С.В. Короткий
Искусство править

Полная версия

Введение

Даже если солнце восходит на Западе,

у правителя лишь один путь.

Искусство правления – искусство применения естественных принципов в мире. Искусство правления – практический путь поддержания идеалов Древних и пресечения хаоса – болезни общества.

«Наши гражданские законы являются не чем иным, как судебными решениями, вынесенными древними юристами. Будучи упорядоченными, решения эти теперь служат руководством для наших юристов в их судебной практике. Точно также и медицина является не чем иным, как опытом древних врачей, на котором основываются нынешние врачи, прописывая свои лекарства. Однако, как только дело доходит до учреждения республик, сохранения государств, управления королевствами, созданий армий, ведения войны, осуществления правосудия по отношению к подданным, укрепления власти, то никогда не находится ни государя, ни республики, которые обратились бы к примеру древних… полагая такое подражание делом не только трудным, но вовсе невозможным, словно бы небо, солнце, стихии, люди изменили со времени античности свое движение, порядок и силу», – писал Никколо Макиавелли в XVI веке во вступлении к своей книге «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия»¹.

После того, как не стало единства в понимании пути правления и его основных свойствах, начался хаос, многие пришли к пристрастности во имя самовосхваления. Каждый принимает то, что ему нравится за собственное учение.

Люди потеряли способность видеть одно в неограниченном многообразии явлений мира. «Способность видеть одно во многом или в совершенно разном – дар Богов людям»². Этим даром владели правители в Древности.

Совершенный правитель, став через учение человечным, опираясь на ритуал и справедливость, сохраняет жизнь, утверждая порядок. Путем сохранения порядка для правителя является искусство правления. Учений как управлять много, но ни одно из них нельзя применить, оттого что они деятельны.

Идеал правления отрицает разделение, вносимое в мир человеческой субъективностью. Он ориентирован на некий априорный строй духовной жизни, в котором воплощается высшее единство бытия: «древнее», «исконное», «небесное» сознание. При наличии правильной мысли, прямота сохраняется при любом отклонении. Познать правила и принципы – значит, претворить свою субъективность в объективный порядок вещей. Метафизика (греч. meta ta physika – то, что за физикой) – метод мышления, характеризующийся догматичностью и постоянством, поскольку рассматривает вечные и неизменные живые объекты духовного мира, недоступного восприятию органов чувств человека³. Поскольку объектом правления являются люди, то единственный способ мышления, которым должны пользоваться правители – метафизический⁴.

Править нужно непременно во имя целого. «Быть целым – значит быть религиозным, быть против целого, значит быть мирским»⁵. Настоящий правитель никогда не допустит раскола. «Все, что возникло, возникло ради всего целого, так чтобы осуществилось, присущее жизни всего целого, блаженное бытие»⁶. Поэтому главное – это сохранение и добродетель целого, так что «всякий врач, всякий искусный ремесленник все делает ради всего целого и направляет все к общему благу; он занимается частью ради целого, а не целым ради части»⁷.

Правление – это искусство искусств. Оно невидимо по своей природе, но именно благодаря правлению каждое из искусств живет и развивается и, наоборот, именно из-за правления начинается беспорядок и все искусства гибнут. Порядок есть естественное положение вещей. Таким образом, правление – это искусство сохранения порядка, дающего жизнь.

С ростом человека его жизнь начинает терять исключительность личного характера: если у вас появляется желание, вы становитесь напряженными; если вы становитесь напряженными, вы становитесь ограниченными; если вы становитесь ограниченными, бесконечное не может работать через вас. Правитель исчерпал собственную субъективность и личные желания, потому не совершает усилий; не совершая усилий, не напрягается; не напрягаясь, не препятствует естественному, потому сохраняет естественный порядок и гармонию. Это путь правителя.

Глава 1. Trimtab⁸

1.1. Атрибуты решения

«Безвременно сделать что-нибудь есть исполнение

своей воли, и происходит от кичливости»

свв. Варсонуфий и Иоанн

Решения следует принимать только тогда, когда в них возникнет необходимость. Необходимость в принятии управленческого решения возникает только тогда, когда правитель вынужден его принимать. Вынужденность – критерий отсутствия субъективного желания и возникает тогда, когда поток естественных сил встречает препятствие.

На восстановление естественного потока, устранение препятствий и направлено решение правителя. Препятствия появляются в результате ошибочного деяния, причиной которого является незнание и невежество. После подобного деяния система выходит из состояния равновесия и на данном этапе необходимо управленческое решение, благодаря которому последующие за ним действия приведут систему к гармоничному состоянию. Чувство времени – способность точно вычислить момент, в который все, что до этого сдерживалось, должно быть отпущено, спусковым крючком является вынужденность.

Искусство принимать решения и рассеивать сомнения и трудности – ключ к разрешению всех дел. Смысл решения задачи состоит в том, чтобы найти такой язык, в котором решение очевидно. «Поскольку нет ничего срытого или тайного, что не могло бы стать явным, все дело заключается в том, чтобы найти вещи, с помощью которых это тайное проявится»⁹. Этот язык – символы и знаки, принятие решения требует очевидных знаков.

Если вы находитесь перед выбором, значит, вы не владеете ситуацией. Невыбирающее сознание – основа безошибочного решения¹⁰. Правитель не выбирает, потому что не имеет своих целей; не имея желаний, не напрягается; не напрягаясь, не препятствует естественным силам; не препятствуя естественным силам, не ошибается. Существование альтернативных вариантов – признак неясности в видении ситуации и наличия сомнений. Темные силы часто проливают свет на суть дела: путь тяжел для того, кто берет и выбирает. Правитель умеет сделать «выбор» безальтернативным, потому он управляет людьми; тот, кто не умеет, кто выбирает, тот управляется людьми.

Правильные решения очевидны, но трудны для принятия, поскольку требуют отсутствия собственных интересов и личных пристрастий. Долг и ответственность – надежные пристани во времена трудных выборов.

Кто способен принимать решения? «Рабу вообще не свойственна способность решать, женщине она свойственна, но лишена действенности, ребенку также свойственна, но находится в неразвитом состоянии»¹¹. Раб не способен к решению, поскольку его воля подавлена, решения женщин нерезультативны. Являются ли решения мужчин результативными? Чем отличаются решения мужчины от решения женщины?

Ключевую роль в решении играет волевой акт, а воля – это инструмент управления Душой на основе веры. «Воля – способность, управляющая разумными силами для применения свободы лиц с необходимостью вещей»¹². Основа решения – вера, именно вера дает силы быть решительным, эти силы – естественные силы универсума.

«Слову «женщина» (femina) приписывается происхождение от fides (вера) и minus (малый)»¹³, то есть в естественной женщине меньше проявлена вера, а, следовательно, и творящая воля. Однако сам факт рождения мужчиной недостаточен для действенности решений, поскольку если решение будет приниматься «обабившимися мужчинами, потерявшими рвение к вере»¹⁴, оно также будет лишенным действенности.

Как принимаются решения. Важные решения должны приниматься быстро, а незначительные не спеша. К «важным решениям следует относиться легко»¹⁵, к незначительным решениям следует относиться серьезно. К важным решениям необходимо быть готовым, а незначительные решения подобны семенам, из которых может вырасти большая проблема. «Когда у тебя в уме нет постоянства, рассуждения никогда не увенчаются правильным выводом. Обладая сильным, ясным и не мешкающим Духом, ты сможешь принять любое решение в течение семи вдохов и выдохов. Но для этого нужно быть настойчивым и готовым сокрушить все на своем Пути»¹⁶.

«Каждое решение сродни хирургической операции. Оно представляет собой вмешательство в ту или иную систему и, следовательно, таит в себе риск смертельного исхода. Вот почему неоправданные решения так же вредны, как хирургическое вмешательство без медицинских показаний»¹⁷.

Когда принимать решения? Настоящий правитель замечает даже самые неуловимые явления, которые могут привести к потере порядка и равновесия. Когда в планы правителя включены даже самые малые, тогда все люди становятся твоими глазами и ушами. Древние говорили: «Люди есть разум совершенномудрого». Правитель считается достойным в соответствии с тем, насколько ясно он видит, и считается способным в соответствии с тем, как далеко он слышит. Таким образом, путь правления проявляется в способности видеть неуловимое и слышать то, что едва слышно.

Правитель судит о вещах сообразно переменам в мире и примечает все вокруг себя. Распространяя в мире свою мудрость, он предотвращает малейшие недобрые поползновения. Благодаря умелому упреждению угроз, он владеет инициативой – импульсом событий.

Мудрый правитель живет в единстве с миром. Он видит самое начало, первые ростки и следует принципу: добывать трудное из легкого, создать великое из незначительного. Тогда внешнее приводится к гармонии с внутренним, а внутреннее приводится к гармонии с внешним.

«Трудные проблемы мира следует решать, пока они легки; великие проблемы мира следует решать, пока они малы, поэтому мудрец, никогда не имея дела с великими проблемами, достигает величия. Глупый не понимает сути дела даже когда оно уже выполнено, умный же постигает суть дела еще до того, как появятся его первые признаки»¹⁸.

Нужно уметь вовремя и незаметно вмешаться: «Легко придерживаться безопасного, легко замыслить еще не возникшее, легко разъединять непрочное, легко рассеивать мельчайшее. Начинают заниматься тем, что еще не возникло, наводить порядок там, где он еще не нарушается»¹⁹.

Уметь в любое время незаметно вмешаться является тяжелой ношей, ибо равнозначно сбережению связи с постоянной основой вещей и всем преходящим. Поэтому так далеко от беспечности упорядочивающее недеяние: малые, хорошо направленные действия могут стать причиной значительного и устойчивого улучшения, если сила была приложена в правильном месте – «принцип рычага».

«Здесь происходит тоже самое, что и с чахоткой: врачи говорят, что вначале эту болезнь трудно распознать, но легко излечить; если же она запущена, то ее легко распознать, но излечить трудно. Так же и в делах государства: если своевременно обнаружить зарождающийся недуг, что дано лишь мудрым правителям, то избавиться от него не трудно, но если он запущен так, что всякому виден, то никакое снадобье уже не помогает»²⁰.

Символизм в принятии решений. То, что наблюдает правитель, чтобы выяснить направление движения сил, называется символом. Под символом понимается реальное основание мира явлений, источник истинного знания о сущем. М. Эйген и Р. Винклер отмечают: «Масштаб воспроизводимой упорядоченности, то есть емкость накопителя информации, ограничивается узнаваемостью символов»²¹.

Связующая функция символа раскрывается при анализе его этимологии: буквально слово «символ» означает «соединять». Антонимом символа является диавол, «разрывающий связь»²². Cymbolon у пифагорейцев означает способ объединения двух половинок вещи²³.

В истоках философского мышления встречается термин «символ» тогда, когда понятие сталкивается с трансцендентным. Как философский метод, символ впервые используется Платоном, который исследует проблему о самой возможности адекватной формы абсолютного.

В Средние века начинается секуляризация символа, превращение его в элемент культуры, в основном, в вид эмблемы. В Новое время интерес к символу активизируется, причем символ рассматривается уже как средство иносказания и геральдики.

Следующий этап в развития идеи символа связан с И. Кантом, который в «Критике способности суждения» придает символу статус способа духовного освоения реальности.

Эволюция содержания понятия «символ» – с Античности до настоящего времени – воспроизводит общий эволюционный процесс развития человечества и сводится к секуляризации символа, то есть разрыву – в сознании людей – связи естественных сил с традиционным образом жизни, а затем наполнение семантики слова «символ» новым содержанием, противоположным традиционному подходу. Это привело к возникновению полемики вокруг данного термина в рамках двух главных тенденций в символизме – объективный и субъективный символизм.

В объективном символизме символы онтологичны, они сами реальны и приводят людей к еще более высоким истинным реальностям: a realibus ad realiora²⁴. Философия символа характеризуется негативным отношением к рационализму, позитивизму и материализму, в основе символа лежит интуиция, мистическое прозрение.

«Символы – язык Мистерий. На самом деле это язык не только мистицизма, но и всей Природы, потому что каждый закон и сила, действующие во вселенной, проявляются и становятся доступными ограниченному уму человека посредством символов… Мистерии… выбрали символизм как… метод сохранения своего трансцендентального знания»²⁵.

В Новое время исследования символа перемещаются в сферу искусства, с сохранением двух основных направлений: неоплатонического (объективного) и солипсистского (субъективного). Символизм стал крупнейшим направлением в искусстве (в литературе, музыке и живописи) во Франции в 1870–1880-х годах и достиг наибольшего развития на рубеже XIX и XX веков.

Ж. Мореас возрождал платоническую концепцию искусства как «осязаемого отражения первоидей» в символах. А. Мокель определяет символ как «великий образ, расцветающий на Идее… иносказательная реализация Идеи, напряженная связь между нематериальным миром законов и чувственным миром вещей»²⁶. М. Метерлинк считал, что не художник является творцом символа, а сам символ, как «одна из сил природы», раскрывается в искусстве через посредство художника. Символ является неким мистическим носителем сокровенной энергии вещей, вечной гармонии бытия, посланником иной жизни, голосом мироздания. Символ через реальный предмет или состояние души указывает на существование идеального начала, недоступного для рационального познания – «области тайного» (С. Малларме) или «невидимых и роковых сил» (М. Метерлинк).

В трудах А. Белого наиболее полно воплотилась солипсическая линия символизма. А. Белый под символом понимал некое запредельное смысловое начало²⁷, абсолютное Единство. Символ – это «окно в Вечность». «Искусство есть символизация ценностей в образах действительности»²⁸. Поскольку сущность религиозного восприятия жизни перешла в область художественного творчества, современное искусство – «кратчайший путь к религии» будущего²⁹ и конечная цель символизма – теургия, которая является высшей ступенью творчества. «Символика становится воплощением, символизм – теургией»³⁰.

Теургия (греч. θεουργία – букв. богодейство, работа богов) – способ практического воздействия на богов, ангелов, архангелов и демонов с целью получения от них помощи или благ. Таким образом, конечная цель солипсического (субъективного) символизма – удовлетворение своих желаний с помощью Богов³¹.

Итак, для принятия решения необходима информация, однако «информации в мире больше, чем грязи» (А. Зиновьев). При выявлении сил основной вопрос не в недостатке информации, а в способе взаимодействия с нею. Человек испытывает затруднения в принятии решения не от недостатка информации, а от бедности бытием.

Чтобы решение было действенным, оно должно следовать неизбежному. «Ни одно решение не может быть эффективным, если с самого начала в нем не заложены возможности реализации»³². «Герои – те, кто перестал порождать из себя несуществования»³³. Как только появляется корысть, появляются «миражи» («прелесть»). Глядя на предмет через призму иллюзий, очень трудно рулить.

«Основа всех грехов – самоугодие»³⁴. Основа всех ошибок – личная заинтересованность, плодящая «миражи» разума, соответственно, тот, кто далек от истинного, целостного, образного понимания жизни не способен принимать решений. Тот, кто умеет принимать решения, выявит и оценит соотношение сил, не поддаваясь соблазнам и пристрастиям. Принять решение – это значит смириться с тем, что одни обстоятельства довлеют над другими.

«В мире, где планеты и солнца вертятся, а луны обращаются вокруг планет и т. д., где всегда и неизменно сила господствует над слабостью и превращает последнюю в свою послушную служанку, – нет и не может быть никаких особых законов для самого человека. Вечные принципы этой мудрой системы определяют существование и самого человека. Человек может попытаться понять эту закономерность, но изменить ее он не сможет никогда»³⁵. Бывает, что не удается добиться желаемого, в таких случаях ищи причины противодействия в самом себе. Кто следует естественному порядку вещей, с тем вся природа.

Всякое искусство есть власть и сила в той области, где оно применяется. Следовательно, любое искусство имеет в виду пригодное не сильнейшему, а слабейшему, которым оно руководит: врачевание рассматривает не то, что пригодно врачу, а то, что пригодно телу пациента; верховая езда – то, что пригодно не наезднику, а для коней; и любое другое искусство – не то, что ему самому пригодно, а то, что пригодно его предмету. Следовательно, и правитель никогда не имеет в виду и не предписывает того, что пригодно ему самому, но только то, что пригодно его народу. Это путь правителя.

1.2. Овладение временем

«Лучше никогда, чем поздно»

Б. Шоу

А. Г. Преображенский в «Этимологическом словаре русского языка» показывает, что слово «время» первоначально звучало, как «веремя»³⁶. Этимология слова «веремя»: «в» – направление куда либо; «е» – есть, «ре» – повторение, отражение, «мя» – мое «Я». Таким образом: «время» есть направленное повторяемое отражение (излучение) нашего «Я». У Духа нет момента рождения и смерти, он вечен, не рожден, постоянен и изначален, потому Дух находится в вечности. Вечность – это не бесконечное время, а отсутствие времени.

«Энергия Души живых существ в форме Времени находится внутри и вовне их тел»³⁷. Время, как излучение нашего «Я», имеет полевую структуру. Поскольку индивидуальных частиц в нашей вселенной множество, и каждое имеет свое поле времени, то и временных потоков столько же, сколько самих частиц, причем, каждое поле имеет свои физические характеристики. Самое мощное временное поле имеет вселенная, включающая все другие временные поля структурных образований космоса и живых существ. В Ведах об этом сказано так: «Материальная Вселенная, воспринимаемая чувствами, является телом Всевышнего Творца, в котором материальное время проявляется в форме прошлого, настоящего, и будущего»³⁸.

Каждое поле времени движется и развивается внутри своего пространства, соприкасаясь, смешиваясь и взаимодействуя с другими полями. Выглядит поле времени как закрученная спираль с искривлениями, вызванными воздействиями временных потоков, с которыми поле взаимодействует. Спираль эта увеличивается и сужается, на оси проецируется информация (рис. 1.).

Рис. 1. Спираль времени

Становление мира разворачивается, как спираль вокруг внутренней Духовной точки, к которой он тяготеет. Спираль поля времени конкретного человека, закручена вокруг спирали времени развития его семьи, Рода; поток времени Рода закручен вокруг спирали развития определенного народа; поток времени народа закручен вокруг спирали времени развития земного человечества, которая закручена вокруг потока времени развития нашей планеты и т.д. Точки соприкосновения и пересечения спирали полей времени одного типа – это время происхождения столкновений различного характера. Взаимопроникновение полей разных людей влияет на развитие поля времени каждого из них. «Любая материальная система существует и развивается по своему собственному времени, которое зависит от характера цикличных изменений в её структуре и внешней среде, скорости движения, мощности гравитационного поля»³⁹.

События одного круга времени очень схожи с событиями рядом находящегося круга, поэтому зная, что происходило в прошлом круге можно прогнозировать общую направленность событий сегодняшнего дня. Циклы и повторения времён – подобны, но не равны и прошлое никогда не возвращается снова.

Эволюция концепции времени коррелирует с эволюцией концепции управления. В современной науке время понимается как атрибут, всеобщая форма бытия материи, выражающая длительность бытия и последовательность смены состояний всех материальных систем и процессов в мире; условие возможности движения, изменения, развития; фундаментальное понятие человеческого мышления, отображающее изменчивость мира, процессуальный характер его существования. Современное понимание времени является следствие эволюции концепции времени с античности до нашего времени.

Платон анализирует понятие времени в контексте деления всего сущего на бытие и становление, которое возникает и исчезает во времени. Время есть подвижный образ вечности, подобие вечности в эмпирическом мире становления⁴⁰.

Аристотель, считая космос вечным, не принял тезис о сотворении, время представляется движением и изменением, имеющим числовое значение. Время – это «число движения по отношению к предыдущему и последующему»⁴¹, акт измерения составляет неотъемлемый момент понятия времени. Время невозможно мыслить без Души, «ибо по природе ничто не способно считать, кроме души и разума души»⁴².

«Не надо думать, что находящееся во времени так же необходимо движется, как и все, находящееся в движении: ведь время не есть движение, а число движения, в числе же движения возможно быть и покоящемуся. Именно, покоится не всякое неподвижное, а то, что, будучи по природе способным к движению, лишено его…»⁴³.

Плотин считает необходимым определение времени через вечность: «Только если познано то, что является образцом, можно уяснить и сущность образа»⁴⁴. Душа, отпав от Единого, в подражание ему создала чувственный мир, а в подражание вечности – время. «Время есть жизнь Души в некотором движении, а именно в переходе из одного состояния в другое»⁴⁵. Таким образом, движение – во времени, а время – в Душе.

В античности были заложены основы как реляционных, так и субстанционных представления о времени⁴⁶. В эпоху эллинизма меняется взгляд на время: оно отделяется от изначального естественного божественного источника и анализируется через призму Души. Значительную роль в трактовку времени внесло христианство: воскрешение Христа объявлено исходной и абсолютной точкой истории, отныне время описывается линейно-поступательно, направлено и исторически.

Августин развивает понимание времени как «жизни Души»: во «внутреннем человеке» течет и измеряется время. «В тебе, душа моя, измеряю я времена»⁴⁷. Августина отрывает время от движения тел, превращая его в категорию Душевную: Бог вечный создатель времен, возникает же время вместе с творением.

У Фомы Аквинского «материальные субстанции не могут сразу и полностью обладать тем бытием, которое отведено на их долю, они всегда устремлены к этой полноте, но достигают ее последовательно: теряя одну часть, обретают другую. Поэтому длительность их существования рассыпается на неопределенное множество последовательных моментов. Эта последовательность и есть время»⁴⁸. Фома определяет время как число или меру движения в отношении предыдущего и последующего, различая при этом «внутреннее» и «внешнее» время. Выделение внутреннего времени, связанного со спецификой изменения той или иной сущности.

В Новое время развивается возникшая в XIV веке идея относительности времени, трактуемое как продукт человеческой субъективности. Одновременно возникает объективная категория времени – длительность.

По Декарту, длительность совпадает с существованием вещи и есть атрибут субстанции, время же «есть лишь известный способ, каким мы эту длительность мыслим»⁴⁹. Время – это число движения, как субъективный способ измерять длительность, время не отличается от других универсалий, которые не существуют вне нашего ума. В том же ключе пишет Гоббс: «Время существует не в самих вещах, а только в мышлении, осуществляемом нашим разумом»⁵⁰.

К ним присоединяется и Спиноза, который считает, что длительность нетождественна времени, она есть атрибут самих вещей, время же, «не состояние вещей, но только модус мышления, т. е. мысленное бытие»⁵¹.

Ньютон вместо длительности вводит понятие абсолютного времени: «Абсолютное, истинное математическое время само по себе и по самой своей сущности, без всякого отношения к чему-либо внешнему, протекает равномерно и иначе называется длительностью»⁵². Лейбниц возвращается к номиналистическому пониманию времени как мысленного явления: время «содержит не что иное, как некий порядок, в котором Дух постигает применение отношений»⁵³.

«Считаю пространство, так же как и время, чем-то чисто относительным, пространство – порядком сосуществования, а время – порядком последовательностей»⁵⁴. Части времени, так же, как и пространства, «определяются и различаются только с помощью имеющихся в нем вещей»⁵⁵.

В XVIII веке снимается различение длительности как объективного атрибута субстанции и времени как субъективного способа ее восприятия и измерения, метафизическая трактовка времени уступает место психологической и трансцендентальной.

Локк считает источником времени последовательность, изначальная последовательность идей наблюдается в Душе внутренним чувством: «Наблюдая, что происходит в нашем уме и как в нем непрерывной цепью одни идеи пропадают, другие начинают появляться, мы приходим к идее последовательности»⁵⁶. Душа является главным источником идеи времени, однако вечность, по Локку, – длительность, состоящая из моментов времени, таким образом, длительность утрачивает божественное происхождение. Французский философ и социолог Жан-Мари Гюйо: «Все предыдущее приводит нас к заключению, что время есть не условие, а простой продукт сознания; время не входит в природу сознания, но является его результатом»⁵⁷.

Трансцендентальное учение о времени формулируется Кантом: «Время есть не что иное, как форма внутреннего чувства, т. е. процесса наглядного представления нас самих и нашего внутреннего состояния»⁵⁸. Однако у Канта время принадлежит трансцендентальному субъекту и становится априорным формальным условием всех явлений вообще, теряя метафизическое значение атрибута субстанции. «Само по себе, вне субъекта, время есть ничто»⁵⁹. Кант отвергает не только метафизическое, абсолютное, но и номиналистическое толкование времени как понятия чисто относительного, утверждая реальность эмпирическую, как условие возможности всех явлений.

Время различно для всех, и на эту мысль указывает его пассаж из «Критики чистого разума»: «Время не есть нечто такое, что существовало бы само по себе или было бы присуще вещам как объективное определение… Время следует считать действительным не как объект, а как способ представлять»⁶⁰.

Фихте, устраняя понятие вещи в себе, выводит из «Я» не только форму, но и содержание всего сущего: «Кант доказывает идеальность объектов, отправляясь от предполагаемой идеальности времени; мы же, наоборот, будем доказывать идеальность времени и пространства из доказанной идеальности объектов»⁶¹.

В XIX веке ключевой становится парадигма прогресса, развития, эволюции, которая оказала влияние на формирование новой концепции времени, которое рассматривается как форма развития живого и, соответственно, соотносится с постоянным порождением нового. Именно будущее, а не настоящее и, тем более, не прошлое, становится системообразующим центром потока времени. Время полностью секуляризировано, будуще становление выходит на первый план, а бытие превращается в отжившее, мертвое и костное. Временность сущего и необратимость доминируют в мышлении. У истоков современных трактовок времени стоят концепции времени А. Бергсона и А. Дильтея.

Бергсон рассматривает время как жизнь Души, если у Плотина и Августина выше жизни стоит ум, то у Бергсона Душа есть высший род бытия, и ей принадлежит функция единства. Суть времени, или длительности, которая есть сущность жизни, состоит во «взаимном проникновении фактов сознания»⁶². Длительность не является однородной; однородно лишь пространство, и потому вещи в пространстве образуют множественность, тогда как состояния Души никакой раздельной множественности не образуют. «Между временем и пространством существует только одно отличие: вдоль времени движется наше сознание»⁶³.

Дильтей предложил историцистский вариант концепции времени. Время, или временность, по Дильтею, есть первое определение жизни. Подлинное время представляет собой «неутомимое движение настоящего, в котором настоящее становится прошлым, а будущее – настоящим. Настоящее есть наполнение временного момента реальностью, оно есть переживание в противоположность воспоминанию или представлениям о будущем… Эта наполненность реальностью, или настоящим, постоянно существует, в то время как содержание переживания постоянно меняется… части наполненного времени не только качественно отличаются друг от друга, но и каждая часть потока времени, независимо от того, что его наполняет, имеет различный характер»⁶⁴. Дильтей считает, что время невозможно постичь с помощью интроспекции, ибо время – реальность не просто психическая, а скорее историческая. В настоящее время исследование проблемы времени развивается в основном в рамках физических теорий.

В 20-х годах XX века возникла концепция физиологии времени. А. А. Ухтомский в тезисах доклада о хронотопе (1925), писал: «Камень преткновения: «время психологии» и «время физики». Хронос и часы. Именно физиологии предстоит спаять их воедино». Принципиальной особенностью такого времени является его зависимость от геометрии и функционального состояния физиологической подсистемы, для которой оно введено⁶⁵. В это же время В. И. Вернадский создает концепцию о жизненном (биологическом) времени, рассматривая время как признак, атрибут и показатель состояния любого живого существа. Н. Е. Введенский указывал на то, что время напрямую связано со скоростью физико-химических реакций возбуждения, происходящих в мозгу человека; нейрофизиолог Е. К. Сепп свидетельствовал: «Способность фиксировать последовательность процессов является основной способностью мозговой коры. В основе этой способности лежит динамическая поляризация нейронов»⁶⁶. Д. Г. Элькин пишет: «Восприятие времени – сложный психический процесс, который только в своей основе обнаруживает физиологическую и биохимическую основу… Повышение температуры уменьшает точность восприятия временных интервалов и сообщает ему ярко выраженную тенденцию к недооценке. С понижением температуры ошибка в восприятии времени становится противоположной той, какая наблюдается в условиях повышенной температуры»⁶⁷.