Саша Ангел
Океанический постпанк
Последними были согнаны со своих мест люди, то сидевшие, то встававшие и передвигавшиеся по комнате так, как им заблагорассудится – пшикнув несколько раз из баллончика, в воздухе была наведена искусственная свежесть.
Управившись со всем этим и несколько утомившись, женщина перешла на балкон, где оказался последний постоялец номера.
Притворившись старым, выцветшим полотенцем, он млел под солнечными лучами. Притронувшись к нему, сотрудница гостиницы увидела, как много песка хранит он в себе.
– Так дело не пойдёт, – прошептала она и принялась за работу.
Грубо, без всякой почтительности, сгребла его в кучу и закинула в большой мешок, в котором валялись такие же растерянные люди, у которых хватало смелости только хмыкать, причём очень тихо.
Уборка была завершена и, окинув взглядом выполненную работу, сотрудница удалилась.
Впереди столько всего, все эти уникальные номера, с собственной историей и особенностями должны быть убраны от людей, что постоянно появляются тут вопреки всякой логике – набиваются во всё, даже труднодоступные места и проводят здесь своё время.
Если не убираться, они осядут, и в процессе проживания, начнут ещё сильнее захламлять номера, превратив их в нечто невообразимое.
Этого нельзя допустить.
Краткость
Море было свободно от людей.
Вчерашнее волнение пригнало к берегу огромное количество зелёных водорослей, что отпугивали большинство отдыхающих.
Разговор у кромки воды:
– Фу, как их здесь много, противно ногам!
– Иди сюда, тут можно пройти, просветление здесь!
Разговор перед сном
Сегодня она танцевала в тёмной комнате.
Такого же цвета было её платье, а бледное личико и руки парили в темноте, и могло показаться, что они существуют отдельно от её тела и делают свои движения независимо друг от друга.
Кусочек стены поддался назад и в проёме появился её возлюбленный, человек с ярко горящими жёлтыми глазами, и который, как прожекторами высветил свою танцующую девушку в центре комнаты.
Она тут же собралась и её рука, улетевшая ненароком в угол, теперь была частью её тела.
Купаясь в его взгляде, ей и в голову не пришло, поздороваться с ним или хотя бы посмотреть на него – она только вернулась в привычного виду девушку, в ту, что он помнил в среду-десять-лет-назад.
Её глаза были закрыты.
После нескольких лет такого разглядывания муж заходит в комнату, и дверь за ним сама исчезает.
На этом всё не закончилось.
Чёрные стены открылись десятками глаз – разного размера, цвета, они смотрели в одну точку, на девушку.
Ловили каждое её движение.
Человек пытался прикрыть их, тянулся к ним, выставляя перед ними руки, бежал к следующим, но он был не в силах хоть как-то повлиять на них.
Она же не открывая глаз, продолжала танцевать под только ей одной и слышимую музыку.
Ресницы этих стенных глаз тянулись к ней, одновременно с этим отталкивая в сторону того, кто пытался бороться изо всех сил, но ничего у него не получалось.
Да и как справиться с гигантскими ресницами?
Могучая сила, что оттеснила его и завертела в круговороте, в котором он оказался в непроглядной тьме, где не было ни высвеченных руки и лица его подруги, ни десятков глаз, следящих за ней – ничего.
