Рэнди Дж. Патерсон
Как быть несчастным в 20+: 40 способов неудачного взросления

Однако диагностируемые психические расстройства составляют только малую часть картины. Многих специалистов (и меня в том числе) не слишком впечатляют попытки психо- и фармакологической индустрии представить все психологические проблемы в качестве болезней – словно существуют неопровержимые признаки, которые отличают их от «нормального» состояния. Если речь идет о свинке или коклюше, вы либо больны, либо нет. В Диагностическом и статическом руководстве по психическому здоровью (Diagnostic and Statistical Manual – DSM)^[10] исчезающе мало расстройств со столь четкими границами и определениями.

Напротив, большинство психологических расстройств – просто более тяжелые и проблемные версии нормальных человеческих состояний. У каждого из нас бывают периоды грусти, нарушений сна, отсутствия энергии и плохой концентрации. Все это может быть как признаками депрессии, так и того, что вы живете в XXI столетии. Мы все заботимся о том, что подумают о нас другие, – это симптом социального тревожного расстройства. Нам всем иногда хочется укрыться в тесной безопасности уютного дома – а это указывает на агорафобию. Мы волнуемся о том, что никогда не произойдет, – а это не что иное, как генерализованное тревожное расстройство. Люди, отвечающие за создание DSM, просто сидят за столом партийных собраний и разделяют все многообразие человеческих проблем на две части, одну из которых они называют нормой, а другую – патологией.

Нормальные кривые распределения имеют форму колокола с вершиной посередине и уходящими вниз краями. «Расстройством» или «патологией» обычно называют именно загнутые вниз концы этой кривой, а ее среднюю часть – «нормой».

На границах между этими двумя состояниями находится гораздо больше людей, чем в крайних точках: большинство из нас испытывает трудности, но не настолько сильные, чтобы это можно было счесть полноценным расстройством. Если каждый третий хотя бы раз в жизни сталкивается с тревожным расстройством, а с депрессией, по разным оценкам, – каждый десятый или пятый, то гораздо больше людей выходят из строя из-за сложных эмоциональных состояний. Именно в юные годы это происходит чаще всего.

Небольшая проблема

Давайте заглянем в мой рабочий кабинет для консультаций и посмотрим, что в нем происходит.

Снова и снова я встречаю молодых людей, которые живут с родителями, будто бы застряв между подростковым и взрослым возрастом – без работы, с ограниченной социальной жизнью, со страхом потерпеть поражение и встретить отказ. Они не путешествуют, не исследуют мир, не двигаются к достижению собственных целей и часто даже не могут их определить. Они уже вышли из подросткового возраста, но будто не могут понять, куда двигаться дальше.

Несколько лет назад я начал спрашивать психологов и терапевтов, которые посещают мои занятия, часто ли они встречают таких клиентов. Как правило, половина присутствующих в ответ поднимает руку. Поэтому я решил в собственной практике сосредоточиться именно на этой группе людей. Я прошерстил медицинскую литературу в поисках исследований, которые помогли бы мне определить эффективные меры лечения и поддержки, – но безрезультатно.

Я искал не в том месте. Оказывается, нужно было изучать литературу по социологии и сравнению разных культур. В стране за страной ученые обнаруживали один и тот же феномен. Большинство таких исследований были описательными: они сосредоточились на цифрах и характеристиках «юных взрослых», но почти ничего не говорили о том, как им помочь.

Почти в каждой стране «юным взрослым» дают собственное определение, причем обычно даже не пытаются сопоставить их с той же категорией людей в других культурах. Зачастую эти названия носят ругательный характер. В Италии их зовут bamboccioni – «большие дети». В Испании – «поколение ни-ни», что означает «ни образования, ни трудоустройства». В Великобритании – «поколение NEET» (англ. Not in Education, Employment or Training – «без образования и работы»). В США об этом говорят как о «неудачном старте»^[11] – словно страшное слово «неудача» должно преследовать людей, вступающих во взрослую жизнь, с самого начала.

Но больше всего этот феномен обсуждают в Японии, которая породила так называемых «хикикомори» (буквально – «затянутый уединением», «находиться в изоляции»). Количество «хикки» оценивают по-разному, но в 2016 году исследование японского правительства показало, что около 520 тысяч людей находятся в этом положении (при общей численности населения в 126 миллионов)^[12].

Хотя среди всего населения Японии «хикикомори» составляют менее 0,5 %, в группе «юных взрослых» от 20 до 30 лет эта пропорция выглядит гораздо внушительнее. Кроме того, эти цифры ничего не говорят о людях, которые испытывают другие трудности – включая тревожное расстройство и депрессию, но не отгораживаются от мира.

Говорим ли мы о Японии, Испании или США, это не тот случай, когда молодые люди принимают разумное решение остаться в родительском доме, чтобы наслаждаться жизнью и не переплачивать за съемное жилье. Они чувствуют себя потерянными, загнанными в угол и несчастными, пока годы жизни, которые принято называть лучшими, продолжают утекать сквозь пальцы.

Многие кросс-культурные исследования могут только удивить своей предвзятостью. Когда ученые из Северной Америки отправляются в другие страны, все обнаруженные проблемы они тут же приписывают культуре того общества, которое изучают. Это особенно очевидно в исследованиях Японии, написанных не японцами, где волнующий всех вопрос можно сформулировать так: «Что в японской культуре такого странного и необычного, из-за чего все эти молодые люди запираются по домам?» Ответ – ничего. Посмотрите на ровесников собственных детей и обнаружите то же самое.

Проблема хикикомори включает в себя одну эпидемиологическую загадку. Практически в каждом опросе, исследовании или выборке подавляющее большинство людей, которые относятся к этой довольно нечеткой категории, составляют мужчины. Согласно опросу японского правительства, примерно две трети хикикомори относятся к мужскому полу. Я работаю в Канаде, и мой опыт свидетельствует, что пропорция, скорее, составляет примерно 80/20 – это подтверждают и другие терапевты, с которыми я беседовал.

Почему именно мужчины? «Из-за стагнации заработной платы», – предложил один участник моего семинара. Что ж, доходы молодых людей за последние десятилетия и правда почти не росли – в отличие от зарплат в женском секторе. Но это не вывело женщин вперед, а всего лишь немного сократило гендерный разрыв: мужчины в среднем всё еще зарабатывают больше женщин. Казалось бы, им гораздо легче отправиться покорять большой мир – но почему-то именно женщины быстрее покидают родительский дом и обретают независимость.

Другие объяснения? Одно из них (немного сексистское, но вполне легитимное) заключается в том, что девушки осваивают больше навыков, необходимых для заботы о себе – таких как готовка, стирка и планирование бюджета, – поэтому им легче покинуть родной дом. Также вероятно, что женщины более прагматически относятся к первому опыту трудоустройства («Смогу ли я оплатить жилье?»), в то время как юноши с помощью работы пытаются завоевать социальный статус или следовать за своими желаниями и интересами, которые не всегда просто определить. Еще один возможный ответ заключается в том, что ожидания, которые сегодня возлагают на юношей, становятся все более изменчивыми и противоречивыми. Какова бы ни была причина, успешное начало взрослой жизни становится все более трудным мероприятием – и данные говорят о том, что именно мужчинам сложнее выехать за линию старта.

Вы могли решить, что я необоснованно считаю решение жить с родителями признаком какой-то скрытой патологии. Я вовсе этого не утверждал. Во многих культурах это абсолютно нормально и ожидаемо. Например, европейская статистика показывает, что в Италии 66 % молодых людей от 18 до 34 лет живут по крайней мере с одним из родителей (73 % среди мужчин и 60 % среди женщин)^[13].

Эти цифры ниже в США (40 % мужчин, 38 % женщин) и Великобритании (42 % мужчин и 31 % женщин)^[14] – а в скандинавских странах, например в Дании, она падает еще на порядок (22 % мужчин и 17 % женщин).

С каких пор семья, состоящая из нескольких поколений, становится признаком психологического кризиса? Проблема не в том, что молодые люди остаются жить дома, а в том, что многие из них застревают на месте и не могут двинуться вперед. Как написал один из зрителей блогера C.G.P. Грея: «Я так живу и терпеть этого не могу».

Ограничения обстоятельств

Закончив книгу «Как быть несчастным», я опасался, что некоторые читатели решат, что я кого-то обвиняю. Мол, посмотрите, что нужно делать, чтобы почувствовать себя плохо, – и вы уже делаете это, так что поздравляю, это ваша вина! Те немногие, от кого я слышал такое возражение, реагировали не на саму книгу, а на краткие обзоры в СМИ. Если вы прочтете ее от начала до конца, то не обнаружите ни капли обвинительных настроений.

В той книге я выделил две категории факторов, которые делают нас несчастными, – это важное различие, которое не мешало бы здесь привести. Назовем эти категории «столбец А» и «столбец Б».

Столбец А состоит из огромного количества вещей и событий, влияющих на наше настроение, которые мы не можем контролировать. Падение астероида, цунами, экономический кризис, смерть близких людей, расставание с другом, банкротство работодателя, автокатастрофы, врожденные заболевания, детство в неблагополучной семье – и так далее и тому подобное. Сюда же можно добавить неудачные обстоятельства, которые можно было предотвратить, если бы вы не упустили этот шанс: проваленные экзамены, разрушенные отношения, несчастные случаи и зависимости, которым вы предаетесь. К сожалению, только машина времени поможет вам вернуться в прошлое и выбрать другой сценарий.

Вот некоторые социальные факторы из столбца А, с которыми часто сталкиваются в юности:

• Во многих крупных городах (от Лондона и Нью-Йорка до Москвы) высокая стоимость жилья делает его недоступным для тех, кто только начинает свою карьеру, – если не иметь в виду тесные квартиры с многочисленными соседями и двухъярусными кроватями.

• Высшее образование во многих странах (особенно в США) становится все более дорогим, что закрывает дорогу в вузы детям из непривилегированных семей и заставляет влезать в неподъемные долги.

• Разрыв между бедными и богатыми в большинстве развитых стран с каждым годом становится все шире: малочисленному «высшему классу» противостоит огромная масса людей, у которых зарплата и покупательная способность почти не растут с 1970-х годов.

• Рынок труда в большей степени формируется за счет коротких контрактов – в результате «пожизненная работа» с ее гарантиями безопасности исчезает на глазах (как и возможность ее высмеивать). Нам приходится постоянно принимать карьерные решения, вместо того чтобы делать один выбор в самом начале своего профессионального пути.

• Прогнозы об изменении климата и деградации окружающей среды заставляют многих с пессимизмом смотреть в будущее – а также вызывают нежелание заводить детей, которые могут застать более худшие времена.

• Интернет пошатнул устоявшиеся формы социального взаимодействия – для многих стало труднее заводить друзей, в то время как анонимный буллинг и онлайн-домогательства стали обыденным явлением.

• Даже такие, на первый взгляд, позитивные изменения, как свобода выбора карьерного пути, места жительства и образа жизни, ложатся на наши плечи тяжелой ответственностью, незнакомой предыдущим поколениям.

Столбец А определяет границы, внутри которых протекает ваша жизнь. Если по велению судьбы ваш рост составляет полтора метра, вряд ли стоит мечтать о карьере баскетболиста. Если жизнь вашей матери была отравлена алкоголем задолго до вашего рождения, вы не сможете переписать свое детство и избавиться от этого факта. Если экономика рушится, вам будет трудно найти работу. Если арендные платежи непомерно возросли, с небольшой зарплатой бармена вы не сможете себе позволить уютное гнездышко с видом на реку. Некоторые из этих факторов не обойдут стороной никого (все мы варимся в одной и той же экономической системе), другие относятся лично к вам (например, если вы получили травму в результате аварии).

Столбец Б включает факторы, которые вы можете контролировать – по крайней мере теоретически. Возможно, потребуется много усилий и выдержки, чтобы начать заниматься спортом, устроиться на работу, переехать в Париж, научиться плести макраме или перестать прикладываться к бутылке каждый вечер, но некоторые другие люди всё это сделали – и вы, предположительно, сможете тоже.

Столбец Б также включает в себя то, как вы реагируете на факторы из столбца А.

• Вероятно, вы не сможете остановить глобальное потепление – но уменьшить собственный углеродный след, вместо того чтобы впадать в отчаяние, вполне в ваших силах.

• Вы не можете мановением руки отстранить от должности руководителей своей страны – но вы можете проголосовать на выборах и помогать той партии, которая вам симпатична.

• Вы не можете сделать всех интернет-троллей милыми и обходительными собеседниками – но можете отключить социальные сети или придерживаться более высоких стандартов общения.

• Возможно, вы не можете встать из инвалидного кресла – но все-таки можете выбраться из дома и не позволить физическому состоянию целиком определять вашу жизнь.

Перемены могут показаться невозможными, и вы вряд ли сможете мгновенно изменить свое восприятие. Но все люди по-разному реагируют на трудности – и то, как на этот вызов отвечаете вы, хотя бы отчасти поддается контролю.

Давайте примем столбец А в качестве данности. Да, эти факторы вы не можете изменить. Вы не можете родиться в другой семье, переписать прошлое, воскресить умерших, сделать Элтона Джона Папой Римским, отменить сахарный диабет или поселиться на Луне. Это границы, внутри которых протекает ваша жизнь. Но пространство между этими границами наверняка больше, чем вы думаете, – его вполне достаточно, чтобы хорошо провести время.

Вы можете обнаружить, что факторы, которые вы безоговорочно записали в столбец А, на самом деле нелегально мигрировали туда из столбца Б. Возможно, несмотря на все ваши сомнения, вы можете переехать в Рио-де-Жанейро, не страдаете от ментального расстройства, вы не так уж безнадежны в спорте и все-таки способны найти нормальную работу.

Меня постоянно поражает, как часто мои клиенты верят, что двери для них закрыты, – тогда как в реальности они широко распахнуты и снабжены приветственным указателем. «О нет, я не могу стать актером/написать книгу/вернуться в университет/объехать Перу/поучаствовать в выборах/переехать/научиться водить/оправиться от смерти сестры/создать отношения/завязать с марихуаной/дать отпор насильнику/вступить в брак/преподавать в университете». Столбец Б гораздо больше, чем нам хотелось бы. Часто мы записываем обстоятельства в столбец А, просто чтобы отложить в сторону собственные мечты. Мы называем невозможным маловероятное и трудновыполнимое.

Следовательно, секрет в том, чтобы находить возможности внутри ограничений, строить ту жизнь, к которой вы стремитесь, – и раз за разом ставить под вопрос сами эти ограничения. Каждый человек рано или поздно сталкивается с множеством причин для несчастья. Так устроен мир. Нужно просто найти двери, которые можно открыть, и замки́, которые можно взломать.

Чтобы сделать это, давайте посмотрим вниз с холма. Если эту вершину под названием «успешное взросление» так сложно покорить, выберем задачу попроще. Держим курс к катастрофе, рулевой Сулу^[15], и посмотрим, что из этого выйдет. Если бы вы хотели, чтобы всё пошло наперекосяк, как бы вы поступили?

Несчастье: четверичный путь

Крутые виражи – самая сложная часть гонок «Формулы-1». После 20-летнего возраста наступает время резких перемен и смены направлений, которое предоставляет множество шансов попасть в аварию и покинуть трассу в кабине «скорой». В этой книге мы исследуем самые глубокие выбоины и предательские повороты, которые могут встретиться на пути.

Но это еще не все. Среди угроз – не только резкие повороты. Опасные происшествия могут случиться даже на прямой. Другой водитель, который вас подрезает. Авария на дороге, которая не дает проехать вперед. Все эти более универсальные способы быть несчастным я описал в предыдущей книге и не стану слишком повторяться. Но когда это уместно, буду упоминать методы, проанализированные в той работе, – особенно если период взросления придает им какой-то особенный оттенок и силу.

Я обещал рассказать о пути сверху вниз. На самом деле я предложу целых четыре таких маршрута. Каждый из них – настоящее шоссе со своеобразными трудностями, указателями и объездными путями.

В первой части, «Борьба с будущим: растягиваем детство», мы рассмотрим переход к взрослому возрасту. С большой дистанции кажется, что это всего лишь небольшой поворот на привычном маршруте. Но, подъехав ближе, мы обнаруживаем, что дорожное покрытие оставляет желать лучшего, всюду предательские ямы, а на обочинах ржавеют искореженные автомобили. Мы исследуем самые опасные места, по которым ведет этот путь.

Следующая часть, «Дед Мороз – не единственная ложь», описывает то, как наша культура делает переход к взрослому возрасту еще более трудным, подсовывая нам фальшивые и неточные карты – вместо реальности они отражают мифы и обманчивые представления. Чтобы почувствовать себя хуже, вам нужно только встать по стойке смирно и верить, верить, верить всему, что вам говорят.

В следующей части, «Создание “Я”», мы рассмотрим сложный вопрос о том, что формирует наш характер – строение, которое является нашей личностью. Мы изучим неисправную проводку, трещины в фундаменте, протекающие крыши, а также потолок – настолько низкий, что внутри почти нечем дышать.

Наконец, в последней части, «Плавая по морям взрослой жизни», мы разберем приборную доску и настроим GPS так, чтобы он указывал кратчайший путь к несчастью.

Вы готовы?

Не нужно заводить мотор. Давайте включим нейтральную передачу и покатимся вниз по склону.