С. Т. Махлина
Лекции по семиотике культуры и лингвистике

Денотат отличается от значения знака. Значение знака – содержание, связываемое с тем или иным выражением (слова, предложения, знака) некоторого языка. Значение – то, чем данный объект является для людей, находящихся в процессе житейской, эстетической, научной, производственной, общественно-политической и другой деятельности. Значение языковых выражений изучается в языкознании, логике и семиотике. И. С. Нарский определяет значение как информацию о вещах и их свойствах и отношениях, о явлениях и процессах внешнего мира, устанавливаемую и проверяемую в конечном счете практикой. В логической семантике под значением понимается объект, сопоставляемый при интерпретации некоторого естественного или искусственного языка любому его выражению, выступающему в качестве имени. Таким объектом может быть как вещь, так и мысль о вещи. В науке о языке под значением понимают смысловое содержание слова. В логике (и семиотике) под значением языкового выражения понимают тот предмет или класс предметов, который обозначается (называется) этим выражением (предметное, или экстенсиональное значение), а под смыслом выражения (смысловым или интенсиональным значением) – его мыслимое содержание, т. е. ту заключенную в выражении информацию, благодаря которой происходит отнесение выражения к тому или иному предмету (предметам).

Одни из первых работ, посвященных значению – Ч. Огдена, А. Ричардса и Дж. Вуда «Значение значения» (Ch.K. Ogden and I. A. Richards. The meaning of meaning. – L., 1923) и «Основы эстетики» (Ch.K. Ogden, I. A. Richards. J. Wood. The foundations of aesthetics. – L., 1922; 2 ed., 1925), написанные в русле неопозитивизма. В этих работах утверждалась многозначность и неопределенность смысла эстетических категорий. Их идеи продолжили Ч. Стивенсон, Д. Хосперс, В. Илтон, О. Боувем и др.

Исследуя значение предметных форм в архитектуре и дизайне, Умберто Эко указывает на два типа или уровня значения, приписываемых форме. Первичным уровнем значения являются те практические функции, для которых вещь предназначена и которые она денотирует как знак. Вторичное, коннотативное значение – символом чего она служит.^[15]

Знаки могут быть различными. Существуют различные классификации знаков. Мы придерживаемся классификации, впервые примененной Ч. Пирсом. Он рассматривал специфику знаков по их отношению к денотатам. В связи с этим им были подразделены знаки на иконические знаки, знаки-изображения, знаки-индексы, или знаки-признаки, и символы. Третий вид знаков мы называем условными знаками, отличая их от символа – понятия более многозначного, в одних случаях более узкого, в других – выходящего за пределы объема значения термина «знак».

Знак-изображение воспроизводит в своей материальной структуре структуру денотата. Воспроизведение основано на принципе подобия, сходства с отображаемым предметом или явлением.

Сходство изображения с отображаемым предметом может быть различным, но никогда не бывает полным, то есть тождественным. «Любое изображение, будучи само по себе конкретным, материализует (при создании) и вызывает в сознании (при восприятии) образ оригинала. Этот образ всегда будет абстрактным отображением оригинала, ибо он всегда от чего-то отвлекается, что-то выделяет и т. д.».^[16]

В некоторых случаях возможен «абсолютно изобразительный знак», по существу знаком не являющийся. В этом случае в знаке-изображении полностью воспроизведен изображаемый объект. По существу, такой абсолютно изобразительный знак (термин введен Ч. Моррисом) уже будет не изображением, т. е. не знаком, замещающим предмет в процессе познания и общения, а новым, самостоятельно функционирующим предметом. Примером абсолютно изобразительных знаков могут быть реальные предметы быта, используемые в исторических постановках сценографами театров. В отличие от абсолютно изобразительного знака, изображение всегда ограничено в полноте воспроизведения свойств денотата. Степень его сходства с объектом определяется тем, какие структурные характеристики последнего сохранены в изображении, то есть являются инвариантными, а какие изменены.

На одном уровне сходства (подобия) в качестве таких инвариантов выступают величина предмета и его положение в пространстве (метрический инвариант). На других уровнях константными являются лишь пропорции между величинами (инвариант геометрического подобия) или только параллельность линий при нарушении других характеристик формы (аффинный инвариант). Наконец, существуют проективный инвариант (параллельные линии превращаются в сходящиеся – например, при любом перспективном изображении) и топологический (многоугольник превращается в окружность).

Наибольшее сходство наблюдается при полностью соблюденном метрическом инварианте, когда изображение совпадает с объектом при наложении (такое совпадение называется конгруэнтностью). Меньше степень сходства при инварианте геометрического подобия, еще меньше при аффинном инварианте и т. д., вплоть до топологического инварианта.

Параллельно с этим растет степень обобщенности изображения.

Некоторые из материальных свойств денотата вообще не воспроизводятся в знаке-изображении, а только выражаются (кодируются), то есть обозначаются условно. Например, черно-белая фотография (не в натуральную величину) воспроизводит пространственные характеристики предмета без сохранения метрического инварианта, но с сохранением инварианта геометрического подобия для одних характеристик и аффинного инварианта для других (так, объем передается главным образом с помощью перспективы, т. е. аффинного преобразования). Модальные же характеристики объекта в этом изображении не отражены или выражены условно, «закодированы» (например, цвет, твердость и т. п.).

В знаке-изображении отражается не только объект, но и – косвенно – субъект, создатель изображения. Изображение – это результат активной познавательно-теоретической деятельности человека, которая заключается в мысленном овладении объектом и его преобразовании. Даже тогда, когда изображение получается механическим путем (например, при фотографировании), оно включает субъективный момент, который проявляется в выборе предмета, точки зрения на него (ракурса изображения) и т. п.

Преобразование объекта (которое вовсе не равнозначно намеренному искажению его формы), таким образом, характеризует любое изображение. Все сказанное о знаке-изображении вне искусства относится и к художественному изображению, с той, однако, важной оговоркой, что степень отхода от оригинала, мера несходства с ним будет в искусстве, при прочих равных условиях, большей. Здесь к названным выше субъективным факторам прибавляется то, что называют «индивидуальным видением» мира художником.

Описывая знак-изображение, мы употребляли термин изоморфизм. Его часто, особенно представители художественной интеллигенции, что отражается и в их публикациях, путают с гомоморфизмом. Изоморфизм (греч. isos – равный, одинаковый, подобный, morphe – вид, форма) – отношение между объектами одинаковой, тождественной структуры. Если каждому элементу одной структуры соответствует лишь один элемент другой структуры, то такие две структуры называются изоморфными друг другу структурами. Изоморфизм – понятие, уточняющее широко распространенное понятие аналогии, модели, соответствие (отношение) между объектами, выражающее тождество их структуры (строения).

Гомоморфизм (греч. homos – равный, одинаковый и morphe – вид, форма, образ) – такое отношение между двумя совокупностями (системами) каких-то предметов (объектов), когда:

1) каждому предмету (объекту) первой совокупности соотносится один только предмет (объект) второй совокупности и каждому виду отношения первой совокупности соотносится один только вид отношения второй совокупности;

2) когда для ряда предметов первой совокупности выполняется некоторое отношение первой совокупности, то и для предметов второй совокупности выполняется отношение второй совокупности. Принято говорить, что вторая совокупность предметов (объектов) представляет гомоморфный образ, модель первой совокупности предметов (объектов).

Гомоморфизм – обобщающее понятие изоморфизма. Гомоморфизм – такое соответствие (отношение) между объектами, при котором один есть «модель» другого.

Второй тип знаков – знак-индекс или знак-признак – предмет (явление) или его свойство, несущие информацию о тех явлениях, которым оно постоянно сопутствует и частью или следствием которого они являются. Примером может служить чайка как знак моря (сопутствие), дым как знак огня (следствие). Признаками являются и всевозможные средства выражения эмоций людьми в общественной жизни: жесты, мимика, речевые интонации (психология называет их «выразительными движениями»). Описанные признаки относятся к числу природных, естественных, если они не используются в целях коммуникации, т. е. в целях хранения и передачи информации. Однако, те же самые признаки или же созданные по их образу и подобию, либо на их основе, могут использоваться в коммуникативных целях. В этом случае, т. е. когда они являются искусственными, мы можем их назвать знаками, тогда как в первом случае, в строгом смысле слова, знаками они не являются. Естественно, признаки связаны со своим денотатом объективно, поскольку признак относится к обозначаемому предмету либо как часть к целому, либо как следствие к причине. Наличие такой связи позволяет говорить о том, что признак выражает одну из сторон явления в целом. Иначе говоря, он служит проявлением одной из сторон сущности этого явления. Это становится особенно ясным, когда перед нами естественные признаки человеческих эмоций, т. е. выразительные движения. «Чувства человека получают специфическое выражение в непроизвольных мимических и пантомимических движениях, а также в интонациях речи. Переживание гнева, восторга, печали, удивления, волнения, беспокойства характеризуются присущими ему особенностями выражения. Поэтому, несмотря на определенные различия в выражении чувств, вызванные индивидуальными особенностями человека – типом нервной системы и т. д., сказывающимися на его характере, – по воспринимаемой мимике и пантомимике мы можем понять, что человек испытывает: нежность или злобу, радость или горе».^[17] Таким образом, непроизвольный жест, непроизвольная речевая интонация или мимическое движение непосредственно выражают чувства человека, и, следовательно, полностью ему соответствуют. Когда же мы обращаемся к искусственным знакам, которые выступают уже в роли средств общения между людьми, то о непосредственном выражении эмоций говорить можно далеко не всегда. Это связано с тем, что искусственные знаки-признаки, в том числе такие, как употребляемые в общении жесты, мимика, речевые интонации, не являются копиями естественных признаков, а в той или иной мере изменены по сравнению с ними. Эти изменения обусловлены общественной практикой. В искусстве выражение эмоции отходит еще дальше от непосредственного, так как опосредуется не только привычками эпохи и требованиями общественной обстановки, но и специфическими требованиями искусства, стилем данного художественного произведения, манерой художника и т. п. Поэтому речь актера никогда не воспроизводит в точности бытовых интонаций, его мимика и жесты отличны от применяемых в окружающей жизни, хотя и опираются на последние. И, тем не менее, знаки-признаки весьма распространены в искусстве.

Третий тип знаков – знак-символ или условный знак. Это – один из типов знаков, классифицируемых по отношению к денотату. Само определение говорит о произвольности связи знака с денотатом. Эта связь устанавливается по договоренности между людьми, употребляющими знак.

Во всех случаях использование и понимание знака ограничено обязательным условием – предварительным знанием его значения. Причиной является то обстоятельство, что условный знак не воспроизводит свойств объекта, а лишь обозначает его, т. е. связан с ним произвольно. «Произвольность знаковых систем по отношению к денотатам имеет принципиальное значение для многих знаковых систем, придавая связи знаков и обозначаемых предметов условный характер в том смысле, что одна и та же предметная область может обозначаться различными системами знаков».^[18]

Произвольность условного знака по отношению к оригиналу не означает полной произвольности их выбора. С практической стороны выбор знаков ограничен рядом требований. Знаки должны легко восприниматься, воспроизводиться и передаваться. Этим определяются некоторые особенности их материальной формы: неизменность, однотипность, определенность (позволяющая отличить один знак от другого).

Связь условного знака с денотатом не имеет объективных оснований, т. к. здесь не обязательны ни сходство знака и предмета, ни их соотнесенность по принципу смежности или каузальности. В этом случае для образования знака и для его понимания решающую роль приобретает конвенциональность – наличие «договоренности» между людьми о его значении.

Максимальная условность характеризует и символические средства в искусстве, что определяется теми же самыми причинами, а именно: произвольностью их связи с денотатом, отсутствием соотношения между данным средством и структурой отображаемого явления. Следует, однако, подчеркнуть, что здесь речь идет только о соответствии между структурой знака, с одной стороны, и отражаемого явления – с другой (в искусстве это касается лишь художественной формы).

Поэтому в искусстве в качестве знаков-символов могут быть использованы часто жизнеподобные формы, но отражающие нечто, отличное от изображенного. Скажем, изображение скрещенных серпа и молота – символа союза рабочих и крестьян в советской эмблематике. Однако изображение самих серпа и молота могло быть иллюзорным, точным, в то же время выступая в роли символа. В качестве знака-символа в некоторых случаях может выступать иконический знак, но тогда он выполняет совершенно иную функцию в контексте художественного произведения, т. е. иконический знак выступает в роли символа. «Один из парадоксов искусства заключается в том, что изначально самое бесхитростное жизнеподобное произведение со временем может обрастать ассоциациями, становясь аккумулятором чувствований и настроений своего времени и делаясь его символом – в ряду символов иных эпох».^[19] Не случайно С. М. Даниэль говорит о трансформации изображения в символ, анализируя творчество Рембрандта.^[20] Символические средства широко применяются в различных видах искусства. Полная условность этих средств относится только к отображению в них внешних, материальных признаков действительности, и не только не препятствует, но в целом ряде случаев даже и способствует проникновению в сущность этих явлений и воплощению этой сущности.

Серп и молот

II. Место семиотики среди других наук

Из всего вышеизложенного становится понятным, что семиотика как наука не существует вне влияний и взаимосвязей с другими науками. Некоторые из них многое ей передают для стройности и полноты системы логических построений, но, с другой стороны, для других наук семиотика становится базовой и во многом определяющей их основные категории и положения.

Уже понятно, что базовой для семиотики является лингвистика – наука, из недр которой зародилась сама семиотика. Сама наука лингвистика (от лат. lingua – язык, языкознание) изучает естественные человеческие языки. И для семиотики стала основным источником научной терминологии, из которой были заимствованы базовые понятия. Естественный язык – наиболее важная и лучше всего изученная знаковая система. Поэтому лингвистика оказывается одной из важнейших составляющих семиотики. Лингвистика как наука имеет разные разделы, с некоторыми из них семиотика связана теснее, с другими – лишь косвенно. В наибольшей степени семиотика связана с общим языкознанием, изучающим свойства, присущие любому языку. Но и некоторые другие разделы лингвистики оказываются в сфере взаимодействия с семиотикой. Так, раздел фонологии, изучающий звуки языка, входит составляющим элементом в невербальную семиотику. Грамматика в языкознании выделяет два уровня – морфологию и синтаксис. И, как мы видели, и в семиотике выделяются по типу соотношений в лингвистике разные уровни предмета исследования.

Как и лингвистика, прародительница семиотики, изучаемая наука связана с социальными дисциплинами, которые исследуют человека и человеческое общество. И в первую очередь эта связь характерна с философией.

Среди философских дисциплин, влияющих на изучение семиотики, выделяется культурная антропология, изучающая коммуникацию посредством любых сообщений. Так же особое место в значении для семиотики занимает герменевтика (от греч. hermeneuticos – разъясняющий, истолковывающий), – искусство и теория толкования текстов. В идущих от В. Дильтея течениях философии кон. XIX—нач. ХХ в. – учение о понимании, методологических основах гуманитарных наук.

Анализируя «чистое сознание», Э. Гуссерль выделил в нем несознаваемый фон интенциальных актов сознания, тот «нетематический горизонт», который дает некоторое «предварительное знание» о предмете. Горизонты отдельных предметов сливаются в единый тотальный горизонт, который Гуссерль впоследствии назвал «жизненным миром», и который делает возможным взаимопонимание индивидов; при любом исследовании далекой от нас культуры необходимо прежде всего реконструировать «горизонт», «жизненный мир» этой культуры, в соотнесении с которым мы только и можем понять смысл отдельных ее памятников.

М. Хайдеггер истолковал реальность «жизненного мира» как языковую реальность по преимуществу. Язык как исторический горизонт понимания определяет судьбу бытия: не мы говорим языком, а скорее язык «говорит нами», язык – это «дом бытия». Разработка философской герменевтики как современной философии была начата итальянским историком права Э. Бетти и немецким философом Х. Г. Гадамером. Гадамер, ученик Хайдеггера, понимает герменевтику не просто как метод гуманитарных наук, но как учение о бытии, как онтологию («Истина и метод. Основные черты философии герменевтики» – «Wahrheit und Methode. Grundzuge einer philosophischen Hermeneutik», 1960). Согласно Гадамеру, основу исторического познания всегда составляет «предварительное понимание», заданное традицией, в рамках которой только и можно жить и мыслить. Носителем понимания, традиции является, по Гадамеру, язык. Критикуя позитивистское отождествление слова естественного языка со знаком, Гадамер видит заслугу В. Гумбольдта в том, что он «раскрыл сущность языкового понимания как миропонимания», положив тем самым начало герменевтическому направлению в лингвистике.

В 1960–70-х гг. проблемы герменевтики разрабатывались П. Рикером во Франции, Г. Куном, А. Аппелем в ФРГ, Э. Коретом, Э. Хайнтелем в Австрии, а также рядом философов в Дании, Нидерландах, США.

Герменевтическая мысль превращает театр всего мира в лингвистический феномен и одновременно не признает за языком какую-либо коммуникативную власть.

Один из разделов современной философии – рецептивная эстетика, связанная с эпохой постмодернизма. Художественное произведение в свете рецептивной эстетики представляет собой социокультурное моделирование, в ходе которого и автор, и воспринимающий участвуют в построении совместной картины мира. Восприятие при этом оказывается не только вхождением в мир значений произведения, а формой вхождения в мир, опытом приобретения единства составляющих, пропущенных через ткань текста художественного произведения.

Безусловно, что семиотика не может не быть связана с культурологией. Если посмотреть учебники по культурологии, появившиеся в последнее время у нас в стране, так как эта дисциплина стала широко востребованной, то ни в одном из них не будет пропущена часть, посвященная семиотическому осмыслению культуры. И это вполне понятно и естественно. Культурология – наука, изучающая культуру.

Но культура полна разного рода знаков, которые требуют декодировки. И без знания основ семиотики культурология оказывается неполной и неточной.

Несомненно также, что семиотика связана с психологией, ибо психическая деятельность человека неразрывна с мышлением, а семиотика как раз изучает возможности коммуникации именно на основе мышления. Психология – это наука о закономерностях развития и функционирования психики как особой формы жизнедеятельности. В свою очередь психика – это системное свойство человека в активном отражении объективного мира, построении индивидуальной картины мира в его сознании. А это уже непосредственно указывает на необходимость связи психологии с философией. Например, такое направление в философии, как бихевиоризм, в основном сосредоточился на психологическом исследовании поведения индивидов. Преодолением позитивизма бихевиоризма стал заниматься психоанализ. Представители психоанализа стали непосредственно использовать в своих исследованиях методологию философии. Социальные аспекты психики становятся предметом анализа философии. В целом, психология, как и философия, несомненно и неразрывно влияют на семиотику и подпитывают ее. В то же время многие разделы семиотики оказывают обогащающее действие на эти дисциплины.

Оказалось, что и с естественными науками семиотика также связана. И в первую очередь с кибернетикой и синергетикой.

Семиотика стала развиваться параллельно с кибернетикой. Наука эта об общих законах получения, хранения, передачи и переработки информации стала развиваться независимо и параллельно семиотике. Кибернетика зародилась как исследование информации, связанной с различного рода средствами ее передачи через различные искусственные системы, к которым сначала относились электронно-вычислительные машины (ЭВМ), непосредственно ставшие предтечей современных компьютеров. Формировалась кибернетика как теория общих принципов создания систем управления и систем для автоматизации умственного труда. В современном виде кибернетика стала развиваться после выхода в свет работы американского ученого Н. Винера «Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине» (1948 г.). Его называют «отцом кибернетики». Начиная с 50-х годов XX в. кибернетика рассматривает с позиции неограниченных возможностей моделирования сколь угодно сложных процессов управления, включая мышление человека. Общим для кибернетики и семиотики оказалось понятие «модель».

Столь же неожиданной проявилась связь семиотики с синергетикой, наукой, исследующей процессы самоорганизации в природных, социальных и когнитивных системах. Эта физико-математическая дисциплина сформировалась в 70-х годах XX столетия. Однако методология синергетики принципиально отличается от методологии кибернетики. Если кибернетическая система организуется под действием команд управляющего органа, то в синергетической системе организация возникает без управляющих команд. Теоретическим источником синергетики были неравновесная термодинамика и теория динамических систем. Открытия синергетики привели к коренному переосмыслению целого ряда традиционных философских концепций. Развитие теперь понимается через бифуркции. Синергетика – наука о хаосогенных процессах и формах их преодоления так же, как и кибернетика, неожиданно сомкнулась в своих исследованиях с семиотикой.

Не обходится семиотика и без связи с искусствоведческими дисциплинами, так как искусство несет в себе определенные знаковые значения. Среди искусствоведческих дисциплин ведущее направление для семиотики приобрела иконология. Иконология возникла из иконографии. В начале ХХ века развитие археологии, потребность в точной атрибуции, систематизации коллекций, написание научных каталогов, интенсивное развитие медиевистики – нуждалось в точных научных методах анализа искусства, точном описании содержания художественных произведений, определения тем и образов, их классификации. В это время иконография стала выделяться в самостоятельную, хотя и вспомогательную научную дисциплину в рамках истории искусства. Более глубокий анализ, связанный с интерпретацией полученных данных, заставил исследователей строить более аргументированные суждения, связанные с аналогиями из разных форм искусства, религии, философии, истории, литературы и частной жизни. Так возник иконологический метод, наиболее полно представленный в работах Э. Панофского и непосредственно связанный с семиотикой. Предшественниками иконологического метода можно считать Ипполита Тэна, известного искусствоведа, привлекавшего в анализ произведений искусства историческую и культурную ситуацию эпохи, и Макса Дворжака, маститого ученого, который, опираясь на формальный анализ, стремился поставить анализируемое произведение в определенный исторический контекст, связывая его с философскими и религиозными тенденциями времени. Метод этот получил свое непосредственное название в лекции Аби Варбурга (друга и соавтора Э. Панофского), прочитанной в Риме в октябре 1912 года перед аудиторией X Международного конгресса истории искусств и посвященной анализу цикла фресок в Палаццо Скифанойя в Ферраре. Именно тогда Аби Варбург назвал используемый им метод изучения космологического содержания зодиакальных изображений анализируемого цикла «иконологическим анализом». Часто этот метод справедливо называют не методом искусствознания (Kunstwissenschaft), а методом культурологии (Kulturwissenschaft). Этот метод стал методологической основой научной деятельности Э. Панофского. Но содержанием его метода и конечными целями исследований стала философия «символических форм» Эрнста Кассирера.

III. Кому и зачем нужна семиотика

Последний, небольшой раздел лекции о предмете и задачах семиотики посвящен тому, как практически может использоваться знание науки семиотики.

В первую очередь семиотика непосредственно необходима философам и культурологам. И это понятно из описания свойств и характера изучаемой науки. Без осмысления науки семиотики в современных условиях занятия этой дисциплиной практически невозможно.

Понятно, что семиотика необходима психологам. Одним из ярких представителей психолингвистики, семиотики психологической деятельности является известный ученый Т. В. Черниговская, профессор Санкт-Петербургского государственного университета.

Понятно, что в эпоху постмодернизма современное искусство прибегает к терминологии семиотики, и сегодня не только искусствоведческие труды, но и сами художественные произведения и их объяснение творцами используют семиотическую терминологию.

Интересный прецедент произошел с нашей книгой «Опыт энциклопедического словаря по семиотике культуры и искусства» (СПБ.: СПбГУКИ, 2001). Однажды в Союзе художников ко мне подошла незнакомая женщина и сказала, что ее дочь учится в Институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. Профессор девушке объяснил, что если студенты не будут пользоваться моей книгой, успехов им не достичь. А вот какой-то студент, изучивший ее, получил очень престижный и весьма значительный грант. Книга уже разошлась и женщина просила помочь получить эту книгу для дочери. Это было приятно и я с радостью отдала имевшийся у меня экземпляр. В связи с этим я подготовила второе издание. Каково же было мое удивление, когда на выставке Владимира Трубакова, проходившей в Академии Художеств в ноябре 2004 года, в качестве основного экспоната, служившего для художника основным творческим руководством, лежало второе издание моей книги. Теперь она называлась «Семиотика культуры и искусства. Словарь-справочник» (СПб., «Композитор», 2003). На выставке она была раскрыта на статье «Иконология».

Семиотический аспект присутствует и в таких науках, как медицина, биология. В медицине даже существует раздел – семантика, когда по определенным признакам изучают проявление различных болезней. Медицинская семиотика – отдельная наука, которой занимаются в основном медики. Одним из представителей этого направления в науке является А. Крель, живущий в Санкт-Петербурге. Но им для исследований необходим категорийный аппарат семиотики. То же можно сказать и о биосемиотике, получившей в последнее время широкое распространение. И проблемы которой получают освещение на многочисленных конференциях и симпозиумах, проходящих в разных странах мира – как России, так и в Европе и Америке.