Саманта Джонс
Учитель и Ученица. Плохая «Хорошая Девочка»
От автора
За годы практики в кабинете психолога я слышала немало откровений, признаний, раскаяний, исповедей…
Эротические истории из жизни от моих клиентов иногда шокировали меня, иногда вовлекали, но всегда… возбуждали.
Мне стоило огромного профессионализма порой дотерпеть до дома, чтобы погрузиться в фантазии, представляя себя на месте персонажей описанных моими клиентами.
Секс все еще является уникальной областью человеческого поведения, несмотря на все “сексуальные революции” и “информационную эпоху”. Секс это всегда интимно. А то, что не интимно – уже и не секс.
Это главное правило позволило узнать мне множество секретов и тайн. Главное терпеливо слушать, потому что клиенты всегда поначалу жалуются на какую-нибудь ерунду вроде “головных болей” или “бессонницы”, а затем рассказывают как невольно стали свидетелями группового изнасилования их старшей сестры (как в одной из моих историй вышедших раньше) или как сходят с ума по высоким широкоплечим властным мужчинам в фитнес клубе. Как в истории о девушке, которая впала в маниакальную зависимость от миньета малознакомым самцам.
Наши чувства нам не подконтрольны. С одной стороны – это ужасно, ведь я видела сотни страдающих домохозяек разбитых чувством вины за регулярные измены ничего не подозревающему муженьку-оленю.
С другой – чувства это прекрасно. И именно неспособность сопротивляться движению необъяснимых чувств делает нас людьми.
Мы наслаждаемся чувственностью, как героини моих многосерийных историй. Мы упиваемся чувствами. Мы живем только лишь ими.
Нераспутанные клубки противоречий выстраивают в мой кабинет все новые и новые очереди из “невинных” клиентов.
Кабинет психолога – стал современной "комнатой исповеди", где слезы раскаяния смешиваются с шокирующими признаниями, создавая катарсис принятия собственной сексуальности.
Приятного чтения и до встречи… у меня в кабинете…
Новенькая и Толпа Грубых парней
Рука Марка грубо трогала мою пылающую от напряжения промежность. Двое других парней просто издевались, целуя шею и поглаживая мои отвердевшие соски. Я стонала не в силах сдерживаться в пятидесятиметрах от входа в университет, в который только что поступила.
– Отпусти, Марк! – дрожащим голосом попыталась оказать хоть какое-то сопротивление его жарким рукам я. Но мой шепот буквально утонул в томном выдохе перевозбужденной первокурсницы. Боюсь, что мой голос скорее подбадривал этого красивого хулигана в его начинаниях. Мои маленькие ладошки предательски скользили по его плечам, время от времени сжимая их. А бедра обнимали его горячую и уже влажную от меня ладонь. Марк навалился плотнее, и я почувствовала всю остроту его нетерпеливого желания.
– Ты будешь моей, заткнешься и станешь послушной! – он сказал это прямо в глаза так, что у меня не было никаких шансов не подчиниться.
А ведь еще двадцать минут назад все было так спокойно! Быть первокурсницей в наше время ооооочень непросто. Попробуй сосредоточся на учёбе, когда вокруг столько красавчиков! Я стояла на высоких шпильках и курила ашку у входа в инст, когда из парадного входа в РЭУ имени Пиханова вывалилась целая толпа третьекурсников. Они присвистнув осмотрели меня с ног до головы каждый по очереди и я почувствовала себя не обычной восемнадцатилетней студенткой из общаги, которая отдала все силы лишь бы поступить в Москву, а какой-то стрипухой на мальчишнике. По моей смазливой мордашке, неловко замейкапленной, потому что первая ночь в общаге была ну ооооочень отстойной (потом расскажу), они сразу распознали во мне первокурсницу и не стесняясь пялились на мои ноги, попку и торчащие из тесной белой блузки груди. Ну и зачем я так вырядилась? Известно зачем, ради Него… Откуда я могла знать, что Он даже не придёт в актовый зал на посвящение в студенты? Поэтому я нервно курила, нежась в последних летних лучах солнца. Правда глаза вот я совсем не знала куда деть. Меня разглядывали и это было супер неловко. Хотя парни были в полном порядке. Обтягивающие майки и узкие джинсы, густые челки и цепочки на шее, пусть и с али экспресс, но они выглядели настоящими гангстерами в своей среде обитания. Они были третьекурсниками, а значит знали институт как свои пять пальцев. Я возбуждалась от того, что каждая новая компания парней вывалившаяся с проходной награждала меня вниманием. Студенты-старшаки шушукались, обсуждая внешность новенькой. В какой-то момент я поправила сумочку и решила отойти подальше от назойливого внимания мальчиков, сделала несколько шагов максимально стараясь не вилять крутыми бедрами в этой тесной черной юбке, которая буквально сама укорачивается от каждого шага и… споткнулась! Дурацкие тонкие шпильки! Я кубарем полетела вперед уткнувшись носиком в пах какого-то случайного прохожего. Попка поднялась к верху, пока я пыталась ладошками поймать на лету землю, юбка задралась и всей студенческой братии университета стали видны мои детские трусики с ласточками.
– Смотри, что это у неё там?
– Это трусики или пижама? Парни гоготали в голос. Девчонки снимали на телефон. Мда, стать звездой «Подслушано в Плешке» в первый же день учёбы это было ещё то позорище! Я сгорала от стыда и проклинала себя за то, что так и не зашла в Викторию Сикретс до их закрытия и осталась в своих дебильных детских трусиках, которые подарила бабушка на семнадцать лет. Не трусики, а оберег от секса!
– Вы в порядке? – услышала я властный мужской тембр откуда-то сверху?
– Ааа… эээ, – почти заикаясь, попыталась найти слова я, уткнувшись после падения прямо в ширинку незнакомому гражданину, – Я…
– Трясогузка! У неё трусики с трясогузками!!!
– Трясогузка!
– Трясогузка! Уже почти скандировали мои будущие однокашники. Вот это я вляпалась. Вот это приём. Эта кличка же на всю жизнь!!! Даже спустя годы, на встречах выпускников мне каждый раз будут это припоминать. Но сейчас у меня была проблема по крупнее. Мои губы невольно терлись о его внушительных размеров штуковину в штанах. И пускай на ощупь было понятно, что мужчина не был возбуждён, но и отказать ему в том, что он обладатель совсем нескромных размеров было невозможно. Он взял меня за плечи, приподнял и поставил на ноги. Я шаталась на шпильках. Щеки залились пунцовым цветом, а во рту скопилась слюна. С одной стороны я уже боялась, что если сглотну, то незнакомец это заметит, а с другой… что польется через край, если со мной заговорят.
– Амина? Незнакомец с бархатным голосом, и как теперь уже выяснилось с сильными и бережными руками держал меня за плечи, когда я вдруг поняла, что это и есть Он. Джейсон. Препод с кафедры Международной Экономики, на которого запали все девочки еще на Дне Открытых Дверей в мае. Я же втрескалась в него с первого взгляда. Силуэт стройного умного уважаемого красавца глубоко запал мне в душу и уже несколько месяцев был главным ночным переживанием моей одинокой жизни молодой девушки. Я чуть повернула голову, чтобы слепящее меня солнце заслонилось его красивой шевелюрой, и я могла его разглядеть. Джейсон, как всегда был великолепен. У меня аж ножки сложились крестиком, когда я невольно стала разглядывать его. Удержаться было невозможно, поэтому мой взгляд скользил по его широким плечам, подчеркнутым строгим профессорским пиджаком. Мужественные запястья тянувшиеся от моих плеч в рукава были обвиты густыми черными волосами, дорогие серебрянные часы дополняли образ сильного Хозяина.
Я вдохнула полной грудью и ощутила его аристократичный запах шотландской шерсти, мужской кожи и дорогого парфюма. Не сглотнуть было уже не возможно, и я сделала это с громким щелчком горлышка. Он галантно сделал вид, что не заметил. Я машинально поправляла юбочку, пытаясь прикрыть свою задницу от продолжавших скандировать мою новую кличку студентов-старшаков. Джейсон же небрежно оглядел меня с головы до ног. Очевидно нашел меня очередной жалкой малолеткой, которая в него втрескалась и не стесняясь поправил свой твердеющий прибор в брюках.
– Как тебе Концерт?
– Классно! А почему ты не пришел? Ой, Вы… Вы не пришел… Не пришли… Ты не пришли… Вы не пришли, почему? У Вас были дела? – полностью спалилась я. Не мудрено. Я пол-лета промастурбировала, представляя, как мы с Джейсоном гуляем на пляже, или обнимаемся в его машине или кушаем пиццу и смотрим сериалы. И во всех этих мечтах мы были на ты. «Как же трудно будет называть его на Вы теперь»,– подумала я: «Надо будет потренироваться перед зеркалом, чтобы не тупить на парах». Его поза, его силуэт, его голос и даже запах, едва доносившийся от строгого костюма – всё это заставило меня забыть, что на нас смотрит еще полсотни студентов и «поплыть», уставившись ему прямо в глаза своими розовыми глазами.
– У меня были дела, мы с моими аспирантами, – тут он повел рукой, и я увидела за его спиной троих девушек старшекурсниц, высоких, в строгих платьях открывавших только щиколотки, но все же подчеркивавших крутые бедра, – должны были подготовиться к учебному годы. У них скоро защита диссертаций, а мне только сегодня стал известен состав комиссии.
«Что-то на университетском» – только подумала я. Я не только ничего не понимала, но вовсе ничего не слышала. Только разглядывала свиту короля своего сердца.
