Саша Ангел
Курачоба
Однако ничто не помогало наладить прежний порядок вещей.
И вот, в прохладное утро, когда на траве перед домом блестела роса, а лёгкий туман коснулся даже металлической крыши здания, одышка отступила. Жильцы дома ощутили это, и сами преобразились – они увидели мир из совершенно иных окон, что прежде. Им захотелось выйти, посмотреть на те новые цвета, что ранее скрывались в привычном облике города за окном.
Распахнувшаяся дверь с шумом выпустила застоявшийся воздух и засидевшихся внутри дома людей.
Сомнения
Плотная крышка из темноты обволокла хрупкое тельце хрустального человека, готовящегося ко сну.
Он удобно устроился и, дождавшись того, что в комнате погаснет, закрыл свои глаза.
В нём не чувствовалось необходимости во сне, но он тем не менее лёг, чтобы вновь провалиться в сон и свои переживания.
В этот момент всё случилось – сомнения тяжким грузом навалились на него, да так, что каждый квадратный сантиметр его тела ощущался по-другому, словно на него высыпали кучу песка.
Открыть глаза не получалось, да и это не могло ему помочь. Что толку, если ты открыл глаза в кромешной темноте?
Ему казалось, что эта крышка саркофага над ним, что стоит только протянуть руку вперёд, и его прозрачная сущность соприкоснётся с чем-то невероятно плотным, чего ему не преодолеть. Тревога оттого что он находится в плену, стала нарастать в нём.
За этой тёмной пеленой могло таиться что угодно как хорошее, так и плохое.
Но хрустальный человек был уверен, что ничего хорошего его там не ожидает.
Ночь без сна тянулась так долго, что, казалось, целая земная жизнь прошла от того момента, как он закрыл глаза и темнота окружила его.
Мысли путались, и время от времени он проваливался в свои сновидения, где блуждал в неопределённых, абсурдных сюжетах, ничего не понимая и яростно пытаясь проснуться, но всё было напрасно.
Сны закручивались вокруг него, и он никак не мог отделаться от того ощущения, что в своей странности эти миры намного реальнее того, что происходит в его обычном мире.
Только первый луч солнца на рассвете мог разбудить его, сбросить с него это наваждение, длящееся столетия.
Наконец-то оно наступило, и через маленькое окошко проник один луч, как раз, попавший на прозрачную кожу хрустального человека.
Его нутро наполнилось всеми цветами радуги, а по комнате стали прыгать солнечные зайчики, тёмная пелена сомнений исчезла так легко, что можно было подумать, что её никогда и не было.
Хрустальные веки приподнялись и бесцветные глаза взглянули на комнату, в которой каждый предмет из скудной обстановки был известен и знаком во всех мелочах.
Крохотное окошко пропускало так мало света.
Хрустальный человек встал и направился к глухой двери, за которую он никогда в своей жизни не выходил.
Когда он не без усилия распахнул её, комната исчезла в яркой вспышке.
Листы дождя
Страницы книги перед глазами.
Читатель лежит и вдыхает свежий воздух, идущий от окна позади него. Оно открыто и слышно, как за ним шелестят ветви деревьев.
Символы на белом фоне передвигаются, меняя и без того ускользавший от внимания смысл. Все буквы немного смазаны, что не позволяет прочитать того, что написано.
Но в этот неопределённый момент появилось то, что нельзя, ни с чем спутать – позади, на улице-которой-нет начался дождь, чьи барабанящие звуки заполнили пустую комнату.
Наступил момент ясности.
С каждым ударом капли, неотделимым от всеобщей массы звуков, буква на страницы либо исчезала, либо превращалась в другой символ. Но на смену искорёженным и изменённым знакам приходили новые, словно капли дождя, падающие на ещё сухой асфальт и меняющие его облик.
Листы бумаги полностью пропитались неведомой влагой, но человек даже не попытался встать и продолжал смотреть на страницы, перелистывал их, всё так же не понимая, что на них изображено.
Шум нарастал, растворяя в себе всё – комнату, невидимое окно позади человека, его самого, эти страницы и символы на них.
Чем дольше он смотрел перед собой, тем яснее понимал, что одновременно тонет и приближается к поверхности, за тонкой пеленой которой его что-то ожидает.
Когда дождь затих, не осталось практически ничего, только старая книга с пустыми страницами лежала на том месте, где недавно был её единственный читатель.
Воришка
Зрение напряжено до предела.
Непутёвый вор, забравшийся ночью в огромный прозрачный куб, ищет то, чем можно поживиться. Это место никем не охранялось, потому что, если посмотреть при свете дня, внутри ничего не было.
Но мысль о том, что это лишь иллюзия и там находится что-то ценное, однажды посетив, не покидала этого человека.
Не найдя другого способа проникнуть в сооружение, он дождался ночи и молотком пробил себе проход внутрь.
Убедившись, что никто его не услышал, он залез внутрь.
В самом кубе он не нашёл чего-то, на первый взгляд ценного, немного мусора, какие-то бутылки и не более того.
Пнув несколько таких бутылок от злости, неудачливый воришка пошёл обратно, чтобы вылезти из куба.
Но назад дороги он не нашёл. Лаз словно испарился.
