Саша Антоневич
Дорогая Катя
10
Привет!
Говорят, что дети не должны подходить к незнакомым людям. Мальчик или девочка, кто‑то с гладкой кожей, трогал его шрамы детскими пальцами. А он смотрел, как будто в глазах оставили открытой боль, погасив перед уходом свет. И я не понимал как его запомнить, как победившего своего врага и заплатившего цену права знать себя или как выросшего среди тех, кто наносят шрамы детям, чтобы их боялись, избегая битв.
Почему он смотрел так, что это была за грусть? Он верил, что такой ребенок не защищен? Или шрамы не пригодились ему самому? Или те, кто много сражались, иногда смотрят на детей с грустью?
В глазах не было света и я не запомнил его лица.
11
Дорогая Катя,
Чтобы что‑то появилось, нужно самому этим стать. Со стороны это очень глупо, быть чем‑то, когда можно быть чем угодно. Но не из чего, кроме себя, ничего не сделать. При этом ещё, иногда, нужно перестать быть всем остальным, особенно, тем, почему этого ещё нет. А это и вовсе опасно. Как разжимать одну руку не ощутив ещё опоры в другой. Не отличая знания от веры.
Такие вещи потом кажутся внешними. Другими. Отдельными. Могут быть сами. Когда что‑то появляется, происходит щелчок. Тебя как из самолёта выбрасывает из того, что вдруг перестало быть тобой и теперь просто есть. А ты, лишившись опоры, вдруг, на мгновение, вспоминаешь, что же ты на самом деле. "Не забудь дернуть кольцо" – тавтология. Помнить это тайком быть. Когда человек устает всё время чем‑то быть, он умирает. Поэтому, если много путешествовать и хорошо спать, то можно прожить долгую, интересную жизнь. Запоминать сны не обязательно, но больше ни в чём смысла нет. Когда ты что‑то понимаешь, ты становишься тем, другим. Другим другим. Когда ты вспоминаешь, что жизнь – это цвета благодарности, ты остаешься счастлив. Или счастлива.
12
Катя!
Переживая чувства, как неразделимые. Как узор. Как что‑то без места. Как письмо. Начиная понимать, что любовь, обида, привязанность, не уходят к вам, а лишь плотнее окутывают отправителя, чтобы в зазорах между ними чего не увиделось. Вслушиваясь в ваши слова, как в кубики, брошенные на стол. Что на них выпало, не было брошено так. Ощущая отказ, как опору настоящего. Упругость, отлучающую от фантазии. Испытывая боль, как способность чувств. Бесконечность – как допустимость движения. Потерю, разрушение, забвение – как ритм танца.
Я начинаю вспоминать, что все возможно для свободного пространства. И улыбаюсь, когда думаю о вас.
P.S.
Ещё мне снится, что ты слушаешь, как я долго рассказываю про то, как разводить костер, а потом берешь мои пальцы в свою руку и говоришь: «Смотри, какая теплая».