Сара Мэллори
Графиня на неделю
Глава 4
Рэндольф проснулся, когда камердинер принялся растапливать камин, чтобы развеять сырой, промозглый полумрак ноябрьского английского дня.
– Доброе утро, милорд. Для вас приготовлена горячая вода. Если вам угодно, я зажгу больше свечей.
– Нет, Джозеф, спасибо. Здесь достаточно света.
Рэн поудобнее улегся на горе подушек и закинул руки за голову. Он не сводил взгляда с темневшей вдали двери в смежную комнату. Вчера он заметил, что с другой стороны в замок вставлен ключ. Граф не сомневался в том, что дверь заперта.
Все правильно… хотя, зная, что Арабелла в соседней комнате, он долго не мог уснуть. Несколько мгновений он предавался приятным раздумьям, представляя себе ее спящей: густые золотистые волосы разметались по подушкам, глаза закрыты, длинные ресницы отбрасывают тени, мягкие алые губы так и напрашиваются на утренний поцелуй…
Довольно! Рэн заворочался в постели. Приятные мечтания, но пора выкинуть их из головы. Он отбросил одеяло и встал.
Миссис Арабелла Роффи совсем недавно овдовела и еще горюет по мужу. Только бессердечный негодяй воспользуется преимуществами своего положения.
Арабелла спустилась в столовую, когда граф заканчивал завтракать. Она замешкалась на пороге, неуверенная и смущенная. Рэн ободряюще улыбнулся ей:
– Доброе утро, миледи.
Она выглядела особенно привлекательно в голубом утреннем платье. Ее золотистые волосы были перехвачены лентой в тон платью. Рэн с трудом удержался, чтобы не вскочить с места и не проводить ее к стулу. Рядом оказался лакей, который и сопроводил ее; второй стоял наготове, чтобы налить ей кофе и предложить свежеиспеченную булочку.
– Надеюсь, вы хорошо спали? – спросил он, когда слуги вышли.
– Да. Благодарю вас, милорд.
– Предпочитаю, чтобы вы называли меня Рэндольфом.
Краска залила ее лицо.
– Я не могу!
– Почему? Предполагается, что мы муж и жена. – Он отодвинул пустую тарелку. – Предупреждаю, я не собираюсь обращаться к вам «миледи» всякий раз, когда мне нужно с вами заговорить. Я буду звать вас Арабелла. – Он прищурился. – Ведь вас так зовут?
Она вскинула подбородок.
– Конечно. Я бы не стала вам лгать, милорд.
– Да, будет куда лучше, если мы будем правдивы друг с другом. Какие у вас планы на сегодня?
– Никаких.
Рэну показалось, что его вопрос застал ее врасплох.
– Если бы вы не приехали, сегодня утром я была бы в Меон-Хаус.
– Вы обвиняете меня в том, что я захотел познакомиться с женщиной, выдающей себя за мою жену?
– Конечно нет!
– Сегодня мы нанесем визит леди Меон, и я извинюсь за то, что так рано увез вас. Хотя все было вполне естественно.
Она покраснела.
– Это было унизительно.
– Мне очень жаль, но я считаю, что вы заслужили небольшое наказание, а вы?
Он улыбнулся, показывая, что не сердится, но Арабелла не заметила его улыбки. Она старалась не смотреть ему в глаза. Напустила на себя равнодушный вид и старательно занималась завтраком. Рэн вздохнул. Может быть, лучше ей оставаться отчужденной. Слишком большое искушение пофлиртовать с ней.
– Вы обещали, что поможете мне, – тихо проговорила она.
– И помогу, но, если вы хотите продолжать маскарад, для начала мне нужно знать, что вы рассказали слугам.
– Почти ничего. Я просто объяснила, что вы вернулись в Англию без извещения.
– Что ж, это правда! Как вы объяснили то, что приехали в Бомонт одна?
– Сказала, что дела требуют вашего присутствия в другом месте. – Она прикусила губу. – Возможно, я создала впечатление, что мы поссорились.
– Расскажите, что вы рассчитывали узнать в Меон-Хаус, – попросил он.
Арабелла задумалась.
– Я надеялась выяснить, что там происходит и кто из друзей Джорджа находился там одновременно с ним. Видите ли, он мне этого не говорил, а его друзей я почти не знала. К нам в Ривсби-Холл приезжали только двое. Один из них был шафером Джорджа на нашей свадьбе, а второго звали Фредерик Летчмор. Он приехал к нам вскоре после того, как Джордж вернулся в последний раз. Муж с нетерпением ждал его приезда. Он волновался, как ребенок, который предвкушает угощение.
– Подобное поведение было обычным для вашего мужа? – спросил Рэн.
Она смутилась и ответила не сразу.
– В последний год его характер переменился. У него начались резкие перепады настроения. Только что он само очарование, сама беззаботность, а в следующий миг впадает в отчаяние. Когда приехал мистер Летчмор, Джордж попросил меня оставить их наедине, потому что им надо поговорить. Я вышла, но вскоре Джордж выпроводил мистера Летчмора. Таким злым я его еще не видела! Отчетливо помню, что он сказал: «Ты убил меня, Фредди, я думал, ты мне поможешь, а ты меня подвел». Потом мистер Летчмор выбежал прочь, и больше мы его не видели.
– А вы выяснили, как именно он подвел вашего мужа? – спросил Рэн.
Арабелла покачала головой.
– После его визита Джордж пришел в ярость, он буквально стал невменяемым и распространялся о ложных друзьях, как он их называл. После его смерти я написала обоим, но не думаю, что мои письма дошли до адресатов, потому что они мне не ответили. Выяснилось, что Летчмор покинул Англию. Может быть, он хотел избежать наказания после смерти Джорджа? И я задумалась… Не был ли он одним из тех азартных игроков, которые стремятся обобрать излишне доверчивых молодых людей и лишить их состояния?
– Вы думаете, что ваш муж был одним из… таких излишне доверчивых молодых людей?
– Да! Особенно после того, как открылось, сколько денег он растратил всего за три месяца. Тем понятнее его гнев на мистера Летчмора. Джордж ведь так и не объяснил мне, почему вдруг так переменился к другу.
– Иногда люди меняются из-за болезни, – заговорил Рэн, тщательно подбирая слова. – Пожалуйста, расскажите о последних днях мужа, если это не слишком больно для вас.
Арабелла отставила тарелку в сторону и некоторое время сидела неподвижно, глядя зелеными глазами в пустоту.
– Когда он приехал домой в тот последний раз, был очень расстроен. Никогда его таким не видела. Он не спал по нескольку дней, но иногда впадал в эйфорию и мечтал о том, что мы сделаем, когда ему станет лучше. А после он снова мрачнел, и ничто его не радовало… Признаю, мне неприятно было находиться рядом с Джорджем, когда на него нападало такое настроение. Он на всех бросался. Он даже ругал доктора Филпса и жаловался, что все против него, что мы все хотим его убить. Врач не нашел средства от его недуга. Джордж все больше слабел. Его часто тошнило; он не мог есть. Кроме того, он испытывал сильную жажду и часто не понимал, где находится.
Рэн поставил локти на стол и, подавшись вперед, посмотрел на нее в упор:
– Какова же была причина его недомогания?
Арабелла всплеснула руками.
– Доктор Филпс записал причиной смерти судороги, но, по-моему, он поступил так, чтобы избежать скандала.
– А что доктор сказал вам наедине?
– А я с ним подробно и не говорила.
– Но вы были женой Роффи. Неужели доктор не сказал вам, что с вашим мужем?
Арабелла опустила глаза.
– За ним ухаживала леди Роффи; она же беседовала с доктором Филпсом. Но когда я предположила, что Джорджа могли отравить, свекровь не стала со мной спорить.
Рэн вертел в руках кофейную чашку.
– Вы овдовели, прожив в браке три месяца, и говорите, что большую часть этого времени ваш муж был в отъезде. Насколько хорошо вы его знали?
Тревога покинула ее лицо, и она улыбнулась.
– Мы с Джорджем знали друг друга всю жизнь! Видите ли, имения наших родителей граничат друг с другом. После того как мои родители умерли, сэр Адам и леди Роффи взяли меня к себе. Мне было десять лет, Джорджу немногим больше. Они все были очень добры ко мне, а Джордж был как старший брат… – Помолчав, она простодушно добавила: – Я его боготворила.
Рэн крепче сжал чашку.
– Значит, у вас был брак по любви.
– Конечно. Наши родители всегда хотели, чтобы две семьи объединились. Но не нужно думать, что нас принудили к браку. – По ее лицу пробежала тень. – Я вышла бы за Джорджа, как только окончила школу, но он говорил, что нужно подождать. Он не хотел торопить меня со свадьбой. Полагал, что я еще могу передумать, хотя я-то знала, что ни за что не передумаю.
– Значит, в свет вас вывозила леди Роффи? Почему она не отвезла вас в Лондон?
– В том не было необходимости. Мне нравилось жить в Ривсби-Холл.
– Но там, должно быть, довольно ограниченное общество. Судя по вашим словам, ваш жених хотел, чтобы вы убедились в собственных чувствах?
– Да, но я всегда любила только его.
– Значит, он не жил там все время?
– Он часто уезжал, навещал друзей, а в Лондоне жил в тамошнем особняке своих родителей.
– А с его родителями жили вы…
– Вы говорите так, словно я была там узницей, – возмутилась она. – Ваши подозрения просто нелепы! И никак не помогут мне выяснить, что произошло с моим мужем!
Арабелла привстала, и он поспешно попросил:
– Пожалуйста, не уходите. Простите меня, я просто пытаюсь во всем разобраться.
Она снова села, и он продолжал:
– Этот мистер Летчмор… Больше вы его не видели? Если он был таким близким другом, разве он не приехал бы на похороны, пусть даже они и поссорились?
– Говорю вам, он уехал за границу. Прислал свои соболезнования, но в то время я радовалась тому, что он не приехал. Последние дни Джордж горько осуждал и проклинал его. – Она сцепила руки и посмотрела на Рэна. – И только потом, когда узнала состояние финансов Джорджа, я заподозрила, что в гостях с ним могло что-то случиться.
Она покачала головой, когда Рэн предложил ей еще кофе. Он долил кофе себе и тихо спросил:
– Что вы подозреваете?
– Разве не очевидно? Его обманом лишили денег. Вспомните, вчера вечером сама леди Меон призналась, что они играют по-крупному.
– Играть в азартные игры на крупные суммы не противозаконно, – заметил он. – Как и проигрывать.
– Да, я знаю, но Джордж был добрейшим, мягчайшим из людей! Вы бы видели, каким он вернулся домой в последний раз, такой злой, с подорванным здоровьем! – Она приложила ладонь к щеке. – А однажды, когда я зашла в его комнату, он сказал, что ему не следовало ездить в Меон-Хаус, что все они воры… – Она нахмурилась. – По крайней мере, я думаю, что он имел в виду именно это. В конце его стало довольно трудно понимать.
– Вы ухаживали за ним?
– Не так много, как мне бы хотелось. Леди Роффи думала, что я, возможно, ношу под сердцем его ребенка; она считала, что ради ребенка я не должна приближаться к больному. Я с ней не спорила, тем более что и доктор Филпс с ней согласился! – Арабелла вздохнула. – Мы были женаты так недолго… наверное, естественно, что доктор последовал совету родителей Джорджа. Иногда мне кажется: если бы мы жили в собственном доме, все могло бы сложиться по-другому. – Она пожала плечами. – Но в конце концов я радовалась их поддержке, когда он… умер.
– Мне очень жаль. Вам пришлось очень тяжело, ведь вы лишились мужа так скоро после свадьбы.
– Мы пробыли вместе, как муж и жена, меньше недели после венчания, – сказала она, вытирая глаза. – Потом он вынужден был ехать в Лондон, потому что ему написал друг, которому требовалась его помощь. Неужели это не доказывает, за какого хорошего и доброго человека я вышла замуж? – Рэн молчал, и она продолжала с некоторым вызовом: – Джордж с гораздо бо́льшим удовольствием проводил бы время со мной. Он сам мне так говорил.
– А из Лондона он поехал прямиком в Девон?
– Да. Его поездка в Меон-Хаус была запланирована заранее; он никак не мог ее отменить. Его родители тоже не радовались тому, что он собирался туда, но и им пришлось признать: раз он обещал, должен ехать. Когда вернулся домой, он умирал. Теперь вы понимаете, почему я хочу добиться для него справедливости? Если кто-то виноват в смерти Джорджа, они ответят!
Рэндольф молчал. Он прекрасно помнил, какие искушения подстерегают молодых людей с деньгами в кармане. Чутье подсказывало, миссис Арабелла затеяла сумасбродное предприятие, она хватается за соломинку, но не желает признать, что ее муж был транжирой. Но если он ей не поможет, она продолжит расследование в одиночку и, скорее всего, попадет в беду. Он помешивал кофе, давая себе время поразмыслить.
– Я все время думаю и думаю, – продолжала Арабелла, неотрывно глядя на стол. – Меон-Хаус – моя единственная зацепка. Я знаю, что Джордж приезжал туда, и знаю, чем он занимался перед смертью. Наверняка должна быть какая-то связь! Я в этом убеждена.
– В таком случае нам стоит больше узнать о леди Меон, – сказал Рэндольф. – Но сейчас мы мало что можем сделать. День сегодня погожий. Я решил прогуляться по парку и осмотреть свои владения. Хотите ко мне присоединиться?
Увидев выражение ее лица, он рассмеялся.
– Мадам, вы не созданы для шпионажа. Все ваши мысли написаны у вас на лице. Вы хотите сейчас же поехать в Меон-Хаус и поговорить с хозяйкой, разве не так? Однако, скорее всего, леди Меон еще не выходила из спальни. И потом, если вы не готовы признаться ей, кто вы такая, и напрямую расспросить о том времени, когда у нее гостил ваш муж, едва ли вы узнаете что-либо полезное.
– Да, вы правы. – Арабелла виновато улыбнулась. – Мне, наверное, стоит запастись терпением. Что ж, милорд, я согласна. Дайте мне время сходить за шалью, и я к вам присоединюсь.
Было холодно, но светило солнце, когда они вышли из дому; по голубому небу рассыпались небольшие облачка. Обойдя конюшни, служебные постройки и огород и решив, что все находится в сравнительно неплохом состоянии, они направились в парк, который окружал дом с юга и запада.
Парк уступами спускался от дома; он образовывал ряд террас. Они спустились на нижний уровень. Плодовый сад отделяла от парка каменная стена. Широкая гравийная дорожка вилась между клумбами, на которых еще цвели осенние цветы. Рэндольф глубоко вздохнул, снова осознав, как ему недоставало бодрящей свежести английской осени. Арабелла наслаждалась видами и расспрашивала, какие красоты и какие растения имеются на другом краю света.
– В прошлом году я ездила в Линкольн на лекцию о капитане Куке и его путешествиях в Южное полушарие, – сказала она. – Должно быть, Англия кажется вам совсем другой – и вы по-другому здесь себя чувствуете.
– Здесь холоднее, – ответил он. – И птицы, как правило, мельче и не такие пестрые. И поют они нежнее. И цветы в Сиднейской бухте совсем другие, не такие, как в Англии. Там цветы более яркие, под стать жаркой стране, где после летних гроз от камней поднимается пар. – Он обвел руками ближайшие клумбы. – Хотя я уверен, что летом здесь очень красиво. Но больше всего перемен я замечаю на ночном небе. Другие звезды!
– Вы тоже на них смотрите? – спросила Арабелла, оборачиваясь к нему с улыбкой. – Раньше, в школе, я часами сидела у окна и высматривала падающие звезды, чтобы загадать желание.
– Что же вы загадывали?
– Ах… – Она отмахнулась. – Сначала что-то недостижимое, например, чтобы мама и папа не умирали от лихорадки. Позже я мечтала, чтобы прекрасный принц увез меня и женился на мне. – Она рассмеялась. – Это желание отчасти сбылось, только приехали за мной сэр Адам и леди Роффи; они увезли меня к себе.
– И вы вышли за их сына.
– Да. Мой прекрасный принц! Хотя этого можно было и не загадывать. Наша помолвка состоялась давно, еще в детстве. Я уже говорила, что любила его всю жизнь.
– Люди меняются.
– Но не Джордж! – уверенно возразила она. – Когда я закончила обучение и вернулась в Ривсби-Холл, мы были так же влюблены друг в друга, как прежде. К тому времени он, конечно, уже учился в университете, но я видела его всякий раз, как он приезжал домой на каникулы. Или если его временно отчисляли. – Она рассмеялась. – Такое случалось частенько!
– Он был безрассудным молодым человеком?
– Не больше, чем любой другой. – Арабелла слегка нахмурилась. – Его здоровье слабело всякий раз, как он уезжал, но через несколько недель на свежем воздухе и хорошей пище он снова приходил в себя. Его родители всегда радовались, когда он приезжал в Ривсби. Видите ли, он был единственным сыном, и они его обожали.
– Значит, вы вышли замуж в двадцать один год?
– Да. Джордж хотел, чтобы мы подождали, пока ему не исполнится двадцать пять лет и он не получит право распоряжаться наследством своего деда. Но после совершеннолетия я получила собственное состояние, и сэр Адам сказал Джорджу, чтобы он поспешил, пока мне не понравится какой-нибудь другой молодой человек! Конечно, вряд ли такое могло случиться. Я была слишком влюблена.
«Но был ли он в вас влюблен?»
Рэндольф сам не знал, отчего ему вдруг стало холоднее, от вопроса или тучки, заслонившей солнце. Казалось, тень отрезвила и Арабеллу. Она снова посмотрела на него вызывающе.
– Может быть, вы думаете, что Джордж не отвечал мне взаимностью, но вы ошибаетесь. Он очень часто заверял меня в своей любви. Вот почему мы продолжали жить с его родителями. Он не хотел тратить мои деньги на покупку дома, хотя я просила его поступать с деньгами, как он пожелает…
Арабелла замолчала. Она что-то разговорилась, как будто знала лорда Уэстрея много лет. В конце концов, он не знал Джорджа и не любил его так, как она. Слезы жгли ей глаза. Она отвернулась и стала искать платок.
– Прошу прощения. – Она всхлипнула. – Я н-не хотела вам докучать.
Он положил руки ей на плечи.
– Арабелла! – Он говорил низким, тихим голосом. – Вы мне совсем не докучаете.
Она много месяцев одна боролась с горем. Какое утешение – знать, что он рядом! Он сильный, он ее защитит… Почему-то рядом с ним боль утраты ослабевала.
К ним спешил лакей, и Арабелла поспешно отпрянула от Рэндольфа и взмахнула рукой.
– Сейчас, милорд, я приду в себя. Прошу вас, сходите и узнайте, что нужно вашему слуге.
Он отошел, Арабелла несколько раз глубоко вздохнула, подавляя слезы. Потом вытерла глаза, высморкалась и, когда снова услышала шаги графа, с готовностью повернулась к нему. Он улыбался.
– Нет нужды волноваться, что наш вчерашний внезапный отъезд обидел леди Меон. Она сидит у нас в гостиной!
– Превосходная новость, милорд!
Ей удалось улыбнуться в ответ, и он протянул ей руку. Когда они направились к дому, Арабелла заметила на верхней террасе какую-то фигуру. От удивления она даже усмехнулась.
– По-моему, леди Меон пошла искать нас!
Не успела она произнести последние слова, как названная дама помахала им рукой и сбежала по каменным ступеням.
– Надеюсь, вы не против моего приезда! – крикнула она, дойдя до следующей площадки. – Мне так хочется осмотреть парк! Можно мне пойти с вами?
– Осмотреть парк – в это время года? – буркнул Рэндольф себе под нос, и Арабелле стало смешно, но она сдержалась. Помахала гостье и вежливо ответила:
– Конечно, мадам. Мы очень рады вашему обществу.
Леди Меон продолжила спускаться. Ее подбитый мехом палантин развевался за плечами.
– Я приехала справиться о вашем здоровье, леди Уэстрей. Какое облегчение видеть, что вы полностью оправились после вчерашнего небольшого потрясения!
– Благодарю вас, мне значительно лучше.
Арабелла впервые видела леди Меон вне дома без вуали, которую она неизменно надевала на верховые прогулки. При других их встречах в дневное время леди Меон находилась в доме и всегда старалась сесть спиной к окну. Арабелла подумала, что при свечах гораздо легче скрыть огрехи внешности, свойственные дамам не первой молодости. Тусклый свет милосердно затушевывал морщины и дряблую кожу, столь заметные на солнце.
Она мысленно укорила себя. Как немилосердно она себя ведет! Леди Меон по-прежнему весьма привлекательная женщина, а ее великолепную фигуру подчеркивало бежевое платье, отделанное мехом. Гостья смотрела на Арабеллу с озабоченным видом.
– Леди Уэстрей, может быть, вам лучше зайти в дом? Здесь холодно…
Арабелла отогнала подозрение, что вдова предпочла бы остаться наедине с Рэндольфом.
– Нет, что вы, – ответила она. – Уверяю вас, мне очень приятно прогуляться с вами по саду перед тем, как мы вернемся в дом и перекусим.
– Спасибо, вы очень любезны. – Леди Меон не переставала улыбаться. – И тропа достаточно широка, милорд, для того, чтобы вы сопровождали двух дам одновременно. Как удобно!
Она встала рядом с графом, со смехом взяла его под руку, и он, что не могла не заметить Арабелла, стал в полной мере расточать на леди Меон свое обаяние. Арабелла стиснула зубы.
– Жаль, что парк не так красив в это время года, – заметила она. – В основном лужайки и голые ветви.
– Но посмотрите вдаль, – ответила леди Меон. – Отсюда открываются захватывающие виды!
– Да, в самом деле.
Что-то в голосе графа заставило Арабеллу поднять голову. Он улыбался ей, и от блеска его голубых глаз она вспыхнула. И поспешно отвела глаза в сторону. Он пытался флиртовать с ней – скорее всего, из-за гостьи. Как он смеет?!
Они пошли дальше. Хотя по-прежнему светило солнце, парк утратил для Арабеллы почти все свое очарование. Леди Меон затеяла беседу с графом. Она висла у него на руке и внимательно слушала каждое его слово.
– Милорд, ваш сад будет прекраснее в более теплые месяцы. Не сомневаюсь, тогда вам захочется чаще сюда приезжать.
– Вполне возможно, – негромко ответил он.
– То, что парк расположен на склоне, делает его весьма подверженным холодным ветрам, – вмешалась Арабелла.
– Но в Девоне почти весь год очень мягкая погода, – возразила леди Меон.
– Странно, мадам, что вы не ездите на зиму в Лондон, – удивился граф.
Она негромко рассмеялась.
– Милорд, Лондон утратил для меня свое очарование, я редко там бываю. Предпочитаю, чтобы мои друзья приезжали сюда.
– Ах да, – негромко произнес он. – Ваши легендарные домашние приемы!
Леди Меон покачала головой:
– Не легендарные, сэр. Для такого я достаточно осмотрительна! В общем, можно сказать, что я не поощряю визиты соседей, но вы будете самым желанным гостем, если, конечно, окажетесь здесь. – Она лукаво улыбнулась графу. – Уж я позабочусь о том, чтобы вы не остались без развлечений!
– Очень любезно с вашей стороны, мадам, – улыбнулся он.
Арабелла с трудом подавила раздражение. Он всего лишь ведет себя так, как они договорились; располагает к себе хозяйку Меона, чтобы больше о ней узнать. Жаль только, что вид у него такой, словно он наслаждается ее обществом!
– Не сомневаюсь, вы великолепная хозяйка, леди Меон, – заметил Рэндольф так тихо, что Арабелла подумала: его слова не предназначаются для ее ушей.
Она вскинула подбородок и ущипнула его за руку.
– Дорогой, в самом деле становится холоднее, – заметила она. – Давайте вернемся в дом и выпьем по бокалу вина!
Ни Рэндольф, ни леди Меон не подали виду, что они заметили плохое настроение Арабеллы. Все дружно развернулись и вскоре оказались в гостиной, в которой весело пылал огонь.
– А, Миви нас опередил, – заметил граф, указывая на закуски, расставленные на вспомогательном столике.
Арабелла занялась тем, что разливала вино и раскладывала пироги. Рэну же пришлось отвечать на едва замаскированный допрос леди Меон. В конце концов, вдова явно предпочитала общаться с ним, так почему бы и не рассказать подробно, как они поженились?
– Но простите меня! – Леди Меон переводила взгляд с Рэндольфа на Арабеллу. На напудренном лбу гостьи проступила морщина. – Едва ли вы давно женаты, милорд, раз так недавно вернулись в Англию. Однако мне показалось, что ее светлость говорила, будто вы женаты несколько месяцев.
– Разве она вам не сказала? Наш роман развивался на корабле, мадам. Графиня села на корабль в… Рио-де-Жанейро, и нас поженил капитан.
Гнев Арабеллы утих. Она пила вино и слушала, как граф рассказывает об их знакомстве. Для нее важно было запомнить подробности – вдруг придется их повторить. Однажды их взгляды встретились; в его глазах плясали веселые огоньки. Ей самой вдруг стало весело.
Она совсем не расстроилась, когда леди Меон отказалась от второго бокала вина и встала, собираясь уходить. Она поблагодарила хозяев за гостеприимство.
– Мне было у вас очень хорошо! – заявила она. – По-моему, мы станем добрыми друзьями. От всей души надеюсь, что вы приедете в Бомонт в мае, когда я снова позову к себе друзей погостить. Я приглашаю лишь самых избранных гостей, уверяю вас, это замечательные люди! У нас на вечерах очень весело. Конечно, мы играем в карты и кости. Несколько моих друзей любят делать ставки. А вы играете, леди Уэстрей?
– Немного… в карты. – Арабелла добавила, изображая интерес: – Но мне бы очень хотелось научиться играть лучше.
– Умение приходит с опытом, мадам, но я не сомневаюсь, что вы очень быстро научитесь. – Леди Меон наклонилась вперед, дотронулась до ее руки, и Арабелле захотелось отстраниться. Затем леди Меон повернулась к графу и игриво заметила: – Лорд Уэстрей, не бойтесь, мы не ограбим вашу жену. Уверяю вас, можно играть на пуговицы или на пенни и наслаждаться так же, как если бы мы ставили крупные суммы.
– О, я совсем не боюсь, что моя жена проиграет, – беззаботно заметил он. – У нее есть собственное состояние; она может ставить, сколько захочет. – Он улыбнулся. – Ни я ей не сторож, ни она – мне.
– Очень рада это слышать, милорд, – промурлыкала леди Меон, и от звуков ее голоса волосы на затылке у Арабеллы встали дыбом. Когда вдова подала Рэндольфу руку и он поднес ее к губам, она снова ощутила острое раздражение.
– Все прошло очень хорошо, – заметил Рэндольф, когда леди Меон ушла. – Вы хмуритесь. Разве вы так не считаете?
– Она не сомневается, что вы хотите с ней подружиться!
Арабелла собрала бокалы и понесла их на вспомогательный столик.
– Из-за того, что я поцеловал ей руку? – спросил Рэн, подходя к ней сзади. – Арабелла, мне кажется, вы ревнуете!
– Вовсе нет, – поспешно ответила она. – Но в наши дни руки дамам принято не целовать, а пожимать.
Она принялась расставлять графины на столе. Он стоял так близко, что она чувствовала идущий от него жар. По спине у нее прошла волна возбуждения.
– Значит, всему виной то, что я не был в Англии целых шесть лет. – Он взял ее за руку, и она вынуждена была развернуться к нему лицом. – Говорите, я не должен так делать – даже с собственной женой?
Он поднес ее пальцы к губам. Арабеллу словно пронзили огненные стрелы; ноги ее подкосились. Чтобы устоять на месте, она схватилась свободной рукой за стол. Внезапно ей захотелось броситься в его объятия, но она сдержалась.
– Наверное, стоит радоваться, что у вас есть хоть какие-то манеры! – сердито произнесла она, вырывая руку и направляясь к двери.
– Вы уже уходите? – крикнул он ей вслед.
– Да. – Оказавшись от него на безопасном расстоянии, она снова овладела собой. – Я обещала миссис Миви обсудить с ней меню. Кстати… есть ли какие-то блюда, которые вы не любите?
– Нет… наверное, кроме жидкой каши. И тощего, водянистого бульона. Мне нравится, когда на столе много мяса и рыбы.
– Подходящая диета для крепкого мужчины!
Арабелла произнесла последние слова не думая, но не успели они слететь с ее губ, как она густо покраснела. Рэндольф смеялся, и она поспешила удалиться. Боже правый, почему она ведет себя так вызывающе?
Может быть, она пыталась доказать Рэндольфу, что флиртовать способна не только леди Меон!