И я обрадовалась. Вот сейчас узнает и турнёт!
– Незаконченное высшее, Семён Степанович. Два курса всего, – я затаила дыхание, боясь надеяться.
– А почему незаконченное?
Да какая тебе, блин, разница-то? Просто сочти неугодной и откажись от своей затеи, засранец.
– По семейными обстоятельствам, – с улыбкой отчиталась.
– Я так и знал! – он влетел обратно в кабинет и хлопнул дверью.
– Обычно Семён Степанович вежливый и милый, – задумчиво глядя на дверь шефа, промолвила Дарья. – Понятия не имею, какая муха его укусила.
Муху зовут «обострённое самолюбие», а второе, вернее, третье имя Сем Тема – неадекват. Приду домой, отпишусь от него в инсте. Бесит страшно!
До конца моей стажировки бешеный придурок из кабинета не показывался, а в пять я с облегчением вернулась в каморку, доработала оставшиеся два часа и отправилась домой.
Дойдя до того пешеходного перехода, на котором вчера Темнов меня напугал, пять раз посмотрела в обе стороны, прежде чем ступить на проезжую часть. К счастью, сегодня обошлось без приключений.
Про то, что решила отписаться от Сем Тема, вспомнила уже лёжа в кровати, когда набирала Розу, и, отменив вызов, с коварной улыбкой свершила задуманное. Правда, когда рассказала об этом подруге, она опять отреагировала своеобразно:
– Ты гений, Кира! Хороший ход, он сейчас свои носки съест от досады, а потом сделает всё, чтобы ты опять на него подписалась…
Я хохотала до слёз. Моя отписка ему как для одного места дверца, он её даже не заметит. Я любила Розочку очень сильно, но при этом признавала – она у меня с чудинкой, поэтому даже спорить с ней не стала – блажен, кто верует.
На следующий день пришла очередь посетить приёмную Алексея, поэтому сразу после обеда я туда и направилась.
Маргарита вообще оказалась не «Дарьей Дмитриевной». Вот она в образ секретарши босса вписывалась полностью, невзирая на беременность. Стильная блондинка, быстро набирающая текст на клавиатуре прямо хищными острыми ногтями, смотрелась в приёмной очень гармонично. Мне девушка вообще не обрадовалась и скрывать этого даже не пыталась. Скривив красивое лицо в брезгливую мину, она поприветствовала меня коротким:
– Садись туда, – и указала на отдельный, стоящий в стороне стол.
Хотя, может у неё просто токсикоз и девушке, к примеру, мой аромат не понравился.
Не буду осуждать, уподобляясь местным сплетницам, решила я и уселась туда, куда показали.
– Записывай, я не буду повторять дважды, – буркнула Маргарита и принялась очень бегло перечислять все привычки своего босса.
Я, конечно, записывала, но между тем, чем дольше она надиктовывала, тем выше поднимались мои брови. Я не уставала удивляться потоку странной информации. Вот, к примеру, зачем мне знать о том, что Алексей Александрович любит ванную определённой температуры и только с кофейной пеной?
Что-то я не видела вчера в должностной инструкции пункта, где написано, что секретарь обязана обеспечивать боссу и эти бытовые мелочи. Неужели Людмила Витальевна меня не зря предостерегала от поспешного выбора, и у Алексея Александровича свои, так сказать, заскоки?
– … А трусы он любит от «Бриони», строго в мелкую полоску, – продолжала поднимать мои брови на лоб, Маргарита.
Выходит, она и бельё шефу покупала? С ума сойти работёнка!
А главное, по офисным обязанностям – ни слова. Это что же у нас получается? Апполлионову младшему не помощница нужна, а нянька? А может, и того больше… Да нет, не буду делать преждевременных выводов. Но вот живот секретаря зама по закупкам так и притягивал взгляд, намекая на то, что стоит сто раз задуматься, прежде чем выбирать Алексея боссом.
Ну а когда он вошёл в приёмную, вернувшись с деловой встречи, и, ослепительно улыбаясь, подлетел ко мне со словами «Кирочка, очень рад!», ловко ухватил руку, поднёс к губам и облобызал, я вообще еле сдержалась от того, чтобы не вытереть кисть об платье и не спрятать за спину.
Бесспорно, Апполлионов – великолепный мужчина и отвращения не вызывает, но меня такой напор напугал до дрожи. Поэтому, когда в приёмную вошёл хмурый Темнов и буркнул «Лёх, есть дело. Идём, поговорим» и увёл Апполлионова в кабинет, я даже искренне ему обрадовалась.
– Кстати, когда шеф с кем-то уединяется в кабинете – заходить нельзя. Особенно, если это женщины, – намёк такой, что прозрачнее некуда.
А ведь таким респектабельным казался. Эх, совсем я в людях не разбираюсь, похоже.
***
Боссы совещались до самого окончания моей стажировки. Записав напоследок, какую именно гигиеническую помаду мне стоит покупать Алексею в мороз, я с радостью вернулась в Cаll-центр к злобно сверкавшей глазами Маше. Она хотя-бы честная и не прикидывается тем, кем не является.
Несмотря на то, что больше до окончания смены ничего особенного не произошло, второй рабочий день поверг меня в уныние, и вечером, тяжко вздохнув, я в очередной раз разослала резюме по фирмам и закинула объявление о поиске работы на специальный сайт. Чуяло моё сердце – в «Апполлион-медикал» надолго я не задержусь.
Спать укладывалась расстроенная. По обыкновению, набрала Розу, чтобы рассказать о сегодняшних событиях и поделиться выводами, но поддержка оказалась «как обычно». Подруга безапелляционно заявила:
– Кира, не тупи! Это происки врагов! Та Марго специально тебя троллила, неужели ты этого не понимаешь?
Я не понимала. Зачем беременной женщине делать такие вещи? Мне казалось, у них перед декретом мозги другим заняты.
– Роза, неужели, по-твоему, в жизни нет простых, честных людей?
– Кроме тебя? Нет, Лисичкина. Вот в кого ты такая? Вроде и фамилия многозначительная, но, видимо, генетика на тебе отдохнула. – Звучало обидно, но я не умела злиться на подругу, поэтому даже пытаться не стала. – Но хорошо, что у тебя есть я, которая научит что надо делать…
Роза минут пятнадцать распиналась о том, как мне стоит одеваться, кому что говорить и какую идею предложить на корпоратив во время пятничных посиделок…
Честно? Я не слушала. Я всё гоняла и гоняла в голове мысль: неужели Марго и вправду сговорилась с недоброжелателями за моей спиной и специально сегодня меня пугала? Но ведь это же непрофессионально! Как так можно очернять своего шефа? Не понимаю.
Я бы, наверное, долго могла развлекаться анализом прошедшего дня, но, попрощавшись с подругой, выключила свет, укрылась с головой, закрыла глаза и строго-настрого запретила себе грузиться, а заодно предаваться воспоминаниям о Темнове. Не хватало ещё и завтра проспать. Чтобы поскорее отправиться в мир грёз, я помечтала о том, как найду клад, выплачу все долги, выиграю суды, на оставшиеся деньги куплю котёнка или двух и… уплыла в сон. Несбыточные мечты всегда работали безотказно.
Третий рабочий день исключением из правил, вдруг сделавшись хорошим, не стал. Он оказался очередным квестом под названием: «выживи в курятнике, Кира, и разберись: кто друг, а кто враг». Точно дать определение принадлежности к тому или иному лагерю я могла только нескольким новым знакомым.
Вот, например Людмила Витальевна и Дарья Дмитриевна – они друзья. Маша и Темнов – эти враги. А остальные… Сложно сказать. Ещё утром я решила проявлять осторожность и не спешить навешивать ярлыки.
Поэтому когда в столовой вновь столкнулась с Неллей, не стала принимать её радость от встречи за чистую монету, а постаралась выяснить, как проходят их вечеринки.
– Ну в этот раз встречаемся у Зои. Едем завтра сразу после работы, так что все нужное бери с собой, – щебетала Нелля вполне приветливо.
Это она, наверное, имела в виду напитки и закуски. Куплю мандаринов, шоколадку и сок, а засиживаться не стану, о чём и предупредила.
– Но я ненадолго, живу не одна.
– Замужем? С парнем? – приняла стойку рекламщица и сразу из разряда «друзья» вновь переместилась в «неопределённые».
– Нет, живу у дальней родственницы, – не стоит вдаваться в детали, – она женщина в возрасте и будет волноваться.
– А, ничего, – немного разочарованно, как мне показалось, ответила Нелля, – Ритка тоже быстро домой уйдёт, из неё сейчас тусовщица никакая, да и характер во время беременности у нашей фифы не сахар. А у Вики – ты её пока не знаешь – вообще собака дома одна, и она никогда долго с нами не сидит. Так что будем в любом случае рады. Главное, неси свежие идеи.
Хм-м, а может, и нет тут никакого подвоха, и я зря накручиваю? Возможно, и Маргарита ничего плохого не замышляла… Ох, как же сложно-то жить на белом свете!
В общем, после этого разговора к Дарье Дмитриевне на стажировку я шла с квадратной от противоречивых мыслей головой. Очень надеялась, что секретарь Темнова загрузит меня новыми знаниями, и я, наконец, отвлекусь от своих проблем, потому что звонки клиентов вообще не помогали.
Но сегодня у Дарьи на меня оказались совсем другие планы.
– Давай-ка, Кира, принимай подарки, – встретила она меня словами.
– К-как принимать? Какие? – я не сразу поняла, что она имеет в виду, грешным делом, подумав, что это мне кто-то что-то подарил.
Но нет. Всё оказалось гораздо прозаичнее.
– Молча. Открываешь пакет, смотришь подарок, оцениваешь и сортируешь, – спустила меня с небес на землю Дарья Дмитриевна. – Ценные – отнесешь Семёну Степановичу в кабинет. Конфеты, сладости, кофе и чай рассортируешь по качеству: дорогие – оставишь тут, а что попроще – в столовую. Совсем бесполезные, типа открыток и безделушек, оставишь лежать в приёмной на столе для создания антуража. Поняла?
– Да, – ни минуты не сомневаясь в своих способностях, ответила я.
Справлюсь, куда я денусь? Если что – есть интернет, там и проверю ценность презента.
– Отлично, а то стол ломится, складывать некуда. А мне, как назло, нужно доехать до офиса отца Семёна и забрать документы: курьерам босс такие вещи не доверяет. – Вот тут стало немного страшно, и, видимо, заметив, что я побледнела, Дарья добавила: – Да не бойся ты так. Звонки принимай, все записывай, подарки тоже. Сотрудников, если явятся с вопросами, шли на завтра, а босса нет. Он на встрече.
Уф. Ну, тогда ничего страшного…
…Занятие увлекло, настроение поднялось до небес. Ещё бы! Штук десять таящих во рту шоколадных конфет кому хочешь его поднимут! Надо признать, что позволяла я себе недорогие вкусняшки – те, что откладывала для столовой, но при моем стеснённом в средствах положении и они казались невероятно вкусными. От выработавшегося в крови эндорфина я даже принялась напевать себе под нос новогоднюю песенку, разглядывая сувениры.
Кстати, тут меня ждала дилемма: а какие из них для Темнова могут оказаться ценными? Откуда мне знать? Судя по инсте, я могла только предполагать, что он любит дорогие машины, путешествия, красивых девушек, а иногда курит сигары. Но вот сочтёт ли он игрушечную модель какой-то красненькой машинки ценной, понятия не имела. На третьем прокате этой самой машинки по столу дверь приёмной распахнулась и в неё вошёл огромный усатый мужчина с объёмной сумкой в руках.
– Добрый день, – вежливо поприветствовал он меня, – Семён у себя?
– Здравствуйте. Его нет.
– А Дарья?
– К сожалению, тоже отошла и вернётся нескоро. Могу я вам помочь?
Мужчина был какой-то уютный и мгновенно вызывающий доверие, поэтому подвоха я никак не ожидала.
– Эх, жаль, что не повидаемся, но да ладно. Вот, – он поставил сумку на стол, – это Генрих. Не держите его долго взаперти. Инструкция по уходу внутри. Передайте Семёну, что Ломоносов заходил. С наступающим!
Мужчина покинул приёмную так же стремительно, как появился, а я осталась наедине с неведомым Генрихом.
Генрих скребся внутри переноски – при ближайшем рассмотрении, я именно так идентифицировала сумку, но голоса не подавал. Остальные подарки мгновенно потеряли интерес в моих глазах, как только мы остались наедине. Я ходила вокруг стола и думала: что делать? Вдруг там маленький котёнок или щенок, и ему сейчас страшно? А вдруг кто-то экзотический и опасный? Заглянула во тьму сумки с сетчатого торца, но Генрих забился в угол, и разглядеть себя не позволил. Как быть? Ломоносов сказал не оставлять малыша в переноске надолго. А долго – это сколько? Вдруг оно уже наступило? Нет. Я так не могу!
Милосердие неизбежно победило осторожность, и я приняла волевое решение приоткрыть молнию, чтобы хотя бы попытаться достать инструкцию и понять, что за живность презентовали Темнову.
Когда тянулась к застёжке, руки тряслись, как у заправского алкоголика, но я приказала себе не трусить и резко дёрнула «собачку» вниз. Никто на меня не бросился, осмелев, я откинула боковину, заглянула внутрь и поняла: в переноске есть ещё и клетка, а в ней… а в ней копошится что-то маленькое, коричневое, кудрявое, с длинным лысым хвостом!
Вот тут меня пробрал ужас, волосы встали дыбом. Боже! В глазах потемнело, а в висках застучала кровь.
– А-а-а-а! – заорала я и машинально оттолкнула от себя сумку. Она упала со стола, хрустнула, а я бодро отскочила спиной к двери в приёмную, будто австралийский кенгуру, потому что что-то мне подсказывало: Генрих – крыса, а это, пожалуй, единственные представители животного мира, которых я панически боюсь. – Спасите!
– Кира, что? – внезапно раздался за спиной голос Сем Тема, и я, не раздумывая, повернулась, чтобы запрыгнуть на босса и обвить ногами его талию.
Я слышала, как треснул шов на юбке, но мне в этот момент было глубоко параллельно и как я выгляжу со стороны, и что рука Темнова обхватила моё бедро гораздо выше, чем следовало. Главное сейчас – спастись от жуткого монстра, который наверняка выбрался на волю и теперь рыщет по приёмной в поисках объевшейся шоколада сладкой меня.
– Он… он там… Генрих там! Бежим, Семён! Скорее! – лепетала я бессвязно, задевая волосы на виске босса губами и вцепившись в его плечи, как утопающий в спасательный круг.
– Прекрати истерику, Лисичкина, и объясни толком что происходит? – босс попытался спихнуть меня с себя, но не на ту нарвался! – Или это план соблазнения у тебя такой? Не выйдет, лиса, этот колобок не для тебя бабушка пекла!
Что он мелет?
Возмущение от нелепицы, которую нёс Сем Тем, даже ужас пред Генрихом перекрыло, и я ослабила хватку, чтобы заглянуть придурку в глаза. Убедиться воочию, что он в себе и говорит серьёзно.
Темнов не шутил. Его обычно серые радужки потемнели, ноздри раздувались, шумно втягивая и выпуская воздух – наверное, от гнева, а мышцы закаменели. Он серьёзно думал, что это я так заигрываю? Да он ненормальный!
– Генрих – крыса. Его принёс Ломоносов, – решила я развеять бред, что снобский нарцисс себе надумал.
Внести ясность удалось чётко и коротко. В голосе не прозвучало ни малейшего намёка на флирт.
Темнов посмотрел поверх моей головы, покрутил своей из стороны в сторону и, развернувшись так, чтобы мне было видно, холодно бросил:
– Вот это, что ли, ужасный Генрих?
Чудовище сидело у стола и с невозмутимым видом жрало шоколадку прямо с обёрткой, видимо, упавшую вместе с сумкой. Я вздрогнула и опять поддалась панике: спрятала лицо у босса на шее, чтобы не видеть эту жуткую картину, и спросила с надрывом:
– Да-а, видишь теперь, что мне не до игр? Что же нам делать?
– Слезь с меня, истеричка. Взяла моду тереться!
Босс вообще не проникся моими страданиями, чурбан чёрствый! Он подошёл к столу и, невероятным усилием отцепив мои пальцы от своего пиджака, ссадил меня на него. А потом спокойно взял Генриха и запихнул в клетку. Странно, но чудовище на него не напало. А я так мечтала увидеть, как он трясёт окровавленной рукой… Эх…
– И хватит придуриваться, Лисичкина, лисы не боятся крыс, они ими питаются!
Стало обидно до слёз. Ну или это пошёл откат после резкого скачка адреналина, когда наступила относительная безопасность. Не знаю, но я внезапно решила психануть и покинуть приёмную, хлопнув дверью.
Неловко соскочила со стола и тут же рухнула на одно колено. Лодыжку прострелила резкая боль.
– Ой! – вскрикнула, не удержавшись, чем показала досадную слабость, но я ведь не железная.
Зато могу с честью носить звание «неуклюжая овца года», даже уйти красиво не умею.
– Да чтоб тебя! – выругался Темнов, подошёл ко мне, подхватил на руки и понёс в свой кабинет.
Возможно, это выглядело бы романтично, но на диван Семён меня сбросил весьма нелюбезно. Мне даже показалось, дай ему волю, он бы и мимо с радостью свою ношу уронил. Но зато когда он сел рядом и закинул мои ноги себе на колени, а потом снял с них туфли и принялся осторожно, едва касаясь, ощупывать лодыжку, мне пришлось прикусить щёку с внутренней стороны от чего-то внезапно ухнувшего в низ живота и резкого прилива жара.
Ой, зря! Зря я решила выпендриться и изображать из себя грациозную попрыгунью. Наверняка именно за это карма меня настигла и загнала в такое неудобное положение. Ведь тело, тело-то моё помнило его руки. И как ему, телу-предателю, в тот раз было хорошо – тоже помнило. Оно невероятно обрадовалось оказанному вниманию и тут же принялось сигнализировать: «Продолжай, дорогой Семён! Я по тебе соскучилось!»
Пришлось срочно призывать на помощь разум и здравый смысл.
– Уже всё прошло, – слабым голосом попыталась прекратить я разврат и отнять у хмурого Темнова ногу.
Но не тут-то было! Он гладил её и гладил, щупал и щупал… уже к колену подобрался.
– Не выдумывай, Лисичкина, я же вижу, как ты морщишься. Вот так больно? – надавил как раз на пострадавшее место, садюга!
Но это хорошо – неуместное томление разом пропало.
– Ай! – вскрикнула я – лодыжка-таки пострадала.
– Поедем в травмпункт. Сейчас позвоню, чтобы принесли твою одежду, – безапелляционно заявил босс.
Мамочки! Только не это! Больницы я терпеть не могла с тех пор, как лишилась родителей, а уж когда бабушка заболела…
– Нет! Не надо в больницу! У меня ничего не болит! – я попыталась вскочить, но была беспощадно придавлена к дивану тяжёлой рукой Темнова.
– Лежать! – гаркнул он, а сам встал, подошёл к столу, взял трубку телефона и, пока я отходила от шока, набрал номер. – Маша? Да, я. Принеси ко мне в кабинет вещи Лисичкиной и скажи Валентине, что она сегодня на работу не вернётся.
Божечки, что делается?! А Маша ведь ещё хуже, чем больница. Она как увидит сейчас развалившуюся на диване меня, так и всё. Труба дело.
Я приняла горизонтальное положение и сдвинула назад порванный боковой разрез юбки.
– Семён Степанович. Не надо в больницу. Ничего ведь страшного не произошло, – я демонстративно задрала пострадавшую ногу и покрутила свободной от туфли ступней.
Босс внимательно проследил за моим действием свирепым взглядом, и я отчётливо увидела, как на его скулах заходили желваки – злился.
– Ещё чего, Лисичкина! Знаю я таких, как ты! Решила мне иск выкатить за производственную травму? Не выйдет!
С чего он это взял?! Уставилась на параноика, не моргая. Почему он постоянно меня в чём-то подозревает? Он по жизни такой или это я создаю неправильное впечатление? Только открыла рот, возмутиться и заверить – если хочет, даже нотариально – что и в мыслях подобного не держала, как, стукнув разок для приличия, в дверь стремительно влетела Маша.
Она хищно окинула взглядом кабинет, явно мысленно измерив расстояние от моего дивана до темновского стола, и сощурилась.
– Вот вещи, Семён Степанович. А скажите, мы теперь постоянно с Валей будем в таком режиме работать? Нам вроде дали третьего оператора, а его вроде и нет…
Очень способная девушка Мария! Она даже высказывать претензии умеет мурлыча. Не то что я. А ещё умудряется при этом кокетливо хлопать глазами и покачивать бёдрами. Гений!
– В кадрах уже занимаются поисками нового оператора, Мария. Потерпите немного. Я выпишу вам с Валентиной премию за переработку, – нелюбезно буркнул Темнов, даже не глядя в её сторону.
Странно, но на него действия Маши вообще впечатления не производили. Он так изменился за два года… Не помню, чтобы он раньше был равнодушен к женскому вниманию. Может, у него в жизни произошла какая-то драма? И работает он не на отца, а на деда… Ох, бедненький! А я ещё о нем плохо думаю…
– Как в кадрах? Как нового? А Кира? – оператор Coll-центра была не лыком шита и так просто отступать не собиралась.
Мне даже на миг показалось, что сейчас коллега пронзит меня насквозь одним только острым взглядом, чтобы устранить помеху.
– А Лисичкина переводится на другую должность. Будет моим личным ассистентом. Всё, идите, Мария, работайте, – босс забрал у неё из рук мои вещи и буквально вытолкал за дверь.
Нет, ну ты глянь какой вражина!
Всю жалость как рукой сняло. Я тут делаю буквально невозможное, чтобы влиться в коллектив, а он одной фразой сводит на нет все старания! Ещё и выдаёт за решённый факт то, чего никогда не будет!
Может, он специально? Но за что он меня так ненавидит? Неужели все никак не забудет тот утренний пустяк? А может…
Может, он просто помнит меня с тех самых пор и злится из-за той ночи? Да нет. Вряд ли. С чего ему-то злиться, это ж не он девственность потерял с первым встречным…
– Одевайся, Лисичкина, шустрее. Не хочу весь вечер на тебя убить, – прервал размышления грозный рык.
Темнов подошёл, швырнул пакет с обувью и пальто на диван, а сам скрылся за неприметной дверью, расположенной в боковой стене кабинета.
Я честно планировала ещё поспорить и уклониться от посещения больницы, когда он вернётся, но не срослось. Глядя на появившегося в проёме уже напялившего пальто и злого на вид босса, я вздохнула и вытащила из пакета сапоги.