Сара Пурпура
Все время с тобой
– Нет, всего лишь этого не ожидал.
– Значит, мы друг друга поняли.
– Ага.
Какого черта эта новость создает между нами замешательство?
Понижаю тон, однако мне нужно знать.
– Вы ходили… а, к черту, вы занимались этим?
Брейден не отвечает. Его лицо расплывается в идиотской улыбке, и я цокаю:
– Вот дерьмо! Да вы переспали, и у тебя лицо того, кто хочет повторить это дело.
Фейт и Анаис подруги, и произошедшее не должно меня касаться, но дурацким образом, а может, и вполне справедливо, боюсь, что это приключение отдалит Брейдена от меня.
Разве это не то, чего хотел? Чтобы он двигался вперед, подальше от того, в кого я превратился за последний год.
– Слушай, Дез, я знаю, что ты думаешь, окей?
– Я ничего не думаю. Это твоя жизнь, братец. Можешь трахаться с кем захочешь.
Проклятие, именно так это и должно быть.
– Ничего серьезного, мы просто развлеклись.
– Перестань! Я же сказал, что все нормально.
– Ты видел ее? Раз я выловил Фейт, значит, там была и…
Он намекает на Анаис.
– Да. Сказать по правде, я коснулся ее. Черт!
Фыркая, провожу рукой по волосам и встаю.
– Что значит, «ты ее коснулся»?
Брейден вопросительно смотрит на меня.
– Когда выключили свет во время идиотского сенсорного эксперимента.
– Ничего себе, – присвистывает Брейден. – Плохо дело.
Он и представить не может, насколько все плохо. Хватило одного прикосновения к Анаис, чтобы желание поглотило меня, и именно поэтому нашел прибежище в Виолет.
Эта мысль поразила неумолимой прямотой, и вся радость рассеялась словно облако дыма. Продолжаю безнадежно желать Анаис и ненавидеть ее за то, что она сделала с нами. Но не могу вернуться назад. Это даже не обсуждается.
– Что происходит, Дез?
Он обеспокоенно кладет руку мне на плечо.
– Ничего. Я лишь хотел испытать самого себя.
И проиграл в этой схватке.
Вместо этого хочу заставить друга поверить, что произошедшее не произвело никакого впечатления. Что Анаис – перевернутая страница, вырванная и сожженная.
– Я ничего не почувствовал. Это было… показательно.
Я почувствовал, что все внутри сжалось с такой силой, что не мог вздохнуть. Сердце готово было взорваться, а невыносимое желание растеклось по венам.
– Дез…
Брейден на это не купился.
– Мне нужно в душ.
Встаю, чтобы прекратить любую его попытку допытаться до правды.
– Я омерзительно воняю. И ты тоже.
Пытаюсь разбавить тяжелое напряжение, которое нависло над комнатой.
Прячусь в ванной комнате. Открываю воду и спешно встаю под холодную струю, гася внутри себя крик.
Все еще стою в одежде, но мне все равно.
Анаис…
Бью кулаком по стене душа.
Проклятие! Она все еще причиняет слишком много боли.
4
Анаис
Скажи, душа твоя стремится ли порою вырваться?[1]
Не верю, что когда-то чувствовала себя настолько одинокой. Такого не было даже дома, когда была невидимкой, частью обстановки, пешкой в руках других, следовавшей указаниям.
Продолжаю думать о руках, дыхании на шее, мягком изгибе губ, которые узнала бы из тысячи, как пары мгновений оказалось достаточно, чтобы снова почувствовала себя живой.
Прошло больше года. Слишком много времени вдалеке от того, кто сжимает мое сердце в своем кулаке.
Глаза Деза всегда были мучением, но вчера вечером, пусть их и не видела, чувствовала взгляд на себе. Этот взгляд требовал отмщения. Невозможно, что мне это просто показалось.
Бри что-то бормочет во сне, она еще не проснулась, как и Фейт, которой не было в комнате, когда вернулись, и чей телефон был отключен. У нас есть правило: мы всегда должны сообщать друг другу, где и с кем находимся и собираемся ли заночевать вне общежития. Она его нарушила и получит свое, как только проснется и придет в себя.
Ужасно болит голова, и это еще одна причина, почему проснулась раньше остальных.
В нашей комнате две спальни, я сплю одна, и небольшой кухонный уголок. Мы нечасто готовим, предпочитая еду навынос, поскольку ни одна из нас не может похвастаться кулинарными способностями, однако здесь у нас есть все, что требуется. Ставлю чайник, чтобы заварить чай. Иное не задержалось бы надолго в желудке, но нужно выпить что-нибудь горячее, чтобы облегчить жар в горле.
Кутеж минувшей ночью не проходит бесследно, а финальная пляска под «Аэросмит», пока возвращались в общежитие, оказалась плохой идеей.
Наливаю воду в кружку и кидаю в нее две таблетки от головной боли. Затем падаю на диван и жду, пока чайник не закипит.
Отвратительно себя чувствую.
Телефон на зарядке сообщает об эсэмэске. Наверное, это Ева. Обещала ей перезвонить, и хотя полдень уже позади, вчера вечером сказала ей, что нахожусь на вечеринке, так что она могла бы и догадаться, что в этот час я еще в коматозном состоянии.
С ворчанием встаю и, пока приближаюсь к комоду, чтобы взять телефон, собираю волосы в пучок и потягиваюсь.
Эсэмэс от незнакомого номера. Хмурюсь.
«Скажи, душа твоя стремится ли порой вырваться?»
Это фраза Бодлера. Помню ее, потому что посещала курс французской литературы в начале последнего года в школе. Так сильно любила этого поэта, что Дез подарил сборник «Цветы зла». Позже читала эту книгу с Брайаном в один из примирительных вечеров, когда мы обманчиво полагали, что снова сможем быть теми, кем когда-то были.
А что, если отправителем был Дез?
Стайка бабочек запорхала в груди.
А вдруг это Брайан?
Не отвечаю ни на его звонки, ни на сообщения, в которых упрашивает поговорить с ним, так что вполне вероятно, что он скрыл номер, чтобы заполучить шанс. Любопытство гложет меня. Хочется ответить, чтобы понять, что надежда не напрасна, иными словами, отправитель именно Дез.
Свист чайника заставляет вернуться на кухню. Кладу телефон на маленький столик, наливаю кипяток в чашку и погружаю в нее пакетик чая, надавливая на него ложечкой.
Пока дую на горячий отвар, снова гляжу на телефон, будто он может дать ответ.
Изнываю от желания знать.
«Кто ты?» – спешно набираю сообщение и затем жму на отправку.
Успеваю выпить чай, прежде чем получаю ответ.
«Пронзенное сердце, которое каждый день соблазняет боль, умирает, благословляет его стрела».
Кто еще это может быть, если не Дез?
За этими словами, без сомнения, скрыто то, что мы оба испытываем. Это глупо, но радуюсь, потому что теперь знаю, что не одна страдаю.
Но, сказать по правде, что именно знаю?
Ничего.
Там не сказано, что это Дезмонд. Не могу выкинуть из головы ледяной взгляд, которым он смотрел на меня.
Вспоминаю день на пляже, когда он прогнал меня, выставляя из своей жизни. Однако вчера вечером в его глазах заметила нечто похуже.
Нет, это не он, и мысли снова обращаются к Брайану.
Да пошло оно все!
Выключаю телефон, включаю телевизор и начинаю щелкать каналами. Чтобы не мешать подругам, уменьшаю звук до минимума и молча смотрю на сменяющиеся картинки.
Снимаю плед с подлокотника и заворачиваюсь в него. Головная боль ослабела. Вместо нее глухая боль усиливается в сердце. Проваливаюсь в тревожный сон.
5
Дезмонд
Ты – мое самое большое безумие.
– Эй! Убери телефон. Я с тобой разговариваю!
Брейден все еще нервирует меня из-за истории с Фейт. Между делом с легким раздражением подмигиваю паре девиц, которые, улыбаясь, проходят мимо нас.
Для меня это не в новинку, так делают все. Все девушки постоянно ведут себя так. Однако порой утомляет это бесконечное щеголяние напоказ.
– Эй, погляди-ка туда!
Брейден показывает на сидящую на скамейке женщину. Она читает книгу или, по крайней мере, делала это, учитывая, что сейчас смотрит на меня с заметным интересом. Ей около сорока, симпатичная и хорошо ухоженная. Возможно, преподавательница или мать какой-нибудь ученицы. Когда ловлю ее взгляд, она улыбается мне без всякого стеснения. Это вызывает у Брэда приступ хохота.
– Вот паршивец! Да ты так каждую охмуришь!
С пугающей скоростью меня затягивает в водоворот мыслей, и я испытываю головокружение.
«Ты такой милашка, Дез. Дай тебя немножко потрогать. Видишь, как реагирует твое тело? Это нормально».
Элизабет! Она трахала меня, прося, чтобы я называл ее «мамой». Она разрушила меня.
– Итак, что касается Фейт… Дез? Дез, ты меня слушаешь?
К счастью, голос друга вырывает из плена воспоминаний.
– Я уже тебе раз двадцать ответил, что все в порядке, Брэд.
Мы растягиваемся на траве, как и десятки других студентов, и мне хотелось бы на минутку расслабиться перед тренировкой, однако взбудораженный разум с этим не согласен.
– Для тебя это правда не проблема?
– Нет! Гуляй с Фейт, если она все еще хочет затащить тебя в постель. Это. Не. Проблема. Томпсон с парнями через пару минут будут здесь, ты ведь не собираешься продолжать причитания перед ними? Поэтому завязывай и наслаждайтесь этим… в образном смысле.
Кажется, слова не слишком убеждают Брейдена, но не знаю, как еще его успокоить, поэтому начинаю играть с телефоном, надеясь, что тема закрыта раз и навсегда.
Понимаю его. Проклятие, смотрю на ситуацию тем же образом и допускаю, что если его отношения или то, что они из себя представляют, перейдут на следующий уровень, риск встретиться с ней увеличится. Но имею ли право просить его порвать с Фейт?
Я одержим мыслями. С того момента, как коснулся ее.
Анаис.
Вчера вечером на ней были джинсы и слегка расстегнутая блузка. Однако тело отреагировало так, словно мучимый жаждой увидел свежий источник.
Мои пальцы дрожат на экране «айфона». Хочется набрать ее имя, зайти в ее профиль, посмотреть, что она постит. Уже давно не заходил на ее страницу и как никогда чувствую ее отсутствие. Не хватает ее, и признаться в этом сравнимо с ударом в голову.
Она ошеломляет.
Доводит до безумия.
Я должен забыть ее.
– Ты, случайно, не видел хвастуна, каких поискать, прекрасного, как солнце?
Отрываю взгляд от телефона и вижу Виолет. Она обращается к Брейдену, и тот явно смущен.
На лице появляется идиотская улыбка, и болезненное воспоминание об Анаис понемногу исчезает.
– Не вижу тут прекрасных парней, кроме меня, так что, если могу чем-то помочь… – дурачась, отвечает Брейден.
– Если ищешь редкого балабола, знай, ты в нужном месте.
Вмешиваюсь, улыбаясь Виолет. На этот раз искренне.
На Ви светлые штаны, которые обтягивают бедра словно вторая кожа, футболка того же розового цвета, что и челка, красные «конверсы». Цепочка в ложбинке груди отражается в солнечных лучах.
Яркий блик вызывает странное воспоминание.
«Уходи. Я говорила, чтобы ты не приходил сюда несколько дней!»
«Но, мама, я скучал по тебе!»
Какого черта…
– Эй, ты здесь?
Виолет возвращает меня из прошлого.
Она выглядит чудесно, и я испытываю желание ее обнять, так что встряхиваю головой, чтобы прогнать мысли.
– Иди ко мне.
Она только этого и ждет, льнет ко мне, целуя в щеку.
Брейден смущается еще больше и только хлопает ресницами, не сводя с нас взгляд.
– Я искала его.
– Ты его нашла, – пожимаю плечами. – Знаешь другого писаного красавца и редкостного хвастуна, братишка?
– Уф! Мне следовало догадаться, – ворчит Брэд и поднимается на ноги. – Пойду на лекцию. Было приятно…
Он не заканчивает фразу, чтобы дать Виолет возможность представиться.
– Виолет… а ты, полагаю, Брейден.
– Я растроган. – Брэд подносит руку к груди. – Вы были вместе и говорили обо мне? А ты размяк, братец!
Виолет улыбается, а я показываю средний палец.
– Иди на лекцию.
Смеясь, Брейден удаляется, и теперь могу полностью сосредоточиться на рыжей красотке.
– Знааачит…
– Знааачит…
– Ты искала меня?
– Какой ответ ты хочешь услышать? Что перед тобой невозможно устоять, Вэрд? Окей, я уже втюхалась в тебя.
От одной этой фразы должен бежать не оглядываясь, но чувствую, что Виолет похожа на меня. Она ничего не утаивает, не хочет отношений и ни к чему не принуждает, так что ее тон не вызывает беспокойства, ведь она шутит.
– Ладно, ладно. Думаю, это облегчит мне жизнь.
Целую ее в плечо. У нее такая светлая кожа.
Виолет растягивается рядом со мной, и я поворачиваюсь к ней.
– Ты говоришь, облегчит тебе жизнь. В каком смысле, Вэрд?
Глядя ей в глаза, осознаю, что мы оба улыбаемся. Я расслаблен, насколько это возможно, учитывая желание, которое искрит между нами.
– Хочу быть внутри тебя…
Провожу кончиком носа по ее щеке, а затем целую в губы и слегка покусываю. Дыхание Виолет меняется. Оно становится прерывистым и быстрым. Пользуюсь этим, чтобы поцеловать ее как следует.
Она по-прежнему красива, как вчерашней ночью, но сегодня пахнет клубникой так же, как пахла Анаис во время наших поцелуев, однако прикосновение к Ви не заставляет трепетать всем нутром.
Подаюсь назад и хмурюсь. Виолет замечает это и приподнимается на локтях.
– Все в порядке?
Улыбаюсь, чтобы успокоить ее, но в действительности внутри меня едва не разбушевался ураган разочарования.
– Мне нужно на тренировку.
Поднимаюсь и подаю ей руку, чтобы помочь встать.
– А, окей… Если у тебя не будет дел, можем увидеться после. Если хочешь.
Она ничего не требует и ничего не ждет, Дез.
– Да. Вчера мы не обменялись номерами. Дай телефон, запишу свой номер.
Она протягивает мобильник, и я быстро набираю мой номер, а затем нажимаю кнопку «Вызов» и возвращаю телефон.
– Готово. Теперь у меня есть твой номер.
– Тогда до встречи.
Виолет разворачивается и уходит. Несмотря на ярость из-за появления Анаис в мыслях, пожираю Ви глазами.
Если бы только мысли о Нектаринке не превращали меня в пленника!
Отворачиваюсь и собираю вещи. Кто-то стрижет газон неподалеку, и трескучий звук газонокосилки привлекает внимание.
Это тот же тип, которого постоянно вижу перед общежитием.
Различаю часть его профиля. Козырек кепки низко опущен и скрывает глаза, но вижу нос, кривой узкий рот… Холодок пробегает вдоль спины, и мгновение пребываю в смущении.
Вот уже несколько дней чувствую себя как-то странно. Воспоминания, которые, как считал, глубоко погребены, и ощущения, которые, как полагал, больше никогда не испытаю, возвращаются. Чувствую себя хрупким. Закаленная сталь, из которой выкован, расплавляется будто самый слабый металл.
От этих размышлений отвлекают Томпсон с Шерманом, которые появляются у меня за спиной. Первый – блондин размером со шкаф и страстью к светильникам. Он выглядит словно калифорнийский серфингист, хотя на самом деле приехал из Чикаго и ненавидит серфинг. Второй – его полная противоположность. Крупный и темнее ночи.
Они отличные принимающие на футбольном поле и, как мне кажется, хорошие ребята.
– И что это за девица, Вэрд? – Йен первым заводит разговор.
– Девица! – беспечно парирую я.
– Черт возьми, ну у нее и фигурка! – повышает ставки Лиам.
Согласен. На все сто.
– Ладно, идем? – окликаю их.
– Хэй, совсем нам ничего не расскажешь?
Лиам хлопает меня по плечу, чтобы побудить поделиться с ними, но ему не стоит ждать ответ. По крайней мере, не сейчас.
– Нет.
– «Нет»… – Йен закрывает лицо ладонью. – Ну ты и зануда, Дез.
– Да, я такой.
– Черт! Давай серьезно, – восклицает Лиам.
– Чего? Вы что, никого не подцепили в эти выходные?
Подтруниваю над ними, хотя знаю, что это маловероятно.
Члены братства и спортсмены меняют девушек, даже не замечая этого.
– Да, но это уже вчерашний день. Мы хотим новую порцию пикантных новостей. – Йен не остается в долгу.
Снова бросаю беспокойный взгляд на садовника. Он склонился над цветами, рукава рубашки закатаны, и от вида волосатой кожи на руках внутри все сжимается настолько, что еле сдерживаюсь.
– Да пошел он!
Выругиваюсь и делаю несколько шагов.
– Ладно, если хочешь интимных деталей, от меня ты их не дождешься. Спроси у Томпсона. Уверен, что он чем-нибудь поможет.
Оба ворчат, пока направляемся в раздевалку, и как только переодеваюсь и натягиваю экипировку, очищаю разум от воспоминаний, сомнений и тайных желаний.
Надеваю шлем и опускаю защитную маску. Мир остается снаружи, а я на некоторое время забываю обо всех глупостях, что сделал в последнее время.
Выхожу на поле и принимаюсь за тренировку. Я – боевая машина, которая не должна терять бдительности, чтобы не причинить вред сопернику. Это моя нынешняя проблема, и тренер каждый чертов раз напоминает о ней. Нужно спрятать когти и не играть так, будто хочу размазать любого на своем пути. Или самого себя.
6
Анаис
За улыбкой никто не увидит твои настоящие чувства.
Погрузиться в книги по клинической психологии – не самое идеальное занятие, когда дают о себе знать последствия хорошей попойки, но должна это сделать, если хочу сдать экзамен.
Нужно изучить множество текстов, поэтому решила, что лучшим местом, где смогу их быстро раздобыть, является университетская библиотека. Так что оказываюсь перед миссис Нельсон, стройной дамой лет шестидесяти, и спрашиваю нужные книги.
После проверки на компьютере она указывает, где могу взять последнюю из нужных книг. Та оказывается в верхней секции библиотечных рядов, куда можно добраться только по лестнице.
– Знаешь, что мы сделаем? Присядь. Я достану ее.
– О, спасибо, но я сама!
Миссис Нельсон бросает на меня ироничный взгляд. Я уже загружена книгами как мул, и очевидно, что нуждаюсь в помощи.
Киваю на четыре чертовски тяжелых тома, которые уже держу в руках, и улыбаюсь в ответ:
– Тогда пока начну с этих. Большое спасибо.
– Не за что, сейчас принесу последнюю.
Сажусь в глубине восточного крыла, за один из больших столов, над которыми висят лампы с абажуром.
Каждое крыло библиотеки различается от другого цветом абажуров. Здесь они зеленые.
Набираю полные легкие и вдыхаю запах бумаги и дерева, затем открываю первую книгу, достаю из сумки блокнот и ручку и принимаюсь за учебу.
В определенный момент кто-то трогает меня за плечо.
Это девушка со вчерашней вечеринки, и в руке у нее книга, обещанная миссис Нельсон.
– Привет! Это для меня?
– Да. Извини, если заставила ждать, не сразу ее нашла. Это одно из самых старых изданий в библиотеке.
Сегодня она в очках с черной оправой, которые очаровательно смотрятся на ней, однако все еще не понимаю смысла ее слов.
– Что, извини? Эту книгу искала ты?
– Я здесь работаю. Ты ведь Анаис, верно?
– Да. А ты Виолет, если правильно помню.
Девушка Деза…
Она показывает на разложенные книги:
– Готовишься к экзамену?
Она говорит шепотом, чтобы не побеспокоить остальных посетителей, хотя библиотека сейчас полупуста. Это напоминает, что остается примерно час до закрытия. Сегодня я пришла поздно, возможно, будет лучше взять эти книги в общежитие.
– Эм… да.
Пытаюсь быть вежливой, но ревность омрачает любую попытку вежливости.
– Клиническая психология… – объясняю я.
Виолет понимающе кивает. Мы обе пребываем в смущении, и я задаюсь вопросом, знает ли она обо мне, рассказал ли ей Дез о нас и не является ли случайностью тот факт, что она уже дважды за сорок восемь часов возникла передо мной.
– Н-да, судя по этим книгам, это сложный экзамен.
– Если честно, один из самых легких.
Отвечаю ледяным тоном. Кажется, эта девица хочет поболтать… и завести дружбу. Она говорит дружелюбно, даже слишком. Это нервирует.
– О!
Очевидно, что моя способность притворяться на этот раз потерпела крах, хотя использовала ее с юных лет.
Я повела себя действительно неблагодарно.
– Не очень в этом понимаю, но, кажется, ты выбрала отличный учебный курс.
Виолет смягчает тон разговора, пытаясь понять, что вызвало мое раздражение.
Мне следует вести себя вежливо и скрыть раздражение, но вместо этого цежу сквозь зубы:
– Ага.
Телефон Виолет вибрирует, и это спасает от дальнейшей неловкости. На ее лице появляется улыбка, когда она читает имя на экране.
– Мне нужно ответить, прости.
Как будто меня это волнует!
– Удачи на экзамене.
– Привет, Дезмонд.
Слышу ее слова, перед тем как она заворачивает за угол. Ее голос обворожителен, и в животе разгорается обжигающая ревность.
Вспоминаю день выпускного года в школе, когда мы с Дезом выполняли совместное задание по философии.
Библиотека… тогда Дезмонд любил меня, а я любила его, точно так же, как люблю сейчас. Взаимные подколы, поцелуи под дождем, который не смог потушить страсть, ссора по вине Брайана. Одна из многих, которая отдалила лишь для того, чтобы затем швырнуть в объятия друг друга с еще большим пылом.
Спешно собираю вещи. Захлопываю книги и с таким порывом закидываю все в рюкзак, что несколько ребят оборачиваются в мою сторону, чтобы узнать причину шума.
К черту!
Снова думаю о нем. Слезы застилают глаза.
Он изгнал меня из своей жизни. Все еще винит меня, как в тот самый день и все последующие за ним, которые провел, избегая меня. Он отвергает и всегда будет отвергать мысль, что у нас может быть шанс.
Я хотела бы просто забыть его, забыть, что ощущала в его объятиях или от его слов обо мне, настоящей и несовершенной, которую он любил, а я, напротив, ненавидела.
Касаюсь одного из свежих шрамов и надавливаю на него. Все еще ненавижу себя и никогда не прекращала, и эта затянувшаяся рана напоминает, насколько я жалкая.
Изучая психологию, поняла, что у меня пограничное расстройство. Забавно думать, что можешь помочь другим, когда не можешь помочь самой себе, однако, несмотря на обещания и проекты, сделанные всего лишь несколько месяцев назад, ничего не изменилось. Я все та же патологически неуверенная в себе, глупая девчонка, которая к своим восемнадцати уже достаточно повидала и потеряла все, что можно потерять.
Закидываю рюкзак за спину и направляюсь к выходу. Мне нужно узнать, могу ли взять книги из библиотеки и на какой срок. Уже почти подошла к стойке библиотекаря, когда один из томов вылетает у меня из рук и падает на пол. Раздается глухой шум, который отзывается гулким эхом в библиотечных стенах, словно наземь рухнул целый шкаф с книгами.
– Вот черт!
Спешу подобрать книгу с пола, когда на помощь приходит парень, который улыбается, едва поднимаю на него глаза.
– Спасибо, – бормочу смущенно и убираю прядь волос за ухо.
– Должно быть, они прилично весят.
Он указывает на книги, которые прижимаю к груди, и подает упавший том.
– Да, немало, но мне любым способом надо унести их с собой. Сегодня ничего толком не прочитала и совсем не готова к экзамену.
Его темные глаза полны веселья. Он убирает кудряшку со лба, а затем протягивает руку:
– Меня зовут Аарон.
– Анаис… растяпа.
Закатываю глаза к небу.
– Прелестная растяпа.
Парень улыбается, и я замечаю ямочки на щеках.
Аарон вертит в руках подобранную книгу, и его взгляд становится удивленным.
– Ты тоже изучаешь психологию?
– Да, я на втором курсе. Только не говори мне, что…
– Третьекурсник. Почти.
Он подмигивает, и я смущаюсь второй раз.
– Так. – Аарон оглядывается. – Я могу тебя проводить. Знаю, какие книги тяжелые, а ты слишком хрупкая, чтобы тащить их… туда, куда тебе нужно.
– В общежитие, оно за три корпуса отсюда, но ты не должен… правда.
– Хм, а если бы сказал, что хочу это сделать, Анаис-растяпа?
– Ответила бы, что ты – рыцарь в сверкающих доспехах.
Я улыбаюсь.
– О, да. Всегда хотел им быть. Думаю, мать прячет мои доспехи где-то дома. Прошу тебя, исполни мою мечту.
Аарон театрально вздыхает, и у меня вырывается громкий смешок.
– Давай-ка их сюда.
Он забирает у меня книги и направляется к столу регистрации, за которым миссис Нельсон с сосредоточенным лицом приводит что-то в порядок.
Когда делаю запрос, она отвечает, что могу взять домой нужные книги, но только на пятнадцать дней.
Уверена, что этого должно хватить, чтобы подготовиться как следует, а если не получится, то буду ходить в библиотеку до тех пор, пока не пойму, что готова.
– Эй! Отдай мой капучино!
Это голос Виолет. Не знаю, зачем я это делаю, возможно, из-за ее веселого и беззаботного тона или из-за того, что пару мгновений назад она упомянула Деза, но поворачиваюсь в ее сторону, и самый жестокий из страхов материализуется на глазах.
Рядом с ней стоит Дезмонд. Он смеется и держит в руках стаканчик из «Старбакса», который Виолет пытается выхватить.
Когда Дезмонд замечает меня, то замирает с поднятыми руками. Улыбка медленно исчезает с его лица, точно так же, как вчера вечером, но в глазах на мгновение замечаю блеск.
– Анаис!
Виолет заговаривает первой, и взгляд Дезмонда тут же возвращается к ней. Он будто собирается спросить, откуда она знает меня.
– Ты уходишь? – спрашивает Виолет.
– Эм… да, – отвечаю с заминкой. – Я взяла книги с собой, так что нет нужды сидеть здесь.
– А твой парень?
Она показывает на Аарона, который застыл с книгами в руках. Ему тяжело их держать, поэтому следовало бы поторопиться, однако выражение лица Дезмонда, пока он с головы до ног изучает нового знакомого, чудесный и неожиданный подарок. Я не могу уйти. Это первое проявление эмоций Дезмонда за долгое время, одно из тех, к которым привыкла, когда он желал меня. Оно заставляет почувствовать себя живой и полной надежды.
– Он не мой парень. Мы только что познакомились, и он предложил помочь донести книги.
– Вы только что познакомились, и ты позволяешь ему проводить тебя до дома? – ледяным голосом произносит Дезмонд, и Виолет смущенно хмурится.
Очевидно, теперь ее очередь задаваться вопросом, знакомы ли мы с Дезом.
– Эй, дружище! Я не маньяк.
– Все так говорят…
– Так, – вмешиваюсь, чувствуя прилив адреналина, – тебя это больше не должно волновать. Аарон показал себя с хорошей стороны, а мне нужна помощь.
– Я могу помочь. – Дез делает два шага вперед, и Виолет останавливает его, ухватив за плечо.
– Вы друг с другом знакомы?
– Да, – одновременно отвечаем мы.
– Однако будто целый век прошел, не так ли, Дез?
Не знаю, что вынуждает меня бросить ему вызов, весьма вероятно, мысли о том, как он всячески делал вид, что я умерла вместе с Заком. Что мы все умерли, включая самого Деза.
– Не то слово…
Дезмонд не сдается. Его взгляд полон решительности, такой яростный и мрачный, что вызывает тревогу.
Снова вижу перед собой Деза, который появился в нашем доме. Хаос таится у него внутри. Каждое слово, действие и жест – вызов. Но по крайней мере от безразличия не осталось и следа.
– Анаис, хочешь, чтобы этот тип тебя проводил? – спрашивает Аарон. Он справедливым образом начинает раздражаться из-за вмешательства Дезмонда.
– Нет, – отзываюсь я, – пойдем.
Делаю пару шагов по направлению к выходу, как Дез останавливает меня, схватив за предплечье. Невидимая искра вспыхивает в месте прикосновения. Чувствую, как кожа горит и дыхание перехватывает.
Чувствует ли он то же самое?
– Анаис, подожди, – слегка хриплым голосом произносит Дез, бросая Аарону: – А ты можешь идти.
– Еще увидимся, ребятки.
Аарон ворча отдает Дезу книги и уходит.
Дезмонд бросает на меня укоряющий взгляд, и ярость снова разгорается, словно он плеснул на нее бензином.
Кто-то сдавленно прокашливается у меня за спиной, и только в этот момент Дез, кажется, вспоминает о присутствии Виолет.
– И когда же вы успели познакомиться?
– В субботу вечером на вечеринке команды. – Виолет отвечает за нас обеих. – Мы немного поболтали, пока наливали себе пиво.
И она сказала, что ты – ее парень.
Дез касается сережки, он делает это всегда, когда нервничает, и на мгновение ликую. Я все еще волную его, и если встречи во время вечеринки оказалось недостаточно, чтобы это понять, то теперь абсолютно в этом уверена.
– Окей, вот как мы поступим. Пока ты закрываешь склад, провожу Анаис до общежития и вернусь за тобой.
– Отлично!
Виолет делает глубокий глоток из кофейного стаканчика и недовольно морщится:
– Фу! Он остыл. Ты должен мне новый, Вэрд!
– Все, что захочешь, малышка. Скоро увидимся.
Малышка.
Каждое его слово и взгляд, обращенные к Виолет, словно железный удар под дых.
Почему он так зациклился на том, чтобы проводить меня?
Почему он не останется с ней?
Знаком Дез показывает, что пора идти, и пристраивается сбоку. Мы проходим молча сотню метров. Чувствую его дыхание и взгляд на себе. Легкий ветерок доносит до меня его запах, который возбуждает чувства.
– Почему?
Нарушаю обманчивое спокойствие, которое Дезмонд с упорством сохраняет.
– Что «почему»?
Он не смотрит на меня. Все еще.
– Мы причинили друг другу боль, но я не заслужила, чтобы ты меня забыл.
Внезапно он останавливается. Его плечи напряглись, а пальцы сомкнулись на книжной ноше.
Он пристально смотрит мне в глаза, и в его взгляде пылает ярость.
– В чем именно ты меня винишь?
– В том, что ты похоронил нас вместе с Заком, – выдавливаю я, и слезы выступают на глазах.
Я так долго ждала этого момента, что плотина не выдерживает, обрушивая поток мучительных переживаний.
– Я тоже страдала, Дез. Нуждалась в тебе, пока винила себя в том, что случилось.
– А мне, наоборот, нужно было побыть одному, выбросить тебя из своей жизни, забыть и выжить, Анаис!
Его тело трясется, охваченное воспоминаниями о том вечере и каждом дне, когда он пытался примириться с собой.
Не знаю, что он пережил в те моменты, но когда смотрю на него, не вижу парня, который признавался мне в любви. Мой Дезмонд уступил место бессердечному существу, разбитому и ненавидящему меня.
Как мне победить все это? У меня нет на это сил. Не было их и тогда.
– Вижу, что ты все та же трусиха.
– Что?
Его жестокие оскорбления ранят.
– Ты никогда в нас не верила, однако была слишком эгоистичной и трусливой, чтобы отпустить меня, разве не так?
Мне нечего возразить, потому что в глубине души знаю, что он прав, так что даю возможность высказать все, что он испытывает.
– Кем я был для тебя? Одним из гиблых проектов? Подопытным кроликом, на котором отточила будущее ремесло… Черт возьми, кем я был для тебя, Нектаринка?
Нектаринка.
Он наполняет это прозвище нежностью, от которой перехватывает дыхание.
– Я вручил тебе ключи от своей души, но тебе было этого мало, Анаис. Тебе и твоей сумасбродной голове было мало меня, и ты утянула нас на дно. Из-за этого мы убили Зака. Ты помнишь об этом, или для тебя он был сопутствующей жертвой? Ты когда-нибудь об этом думала?
Даже мои слезы, кажется, не могут заставить его замолчать. Поток его ненависти снова обжигает, и я позволяю его злобе поглотить себя.
– Мне жаль, Дез…
Еле слышно бормочу, не в состоянии ни противопоставить ему свою правду, ни рассказать, через что прошла, ни повиниться каким-либо другим образом.
Все надежды вновь обрести его рассеиваются как туман.
Начинает моросить дождь, но мы не сдвигаемся с места. Я скована смятением, Дез поглощен яростью.
Он никогда не избавится от нее.
Осознаю это и забираю книги из его рук.
Дрожу и имею лишь одно желание – стереть все в надежде, что он обнимет меня и скажет, что все хорошо, а потом покажет, как сильно любит. Как прежде, когда меня пленило его желание сделать своей и заставило в него влюбиться. Но ничего из этого не происходит, и мне нужно уйти отсюда, пока не рухнула к его ногам.
– Не проходит и дня, чтобы не думала об этом, но не могу ничего изменить. Зак уже не вернется. Прощай, Дез.
Бегу к общежитию, словно тысяча призраков мчатся за мной по пятам, и это действительно так. Боюсь, что они будут преследовать нас всегда и везде.
