СанаА Бова
СОЗНАНИЕ ТЬМЫ
Ветер донёс до неё запах сырости, такой тяжёлой, что он казался почти осязаемым, как плотная ткань, обволакивающая всё вокруг. В этом запахе смешивались нотки гнили и прелых листьев, словно сама природа начала разлагаться. Но что-то ещё, почти незаметное, заставило её замедлить шаг. Это был слабый, но отчётливый запах дыма – горького, едкого, как от тлеющего костра, оставленного без присмотра.
Наоми почувствовала, как этот аромат проникает в её лёгкие, оставляя горечь на языке. Этот запах казался ей символом – предвестником чего-то тёмного, чего-то страшного, что вот-вот должно было случиться.
Синдел остановилась у перекрёстка, не поворачивая головы. Её плечи казались сгорбленными, хотя до этого она всегда держала осанку ровной. Наоми подошла ближе, но не сказала ни слова. Тишина между ними теперь была густой, как сам туман, и от неё становилось не по себе.
Наоми не могла объяснить, что именно она чувствовала, но её сердце наполнилось необъяснимой тревогой. Это была не просто тревога за подругу, это было ощущение того, что их жизни, их привычный мир больше никогда не будет прежним.
Она не знала, что эта встреча – эти несколько шагов в молчании, этот густой туман и запах дыма – станут началом конца их прежней жизни. И даже если бы она знала, она всё равно не смогла бы ничего изменить.
Глава 2. ГОЛОВОКРУЖИТЕЛЬНЫЙ РОМАН
Осень окончательно вступила в свои права, раскрасив мир в выцветшие оттенки жёлтого и бурого, как будто природа решила приглушить яркость красок, чтобы скрыть под ними что-то тёмное, недосказанное. Деревья, обнажившие свои кроны, стояли, как тени прошлого, их ветви напоминали изломанные линии на сером фоне неба. Листья, опавшие на землю, шуршали под редкими шагами прохожих, а ветер приносил с собой запах сырой земли, гнилых плодов и холодной свежести, которые смешивались в тревожный осенне-мистический аромат.
В квартире Синдел царил полумрак, освещённый только мягким светом настольной лампы, который создавал уютный ореол вокруг стола. Синдел сидела у окна, окутанная мягким пледом глубокого вишнёвого цвета, который обвивал её фигуру, словно защищая от невидимой холодной тени. Её рыжие волосы, обычно сиявшие, как языки пламени, теперь выглядели приглушёнными, их блеск исчез в тусклом свете позднего вечера. Они падали на её плечи лёгкими прядями, оттеняя бледность кожи.
На столе перед ней стояла чашка чая, от которой поднимался слабый, почти ускользающий аромат бергамота. Пар, извивающийся в воздухе словно хотел дотронуться до её лица, но тут же растворялся, теряя свою форму.
Наоми устроилась напротив, на ковре, скрестив ноги, её поза выглядела расслабленной, но взгляд, устремлённый на подругу, был насторожённым и внимательным. Каштановые волосы Наоми были небрежно собраны в хвост, из которого выбивались несколько прядей, мягко обрамляя её лицо. Тёмно-зелёный кардиган, плотно облегавший плечи, добавлял её облику спокойствия, но глаза выдавали внутреннее напряжение. Наоми внимательно вглядывалась в лицо Синдел, и её собственные чувства начали меняться вместе с настроением подруги.
Синдел подняла взгляд на Наоми. Её глаза, голубые и обычно наполненные жизнью, теперь покрывала дымка, словно в них отразился осенний туман за окном. В них читалась боль, но она была подавленной, спрятанной за спокойной маской.
– Я встретила его в парке, – наконец произнесла она. Её голос прозвучал тихо, как далёкий шёпот ветра, но в нём было что-то тяжёлое, а каждое слово несло на себе груз невыразимой тайны.
Наоми молчала, не перебивая, её взгляд оставался сосредоточенным. Она знала, что вопросы могут только спугнуть хрупкий поток воспоминаний, которые были для Синдел одновременно сладкими и горькими.
– Это был такой обычный день… – её интонация стала чуть мягче, будто она начала погружаться в своё воспоминание. Глаза чуть оживились, в них мелькнули отблески далёких чувств. – Осень только начиналась, листья ещё не успели потемнеть, но уже шуршали под ногами.
Она на мгновение замолчала, опустив взгляд на чашку. В комнате повисла тишина, прерываемая только приглушёнными звуками с улицы: шум ветра, стук мелких капель дождя по подоконнику.
– Я шла домой через парк, – добавила она, её голос звучал издалека, как эхо. – Там пахло свежестью… и лёгкой горечью увядающей зелени.
Наоми почувствовала этот аромат в своём воображении, будто он ворвался в комнату вместе со словами Синдел. Это был запах, одновременно пробуждающий воспоминания о тепле уходящего лета и холоде наступающей осени.
– Было… спокойно, – закончила Синдел, но её голос прозвучал так, будто это спокойствие было обманчивым, будто за ним скрывалась тень чего-то тревожного.
Её пальцы на мгновение сжались вокруг чашки, и она снова замолчала. Наоми почувствовала, как воздух в комнате стал тяжелее. В этом молчании не было пустоты, оно было заполнено чем-то невидимым, что давило, обволакивало их обеих.
Наоми сделала глубокий вдох, но не произнесла ни слова. Она знала, что Синдел продолжит, если захочет, и что за этим воспоминанием скрывается что-то гораздо большее, чем просто рассказ о случайной встрече в осеннем парке.
Её руки, лежавшие на коленях, казались совершенно неподвижными, но Наоми заметила, как тонкие пальцы Синдел нервно теребят край пледа. Ткань постепенно сминалась в её ладонях, а затем разглаживалась, как будто эти простые, бессознательные движения могли успокоить что-то внутри. Мягкий и уютный плед напоминал о домашнем тепле, но теперь, в окружении густого молчания и тяжёлого воздуха комнаты, он выглядел так, будто стал последним бастионом перед бурей.
– А потом я увидела его, – Синдел прозвучала неожиданно тихо, будто боялась потревожить что-то невидимое.
Наоми нахмурилась. Её взгляд стал более сосредоточенным, как у человека, который готовится услышать то, чего предпочёл бы не знать.
– Он стоял у фонтана, – продолжила Синдел, её голос дрогнул, но затем стал твёрже. – Просто стоял, слегка опираясь на мраморный бортик.
Она закрыла глаза, заново переживая этот момент. На миг показалось, что она была вовсе не здесь, а где-то далеко – в осеннем парке, полном тихого шелеста листвы и запаха холодной свежести.
– И это было так странно, потому что он выглядел совершенно неуместно, – добавила она, её голос наполнился странной горечью.
– Неуместно? – осторожно уточнила Наоми, её слова звучали спокойно, но в них читалась осторожность.
Синдел открыла глаза, и её взгляд стал другим – странным, затуманенным.
– Да, – сказала она. – Весь парк, весь этот мир казался серым, приглушённым, как старая фотография. Всё было обычным, скучным… А он был совсем другим. – Её интонация стала чуть громче, в ней появились нотки странного трепета, будто этот образ всё ещё держал её в плену. – Его волосы – чёрные, густые, как полночь без звёзд. Они будто поглощали свет. Его пальто… тёмное, тяжёлое, идеально сидящее на плечах, как будто оно было сшито специально для него. – Синдел замолчала, на её лице появилось слабое выражение растерянности. – А глаза, – наконец добавила она, её голос едва не дрогнул. – Они были глубокими. Нет, даже не так. Они были… бездонными.
Она замерла, будто утонула в своих мыслях, и на мгновение комната снова погрузилась в тишину. За окном послышался звук ветра, шуршание листвы, и это наполнило воздух странным холодом.
– Я взглянула в них и почувствовала, как внутри меня что-то сдвинулось, – тихо продолжила Синдел, её голос стал ещё более отрешённым. – Словно меня притянуло в эти глаза, как если бы они были чем-то большим, чем просто взглядом.
Наоми напряглась. Она пристально смотрела на подругу, в её глазах читалась тревога. Казалось, что сама комната стала прохладнее, и едва заметный запах сырости пробрался внутрь, как нежеланный гость.
– И он заговорил со мной, – голос Синдел обрёл чуть больше силы. – Спросил, верю ли я в судьбу.
– Это… странное начало, – заметила Наоми. В её интонации была та же осторожность, которую она испытывала к словам, скрывающим в себе нечто большее, чем казалось.
Синдел слегка улыбнулась, но при этом выглядела так, будто на неё набросили вуаль.
– Я так не думала, – ответила она чуть мягче, но в интонации всё ещё ощущалось напряжение. – Наоборот, его голос был таким… чарующим. – Она замолчала, прижав плед к себе ещё сильнее, будто искала в нём защиту. – Он звучал мягко, но в то же время властно, будто он уже знал ответ, но просто хотел услышать его от меня.
Наоми нахмурилась, заметив, как на лице Синдел снова мелькнула улыбка, но она была слишком слабой, словно её свет был размытым, как туман за окном.
– И что ты ответила? – Наоми звучала ровно, но с едва уловимым напряжением, придающим тревожный мотив всему происходящему.
– Сказала, что не знаю, – ответила Синдел. Её взгляд вновь стал далеким. – А он рассмеялся.
Её пальцы разжались, и она замерла, как будто звук этого смеха всё ещё витал в её голове.
– Этот смех… – сказала она после короткой паузы, её голос дрожал. – Он был каким-то неправильным.
– Неправильным? – повторила Наоми.
– Да, – взгляд Синдел стал пустым. – Не громким, но он, казалось, заполнил всё пространство вокруг нас.
Она сделала паузу, затем посмотрела на Наоми с таким видом, будто впервые осознала, как сильно эта встреча её изменила.
– Это был не смех, а музыка, которой он управлял. Она была повсюду – во мне, вокруг меня…
Синдел замолчала, её руки обхватили плечи, как будто она пыталась защитить себя от воспоминания. Наоми нахмурилась ещё сильнее, чувствуя, как неясное беспокойство наполняет комнату. Казалось, что тени вокруг стали глубже, а воздух гуще, как будто мир вокруг слушал каждое слово.
– И что было дальше? – спросила Наоми, её голос прозвучал мягко, но в нём ощущалась настойчивость, будто она пыталась осторожно распутать сложный клубок тайн, заключённый в рассказе подруги.
Синдел вздохнула, её плечи слегка поникли, как у человека, уставшего от собственных мыслей.
– Мы начали встречаться, – голос был едва слышен, словно она боялась произнести это вслух. – Он приходил ко мне в самое неожиданное время. Иногда я даже не понимала, откуда он узнаёт, где я нахожусь. – Её взгляд скользнул по комнате, как будто она искала подтверждение своим словам в тенях, притаившихся в углах. – Он мог появиться на остановке, – продолжила она, её голос стал чуть сильнее. – В магазине, у дверей моей квартиры.