Сара Ривенс
Невольница. Книга 2
Глава восьмая
Как аукнется
Элла
Прошло три дня.
Три спокойных дня после того, как я приняла решение.
Я считала часы, оставшиеся до столкновения с ураганом по имени Эшер Скотт. И сегодня грянет решающий вечер.
По коже прошел озноб, смесь страха и предвкушения, а на губах заиграла улыбка, когда я перечитала несколько его листков.
«Она капец как меня заводит, и это начинает пугать. Она начинает меня пугать. Я осознал это в Лондоне. Элла Коллинз… что ты со мной делаешь?»
«Первый день в Монако: четыре холодных душа. Я не собираюсь проигрывать… Если моему ангелу захотелось стать демоном, то и я могу не хуже».
Все эти слова возвращали меня в прошлое.
«Я никогда еще никого так не хотел, как хочу ее. Я ее хочу. Ее тело, сердце и душу. Я хочу ее всю целиком. И я ее получу. Она проиграет в собственной игре, но она не знает одного… я-то уже проиграл».
И он проиграет. Еще раз. Я дала себе слово.
Эшер Скотт никогда больше не будет иметь надо мной власть. Никогда.
И никто не будет.
«Я поцеловал ее… Этим вечером я ее поцеловал. И хуже всего… я почувствовал все то дерьмо, которое никогда не хочу больше чувствовать. Чертова Элла. Конечно, я ее оттолкнул… этого не должно было случиться. Это была ошибка… Просто ошибка».
Его слова меня бесили, они были болезненным напоминанием обо всех случаях, когда он меня ранил, когда он меня отвергал.
Я решила завязать с чтением и снять напряжение дыхательными упражнениями.
Скоро приедут Киара и Элли. Элли не была в курсе моих замыслов. Она очень хотела, чтобы я поехала, но, конечно, думала, что Эшер Скотт против. Киара настояла, чтобы я сама ей все объяснила.
– Никогда больше ты не будешь мне приказывать…
Я встала с дивана. С каждой минутой напряжение нарастало, а сердце билось все быстрее. Я скоро его увижу.
Я снова увижу Эшера Скотта.
Телефон завибрировал. Киара.
– Мы тут! – весело объявила она.
Я побежала к входной двери и открыла ее. С радостным воплем Элли кинулась в мои объятия, я в ответ засмеялась. Ужасно по ней соскучилась.
Киара в свою очередь обняла меня, пока Элли закрывала дверь. Наконец-то они здесь.
– Мы опаздываем, – засуетилась Элли. – Жутко бесит, что ты не можешь пойти из-за этого козла. Мне так хотелось помочь тебе собраться… как раньше.
Как раньше… Элли всегда одевала и красила меня, готовя к заданию или выходу в свет.
Мы с Киарой обменялись лукавыми взглядами. Потом с озорным видом повернулись к Элли. Та выгнула бровь:
– Что?
Внезапно она переменилась в лице. Глаза заискрились, рот приоткрылся.
– Он… Он позволил тебе пойти? – спросила она, пытаясь понять, что означают наши хитрющие физиономии.
– Нет, меня пригласил сосед.
– И ты в жизни не догадаешься, как зовут соседа Эллы, – подхватила Киара.
Элли скрестила руки на груди.
– Кого из кузенов Эш ненавидит больше других? – спросила Киара. – Хотя он их всех ненавидит, а вот кого еще и презирает?
Секунды три Элли размышляла, потом глаза ее округлились, а челюсть чуть не отвалилась. Я нахмурилась, увидев, как она оторопела – как раньше Киара.
Я ничего не знала об отношениях Эшера и Шона. Насколько я поняла, Скотт презирал и не любил кузена. И только по реакции девушек я заподозрила, что дело серьезнее.
– Вы мне голову морочите…
– Если бы так! – хохотнула Киара, пожимая плечами.
– Шон?
Когда Киара кивнула, у Элли вырвался нервный смешок.
– Обалдеть… А он знает?
– Еще нет, – сообщила я, и мне стало не по себе.
Я представления не имела, как это подействует на Эшера. Слишком уж он непредсказуем.
– Так это Шон твой ухажер? – поразилась Элли.
Я кивнула. Шон никогда не скрывал, что находит меня привлекательной. Меня это смущало, потому что ответить ему тем же я не могла.
– Нас ждет лучшая вечеринка года! – воскликнула Элли, воздевая руки. – Горю от нетерпения! Элла, я помогу тебе собраться!
Я улыбнулась ей пересохшими губами. Как же я скучала. Мне так не хватало нашей маленькой компании. По правде говоря, знакомство с ними было лучшим, что со мной случилось в жизни. Шутки Бена, выходки Киары, доброта Элли…
И голос психопата?
Нет.
– Ты собираешься поговорить с ним? – поинтересовалась Элли, поднимаясь по лестнице вместе с нами.
Я покачала головой:
– Ни за что. Ведь он этого и хотел, верно? Чтобы я оставила его в покое? Так я и оставлю.
– Одного моего знакомого ждет очень неприятный ужин! – заявила она, заходя в спальню. – Он не выносит, когда его игнорируют.
– Представь себе его физиономию, когда он поймет, что Элла даже не смотрит на него, – издевательски захихикала Киара и рухнула на мою кровать. – Он только этого и заслуживает, козел несчастный.
– Спорю на сто баксов, что он снова выйдет из-за стола, чтобы покурить.
На семейном ужине в Лондоне – том самом, где мне пришлось выдавать себя за подружку Кайла, – я узнала, что Эшер никогда не покидает стол во время семейных трапез. Он всегда курил до или после, но никогда во время. И только в тот вечер он вышел из-за стола, чтобы покурить.
– Кто приглашен? – спросила я, усаживаясь на кровать.
Элли достала из своего чемоданчика массу косметичек.
– Сэм и его невеста, Кайл, мы все и еще несколько кузенов, которых ты не знаешь. Ну и дяди с тетями, конечно.
– В общем, куча народу, – вздохнула Киара, тыкая в телефон.
– Ты привезла с собой Тео? – спросила я у Элли, перебирающей в шкафу мои платья, многие из которых я даже не надевала.
Та кивнула и насмешливо сообщила:
– Эш и Бен сидят с ним наверху.
Мои глаза полезли на лоб, желудок скрутило. Что значит «наверху»? Эшер здесь?
– Его квартира прямо над твоей, – сообщила Киара, роясь в косметичках. – Вечер обещает быть совсем не томным!
– Мало того что Эш его на дух не переносит… – прыснула Элли, разглядывая платья. – А когда он поймет, что Шон твой сосед и хочет тебя… Он точно слетит с катушек.
Тихий мстительный голосок прошептал мне, что я приняла правильное решение. Я собиралась игнорировать его весь вечер и расплатиться с ним той же монетой, а тут еще можно полюбоваться его дурацкой ревностью и поиграть на нервах, изобразив, что кузен мне интереснее, чем он.
Эшер всегда был импульсивен. Хоть он и утверждал, что я для него пустое место и ему на меня пофиг, однако вполне может выдать себя одной непроизвольной реакцией.
В этом и заключалась моя единственная цель: показать ему, что он лжет самому себе, а заодно и всему миру.
– О чем ты думаешь? – спросила Элли, начиная меня подкрашивать.
– О том, как он себя поведет, когда сообразит, что мой сосед и его кузен – одно лицо, – призналась я, нервно стискивая пальцы. – Ужасно любопытно посмотреть на ревность, о которой столько говорит Киара.
– Думаю, тут нечто большее, чем просто ревность, – откликнулась та. – Эш собственник, особенно в том, что касается тебя. Он рехнется, когда увидит, что Шон тебя хочет. В таком состоянии он способен и на убийство.
– Но, Киара, он же все время твердит, что начхать ему на меня с высокой колокольни, – разозлилась я. – Собственник или нет, он никогда мне этого не покажет.
Элли прищелкнула языком:
– Вообще, знаешь, год выдался просто ужасным… Эш стал совершенно неуправляемым! Ты в курсе, что каждый уикенд он тащился на Манхэттен, просто чтобы посмотреть на тебя? Не верь тому, что он говорит, смотри на то, что он делает! Просто он мудак и отрицает свои чувства, и в этом его проблема.
У меня вытянулось лицо. Эшер… приезжал на Манхэттен? Чтобы меня увидеть? Это когда же?
Нет. Бессмыслица какая-то. Никогда он здесь не бывал. Я ни разу его не видела.
– Когда он узнал, что у тебя появился ухажер, его аж перекосило, – рассерженно повторила Киара. – Он хочет тебя, Элла. И всегда хотел. Просто он слишком тупой, чтобы это признать.
Я закрыла глаза, стараясь не слишком верить этим разговорам, так как боялась, что девочки зародят во мне надежду. Их слова и убивали меня, и поддерживали.
– Видишь ли… Эш один из моих лучших друзей, – мягко сказала Киара, вставая с кровати. – Но я не одобряю то, как он с тобой поступил, а еще меньше – эти его заявы типа «да насрать мне на нее». Ты единственная, кто может доказать ему, что он не прав. Знаешь, это прозвучит злобненько, но… я хочу, чтобы ты заставила его ревновать к Шону. Чмокни Шона в щечку, например.
Я скривилась. Мне претила мысль манипулировать людьми.
– Нет, – покачала головой я, – не хочу использовать Шона.
Шон был милым, и я знала, что он ко мне неравнодушен. Если я стану уделять ему больше внимания, то получится, что я играю с его чувствами, а мне этого совсем не хотелось. Слишком уж хорошо я понимала, что бывает, когда тебе разбивают сердце. Ни за что не буду давать Шону ложную надежду… как он это сделал со мной.
– Тогда как ты собираешься поступить? – спросила Элли, накладывая мне тени на веки.
– Просто буду его игнорировать. Не хочу придумывать дурацкие планы, только чтобы привлечь его внимание. Он-то не будет стараться. Надоело лезть из кожи вон.
Я изучила его достаточно и была уверена, что он не выносит, когда его не слушают или не замечают, эта черта характера развилась в нем за те годы, что он возглавлял клан Скоттов.
Господин любит власть, тащится от собственного эго и не упускает случая его потешить. Вот почему он так взбесится, если на него начихает простая невольница, которая ему и в подметки не годится.
Он всегда старался изображать человека отстраненного, холодного, который стал черствым и бессердечным из-за своей тяжкой судьбы. Но его серые глаза иногда выдавали истинные чувства.
– Ты права, – признала Киара. – Он не стоит того, чтобы ты напрягалась, но…
– Нет, Киара, – перебила я, не открывая глаз. – Я не стану использовать Шона.
– Ладно, согласна…
– Он заедет за тобой? – спросила Элли, завивая мне ресницы.
– Да, мы выдвигаемся без четверти восемь.
Она кивнула и продолжила меня прихорашивать. Киара тем временем помогала мне выбрать платье. Учитывая специфику вечера, я остановилась на длинном черном платье с длинными узкими рукавами, которое мы покупали с ней вместе. Подруга добавила к моему наряду несколько золотых украшений.
Через полтора часа стараний я была наконец готова, и подруги тоже. Киара и Элли отправились наверх к Бену и Эшеру. Все это время у него была квартира прямо надо мной, а я ничего не знала.
Стрелки часов уже показывали семь тридцать, и напряжение возрастало. В дверь позвонили. Цокая каблуками, я пошла открывать.
Передо мной стоял Шон в костюме, новеньком, с иголочки. Благоухая мужским парфюмом, он одарил меня белозубой улыбкой, перед которой померкли белоснежные стены квартиры.
Оглядев мое платье и лицо, кузен психопата присвистнул.
– Ты великолепна, – похвалил он.
– Возвращаю комплимент, – откликнулась я, стараясь преодолеть скованность.
– Готова?
Сердце колотилось в груди, от смеси предвкушения и страха я тряслась как осиновый лист. Присутствие Бена, Киары, Элли и даже Шона успокаивало. Мне не будет неловко среди Скоттов. Нервничала я только из-за одного человека.
Только Эшер Скотт имел такую власть надо мной.
На моих губах с нюдовой помадой заиграла улыбка.
– Готова.
Готова сокрушить его эго.
Ты проиграешь в собственной игре, Эшер Скотт.
Ты уничтожил прежнюю Эллу… Новая Элла отомстит за нее.
И повергнет тебя.
Глава девятая
В следующий раз
Эшер
20:00. Манхэттен
Стоя перед резиденцией отца с энной сигаретой в зубах и гримасой отвращения на лице, я подсчитывал, сколько часов осталось проторчать в компании паноптикума говнюков, который считался моим семейством. Ничтожества.
В доме без умолку трещали мои дядюшки и тетушки, а также их отпрыски и отпрыски их отпрысков.
Ненавижу семейные празднества.
Несколько человек не ответили на зов трубы. Я был почти удивлен тем, что до сих пор не приехал Шон, всегда такой пунктуальный. В глубине души я надеялся, что он где-нибудь благополучно издох.
Мудозвон недоделанный.
– Огонек найдется? – раздался голос Кайла у меня за спиной.
Не отрывая глаз от стен особняка, я пошарил в карманах и протянул ему зажигалку. Прикурив, он тяжело вздохнул, и я насмешливо хмыкнул.
– Что? – спросил он.
– Слишком явно бесишься, – заметил я.
Он выдохнул дым, возвращая мне зажигалку.
– Я не понимаю, зачем они устроили эту вечеринку. Он умер. С какой стати праздновать его день рождения? Мы что, теперь всегда будем отмечать? Он что, Новый год?
Закрыв глаза, я тоже вздохнул. Да, непонятно. Может, они так скорбят? Конечно, когда им удобно, они признают право на траур. А вот мне никто не позволил оплакивать отца, когда тот умер.
Шайка сукиных мразей.
– Я приехал из-за тети Джеммы, – признался я, повернув к нему голову.
– Я тоже, – нахмурившись, отозвался он. – Праздновать день рождения предателя…
Его слова вызвали у меня кривую улыбку. У Кайла накопилась сильная обида на отца, особенно после его самоубийства. Я тоже ненавидел Рика за все, что он сделал. За все, что он заставил пережить семью, за то, что подверг опасности моего ангела, да и меня заодно.
Но только это нам и оставалось: ненавидеть его.
Я затянулся новой сигаретой. Вокруг нас расплывалось облако дыма, и я наслаждался бесценными минутами покоя перед началом вечеринки, от которой меня скоро потянет застрелиться.
Над столом будет витать лицемерие, и мне нестерпимо захочется обратно в Лос-Анджелес, чтобы забыть их фальшивый смех и притворную любовь, которую они якобы питали к Рику.
– Еще и восьми нет, а я уже как выжатый лимон, – проворчал Бен, подойдя к нам.
– Лично я сыт по горло, – буркнул Кайл.
Я молча повернулся к подъездной аллее, где выстроились семейные авто, и посмотрел в сумрачное небо Нью-Йорка. Даже за много километров от города слышался его шум. Вот почему я предпочитал Лос-Анджелес.
– А этот не приедет? – раздался низкий голос Сэма.
– Будем надеяться, – хмыкнул Бен.
– Ты всерьез думаешь, что он такое пропустит? Хотя… все может быть.
Я нахмурился. Шон уж точно не упустит случая насладиться тем, как семья станет дружно лизать ему яйца.
– Думаешь, он не хочет показываться из-за этого? – спросил Сэм.
Чего – этого?
– Эй, ты что, Шона не знаешь? Вспомни его свадьбу, как он хвост перед всеми распускал. А теперь они развелись… Я первый готов его обстебать.
Я не удержался от смешка. Значит, этот гаденыш развелся со своей манекенщицей?
Пока смерть не разлучит нас… или развод.
Когда до меня донесся шум мотора, я насмешливо ухмыльнулся. Понятно, что это был он – последний, откликнувшийся на зов. Перед нами остановился черный седан. Водитель обошел машину, чтобы распахнуть дверцу.
Этот козел с гордым видом вылез из автомобиля. Я выгнул бровь, заметив, что он разговаривает с кем-то внутри.
Ага, значит, ты не осмелился явиться один…
– Он кого-то пригласил, – заключил Кайл, наблюдая за сценой.
И тут из машины показалась его гостья.
Я мгновенно узнал ее. Время остановилось. Сердце судорожно подскочило в груди, потом забилось так сильно и мощно, что его грохот отдавался в барабанных перепонках, заглушая все звуки вокруг. Я больше не видел ни особняка, ни гостей, ни деревьев, ни Шона. Остались только я и она, та, что преследовала меня днем и ночью.
Не может быть.
Издалека, словно через стекло аквариума, я услышал, как Бен подавил удивленный вскрик. Мои губы приоткрылись, сигарета упала на землю. Я замер. Взгляд застыл на ее ладони, которая медленно, с бесконечной мягкостью легла на его руку. Она сжала его бицепс и послала ему робкую улыбку, которая вогнала меня в ступор. Я не понимал, что происходит. Я не мог сделать ни единого вздоха.
Нет, это дурной сон…
Просто, блин, дурной сон…
Уверенной походкой она шагала рядом с ним. Я не мог оторвать глаз от ее идеально уложенных темных блестящих волос, от рассеянной улыбки на губах, от длинных ног, мелькающих в разрезе черного платья, от изящных движений. Она подняла ко мне свое ангельское лицо. Ее синие глаза остановились на мне едва ли на долю секунды, и я задрожал. Она не смотрела на меня уже больше года.
Охереть. Она здесь.
– Элла?
Я подумал, что мне сейчас станет плохо, когда они рука об руку шли к нам. Ноги словно вросли в землю. Грудная клетка сдавила легкие, не давая дышать, сердце готово было взорваться. Крепко стиснув кулаки, я кое-как пытался изобразить невозмутимость.
Вот только меня выдавало собственное тело.
Это невозможно. Нет, это дурной сон.
Сучий потрох, только не это.
Я смотрел на нее не отрываясь и ничего не мог с собой поделать. Все вокруг замерло. Я различал голоса Бена и Кайла, но не мог на них сосредоточиться. Только на ней.
И на нем.
Его развод… я о нем даже не слышал… это меня не интересовало.
Но теперь заинтересовало более чем.
Ах ты ж мать твою… он… с моим ангелом…
Тело пробрала дрожь от гремучей смеси ярости и ужаса. Из всех сценариев, крутившихся в голове, этот я не предвидел. Был один шанс на миллион, что они встретятся, и я о нем даже не подумал.
Ситуация вышла из-под контроля.
– Добрый вечер, – сказал Шон, приближаясь к нам.
Я увидел, как Бен и моя Элла обнялись, и тут кое-что привлекло мое внимание: вопросительный и удивленный взгляд Шона. Он не знал, что они знакомы. Значит, она ему ничего не сказала.
Я пристально смотрел на нее, но она нарочно избегала моего взгляда. Я знал ее достаточно хорошо, чтобы это понять.
Однако я не мог отвести от нее глаз, не мог сделать хоть что-то, чтобы скрыть свой шок, свою ярость, когда ее голос заставил лопнуть окруживший меня пузырь.
Ох черт. Ее голос.
– Привет, – сказала она Кайлу и Сэму.
Но не мне. Она меня игнорировала, это точно.
– Я не знал, что вы знакомы, – произнес этот гаденыш, глядя на Бена.
Надо же было, чтобы из всех женщин Манхэттена ты положил глаз именно на мою.
А Элла знает, что он мой кузен?
Конечно же да. Она вела себя уверенно и, казалось, ничуть не удивилась, увидев меня.
Шон.
Этот гнусный мудище Шон Скотт.
Ярость мало-помалу брала верх над удивлением. Я начинал осознавать, чтó происходит перед глазами. И ничего не мог сделать, чтобы это остановить.
Ситуация ускользала из-под контроля.
Она от меня ускользала.
Я провожал их глазами до самого особняка, даже когда кузены повернулись ко мне.
– Ей-богу, кто первый откроет пасть, тот отправится к Рику поздравлять его с днем рождения, – яростно бросил я. – И заодно предупредить, что Шон очень скоро к нему присоединится.
Мне хотелось убивать, глядя на Шона рядом с ней. Я не был уверен, что сумею сдержаться.
Как они встретились? Почему она с ним? Блин, что между ними было?
Когда Элла исчезла из поля зрения, я взглянул на Бена, но по его лицу было ясно, что он удивлен ее появлением не меньше моего.
– Эш!
Я опустил веки. Голос Киары совсем не успокаивал. И тут я широко распахнул глаза.
Киара… Ну конечно!
– Иди сюда, – холодно приказал я.
Она подошла, хихикнув над побледневшим Беном. Я оттащил ее подальше от входа в особняк, не в силах скрыть, что меня потряхивает. Бешенство скручивало внутренности. Я должен все узнать.
Я сейчас взорвусь к чертям собачьим.
Киара точно была в курсе. Она вроде совсем не удивилась, увидев Эллу.
Эта паршивка Киара… Еще бы!
– Ты знала, – заключил я, уничтожая ее взглядом.
В ответ она отвела глаза. Я клокотал, сжимая кулаки. Еще бы она не знала, мерзавка!
– И давно?
Киара насупилась. Я повторил более резко:
– ДАВНО, КИАРА? И КАК?
Я не знал, что думать. Мне нужны ответы, иначе меня сейчас хватит удар.
Шон и Элла.
Этот паскудный Шон и моя Элла.
– До прошлой недели я ничего не знала, – залепетала она тихо. – И она тоже ничего не знала, пока он ее не пригласил…
У меня не получалось собраться с мыслями. Здравый смысл покинул мозг, которым теперь рулили токсичная ревность и собственнический инстинкт. Я уже готов был развернуться и броситься в особняк, но меня твердо удержала рука Киары.
– Эш… остановись! Ты прекрасно понимаешь, что так ты ему покажешь, насколько она для тебя важна!
Ее слова остановили мой порыв. Она права. Она охренеть как права.
Если Шон узнает, что я влюбился в нее, он из кожи вон вылезет, чтобы ее завоевать. Он хитрый и любит побеждать. Точно так же, как и я.
Это наше нездоровое соперничество было врожденным. Шон стал единственным и неповторимым главой «Компании Скотт Холдинг». Он тяготился нашим родством, потому что отучился в престижном университете. Пока этот господин терпеливо выжидал, когда его назначат руководителем «легальной» части семейного бизнеса, я каждый день терял частицу человечности в сетевых разборках.
Мы были ровесниками. Оба руководили делами сети, но по разным направлениям. Я не был создан для таблоидов и международных переговоров. Зато умел убивать людей просто за то, что они не так на меня посмотрели. А он не был создан для кровавых разборок моего мира, там его бы прикончили через пару минут.
Но кое-что общее у нас было, а именно дух соперничества. Особенно если кто-то покушался на то, что мы считали своим.
А Элла – моя.
Мой ангел принадлежит мне. И только мне. Другими словами, ему запрещено быть с ней.
Во всех смыслах.
Зарычав, я грубо высвободился из хватки Киары. Срань господня.
Шумно дыша, я запустил руку в волосы. Голова шла кругом. Мало того что на нее претендует другой, что само по себе невыносимо, так это еще и Шон! Еще немного, и я расчленю гаденыша прямо на глазах у его отца.
К тому же, черт возьми, она на меня даже не взглянула, будто я пустое место. Будто меня вообще нет.
От этой мысли я заскрежетал зубами. Ярость разлилась по венам. Кровь вскипела, руки затряслись от бешенства.
Он никогда ее не получит.
Запрещено, и точка.
– Ужин подан! За стол! – донесся издалека голос сестры, от которого мне стало только хуже.
Я достал новую сигарету и выкурил ее в несколько затяжек. Нужно было на чем-то выместить злость.
Или на ком-то. Желательно на Шоне.
– Успокойся, – мягко проговорила Киара.
– Не успокаивай меня, – прорычал я. – Ты от меня все скрыла, к херам!
И припечатал ее взглядом.
– Я знала, что ты так это и воспримешь. Ты был на нервах всю неделю, я не хотела подливать масла в огонь.
– Главное, ты знала, что она здесь будет. Поэтому вы и остановились у нее.
Киара и Элли были в курсе. Наверняка Элли помогла ей подкраситься и одеться. Срань господня, я умудрился все прошляпить. И это только распаляло мой гнев.
Элла здесь. С Шоном.
А в прошлом году она была со мной.
Я же запретил ее приглашать, черт вас всех дери!
– Ты по-прежнему хочешь ее отпустить?..
Я судорожно вцепился в сигарету. Отпустить ее? Отпустить ее к Шону?
Губы скривились в яростном оскале. Сомнений не осталось. Мне было мучительно трудно отпустить ее и раньше, но теперь я передумал отпускать. Инстинкт собственника все решил в тот миг, когда она ступила на землю, вылезая из сраной колымаги Шона.
Да, у этого гаденыша работа, которая мне нравится, но я не позволю ему отнять женщину, которую я хочу.
Она вернется ко мне.
Я все для этого сделаю.
Это не игра…
Хотя теперь это стало именно игрой. И я твердо намеревался выиграть.
Я раздавил окурок, прочистил горло, похрустел пальцами и повертел шеей.
– Идем, Эшик! – проговорила Киара, беря меня за руку. – Нас ждет чудесный вечер, верно?
– Ну еще бы, – ответил я, оглядывая особняк отца. – Просто чудесный…
* * *
Элла
Я молча ела, слушая хвалебные оды, которые члены семейства распевали Шону, а в голове крутилась одна картина: как застыло его лицо, когда он увидел меня под руку с кузеном. И то, как остановилось время.
Я сумела избежать его пронзительного взгляда, который он не отрывал от меня ни на секунду. У меня жутко свело живот, задрожали руки и ноги, но я не подала виду. Моя походка оставалась уверенной, потому что я знала, что он это заметит.
Он был слишком наблюдательным.
Бен удивился, но был рад меня видеть, Кайл тоже. А он… Он ничего не сказал. И ничего не сделал, только не спускал с меня глаз.
Как сейчас.
Киара подошла к нему, потом вернулась и прошептала мне, что он очень зол. Когда мы расселись за столом, я ожидала, что он будет меня игнорировать, но не тут-то было. Он смотрел на меня так, словно мое присутствие его раздражало. Нет, хуже: в его настойчивом взгляде читалась ненависть и ярость.
Враждебность, очень похожая на ту, которая переполняла его в самом начале нашей совместной жизни.
И сейчас я избегала взгляда его серых глаз, которые неотступно следили за мной. Они ощупывали каждый миллиметр моей кожи и ловили каждое движение, очень меня нервируя.
Он откашлялся, встал, и за столом повисло неловкое молчание. Краем глаза я заметила, что он вышел, пробормотав:
– Пойду покурю.
Элли весело улыбнулась мне, Киара тоже. А вот Бен, не стесняясь, издал смешок и продолжил беседу с одним из кузенов.
Шон прошептал мне на ухо:
– Я не знал, что ты знакома и с Киарой.
– Это подруга… с которой мы вместе отдыхали. А через нее я познакомилась с Беном и Кайлом… и Элли.
Не совсем вранье… но и не совсем правда.
Он кивнул и переключился на разговор со своим отцом и дядей, Гектором Скоттом. Я помнила и Гектора, и его дочь Сиенну. Что до отца Шона, Ричарда, я никогда его раньше не видела, поскольку их не было на вечере в Лондоне в прошлом году.
Кстати, я отметила, что не было и многих других. Явный перебор незнакомых лиц за столом.
Через несколько минут он вернулся. Не знаю, обратили ли внимание остальные гости на его настроение, но в зале повисла тишина. Повернувшись, я заметила, что Шон рассматривает его с насмешливым видом. Бен еле сдержал очередной язвительный смешок и заработал убийственный взгляд кузена.
Тишина стала тяжелой, в воздухе витали недомолвки.
Он кашлянул, уставившись на тарелку, к которой так и не притронулся. Интересно, о чем он думает? Что говорит себе, видя меня прямо перед собой после года молчания? Что чувствует, узнав, что я вполне жива и решительно настроена его игнорировать?
– Скажи, Элла, как давно ты живешь на Манхэттене? – спросила Джемма.
Внезапно все посмотрели на меня. Ну все, вот он, допрос, которого я опасалась. И любопытство, от которого я мечтала укрыться.
Нога нервно задергалась. Я терпеть не могла оказываться в центре внимания, а тут еще и его внимание, что отнюдь не помогало делу. Он сверлил меня взглядом, словно пронзал насквозь, добираясь до души, он изучал меня без всякого смущения, с каким-то нездоровым удовольствием.
Но пока я пыталась откашляться, чтобы ответить, меня опередил хриплый голос:
– Год.
И впервые наши взгляды встретились. Меня пронзило током. Время вокруг нас словно остановилось.
Я ответила, не спуская с него глаз:
– Совершенно верно… ровно год.
И отвела взгляд, чувствуя, как от такой наглости во мне закипает гнев.
Воздух вдруг заискрил. На его лице мелькнула победная улыбка, и я все поняла. Он хотел прервать мое молчание, чтобы я прекратила его игнорировать. И эта улыбка означала его первую победу.
О, Скотт… до конца вечера еще далеко.
– И как же вы познакомились? – спросил Гектор, кивая на Шона. – Я уверен, что уже виде…
Киара оглушительно раскашлялась, прервав его тираду. Она решила всеми силами помочь мне скрыть правду от Шона. Она уже попросила Сэма, Эбби – младшую сестрицу этого недоумка – и мать Бена ничего не рассказывать об Эшере и обо мне, а также о моем прошлом в сети.
– Она моя соседка! – гордо возгласил Шон. – Мы познакомились после того, как я обустроился в новой квартире. Она потрясающая женщина, и вполне естественно, что мне захотелось вам ее представить.
Эшер поперхнулся вином. Его реакция вызвала у меня улыбку, которую мне с трудом удалось скрыть. Он только сейчас понял, что Шон и мой сосед – одно лицо.
И тут вышеозначенный сосед положил руку на спинку моего стула. Он ко мне не прикоснулся, но сам жест был вполне собственническим. Я услышала, как разбился бокал Эшера, потом извинения официанта, который поспешил его заменить.
Я мельком взглянула на него. Лицо напряглось, потемневшие глаза приклеились к руке Шона. Казалось, если кузен позволит себе лишнее движение, Эшер переломает ему пальцы.
Час от часу не легче.
– Как же здесь шумно, – пожаловалась мать Бена. – Мне больше нравится Лос-Анджелес. У вас в квартире тоже такой шум?
– Я на двадцать третьем этаже, шум города доносится до меня, только когда я выхожу на балкон, – ответила я с робкой улыбкой.
– Она права, – вмешался Шон, – но это Нью-Йорк, шумный и людный. Время – деньги, как здесь говорят, отсюда и постоянное столпотворение. Именно здесь и надо жить, если хочешь иметь влияние в нашем обществе.
Эшер шумно выдохнул. Шон его провоцировал. Я не понимала, что за игру он затеял. Наглость была не тем качеством, которое мне в нем нравилось.
– Я руковожу одной из крупнейших американских компаний, – продолжил Шон, хотя никто его об этом не спрашивал. – И даже если бы я мечтал загорать под пальмами в Лос-Анджелесе, мое призвание не в этом.
Я украдкой бросила взгляд на Эшера. Было любопытно увидеть, как он отреагирует на явную подколку, но он не сводил глаз с руки кузена, лежащей на спинке моего стула. Казалось, разглагольствования Шона его вообще не трогали. Ричард воспользовался паузой, чтобы заговорить о «КСХ», и я с облегчением вздохнула. Хоть перестанут меня расспрашивать.
Эшер уловил мой вздох, пусть и едва слышный, и поднял на меня глаза. На этот раз я посмотрела на него с открытой неприязнью и повернула голову к Киаре, сидящей через два стула.
В сумочке, которую я держала на коленях, завибрировал телефон. Я нахмурилась, увидев имя своего терапевта.
Я встала из-за стола, извинившись, но никто не обратил на это внимания. И ответила, направляясь к главной аллее.
– Алло?
– Добрый вечер, Элла, – спокойно поздоровался Пол. – Надеюсь, я тебя не побеспокоил…
– Напротив, вы меня спасли, – выдохнула я. – Я на ужине.
– О! И как идут дела?
– Плохо. Ну… странно. Мне бы хотелось завтра поговорить с вами об этом.
– Вот поэтому я тебе и звоню. Можно перенести нашу встречу на одиннадцать часов вместо пятнадцати?
– Конечно!
– Отлично! Желаю прекрасного вечера.
Я попрощалась и повесила трубку. Но, уже повернувшись, чтобы идти к гостям, застыла на месте – в поле зрения появился он. Стоял, прислонившись к закрытой входной двери, с очередной сигаретой во рту.
Наши глаза снова встретились, сердце опять бешено забилось, по телу прошла судорога.
Я чувствовала, что сейчас грохнусь в обморок.
Меня бесила та власть, которую он по-прежнему имел надо мной, те чары, которые влекли меня к нему. Разум боролся с сердцем, и этой битве я не могла положить конец. Я хотела избавиться от собственных чувств, изгнать их, как он изгнал меня из своей жизни. Я хотела столь же легко и просто повернуться к нему спиной.
Но легко и просто не получалось. Потому что он был рядом.
Прямо передо мной.
И смотрел на меня.
Да чтоб его.
– Сколько еще ты будешь делать вид, что меня не существует?
Я съежилась. Впервые за год он обратился ко мне. Я почувствовала, как во мне нарастает гнев. Но… он заметил.
