С. А. Капитонов
Юридический парадокс государства
Редакционная коллегия серии «Теория и история государства и права»
И.Ю. Козлихин (отв. ред.), С. И. Бабурин, Ю.И. Гревцов, И.Х. Дамения, А.В. Ильин, И.А. Исаев, О.М. Карамьшев, Д.И. Луковская, А.В. Малъко, М.Н. Марченко, А.В. Поляков, А. С. Смыкалин, Е.В. Тимошина, Р.Л. Хачатуров
Рецензенты:
Голик Ю.В., доктор юридических наук, профессор
Елагин А.Г., доктор юридических наук, профессор
Государство и человек
Человек не живет вне государства. Государство невозможно без человека. Эти тезисы сегодня не подвергает сомнению ни один здравомыслящий человек. В связи с этим государство как сложное геополитическое образование всегда привлекало внимание исследователей.
Кажется, государство существовало всегда (хотя, конечно, это не так). За тысячелетия оно меняло форму и приобретало новые политические и экономические функции. Но вот уже достаточно давно оно по сути дела остается неизменным. Человек всегда стремился понять сущность этого феномена, и взгляды человека на роль и значение государства существенно менялись на протяжении столетий. Но вот наступил момент, когда и они – эти взгляды – перестали трансформироваться. Наступило какое-то «затишье», «застой». Однако в наше время, когда за какие-нибудь десять лет человечество проходит путь, который ранее занимал столетие или даже столетия, такой «застой» долго продолжаться не может. Да и сам темп развития внутригосударственных и межгосударственных отношений заставляет пересматривать то, что еще вчера казалось незыблемыми постулатами.
В связи с этим новый, оригинальный и (особо это подчеркну) научно обоснованный взгляд на проблему государства, на сущность государства очень необходим и теории, и практике государственного строительства.
Как-то так получилось, что собственно юридическая природа государства не подвергалась сколько-нибудь серьезному исследованию. Это считалось либо само собой разумеющимся и по этой причине не нуждающимся в самостоятельной проработке, либо просто излишним без какого-либо объяснения. И мы свыклись с таким подходом, принимая его за данность. А оказалось, что данности-то и нет.
С.А. Капитонов взял на себя смелость пересмотреть устоявшиеся подходы и, не совершая никаких революций и переворотов, предложил рассмотреть государство и все государственное устройство в совершенно иной плоскости. На мой взгляд, результаты превзошли все ожидания.
Автору удалось на достаточно ограниченном объеме рассмотреть множество актуальных для текущего дня вопросов: от юридических функций государства до обеспечения правопорядка и борьбы с коррупцией. Особое внимание автор уделил роли гражданского общества в системе государственной власти. У нас последнее время много говорят о роли гражданского общества, но при этом большая часть «говорящих» ограничивается общими фразами и не более того. Автор же предлагает вполне конкретные подходы, при реализации которых возможен кардинальный переворот в данной сфере (количество «говорящих» может уменьшиться почти само собой, а количество реальных дел может возрасти кратно). Это очень значимо для текущего момента, ибо гражданское общество – это не обязательно «добрые дела» и даже добрые намерения. Гражданское общество может быть злым и разрушительным. Достаточно посмотреть под этим углом зрения на те процессы, которые на наших глазах бурно проходят в странах Ближнего Востока. Хаос и разрушение господствуют там. И очень сильно ошибается тот, кто считает, что из хаоса однозначно вырастет нечто новое, прогрессивное, передовое. Из него может вырасти все что угодно, любое уродство. Дело в том, что свое добро, добро для себя вовсе не обязательно является добром для всех. И с этим надлежит считаться.
Поскольку исследование посвящено юридической стороне государства, постольку автор вполне естественно подразделяет всех юристов на юристов-правоведов и юристов-государствоведов. Если учесть постоянно растущую роль государства в современном мире при его очень быстрой динамике (и мира и государства), то такое деление следует признать разумным и своевременным. Разумеется, речь идет не только о чисто теоретических проблемах, но и о сугубо приземленных. Например, специфика подготовки юристов-государствоведов. Это не должно никого удивлять. Ведь готовят же по-разному хирургов и терапевтов, и это никого не удивляет.
Вообще внимательное изучение предложенного автором текста волей-неволей наталкивает на совершенно новые проекты решений давно известных проблем. Например, буквально на первых страницах работы мы читаем: «Суть проявления юридического парадокса существующего ныне способа гарантирования правопорядка состоит в том, что стремление искоренить правонарушение основано на том, что правонарушение должно существовать и всегда предшествовать этому стремлению. Можно ли гарантировать, не опаздывая?». Любой криминолог скажет, что, конечно же, можно, если заняться серьезно профилактикой. Даже известный тезис о том, что мудрый законодатель предупредит преступление, дабы не быть вынужденным наказывать за него, вспомнит. С.А. Капитонов этот тезис не вспоминает (кстати, зря), а предлагает повернуть рассуждения в сторону государственных гарантий правопорядка, «которые могут быть предоставлены в виде правообеспечения и государственного гарантирования власти». Это совсем другой подход! Принципиально другой! Подход, выводящий теорию и практику, в том числе борьбы с преступностью, на новый уровень. Именно так в нынешних условиях следует толковать и приведенный выше тезис, не сводя его только и исключительно к профилактической роли закона.
Параграф первый главы второй начинается с простой и ясной фразы: «Государство – устройство, способное обращать человеческие ожидания в реальное благополучие». Звучит хорошо, понятно и, главное, приятно. Но уже второе предложение все расставляет на свои места: «Разумеется, в обмен на реализацию созидательных человеческих возможностей». Оказывается, надо работать, чтобы получить обещанное благополучие. Но даже на этом автор не останавливается, а жестко утверждает: «Процесс такого обмена сложен и долог». Отступление от этих позиций ни к чему хорошему привести не может. За годы советской власти люди привыкли все возлагать на государство, при этом все меньше и меньше стараясь вкладывать своего личного в процесс взаимодействия человека и государства. Постепенно взаимодействие как таковое стало дисперсироваться, а потом и исчезать.
В свою очередь и государство через позиции чиновничества и руководства стало ощущать себя всемогущим, всеведущим и единственно способным принимать какие бы то ни было решения. Всякая инициатива объявлялась или признавалась по факту крамолой, а то и бунтом. Особенно наглядно это проявлялось в сфере хозяйственных отношений. Был практически полный запрет на любую предпринимательскую деятельность, а та, которая еще и оставалась разрешенной, была обложена всевозможными ограничениями. Даже нормальный дом нельзя было построить! Были жесткие ограничения по размеру, по высоте, по использованным стройматериалам, по насыщению бытовым оборудованием и пр. Система сама себя сделала нежизнеспособной и погибла.
Пришедшее на смену возвышение роли человека (даже не личности!) и принижение (до полного унижения) роли государства качнули маятник в другую сторону. Сегодня мы наблюдаем медленное саморазрушение того, что как бы стало выстраиваться. Если не вмешаться в этот процесс – произойдет обрушение с самыми непредсказуемыми последствиями. Многие говорят о распаде России, но это всего лишь одно из возможных последствий и не самое опасное для общества.
В связи с этим определение точной (относительно точной, исторически определенной) роли юридических свойств государства в современном мире чрезвычайно важно. Абсолютизация этих свойств, а равно их излишнее игнорирование может вновь привести к краху системы, какой бы она ни была. Примеров по обе стороны океана в наши дни хоть отбавляй. Это есть свидетельство того, что человечество переходит к новой форме самоорганизации. В основу этой самоорганизации, видимо, должен лечь иной энергетический принцип в отличие от того, что действует сегодня. Поиски пути прохождения этого проблемного периода очень важны, и работа С.А. Капитонова – один из способов.
Нельзя не остановиться еще на одном принципиально важном для сегодняшней России вопросе. Речь идет о роли партий в современном обществе и в современном государстве. Во многом автор опирается на фундаментальную работу проф. Л.М. Карапетяна, работавшего последние годы жизни именно в этом направлении, с которым автор был знаком и неоднократно обсуждал эти проблемы, чему я был свидетель. Разумеется, используются и другие исследования.
Абсолютизация роли партий – крах государства. Игнорирование партий – деструкция общества. Как, а главное, где найти выход из этой ситуации. Поиски С.А. Капитонова кому-то помогут. Он правильно пишет: «Партия – не путь к власти, а путь к оптимизации всех наших возможностей, направляемых на реализацию всех наших ожиданий». Понять это может практически каждый. А принять? Как это «не путь к власти»? Вот здесь-то и начинаются настоящие проблемы, способные завести в тупик любые самые благие начинания. Наша партийная деятельность в нашем же парламенте породила невиданный доселе феномен – деструкцию правового поля. Это что-то вроде рубки сука, на котором мы сидим. И главное – невозможно добиться хоть какого-то ответа на простой вопрос: зачем вы все это мастырите (по-моему, самое адекватное слово для понимания сути происходящего)?
Это означает только одно: партии отошли от своего пути и занялись политическими игрищами. А партии, как пишет автор, «для того и нужны, чтобы отыскивать спасительные пути, рационально ведущие к обретению исторически необходимого удобства среды нашего обитания для всех нас вместе и каждого из нас в отдельности». Все остальное – от лукавого. Обратите внимание: для всех и каждого. Возможно ли это? На мой взгляд, да, но только в каком-то сегменте общественных отношений.
Когда-то давно князь Николай Сергеевич Трубецкой написал великолепную работу «Наследие Чингисхана», в которой совершенно по-иному, в отличие от современников, изложил свой взгляд на происхождение и на будущее Русского государства. В самом начале этой программной книги есть фраза: «Всякое государство жизнеспособно лишь тогда, когда может осуществлять те задачи, которые ставит ему географическая природа его территории». Этот тезис работал не одно тысячелетие. Сегодня он постепенно, но неуклонно утрачивает свою актуальность. Например, в современной войне – даже локальной – исчезает понятие тыла. Тыл везде, где нет важных стратегических объектов. Значит, утрачивают свое значение такие понятия, как эвакуация, передислокация и пр. А некоторые (например, маскировка) приобретают совершенно новое содержание.
Новые коммуникации и новые возможности человека нивелируют географические особенности того или иного государства с точки зрения возможности его влияния на мировые процессы. В качестве примера можно привести возрастающую роль в мировой политике маленького латиноамериканского Эквадора (предоставление политического убежища Ассанжу – всего лишь маленький штрих в общем курсе). В связи с этим будет правильным утверждать, что всякое государство жизнеспособно лишь тогда, когда выполняет свое юридическое предназначение адекватно требованиям современности. Будем надеяться, что изыскания проф. С.А. Капитонова будут услышаны и использованы надлежащим образом.
Работа написана живым, полемическим языком, постоянно призывающим читателя к дискуссии, заставляющим думать и осмысливать прочитанное и происходящее, сопоставляя их и делая свои собственные выводы. Рекомендую прочитать всем заинтересованным в жизни людям.
Ю.В. Голик,
доктор юридических наук,
профессор
20 августа 2012 г.
Введение
Как известно, парадокс – скрытая истина, а юриспруденция – теория и практика соотнесения с мерой. Как могут быть связаны с явлением государства и между собою данные утверждения? Если эти вопросы Вам, уважаемый читатель, интересны, попробуйте поискать ответы на них в раскрытой Вами книге.
Человек и окружающее его пространство постоянно обмениваются своими возможностями. Этот процесс жизненно важен для человека. Поэтому он заботится о гарантиях своего постоянного участия в нем. Окружающее человека пространство представляет собою частично явления природы, а частично – взаимоотношения с другими людьми. Более того, отношения с другими людьми опосредуют для человека его обменные связи с окружающим пространством. Со временем – все чаще.
Всякий обмен имеет две составляющие. В процессе обмена каждая сторона всегда что-то берет у другой стороны, а что-то отдает взамен. Это суть любого обменного процесса. Нет сомнений в том, что поддержание определенного соотношения между отданным и взятым в процессе обмена является важнейшим условием его существования. Поддерживать обмен – значит полезно брать и полезно отдавать. Если только брать, то возможности обмена будут скоро исчерпаны. Равно, как и в том случае, если только отдавать. Результат обмена будет неутешительным и в том случае, если одна из его составляющих будет постоянно не соответствовать другой. Например, отданное постоянно будет меньше взятого, или наоборот. Это значит, что непререкаемым условием обмена всегда будет равновесие между обмениваемыми возможностями человека и окружающего его пространства.
Государство и право появились и существуют как способы уравновешивания обеих составляющих обменного процесса. Очень важно, что обмен обеспечивает необходимое качество отдаваемого и возвращаемого. И это – не какая-то единовременная акция, а совокупность одномоментного сосуществования множества обменов, пребывающих на разных стадиях.
Возможно, такое равновесие и есть существо справедливости, проявляемой и поддерживаемой юридическими средствами. Возможно поэтому Фемида и взяла в свою руку весы.
Упорядоченность, гарантирующая такую справедливость, – высший смысл устройства государства. В нем заключено исчерпывающее юридическое предназначение взаимоотношений каждого человека и всего человеческого сообщества, устроенного в государство. Содержание этих отношений – адекватный своему предназначению обмен возможностями между человеком и окружающим его пространством. Его проявление посредством реализации возможностей государства и права и есть предназначение государственности.
Справедливость в своей высшей юридической сущности представляет собою обменное равновесие, обеспечиваемое посредством государственной упорядоченности. Причем такого равновесия, которое не только сохраняло, но и развивало бы обменные возможности человека и окружающего его пространства. Такое представление о сути государства открывает путь к пониманию объективности существования и значения юридического подобия явлений государства и права. Регулирование и поддержка, вместе представляющие собою гарантирование, конкретизируют объединяющую связь явлений государства и права.
Юридическая связь явлений государства и права потому и значима, что она проявляет существо справедливости. Посредством реализации свойств явления права справедливость проявляется в качестве обеспечивающего ограничения. Посредством реализации свойств явления государства справедливость проявляется в качестве гарантирующей поддержки.
Юридически государство и право подобны потому, что оба этих явления – средства уравновешивания. Такая трактовка открывает новые возможности уяснения сущности их взаимодополняющей связи и ее юридического (уравновешивающего) значения.
Юридическое подобие явлений государства и права лежит в основе существования юридических признаков государства, а юридические средства, порожденные взаимодействием явлений государства и права, выступают в качестве способа их проявления.
Сегодня отсутствие внимания к существованию юридической сущности взаимосвязанных явлений государства и права проявляется в том, что попытки их изолированного осмысления в разных познавательных плоскостях к результатам, отвечающим потребностям общества, не привели и, скорее всего, не приведут. Это подтверждается, в частности, тем, что идея правового государства, реализуемая в направлениях интенсификации законотворчества и ограничения сферы публичных проявлений государства, себя явно не оправдывает.
Уподобление явлений государства и права в плоскости юридической науки не только упорядочивает представления о характере связи между ними. В результате такого уподобления открывается возможность познания сущности и путей оптимизации юридической взаимосвязи этих феноменов, полезной для нашего общества. Представляется, что поле и арсенал юриспруденции могут полноценно способствовать реализации ожиданий человека, связанных с его пребыванием в юридическом пространстве государства.
Практически это открывает направление подготовки специалистов, обладающих новыми возможностями. Признание юридического подобия явлений государства и права способно упорядочить представления о поле деятельности профессионалов, призванных эффективно проявлять юридические свойства государства на основе овладения новым инструментарием, применение которого способно существенно повысить качество жизни россиян.
Выявление юридического характера связи между явлениями государства и права предстает основой для выдвижения и подтверждения гипотезы о существовании юридических свойств явления государства. Раскрытие юридического парадокса государства способно проявить интеллектуальную связь между явлениями «государство», «право» и «юриспруденция». От выявления юридических признаков государства до полезного применения юридического подобия явлений государства и права останется один шаг.
Имеет смысл подчеркнуть, что поиск подобия явлений государства и права нужен не для доказательства их идентичности, что привело сегодня к абсурду сведения явления государства к явлению права. Этот поиск необходим для доказательства их сопоставимости, выступающей причиной их взаимодействия – взаимосвязи и взаимодополнения их юридических – уравновешивающих возможностей.
Юридическое уподобление явлений государства и права значимо для уяснения и адекватного проявления сущности их взаимодополняющей связи и ее гарантирующего значения.
Юридическое взаимодействие явлений государства и права лежит в основе существования потребности выявления и исследования юридических признаков государства.
Государство и право – взаимодействующие элементы единой системы, юридическим качеством которой являются упорядоченность и обустроенность всех взаимосвязанных притязаний людей, обусловленных их пребыванием в едином пространстве. Смыслом существования этой системы является не выгода, а польза, а основным средством его проявления – не ограничение, а поддержка.
Юридически явления государства и права равнозначны. Приоритет государства ограничивает необходимые для человека проявления права, а приоритет права ограничивает необходимые для человека проявления государства.
Глава I
Познание феномена государства научными средствами юриспруденции и его перспективы
§ 1. Природа юридических признаков государства как область исследований
Предпосылки формирования научных представлений о природе юридических признаков государства.
Перспективы развития юридических представлений о государстве.
Значение идеи теоретического осмысления юридических свойств государства для правоохранительной сферы. Трактовки содержания юриспруденции; их теоретическое, методологическое и прикладное значение. Тенденция возрастания потребности общества в получении и применении точных научных и профессиональных знаний о взаимосвязи юридического потенциала государства и состояния правоохранительной сферы. Взаимодействие познания юридических свойств государства и перспектив оптимизации правопорядка.
Формирование теоретических представлений о сущности и значении юридических свойств государства как новое направление в юридической науке и практике.
Содержание предмета научных исследований в сфере «Юридические свойства государства» и роли органов внутренних дел в их проявлении. Перечень задач научных исследований в сфере «Юридические свойства государства» и роли органов внутренних дел в их проявлении. Элементы и новое качество системы «Юридические свойства государства» и роль органов внутренних дел в их проявлении.
На определенном этапе юристы, исследовавшие явление государства, определяли его как сочетание власти, территории и народа[1].
Вместе с тем в процессе конструирования любого определения предполагается, что каждый верно найденный признак определяемого явления, выступая дополнением к их общему перечню, приближает нас к пониманию его сущности. В предлагаемой триаде признак «власть» вместо того, чтобы прояснять сущность явления государства, скорее усложняет ее понимание. Представляется, что это происходит потому, что среди прочих признаков, представляющих собою качества объективной реальности, власть предстает абстрактной ретроспекцией, истинную суть которой проще скрыть за признанием факта естественности ее происхождения, чем адекватно объяснить.
Юридически государство представляет собою все же некое устройство всех соотношений, которые проявляют возможности определенного пространства, интересные пребывающим в нем людям. Причем проявляют их для того, чтобы этим возможностям максимально могли соответствовать связанные с ними ожидания людей.
В устройстве государства право представляет собою некую совокупность ориентиров, следование которым упорядочивает все значимые для всего человеческого сообщества отношения между людьми. В этих отношениях проявляется, сохраняется и поддерживается соответствие ожиданий людей возможностям охватываемого государством пространства, а также соответствие возможностей людей условиям сохранения и развития пространства, поддерживающего их ожидания. Это базовые свойства государства и права и базовые условия их конструктивного, созидательного взаимодействия.
Государство и право взаимодействуют посредством нормализации взаимосвязанных возможностей. Причем, как возможностей собственных, конструктивно в них заложенных, так и возможностей, порождаемых их взаимодействием.
Если конструкции государства и права будут соответствовать своему предназначению, пространство и взаимоотношения людей, складывающиеся в нем, будут развиваться.
Если такое соответствие не будет найдено, то пространство и взаимоотношения людей, складывающиеся в нем, будут разрушаться.
Может быть, нормализация взаимосвязи возможностей пространства и пребывающих в нем людей как потребность предшествует государству и праву в этом пространстве, проявляет и формирует их. Государство и право формируются как инструмент и технология оптимизации этой потребности.
В юридическом смысле нормализация – приведение в соответствие возможностей человека и пространства его пребывания с определенным состоянием, качеством, величиной. Формулировка такого соответствия – содержание правовой нормы.
Выявление и гарантирование определенного состояния, качества и величины этого соответствия – содержание государственного устройства.
Иными словами, нормализация предстает сутью юриспруденции, охватывающей своими познавательными и упорядочивающими возможностями явления государства и права.
Итак, нормализация – приведение в соответствие. Пространство государства – своего рода хранилище, содержащее в себе определенный объем и определенное разнообразие природных ресурсов. Природные ресурсы, являющиеся содержимым пространства, создают возможности для реализации ожиданий пребывающих в этом пространстве людей.
Вместе с тем пребывающие в одном пространстве с природными ресурсами люди также обладают определенными возможностями – некими собственными ресурсами, способными существенно влиять на природный потенциал пространства. Существо такого влияния может проявляться в поддержке, развитии или разрушении природного потенциала пространства, объединяющего себе природные и человеческие ресурсы.
Взаимодействие пространства и ресурсов, обособленных для реализации ожиданий пребывающих в нем людей, своим предназначением имеет конструктивность образовавшегося сочетания. Конструктивность означает поддержку таких пропорций между природными и человеческими ресурсами и пространством, которые соответствовали бы существующему и будущему разнообразию ожиданий (интересов) пребывающих в нем людей. Эту сторону взаимодействия природы и человека могла бы регулировать стихия. Но человек привнес в данное соотношение еще одну составляющую – интерес, который проявляется разнообразно и никогда не совпадает у всех людей вместе и у каждого человека в отдельности.
Идея нормирования возникла в человеческом сообществе как способ приведения в соответствие возможностей пространства и ожиданий пребывающих в нем людей. Существование данной идеи помогает понять, что взаимосвязанные притязания людей, пребывающих в определенном пространстве, обусловлены не только природными возможностями этого пространства, но и индивидуальными и коллективными возможностями пребывающих в нем людей. Иными словами, созидательно взаимодействуя, человек и окружающее его пространство не только потребляют ресурсы друг друга, но и возвращают их в новом качестве.
В пространстве, обустроенном в государство, территория – аккумулятор природных и человеческих ресурсов. Власть – инструмент, обеспечивающий процессы накопления и расходования этих ресурсов. Право – способ нейтрализации помех в процессе реализации взаимосвязанных притязаний людей.
Государство – устройство существования и развития взаимодействия природных и человеческих ресурсов, обусловленных единым пространством, с одной стороны, и устройство обеспечения взаимодействия взаимосвязанных ожиданий и возможностей пребывающих в этом пространстве людей – с другой стороны.
Познание юридических свойств государства и профессиональная концентрация этих познаний в форме сочетания определенных навыков и умений открывают новые возможности формирования и гарантирования ожиданий человека, связанных с его пребыванием в пространстве государства, а также создают новые возможности оптимизации правопорядка.
В существующем подходе к научному определению содержания юриспруденции проявляются две явные тенденции. Одни его формулировки не связывают соответствующую науку и область практики только с правом. Юриспруденция определяется как теоретико-прикладная наука и совокупность отраслевых юридических наук, а также практическая деятельность юристов, юридическая практика[2].
Развитие этой трактовки юриспруденции представляют юридическую науку как систему получения и накопления знаний о праве. Она предстает в виде особой системы социальных норм, охватывающей не только право, правовую систему, но и государство[3]. Действительно, право, помимо прочего, способно отражаться в совокупности официально устанавливаемых норм. И официальность этих норм обеспечивается, помимо прочего, принудительной силой государства. Очевидно, что нормы, не подкрепленные принудительной, гарантирующей силой, вряд ли окажутся способными оправдать возлагаемую на них нашим обществом роль.
Другие его формулировки исходят из буквального толкования смысла понятия «юрист»: специалист в определенной отрасли юридической науки или юридической практики, правовед; практический деятель в области права, имеющий юридическое образование[4]. И это проявление замечательной научной строгости трактовки понятия «юриспруденция». Несомненно, такой способ восприятия познаваемой материи избран ее исследователями для того, чтобы сохранить познаваемый предмет в чистоте. В обстановке, сложившейся сегодня в юридической теории и на практике, это более чем актуально, не говоря о том, что наличие единого познаваемого предмета способно позитивно влиять на эффективность адаптации познавательного методологического инструментария. Но такая позиция оправданна все же лишь при проведении специальных теоретических исследований. На прикладном уровне в чистом виде она не существует. Не случайно адекватное название базовой учебной дисциплины юридических вузов – теория государства и права. В качестве дополнительного аргумента в поддержку этой позиции можно привести определение юстиции, обусловленное фактическим содержанием юриспруденции, толкуемое как справедливость, законность, а также обозначение всей совокупности органов, составляющих всю судебную систему, их деятельность по осуществлению правосудия, а также судебное ведомство[5].
Упоминание о деятельности по осуществлению правосудия как об атрибуте юстиции, содержащееся в этом определении, отражает объективную необходимость взаимодействия государства и права для обеспечения соответствия реального социально значимого поведения граждан официальным правовым предписаниям. Кроме того, это означает, что правосудие есть не что иное, как существование в одной юридической плоскости норм права и органов правосудия, являющихся равноценными атрибутами государства.
В подтверждение приведем практически дословно авторитетное мнение Ю.А. Тихомирова и И.В. Котелевской, содержащее развернутую характеристику права: «Право – в объективном смысле система общеобязательных, формально определенных норм, установленных и обеспечиваемых силой государства и направленных на регулирование поведения людей и их коллективов в соответствии с принятыми в данном обществе устоями социально-экономической, политической и духовной жизни. Основное отличие права от других правил поведения и нормативных систем заключается в его тесной связи с государством. С помощью права субъекты государственной власти закрепляют в качестве обязательных определенный круг общественных отношений» [6].
Вместе с тем популярная трактовка понятия «закон», тесно связанного с понятием «право» и «юриспруденция», содержит пищу для серьезных размышлений. Закон, вне всякого сомнения, – принятый в любом порядке первичный правовой акт по основным вопросам жизни государства. Несомненно и то, что он обладает высшей юридической силой[7]. Но вот с тем, что он непосредственно выражает общегосударственную волю, вряд ли стоит соглашаться столь же безоговорочно. Все дело в том, что закон выражает все же волю избирателей, которую политики, в лице представительных органов, превращают в общеобязательный закон. Таким образом, воля, воплощенная в закон, может рассматриваться скорее не как государственная, а как гарантированная государственным устройством воля избирателей. И это существенное уточнение, потому что воля избирателей не может быть чуждой обществу, т. е. самой себе, по определению, а также потому, что профессионально, юридически полноценно реализуемое гарантирование такой воли является важным для всего нашего общества. Но можно ли в таком случае ограничиваться отождествлением правосудия и собственно государственной гарантией воли? Да, правосудие, определенно, – часть юридической по своей природе материи. И вряд ли у какого-то специалиста – юриста возникнут на сей счет сомнения. И гаранты правопорядка, призванные обеспечивать таковой посредством правосудия, правоохраны, надзора за законностью, являются по своей специальности юристами-правоведами. Их предназначение – обеспечение правопорядка в основном посредством частной и общей превенции. Говоря иначе, посредством неотвратимого выявления нарушителей общеобязательных норм и восстановления попранной справедливости. То есть сначала правонарушение как таковое должно все же произойти, а затем уполномоченные структуры государства должны восстановить законность и справедливость посредством уполномоченного, компетентного вмешательства. Стоит ли после этого вообще рассуждать о целесообразности появления такой области юридических исследований и юридической специальности, как государствоведение? Для более обстоятельного ответа на этот вопрос обратимся к распространенным определениям понятия «правопорядок».