Сана Джин
Далюэрона. Часть 1. Начало
Глава 4.
– Сколько сейчас времени? – шёпотом спросила я, плетясь позади высоченного Стива, для моих ста пятидесяти семи сантиметров роста, его сто восемьдесят были как высоченная сосна для только что проросшего расточка. Короче, недостижимой высотой. Впереди всей нашей процессии, стараясь не шуметь, шла Стейша. За ней вереницей неуклюжих тел, как утята за мамой-уткой, шли мы трое, неизменные члены нашей команды. На улице сейчас темнело раньше обычного, такой расклад был нам только на руку. Дело мы затеяли недоброе, такое, которое нужно совершать только под надёжным покровом темноты. Орудия преступления тоже были при нас. Стейша сегодня была осветителем, она подсвечивала нам путь фонариком, чтобы, кто-нибудь из нас, горе преступников, не запорол всё дело, из-за того, что ноги завязались узлом. Следующий сразу за кузиной, Нэйт был ответственным за то, чтобы я вознеслась на непостижимую высоту, он нёс тросы и снаряжение альпиниста, которое я логично и просто называю "упряжь". Стив стал бы самым главным подозреваемым, в случае провала операции, он нёс в рюкзаке, собственно, само орудие преступления – баллончики с краской. Дело было в том, что я замыслила вендетту, страшную, но справедливую месть. И мстить я собралась не просто кому-то, а директору нашей горячо любимой школы, Миссис Тэуд. "Миссис Жаба", как называли её все без исключения, в том числе и учителя, разумеется, не в лицо, имела гаденькую привычку оскорблять и терроризировать слабых. Она не гнушалась ничем, давила на самое больное и любила использовать слабости других в своих целях.
Конечно же, в комитете, которому подвластны власть имущие, директора школ и преподаватели, все считали Жабу просто образцовым педагогом и профессионалом всея директоров. Ну, естественно, она, небось, не брызгала в них своей желчью.
– Сейчас половина десятого,– запоздало ответил мне Нэйт, он пыхтел от усталости, и, вероятно, его руки уже затекли от тяжести его ноши.
– Потерпи, осталось ещё чуть-чуть,– прошипела я в тишине,– мы почти уже на месте.
Мы, и в самом деле, были почти на месте, оставалось только повернуть за поворот и мы окажемся у стен территории школы. Оттуда рукой подать до прекрасной белой как холст, стены здания. Обычно, на ней висят транспаранты и таблоиды, но так как, шла всего лишь вторая неделя учебного года, стена пока была девственно белой. Я собиралась это исправить.
– Ровно в десять, Хести отключит все камеры наблюдения, в том числе, наружные, пусть все думают, что произошёл сбой, в нашем захолустье – не редкость. Засекай время, Нэйт. Мы начнём, как только, так сразу, нельзя терять ни секунды,– прошептала я.
Мы сидели тихо, как в засаде. Когда Нэйт дал отмашку, я так ловко перелезла через забор, что сама от себя была в шоке. Ещё одна вещь, о которой, нужно знать, чтобы понять все мои поступки и действия: я адреналиновый маньяк, я зависима от этого чувства, когда энергия переполняет тело, когда, кажется, что ты можешь невозможное.
В тот момент, когда я получила сигнал к действию, я забыла обо всём. Предвкушение накрыло меня с головой, я не замечала больше никаких помех. Было только моё стремление и цель, которая с каждой секундой становилась всё ближе. Это окрылило меня, дало чувство эйфории.
Я как будто под наркотой
Могу представить, я выглядела именно такой, потому что, в следующую секунду Стив спросил меня:
– У тебя ещё осталось?
– Что? – растерянно спросила я, только что, заметив, что ребята уже перебрались на территорию школы, и ждут совещания на тему дальнейших действий. Стив всё ещё смотрел на меня с высоты своего роста, с немым вопросом на лице.
– Успокойся,– махнул рукой Нэйт,– разве не видишь, что у неё не от "колёс" башню сорвало? Она просто безумная,– Нэйт поцокал на меня и покачал головой.
– Не, а что?!– возмутилась я, делая вид, что замечание Нэйта меня оскорбило. Те, кто плохо нас знает, могут подумать, что я и Нэйт постоянно собачимся друг с другом, но, на самом деле, это наша обычная манера общения. Хотя признаюсь, когда мы были помладше и учились в начальной школе, я терпеть не могла Нэйта и его грязные, пошлые шуточки, тогда я считала его говнюком. Я и сейчас считаю его говнюком, но, великолепным говнюком, нашим говнюком, без которого жизнь тусклое дерьмо.
Стейша, всё это время, молча наблюдавшая за нами, как всегда привела всех в чувства.
– Каковы дальнейшие действия? Время не резиновое, я прямо-таки слышу, как тикают стрелки, – в её словах было зерно здравого смысла, которое подействовало на меня как ушат холодной воды, я снова обрела часть хладнокровия, которое было у меня несколько часов назад, когда в голове созрел этот план мести. Для меня это было делом чести, я терпеть не могу, когда трогают моих ребят. Обиднее всего было то, что человека оскорбили ни за что! Просто потому, что оскорбляя других, люди самоутверждались и чувствовали себя не таким уж дерьмом. Но как по мне, их даже это не спасёт.
Дело в том, что Миссис Жаба, как-то совершила такую неосторожность, что посмела сделать замечание Стиву, по поводу его причёски. О, она не просто сделала замечание, она потребовала в грубой форме, чтобы он подстригся.
"Обрежь свои дурацкие кудряшки!"– сказала она – "они меня бесят!"
Да, наш директор, то ещё хамло! У неё, как бы это сказать по точнее, двойные стандарты! От учеников и преподавательского состава до всех работников школы, она требует учтивости и грамотной речи, тогда, как сама изливает словесные помои направо и налево.
Не знаю, возможно, я бы спустила свой гнев на тормоза, если бы это случилось единожды. Но, нет, Жаба не успокаивалась и не переставала донимать Стива, раз, за разом находя новые причины, чтобы придраться. Эта необъятная женщина сама подписалась на то, что я собиралась сделать.
Что посеешь, то и пожнёшь.
В конце концов, Стив всё-таки подстриг свои волосы, что взбесило меня ещё больше. Но, скажу честно, стрижка ничуть не испортила его внешность, теперь он стал похож на Честера Беннингтона5, и это было жесть как классно, такое чувство, будто знаком с рок-звездой лично.
– План такой,– сказала я, и посмотрела на ребят,– нам нужно проникнуть в здание школы, чтобы осуществить задуманное. Как только попадём внутрь, мы разделимся. Стейша пойдёт в кабинет директора, у Хести есть запасной ключ, на случай чрезвычайной ситуации, нам повезло, что она сегодня согласилась подменить охранника в ночную смену, у бедного старика Бена скрутило спину. Нам, парни, нужно выбраться на крышу и уже оттуда, свесить меня вдоль стены. Как только я закончу, вы спустите меня до земли, троса должно хватить. Сами, вы вернётесь ко мне тем же способом, которым мы попадём внутрь. Конечно, можно было бы использовать "кошки", так было бы быстрее, но быстрее не значит, безопаснее. Я тоже разделяю лозунг "Живи быстро, умри молодым", но, я пока как-то не готова потерять вас, парни. К тому же, "кошки" оставят отметины на месте крепления, а нам не нужны лишние следы,– я по очереди посмотрела на ребят, они кивнули – всем всё было понятно. Почти всё. Мы шли к зданию школы, когда я услышала вопрос:
– Расклад ясен, но как мы попадём внутрь? – Нэйт снова стал серьёзным. За это он мне и нравился, если дело касалось дружбы, он был готов на всё, у него были свои принципы, которых он придерживался.
– Это дело уже решённое,– уверенно сказала я,– видимо сами Небеса жаждут возмездия, потому что мы с вами находимся, аккуратно возле окна в кабинет химии, которое открыто во внеучебные часы из-за того, что школа не может позволить себе вытяжку, как все нормальные учебные заведения. Убедитесь, что наденете бахилы и перчатки, прежде чем мы заберёмся внутрь, не стоит следить и добавлять Хести работы, она и так нам очень помогла.
– Кстати, давно хотела спросить: почему Хести нам помогает? – в голосе Стейши слышалось недоумение. Парни поддержали Стейшу энергичными кивками. Удивление ребят можно было понять, все знали гардеробщицу Хести, как крайне положительного персонажа, она никогда никому и слова дурного не сказала, ну, крики из-за истоптанного пола не считаются, тут она в своём праве, потому что по совместительству она ещё и мыла полы в школе. Она одна растила троих детей, в общем, вертелась как белка в колесе.
Хочешь жить, умей вертеться.
– Жаба оскорбила малыша Джима, назвала его тощей лошадью. А Хести, как мать не смогла спустить ей этого. И вот, она в деле. Если всё пройдёт по плану, никто не узнает, что это сделали мы. А теперь, приступим к действию, Стив, ты, как самый высокий, полезай в окно первым, аккуратней только, не разбей колбы, – не теряя ни секунды, Стив исчез в оконном проёме. Он справился довольно быстро, несмотря на свой высокий рост, он был довольно ловким и проворным, когда ему это было нужно.
Второй полезла Стейша, она справилась с проникновением легко, её с противоположной стороны принимал Стив. Пришла моя очередь лезть в окно, Нэйт был замыкающим, потому что ему нужно было подсадить меня. Нэйт не был качком, в привычном понимании этого слова, но, он был хорошо сложен, и поднять меня для него не составляло особого труда.
– Стейша, подсвети фонарём, Джин не видит в темноте, если не хотите возмещать за побитые колбы, лучше будьте наготове,– после этих слов, я наверно, должна была обидеться, но меня, напротив, тронул тот факт, что Нэйт запомнил такую мелочь, о которой я говорила вечность назад.
Я, действительно, отвратно вижу в темноте. Может, по мне и не скажешь, но я компьютерный задрот. С того момента, как в моём доме появилось это чудо техники и по сей день, я провожу перед монитором очень много своего времени. Плюс ко всему, тот факт, что я "книжный червь", не помогает мне в спасательной операции моего зрения. По этим причинам, с недавних пор, я обнаружила у себя "куриную слепоту". Я ни фига не вижу в темноте, для меня темнота – чернота, я могу видеть лишь отголоски теней.
Когда Нэйт, успешно завершил проникновение, мы перешли к дальнейшему этапу: нужно было разделиться.
– Я побежала в кабинет Жабы,– Стейша не стала медлить, по её лицу было видно, что она считает каждую секунду, – всё необходимое у меня в рюкзаке,– она не стала ждать ответа и выбежала из кабинета химии, повернув направо по коридору.
Надеюсь, Хести уже открыла директорскую.
– Нам тоже нужно поторопиться, Нэйт, давай "упряжь", – он достал орудие преступления номер один. "Упряжь" нужна была для того, чтобы свесить меня с крыши вдоль стены. Обычно такую штуку используют альпинисты для подъёмов и спусков. Я продела ноги в петли и проверила надёжность карабинов, скрепляющих всю конструкцию. Трос я закинула на шею.
– Порядок. Думаю, парни, будет лучше, если кто-то из вас меня понесёт, потому что, если я пойду своим ходом в такой "упряжи", мы не доберёмся на крышу и до второго пришествия…,– долго не думая Нэйт присел на корточки. Улыбнувшись, я забралась к нему на спину, крепко закрепившись ногами и руками.
– Налево. Последняя дверь,– сказал Стив,– …хотя, подождите, мы можем воспользоваться лифтом! – Нэйт с усмешкой посмотрел на него.
– Да ты, я погляжу, гений!
– Какой уж есть, – не без самодовольства ответил Стив. Парни стукнулись кулаками.
Благодаря гениальности Стива, на крыше мы оказались за считанные минуты. Теперь нужно было всего лишь сориентироваться и найти "холст". Пока парни носились по крыше, заглядывая через парапет, я проверяла свой инвентарь. Ради такого дела, я не пожалела своего кошелька и купила самые долговечные краски.
– Нашёл! – крикнул Стив, – готовься к спуску,– сказал он мне, не оборачиваясь.
– Я уже давно готова, кому стоит подготовиться, так это вам, парни,– парировала я, – хоть я и мало вешу, но вам придётся держать меня на весу довольно долго,– хоть я и подшучивала над ребятами, я знала, что они справятся. Я верила в них, также как они верили в меня. Через минуту, я уже висела на тросе, а передо мной был чистый холст, на котором я вывела следующее:
Прекрасна дева, дочь греха
Как же наивна и чиста
Она была, когда Аннет
Её на свет произвела.
Но шли года
За годом год
И знает весь честной народ
Что нет былой уж красоты,
Разбились юности мечты.
Заплыли жиром все бока
И талия так широка,
Что не пройти в дверной проём
Ну, может, разве что, бочком.
Так притягательны были уста
Прекрасной девы той тогда,
Теперь же изо рта её
День ото дня, из года в год,
Дерьма поток всё льёт и льёт.
Царевной раньше величали,
Теперь ж, упала с пьедестала
И знает весь честной народ
Что это – Жаба из болот.
Всем в нашем городке было известно, что Жаба была внебрачным ребёнком. В век рыцарей и королей, она бы не смогла достичь таких "высот" и стать во главе любой организации или занять руководящий пост, неважно где. Она была бы бастардом, всеми презираемой и отвергнутой. Пусть мой поступок был жесток, но Жаба заслужила это.
Мало кто знал, что я хотела когда-то стать редактором книг или сценаристом, а потому часто баловалась вот такими вот, стишками и прочей творческой байдой.
Как только я закончила со своей частью работы, парни аккуратно спустили меня до земли. Я без проблем приземлилась, и пока ждала остальных, "распрягалась". Места, где ремни врезались в кожу, саднило. Но стоило мне подумать о том, какой будет фурор у нашего шоу, вся боль казалась сущим пустяком.
Это стоит того!
Да начнётся жатва!
Ребят не пришлось долго ждать, все мы прекрасно справились с нашей маленькой местью и отправились по домам, спать. Завтра утром нам стоило быть бодрыми, чтобы не пропустить ни секунды шоу! А пока, нас ждали добрые, чистые сны.
Глава 5.
Моему верному "брату по оружию":
Не проводи параллели слишком усердно, они ведь могут и пересечься.
На следующее утро, как только я открыла глаза под вступление "Numb"6, я знала, что сегодня нам предстоит ощутить сладостный вкус отмщения. Сев на кровати, я бросила быстрый взгляд на часы.
6:30
Дерьмо!
Я забыла перевести стрелки будильника. Но даже это не могло испортить моего настроения этим утром. Мне вспомнились слова, которые когда-то сказал Чейзи Чез7: "Тем, кто твердит, что в один прекрасный день осуществит, наконец, свою мечту, следует помнить: "один прекрасный день" – это сегодня. Вряд ли когда-то будет прекрасней…"
О, да! Честер, ты чертовски прав, именно так!
Даю руку на отсечение, этим утром осуществится мечта каждого третьего человека на территории школы. Любой из них, когда-нибудь мечтал преподать Жабе урок.
Мой школьный прикид, ждал своего часа, перекинутый через спинку стула. В обычные дни, меня тошнило от аккуратно накрахмаленных складок юбки, белой блузки, и прочего тряпья, которое создавало впечатление "порядочной ученицы", но не сегодня. Сегодня такой безукоризненный вид был как нельзя кстати. Никто и помыслить не сможет, что стишок на стене – дело моих рук.
Натягивая колготки телесного цвета, я поморщилась, когда коснулась ран от ремней, единственного минуса вчерашней вылазки.
Это стоило того.
У всего на свете есть своя цена, прежде чем что-то сделать, вспомни об этом.
Раны, полученные в бою – украшения.
Мои раны – малая цена за билет на великолепное шоу. Я улыбнулась своим мыслям, проверила свой внешний вид в зеркале.
Порядок.
Перекинула ремешок сумки на плечо, сегодня она была переполнена до отказа. Я уже знала, что в конце дня, плечо опять будет ныть от усталости.
Мелочи жизни.
Я вышла из комнаты, все домашние ещё спали, перед выходом я бросила взгляд на кухонные часы.
7:30
Будет время полюбоваться моим шедевром.
Я улыбнулась своим мыслям и вышла на морозный осенний воздух. Ступеньки крыльца были покрыты слоем инея.
Ночью подморозило. Успею ли я посетить тур?
Обычно в это время на улице уже начинало холодать "не по детски", водоёмы, лужи и вода в резервуарах покрывалась тонкой корочкой льда.
Если выпал иней, значит, трава в парке мокрая, придётся потом протереть туфли салфеткой.
Я молилась на то, чтобы пока я, по сути, нарушаю общественный порядок, пересекая парк наперерез, мне не встретились прохожие. Нет, я не стыдилась себя или что-то ещё в этом роде, просто, мне не нравились люди. Окружающие всегда мнили, будто бы они одни знают "как правильно". И, что бы ты ни делал, обязательно найдутся те, кто тебя осудит. Разумеется, а как же иначе, ведь они же знают, "как лучше", как правильно себя вести, одеваться, жить, в конце концов!
Это моя жизнь, она у меня одна, и всё равно, никто не проживёт её за меня. Так какого, скажите мне хрена, кто-то должен говорить мне, как мне одеваться и вести себя? Это мой выбор. И пусть, даже если он будет, в итоге, ошибочным. Пусть заведёт меня в полное дерьмо. Это будет мой выбор.
Терпеть не могу таких…
Чтобы скрасить своё утро я вставила в уши наушники и услышала тихую мелодию. Ребята из "Guns N’Roses"8 пели, что они знают о том, что я чувствую, и, что они уже были на моём месте9.
Уже в который раз за это утро, я улыбнулась.
Сегодня я точно не собираюсь плакать.10
Когда я дошла до треклятого парадного крыльца, в наушниках прозвучал финальный аккорд. Оторвав взгляд от ступенек, я подняла взгляд на стену, которая ещё вчера утром была непорочно белой, сейчас же на ней красовался результат полёта моих мыслей.
Я почти была уверена, что наша маленькая шалость останется безнаказанной и сойдёт нам с рук. Ведь не зря же Стейша вчера наведывалась в кабинет директора. Даже если организационный комитет сработает оперативно, и попытается избавиться от моих каракуль, то, их всё равно сможет увидеть, хоть одним глазком, каждый, кто поднимется по этой лестнице, но самое главное их увидит Миссис Тэуд. При этой мысли, я мечтательно зажмурилась.
– Привет! – услышала я позади себя нестройный хор голосов. Ребята поднимались по ступенькам и смотрели на стену, улыбаясь во все зубы.
– Осторожней, ребята, на ступеньках ско…,– не успела я договорить, как Нэйт полетел со ступеней. Словами не передать, что я пережила за эти мгновения. Перед глазами уже стояла кровавая картинка: Нэйт с проломленной башкой.
Наши крики и вопли ужаса стихли, так внезапно, будто кто-то выкрутил реле, убавив звук. Я приоткрыла один глаз. То, что предстало перед моим взором, было похоже на идеальный стоп-кадр. Нэйт с согнутыми в коленях ногами, застыл в объятиях красотки, при том, что ступни его всё ещё оставались на ступеньках. Помедлив несколько секунд, шикарная красотка вернула Нэйта в нормальное, вертикальное положение, и как ни в чём, ни бывало, прошла мимо.
–Вау,– только и смог выговорить Нэйт. После такого никто из нас больше не пялился на стену, мы осторожно поднялись по лестнице. Когда мы стояли возле стенда с расписанием, Нэйт, наконец, разморозился и стал самим собой.
– Она прекрасна, – благоговейно произнёс он, всплёскивая руками. Все мы всё ещё пытались переварить тот факт, что если бы не эта красотка, нам пришлось бы соскребать мозги Нэйта с этой дурацкой лестницы. Не зря я ненавидела эти ступеньки.
– Конечно, прекрасна,– поддержала кузена Стейша,– она ведь спасла твой череп от непоправимого повреждения.
– Кто это была? Кто-нибудь из вас знает, кто она? – оживился Стив. Как и от любого нормального парня от Стива не укрылся тот неопровержимый факт, что сегодняшняя Чудо-женщина, очень хорошенькая.
– Вряд ли кто-то из нас знает её,– остудила его пыл Стейша,– такие, как она тусуются с людьми из другой лиги, – сама того не замечая, я закатила глаза на эту реплику.
Если мы сами вешаем на себя ярлыки, чего мы хотим от окружающих?
– Её имя, Лидия О’ Брайан, мы ходим вместе на литературный кружок, с прошлого года. Но, в каком-то смысле, Стейша права, у неё отвратный характер. Она возомнила о себе, что она голубых кровей. Ни разу не видела, чтобы она обедала с кем-то в столовой, а если кто-то пытался с ней заговорить или подсесть к ней за столик, она выплёскивала стакан воды ему в лицо,– по спине моей пробежали мурашки, я скрестила руки на груди. Зря я не взяла кардиган, в одной блузке я околею ещё до конца дня.
– Какая разница, как зовут эту девушку, – фыркнул Нэйт,– о чём вы ребята?
–А? – синхронно удивились мы, и обернулись на друга.
– Я говорю не о девушке, мне нет дела до того, кто она.
– Но ты ведь сказал: "Она прекрасна" и размахивал руками, вот так,– подражая его движениям, сказала Стейша.
Стив покосился в мою сторону, явно поняв, в чём вся соль. По взгляду друга, я поняла, в какую сторону склонилась чаша весов здравомыслия Нэйта. Явно не в сторону непорочности.
– Ну, так о чё…,– Стейша заметила наши переглядки, и на её лице отразились сразу несколько эмоций. Гамму её чувств невозможно описать. Это нужно просто видеть.
– О, БОЖЕ! Нэйт, ты неисправим! Да, уж ты никогда не научишься ценить простую женскую красоту…,– Стейша покачала головой.
– Ну, почему же?– возразила я, едва сдерживая смех,– он большой ценитель женской красоты…
– А в частности, груди, – с серьёзным видом добавил Стив. После его реплики, я не выдержала и взорвалась смехом. Остальные продержались не дольше. Наш истерический смех слился с сигналом к началу занятий. Хватаясь за животы, еле держась на ногах от смеха, мы поплелись по коридору, каждый на своё занятие.
Когда я вошла в кабинет, меня встретил неприязненный взгляд Мегеры Дэрр. От этого взгляда мне захотелось скрестить руки и ноги, закрыться всеми возможными способами.
Где мой крест?
Где святая вода?
Пока я пробиралась сквозь ряды, на своё место, эти нелепые мысли крутились у меня в голове. Сумка, висящая на плече, чувствовалась как камень на шее.
Неужели один только взгляд способен сотворить с человеком такое? Я недоумевала. Чувство собственной слабости уже угрожало накрыть меня с головой. Но, если то, что я чувствую, это результат одного лишь взгляда Мегеры Дэрр, я не собиралась поддаваться.
Я каждый грёбанный день просыпаюсь с готовностью к борьбе.
И я не собираюсь бояться, как псина, поджавшая хвост.
Я вперила свой взгляд в Мегеру, и пялилась на неё до тех пор, пока в кармане сумки не завибрировал телефон. Благословение под названием сотовая связь, снизошло на нашу глухомань только в прошлом году, так что всем были в новинку разные премудрости, но такую вещь, как рассылка сообщений, в школе освоили очень быстро. Жаба запрещала приносить гаджеты в школу, мотивируя своё решение тем, что они мешают учебному процессу. Так что, мобильные телефоны у нас приравнивались к контрабанде.
Пока я копалась в кармане, в тщетных попытках найти телефон, все "прилипли" к окнам. Какое-то шестое чувство, подсказало мне причину. Я не могла пропустить такое зрелище, а потому, забила на телефон, и бросилась к окну, надеясь, что места "в первом ряду" остались. Растолкав локтями толпу, я добилась места в ВИП зоне. То, что мы все увидели, войдёт в историю. По дорожке к зданию школы приближалась "звезда экрана", "гвоздь сегодняшней программы". Жаба. Её многострадальные туфли проваливались в мелкий щебень, которым были усыпаны пешеходные дорожки на территории школы. Творец этой обуви перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что его "детки" страдают из-за веса этой дамы. Но суть не в этом. Приближался момент истины, Жаба ступила на лестницу. Осталось дождаться момента, когда она поднимет голову.
Один, два, три!
И вот, наконец, это произошло! Со своего места, я прекрасно видела, как лицо Миссис Тэуд сначала побелело, затем пошло красными пятнами. У неё чуть ли пар из ушей не шёл. Желаемый эффект был достигнут. Разъярённая Жаба нервно выстукивала каблуками по ступенькам. Не стоило и гадать, что она захочет наказать вредителей казённого имущества. Несомненно, она направится прямиком в свой кабинет, чтобы издать приказ о "казни". Но, если всё пойдёт по плану, то Жаба не сможет, а точнее не захочет раздувать и дальше это дело. Суть второй части нашей вылазки состояла в том, что один из нас, то есть Стейша, совершит диверсию и попадёт в кабинет Жабы. Оказавшись внутри, она расклеит текст моего стишка, написанный на заранее подготовленных стикерах, по площади всего монитора директорского компьютера. Меня не волновало, что директор вычислит автора послания, так даже будет лучше. Пусть знает, кто бросил ей вызов, и не рискует больше терроризировать нас.
Она не станет поднимать шум….не станет… не станет
Может, я и была камикадзе, но всё же надеялась, что Жаба не станет искать рифмоплёта, потому что, ни одна уважающая себя женщина, а Миссис Тэуд уважала себя даже больше, чем кого-либо другого, не станет признавать, что её называют Жабой, пусть даже и за спиной.
Ну, не скажет же она, в самом деле: "Кто написал мне этот гнусный стишок и назвал Жабой? "
А если даже и скажет, что с того? У нас ведь была целая армия защитников из униженных и оскорблённых.
***
Судный день, в виде наказания за моё творчество нас всё же миновал, и мы со спокойной душой валяли дурака и дальше. Но время шло и моё весёлое настроение постепенно, день ото дня сменялось чувством тревоги.
Две недели пролетели незаметно и вот, настал тот момент, когда нашумевший тур по реке Аурелия, "постучался в дверь". Завтра наступал день, которого, ещё в прошлом году я ждала с нетерпением, теперь же, мне хотелось отмотать время назад и ответить на предложение Стейши, категоричным отказом. Иногда я сама не понимала, почему я, так боюсь этого тура. Но пути назад уже не было. Три дня назад наш дом наполнился детским смехом и топотом ног, приехал Макс со своей семьёй, в его двадцать девять у него было трое детей, старшему из которых было десять, среднему восемь, а младшему всего четыре года. Заканчивался всего лишь третий день их визита, а я уже была готова лезть на стену.
Может, этот тур не такая уж плохая идея?
Не то, чтобы я не люблю детей. Я их люблю, они милые и всё такое, но когда десятилетняя барышня, раскидывает свою одежду по всей комнате, и громко поёт свою ванильную попсу, это не для меня. Ладно. Допустим, я слишком всё драматизирую, пусть так, но когда четырёхлетний малыш начинает разрисовывать фломастером твои, с такой любовью собранные афиши и плакаты, – это катастрофа. Это ведь ретро! Больше таких, днём с огнём не сыщешь, но куда ж ему сопляку понять, для него это просто ещё один заманчивый холст. Казалось бы, я слишком привязана к материальному и не ценю духовного. Это сложно. Представьте, вы десять лет жили в одном привычном ритме, в своём личном пространстве, и тут, на вас обрушивается лавина из совершенно неконтролируемых существ, называемых детьми. Стресс вам обеспечен.
Нужно было стать хиппи11.
Идея действительно была неплохая. Будь я хиппи, то с радостью бы кричала на улицах что-то типа "Make love,not war"12, ратовала за мир во всём мире и свободную любовь. Думаю, было бы неплохо колесить по стране в разукрашенном микроавтобусе вместе с ребятами и просто наслаждаться своей свободой, которой так ничтожно мало в этом грёбанном мире.
Обо всём этом я думала, пока собирала вещи и свой рюкзак "что-то пошло не так". Завтра мне предстояло переступить через себя, так что, по крайней мере, со мной будет моя аптечка и другие, весьма полезные штуки.
Стать растаманом13 тоже идея.
Но здесь, есть проблемка, я не очень люблю рэгги, Боба Марли, и дреды мне не к лицу. К тому же, у этой субкультуры есть некоторые критерии, под которые я и мои ребята точно не подпадаем: чувакам запрещено осквернять свои тела, то есть, долой татухи, нельзя бриться и стричься (даже в самых сокровенных местах), не, ну, это перебор. Я уже молчу про то, что большинство сторонников учения растафари – веганы, нет, я ничего не имею против, но, лично я, не могу жить без стэйка и сосисок, нее, сорян, ребятки, я пас. Но думаю, что именно часть про "любите всех вокруг и долой злые эмоции, пороки и соблазны" развернула бы меня на триста шестьдесят градусов от этой идеи.
Думаю, лучше остаться тем, кто я есть сейчас.
Я потянулась к прикроватной тумбочке, ладошкой нашарила провода, и даже не видя ничего, уже поняла, что мои наушники безнадёжно запутались. Я была меломаном до мозга костей. Не было ни одного дня в моей жизни, когда бы я не слушала музыку. До того, как судьба свела меня с моим гуру в мире музыки, я слушала, то, что слушали все: то, что крутили по телеку и радио. Песни, которые были у всех на слуху и раздавались из каждого утюга. Не знаю, делала ли я это, потому что мне нравилась попса, или потому что, я отчаянно хотела быть как все. Сейчас, я думаю, что скорее второй вариант. Когда дорога жизни свела меня с моими теперь уже "братьями по оружию" Стивом и Нэйтом, я прозрела.
Именно Стив привёл меня в мир рока, именно он открыл для меня эту дверь, за что я молюсь за него, по сей день. Конечно, я и раньше слышала рок, мой брат Джон слушал когда-то Металлику14 и Раммов15, мне нравилась эта музыка, но я не считала себя рокером.
Провода мои были сейчас грустным клубком, а потому, я просто забросила их в рюкзак. Я знала, что там они точно будут в безопасности, по крайней мере, от воды.
Я могу показаться параноиком, но после того, как я смирилась с тем, что в этом году моё место на обряде займёт мой брат, а я сама всё-таки отправлюсь в тур, я попросила брата купить мне в качестве компенсации водонепроницаемый рюкзак. Мало ли, вода вещь непредсказуемая, я могу попросту намочить вещи, когда буду на борту, это же я. Со мной постоянно происходят всякие нелепости.
Например, как-то раз, я мыла посуду, представьте, здесь, в захолустье, где нет водопровода, люди, обходятся тем, что греют воду на плите, прежде чем начать мытьё посуды.
Так вот, закончила я мыть посуду и собиралась поставить таз на его привычное место, между стеной и плитой, но, и тут меня поджидал конфуз.
Вода со стола вытекла на пол, и как результат, пол стал мокрым и скользким, не заметив этого, я поскользнулась и сломала себе ребро. Это до абсурда нелепо.
И так, думая о всякой ерунде, я, наконец, закончила паковать вещи. Сделать что-то, в этом хаосе из детского крика и топота, всё равно было невозможно, я решила лечь спать пораньше.
Завтра нужно быть бодрой, чтобы ненароком не свалиться за борт.
***