Саша Грин
Снег кружится
– Не все, да. Но давай договоримся. В следующий раз ты рассказываешь все мне, а я разбираюсь.
Алексей взял мой портфель, мою руку и просто повел меня домой. Оказалось, мы жили не только в одном доме, но и в одном подъезде. Он на третьем этаже, а я на пятом.
Так и началось наше знакомство. А для меня начались страдания. Влюбиться в старшеклассника –настоящее мучение!
Глава 4
В мой первый школьный год со мной часто происходили неприятности. Было непросто привыкнуть целых полдня сидеть и не двигаться, молчать, разговаривать только предварительно подняв руку.
Школьная программа давалась мне без напряжения. Схватывала я все на лету, у меня была отличная память. А в программе первого класса, где учили тому что я знаю, не было ничего интересного для меня.
И мне было скучно слушать, как читают мои одноклассники по слогам, сама я уже самостоятельно читала. Мои родители уделяли моему образованию много времени и внимания. Когда я пошла в первый класс, умела читать, писать, и не первый год занималась иностранным с репетитором. Моя семья не бедствовала, я не знала ни в чем отказа. К моему образованию родители относились серьезно.
Поэтому я сильно опережала школьную программу, и на уроках часто получала или замечание по дисциплине, либо какое-то дополнительное задание. Но в классе я была не одна, общий уровень подготовки был слабый – это я услышала из разговора мамы и Елизаветы Петровны. Учительницы вызвала маму в школу за мое поведение. Мне было стыдно, и очень жаль, что я расстроила маму. Ее и так постоянно расстраивал папа. Она часто плакала, старалась скрыть свои слезы. И делать вид, что все хорошо. Но я-то видела, что ничего не хорошо, а очень плохо. Отец стал часто уезжать в командировки, как мне рассказала мама. Я скучала по нему, по своему дошкольному детству – родители жили дружно, и не нужно было ходить в школу.
Алексей Кретов иногда спасал меня от разборок с одноклассниками. Дружбы с ними у меня не получалось. У меня иногда пропадал портфель, внезапно падал пинал со стола или учебник. Когда Алексей выпытал у меня после очередной стычки причину разборок, он пообещал мне попробовать с этим разобраться.
И разобрался. Елизавета Петровна пересадила меня на первую парту около своего стола и стала зорко следить за мной. Да, одноклассники стали цепляться реже. Но друзей у меня в классе так и не появилось.
И было также скучно на большинстве уроков. Иногда я делала задания, которые давала мне Елизавета Петровна, пока другие дети изучали программу. Это хоть ненадолго занимало меня. Было интересно. Таким образом, я незаметно для себя прорешала разные олимпиады и получила грамоты за них. Чем вызвала очередную зависть одноклассников.
Алексей стал для меня гораздо большим, чем просто старший товарищ. Помимо защиты от мальчишек мы часто общались. Много болтали обо всем когда шли по дороге домой или в школу. А еще он угощал меня конфетами. Почему-то в детстве мне очень хотелось, а родители не разрешали.
Я быстро привыкла к тому, что кроме родителей у меня есть надежный человек, к которому можно обратиться с любым вопросом. Алексей Кретов стал для меня непререкаемым авторитетом, идеальным. Наверное, уже тогда моя судьба была предопределена. Я понимала, что между ними большая разница в возрасте. Но я же вырасту? У мамы и папы тоже большая разница, они же смогли пожениться. И даже родить меня.
Правда, в последнее время между ними не было спокойного общения. Они часто ругались. А когда появлялась я, они замолкали. Делали вид, что все хорошо. Как дети – ведь я рядом, и слышала их ругань, и злые интонации. Я не узнавала родителей. Они очень поменялись. Атмосфера в доме была не очень приятная, и я старалась побольше времени проводить на улице. Носилась с ребятами во дворе, просто сидела в беседке, качалась на качелях.
Приближалось окончание года. Я была отличницей. Алексей шел на красный диплом, и усиленно готовился к выпускным экзаменам. Но все равно находил время для меня.
А уже ближе к лету, когда все ждут каникулы, однажды после уроков меня встретил отец. Я удивилась, потому что это было необычно. Отец не забирал меня из школы. Да и наша хрущевка была недалеко от школы, и я ходила домой сама. Изредка меня встречала мама. Ну, или мы ходили с Алексеем.
С папой у нас не было теплых отношений, я его немного стеснялась и побаивалась. Поэтому когда увидела его возле школы нахмурилась и стала ждать чего-то не очень хорошего.
– Привет, Алиска! Как дела в школе? – отводя глаза спросил отец. – Мне нужно с тобой поговорить! – решительно произнес, не давая мне ответить о делах в школе. А мне было чем похвастаться перед отцом – грамоты, пятерки, похвальная грамота. Но кажется, его это совсем не интересовало.
Это что-то новенькое. Таких серьезных заходов еще не было. Мы медленно шли рядом с отцом в сторону дома. Я внимательно смотрела себе под ноги.
– Алиса, понимаешь, в жизни так иногда бывает, что люди не могут быть вместе. – Начал он с паузами, подбирая слова. – Вот и мы с мамой не можем быть вместе. И будем жить в разных местах. Мы тебя очень любим, и по-прежнему будем заботиться о тебе.
Я молчала. Мы остановились на дороге, ведущей к дому. И стояли друг напротив друга. Дочь и отец. Я не знала что и как, но понимала, что прямо сейчас моя жизнь меняется. И мне это не нравилось.
– А где буду жить я? – у меня случился коллапс и охватила паника. Папа и мама в разных местах – но я-то одна!
– Где хочешь. должна выбрать сама. Я могу тебя взять с собой, только не сейчас, как устроюсь, попозже. Или ты будешь жить с мамой.
Первый раз я видела такой взгляд у отца. Такого взгляда я больше не видела никогда потом, даже через много лет, когда уже будучи взрослой он рассказывал почему так произошло. Но в этот момент я еще не знала, что нас всех ждет, что ждет лично меня. Отец смотрел на меня виновато. Мой строгий авторитетный отец. Хотел взять меня за руку, но я отдернула руку и спрятала за спину.
– А я хочу жить дома! Дома! – прокричала я. – Не хочу выбирать! – зло и отчаянно полушепотом произнесла я.
– Прости, Алиска! – пожал плечами отец. – Так получилось. Мы с мамой не можем поступить по-другому. Мы тебя очень любим!
– Я вас тоже! Ты идешь домой или уже уходишь в другое место устраиваться? – как можно строже произнесла я. Сил не было продолжать этот разговор, хотелось убежать и спрятаться подальше. Пожаловаться Лешке Кретову! Может, он что-нибудь придумает?
– Да, ухожу. Но я могу проводить тебя домой. И приеду, как только смогу.
Я кивнула. И пошла к дому. Но отец догнал меня, крепко обнял и поцеловал в макушку.
– Я люблю тебя, Алиса! Помни это, дочь. Если будет нужна помощь – я буду рядом, слышишь?
Я не хотела расплакаться перед отцом, я же не плакса и не малышня какая-то? Поэтому просто поспешила уйти.
– Пока, мне нужно уроки делать! – пробормотала и пошагала в сторону дома. Пытаясь понять, что теперь будет и как.
Когда я увидела Леху, самообладание покинуло меня. Я бросилась к нему и разревелась. Как плакса и малышня. Но сдержаться не смогла. Леха ни о чем не спросил, просто обнял меня крепко.
–Все будет хорошо, Кнопка! У нас все будет хорошо!
У нас. Потому что потом выяснилось, что сегодня разрушилась не только моя жизнь.
Мой отец ушел от моей матери к матери Алексея. Это был как гром серди ясного неба! Соседи переглядывались и казалось, поглядывают на меня и мою мать с жалостью. Даже приставали с «поддержкой», когда мы с матерью проходили по двору. Мол, бедная девочка, как же так, как он мог. Слушать про отца все это не хотелось, с трудом сдерживалась, чтобы не нагрубить добрым женщинам. Меня сдерживало присутствие матери, она как будто-то осунулась, и едва реагировала на то, что происходит вокруг. Даже на этих бестактных соседок. Мы старались побыстрее прошмыгнуть домой.
Моя мать запретила мне приближаться к Кретову, сыну «этой женщины, которая разрушила нашу семью». Я не понимала, в чем виноват мой друг Леха. Но мать была в таком взвинченном состоянии, что я боялась сказать ей слово попрек.
А еще она стала часто грустить, плакать, отдалилась от меня и стала похожа на тень. Часто болела и запиралась у себя в комнате. Этим же летом к нам приехала на временное проживание бабушка, мамина мама. Стало получше, но все равно плохо. И не так как раньше. Я с трудом привыкала к новой жизни. Без отца. И без друга Лехи. С другой мамой. С бабушкой.
С Кертовым мы с ним виделись, но не общались. Когда мой класс выступал перед выпускниками на концерте на тему прощания со школой. На этом концерте присутствовала бабушка, и зорко следила, чтобы я не общалась с кем нельзя общаться – с Лехой. Бабушка вообще считала, что с такой разницей в возрасте общего ничего быть не может. А еще и такая мать – даже приближаться нельзя. Мне выдали какие-то грустные стихи с пожеланиями, а потом мы еще пели песню для выпускников. Грустную. Я чуть не расплакалась. Но не от песни. А оттого, что Леха, не дослушав, ушел.
Кретов после окончания школы вместо университета ушел в армию. Как он уходил, я видела в окно. Прижалась носом к окну, и ждала, когда он обернется и посмотрит в наши окна. Меня душили слезы, до того было больно, обидно. И страшно! Как все это будет? Как я буду здесь без него?
Леху провожали несколько ребят и девчонок из нашего двора и из школы, кто-то из соседей вышел проводить. Бабушка с облегчением сказала, что вот и хорошо, что парня в армию забрали, человеком сделают. Мама тоже порадовалась. Они очень дружно выступали против моей дружбы с Лехой, и теперь им не надо было меня караулить. Бабушка и мама еще долго обсуждали на тему нехороших людей, яблони от яблоньки, и что им воздастся и прочее.
Слушать это было невозможно, и я спряталась в своей комнате и накрылась подушкой.
Мне казалось, что у меня болит душа, с трудом дышала. Ночью мне снились кошмары и было очень жарко.
Оказалось, я заболела воспалением легких. Да, вот так вдруг, ни с того ни сего. Провалялась сколько-то времени в постели, отвары, лечение, горчичники, чай с вареньем. Бабушка сама ухаживала за мной и не разрешила забрать в больницу. Мне было все равно, я послушно принимала лекарства и терпела процедуры. И спала.