Сандра Браун
Парк соблазнов
Элен и Тайлер стояли в гостиной перед камином, теперь уже холодным и серым от золы. Руки Элен лежали на плечах Тайлера. Его ладони сжимали ее талию. Два тела словно приклеились друг к другу – такова была сила соединившего их поцелуя.
Услышав, как отворилась дверь, Тайлер оттолкнул Элен от себя. Та стояла, хлопая глазами, но потом посмотрела в ту же сторону, куда был направлен удивленный и виноватый взор мужчины. В глазах Тайлера Хейли увидела глубокое сожаление. Или это было раскаяние? Ей показалось, что она заглянула в глубокую разверзшуюся пропасть, угрожающую поглотить ее.
– Привет, Хейли, – весело чирикнула Элен.
– Заткнись! – рявкнул на нее Тайлер. – Послушай, Хейли…
– Пошел к черту, – произнесла она со зловещим спокойствием и повернулась, чтобы пойти в свою спальню. Важно было как можно скорее побросать в чемодан свои вещи и убраться из этого дома, пока силы не окончательно оставили ее.
– Хейли, постой! – приказал Тайлер. Однако та и не думала подчиняться. Наоборот, она ускорила шаг, с трудом переставляя ноги, будто налившиеся свинцом. Тогда он бросился вдогонку и настиг Хейли у самой двери, вцепившись ей сзади в плечи.
– Отпусти! – крикнула Хейли, выворачиваясь из мужских рук. Однако железные пальцы не выпустили ее.
– Нет. Я знаю, что ты сейчас думаешь. Уверяю тебя, ты заблуждаешься, и очень сильно. Ты все поймешь, только выслушай меня.
– Ты не можешь знать, что я думаю! – Она словно плюнула ему в лицо.
– Еще как знаю! Задранный вверх подбородок и прямая спина, вся поза – будто ты аршин проглотила – красноречивее слов. Это значит, что ты вбила себе что-то в голову, и этой ерунды никому никакими силами оттуда уже не вышибить. Но на сей раз, клянусь богом, ты выслушаешь меня. Выслушаешь все, что я собираюсь рассказать тебе о случившемся!
– Мне вполне достаточно увиденного – все и без твоих слов понятно.
Тайлер прошипел сквозь зубы грязное ругательство, но ее не выпустил. Прижатая к стене, она не могла пошевелиться, однако ее зеленые глаза, казалось, готовы были испепелить подлого изменника. Потом она умрет от горя. Но это будет позже, а сейчас ею овладело слепое бешенство.
– Ты получил сполна все, что хотел. Ночью. Операция «Обольщение» успешно завершена. Теперь вперед, покорять новые высоты. Штурмы, игры, победы… Разве не из этого состоит вся твоя жизнь? Что ж, поздравляю. В этой игре ты победил. А меня, проигравшую, отпусти!
На мгновение гнев в его глазах уступил место боли.
– И это все, что ты можешь сказать о нас? – прошептал он еле слышно. Ее до глубины души потрясло разочарование, сквозившее в этом шепоте.
Но уже в следующую секунду его взгляд снова был холоден как сталь.
– Элен! – проорал он.
– Что? – буркнула Элен, продолжавшая стоять у камина, держась на почтительном расстоянии от этих двух участников бурной сцены.
– Подойди сюда.
– Зачем?
– Иди сюда, говорят тебе! – зарычал Тайлер как бешеный зверь. На сей раз Элен не посмела ослушаться. Как только она приблизилась к ним, Тайлер, по-прежнему прижимая одной рукой Хейли к стене, другой ловко заарканил Элен и подтащил к себе вплотную.
– Расскажи ей, зачем ты пожаловала сюда.
Большие зеленые глаза Элен остановились сперва на Тайлере, потом на Хейли. Облизнув губы, она выдавила из себя:
– Я приехала, чтобы попросить у него взаймы.
Хейли вся обмякла, однако Тайлер даже не подумал ослабить свою железную хватку. На какое-то время исчезло все: и Тайлер, и холодная жесткая стена, которую она ощущала всем позвоночником еще минуту назад. Хейли с ужасом и отвращением смотрела на свою сестру.
– А ну-ка повтори, зачем ты приехала? Нижняя губа Элен задрожала:
– Меня выгнали с работы, Хейли. Из-за пустяка: на прошлой неделе я пропустила несколько дней, потому что плохо себя чувствовала. Нашли, к чему придраться… Когда сегодня утром я пришла на работу, мне велели освободить рабочее место. Они были так злы со мной. – Теперь она уже рыдала на полную катушку.
– Но при чем тут Тайлер? Почему ты у него решила просить взаймы?
Элен шмыгнула хорошеньким носиком, и крупные слезы повисли на ее длинных ресницах, как капли росы:
– Я поначалу к тебе собиралась. Явилась в «Серендипити», а там говорят, что вы вместе сюда поехали. Вот я и отправилась следом за вами.
– Но я же дала тебе денег на прошлой неделе, Элен. К тому же тебе должны выплатить выходное пособие.
Бросив опасливый взгляд на Тайлера, младшая сестра вновь подняла глаза на Хейли:
– Мне так много нужно было купить. Я задолжала за квартиру. За целый месяц. Теперь квартирная хозяйка грозится выселить меня. Пособия мне не видать. Все, что мне полагалось, я уже получила как страховку за те дни, когда болела. А на новой работе, даже если я устроюсь прямо сейчас, все равно придется несколько недель ждать, пока мне хоть что-то дадут. Но деньги-то нужны сегодня! А у него денег куры не клюют. Разве не так, Хейли? – кивнула Элен в сторону Тайлера. – Я прекрасно знала, что он может дать мне взаймы и уже завтра забыть об этих жалких грошах. Ведь для него это мелочь. Когда я узнала, что вы вместе, мне и пришло в голову, что лучше просить о помощи не тебя, а его.
– О Господи… – Хейли стояла, закрыв глаза от стыда за свою бессовестную сестрицу. Странно было даже подумать о том, что у одних и тех же родителей бывают столь разные дети.
– И про поцелуй скажи, – напомнил Тайлер тихо, с угрозой в голосе.
– Он не отказал мне… Он сказал, что вместе мы наверняка что-нибудь придумаем…
Тайлер так дернул Элен за руку, что Хейли удивилась, как он не сделал ее сестру однорукой. Глаза Элен стали еще больше, а лицо смертельно побледнело от испуга.
– Правду говори!
– Хейли, я… Ты не обидишься, если… Знаешь, я ведь только пошутить хотела…
– Когда ее слезные просьбы ни к чему не привели, она решила сменить тактику. Повесилась мне на шею и начала лезть с поцелуями. В этот-то момент ты и появилась. – Рассказывая о случившемся, Тайлер смотрел прямо в глаза Хейли. Затем, оглянувшись на Элен, он бросил ее руку с такой брезгливостью, словно хотел избавиться от какого-то гадкого насекомого.
– Убирайся! – это слово камнем упало в наступившей тишине.
– Убраться – мне? – переспросила Элен, оторопев. – Но вы не можете…
– Можем, и еще как! Ты слышала, что тебе сказано? Убирайся!
– Хейли! – взмолилась Элен, уже не обращая на него внимания. – Ты обязана помочь мне. – Теперь она скулила, как побитая собачонка.
– С какой это стати? – немедленно вмешался Тайлер. – Лишь потому, что она исправно помогала тебе до сих пор? Те времена прошли, Элен. Наступили новые. Короче говоря, отправляйся к себе в Нэшвилл и жди от меня уведомления. Надеюсь, ты сможешь вписаться в сплоченный коллектив одной небольшой фирмы, которой я владею в Балтиморе.
– В Балтиморе?! Но это же…
– Совершенно верно, достаточно далеко. Чтобы ты не моталась каждый день к Хейли за подачками. А теперь прошу тебя, сматывайся отсюда подобру-поздорову, пока я не надавал тебе подзатыльников, которых ты немало заслужила за свою разгильдяйскую жизнь.
– И ты позволишь ему вот так поступить со мной? – удивленно спросила Элен старшую сестру.
Хейли подняла голову. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя такой униженной.
– Мне наплевать на тебя, Элен. Делай что тебе заблагорассудится. Об одном умоляю, оставь меня в покое.
Личико Элен сморщилось, как у готового разреветься ребенка.
– Ах вот как? Тогда знай: ты всегда была сухарь и злюка! И еще паинька! Аккуратненькая, послушненькая Хейли… Никогда воды не замутит… Да только никто тебя не любил. Все любили только меня! Меня! – Она подбежала к входной двери и распахнула ее настежь. – Даже ему я нравлюсь больше, чем ты! Конечно, сейчас он в этом не сознается, но он целовал меня! – Дверь с треском захлопнулась. Через пару секунд взревел двигатель машины. Еще через секунду наступила тишина.
Безмолвие, которое не предвещало ничего хорошего, воцарилось в доме, Хейли слышала даже, как тикают часы на запястье Тайлера, – он все еще не отпускал ее. И зря тратил силы. Боевой дух давно покинул измученную женщину. Ей казалось, что из нее вынули все внутренности. Теперь она не была даже человеком. Так, человеческая оболочка. И если бы Тайлер не удерживал ее у стены, она скорее всего просто рухнула бы на пол. День, начавшийся в атмосфере безоблачного счастья, принес ей только горе и отчаяние.
– Она врет, Хейли.
– Это уже не имеет никакого значения.
– Нет, имеет, – легонько встряхнул он ее.
Она устало покачала головой:
– Нет. Все было не правильно с самого начала, поэтому и пошло наперекосяк. Я прекрасно поняла, чего ты от меня добивался. Теперь ты получил все, что тебе было нужно. Остальное – только притворство. Это не принесет добра ни тебе, ни мне, ни Фейт…
Внезапно умолкнув, Хейли встрепенулась, осознав, какая безобразная сцена только что разыгралась на глазах у перепуганного ребенка. Заглянув Тайлеру за спину, она обвела глазами всю гостиную. Девочки нигде не было видно.
– Фейт? – тихо позвала Хейли. Отпустив ее, Тайлер сам принялся озираться по сторонам. Глаза его с такой же точно настороженностью ощупывали каждый уголок комнаты. Поняв друг друга без слов, они разделились. Хейли начала обыскивать кухню и подсобные помещения в задней части дома. Тайлер же осмотрел спальни, а затем обежал несколько раз вокруг дома, заглянув заодно и на берег озера.
Снова встретившись в гостиной, они прочитали во взгляде друг друга один и тот же немой вопрос. Их глаза, поначалу выражавшие тревогу и надежду, быстро потухли, ничего утешительного найти не удалось.
– Ушла… – это было единственное, что смог вымолвить ошеломленный и растерянный Тайлер.
Глава 11
Хейли испуганно поднесла ладонь ко рту.
– Боже правый, Тайлер, на нее, должно быть, произвело жуткое впечатление то, что ей пришлось здесь увидеть и услышать.
– Да уж, пожалуй, – согласился он, нервно запустив пальцы в волосы. – Мы с Моникой редко бывали взаимно вежливы. Фейт частенько видела, как мы орали друг на друга. Когда-то я поклялся, что она никогда не увидит подобных сцен, никогда больше не испытает того смятения и страха… Черт! Хорошо, что эта сука успела унести ноги. Ее счастье, а не то я бы пришиб ее на месте.
– Но нельзя же во всем винить Элен.
– Не вздумай защищать ее! – тут же вспылил Тайлер, грозно сверкнув глазами. – Пусть радуется – мы оба сделали ей великое одолжение, не тронув ее. О ней не беспокойся – уж она-то как-нибудь выкарабкается. Такие всегда выкарабкиваются. В первую очередь по головам дурочек, наподобие тебя.
Хейли потупилась. Опять он был прав. Сегодня Элен просто взбрыкнула, раскапризничалась словно избалованный ребенок, каковым, в общем-то, до сих пор оставалась. Однако, когда Хейли понадобится ей в очередной раз, она тут же пожалует к старшей сестре с признаниями в любви, причем сделает это без колебаний. Выбросив мысли об Элен из головы, Хейли сосредоточилась на более серьезной проблеме, связанной с исчезновением Фейт.
– Но куда же, по-твоему, направилась наша девочка?
– Не знаю, – нервно отрезал Тайлер. – Мне непременно нужно найти ее, поговорить с ней. Она, судя по всему, очень расстроена, может быть, даже на грани срыва.
– Она не могла уйти далеко. Мы скоро ее найдем.
Тогда они еще не могли знать, что для такого оптимизма оснований совсем нет. А пока Тайлер решил искать дочь в лесу, начинавшемся сразу за домом. Хейли тем временем позвонила Харперам, вслед за чем отправилась искать девочку на берег озера. Обе экспедиции оказались бесплодными. Пришлось сесть в машину, чтобы обследовать местные дороги и лесополосы вдоль них. Что же касается игрового зала, то там Фейт никто не видел в течение всего дня. Заведующий секцией электронных игр заверил встревоженную пару, что не отлучался с рабочего места с самого открытия заведения, а потому просто не мог не заметить девочку, если бы та пришла поиграть.
– Как она, говорите, выглядит? – снова поинтересовался он на всякий случай. – Может, я других ребят поспрашиваю.
– Ей одиннадцать лет. Шатенка, волосы собраны в два хвостика. Глаза – такие же, как у меня, – начал перечислять Тайлер приметы дочери. – Высокая, худенькая, на зубах – скобы.
– А во что она, говорите, была одета?
– О дьявол! Да разве все упомнишь?
– На ней были джинсы и свитерок в синюю и красную полоску, – быстро пришла ему на помощь Хейли.
Поиски растянулись на несколько часов. С каждой минутой выдержка покидала Тайлера. Сама борясь в душе с паникой, Хейли пыталась хоть как-то успокоить его, однако он с раздражением отметал все ее банальные утешения. Теперь в исчезновении Фейт Тайлер винил только себя. Однако Хейли ощущала собственную вину в не меньшей степени, чем он. И хотя град взаимных упреков пока не обрушился на них, им уже тяжело было смотреть друг другу в глаза.
К четырем часам дня Фейт все еще не была найдена. Оставалось одно – позвонить в местную полицию, которая вскоре и развернула полномасштабную поисковую операцию, прочесывая предгорья и озерные берега. Хейли случайно услышала, как дежурный сказал, что неплохо было бы протралить дно озера. От этого ей стало дурно. Хорошо хоть Тайлер не обратил внимания на указание полицейского, он в данный момент был занят тем, что диктовал детальное описание Фейт.
По мере того как сгущались вечерние сумерки, раздражение Тайлера росло. Он чуть ли не с кулаками набрасывался на окружающих. Правда, полицейские не обращали особого внимания на оскорбления, сыпавшиеся из его уст. По их разумению, именно так и должен был вести себя отец, потерявший ребенка. Хейли хотела обнять его, согреть, успокоить, но не знала как. Ей нечего было сказать ему в утешение: с Фейт могло случиться все, что угодно. Опасность подстерегала девочку на каждом шагу. И Хейли сжала волю в кулак. Не сделав этого, она уже билась бы в истерике.
Поселок давно окутала тьма, а они все ждали вестей от тех, кто продолжал поиски. Начальник поискового отряда велел Тайлеру и Хейли сидеть дома – на тот случай, если Фейт все-таки там объявится. «Если что узнаем, позвоним», – было обещано им.
Уже в тысячный раз Хейли, беспокойно теребя сережку в ухе, оглядывала гостиную, ставшую вдруг неуютной, даже зловещей. Мертвая тишина давила на них обоих, была почти осязаемой. Телефон все молчал. Это было похоже на бессонную вахту. Нет, хуже, поправила себя Хейли. Это было похоже на ожидание в больнице, когда вот-вот должен появиться хирург с сообщением о том, как перенес близкий тебе человек сложную операцию. Жив он или его уже нет… Ничего нет хуже неизвестности.
Тайлер сидел на диване, отрешенно уставившись в пол. Локти уперты в колени. Голова опущена, волосы всклокочены. Тревога проложила вокруг его глаз и около рта глубокие морщины. Грязь и листья, прилипшие к ботинкам на толстой подошве, напоминали о безрезультатных поисках.
Невыносимо было видеть, как этот сильный и уверенный в себе человек превращается в подавленное и испуганное существо. Весь день Хейли боролась с искушением приблизиться к нему. Прикоснуться, обнять, приласкать… Страдания Тайлера острой болью отзывались в ее собственной душе. Потому что она беззаветно любила этого мужчину.
Когда это чувство пришло к ней? Минувшей ночью, когда он овладел ею, не встретив с ее стороны ни малейшего сопротивления? Или чуть раньше, когда она решилась отправиться с ним сюда провести этот неожиданный короткий отпуск? Нет, пожалуй, еще раньше. Но когда? А вдруг это чувство было в ней всегда и, затаившись, терпеливо дожидалось того времени, когда можно будет во весь голос заявить о себе? Она не помнила точно дня и часа, когда бессознательно остановила свой выбор на этом мужчине. Но что она доподлинно знала, так это то, что полюбила его. Очевидно, все началось с их первого разговора.
Так, значит, он и есть тот самый единственный, кого ждешь всю жизнь?
Неужели ее чувство зародилось еще тогда, когда эти холодные серые глаза гневно впились в нее и… Что еще? Определенно, она в тот день заметила в его лице еще что-то. То, что способно было изменить ее жизнь навеки.
Но не столь важно, что заставило ее полюбить Тайлера и когда именно она его полюбила. Главное сейчас заключалось в том, что Хейли безраздельно находилась во власти этого прекрасного чувства. Такова была действительность, и ничего нельзя уже было изменить. Это чувство целиком поглотило ее, да так, что ей внезапно захотелось закричать от радости. Она и в самом деле вскрикнула. Тайлер, резко вскинув голову, уставился на нее. Хейли была поражена тем, какую муку выражало его лицо. В покрасневших глазах читалась отчаянная мольба, которая не могла оставить сердце женщины равнодушным.
– Хейли…
Мольба перестала быть молчаливой. Хейли явственно услышала ее. Кому, как не ей, было знать, чего стоило Тайлеру, этому гордецу и смельчаку, хотя бы косвенно признать собственную слабость. И все же он решился. Достаточно ему было лишь вполголоса пробормотать ее имя, чтобы Хейли безошибочно поняла: Тайлер нуждается в помощи.
Не колеблясь ни секунды, она вскочила с места и бросилась к любимому, чтобы заключить его в объятия.
– Тайлер, Тайлер, – шептала Хейли, садясь рядом и прижимая его голову к своей груди. В этом жесте не было страсти, только отчаяние. Ясно, что сейчас Тайлеру не до любовных утех. Он нуждался в утешении Хейли, как ребенок, как растерявшийся – в поддержке ближнего. Об этой потребности по-своему говорили его руки, сомкнувшиеся за спиной женщины.
Крепко обнимая Тайлера, Хейли заботливо поглаживала его плечи, пытаясь хоть немного снять напряжение, в котором пребывал мужчина. Наклонив голову, она целовала его виски, брови, слегка посеребренные волосы.
Хейли поняла, что безоговорочно уступит этому человеку все, что имеет. Она любит его так, что согласится вытерпеть от него даже самую страшную боль, какую еще не испытывала в своей жизни, даже самые ужасные оскорбления. Но ничего этого, к счастью, не требуется.
Сейчас ему нужно просто ее присутствие. Да, она действительно может ему помочь. Она готова отдать ему свои чувства, свои мысли, свою душу не задумываясь.
– Тайлер, – зашептала она снова, прижавшись щекой к его руке. – Я люблю тебя, Тайлер.
Хейли затаила дыхание. Несколько долгих секунд ни один из них не шелохнулся. Расслышал ли ее Тайлер? Был шокирован? Раздражен? Обрадован? Он медленно поднял голову – как раз в тот момент, когда ей уже казалось, что она больше не выдержит этой тишины и неподвижности. Взгляд его серых глаз пронзил ее словно острие рапиры.
Но прежде чем кто-либо из них успел произнести хоть слово, дверь черного хода, тихонько скрипнув, открылась. Щелкнула задвижка. Тайлер весь подался на этот звук, точно собака, почуявшая дичь. Уж не показалось ли ему? Однако сомнения развеялись, когда Хейли вскочила с дивана и, сжав руки в кулаки, сделала два неуверенных шага в сторону кухни.
На пороге комнаты появилась Фейт, усталая и перепачканная с головы до ног. На ее грязных щеках слезы проложили две светлые дорожки. Джинсы на коленях были разорваны, в волосах – листья и обломки сухих веточек. Однако не ее внешний вид больше всего поразил Тайлера и Хейли. В глазах девочки горел огонь ненависти.
– Фейт, – тихо произнес Тайлер, облегченно расправляя плечи, – где ты пропадала?
– В лесу.
– Все это время? Ты что, не слышала, как мы тебя звали?
– Слышала. Только не отвечала. Потому что не хотела, чтобы вы меня нашли. И не хотела возвращаться сюда, к вам. Умереть – вот чего я хотела.
Это было сказано с такой откровенной тоской, что Тайлер, двинувшийся было навстречу Фейт, застыл на месте. Он смотрел на дочь непонимающим взглядом. Вся его поза говорила о полной растерянности: руки повисли как плети, рот приоткрылся. Ведь ему так хотелось подбежать к дочке, крепко обнять ее, удостовериться, что она жива и невредима, наконец-то дома, в полной безопасности. И вдруг – такая неприязнь. Тут действительно было от чего опешить. Тайлер обернулся к Хейли, ища у нее поддержки. На его взгляд женщина ответила точно таким же растерянным взглядом.
– Мы так волновались за тебя, Фейт, – заговорила Хейли с девочкой. – Твой папа чуть с ума не сошел. Мы уж тут обо всем передумали. Ведь с тобой все, что угодно, могло случиться.
– Не правда, вам наплевать на меня! – взорвалась Фейт. – Даже если бы я умерла, все равно наплевать! Я никому не нужна. И маме не нужна была. Она только и талдычила мне, какая я дура и уродина. Ее интересовали только приятели и приятельницы, но не я!
Она накинулась с криком на отца:
– И ты тоже не хотел, чтобы я жила у тебя! Ты тоже меня ненавидишь! Об одном только думаешь: о работе своей, дурацких звонках и совещаниях. А я для тебя – обуза!
Теперь девочка вся сотрясалась от судорожных рыданий, ее худенькие плечики вздрагивали, а грудь ходуном ходила, не в силах вместить столько эмоций. У Хейли сердце разрывалось при виде этих недетских страданий, однако она не знала, как подступиться к Фейт. И тогда та первой заговорила с женщиной, которую до сих пор считала подругой. На Хейли словно огненная лава полились гневные обличения:
– Ты только притворялась, что любишь меня, а на самом деле ни капельки не любила. Я так надеялась, что ты будешь с нами жить, заменишь мне маму. Но ты даже улыбнуться моему папе отказывалась. Он только прикоснется к тебе, а ты уже вся белая стоишь и зубами клацаешь от страха или бесишься, будто собака тебя укусила. А если бы вместо этого обнимала его и целовала, то он, может, и попросил бы тебя жить с нами. Вчера вечером я наврала Харперам, что ты моя мать. Они все восхищались, какая у меня мама хорошая и красивая. И мне так хотелось, чтобы ты в самом деле была моей мамой…
Она подавилась слезами и конвульсивно всхлипнула.
– Но теперь уже не хочу, потому что никакая ты не хорошая. Наоборот, уродина. Если бы ты была хорошей с моим папой, он ни за что не стал бы целоваться с той девкой. Я ненавижу тебя! – Затем Фейт, едва не дымясь от бешенства, повернулась к Тайлеру:
– И тебя ненавижу! Всех ненавижу!
Горько рыдая, девочка вбежала в свою комнату и с грохотом захлопнула за собой дверь.
От былой растерянности Тайлера не осталось и следа. Он тотчас бросился следом за дочерью, однако Хейли успела поймать его за руку.
– Нет, Тайлер, не надо! Пусть выплачется как следует.
– Черта с два! Я ей покажу, как разговаривать таким тоном, тем более с тобой и мной. И за то, что я едва не рехнулся от беспокойства за нее, она тоже получит. Пора бы ей знать, что человек несет ответственность за свои поступки. Большая уже. А то, видите ли, сбежала, в лесу пряталась… Нет уж, милая, на сей раз от наказания тебе не отвертеться.
У Хейли помертвели губы, но ей все же удалось пробормотать непослушным языком:
– И что же ты с ней сделаешь?
– Отшлепаю по заднице.
– Нет! – жалобно закричала она, повиснув на его руке. – Нет, Тайлер. Ей и так плохо…
– Мне тоже.
– Но ты же взрослый. А она ребенок, к тому же пережила настоящий стресс. Умоляю тебя, остынь. Она же еще не понимает.
– Зато теперь поймет, – стряхнул он ее со своей руки.
Услышав, как хлопнула дверь спальни Фейт, Хейли опрометью выбежала из дома. Ночной воздух был прохладен, однако она не чувствовала холода, когда бежала к озеру. Перед ее глазами расстилалась спокойная водная гладь, но сегодня без серебристой лунной дорожки. Небо было сплошь затянуто тучами. Волшебства оказалось не так уж много – хватило только на одну ночь.
Как могло все так разительно перемениться к худшему за столь короткое время? Или она до этого просто обманывала себя, оставаясь слепой и глухой к реальности? Может быть, ее любовь к Тайлеру – роковая ошибка? Влюбилась в мужчину, полюбила его дочь, а теперь получается, что эти двое, ставшие для нее самыми дорогими людьми на свете, оба страдают из-за того, что она вторглась в их жизнь.
Раньше она обвиняла Тайлера в том, что он использует Фейт, чтобы подобраться поближе к ней, Хейли. Но разве сама она не использовала тот же метод?
Разве не применяла Фейт для того, чтобы войти в жизнь отца этой девочки? Она настолько привыкла считать себя святой, что даже не понимала, что творит, пока не услышала гневную тираду, которую бросила ей в лицо Фейт. Хейли вздрогнула, вспомнив о страстной детской исповеди. Кто бы мог подумать, что человек, только вступающий в жизнь, так страдает от несправедливости?
Под тяжестью мыслей о горестях, причиненных ею Тайлеру и Фейт, Хейли опустилась на гальку и застыла, уткнувшись лбом в согнутые колени. Сама того не желая, она вбила клин в отношения между отцом и дочерью. Тайлер так трепетно, так тщательно налаживал контакт со своей девочкой. Но Фейт осуждает отца за то, что он не женился на Хейли, хотя тот, судя по всему, и не задумывался о таком шаге. А Хейли становится виноватой в том, что сама недостаточно хорошо с ним обходилась. И в итоге все оказываются в проигрыше.
Ах как нескончаема была прошлая ночь, напоенная страстью! Тайлер шептал ей слова любви. Слова поэтически нежные и безрассудно смелые, даже шокирующие, которые одновременно приводили ее в экстаз и убаюкивали. Но он ни разу не сказал ей коротко и ясно: «Я люблю тебя». Хейли сама произнесла это. Но то, как он отнесся к ее признанию, навсегда останется тайной, потому что завтра утром она первым делом быстро соберет вещи и уедет отсюда. Потому что не может продолжать любовную связь с Тайлером, когда ставкой в игре становится счастье Фейт. И Тайлер тоже не может себе этого позволить.
Заставив себя подняться, Хейли понуро побрела обратно в дом. Дверь комнаты Фейт оказалась закрытой, однако изнутри доносилось приглушенное бормотание. Видно, у отца с дочерью продолжался разговор. Войдя в свою спальню, Хейли по привычке плотно притворила за собой дверь. Холодное одиночество обступило женщину, однако это состояние вовсе не показалось ей странным. В одиночестве прошла почти вся ее жизнь. Разве что теперь, когда ей удалось ненадолго заглянуть в совершенно другой мир, ощущение пустоты было чуть более заметным, чем обычно.
Двигаясь словно автомат, Хейли умылась, разделась, разобрала постель. Ее тело и разум, утомленные до предела, настоятельно требовали отдыха. Конечно, следовало бы вовсе не ложиться. Ей было о чем подумать: сможет ли она и дальше работать в «Серендипити»? Как быть с Элен? Что делать с собственной жизнью, наконец, когда в ней больше нет Тайлера Скотта?.. И все же, не в силах противиться навалившейся усталости, Хейли без чувств рухнула в мягкую постель. Она попыталась было лежа рассортировать в уме проблемы, с которыми ей предстояло столкнуться в самом ближайшем будущем. Однако разум наотрез отказался ей повиноваться. Через пару минут после того, как ее голова коснулась подушки, Хейли уже спала.
Первое, что она увидела утром, было колено, обтянутое джинсовой тканью. Сонно моргая глазами, Хейли постаралась отогнать это видение, принимая его за остатки сна. Однако голубое колено продолжало упрямо торчать прямо перед ее носом. Сонный взгляд заскользил дальше, вдоль мускулистого бедра. Судя по конечной точке осмотра, колено принадлежало мужчине. Еще бы, мужская сила так и выпирала из этих джинсов наружу…
Ее словно подбросило. Резко сев в кровати, Хейли натянула одеяло поверх тенниски с надписью «Серендипити – бурлящий океан».
– Ты что тут делаешь? – строго спросила она.
– Да вот сижу на стуле, гляжу, как ты спишь, – ответил Тайлер. Взъерошенный, он сидел, слегка ссутулившись. Глаза из-под насупленных темных бровей смотрели мрачно и задумчиво.
– Не смешно, – отрезала Хейли.
– А я и не пытался рассмешить тебя. Просто ты меня спросила, вот я и ответил.
– Как ты проник сюда? Вчера я заперла дверь на ключ.
– Пришлось поковыряться в замке. Слегка откашлявшись, Хейли осведомилась:
– А Фейт? Как она?
– Нормально, – заверил ее Тайлер, улыбнувшись, наверное, впервые за все утро. – Если честно, то она просто мировая девчонка.
Хейли почувствовала, как у нее снова першит в горле и на глаза наворачиваются слезы. Слава богу, ей не придется казниться за то, что она разрушила отношения между отцом и дочерью.
– Ты в самом деле отшлепал ее?
– Отшлепал, – торжественно подтвердил Тайлер. – И еще заставил позвонить в полицию и извиниться за то, что она поставила всех на уши. А потом мы с ней поговорили. Знаешь, в чем она мне призналась? Она сказала, что давно уже мечтала о том времени, когда я надаю ей по заднице. – Он горько рассмеялся. – А то, говорит, не верила, что я люблю ее. Представляешь, Хейли? У меня это просто в голове не укладывается. Но она утверждает, что ей было нужно именно такое доказательство любви.
Хотя, – продолжил «строгий отец», – кажется, я ее понимаю. Чего еще ожидать от ребенка, чья мать интересовалась только расписанием светских мероприятий, а отец целиком ушел в свой бизнес? От ребенка, которого ни разу в жизни не вывозили на пикник? Она говорила, что ее никто не любит, а я твердил, что любят, причем любят по-настоящему. И буду твердить впредь, всю жизнь. Конечно, с ней еще не все в порядке. Но мне кажется, что кризис уже миновал. Прошлой ночью.
Улыбнувшись, Хейли склонила голову. Но он продолжал пристально смотреть на нее, отчего ей стало немного неуютно. Нервно закусив нижнюю губу, она посмотрела в сторону.
– Так что же тебе здесь нужно? Проигнорировав вопрос, Тайлер сам спросил ее:
– Помнишь, что ты сказала мне вчера, как раз перед возвращением Фейт? Что касается меня, то я хорошо запомнил твои слова. Скажи, это серьезно?
На какую-то долю секунды Хейли позволила себе поднять на него глаза, однако тут же опустила их, принявшись рассматривать обшитый атласом край одеяла. А затем с напускным равнодушием произнесла:
– Какая разница? Теперь это не имеет никакого значения.
Он поднялся со стула и угрожающе надвинулся на нее, протянув к ней руки. Матрас заскрипел и прогнулся под его коленом. Сжав в кулаке ее волосы, Тайлер заставил Хейли запрокинуть голову. Она испуганно и в то же время зачарованно смотрела ему в лицо.
– У тебя есть очень скверная привычка: про некоторые вещи ты говоришь, что они не имеют никакого значения, в то время как на самом деле они имеют значение, причем немалое. – Она опять ощутила устрашающую мощь его воли – совсем как тогда, в медпункте, когда Тайлер хотел знать, что случилось с Фейт. Все его существо требовало ответа, когда он повторил:
– Ты это серьезно мне сказала?
– Да.
Его рот приник к ее губам требовательно и дразняще. Язык мужчины сначала действовал осторожно, раздвигая губы, будто исследуя их. Но это была только прелюдия поцелуя. Потом его движения стали все смелее, решительнее… Хейли едва не задохнулась от нахлынувшего возбуждения. Когда Тайлер оторвался от нее, она обессиленно откинулась на подушки, отчаянно ловя ртом воздух.
