Сара М. Андерсон
Мужчина с привилегиями
Глава 1
Голос секретаря прозвучал ровно и профессионально:
– Мистер Карлсон, ваш агент ожидает вместе с мисс Тоушетт.
– Благодарю вас, Агнес. – Рука Джеймса накрыла старомодный переключатель интеркома.
Он не любил пользоваться этим аппаратом – тот слишком хорошо напоминал ему, как его отец отдавал приказы, сидя за закрытой дверью своего домашнего кабинета. К счастью, отца здесь не было. И родители уж точно не осмелятся посетить сына в Южной Дакоте. Один только вид обшарпанного здания суда в Пирре, столице Южной Дакоты, этом краю индейцев племени сиу, наверняка вызовет у его матери истерику. С ее точки зрения, работа Джеймса здесь – вовсе не наикратчайший путь между фамильным особняком в Вашингтоне и Белым домом. О династии Карлсон всегда говорилось с той же интонацией, что и о семействах Кеннеди и Буш. Сколько Джеймс себя помнил, его воспитывали управлять. Родителей всегда сводило с ума, когда Джеймс предпочитал добиваться всего сам и не брал то, что подносилось для него на блюдечке.
Он взял со своего стола фотографию мисс Тоушетт. На этом снимке была запечатлена индианка – избитая, вся в синяках. Она старалась выглядеть независимо, но производила впечатление побитой собаки. У нее был впечатляющий список – аресты за транспортировку и доставку наркотиков, проституция, взломы… Последний раз ее арестовали почти десять лет назад – в то же время, когда он с отличием заканчивал свое обучение в Джорджтауне. А на руках у Джеймса уже были приглашения из многих солидных фирм, предлагающих семизначную зарплату.
Отец Джеймса ожидал – сын выберет самое выгодное предложение, но Джеймс не нуждался в деньгах. Его дед оставил ему более чем достаточно, поэтому Джеймс согласился на самую низкую должность в отделе суда. С тех пор он стал одним из лучших юристов в стране – вовсе не из-за материнского богатства или отцовского влияния, а потому, что сам много и успешно работал.
Однако законам следовали не все. Например, этот послужной список мисс Тоушетт… Правда, он давно закончился. Агенту ФБР, которого все знали под индейским именем Желтое Крыло, понадобились месяцы, чтобы ее найти. Но эта индианка была так нужна Джеймсу! Ведь она могла стать своего рода его страховкой в предстоящем деле.
– Пожалуйста, пусть мисс Тоушетт войдет.
Появился высокий индеец по имени Желтое Крыло и знаком показал кому-то зайти. Джеймс продолжал стоять – даже преступницы заслуживают минимум уважения, – но, когда на пороге кабинета появилась будущая свидетельница, пожалел, что не сел.
Эта индианка оказалась совсем не такой, какую он ожидал увидеть.
У женщины, что стояла сейчас перед ним, были длинные черные волосы, волнами падающие на плечи, одна прядь прикрывала левый глаз. Кожа ее была чистой, загорелой и, кажется, без шрамов. На ней была коричневая юбка до лодыжек и розовый топ. К боку женщина прижимала коричневую кожаную сумку. Чистые глаза смотрели на него настороженно.
В качестве свидетеля прекрасно подойдет!
Еще больше она подойдет в постели…
Боже, откуда эта мысль? Давно уже он так не оценивал женщин! Впрочем, не важно… Сейчас надо думать не об этом. Она была потенциальным свидетелем, поэтому все, о чем ему нужно думать, – это о работе. И совершенно не важно, насколько стоящая перед ним женщина была красива, – в любом случае бывшие проститутки первыми леди не становятся.
Джеймс снова взглянул на снимок и на особу, стоящую сейчас перед ним. Между этими женщинами не было ничего общего. Желтое Крыло еще ни разу не ошибался, но все когда-нибудь случается в первый раз…
– Меня зовут Джеймс Карлсон. Я специальный прокурор[1]. Спасибо, что пришли, мисс Тоушетт.
– Я не мисс Тоушетт, – сильным голосом сказала она. – Теперь у меня индейское имя. Меня зовут Сердце Орлицы.
Озадаченный, Джеймс взглянул на Желтое Крыло. Тот стоял, привалившись к шкафу.
– Покажи ему, – низким голосом сказал он женщине, но та даже не шевельнулась. – Мэгги. – Голос агента изменился, в нем явственно проступил акцент: – Покажи ему!
Взгляд женщины упал на фотографию на столе Джеймса. Она сделала глубокой вдох.
– Сейчас меня зовут Мэгги Сердце Орлицы, – произнесла она, убирая волосы с половины лица.
Только сейчас Джеймс увидел старый шрам, начинавшийся ото лба и пересекающий бровь. Джеймс посмотрел на фотографию – там этот шрам был более явственным. Рана с тех пор зажила, но след все-таки остался.
– И… – подсказал Желтое Крыло.
Мисс Сердце Орлицы повернулась, сбрасывая с плеча топ. Внутри у Джеймса все сжалось, когда он увидел участок обнаженной смуглой кожи. И ничего не мог с собой поделать – его взгляд устремился туда, где виднелась лямка бюстгальтера. А какие ноги скрывает ее юбка? Ему хотелось увидеть и их. Более того, Джеймсу вдруг нестерпимо захотелось коснуться этой женщины. Но он, будучи прокурором, не имеет на это права.
Мэгги тряхнула волосами, обнажая тату на правой лопатке. Рисунок изображал языки пламени, сквозь которое проступали буквы «ЛЛД». Маргарет Тоушетт и Мэгги Сердце Орлицы – одна и та же женщина…
Она стояла к нему спиной, высоко подняв голову. Джеймс ни в коем случае не должен был находить ее действия эротичными, но то, как она сбросила с плеча топ, показав под ним лямку бюстгальтера… Он прочистил горло и на всякий случай сел. Заглянул в папку, нашел фотографию этого тату.
Черт возьми, подобное желание ему совсем несвойственно! Джеймс жил только своей работой, никогда не позволяя себе увлечься свидетельницей.
А сейчас он, несомненно, увлекся. Почему эта индейская женщина сразу привлекла к себе его внимание? И если ему уже сейчас тяжело просто смотреть на нее, то как же он будет с ней работать?..
– Спасибо, достаточно.
Женщина поправила топ и повернулась. Он жестом пригласил ее присесть.
– Спасибо, агент. Можете идти, – произнес Джеймс.
– Я хочу, чтобы он остался, – все тем же сильным голосом произнесла женщина.
Джеймс был потрясен.
– Уверяю вас, мисс Мэгги, природа нашей беседы конфиденциальна…
Женщина вздернула правую бровь:
– Легко сказать, но трудно доказать. Так может он остаться или нет?
Это был вызов – небольшой, но все-таки вызов. Этого Джеймс тоже не ожидал. Людям, которые к нему приходили, зачастую было что скрывать, поэтому и действовали они соответствующе. В случае с этой свидетельницей все с самого начала пошло не так. Все, о чем Желтое Крыло попросил его, когда Джеймс велел ему найти Маргарет Тоушетт, – так это о дополнительном времени. Агент не упомянул, что знает ее лично.
Джеймс взглянул на Желтое Крыло. Тот согласно склонил голову.
– Хорошо, – подытожил специальный прокурор. – Тогда давайте начнем, хорошо? – Он указал на единственное кресло перед своим столом и включил запись: – Ваше полное имя, все клички. Скажите, чем вы сейчас занимаетесь.
Женщина поколебалась, затем села и поставила на колени сумку – наподобие щита. Несколько раз намотала и размотала на палец локон – единственный знак, выдавший ее волнение.
– Меня зовут Мэгги Сердце Орлицы. Раньше меня звали Маргарет Мари Тоушетт. Я шью танцевальные платья и продаю индейские украшения.
Джеймс все это записал и спросил:
– Когда вы вышли замуж?
– Я не замужем.
Он поднял голову, не позволяя удивлению коснуться своего лица. Новость порадовала Джеймса. Взгляд мисс Мэгги опустился на файл на его столе.
– Понятно. – Он сглотнул, но не потому, что вдруг занервничал. Специальный прокурор, назначенный лично генеральным прокурором, не должен иметь нервов. Его дед был восьмым миллиардером Америки – он бы не добился этого, если бы позволял всякой красотке вскружить себе голову при первой же встрече. Иметь нервы в семье Джеймса не позволялось. В зале суда особенно. – Откуда вы знаете агента Томаса Желтое Крыло?
Она ответила, выдержав долгую паузу:
– Когда-то парень по имени Томми пытался спасти девушку, которую звали Мэгги. Но он не смог. Никто не смог…
– Вы сейчас с кем-нибудь встречаетесь?
Томас вскинул голову. Впервые за встречу мисс Мэгги перевела взгляд на него. Вопрос Джеймса повис в тишине. Он снова сглотнул. Ему не следовало спрашивать, но он хотел знать.
Глаза у мисс Мэгги были карие, теплые и умные. Она продолжала держаться несколько настороженно. Обдумывая его вопрос, слегка склонила голову. Джеймсу неожиданно показалось, что вовсе не он, а эта индианка владеет сейчас всей властью. На лбу у него выступили капли пота.
– Я ни с кем не встречаюсь. К чему этот вопрос?
Не замужем. Ни с кем не встречается. Почему это имеет такое значение?
Джеймс проигнорировал ее вопрос.
– Когда вы выбрали себе новое имя? – Да, так лучше всего – только вопросы, касающиеся дела, и ничего больше.
– Девять лет назад.
Как раз после ее последнего ареста…
Джеймс оглядел женщину еще раз – не потому, что она была красива. Совсем нет. Просто оценивал ее желание сотрудничать.
– Сколько времени прошло с вашего последнего срока?
Она закрыла глаза:
– Мне потребуется адвокат?
Джеймс взглянул на женщину на снимке. А потом – на ту, что сидела напротив. Совсем другая…
– Нет, хотя могу порекомендовать вам одного из лучших адвокатов, если хотите. – Он порылся в верхнем ящике, вытащил визитки и бросил их на стол. – Агент Томас Желтое Крыло также может сказать слово в пользу Роузбад Армстронг.
Женщина с гордым индейским именем Сердце Орлицы протянула руку и, не поднимая глаз, взяла одну визитку. Джеймс думал – она положит ее в сумку, но индианка лишь провела по краю карточки подушечкой пальца.
«Интересно, – подумал Джеймс. – Она не может унять дрожь в руках».
Пальцы у нее были длинные, с чистыми, короткими ногтями, на которых не было и следа лака. Заметил он и несколько мозолей. Эта рука принадлежала не избалованной красотке, как руки Полин Уолкер, которую мать Джеймса выбрала ему в жены. Нет, руки у мисс Мэгги были натруженными.
Джеймс поерзал в кресле. Опять его куда-то не туда понесло…
– Мисс Мэгги Сердце Орлицы, я позвал вас сюда, потому что думаю: вам известно о совершенном преступлении. И я хотел бы, чтобы вы изложили свою точку зрения по данному поводу.
С ее лица схлынула краска.
– Я ничего не знаю. Я невиновна.
– Несмотря на то что вас арестовывали семнадцать раз, да. Я также заметил – все ваши дела вел судья Ройс Т. Мэйнард.
Джеймс ощутил, как подскочил у него пульс, когда он начал говорить о деле. Мэйнард был судьей-мошенником. Если он докажет данный факт, это добавит Джеймсу веса. Тогда можно подумать и о политической карьере. Он начнет с места генерального прокурора, затем губернатора, а если все пойдет как задумано, можно будет подумать о должностях и повыше. Например, о тех креслах, которые находятся в просторных овальных кабинетах…
Раньше Джеймс не понимал, почему его родители так настаивали на том, чтобы он стал президентом. Ему казалось – если он станет юристом, пользы от этого будет гораздо больше. Ведь юристы сражались за правду, боролись за справедливость. А в это время избранные чиновники всегда жаловались на проволочки, с которыми им приходится сталкиваться и снова готовиться к предвыборной кампании.
Повзрослев, Джеймс осознал: юристы могут проигрывать, так же как и выигрывать, тогда как во власти политика было изменить мир – если только он не начинал работать на себя. Джеймс мог бы руководить страной так же, как он вел свои дела, – эффективно, заботясь об интересах всей нации. Но для этого он сам должен быть безупречен. Он не должен участвовать в каких-либо скандалах, у него не должно быть никаких скелетов в шкафу, никаких связей с порочащими его репутацию женщинами.
С женщинами, подобными индианке Мэгги…
Но все надо делать по порядку. Сначала еще предстоит доказать вину Мэйнарда в суде. И показания такого свидетеля, как Мэгги, ему очень пригодятся. Конечно, было бы лучше, если бы у нее не было хвоста в виде ее «послужного списка», но приходится иметь дело с тем, что имеется.
– Вы хотите, чтобы я дала показания? Против кого? – выдохнула она, и в первый раз голос у нее прозвучал не так уверенно.
– Мне любопытно: как женщине, – и будем говорить откровенно, не самой добропорядочной горожанке, раз она семнадцать раз привлекалась к суду, – все семнадцать раз удавалось избежать наказания? Один или два раза – еще куда ни шло, но семнадцать?..
– Не понимаю, о чем вы говорите. – Ее голос снова дрогнул.
– Думаю, понимаете, мисс Сердце Орлицы. Думаю, вы знаете, почему сегодня вас вызвали. И прекрасно знаете, чего я хочу, – произнес Джеймс самым доброжелательным тоном.
Индианка помолчала. В первый раз она прямо взглянула ему в лицо. В ее глазах снова стоял вызов. Сердце у Джеймса забилось быстрее. Что ж, тем лучше… Ему импонировали сильные натуры.
Агент Томас пошевелился возле шкафа, снимая установившееся в кабинете напряжение.
– В министерстве юстиции считают – Ройс Т. Мэйнард регулярно злоупотреблял своим должностным положением. Его подозревают в получении взяток и… – Джеймс не хотел говорить этого вслух, но, так как мисс Мэгги не попыталась произнести и слова, продолжил: – Он также принуждал некоторых обвиняемых к услугам… некоторого характера в обмен на положительный исход дела.
Она слегка побледнела.
– Вы обвиняете меня в преступлении?
– Не совсем. Мы считаем, Мэйнард потребовал от вас некоторые услуги в обмен на вашу свободу. – Джеймс бросил на стол документы, в которых говорилось, что Мэйнард регулярно встречался с женщинами-подозреваемыми в своем кабинете, а также за его пределами, причем без адвоката.
Мисс Мэгги не шевельнулась, даже ее руки лежали сейчас спокойно. Джеймс не был уверен, что она дышит. Он почувствовал себя отвратительно. Он не знал, чем эта женщина занималась последние девять лет, но было ясно – она вела совсем не тот образ жизни, какой был запечатлен на фотоснимке. Однако его сожаление длилось недолго. Джеймс не стал бы самым молодым специальным прокурором в истории министерства юстиции, если бы его заботили чувства свидетелей.
– А это от бывшего государственного защитника, – добавил он, кладя на стол еще одну бумагу, в которой описывалось, как человек, оскорблявший адвокатов, заставлял женщин, обвиненных в проституции, включая Маргарет Тоушетт, встречаться с ним и выполнять услуги сексуального характера в обмен на положительный для них исход дела. – Думаю, вам знакомо это имя.
Дрожащей рукой мисс Мэгги Сердце Орлицы взяла бумагу и пробежалась по ней глазами. Затем она медленно положила файл на стол и глубоко вздохнула. Сейчас волосы опять упали ей на лицо, скрывая шрам. Теперь Джеймсу и в голову не пришло бы обвинить ее в приеме наркотиков или проституции. Индианка с английским именем Мэгги и индейским Сердце Орлицы представлялась ему сдержанной, красивой женщиной, которую не так-то легко разговорить.
– Так вот почему я здесь? – Ее голос снова звучал уверенно. В глазах сверкнул вызов. – У вас на руках свидетельства двоих людей. Зачем вам еще мое свидетельское показание? Тем более что мне нечего сказать.
– Вы ошибаетесь. У меня есть свидетельства людей, никогда не встречавшихся с Мэйнардом наедине. А ведь если то, в чем его обвиняют, правда, это преступление. Незаконно пользоваться своим служебным положением в личных целях, не говоря уже о том, что эти услуги носили сексуальный характер. Я пытаюсь избавить наше министерство от людей, подобных Мэйнарду, чтобы люди, подобные Маргарет Тоушетт, могли получить помощь, если они в ней нуждаются. А чтобы этого добиться, мне нужно свидетельское показание из первых рук. Мне нужно, чтобы вы рассказали, что Мэйнард потребовал у вас сделать для него? Ведь он семнадцать раз выпускал вас на свободу!
– Нет!
Джеймс улыбнулся, показав белоснежные зубы.
«Плотоядная» – так называла улыбку Джеймса Агнес. Эта улыбка граничила между вежливостью и угрозой, прекрасно действуя на оппонентов в суде.
– Мисс Мэгги, вы до сих пор не отбыли ни одного наказания за свои преступления, но это легко исправить.
Она решительно встретилась с его взглядом:
– Если я вас правильно понимаю, вы специально нашли меня и теперь требуете услугу за то, чтобы я вновь не предстала перед судом? Восхитительное лицемерие! Впрочем, я не видела со стороны закона ничего другого.
Она встала. Джеймс знал – ему необходимо вернуть разговор под свой контроль.
– Срок дачи повторных обвинений в том, что Маргарет Тоушетт совершила или не совершила, прошел. Вы не можете привлечь меня к суду! И вы не имеете права меня удерживать. В следующий раз, если захотите со мной пообщаться, не посылайте за мной своего пса! – Она повернулась к агенту: – Я сейчас же отправляюсь домой!
После этих слов мисс Мэгги неторопливо, с достоинством подошла к двери и исчезла за ней.
Она с самого начала знала, что он блефует!
Джеймс позволил себе одобрительно присвистнуть. Агент Томас бросил на него непроницаемый взгляд и вышел. Еще через секунду хлопнула дверь приемной.
Ну что ж, его план не сработал. Сказать по правде, Джеймс был впечатлен. Большинство женщин в положении мисс Мэгги просто сломались бы. Проклятье, он видел, как ломались профессиональные юристы, загнанные в угол, но не она! В шкафу этой индейской мисс было полно скелетов, но она не позволила загнать себя в угол, тем самым лишив его козырного туза.
Джеймс восхищался ею. Она распалила его, оставив желать большего.
Он взвесил все имеющиеся у него возможности. Нельзя позволить ей соскочить с крючка – ему были нужны ее показания, просто на всякий случай. Если снова послать за ней агента, Мэгги Сердце Орлицы просто замкнется и откажется говорить, а о свидетельских показаниях вообще можно будет забыть.
Значит, оставалось только одно…
Агнес вошла в кабинет, держа в руках его рабочее расписание:
– Мне снова вписать молодую леди в ваш календарь?
Его хищная улыбка не работала в случае с Агнес, так же как она не сработала и в случае с мисс Мэгги, но Джеймс все-таки попробовал:
– Достаньте мне ее адрес.
Пока у него есть законная причина увидеться с Мэгги, ни о каком нарушении этики не идет речи. Убедить индианку дать свидетельские показания значило не дать пропасть зря своим усилиям. Пока он будет держать мысли в русле работы, все прекрасно. Тем более что Сердце Орлицы нужна ему в качестве свидетельницы.
Этого достаточно, чтобы увидеться с ней снова.
Глава 2
Черный седан так резко выехал с парковки и повернул налево, что Мэгги подумала: «А не одолели ли мы поворот на двух колесах?»
Желтое Крыло гнал как угорелый, перестраиваясь из ряда в ряд и проезжая желтый сигнал светофора на скорости, больше подходящей полиции, спешащей по вызову. Все это говорило только об одном: Томми был на нее зол.
В животе возникло забытое чувство страха. Мэгги ненавидела чувство, когда что-то сделано не так. Она давно усвоила – неприятные вещи случаются, когда люди злы. Маленькой она пряталась под кровать, пока туда не стал заглядывать ее дядя. Повзрослев, она оставалась где угодно, лишь бы не возвращаться домой. Когда перестал проходить и этот номер, стала забываться с помощью наркотиков…
Сегодня ей предложили сделку, о которой она когда-то мечтала, но это было девять лет назад…
Мысли Мэгги вернулись к разговору с Джеймсом Карлсоном, специальным прокурором. Увидев Томми на пороге своего дома, Мэгги поняла: кому-то стало известно, кто она такая. В суде Мэгги ожидала увидеть жирного, потного, жадного типа вроде отвратительного Ройса Т. Мэйнарда, но никак не красивого мужчину с добрыми глазами и хищной, но такой обаятельной улыбкой…
Специальный прокурор Джеймс Карлсон сидел с ее старым снимком и смотрел на нее явно не с похотью во взгляде. Если она могла бы в это поверить, то сказала бы – он смотрел на нее с уважением. Но Карлсон был прокурором, а она привыкла не верить представителям закона.
Впрочем, этот Карлсон выделялся из всех мужчин, с которыми ей доводилось встречаться в прошлом. Для начала – он был красив. Заплатив за восстановление собственных зубов несколько тысяч долларов, Мэгги оценила его белозубую улыбку. Эта улыбка убеждала – он сам или его родители потратили на его зубы солидное состояние.
Костюм сидел на нем как влитой или, точнее, словно специально для него сшитый. Может быть, так оно и было, но ей еще никогда не встречались юристы, которые могли позволить себе иметь сшитый на заказ костюм. Угольно-черный костюм Карлсона сидел на нем как вторая кожа, поэтому она знала: он еще и хорошо сложен – широкие плечи, сильные руки.
Мэгги внезапно осознала, что думает о специальном прокуроре совсем не как о юристе, скорее как о мужчине… Она спохватилась. Конечно, это вполне нормально – думать о красивом мужчине, но не в ее случае. Нельзя было позволить себе забыть о том, что в первую очередь он был прокурором. Прокуроры, как и судьи, использовали людей. С нее хватит – ею достаточно попользовались! Если не забывать об этом, то все в порядке. Конечно, если они еще раз встретятся…
А почему, собственно говоря, нет? Она уже несколько лет не встречалась с мужчинами. К тому же он проявил к ней вполне очевидный интерес – в первый раз, когда спросил, не встречается ли она с кем-нибудь, и во второй раз, когда она показывала ему татуировку. Выражение, появившееся на его лице, нельзя было назвать похотью. Скорее это был… интерес? А когда она осмелилась бросить ему вызов, у него на лице читалось удивление.
Мэгги бросила взгляд на Томми:
– Ты на меня сердишься?
– Я не его пес!
– Понятно. – Мэгги знала – ее удар достигнет цели. Но и она была зла на Томми. Он молчал весь путь до Пирра. Ни слова не сказал, куда они направляются и кто хочет ее увидеть. – Тогда кто же вы?
– Мы партнеры. Команда. – Его пальцы забарабанили по рулю. – Я арестовываю людей, он сажает их за решетку. Вот как это работает.
– Но раз уж вы команда, скажи мне, я увижусь снова со специальным прокурором Джеймсом Карлсоном?
– Да.
Непонятно почему, но эта новость обрадовала Мэгги. Значит, она снова увидит эту улыбку…
– Зачем я ему нужна? Уж конечно, у Мэйнарда были жертвы и поважнее меня.
Этот вопрос не давал ей покоя, когда Карлсон заявил – он нуждается в ней…
– Лично ты ему не нужна. Просто у него всегда и на все готов план. Ты для него – обычная страховка. А он предпочитает всегда иметь несколько, так, на случай…
Непонятно почему, но Мэгги почувствовала себя оскорбленной. Должно быть, в ней заговорила женщина. Более того, она прежде всего человек! Слишком долго она была жертвой, статистической единицей – и никогда девушкой по имени Мэгги. Значит, она всего лишь часть плана Карлсона? Ну уж нет!
– Думаю, пройдет неделя, максимум восемь дней, прежде чем он объявится. Что ты будешь с ним тогда делать – тебе решать.
Голова Мэгги дернулась. Она уставилась на Томми.
– Что? – Это звучало как… Черт, она даже не знает, как выразиться. Это шутка? Разрешение… на что-то другое? Томми молчал, и Мэгги пришлось попросить: – Расскажи мне о нем.
– Милый парень, если ты в ладах с законом, – пожал плечами Томми. – Голубая кровь, Восточное побережье, богат. У его матери – состояние, у отца – власть. Может, ты слышала об отце? Александр Карлсон. Раньше был министром обороны.
Мэгги сглотнула. Да уж, между Джеймсом Карлсоном и нею – пропасть. Министр обороны? Алекс Карлсон? Даже Мэгги знала, что это означает. Это не просто голубая кровь и богатство. Это чистая власть. Во власти отца Джеймса было объявить войну другой стране… Теперь Джеймс Карлсон для нее – точно запретная тема. Прокурор, к тому же сын таких родителей. А кто она? Никто.
– Да, я слышала.
– Карлсон просто выжидает, – продолжал Томми. – Мы работали над этим почти четыре года. Джеймс не позволит нашим усилиям пойти насмарку. Ему нужна победа. После чего он собирается удариться в политику. Рано или поздно он займет должность в Белом доме.
Мэгги даже забыла, что умеет дышать. Как ей понимать Томми? У нее только что состоялся разговор с возможным будущим президентом Соединенных Штатов?! И она ушла от него, хлопнув дверью?!
Ужасное чувство, будто она сделала что-то не так, стало сильнее.
– Он собирается выиграть? – Дело, выборы – кажется, в случае с Джеймсом Карлсоном это одно и то же.
Томми фыркнул:
– У него потрясающий послужной список. Так или иначе, но он выиграет.
Это звучало как предостережение. И Мэгги почувствовала себя глупо. А она еще, дурочка, подумала: этот мужчина посмотрел на нее с желанием! У Джеймса Карлсона никогда не будет недостатка в самых роскошных и богатых женщинах!
– Ты ему веришь?
Томми бросил на нее взгляд:
– Абсолютно. Ты взяла визитку, которую он тебе дал?
Мэгги покопалась в сумке:
– Да.
Роузбад Армстронг. Адвокат. На визитке был телефонный номер, но это все. Ни адреса, ни названия фирмы… Судьба и чувство юмора. Когда-то Мэгги повезло, что ее не засунули в тюрьму Роузбад. И вот теперь ее жизнь, быть может, в руках женщины с таким же именем…
– Ты можешь ей доверять. Роузбад из моего племени Красный Ручей Лакота. И она окончила тот же самый юридический колледж, что и Карлсон. Если решишь прибегнуть к ее услугам, скажи, что ты от меня.
– Я не хочу ей звонить! Я вообще ничего этого не хочу! У меня сейчас нормальная жизнь, а ты или, точнее, ваша «команда» можешь все разрушить. А почему? Потому что этому везунчику-юристу я нужна в качестве страховки? Нет! – Мэгги покачала головой. – Я не пешка. Я отказываюсь.
Она скрестила руки на груди и уставилась куда-то вдаль. Неожиданно Томми рассмеялся.
Это разъярило Мэгги еще больше.
– Иди ты к дьяволу, Томас Желтое Крыло! Ты пес! Тебе не стоило утруждать себя и искать меня. Что случится, когда все узнают? И не надо мне лапшу на уши вешать насчет конфиденциальности. Что случится, когда Леонард или мой дядя узнает, что я не мертва?
– Ничего.
– Ты в этом так уверен? Откуда? Или ты собираешься их пристрелить?
– Подлый Пес отбывает тюремное заключение в Ливенворфе, а твой дядя из-за диабета потерял обе ноги и зрение пару лет назад.
– Леонард в тюрьме? – А ее дядя без ног? Наверное, по такому поводу не радуются, но Мэгги ничего не могла с собой поделать – ей хотелось закричать от счастья. Они до нее не доберутся! Она в безопасности…
Томми бросил на Мэгги долгий взгляд:
– Я засадил его туда около семи лет назад. К тому времени ты исчезла. Я стал разыскивать тебя, но все говорили – ты умерла…
– И ты этому не поверил?
– Не-а.
Что объясняло, почему Джеймс Карлсон взял на себя труд выяснить, где она.
– Как ты меня нашел?
– Мне повезло, – лаконично ответил Томми.
– И все? И ты даже не собираешься рассказать мне, как тебе это удалось?
– Нет.
– Ну и ладно. – Мэгги разгладила юбку и снова скрестила руки на груди. – Ну и хорошо.
Джеймс Карлсон угрожал ей потому, что она являлась для него страховкой. Но ведь в его интересе крылось большее, Мэгги была готова в этом поклясться. Чем был вызван вопрос: с кем она встречается? Было ли это простое любопытство или таким образом он просто ей льстил, чтобы заставить делать то, что ему нужно?
Машина остановилась возле дома, который Нан встроила в невысокий холм. Летом здесь, конечно, было пыльновато, но зато прохладно, а зимой в доме держалось тепло. Мэгги всегда испытывала спокойствие при мысли, что никто не сможет проникнуть в дом сзади. Дом располагался достаточно близко к Абердину, поэтому у них был телевизор и даже Интернет.
Томми остановился, но не выключил двигатель.
– Так почему ты меня нашел? – повторила вопрос Мэгги.
Томми забарабанил пальцами по рулю:
– Хотел узнать, что с тобой случилось.
Она бы солгала, если бы не призналась, что тоже задавалась подобным вопросом.
– Как я уже сказала, однажды парень Томми попытался спасти девушку Мэгги, но не сумел. Никто бы не сумел…
Томми взглянул на нее. На его губах появилась грустная улыбка.
– Никто бы не сумел. Поэтому ей пришлось спасать себя саму. – Он нагнулся и дотронулся до ее щеки. – Карлсон хороший парень, но ты поступай так, как считаешь нужным.
– Все будет хорошо.
Она говорила себе это годами, но сама сомневалась, а вот сейчас к Мэгги неожиданно пришла уверенность: все действительно будет хорошо. Она со всем справится. Включая и специального прокурора.
Мэгги вышла из машины. Желтое Крыло подождал, пока она дойдет до двери, а затем рванул с места.
Молодая женщина некоторое время постояла, чувствуя в теле необычайную легкость. Она оглядела землю, которая сейчас была ее домом, – грядки овощей, которые завтра предстояло выполоть, ветряную мельницу, обеспечивающую энергией водяной насос. Неожиданно Мэгги пришло в голову: ей больше не нужно скрываться! Но все равно она останется здесь. Это ее жизнь.
* * *
Нан, как обычно, сидела в своем кресле перед телевизором.
– Ну? – спросила она, не поднимая глаз с наволочки, которую вышивала.
– Подлый Пес в тюрьме, а мой дядя слеп и в инвалидном кресле.
Иголка Нан замерла в воздухе.
– То есть новости хороши?
– Да, это из разряда хороших новостей. Специальный прокурор хочет получить мои свидетельские показания против того судьи. – То, что обвинитель хорош собой, богат и влиятелен, Мэгги не стала добавлять.
Нан шмыгнула, продолжая вышивать. Если бы Мэгги не видела фотографии молодой Нан с веснушками и огненно-рыжими волосами, она бы никогда не поверила, что женщина, сидящая перед ней, не индианка. Солнце покрыло загаром ее лицо и руки. Кроме этого, Нан была экспертом в том, что касалось традиций индейцев сиу.
– Понятно. Что он тебе предложил?
– Ничего.
Иголка снова замерла в воздухе.
– Ничего?
– Ну, он предложил не возбуждать против меня дела.
Нан снова шмыгнула:
– Должно быть, не такой уж важный этот прокурор, раз не дал тебе ничего, что ты хотела.
Мэгги опустилась в свое кресло:
– Думаю, он хороший юрист. Мне просто кажется, он ожидал увидеть другого человека. – Джеймс Карлсон ожидал увидеть женщину, которая отдалась негодяю судье, чтобы избежать тюрьмы. – Кроме того, у него нет ничего, чего мне бы хотелось.
А вот это уже соседствовало с ложью. У него было то, чего ей бы очень хотелось, – его улыбка, глаза, тренированное тело под шерстяным костюмом. Но Мэгги нельзя было им увлекаться. Если прокурор поймет, что она желает его, он может использовать это против нее же. Как бы сильно ей ни хотелось снова увидеться с Джеймсом Карлсоном, нужно обезопасить себя. Больше ни за что на свете она не позволит собой манипулировать! Эти дни остались в прошлом.
– Ты в порядке, родная? – Нан наконец подняла голову, в ее глазах читалось беспокойство.
Мэгги вспомнила потрясенный вид Джеймса Карлсона, когда она предстала перед ним. Да, она была совсем не той женщиной, которую он ожидал увидеть, но и Мэгги, честно признаться, не ожидала, чтобы на нее смотрели так прямо и искренно.
– Да, – сказала она, отвечая на вопрос Нан. – Я в порядке.
