Сана Та
Колдунья
Мои родители приняли спокойную улыбчивую Марину хорошо, её родители ко мне отнеслись тоже неплохо, только бабушка печально качала головой и говорила, что хлебнёт ещё Марина со мной всякого. Мне это, конечно, не понравилось, поэтому к бабушке Марина по-прежнему ездила одна. Но, по сути, бабка была права, не проходило и года, чтобы со мной что-то не случалось: то в аварию попал, то балкон подо мной обвалился, то лёд на рыбалке. Но мне везло, синяками, царапинами и лёгким испугом обходилось. А полгода назад, как раз за неделю до своей смерти, назад бабушка Марины позвала нас обоих к себе, отдала Марине завещание на квартиру и строго-настрого велела ей на каждый мой День рождения заказывать в монастыре службу и жертвовать деньги. Так и сказала жене: «Если уж невезучего выбрала, то сама о его везении теперь заботься», а мне велела её беречь её как своего ангела. Тогда я был рад квартире, да и бабка особой роли в моей жизни не играла, поэтому её напутствие Марине прошло мимо моих ушей. А к жене я относился хорошо: не пил, не курил, не гулял, деньги в дом нёс, – что ещё от мужа надо?
Глава 4
И вот сейчас, сидя в кромешной тьме с предательски влажными ладонями, я внезапно понял, что всё моё везение – результат колдовства бабушки моей жены. «Не зря же к ней люди ходили», – пронеслось у меня в голове. А дар, говорят, передаётся. Значит, моя жена – наследственная ведьма. Марина меня явно любит: всегда поможет, поддержит, ничем не попрекнёт. А последние три месяца, как мы переехали сюда, у меня словно сил прибавилось, даже высыпаться за 6 часов стал. Я себе это экологией соснового бора, который за окнами, объяснял, но сейчас пришла в голову шальная мысль: «это Марина колдует». Лоб покрылся испариной, когда я представил, как моя хрупкая жена отважно бросает вызов тёмным силам, защищая меня. Как в каком-то фильме, отрубает голову чёрному петуху и бросает его в огонь, шепча, при этом, заклинание, отводящее погибель. Одна посреди тёмного леса. Маленькая отважная девочка с огромным любящим сердцем. Воображение разыгралось, и я уже видел Марину, отбивающую магическим жезлом тянущиеся к ней из тьмы сухие когтистые руки. Захотелось бежать к ней, чтобы немедленно спасти. Но я не знал, куда бежать. Отчаянно заворочалась совесть, напоминая о невынесенном мусорном ведре и стоящем, вместо того чтобы висеть, зеркале в коридоре: «Она же ради тебя жизнью рискует, а ты…»
