крыла школы для непослушных детей. Из маленького окошка никак нельзя было увидеть ржавые ворота и главный вход с крыльцом. Окно выходило на другую сторону – на задний двор с пустынной игровой площадкой. За покосившейся железной горкой были качели, а в нескольких шагах от качелей из земли вырастал высокий забор, обвитый колючей проволокой. По другую сторону этого забора начинался глухой и мрачный сосновый лес.
На столе лежал листок с распорядком дня и расписанием занятий. Кима перевернула его и нарисовала на обратной стороне старичка с белым глазом; один глаз получился очень большим. Рядом она нарисовала длинного человека в черных, как две дырки, очках. Руки у нарисованного длинного человека получились волнистыми и тонкими – они едва поместились на листе. Узкие кисти заканчивались длинными и острыми пальцами-ножами. Кима подписала рисунок: «Фуль Ломогоб скребет пальцами пол».
Потом Кима собрала свои вещи и побросала все в шкаф. Уместилось с трудом – даже пришлось навалиться на скрипящую дверцу спиной, чтобы шкаф закрылся.
Несколько раз Кима измерила комнату шагами. Получилось: пять шагов от двери до стола и три шага – от кровати к шкафу.
Снова подергала ручку, но дверь в коридор была все так же заперта.
Когда наступил вечер, Кима легла в кровать. Больше от скуки, потому что спать ей совсем не хотелось.
Хотя был самый разгар лета, в комнате было холодно и сыро. Кима натянула шерстяное одеяло до самого носа и закрыла глаза.
И вдруг из-за стены раздался странный звук, похожий на маленький раскат грома. Звук был такой громкий и неожиданный, что Кима тут же вскочила с кровати.
Сперва она подумала, что это мог быть крик какой-то чудно́й птицы или вопль привидения. Или и то и другое сразу.
Кима замерла и прислушалась.
Через минуту звук повторился. Теперь Кима была уверена, что он донесся из соседней комнаты. Она забралась на кровать и приложила ухо к стене.
По другую сторону кто-то громко чихнул. Так вот что это был за звук! Кима даже немного расстроилась. Сползла под одеяло и повернулась лицом к стене. Когда таинственный сосед чихнул в третий раз, Кима стукнула по стене костяшками пальцев.
Несколько мгновений спустя Чихун из-за стены тихо постучал Киме в ответ.
***
Утром в коридоре зазвенел звонок, и за дверью послышались шаркающие шаги. Кима догадалась, что это был старый ключник. Кима встала, оделась и подошла к двери. На этот раз она оказалась открытой.
Кима вышла в длинный коридор. По обе его стороны хлопали двери. Из своих комнат выходили сонные мальчики и девочки, все они были примерно одного возраста с Кимой.
Ученики, зевая и почесываясь, спешили на завтрак в столовую. Только из соседней комнаты никто не выходил. Кима тоже была голодна, но ей хотелось посмотреть на ночного Чихуна, который мешал ей спать. Она не пошла вслед за остальными учениками, а прислонилась к стене рядом с дверью Чихуна и стала ждать.
Когда коридор опустел, из комнаты вышел мальчик. У него были вьющиеся светлые волосы и красный вздернутый нос. Мальчик взглянул на Киму и вдруг разволновался.
– Это ты чихал ночью? – спросила Кима.
– Прости, я не хотел шуметь, – ответил мальчик. – У меня аллергия на котов.
– Разве здесь водятся коты? – удивилась Кима.
Мальчик испуганно посмотрел по сторонам и приложил палец к губам.
Кима подумала, что у Чихуна, должно быть, есть какая-то страшная тайна.
Они вместе пошли по коридору.
– За что тебя сюда отправили? – спросил Чихун.
– Родители говорили, что я плохо себя вела, – сказала Кима.
Мальчик кивнул головой.
– А ты, Чихун, как здесь оказался?
– Мои родители тоже называли меня непослушным, – сказал мальчик, а потом добавил: – Пожалуйста, не зови меня Чихуном, у меня есть имя!
– Как тебя зовут? – спросила Кима.
– Меня зовут Фекл.
– А я Кима, – сказала Кима.
Кима и Фекл дошли до лестницы в конце коридора и стали спускаться по ступенькам. Один пролет Кима проскользила по перилам, и Фекл сделал то же самое. Большие окна на торце жилого корпуса смотрели на забор и темный лес. Солнце скрывалось за соснами, и лишь изредка маленький луч дотягивался до мутных стекол.
Мальчик остановился на лестничной площадке между этажами и повернулся к Киме.
– Давай дружить? – предложил Фекл и покраснел.
– Давай, – согласилась Кима.
3
Столовая была на первом этаже, в небольшой пристройке к главному корпусу. Для того чтобы попасть туда из восточного крыла, где жили ученики, нужно было спуститься по лестнице и пройти длинный холл первого этажа до конца.
Когда Кима и Фекл проходили мимо большой лестницы напротив главного входа, девочка спросила:
– Интересно, куда ведут эти ступеньки?
– Наверно, по ним можно подняться в учебные классы и в башню директора Фуля Ломогоба, – предположил Фекл.
Услышав имя директора, Кима нахмурилась. Он ей сразу не понравился.
– Откуда ты знаешь, что кабинет директора находится в башне? – спросила Кима.
Фекл задумался.
– Когда родители привезли меня в школу, и папа помогал мне разгрузить багаж, я поднял голову и случайно увидел чью-то длинную фигуру в решетчатом окошке самой высокой башни, – сказал Фекл, нахмурившись. – Как только я посмотрел в окно, фигура исчезла, но мне кажется, что это директор следил за мной.
Кима кивнула. Она подумала, что Феклу тоже не понравился Фуль Ломогоб.
Они подошли к большим двойным дверям столовой, у которых их уже поджидал старичок с белым глазом. На этот раз в руках у него был толстенный журнал, переплетенный кожей. Старичок поворчал и отметил Киму и Фекла аккуратными галочками в столбце рядом с их именами. Потом открыл перед ними дверь и захлопнул сразу же, как только они вошли внутрь.
Кима и Фекл пришли на завтрак последними, поэтому в небольшой столовой почти все столы были уже заняты. Они нашли единственный свободный столик в темном углу, за покрытой трещинами каменной колонной.
Стол качался, одна ножка была короткой. Фекл не растерялся. Он достал из кармана носовой платок, громко высморкался, а потом сложил его несколько раз и подсунул под короткую ножку стола.
Кима пошла к стеллажам с едой. За прилавком стояла очень крупная и очень страшная тетушка в грязном переднике. Лицо у нее было круглое и маслянистое, похожее на блин. А вместо прически на голове лежало нечто вроде пучка соломы, из которой торчали две тоненькие серые косички, – они, как показалось Киме, смотрелись очень глупо.
Толстыми руками-клешнями тетушка молча поставила на поднос перед Кимой тарелку каши с зелеными бобами и стакан ярко-желтого лимонового сока.
– Мне нужна еще одна порция, – тихо сказала Кима, – для моего друга.
Тетушка грозно посмотрела на Киму и облизнулась.
– Что? – хрипло спросила повариха. – Хочешь добавки?
Кима зажмурилась и отступила на шаг назад. Кима вовсе не была трусихой, но все же испугалась, что вот сейчас грозная тетушка ее съест.
Но ничего такого не произошло. Когда она открыла глаза, то увидела на подносе две тарелки с кашей и два стакана с соком.
– Спасибо, – сказала Кима и поспешила обратно к столику.
Фекл ел кашу, а бобы оставлял. Кима делала совсем наоборот. Ей казалось, что бобы похожи на маленькие крысиные глазки. Ей не нравилось, что они будто следят за ней из густого манного тумана, собравшегося в глубокой тарелке. Она выковыривала их ложкой и отправляла в рот. Бобов было одиннадцать. Кима запила их лимоновым соком. Сок оказался очень кислым.
Потом Кима принялась смотреть по сторонам: некоторые ученики увлеченно жевали, склонившись над своими тарелками, а кое-кто испуганно озирался по сторонам.
Кима подумала, что не все ребята в школе для непослушных детей такие уж неприятные хулиганы. С кем-то из них можно даже подружиться.
«Разве это так уж плохо – быть непослушным? – раздумывала Кима. – Ведь даже взрослые иногда поступают неправильно. И взрослые тоже бывают хулиганами».
В противоположном углу столовой Кима заметила рыжую девочку – она тихонько плакала и закрывала лицо руками. Кима удивилась: «Неужели она не знает, что нельзя плакать у всех на виду? Ведь плакс всегда обижают в первую очередь!»
Киме захотелось подойти к рыжей девочке и сказать, чтобы она перестала плакать.
Вдруг двери столовой открылись, и на пороге появился Фуль Ломогоб.
Пригнувшись, согнув ноги в коленях и наклонив голову, он все равно чуть не ударился головой о притолоку, когда входил внутрь, настолько был высокий.
Ученики перестали жевать и повернулись к директору.
– Доброе утро, – сказал Фуль Ломогоб, оглядев зал. – Впервые я вижу вас всех вместе. Как вы уже, наверно, знаете, я директор этой школы, и я буду следить за вашим перевоспитанием. Через шесть недель, когда вернетесь домой, вы все станете такими хорошими мальчиками и девочками, что родители вас не узнают!
Фуль Ломогоб кашлянул и сделал паузу для аплодисментов. Но хлопать никто не стал. Тогда директор неприятно улыбнулся.
– Я пришел напомнить, – продолжал он, посматривая исподлобья на учеников, – что сегодня вечером в большом зале состоится торжественный приветственный вечер. Там вы познакомитесь с преподавателями, а они познакомятся с вами. А потом будет большой банкет со всякими вкусностями!
Дети, сидевшие за соседним столом с Кимой и Феклом, одобрительно закачали головами.
Внезапно улыбка сползла с лица Фуля Ломогоба. Он выпрямился во весь рост и поправил круглые очки на носу.
– Присутствие на торжественном вечере обязательно для всех. Неявка засчитывается за прогул. Отсутствующие будут отмечены в журнале как особо непослушные ученики. Если у ученика наберется три таких отметки, он будет наказан.
Кима и Фекл переглянулись.
Фуль Ломогоб замолчал и с интересом посмотрел на учеников – все они заерзали на своих местах, услышав о наказаниях.
Директор с довольным видом заложил руки за спину и повернулся к дверям. Он уже собирался уйти, когда из-за стола встал толстый мальчик в полосатой рубашке. Мальчик поднял в воздух руку. Рука немного дрожала, но взгляд у мальчика был уверенный.
– А какое будет наказание? – спросил мальчик в полосатой рубашке.
Фуль Ломогоб улыбнулся.
– Это секрет, – ответил директор. – Поверьте, вам всем лучше вести себя хорошо и слушаться меня и своих преподавателей!
Он потер руки – очень резко и беспокойно, и Кима почему-то вспомнила о большой зеленоглазой мухе, поселившейся у нее в комнате прошлым летом: та муха очень похоже потирала передние лапки, стоило за ней немного понаблюдать.
– Запомните, из школы для непослушных детей домой возвращаются только перевоспитанные мальчики и девочки! – сказал Фуль Ломогоб.
Он развернулся на носках и быстрым шагом направился к дверям.
В дверном проеме на мгновение мелькнуло угрюмое лицо старика с белым глазом. Директор скользнул в холл и исчез так же внезапно, как перед этим появился.
Двери закрылись, и по столовой прокатилась волна взволнованного шепота.
– Не нравится мне все это. – Фекл закачал головой. – Совсем не нравится!
4
После завтрака у дверей столовой толкались ученики. Они шумно обсуждали слова директора Фуля Ломогоба.
Кима снова увидела девочку с длинными рыжими волосами. Она стояла в углу холла и хлюпала носом. Ее утешал мальчик в полосатой рубашке, тот, что поднял руку во время завтрака.
Кима и Фекл подошли к ним.
Волосы у рыжей девочки были такие длинные, что доставали почти до колен. Она то и дело пожевывала свою длинную волнистую прядь и испуганно поглядывала по сторонам. Мальчик в полосатой рубашке положил руку ей на плечо, для этого ему пришлось встать на носки.
Киме тоже захотелось успокоить девочку.
– Привет, – сказала Кима. – Какие у тебя красивые рыжие волосы! Раньше у меня были такие же, но я так много купалась в речке рядом с домом, что весь рыжий цвет растворился и мои волосы потемнели.
Рыжая девочка подняла голову и посмотрела на Киму своими заплаканными глазами.
– Почему ты плачешь? – спросила Кима.
Рыжая девочка вытерла слезы рукавом.
– Мне очень, очень страшно!
– Ты боишься Фуля Ломогоба? – спросила Кима. – Он не такой страшный, каким хочет казаться!
– Она боится привидения из кладовки, – объяснил мальчик в полосатой рубашке. – Она говорит, что видела призрака этой ночью.
– Это правда, – сказала рыжая девочка, – я видела его собственными глазами. Прозрачная голова высунулась прямо из стены и нависла над моей кроватью!
Услышав о привидении, Кима разволновалась. Ей ужасно захотелось посмотреть на настоящее привидение.
– Как тебя зовут? – спросила Кима у рыжей девочки.
– Меня зовут Варя.
– А меня – Алекша, – сказал мальчик в полосатой рубашке.
Он улыбнулся, и все увидели, что у него не было переднего зуба. Зато остальные зубы у Алекши были удивительно белыми и большими.
– Я Кима, – сказала Кима и ткнула пальцем в Фекла. – А это Фекл.
Все посмотрели на Фекла. Он застеснялся, шмыгнул носом и опустил глаза в пол.
– Будем друзьями? – спросила Кима.
Рыжая девочка и мальчик в полосатой рубашке переглянулись и кивнули.
– Я собираюсь поймать это привидение, – заговорщически прошептал Алекша. – Что скажете?
Фекл испуганно закачал головой, но Кима хлопнула его по плечу.
– Конечно, – сказала Кима, – мы поможем. У меня большой опыт в отлове привидений. За свою жизнь я отловила никак не меньше дюжины – разной степени прозрачности и ужасности!
Варя подняла глаза и посмотрела на Киму. Она собиралась что-то сказать, но у нее под носом надулся и лопнул большой желтый пузырь. Фекл поспешно протянул Варе свой носовой платок.
– Привидение прячется в кладовке, – зашептал Алекша. – Кладовка находится на втором этаже жилого корпуса. Проберемся туда вечером и поймаем его!
Алекша выпрямил спину и вскинул голову, посматривая на ребят в ожидании возражений. Алекша был ниже всех ростом, но никто не стал сомневаться в его лидерских качествах.
– Значит, договорились. Предлагаю встретиться у главной лестницы в девять часов.
– Постойте, – сказала Варя, – ведь как раз в это время мы должны быть на торжественном вечере! Директор предупреждал, что все должны на нем присутствовать.
– Если директор будет на этом самом вечере, значит, нам никто не помешает, – сказал Алекша. – Мы пойдем в главный зал вместе со всеми, а потом сбежим. Никто и не заметит, что мы ушли.
– Давайте, – сказала Кима.
Она подумала, что у Алекши действительно все продумано.
– Подождите, – забормотал Фекл, – у нас будут большие проблемы, если нас поймают. Нужно как следует все…
Но Феклу не удалось договорить. У него за спиной вырос старик с белым глазом. Он прохрипел Феклу прямо в ухо:
– Разговорчики?!
Фекл замолчал и испуганно отшатнулся в сторону.
– Разойтись по комнатам! – рявкнул старик, оглядев столпившихся в холле учеников.
Мальчики и девочки нехотя побрели по холлу в сторону дальней лестницы.
– Ты ждешь отдельного приглашения, врушка? – спросил старик, грозно посмотрев на Киму.
– Я не врушка, – обиделась Кима.
Старик фыркнул, как злой бродячий кот.
– Мы уже уходим, – сказал Алекша и хитро подмигнул Киме.
Он пошел по длинному холлу широкой и уверенной походкой, раскачиваясь из стороны в сторону, как будто сжимал между коленками невидимое велосипедное колесо. Фекл и Варя торопливо зашагали за ним.
– Идите по одному! – крикнул старик им вслед.
Кима тоже хотела пойти за ребятами. Она успела сделать пару шагов, когда ей на плечо вдруг опустились костлявые пальцы.
– О чем это вы тут шептались? – прохрипел старик с белым глазом.
– Так, ни о чем, – отмахнулась Кима и попыталась освободиться.
Не получилось. Пальцы старика крепче сжали ее плечо.
– Дяденька, отпустите, мне больно, – сказала Кима.
Старый ключник наклонился к девочке. Его морщинистое лицо теперь было совсем близко. Кима скорчила рожу. Она почувствовала, как неприятно пахнет у него из рта стариковским запахом – чесноком, бобами и табаком.
Старый ключник прошептал Киме на ухо:
– Ты многого не знаешь об этом месте, девочка. Не гуляй по ночам и не заглядывай туда, куда ученикам заглядывать не положено. Это может быть смертельно опасно!
Старик закашлялся и ослабил хватку.
Кима скинула морщинистую руку с плеча и побежала по холлу.
– Не бегать! – хрипло крикнул старик и снова зашелся кашлем.
Но Кима даже не обернулась. Она бежала так быстро, что у нее закололо в боку.
Только добежав до лестницы, ведущей в жилой корпус, Кима остановилась.
– Чего старик от тебя хотел? – спросил Фекл.
– Не знаю, – ответила Кима. – От него плохо пахнет. Он меня напугал.
– О-о-ох! – протянула Варя и всхлипнула.
Алекша опустил голову и принялся ходить взад-вперед по скрипящей ступеньке. Брови он сдвинул вместе, а щеки надул. На макушке дрожал, как пружинка, смешной хохолок.
– Очень странное место – эта школа, – задумчиво сказал Алекша. – Нужно как следует все тут разведать.
– Это точно, – согласилась Кима, – и еще отловить всех привидений, каких найдем!
Алекша улыбнулся, и Кима снова увидела большую дырку у него между зубов.
– Хорошо. Значит, как только выпадет возможность, улизнем с собрания. Встречаемся вечером у центральной лестницы. Никто ведь не струсил?
Кима, Фекл и Варя одновременно закачали головами. Фекл, правда, сделал это очень неохотно.
– Возьмите с собой фонарики, – сурово добавил Алекша. – И все что может пригодиться для охоты на привидение.
Заговорщики поднялись по лестнице в жилой корпус.
Комнаты Алекши и Вари находились на втором этаже, поэтому на лестничной клетке дети попрощались, и наверх Кима и Фекл поднялись вдвоем.
Длинный коридор третьего этажа был пуст. Ученики уже успели вернуться после завтрака.
Когда Фекл подошел к своей двери, Киме показалось, что она услышала тихое мурчание за стеной.
– Что это? – спросила Кима. – У тебя в комнате кто-то есть?
Фекл испугался и зачесал красный нос.
– С чего ты взяла?
– Я что-то услышала, – сказала Кима. – «Мур-мур, мур-мур»! Прямо за твоей дверью.
– Может быть, тебе показалось? – пробормотал Фекл.
– Может быть, – согласилась Кима.
Фекл открыл дверь и поспешно скользнул внутрь.
– До вечера, – сказала Кима.
Несколько мгновений она стояла перед своей дверью, прислушиваясь. В соседней комнате громко чихнул Фекл.
«Он там точно что-то прячет!» – подумала девочка.
