Самина Шумякова
Дневник убийцы
– Я прочитал, что между вами была какая-то проблема, а также словесная перепалка из-за Дерека.
– Знаешь что, я без понятия.
– Без понятия?
– Нет, я даже не припомню такого.
– По идее, ты ведь должна вспомнить, если на тебя кто-то срывался.
– Я бы задумалась, – рассмеялась я.
– Опираясь на твой рассказ, кажется, ты давно была знакома с Дерека.
– Да, но… мы не были помолвлены, мы не планировали пожениться.
– В ваших отношениях почти не было драмы, – констатировал он.
– О нет, не было никакой драмы, – подтвердила я.
– Я поэтому и спрашиваю, поскольку друзья высказывались об этих проблемах, которые с их слов были между тобой и Эбигейл, но кажется, ваши отношения были пресными.
– Нет. Я вообще ничего такого не припоминаю.
– Исходя из твоих слов, когда вы пересеклись в больнице, у вас состоялся диалог. Но он не был, с твоих слов, конфликтным.
– Я так не думаю.
– С обеих сторон?
– Нет, в смысле, – я схватилась за голову и начала тереть виски, пытаясь унять внезапно подступившую головную боль. – Я пытаюсь напрячь свою память, но я даже не могу представить тот диалог.
– То есть, когда ты пришла к ней в больницу, не происходило ничего такого, чтобы люди вас разнимали по разным углам?
– Не думаю.
– Ничего подобного?
– Нет, правда, – я развела руками. – Даже, если кто-то рассказывал подобное, мне это ни о чем не говорит. Я вообще не помню такого.
– Было ли такое, что во время вашего разговора с Эбигейл, Дереку приходилось вас успокаивать или что-то подобное?
– Не думаю.
– Когда ты приходила к ним домой, чтобы поговорить, – уточнил полицейский, добавляя небольшую деталь.
– Знаешь, если я когда-то пересекалась с ней в его квартире… В смысле, наверное. Наверное, я могла там с ней видеться. Я думаю, что «больница» звучит мне знакомо, и мы там пересекались, но не могу сказать, что я когда-либо виделась с ней или с ним в той квартире. Я так не думаю.
– Я просто сужу по своей жене, – сказал офицер. – Она бы не хотела видеть в нашем доме моих бывших девушек. Возможно, у Эбигейл было такое же мышление о твоем присутствии в их доме.
– Знаешь что, если кто-то сказал, что я была там с ним, то все возможно, но я не помню. В смысле, я так не думаю. Во мне все это не перекликается.
– По сути, я спрашиваю, были ли тебе рады, когда ты приходила к ним?
– В гости?
– Да, в гости. На барбекю или на рождественскую вечеринку, например.
– Я не знаю, но пытаюсь подумать, – я сделала задумчивое выражение лица. – Знаешь, как я уже говорила, нас было так много… Понимаешь, мне нужно посмотреть на фотографии. Я всегда, когда хожу куда-либо, делаю фотографии. Я повернута на фотографиях.
– Позволь спросить. Когда ты виделась с Дереком, он заезжал за тобой на своей машине или вы ехали на свидание на твоей машине?
– Да, в смысле…
– Не помнишь, какая у него была машина?
– Ну, я знаю, что в какой-то период он водил 240-ую или 260-ую…
– А какая машина была у тебя в то время?
– Моей первой машиной была Шевроле 68-го, потом у меня была Тойота.
– Типа королла или тесел?
– Тесел. А потом у меня был внедорожник.
– У тебя когда-то были проблемы с твоими авто?
– Например, какие?
– Да в целом. ДТП, или, может, вскрывали, угоняли…
– Нет, мои авто никогда не угоняли. Но в меня врезались. В мой тесел врезались и уехали. У меня есть фотографии, но ни одну из моих машин не угоняли. Взламывали?
– Ничего из этого, да?
– О да, мое авто вскрывали, но никогда не угоняли.
– Погоди. Расскажи мне о том, как вскрыли твою машину.
– Мою машину вскрывали несколько раз.
– Серьезно? – удивился офицер. – Что-то украли?
– Да. У меня воровали пистолет, и еще другие вещи.
– Твой служебный пистолет?
– Нет.
– Это хорошо. Тебе его вернули?
– Нет, нет. Не было такого.
– И даже ничего не сообщили?
– Нет. Машину вскрывали несколько раз.
– Где это произошло, когда твой пистолет украли?
– Пытаюсь вспомнить, – задумалась я. – Я уверена, вы должны сами знать. Мою машину вскрывали в Санто-Монике. Там живут мои дяди. А до этого мое авто вскрывали в Вентуре.
– Я упоминал, что мы изучили дело и читали заметки показаний друзей Эбигейл о ваших с ней словесных перепалках. Причина, по которой мы спросили тебя – это упоминание инцидента у нее на работе. Они также рассказали, что инцидент повторился у нее дома. И это было в период ее брака с Дереком.
– Мне это вообще ни о чем не говорит, – усмехнулась я. – Опять же, если кто-то говорит, что я была у нее дома, и у нас случился инцидент, мне это ни о чем не говорит. Дерек был там? Это он рассказал? Потому что там бывали и другие люди. Я не помню. Мне это ни о чем не говорит.
– В день этого инцидента, ты неожиданно появилась на пороге и ситуация накалилась, – прочитал он из заметок.
– В доме Дерека?
– Да.
– Мне это ни о чем не говорит, – повторилась я.
– Ни о чем?
– Нет, знаешь, во мне это не перекликается. Вообще.
– Не перекликается, потому что не помнишь? – уточнил полицейский.
– Это не звучит мне знакомо.
– Но ты бы вспомнила подобный случай из жизни, если бы случилась какая-то драма с другой женщиной? – спросил Говард, но я не ответила. Тогда офицер задал другой вопрос. – Ты когда-нибудь дралась с ней?
– Нет, я так не думаю.
– Ты бы запомнила, да?
– Да, думаю да, но во мне это не перекликается. Что они рассказали? Что я подралась с ней? Что я разозлилась и набросилась? Да это бред. Я даже не знаю этих людей, которые все это говорят. Если такое произошло, я, честно, не помню. Мне больше нечего сказать
– Что ж… Это дело было открыто в 86-ом. Детективы осмотрели место преступления, сняли отпечатки пальцев и так далее. Ну, ты знаешь стандартные процедуры. Ты в профессии дольше меня.
– Ну да, – засмеялась я. – Я уже 26 лет в деле.
– А я только 18, но когда они работали над этим, они делали все, что могли сделать в то время. Они рассматривали множество людей и разные нюансы дела, и ты права…
– Ребята, – перебила я его. – Если вы намекаете, что я подозреваемая, то меня это не устраивает. Если это сейчас допрос и я подозреваемая, мне это не подходит. Вы меня обвиняете? Вы к этому клоните?
– Айлин, мы пытаемся понять, что произошло.
– Ну, знаешь, я просто говорю, что если вы меня обвиняете, то мне понадобится адвокат.
– Ты не обязана… В плане, ты тут добровольно. Ты же не арестована. Ты можешь встать и уйти в любой момент.
– Понимаешь, я пытаюсь дать тебе какое-то понимание, откуда я его знала, – взволнованно промолвила я. – А вы мне говорите, что кто-то там сказал, что у нас с ней случилась драка, а я даже не понимаю, о чем речь вообще. Мне не нужны проблемы из-за того, чего я не делала. А вы утверждаете, что я сделала.
– Хорошо, мы это понимаем.
– А вам самим как понравится, если на вас переведут стрелку?
– Да, мы это понимаем, поэтому мы и говорим, что ты вольна уйти в любой момент, если тебе дискомфортно.
– Это вы начинаете доставлять мне дискомфорт, – с обвинением произнесла я.
– Я говорил, что на то время детективы сделали все, что могли. Окей? И версию с ограблением, о котором ты говорила, они тоже рассматривали, но мы рассматриваем в деле все остальное, так как никто не был арестован.
– Я не в курсе был кто-то арестован или нет.
– Ты же в курсе по поводу тестов ДНК и тому подобного, что в наше время применяется в расследованиях? Если мы попросим взять у тебя мазок ДНК, ты позволишь нам сделать это?
– Возможно, – нервно усмехнулась я, давая размытый ответ. – Так как сейчас… сейчас… сейчас я уже думаю, что мне понадобится адвокат. Все выглядит так, словно ты пытаешься повесить дело на меня. Я так это вижу.
– Ты знаешь не хуже меня, что наша работа – это идентифицировать или исключить подозреваемого. Так что, если мы просим тебя о предоставлении ДНК – это, чтобы идентифицировать или исключить тебя. Ты согласишься на это?
– Возможно.
– Об этом я тебя и спрашиваю, потому что сейчас глядя на улики, вполне вероятно, что на месте было найдено ДНК, и мы сделаем все возможное, чтобы сложить целостную картину. Твое имя упомянуто в деле. По какой-то причине эти люди указывают на тебя.
– Я без понятия почему. Это безумие. Это бред какой-то.
– Было бы безответственно с нашей стороны не рассмотреть это.
– Я знаю, вы выполняете свою работу, а я, видимо, должна с кем-то связаться.
– Справедливо, – согласился Джерри. – Мы все понимаем. На твоем месте мы бы чувствовали то же самое.
– Я в шоке. Правда, в шоке, что кто-то мог обвинить меня в этом. Что, если мы поругались, то я пошла убивать ее? Да бросьте!
В тот момент, когда я встала и вышла, меня мгновенно задержали.
Из комнаты для допросов меня доставили в Линвуд, женскую окружную тюрьму Лос-Анджелеса. 8 июня 2009 года мне были предъявлены официальные обвинения в убийстве Эбигейл Ривера и установлена сумма залога в 10 миллионов долларов. С момента ареста моего, я ни разу не признала свою вину. Не хотела ее признавать.
Суд и приговор
Я не забуду этот день никогда. День, когда моя жизнь была разрушена.
Судебный процесс по моему обвинению состоялся в начале 2012 года, спустя 26 лет после убийства Эбигейл Ривера.
Во время заседания прокуроры представили доказательства против меня в виде моего дневника, личного компьютера и многое другое. А также продемонстрировали присяжным кадры мертвой Эбигейл Ривера. Присяжные видели ее залитое кровью и покрытое рваными ранами лицо – один ее глаз был открыт и жутко смотрел на зрителей, а распахнутый рот будто застыл в безмолвном крике о помощи.
Прокурор рассказал, что я, использовав полицейскую дубинку как оружие, которое было вручено мне, для применения, руководствуясь принципом всех американских полицейских «служить и защищать», зверски избивала Эбигейл.
Но краеугольным камнем в доказательствах моей вины стал тест ДНК.
Мой адвокат, конечно, пытался вызвать сомнения у присяжных, говоря о том, что прошло много лет и все это время конверт с пробиркой хранился не надлежащим образом. Он показывал фотографии затертого, пожелтевшего конверта, через дырку в котором виднелась пробирка с образцом. В конце концов, тампон с мазком могли подменить. Но эти аргументы, к сожалению, прозвучали неубедительно.
Адвокат старался натолкнуть присяжных на мысль о том, что полицейские, которые расследовали дело по горячим следам, неспроста не видели меня в числе подозреваемых, а потому что это было маловероятно, и значит, я не виновна.
