Саша Ангел
Океанический постпанк
В такие моменты он довольно щёлкал клешнями, и владелец магазина складывал эти пластинки в небольшой ящик, специально приготовленный для транспортировки.
Отбор занял несколько дней практически непрерывного прослушивания музыки всех жанров – десятки альбомов от «классических» до совсем малоизвестных откладывались в уже несколько ящиков.
Под конец краб заметно вымотался и, достав, из одного из многочисленных карманов несколько крупных камней с пригоршней золотых самородков, стал выбираться из кресла, направляясь к выходу.
Владелец, уставший не меньше краба, сделавший за это время только несколько перерывов на еду и краткий сон, сказал, чтобы краба проводили и доставили, куда он пожелает ящики с пластинками.
Краб только на секунду обвёл взглядом своих тёмных глазок магазин, а затем вышел на улицу.
Дверь издала при закрытии короткий звук и на этом работа магазина на этой неделе завершилась, все пошли отдыхать.
Краба проводили до пирса, с которого он неловко соскользнул вниз в воду и туда же осторожно опустили те несколько ящиков, так своеобразно оплаченных им.
В других местах происходило примерно то же самое – шёл первичный отбор пластинок, из которых одна должна была стать новой песней моря.
Океаны покрылись разноцветной пеной, а волны во всех частях света хоть и стали издавать определённые звуки, но постоянно менялись, словно в музыке волн образовались пустоты, незаполненные жизненно важные отрезки, без которых этот шум воспринимался совершенно по-другому – как нечто раздражающее, незавершённое и неполное.
Но это была лишь «притирка», процесс выбора, и на каждом участке океана образовались свои предпочтения, которые внимательно отслеживались и людьми на суше.
Однако люди скоро заметили, что на границах этих зон мелодии, созданные людьми, смешивались, деформировались и превращались в нечто другое. Океан, взяв за основу то, что ему было несвойственно, создавал из этого свой новый звук.
Но окончание было далеко, океан слишком медленно менял музыку, убирая всё лишнее, нагромождения ненужных звуков, и влияние, которое, например, получил джаз в северных морях, должно было столкнуться и примириться с южными просторами построка.
И так со всеми жанрами, получившими влияние хоть в самом маленьком море – когда же всё придёт в равновесие и весь океан обретёт единое звучание? Этого никто не знал.
Но одно можно было сказать точно – миллионы людей заинтересовались этими процессами, многие из которых стали проводить собственные исследования, а кто-то просто приходил на берег моря и слушал постоянно меняющиеся мотивы.
Важнейшее изменение происходило у всех на глазах, и все с нетерпением ждали окончательного результата.
