Сандра Мартон
Бухта Аполлона
Глава 1
Принц Александрос Каредес, второй претендент на трон королевства Аристо, не любил, когда его заставляли ждать.
Стрелки французских часов из золоченой бронзы на мраморном камине в тронном зале дворца уже подошли к отметке «шесть». Александросу же было сказано, что король желает видеть его в семнадцать тридцать. Впрочем, Эгей не отличался пунктуальностью даже в отношении собственных детей. Королева Тиа деликатно называла это «не лучшей привычкой». По мнению же Алекса, хронические опоздания короля Эгея являлись не чем иным, как стремлением напомнить всем, включая собственную семью, что он король и ему можно все. Наверняка по той же причине он назначил Алексу встречу в столь официальной обстановке.
Эгей был хорошим правителем, но он всегда и со всеми держал дистанцию, в том числе с женой, сыновьями и дочерьми. Впрочем, Алекс не возражал. Это в шесть-семь лет ему хотелось каких-то проявлений отцовской привязанности и даже любви, но не сейчас, в тридцать один, когда у него сложилась своя собственная, причем весьма успешная жизнь. Ведь именно благодаря Александросу значительно укрепились международное признание и финансовая стабильность их маленького королевства.
Он снова посмотрел на часы. Встреча с отцом не займет много времени, он знал это по опыту. Александрос только что вернулся из деловой поездки на Дальний Восток, и Эгей наверняка хочет узнать, как она прошла, смог ли Александрос привлечь новые инвестиции в экономику Аристо. Но подробности он, по обыкновению, выслушивать не захочет. «Главное – результат» – таков был принцип Эгея.
И это устраивало Алекса. Сейчас он волновался лишь о том, как в темноте доберется до города.
Впрочем, его новый «феррари» легко впишется в узкую дорогу вдоль побережья, и даже если он доберется до Гранд-отеля в Эллосе позже обещанного времени, она не будет в претензии.
Мимолетная улыбка приподняла уголки его губ.
К чему излишняя скромность? У него есть все, что он так любит: власть, красивые женщины, мощные и быстрые машины, огромная финансовая империя, филиалы которой есть здесь, в Аристо, и в Нью-Йорке…
Улыбка сошла с его лица. На самом деле с женщинами в последнее время что-то шло не так. Нет, они по-прежнему были готовы пасть к его ногам. А женщина, которая ждала его этим вечером, была всемирно известной моделью. Изумительно красивая, чертовски сексуальная, она наверняка окажется в его постели еще до полуночи…
И что?
С ума сойти! Его ждет великолепная женщина и жаркий секс, а он не может отделаться от вопроса: и что? Алекс переспит с очередной моделью, а когда наступит утро, женщина приложит все усилия, чтобы эта ночь переросла в роман, а он самым вежливым образом попытается отделаться от нее. Сколько раз все это уже было! Александрос любил секс, любил женщин, но ни одна из них не могла надолго удержать его внимание, и он уже много лет дрейфовал от одной женщины к другой.
Заметив, что Александроса что-то беспокоит, братья стали поддразнивать его, называя его метания «желанием перемен». Дразнил обычно Себастьян. Андреас лишь усмехался. В игру включились даже сестры: Лиззи умудрялась дразнить брата из Парижа, Китти же драматически вздыхала при встрече, приговаривая: «Бедный Алекс! Просто он не может найти ту единственную, которую полюбит».
Не может? Александрос был уверен, что эта самая любовь, о которой люди так много говорят, – миф. Сказка. Легенда, в которую много лет назад верили его греческие и римские предки. «То, что люди называют любовью, всего лишь гормональный всплеск», – убеждал он себя. Но что тогда удерживает вместе его родителей, причем так долго? Наверняка это всего лишь необходимость – поддержание престижа фамилии, традиции… Несомненно, Себастьян, наследник трона, повторит их историю, когда придет его время. Конечно, Себастьян сам выберет себе жену – на дворе XXI век. Но все же выбор этот брат будет делать из тщательно подобранного для него списка достойных молодых женщин.
Алекс, второй сын, конечно же будет под меньшим давлением, но и ему с детства внушали, что он должен будет жениться лишь на подходящей невесте, родить детей-наследников, которые будут носить его имя. Это его долг перед семьей.
Хорошо, если бы эта самая «подходящая» невеста была еще и привлекательной. Пожалуй, это единственное его требование. Секс, страсть – все это Алекс сможет найти и у любовниц. Ему надо лишь постараться быть тактичным и не оскорблять намеренно женщину, на которой женится. Но жена короля или принца должна отдавать себе отчет, что ее главная роль в браке – рожать наследников.
В его жизни однажды была женщина, вернее, девушка. Он думал… Не важно, что думал он, важно, что думала она: будто с помощью своих поцелуев и ласк сможет очаровать и удержать Александроса. Он был еще очень молод тогда, и всеми его поступками двигали отнюдь не мозги. Но ему повезло, что он вовремя узнал правду.
С тех самых пор он не поддается женским чарам.
Так было до той ночи два месяца назад.
Ночи, когда прекрасная незнакомка с невинным лицом упала в его объятия. Ее губы открывались под напором его губ, их дыхание смешивалось… Весь мир перестал существовать той ночью… чтобы в безжалостном свете утра выяснилось, что все оказалось ложью.
– Принц Александрос!
Не просто ложью – жульничеством, рассчитанным мошенничеством. Первостатейным надувательством. И он попался в расставленную ловушку.
– Ваше высочество, король и королева просят вас присоединиться к ним.
Александрос сделал вид, что не догадывается об обмане. Снова увлек ее в постель и занялся с ней сексом. И только когда она, удовлетворенная и расслабленная, лежала под ним, он, глядя ей в глаза, сказал, что все знает и что она проиграла.
И только после этого Алекс велел ей убираться!
То происшествие так мало значило для Александроса, что он даже не запомнил имени девушки. Несмотря на все ее уловки, он вышел из игры победителем. У них было несколько часов невероятного секса, а потом настал момент сладкой мести. Все правильно.
– Ваше высочество? Их величества хотят видеть вас.
Рядом с Алексом с напряженным выражением лица стоял мажордом его отца.
Его родители были не одни.
Отец сидел за столом, заваленным бумагами, в окружении помощников. Мать стояла на возвышении с фрейлинами, которые придерживали парчу, пока швеи, сидя на полу, что-то подкалывали и прикрепляли по низу платья.
Александрос усмехнулся. Несмотря на элегантность и роскошь убранства зала, фрески XVI века на потолке и византийские иконы на стенах, тронный зал напоминал сейчас захламленную гостиную обычного дома.
Отец поднял голову:
– А-а, вот и ты, наконец.
Как будто это ему пришлось ждать!
– И что ты думаешь?
Александрос в недоумении поднял брови:
– О чем?
– Об этих планах, конечно. – Эгей хлопнул рукой по бумагам, разбросанным на столе. – Будем устраивать или нет?
– Что устраивать, отец? – осторожно спросил Алекс.
Эгей вскочил на ноги, и помощники поторопились расступиться.
– Празднование шестидесятилетия твоей матери, конечно! Если бы тебя не носило черт знает где весь последний месяц, ты бы знал, что происходит дома!
– Будет тебе, Эгей!
Отец и сын посмотрели на королеву, улыбавшуюся им обоим.
– Ты же знаешь, что Александрос был занят. Он убеждал иностранных инвесторов в том, что лучшего места для вложения капиталов, чем Аристо, им не найти. И мы должны признать, что убеждал небезуспешно. Ведь так, Алекс?
Алекс улыбнулся и подошел к матери, чтобы поцеловать протянутую руку.
– Как ты съездил?
– Хорошо. Мне удалось заманить в сети еще горстку инвесторов.
Королева рассмеялась:
– Я же тебе говорила, Эгей!
Взмахом руки Тиа отпустила швей и грациозно спустилась с подиума.
– Я рада видеть тебя дома, Александрос.
– Я тоже рад быть здесь. – Он кивнул в сторону женщин, собиравших ткани. – Что это, мама?
– Я же тебе только что сказал, – нетерпеливо вмешался в разговор Эгей. – Это, как ты выразился, подготовка к юбилею твоей матери. Я решил, что окончательное решение по выбору декора и тканей мы должны сделать непосредственно в тронном зале, где будет проходить официальная часть церемонии. Александрос, твое мнение? Какую тему нам лучше выбрать? Наша история как часть истории Древнего мира? Или наш род в эпоху Крестовых походов? А может быть, взять период Оттоманской империи? Все это вехи истории нашего рода.
Отец, как всегда, все перепутал – отмечать собирались шестидесятилетие матери, а вовсе не его юбилей, когда уместно было бы превозносить родословную Эгея, действительно уходящую корнями в древние времена.
– Любая тема подойдет, – ответил Алекс, бросив быстрый взгляд на мать. – Мероприятие должно быть грандиозным и эффектным, чтобы недоброжелатели потом не говорили, что только калистианцы умеют организовывать настоящие празднества.
Алекс заметил, что мать едва сдерживает улыбку. Любое упоминание королевства Калиста, которое раньше вместе с королевством Аристо составляло империю Адамас, немедленно приводило отца в раздражение.
– Эффектным? – Эгей задумчиво нахмурился.
– Именно. – Алекс покачал головой. – Никогда не мог понять, почему пару лет назад все так носились с празднованием юбилея королевы Великобритании. По мне, все было весьма уныло и излишне чопорно. А ты как думаешь, мама?
– Так же, как и ты, сын, – с невинным видом поддержала игру Тиа. – Репортеры, телевидение, мировой интерес к королеве Елизавете… А само празднование было совсем неинтересным.
Король Эгей хмыкнул:
– Ну, если вы не понимаете достоинств неброской простоты… – Он посмотрел на бумаги, разложенные на столе, и решительным жестом смахнул их на пол. – Я придумал тему. Это будет «Приход весны». Я так и вижу – огромное количество весенних цветов. Столовая посуда – в светло-зеленых и бледно-желтых тонах. И ты, Тиа, в нежно-розовом платье – настоящий бриллиант в короне дома Аристо.
– Спасибо, – почти беззвучно поблагодарила королева сына, и Алекс улыбнулся ей в ответ. – Звучит неплохо, – чинно поблагодарила Тиа супруга.
– Неплохо?! Это будет великолепно, особенно когда ты появишься в новом колье, которое я хочу заказать для тебя в качестве подарка. К нему можно добавить брошь…
– Никакой броши! – решительно воспротивилась Тиа. – Эгей, нельзя надевать вместе колье и брошь.
Король махнул рукой:
– Реши сама с этой… как ее…
– Дизайнером ювелирных украшений, – быстро подсказала Тиа.
Почему отец сказал «хочу заказать»? Разве колье не было заказано еще несколько недель назад?
– …Не согласен, Александрос?
Алекс виновато взглянул на отца:
– Извини, отвлекся…
– Я говорю, не важно, как называется эта женщина, – дизайнер, ремесленник, мастер, вернее, мастерица. Главное, она должна понимать важность этого заказа…
Королева кивнула:
– Уверена, она осознает всю важность этого заказа.
– Надеюсь. Лично мне она показалась слишком молодой.
Ситуация становилась все более запутанной. Его родители собирались обратиться к женщине-дизайнеру. Молодой женщине…
Нет, они не могут говорить о ней! О Марии Сантос. Да! Он прекрасно помнил ее имя. Как ему было забыть?.. Забыть имя мошенницы, превратившей его, Александроса, в легковерную жертву обмана!
– Она не могла показаться тебе ни молодой, ни старой, Эгей, – с улыбкой заметила Тиа. – Мы не встречались с ней. Она прислала нам записку, в которой сообщила, что внезапно заболела. Но мы видели эскизы мисс Сантос…
Алексу показалось, что его ударили кулаком в живот. Он сделал глубокий вдох и постарался, чтобы его голос прозвучал ровно:
– Мисс Сантос? Мне казалось, что вы обратились в какую-то французскую компанию.
– Мы и обратились, но потом стало известно, что ее владелец скоропостижно скончался, а наследники затеяли тяжбу. – Тиа взяла сына за руку. – Я понимаю, что времени совсем не осталось, а мисс Сантос даже не подозревает, что мы намерены просить ее воплотить в жизнь ее талант.
– Поэтому ты срочно летишь в Нью-Йорк, Александрос!
Сын непонимающе воззрился на отца:
– Я?! В Нью-Йорк? Но зачем?..
– Чтобы встретиться с мисс Сантос и сообщить ей о нашем решении.
– Твой отец хочет попросить тебя, – мягко заговорила Тиа, – увидеться с мисс Сантос, объяснить ей ситуацию и уговорить выполнить работу, несмотря на сжатые сроки.
Эгей снова хмыкнул:
– Да она обеими руками ухватится за такой шанс!
– А может, и нет, – возразила Тиа. – Времени почти не осталось, а художники, как правило, обладают весьма трепетным самолюбием. Для мисс Сантос может оказаться неприятным тот факт, что она стала… запасным вариантом.
Алекс едва не рассмеялся. Трепетное самолюбие, как же! Да самолюбием мисс Сантос можно гвозди заколачивать!
– Ты же у нас в семье дипломат, – оживился Эгей. – Ты заманиваешь на наш остров бизнесменов и инвесторов. Вот и прояви свое умение в отношении мисс Сантос.
Вообще-то только что из уст отца прозвучал редкий комплимент, но даже он не мог заставить Алекса поехать к Марии Сантос, чтобы предоставить ей главный шанс в жизни.
– Был бы рад помочь, но у меня дела здесь, на ост рове. Уверен, что кто-нибудь другой сможет…
– Никто другой не сможет, – прервал его Эгей. – У тебя в Нью-Йорке офис и квартира. Ты хорошо знаешь город. Ты наилучшая кандидатура для того, чтобы договориться с мисс Сантос и проследить, чтобы колье было изготовлено в срок.
Это был уже не комплимент. Это был королевский приказ.
Ха! Женщина буквально продавала ему себя за шанс получить этот заказ. Теперь же за неимением конкурентов она должна получить его на блюдечке прямо из рук Алекса. В такую иронию судьбы он просто не мог поверить!
– Можно обратиться к другому дизайнеру. – Он предпринял еще одну попытку. – Наверняка любой из них с радостью возьмется…
Александрос почувствовал, как Тиа слегка сжала его руку.
– Я бы предпочла, чтобы именно мисс Сантос выполнила для меня эту работу, Алекс. Я говорила об этом твоему отцу с самого начала, но он выбрал французов. А теперь…
Алекс смотрел на мать, но больше не слышал, что она говорит. Он прекрасно знал, что отца невозможно переубедить, если тот уже что-нибудь решил. При этом Эгей был настолько вспыльчивым и суровым, насколько сдержанной и доброй была Тиа. У Александроса не раз возникало ощущение, что жизнь его матери не так уж и… Скажем, она мечтала совсем о другом.
С годами Алекс стал жалеть, что провел рядом с матерью совсем мало времени. Закрытая школа, няни, репетиторы… строгость в воспитании, на которой настаивал король. И все же Александрос очень нежно и глубоко любил свою мать. И если она в свой день рождения хочет получить подарок, выполненный Марией Сантос…
– Александрос? – окликнула сына Тиа, возвращая его к действительности. – Ты думаешь, я делаю ошибку?
Сын обнял мать и прижал к себе:
– Я думаю, что на свой день рождения ты непременно должна получить то, что тебе хочется.
– Спасибо тебе, дорогой. – На ее лице расцвела улыбка.
– Ты хотела сказать, спасибо мне? – изображая шутливую обиду, вмешался Эгей, послав жене улыбку, которую в его случае можно было считать вершиной любви и нежности. – Это ведь я собираюсь сделать тебе подарок!
Королева заразительно засмеялась. Привстав на цыпочки, она поцеловала в щеку сына, потом протянула руку и коснулась плеча супруга:
– Спасибо вам обоим. Так хорошо?
– Отлично, мама!
Отлично! Все будет отлично!
Именно эти слова Алекс твердил про себя неустанно на протяжении бесконечного перелета из Аристо в Нью-Йорк.
Глава 2
Втискиваясь в вагон метро, Мария устало повторяла про себя:
– Отлично!
Ее ноги горели огнем после целого дня хождения в великолепных, но совершенно не пригодных для носки туфлях на шпильках от Маноло Бланик. Если добавить, что дождь со снегом превратил ее элегантную трехсотдолларовую прическу в гриву спутанных кудрей и обеспечил ей простуду, то да – все просто отлично!
Поезд рывком тронулся, и Мария, инстинктивно пытаясь удержаться, почувствовала, как сломался каблук.
С ее губ едва не сорвалось ругательство. Одно из тех, которые истинная леди, даже зная, как оно произносится по-испански и по-английски, никогда не скажет вслух. Прощайте, туфли от Маноло Бланик! Прощай, прическа за триста долларов! Прощай, мечта о «Ювелирных украшениях от Марии Сантос»!
Но нет, она не может сдаться без борьбы! Она будет преодолевать трудности по мере их поступления. Главной же ее трудностью на настоящий момент было… было то, что поезд подошел к ее станции.
– Простите… Извините… Пропустите… Позвольте мне пройти…
Мария с трудом пробралась сквозь плотную толпу и выскочила из вагона на платформу в последний момент, когда двери уже начали закрываться. И тут же другая толпа подхватила ковыляющую Марию и увлекла на лестницу.
Преодолеть ее, когда одна твоя нога короче другой на четыре дюйма, оказалось делом непростым. И зачем только делают туфли на таких каблуках? Нет, справедливее спросить: зачем она их купила? Потому что мужчинам нравятся женщины на шпильках! Но в ее жизни не было мужчины, ради которого стоило бы так стараться, и Мария полагала, что этот гипотетический мужчина еще долго не появится после того случая, что произошел два месяца назад.
Он теперь в Аристо.
Принц. Принц Тьмы. Именно так она мысленно именовала того мужчину, и при воспоминании о нем в ней немедленно закипала злость.
Черт побери, почему она не может выбросить его из головы?! Зачем тратит время и нервы, вспоминая его самого и ту ночь? Это был кошмар! Мария ненавидела себя за ту ночь и будет ненавидеть всю жизнь, но его она будет ненавидеть стократ сильнее.
Хотя это и бессмысленно.
Аристо. Заказ, который она мечтала получить и не получила из-за него… Но все это в прошлом, а она должна сосредоточиться на настоящем. Например, как убедить такие магазины, как «Л’Оранжери», продавать ее изделия.
Вот из-за чего она надела эти проклятые туфли! Вот зачем сделала дорогую укладку. Лучше бы купила золотую проволоку для изготовления сережек, которые она недавно придумала. Она едва уговорила главного закупщика «Л’Оранжери» встретиться с ней, и что теперь?
Ни-че-го!
Главный закупщик вежливо, но прямо сообщил ей, что не собирается покупать у нее ювелирные украшения.
– Они мне нравятся, мисс Сантос, – сказал он. – Они мне очень нравятся, но ваше имя ничего не говорит нашим клиентам. Когда вы приобретете известность, может быть, тогда…
Известность! Мария неинтеллигентно фыркнула.
Какая еще известность ему нужна?
Да, ее имя не занимает рекламные развороты в «Нью-Йорк таймс» и глянцевых журналах, но ее изделия покупали известные ювелирные дома, и все ее украшения настоящие, в отличие от его фальшивого французского акцента, под которым он старался скрыть неистребимое бруклинское произношение.
Мария едва не сказала ему это в лицо. К счастью, ей хватило здравого смысла проглотить эти слова вместе с салатом.
И, честно говоря, он прав.
Мария была так счастлива, когда известные ювелирные дома купили несколько ее украшений. Но вполне вероятно, что больше никто и никогда у нее ничего не купит. Она очень рассчитывала на заказ от королевской семьи Аристо, и вот такая неудача…
А ведь если бы она смогла добавить к своему резюме строчку «по заказу их величеств короля и королевы Аристо», шансов у нее значительно прибавилось бы.
Но она упустила такую возможность. Вернее, один мужчина отнял ее у Марии. Мужчина, который соблазнил ее, а потом вышвырнул из своей постели, как шлюху.
Мария повернула налево, на Брум-стрит, доковыляла до следующего угла, и вот, наконец, ее дом. Вернее, дом, в котором она жила. И работала. Это была здравая мысль – арендовать мансарду. Просторную, с высоким потолком. Здесь ей было где спать, где есть, а главное, где работать. Хотя неизвестно, сможет ли она работать теперь.
Дело в том, что она по уши в долгах: аренда жилья стоила тысячу долларов в месяц; золото, серебро, драгоценные и полудрагоценные камни, необходимые ей для работы, стоили тысячи. У нее был всего один работник – Хоакин, но она должна была еженедельно платить ему зарплату. На разработку дизайна колье к шестидесятилетнему юбилею королевы Аристо у нее ушло много часов непростой работы.
И она оказалась среди трех финалистов объявленного конкурса. Их всех пригласили в Аристо, где должны были объявить победителя. Но накануне ночью Мария лишилась шанса стать им…
Несколько часов разрушили все ее надежды и мечты, оставили униженной и оскорбленной, но главное – во всем произошедшем она была виновата сама. А не мужчина, соблазнивший ее. Тем более что мужчина оказался принцем Аристо, а она – финалисткой конкурса на изготовление подарка для его матери, королевы Аристо, ко дню ее рождения. И Александрос немедленно обвинил ее в том, что это она соблазнила его с вполне определенной целью.
Черт побери этот сломанный каблук! Черт побери этот гололед! Мария наклонилась, сняла туфли и дошла до двери практически босиком.
Едва она коснулась ручки, как дверь распахнулась, и на улицу вышел Хоакин. Его широкая улыбка погасла, стоило ему увидеть, что она босая стоит на снегу.
– Мария?! Что случилось? – От волнения он заговорил по-испански.
Мария выдавила из себя улыбку:
– Не волнуйся, я просто сломала каблук. – Она обошла Хоакина и вошла в вестибюль. – Я думала, ты уже ушел.
Мария тоскливо посмотрела на лестницу. Лифт, как всегда, не работал. Позади топтался Хоакин.
– Я все еще здесь, как видишь. Не теряю надежды, что ты сообщишь мне хорошие новости.
Мария молча кивнула. Когда они добрались до третьего этажа, она вставила ключ в замок, открыла дверь, быстро пробежала по потускневшему от времени деревянному полу, поставила портфель и испорченные туфли на стол и повернулась к своему другу и коллеге.
Карие глаза Хоакина пристально изучали ее лицо.
– Не получилось?..
Мария вздохнула и начала стаскивать с себя пальто. Она могла бы солгать или чуть подкорректировать свой разговор с закупщиком, но в этом не было смысла. Хоакин знал ее слишком хорошо. Они работали вместе вот уже пять лет, а вообще-то и выросли по соседству, в одном доме в Бронксе. Он стал ей братом, которого у нее никогда не было.
Обманывать Хоакина бесполезно.
– Мария? – мягко окликнул он.
– Мы не получим контракт, – со вздохом призналась она.
– Жаль. А что случилось? Я был уверен, что у французов хороший вкус.
– Он не француз, – со смешком ответила Мария. – Что же касается вкуса, он сказал, что ему нравятся мои работы, но…
– Но?..
– Но мы встретимся с ним снова, когда компания «Ювелирные украшения от Марии Сантос» станет всемирно известной.
– Когда такое случится, – уверенным тоном заметил Хоакин, – этот закупщик тебе не понадобится.
Мария улыбнулась:
– Хорошо, что ты женат, иначе бы тебе от меня не отвертеться.
Хоакин усмехнулся в ответ – это была их излюбленная шутка, и только шутка. Жена Хоакина была лучшей подругой Марии.
– Я передам Селе твои слова.
– И напомни ей об обеде в воскресенье.
– Обязательно. – Хоакин засунул руки в карманы куртки. – Там, на рабочем столе, несколько новых восковых отливок.
– Спасибо.
– Курьер доставил опалы, которые ты заказывала. Я положил их в сейф.
– Отлично.
– Было еще письмо. – Хоакин явно колебался. – Официальное. Из банка.
– Еще бы ему не быть! – резко отреагировала Мария, но тут же извиняющимся жестом коснулась плеча друга. – Прости. Ты не виноват.
– Ты обрадуешься, когда я тебе скажу, что звонила твоя мать?
Хоакин произнес это шутливым тоном, но они оба знали, что звонки от Луз Сантос редко бывали приятными. В своей незадавшейся жизни мать Марии обвиняла дочь – мол, появление Марии разрушило ее жизнь, положило конец мечтам и планам. Нет-нет, она не жалеет, что принесла себя в жертву, ведь именно таков удел настоящей матери. Просто Мария никак не хочет отблагодарить мать за жертвенность. Если бы она прекратила заниматься ерундой и нашла настоящую работу…
Мария вздохнула и внезапно почувствовала, что она на грани. День и без того не задался – отказ закупщика, письмо из банка, начинающаяся простуда, сломанный каблук… и в довершение – звонок матери. С ее губ сорвался тяжкий стон, и Хоакин тут же обнял и прижал ее к себе.
– Мария, у меня отличная идея. Пойдем со мной. Села будет рада тебя видеть.
Мария улыбнулась, потом выпрямилась и потуже завязала шерстяной шарф на шее Хоакина.
– Хоакин, иди-ка ты домой.
– Если мы с Селой можем чем-то помочь…
– Я знаю, Хоакин.
– Если бы только ты тогда получила заказ из Аристо! До сих пор не понимаю, почему ты не победила.
Зато сама Мария понимает слишком хорошо, но скорее умрет, чем расскажет правду кому-нибудь.
– Увидишь, Хоакин, все как-нибудь наладится.
– Твои бы слова да Богу в уши!
Мария снова улыбнулась. Она взяла лицо Хоакина в ладони, приблизила к себе и легким поцелуем коснулась губ.
– Иди домой.
– Села рассердится, что я оставил тебя одну в такой ситуации.
– Скажи Селе, что я ее люблю, но я твой босс и заставила тебя, – с притворной суровостью произнесла Мария. – Иди домой, Хоакин.
– Слушаюсь, босс. – Шутливо отсалютовав, Хоакин нежно поцеловал ее в лоб.
Мария смотрела, как он идет к выходу. Стоило двери закрыться за Хоакином, как она обхватила себя руками за плечи и задрожала – в мансарде было очень холодно. Отопительная система в доме была такой же древней, как и само здание. В такие дни, как этот, тепла было совсем уж недостаточно, а старые оконные рамы не могли служить препятствием ветру. По всему чердаку гуляли сквозняки, а на окнах мороз уже начал рисовать узоры. Мария кулаком потерла стекло…
Что это за машина стоит у дома?
Большая черная, элегантная машина. Мария не очень хорошо разбиралась в автомобилях, но если это «мерседес», «роллс-ройс» или «бентли», здесь подобная машина выглядела как нарыв на пальце.
Должно быть, это очередной риелтор вынюхивает добычу. Если агенты по продаже недвижимости стали здесь рыскать, как крысы, значит, скоро этот район станет слишком дорогим для таких, как она.
Мария снова глянула в окно на машину… и показала язык. Это был, по сути, жест отчаяния, и она, отпрянув в темноту, истерически расхохоталась над своей выходкой.
Сидя на заднем сиденье своего «бентли», Александрос заморгал в недоумении.
Ему показалось или мисс Сантос только что показала ему язык?
Вряд ли. С чего бы вдруг ей делать это? Она даже не могла видеть его. Во-первых, на улице темно. Во-вторых, в лимузине тонированные стекла.
Должно быть, темнота и падающий снег сыграли с ним злую шутку.
Впрочем, они не помешали ему стать свидетелем трогательного прощания любовников на фоне освещенного окна. Но ему нет дела до любовников мисс Сантос! Ему потребуется ровно пять минут, чтобы сообщить ей о заказе. И сделает он это ради матери. Ради нее он справится со злостью и отвращением к этой женщине.
Конечно, он предпочел бы не видеть этой маленькой трогательной сценки, от которой у него свело все внутренности. Заботливый любовник встретил женщину у двери, проводил наверх, поцеловал на прощание… И ушел.
Алекс нахмурился.
Что это за любовник такой? Почему он не остался? А нежность, с которой он обращался с ней? Разве он не знает, что Мария Сантос предпочитает отнюдь не нежность? Александрос помнит, какой страстной, необузданной, пылкой она была. Даже спустя месяцы он в подробностях помнил ту ночь.
Ее запах. Аромат ландышей, нежный и тонкий, как у тех цветов, который росли на обрыве рядом с его домом. Ее кожа, теплая и нежная, под его руками. Ее шелковистые волосы, скользящие по его обнаженному телу. Ее розовые соски… Ее губы, отвечающие на его поцелуи. Ее вскрики, ее стоны. Тот невероятный момент, когда он входил в нее и ему показалось, что до него она не знала мужчины…
Черт возьми! От этих воспоминаний брюки стали ему тесны в паху, и Алекс опустил стекло, чтобы глубоко вдохнуть морозный воздух.
Главное в его воспоминаниях – не то, какой она была в постели, а то, зачем она легла в нее. Ведь не случайно же Мария появилась перед зданием, где расположен его офис, с путеводителем в руках. Тогда он ничего не заподозрил. Но не обратить внимания на такую женщину не мог. А какой мужчина смог бы?
Стройная, красивая, грива темных волос собрана на затылке в хвост… Она показалась ему сошедшей с какой-то картины.
И даже сидевшие на кончике носа очки не портили ее, а придавали трогательное очарование.
«Американка, – подумал тогда Алекс. – Туристка. И конечно же заблудилась».
Он никуда не спешил. «Почему бы и нет?» – спросил он себя и с улыбкой направился к девушке.
– Извините, вам не требуется помощь?
Девушка подняла глаза от путеводителя, прекрасно разыграв удивление и колебание.
– Спасибо… Да… Мне нужна помощь… Не могли бы вы мне сказать, где находится «Аргус»? Это ресторан, вернее, кафе. Если верить путеводителю, это где-то здесь, но…
– Но его нет, – подсказал Алекс с улыбкой. – Боюсь огорчить вас, но этого кафе нет уже около года.
Огорчение сделало ее лицо еще более очаровательным.
– Понятно. Спасибо вам.
– Не за что.
Девушка сняла очки, подняла взгляд и посмотрела ему в лицо. У нее были зеленовато-карие глаза, огромные и наивные, как у ягненка.
Как у лисицы, подкрадывающейся к курятнику, – теперь Александрос точно знал это. Мария Сантос прекрасно все рассчитала – даже как отреагировать на вполне предсказуемое предложение пообедать вместе в другом ресторане.
– А этот ресторан… – она изобразила колебание, – такой же недорогой? – Щеки девушки окрасились румянцем. – В путеводителе сказано…
– Не беспокойтесь об этом.
Ресторан, в который он собирался ее повести, был очень дорогим. Он накормит ее, а потом заплатит по счету. «Мы просто приятно побеседуем за отменной едой», – лицемерно говорил себе Александрос. Он выступит от лица своей страны как гостеприимный хозяин. Хотя ему тогда показалось, что незнакомка не узнала его.
Как же – не узнала! Она прекрасно знала, кто он. И великолепно сыграла свою роль в ею же срежиссированном спектакле.
Конечно, тогда Алекс об этом и не догадывался.
Она мило посопротивлялась, якобы не позволяя заплатить за нее… и сдалась. Потом они погуляли по волнолому и в сосновой роще, где он поцеловал ее. На мысу их поцелуи стали глубже и жарче. Его рука скользнула под ее шелковую юбку, и она застонала. Тогда Александрос обнял ее за талию и повел затихшими к вечеру улицами в свою квартиру, в свою постель. Обняв его, девушка прошептала, что никогда не делала этого раньше…
Она так пылко отдавалась ему, так натурально вскрикивала в экстазе, так страстно отвечала на ласки…
Алекс тихо выругался.
– Ваше высочество? – окликнул его водитель, но Александрос сделал вид, что не услышал его, сам открыл дверцу «бентли» и вышел из машины.
Ложь! Все было ложью, что и выяснилось на следующее утро, когда он обнаружил, что ее нет в постели. Поначалу он решил, что она в ванной.
