Самуил Бабин
Стул для Тирана
***
Через какое-то время Уазик остановился. Николай прислушался и спрятал в карман пиджака фляжку. Сначала хлопнула водительская дверь, а потом распахнулись задние створки и в проеме появился все тот же сержант и поманил его пальцем: «Выходи».
Он вылез наружу и огляделся. Это было двухэтажное здание грязно-желтого цвета с полинявшим, красным государственным флагом над фронтоном. «Пошли», – подтолкнул его в спину сержант в сторону лестницы, ведущая к входу. Поднявшись, они вошли в слабо освещенное помещение, где почему-то пахло кислой капустой, а за прозрачной перегородкой сидел сонного вида майор, читая потрепанную книжку.
– Вот товарищ майор, алкаша доставил. У школы в кустах выпивал, – склонившись к вырезанному в перегородке окошку, доложил сержант.
– И на хера ты его привез, – с сожалением посмотрел на него майор.
– А что с ним делать, – растерялся сержант.
– Не до алкашей сейчас, – тяжело вздохнул майор, – Выборы начались. К вечеру несогласных и протестующих начнут винтить. А сажать их куда? У нас обезьянник на двадцать человек. Сам знаешь.
– И чего теперь, – растерялся сержант, -
– Возвращайся на участок, – устало махнул рукой майор и снова открыл книгу.
Сержант ушел и Николай, подождав некоторое время, осторожно покашлял в кулак.
– Документы, подтверждающие личность есть, – поднял на него глаза майор.
– Есть, – Николай протянул ему паспорт.
– Что с глазом, – взглянув на фотографию, спросил майор, листая паспорт.
– Я тут в театре играю. Ричарда Третьего. Вхожу в образ.
– Ты из Бубенцов, – с уважением произнес майор и с интересом посмотрел на Николая.
– Да. Только вчера приехал. Не освоился еще в столице.
– Я ведь тоже бубенцовский, – глаза майора подобрели, – Заходи земляк, – и он указал на дверь в конце перегородки.
Николай вошел. Майор пододвинул ему стул напротив себя: «Садись. Ну, как там дела в Бубенцах?»
–Нормально, – покивал, улыбаясь Николай.
– Я ведь там уже пять лет не был. Жена не хочет туда ехать. Хоть земляка встретил и то радость, – майор, нагнувшись, выдвинул ящик стола и достал два граненых стакана и бутылку, – Эх, совсем почти не осталось, – он с огорчением покрутил бутылкой.
– У меня есть, – вспомнил Николай, вытаскивая фляжку.
– Отлично, – обрадовался майор, разливая коньяк, – Ну, давай Коля, за Бубенцы.
Они чокнулись и выпили.
В это время на столе зазвонил черный, облезший телефон.
– Дежурный, майор Задворкин слушает, – майор внимательно выслушал ответ и положив трубку, грустно посмотрел на Николая: «Ну, вот скоро начнется. Наливай».
– Что начнется, – Николай разлил остатки коньяка по стаканам.
– Сейчас предварительные данные должны сообщить по выборам. Давай, – он, чокнувшись со стаканом Николая выпил и достав из ящика стола пульт, включил телевизор, висевший на стене. На экране появилась пожилая дикторша, похожая на директора школы и заглядывая в бумагу, лежащую перед ней, прочитала: «По предварительным данным, после обработки части голосов, лидирует нынешний президент с восьмьюдесятью процентами голосов избирателей. Другие кандидаты набрали менее полутора процентов. Подсчет оставшихся голосов продолжается»
–Кто бы сомневался. Я вообще не понимаю зачем эти выборы устраивают. Всем понятно, нарисуют сколько надо. Только народ взбаламутят, – убирая громкость покачал головой майор.
– А вдруг это не настоящий президент, – нахмурившись произнес Николай. – Откуда мы знаем?
–А кто тогда, – удивленно спросил майор.
– Робот может быть. Или проходимец какой ни будь, типа Ричарда Третьего. Повязку надел на глаз и попробуй его узнай, – и Николай провел рукой по лицу, проверяя повязку.
–Ну, ты тоже скажешь, Коля. Вот у вас у артистов фантазия то работает. Ну, что там ничего не осталось, – майор взял фляжку и потряс над стаканом и задумчиво, – А с другой стороны может ты и прав. Вон наш начальник отделения, законченный дурак и держиморда. Хуже любого робота. А как его уберешь? Терпи, исполняй приказы. Может быть, они и правы, что выбирать всех надо. Только как?
–По-честному, наверное, – задумчиво ответил Николай.
–Ну, ты даешь. Кто же у нас по-честному что-нибудь делает, – рассмеялся майор, – Можно подумать твой Ричард Третий честный был и справедливый.
– Я до конца еще всю историю не знаю. Только сегодня роль получил.
– Ладно, Коля. Иди, работай над ролью. И не забудь пригласить меня на премьеру, – махнул рукой майор и достав из кармана и протягивая Николаю визитку, – Там мой телефон. Звони если что. А зимой может махнем в Бубенцы на рыбалку. Какие там у нас окуни клюют?
– Вот такие, – вставая, развел руками Николай, показав размер окуня и попрощавшись с майором, вышел на улицу.
Он походил немного по городу. Увидев книжный магазин, зашел и купил Ричарда Третьего в бумажном переплете. В общежитие ему возвращаться не хотелось и зайдя в небольшое уличное кафе, он заказал чай с лимоном и расположившись в углу за столиком, погрузился в чтение.
***
«У вас не занято?», – раздался вежливый голос и не дожидаясь ответа за столик присел странного вида мужчина, со стаканом виски. Николай, не отрываясь от книги, исподлобья взглянул на незваного соседа. У него был открытый, чистый лоб и длинные черные волосы, спадающие до плеч. Лицо украшали слегка подкрученные усы и небольшая бородка. В левом ухе мужчины поблескивала небольшая серебряная серьга. От него пахло не то костром, не то чем-то горелым.
Взгляд его черных глаз был внимателен, но добродушен. На губах застыла легкая, ироничная улыбка.
– Ну и как вы находите главного героя, – поднеся ко рту стакан, отхлебнул виски незнакомец.
–Коварный, подлый мерзавец, – не глядя на него ответил Николай.
– Можно подумать вы другой?
–Что, – Николай положил книгу и вопросительно посмотрел на соседа.
– Не обижайтесь, – миролюбиво ответил собеседник, – Просто вы похоже никогда не вращались во властных кругах. Попав туда и почувствовав все прелести власти, человек сам уже не захочет возвращаться к обычной жизни учителя словесности или дорожного рабочего. Кстати, вы сами кто будете? Какую поденную работу выполняете?
– А может я как раз из тех самых властных кругов, – усмехнулся Николай.
–Нет, – закашлявшись, рассмеялся незнакомец. – Они такие книжки не читают. Им это не к чему. Вы совсем не похожи на них.
–А на кого же я похож, – с интересом спросил Николай.
– На обычного горожанина, с кучей человеческих и финансовых проблемам, – улыбнулся незнакомец, – А вот почему вас заинтересовал именно Ричард, интересно узнать?
– Вы правы. Я обычный актер из провинции, – немного подумав ответил Николай, – Пробуюсь на эту роль в столичном театре.
– Поздравляю, – с уважением произнес незнакомец, – Это очень непростая роль. Я честно скажу, за все время что ставили эту пьесу, единицам сумели более-менее сыграть Ричарда?
–Какие проблемы? Что не получалось?
– Здесь надо быть или гениальным актером, или … Тут незнакомец, недоговорив, покрутив стакан в руке и произнес разочаровано, – Простите. У меня виски закончились. Пойду закажу еще порцию, – И он, встав из-за стола, и через слабоосвещенный зал направился к барной стойке.
Николай вдруг почувствовал сильную усталость и опустив голову на грудь, закрыл глаза и стал куда-то проваливаться. И чтобы остановить это падение, он со всей силы потряс головой и огляделся. Это было уже не кафе. Он сидел в своем служебном кабинете, во дворце, на своем любимом стуле времен Людовика Четырнадцатого. Перед ним на стене висел герб страны, искусно выполненный из дорогих самоцветов. Во всю длину кабинета тянулся длинным стол для заседаний, за которым расположились какие-то люди, глаза которых были завязаны черными повязками и поэтому он не мог различить их лица. Но судя по одежде, это были высокопоставленные чиновники, и двое были в военной форме, с большими генеральскими звездами. Они сидели, молча, без движений, с опущенными под стол руками. «Кто вы? Что вы здесь делаете?», – насторожено произнес Николай и нащупав снизу под сиденьем стула тревожную кнопку и нажал ее. Тут же тяжелые шторы на окнах упали на пол, открыв стоящих за ними людей, облаченных в рыцарские доспехи с направленными в его сторону арбалетами. «Что это значит», – гневно воскликнул Николай. И тут, громко распахнулись створки дверей и в зал вошли трое мужчин в судебных мантиях в сопровождении человека в богатой, старинной одежде с короной на голове, держащего в руке цветной шутовской колпак.
Николай опустил правую руку с другой стороны стула, где под сиденьем был всегда прикреплен пистолет. Но пистолета там не было.
– Что это за розыгрыш? «Кто эти люди?» —непринуждённым тоном попытался произнести Николай, обращаясь к человеку в короне.
– Эти люди, Ричард, твои жертвы. Которые по твоему тайному приказу были посажены в темницы, высланы из страны, а некоторые даже ликвидированы. Ты их всех знаешь, – ответил начальник охраны, указав рукой на сидящих за столом. – А это, – он указал на людей в мантиях, – Королевский суд. Независимый и беспощадный. Который вынесет тебе сегодня справедливый приговор. А я, настоящий правителя этой страны, король Ричмонд. Итак, начнем. «Наденьте на него», —он протянул шутовской колпак одному из рыцарей, и тот взяв его подошел к Николаю и с силой надел на голову.
– Всем встать суд, идет, – церемонно произнес один из судей в длинном белом парике и развернув перед собой свернутый рулон, зачитал:
– Вы, Ричард Третий из Бубенцов, обвиняетесь в том, что лично отдали приказ спецслужбам о ликвидации конкурентов в борьбе за престол.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Где ваши доказательства, – попытался вскочить со стула Николай, но тут же был прижат железной рукой рядом стоящего рыцаря.
– Они здесь. Встаньте господа. – Судья указал рукой на сидящих за столом, из-за которого поднялись трое человек и сняли с лица повязки.
– Вы узнаете их, – обратился к нему судья.
– Да, узнаю, ваша честь, – произнес Николай, – Их действительно ликвидировали мои люди. Но это была война. Кто кого. На меня было тогда совершено несколько покушений. Я чудом выжил. И это был лишь ответный удар.
– Хорошо. Суд учтет ваши признательные показания. – Судья сделал знак и из-за стола поднялись еще несколько человек, сняв повязки. – Эти люди по вашему приказу были заточены в тюрьмы. Некоторым правда удалось бежать и скрываться от преследований за границей. Вы узнаете этих людей?
– Узнаю, – нехотя согласился Николай, – Но ваша честь. Они были арестованы на законном основании. Им предъявлены обвинения в казнокрадстве, разглашении государственной тайны, педофилии и других страшных преступлениях, за которые они были бы осуждены в любой стране. Я считаю это обвинение не логичным.
– Но по странному стечению обстоятельств, все эти обвинения были предъявлены им после того, как они осмелились выступить с открытой критикой вас или выдвинуть свои кандидатуры на очередных выборах.
– Это простое совпадение, – насмешливо ответил Николай. – Хотите, можете пересмотреть их дела. Там изложены все факты.
– Обязательно пересмотрим, – кивнул судья и дал знак рукой и поднялись еще несколько человек, – А теперь представлю вам, журналистов, которые бесследно исчезли, после того как попытались провести расследования убийства ваших основных конкурентов. И у нас есть доказательства, что приказ на их устранение поступил от начальника вашей службы безопасности.
– Это клевета. Это все легко подделать, – отмахнулся рукой Николай. – Это точно не доказуемо.
– И наконец последние, – подняв руку, остановил его судья и повернувшись к дверям, произнес, – Несите.
В зал вошли два совсем молодых пажа в бархатных камзолах, неся за спинку белый пластиковый стул. Они подошли к судьям и поставив стул удалились.
– А это еще что, – насмешливо разглядывая стул, спросил Николай, – Стулья я точно не ломал. Это к Македонскому.
– Это стул, на котором полчаса назад в одном из городских кафе сидел ваш сегодняшний конкурент за президентское кресло Алексей Анатольевич Стул.
– И что?
– Он был отравлен. И сейчас в тяжелом состоянии находится в одной из городских клиник. Факт отравления специальным веществом уже подтвержден.
– А вот это уже откровенная ложь. Я не мог дать такой приказ. Меня не было уже во дворце. Его отравить приказал их робот. Они и меня хотели убить в первую очередь, – закричал в негодовании Николай и почувствовав на плече чью-то руку, открыл глаза и поднял голову. Перед ним стоял официант с блокнотов в руке, слегка похлопывая его по плечу. «Простите мы закрываемся. Сегодня сокращённый день в связи с выборами. Такое распоряжение властей. Вот ваш счет»
– Скажите, а куда делся мой сосед, – увидев пустой стакан, и оглядевшись по сторонам, спросил Николай.
– За вашим столиком никого больше не было. Вы были один.
– Как один, – удивился Николай, – А кто тогда заказывал виски?
– Вы и заказывали, – протянул ему счет официант.
Николай непонимающе посмотрел счет, в котором был указан стакан чая и виски.
– Вы просто заснули и вам должно быть это все приснилось, – предположил официант.
– Похоже я все время нахожусь в каком-то сне, – покачав головой, согласился Николай и поискав по карманам, достал тысячную купюру, которую он успел снять в банкомате, и протянул ее официанту.
Рассчитавшись, он убрал сдачу в карман и вышел из кафе. Здесь уже совсем стемнело, но, к его удивлению, по улице, в направлении главной площади шло много людей. В основном это были молодые, но встречались и люди в возрасте. Многие несли разные самодельные плакаты с надписями: «Стул наш президент», «Долой тиранию». Некоторые даже размахивали над головой легкими пластмассовыми стульями. Еще достаточно часто попадались люди с его, Николая, портретами, перечеркнутые крестом.
–Эй, Кутузов, чего стоишь. Пошли с нами. Нам нужны опытные полководцы, – проходя мимо него весело крикнул молодой парень в трехцветном шарфе, символизирующим бывший флаг страны, существовавший до его правления и который он потом запретил.
– Я потом. Мне надо сначала зайти домой, – криво улыбнулся в ответ Николай.
– Приходи потом на площадь. Нас должно быть много, – приветливо помахал рукой парень и побежал догонять свою компанию, а Николай, подняв воротник пиджака и опустив лицо стал пробираться через толпу в сторону театра.
***
У входа в театр, на подсвеченном стенде «Афиша», висела табличка «Сегодня спектаклей нет». Николай с трудом приоткрыв большую створу двери, прошел внутрь. В фойе было пусто, а из-за двери администратора доносились какие-то звуки. Он осторожно постучал и приоткрыв дверь, заглянул. Администратор сидел за столом и грустно смотрел телевизор, стоявший в противоположном углу. Увидев Николая, он приложил палец к губам и указал на стоящий рядом стул. Николай осторожно прошел и сев, подняв голову к экрану, на котором ярко светились буквы «Срочное сообщение».
–А где народ, – шепотом спросил Николай.
– Гулять ушли, – вздохнул администратор. – Спектакль отменили.
В это время надпись с экрана исчезла и появилась все та же тетенька директриса, и взяв в руки листок, зачитала торжественным голосом: «Согласно завершившемуся подсчету голосов, победу на выборах с результатом восемьдесят два процента, одержал действующий президент». Тут вместо тетеньки на экране возник большой портрет Николая с цифрой 82, а рядом маленькие, еле различимые фотографии других кандидатов и последним был изображен стул со вспоротой оббивкой сидения и торчащими пружинами. «Но не все у нас в стране приняли выбор народа», – снова появилась тетенька. – Есть и такие, которые за деньги западных стран хотят ввергнуть страну в хаос цветных революций». Тетенька исчезла и на экране появилось видео с улиц города, по которым шли люди размахивая пластиковыми стульями и перечеркнутыми портретами Николая.
– Это же какие деньжищи им платят, – озадаченно произнес администратор. В это время камера прошла по группе людей что-то скандирующих и держащие запрещенные цветные флаги, среди которых Николай узнал Нину, Толика и других артистов театра. – «Это же наши», – испуганно воскликнул администратор. – А они-то, как там оказались? Кто им разрешил…
Но он не успел договорить, как картинка поменялась и на экране появилась колонна военной техники, движущаяся по улице и голос тетеньки за кадром радостно, прокомментировал. «Но у нас есть достойный ответ этим отщепенцам и баламутам. Вновь избранный президент отдал приказ силам полиции и военным навести до утра в городе порядок и восстановить нормальную жизнь в стране». В это время колонна машин остановилась и из них стали выпрыгивать солдаты в касках с огромными щитами и выстроившись в колонны, строем пошли в сторону центра. Такие же сюжеты показали и с других улиц, а в конце, вдруг во весь экран появилось изображения Николая с пристально- холодным взглядом. Он медленно поднял руку, сжатую в кулак с торчащим указательным пальцем и погрозив им зрителям, каким-то странным, абсолютно не его голосом произнес: «Не допущу. Я вас всех!». И тут он вдруг застыл с приоткрытым ртом и поднятой, грозящей рукой. Так продолжалось минуты две. После чего изображение застывшего Николая исчезло и появился оркестр классической музыки. Дикторша, за кадром немного растерянно объявила: «А теперь по многочисленным просьбам телезрителей мы покажем в записи концерт классической музыки из зала государственной филармонии». Тут же дирижёр в черном фраке взмахнул руками и оркестр заиграл тихую, лирическую музыку. Администратор пультом убрал звук и посмотрев на Николая, спросил: «Что скажите?»
